"Увядание розы" - читать интересную книгу автора (Орбенина Наталия)

Глава 4

Полицейский следователь Константин Митрофанович Сердюков пребывал на даче Извековых почти целый день. Высокий, нескладный, худой, затянутый в форменный сюртук, он напоминал гигантскую цаплю.

Сходство усугублялось наличием длинного носа, уныло устремленного в пол. Он мерил дом покойного романиста огромными шагами и сверлил все углы внимательным взглядом серых водянистых глаз. Уже были сняты первые допросы, и услышанное повергло Сердюкова в глубокие раздумья.

Он вообще много думал, за что его очень ценило начальство.

Беседа с молодой вдовой оставила неприятный осадок. Миловидная блондинка с выразительными голубыми глазами была напугана смертью знаменитого супруга, но особенного горя не испытывала да и не скрывала этого.

– Почему вас удивляет моя реакция, господин следователь? – Она пожала плечами. – Конечно, смерть мужа – ужасное событие, но в последнее время мы жили врозь, вам многие подтвердят. Прежние чувства умерли, мы ничего не испытывали друг к другу.

– Тогда что же вы делали в доме?

– Я приехала переговорить о разводе.

Я хотела развода! – Ольге Николаевне неприятно было посвящать постороннего человека в свою семейную драму.

– И как господин Извеков отнесся к этой перспективе публичного скандала, не думаю, что его это устраивало? Ведь в своих книгах он выступает таким моралистом, таким поборником добродетели!

– Вот не думала, что доблестной полиции есть время читать романы, – удивилась новоиспеченная вдова.

– Вы плохо думаете о полицейских!

Мол, тупые и ограниченные людишки, бегают с револьверами да воров ищут! Нет, сударыня, смею заметить, что и среди нашего брата есть люди, не чуждые прекрасного!

Сердюков слукавил. Конечно же, он и в руки не брал сочинений господина Извекова, но был наслышан, так как вокруг только о том и говорили. Неделю назад он обнаружил замусоленную книжку на столе у кухарки, аккурат посреди разделанной курицы. «Помилуй, Степанида, так ты мне вместо бульона десяток с границ сваришь к обеду!» – забеспокоился Сердюков. Кухарка сердито сунула любимое чтение на полку над головой и обиженно засопела:

«Что ж с того, книжка хорошая, душевная! Для женского полу очень даже приятная! А вы вот только и делаете, что газетки просматриваете, не убили ли кого да не ограбили ли!»

Тут кухарка была совершенно права.

Сердюков по долгу службы читал «Ведомости Санкт-Петербургского градоначальства и Санкт-петербургской городской полиции». Даже в такой газете появлялись сведения о романах Извекова, собственно, в одной из статей и почерпнул следователь свои оценки.

– Итак, вы желали развода, и муж?.. – Следователь сделал паузу.

Извекова промолвила:

– И муж согласился.

– Вот так просто согласился? – удивился следователь, зная по опыту, какие дикие истории происходят в подобных случаях.

– Вероятно, вам покажется странным, но это так! – с нажимом произнесла Ольга Николаевна.

– Хорошо, не будем сейчас об этом говорить. Расскажите, что произошло ночью? – От следователя не укрылось, что Извекова с видимым облегчением сменила тему.

– После разговора с Вениамином Александровичем я ушла к себе и заснула быстро, была изнурена тягостной беседой.

Мой сон был глубок, поэтому я не сразу проснулась от крика в коридоре. Словно продолжался какой-то жуткий сон. Но потом крик повторился, и я вскочила. Это был крик мужа, но такой жуткий, что меня оторопь взяла. Он просил о помощи, просил кого-то пощадить его. В одной рубашке и босиком я выбежала в коридор и сразу увидела Вениамина, лежащего лицом вниз. Я бросилась к нему, с трудом перевернула и поняла, что он мертв… В коридоре и на лестнице никого не было. В этот миг снизу примчался наш дворник Герасим, который тоже слышал крики. Он был бледен и крестился. «Что, что произошло, Герасим? Ты видел убийцу?» – вскричала я, но Герасим только тряс головой. Тогда я кинулась в комнату падчерицы. «Вера! Вера! Открой скорее!» Но дверь не отворялась. Я была в панике, что с девочкой, жива ли она? Подоспел дворник, хотели дверь высаживать, и тут она открывает, бледная как смерть. «Вера, отец умер!» – только и успела сказать ей, как она упала в обморок. Потом Герасим поспешил за полицией, и вот вы здесь.

– Стало быть, вы сразу решили, что супруг ваш не умер естественной смертью, а именно убит?

– Я подумала так потому, что слышала его крики о помощи, и потом, в его голосе слышалось столько неподдельного ужаса! – Вдова передернула плечами от неприятных воспоминаний.

– А не припоминаете ли вы еще каких-либо деталей, которые бросились вам в глаза, но, так сказать, не были сразу осмыслены?

Извекова подумала и нерешительно покачала головой.

– Не знаю, нет, я так напугана, что не могу прийти в себя, быть может, потом, позже.

После разговора с вдовой следователь двинулся к девице Извековой. Она полулежала на низкой кушетке, прикрытая пушистым пледом. Рядом хлопотала полная добродушная горничная, прибывшая рано поутру. Сердюков уже допросил ее, да без толку.

«Не могу знать ничего, сударь! Ведь не было меня ночью, приехала и попала как кур в ощип!»

Зато разговор с Верой дал новый виток размышлений.

– Вы знали, что Ольга Николаевна приехала просить у мужа развода? – спросил Сердюков, пристраивая свое длинное тело на хлипком гнутом стульчике рядом с девушкой.

Вера слабо кивнула головой.

– Вы слышали разговор?

– Нет, я была на кухне.

– Вы знали, чем закончилась их беседа?

– Да, Ольга сказала мне, но я сразу поняла, что она лжет.

– То есть?

– Отец не мог дать ей развод, я точно знаю, мы говорили с ним об этом. – Девушка сделала паузу, словно собираясь с мыслями, а затем выпалила:

– Это она убила, я знаю, чтобы избавиться от него!

Он не дал ей развода, они ссорились, я слышала!

– Как же вы могли с кухни слышать разговор в кабинете на другом этаже? – мягко заметил следователь.

– Я.., я хотела подслушать, но.., но у меня ничего не вышло. – Бледные щеки Веры залила краска смущения. – Это ужасно, она опозорила отца, обесчестила его имя! Но ей было мало! Она погубила его!

Слезы у Веры хлынули рекой.

Горничная подоспела с платками и успокоительными пилюлями.

Константин Митрофанович вышел и направился еще раз осмотреть место, где было найдено тело. Однако повторный осмотр площадки лестницы и коридора не дал ровным счетом ничего. Зато здесь он столкнулся с дворником Герасимом. Он был допрошен первым, и его рассказ в целом совпадал с рассказом вдовы.

– Я извиняюсь, ваше высокоблагородие, словечко еще дозволите сказать?

– Коли по делу, так говори!

– Ей-богу, не знаю, по делу ли! Только не подумайте, что я того.., с приветом… – Дворник боязливо мял шапку и переминался с ноги на ногу.

– Да говори толком, не тяни!

– Я как услышал крик барина, ужасный такой крик, так тотчас и поспешил в дом, да наверх. А как поднялся по лестнице, да так и обмер. – Герасим прикрыл глаза. – Там призрак был!

– Какой призрак? – нахмурился Сердюков.

– Покойной барыни Тамары Георгиевны! – пролепетал дворник.

– Сильно пьешь? Вчера много принял?

– Никак нет, ваше высокоблагородие!

Вчерась, можно сказать, и не пил почти вовсе!

– Вот, видно, и допился до призраков! Экая дрянь это пьянство! Совершенно разума людей лишает, черт знает что делается! – вскричал раздосадованный полицейский.

– Вы зря изволите гневаться, сударь!

Я хоть с вечеру и выпимши был, но самую малость. А как ее, матушку-покойницу, увидал, так и вовсе отрезвел совершенно! Я ее, как вас теперь, видел!

– И что ты видел?

– Платье такое зеленое, покрывалом вся покрыта тонким, прозрачным… И идет легонько так, словно бы и пола не касается.

Следователь с нарастающим интересом стал слушать собеседника. Видно было, что детали описания привидения им не выдуманы.

– И куда же оно делось, это загадочное привидение?

– А Бог его знает! Я как барина на полу увидал, к нему кинулся, а оно и исчезло в тот же миг.

– Ну, допустим, ты видел нечто необычное. Но почему тогда Ольга Николаевна не видела призрака?

– А она выбежала и тоже бросилась к мужу, а привидение у нее за спиной было, да и то – один миг, а потом и исчезло вовсе.

– Значит, кроме тебя, его никто не видел? – Следователь вперил в дворника внимательный взор.

– Нет, не видел! Оттого я и испугался, решил, может, со мной что нехорошее случилось, с моей головой то есть. А вот мозгами-то пораскинул и думаю, может, это оно его и убило, барина-то нашего, это привидение? Ведь оттого он и кричал так жутко, а?

quot;А ведь не сумасшедший и не дурак, хоть и пьяница… Вот и зацепочка нашлась!

Что ж, стало быть, надо и нам познакомиться с этим ужасным привидением!quot; – подумал Константин Митрофанович.

– Хорошо, Герасим! Только ты уж, братец, больше-то никому не говори об этом. Дурно пахнет эта история, а тебя и в больницу Николая Угодника для душевнобольных упечь могут!

– Боже сохрани! – Дворник размашисто перекрестился. – Уж я такого страху натерпелся, я молчок, будьте покойны-с!

Они разошлись. Сердюков испытывал двойственное чувство от откровений мужика. Он не верил ни в какую чертовщину.

Его сухой рациональный ум был склонен искать земное обоснование всем чудесам, особенно тем, за которыми тянется преступление. Но, как всякий живой человек, он не мог побороть жадного любопытства к потустороннему миру…