"Ангел, приносящий удачу" - читать интересную книгу автора (Антонова Ольга)

Апрель

День рождения у Вики был в апреле. Двенадцатого, в День космонавтики. В детстве дня рождения всегда ждешь с нетерпением, потому что, пока у тебя есть родители, подарки и ощущение праздника гарантированы. Пусть это всего лишь красные лакированные босоножки, от одного вида которых в витрине тверского универмага у тебя перехватывало дыхание, или игрушечное пианино, синее с черно-белыми клавишами. Такое можно было достать только по блату. Твое сердце колотится как бешеное, пока папа достает с антресолей пакет с подарком. “Так ничто не может радовать теперь”, – справедливо заметил по этому поводу Олег Митяев. Но повзрослевшие девочки, понимая умом, что в детство обратной дороги нет, все равно ждут чуда, которое обязательно случится в праздник. Тем более если этот праздник – твой день рождения.

Вика не была исключением. Она шла на работу с такими примерно мыслями: “Сегодня мой день рождения. Я прекрасно выгляжу, у меня хорошее настроение. Ну и пусть небо хмурится, все равно весна – лучшее время года. Хотя бы потому, что я родилась весной”.

Похоже, что о дне рождения Вики в “Оптиме” помнила только она сама. В комнате было тихо и буднично, Фролова поздоровалась с Викой, не отрывая взгляда от монитора.

– Капустиной сегодня не будет, – сообщила она.

– Вот как? А что случилось?

– У нее ребенок заболел.

Капустина отвечала за ежедневную электронную рассылку новостей сотрудникам компании. В число новостей обычно входила и информация о днях рождения сотрудников, выпавших на это число, а также незатейливое поздравление в стихах. “Оптима” насчитывала более трехсот офисных работников, и поздравлять каждого лично у руководства не было никакой возможности. Зато из рассылки можно было узнать, чей сегодня день рождения, и при желании успеть сбегать за подарком в соседний магазин или в цветочный киоск. В те дни, когда Капустиной не было на работе, рассылкой занималась сама Вика. Но писать самой о своем собственном дне рождения ей было как-то несподручно. “Кто вспомнит сам, тот и поздравит”, – решила она.

Первым о ней вспомнил Дедушка. Прежде чем подняться по его просьбе к нему в кабинет, она подошла к зеркалу, подкрасила губы и проверила, хорошо ли держится укладка. Все-таки надо выглядеть комильфо, когда тебя поздравляют.

– Садись, Виктория. Опять опаздываешь?! – с укором произнес Петр Лукич.

– Да. Извините. Но сегодня у меня была уважительная причина.

– У тебя всегда уважительные причины, туды-сюды… Ты мне лучше вот что скажи. Когда, наконец, ты найдешь ведущего менеджера в отдел продаж? У нас Митенков в больнице, а замещать его некому. Показатели-то падают, йопт.

– Я ищу.

– Я это слышу уже полгода. Меня интересует результат.

– Пока приходят одни уроды.

– Виктория, это отговорка. Не может быть, чтобы в Москве не нашлось ни одного подходящего человека на эту должность. Мы же не золотоискателя ищем, туды-сюды. Нам нужен менеджер по продажам. В этом городе все что-нибудь продают, йопт. Я не пойму, в чем причина таких долгих поисков.

– Во-первых, Петр Лукич, я пытаюсь найти профессионала, а не просто продавца. Аво-вторых, у меня много других дел, я не могу посвятить все свое рабочее время собеседованиям с этими кандидатами.

– Это все отговорки. Давай закрывай эту вакансию срочно. Даю тебе еще три дня, и чтобы со следующей недели человек уже вышел на работу. Надо же как-то порасторопнее быть, туды-сюды…

– Это все?

– Все. Можешь идти.

“Можешь идти! И это вместо поздравления. Хоть бы спросил, по какому поводу я сегодня так выгляжу! Не-ет. Он даже и не заметил, или ему плевать. Им всем плевать. Давай толкай свою тележку со всем этим эйчаровским дерьмом, а твои личные беды и радости никого не интересуют”.

В кармане завибрировал мобильник. Звонил Чебурашкин.

“А-а, ну конечно, кто еще может меня поздравить, как не этот ушастик!”

Вика поднесла трубку к уху. “Happy birthday to you! Happy birthday to you! Happy birthday, dear Vika, happy birthday to you!” – прозвучала мелодия. После чего прорезался голос Павлика:

– Вика, с днем рождения!

– Спасибо.

– Желаю тебе здоровья, любви и счастья!

– Спасибо.

– Как у тебя дела?

– Нормально.

– А что такой голос грустный? Настроение плохое?

– Нормальное. Просто работы много.

– А во сколько ты родилась?

– Не знаю точно. Кажется, вечером.

– Так, значит, вечером нужно начинать отмечать! Какие у тебя планы? Может быть, сходим куда-нибудь?

– Боюсь, не получится. Мне нужно искать менеджера по продажам.

– Шутишь? Смешно.

– Нет, Павлик, я серьезно. Спасибо за поздравление. Давай созвонимся. Извини, мне сейчас некогда.

– Хорошо. Звони, когда освободишься.

Днем позвонила Королькова. Поздравила и сказала, что не может долго говорить, потому что звонит из Лос-Анджелеса. Пузик там в командировке, а она при нем.

Вечером из Кувшиново позвонили родители.

Потом пришла Поли с девочками. Она каким-то чудом помнила, что сегодня у Вики день рождения. Вика вновь услышала песню Happy birthday, на этот раз в исполнении Полининых крошек, и получила в подарок большого плюшевого зайца. Поли преподнесла ей также букет голландских тюльпанов. Это был единственный букет цветов за весь день.

Вика вспомнила, что в прошлом году на работе на день рождения ей дарили подарки. Цветы, конфеты, какие-то приятные мелочи. Симулин поздравил букетом роз. А сегодня даже никто не вспомнил. Ну конечно, им же не напомнили! У Капустиной заболел ребенок, она не пришла на работу, напоминаловка не была отправлена – и вот вам, пожалуйста! О твоих праздниках помнят только настоящие друзья. А их у Вики нет. Точнее, есть, но не такие, каких бы ей хотелось иметь. Королькова, Чебурашкин и тетушка Поли с ее крокодильими крошками. Гоп-компания поздравителей во всей своей красе! И никакого тебе праздника, никаких сюрпризов и ошеломляющих впечатлений. Тот же Чебурашкин мог бы догадаться отправить букет цветов домой или на работу. Но куда этому ушастику! Он, наверное, и не знает, что такие службы рассылки цветов существуют!

Ангел Вика слушал эти рассуждения с улыбкой на лице. Он был готов найти тысячу аргументов и доказать Вике, что она не права. Но он не мог этого сделать, потому что она так и не научилась его слушать. Зато ангел мог и хотел сделать Вике подарок по случаю дня рождения. Ангел Вика не любил прибегать к чудесам, но в исключительных случаях, раз уж она так хочет…

В дверь позвонили.

– Кто? – спросила Вика.

– Служба доставки цветов. Вам букет.

И изумленной Вике вручили изящно оформленную корзинку с цветочной композицией.

– От кого это? – выдохнула Вика.

– Мы не называем имена заказчиков без их желания. Но там, кажется, есть открытка.

Вика закрыла дверь и внимательно осмотрела корзинку. В цветах нашлась небольшая карточка с золотыми вензелями. На карточке было написано: “С днем рождения! Твой АХ”.

“„Твой АХ“? Кто бы это мог быть? У меня появился тайный поклонник? Вот это да! А вдруг это одинокий богатый миллионер? Увидел меня, например, где-нибудь на улице, выследил, навел обо мне справки. Как интересно!” – Викино лицо светилось счастливой улыбкой.

– Это не одинокий богатый миллионер, деточка, – прошептал ангел Вика. – Это гораздо лучше.

“Надеюсь, это не Леша Харитонов”, – забеспокоилась вдруг Вика. Леша Харитонов был охранником в офисе “Оптимы”. Он не скрывал своего интереса к Вике и несколько раз предпринимал неуклюжие попытки за ней ухаживать.

– Это не Леша Харитонов, – развеселился ангел. – Это гораздо лучше.

“Нет, это не Харитонов, – успокоила себя Вика. – Харитонов никогда бы не додумался прислать домой букет. Он еще хуже Чебурашкина. А уж если бы и додумался, то никогда бы не смог выбрать такую тонкую цветочную композицию. Максимум, на что он способен, так это купить какие-нибудь ужасные крашеные гвоздики на выходе из метро. Нет, это точно не он…”

Вика поставила корзину в комнате на видное место и еще долго мечтательно закатывала глаза, представляя того, кто отправил ей этот чудесный подарок.

Ангел Вика меж тем получил сигнал вызова. Его вызывали на встречу. Кто-то из производственников. Ангелы-производственники имели в своем ведении не людей, а предприятия, организации, фонды и т п. По аналогии с человеческой жизнью у каждой из таких структур имелся свой жизненный план, точнее, производственный цикл. С одной стороны, работа эта не была такой ответственной, как у тех, кто имел дело с людьми. С другой стороны, все эти структуры образовывали те же люди, и часто жизнь, здоровье и благополучие людей находились в зависимости от течения производственного цикла организации. Ангелы-хранители обычно недолюбливали ангелов-производственников и считали их ниже себя. Ангелы-производственники платили им той же монетой. Ангел Вика почувствовал, что его ждут неприятности. Он поставил именинницу на автопилот и отправился на встречу.

– Привет, – представился производственник. – Я отвечаю за “Оптиму”.

– Приятно познакомиться, – как можно дружелюбнее ответил ангел Вика.

– У нас тут одна проблемка нарисовалась с твоей подопечной.

– Какая “проблемка”?

– Видишь ли, у “Оптимы” очень короткий производственный цикл…

– И? – Ангел Вика подумал, что здесь он дал маху. Надо было навести справки о компании, в которой работала Вика. Он должен был знать заранее, что дни “Оптимы” сочтены.

– Мы сейчас выводим из строя топ-менеджмент. С финансовым и тем, кто по продажам, уже разобрались, на очереди твоя Кравченко.

– Что значит “на очереди”?

– Ну, выбор у нас небольшой: черепно-мозговая или что-нибудь сердечное из серьезного. Эти же люди головой работают, им руки-ноги ломать бесполезно. Сам знаешь…

– Подожди, я не понял. Это что за метода такая: убивать компанию, калеча здоровье людей?

– Известная метода. Через три месяца надо принимать решение о новых инвестициях, нам нужно, чтобы оно было неправильным, тогда мы в сроки укладываемся и до нового года “Оптима” не доживет.

– А Вика при чем? Она такие решения не принимает. – Ангел Вика тянул время, пытаясь правильно сориентироваться в ситуации, хотя давно уже понял, при чем здесь Вика.

– Как при чем? Мы людей убираем, а она им замену находит. Получается, что мы зря стараемся.

– Она же пока никого не нашла.

– Найдет. В том-то и дело, что она ищет лучшие варианты. Если бы она каких-нибудь дурачков взяла, мы бы ее не трогали. Но она старается, ищет достойных, и рано или поздно найдет. Нам потом с ними разбираться, с их ангелами договариваться. Лишняя морока никому не нужна.

– Ну, вы тоже хороши! Неужели нельзя как-то по-другому?

– Тебе легко говорить “по-другому”. Мы им уже тысячу раз знаки делали, чтобы по-хорошему бизнес свернули, они ни на что не реагируют. Вот, например, в конце прошлого года они переехали в новый офис. Скажи мне, если тебе предлагают аренду в шикарном офисном здании за половину рыночной ставки, здание находится по адресу Последний тупик, тринадцать, и ты знаешь, что компания, которая снимала этот офис раньше, обанкротилась… Не наведет ли это тебя на нехорошие мысли?

– Наведет. – Ангел Вика подумал, что, действительно, “Последний тупик, 13” – это чересчур. Как же он раньше не обратил на это внимания и не навел справки!

– Вот, – ангел “Оптима” торжествующе поднял указательный палец, – а они по нулям. Обрадовались, что можно сэкономить, и переехали. Никакой интуиции!

– Хорошо, а если она уволится?

– Если уволится, то нам она, конечно, больше не интересна. Но ты сам понимаешь, что это непросто. Максимум, что я могу тебе дать, – два месяца. За такой срок найти ей приличную работу и внушить мысли о переходе… не знаю… по моему опыту, нереально. Ну, ты не волнуйся, мы ее аккуратно из строя выведем. Месяца на два-три, без особых последствий.

Ангел Вика представил себе эти два-три месяца в больнице, потом статус безработной… Сколько негатива успеет вылиться на его голову за это время. И ни на йоту они в эксперименте не продвинутся, им и сейчас-то нечем похвастаться, а уж с черепно-мозговой поводов для радости ждать не приходится. Хотя трепанация черепа хорошо помогает при депрессии. Правда, радости хватает ненадолго, потом люди опять принимаются за старое. Нет-нет, это не вариант. Никаких травм.

– Значит, какой у нас выбор? – спросил он у производственника.

– Выбор следующий: черепно-мозговая, сердечный приступ или увольнение по собственному, так сказать, желанию… Правда, для женщин существует еще один вариант.

– Это какой же?

– Беременность. Мозги отшибает, как при черепно-мозговой. Плюс общее недомогание, гормональные бури, короче, работник из нее будет уже никакой.

– Ну, это для нас нереально! Если только от святого духа…

– Ну, смотри… Тебе виднее. Давай, у тебя есть еще два месяца.

“Господи, не было печали, называется… Что же нам с тобой делать? Как выйти из этой ситуации? И почему я не догадался раньше навести справки об „Оптиме“? Это я после Федора расслабился, он всю жизнь на заводе токарем… Хотя и заводы, бывало, закрывали. Но это когда было-то!” – Ангел Вика мучительно думал, как заставить Вику сменить работу. Это единственный способ уберечь ее от произвола со стороны производственников.

Вика же пребывала в отличном настроении. Она постоянно думала о загадочном АХи ждала, что он будет подавать новые знаки своей влюбленности. В том, что АХ в нее влюблен, Вика не сомневалась. Иначе зачем бы ему делать такие романтические подарки и подписываться “Твой”.

Наблюдая за Викой в эти дни, ангел Вика решил, что ее вполне можно оставить ненадолго одну, а самому слетать к Феде. Он знал, что лучше всего решать сложные умственные задачи помогает переключение на другой объект. Сейчас он навестит Федю, отвлечется, развеется, и решение придет само собой.

Федю ангел Вика застал гуляющим по парку со своим другом Иванычем. Они уже приняли грамм этак по пятьсот и бодрым шагом шли по направлению к местной достопримечательности – скульптуре Бурого Медведя. Федя был в особенно приподнятом настроении и громко-прегромко декламировал:

– А я люблю тебя, Россия! А до-ро-га-я, зо-ло-та-я моя Русь!

Иваныч же, поддерживая друга Федю за локоток, успевал заниматься своим любимым делом – давать советы окружающим.

– Милая, ты бы ему личико-то от солнца прикрыла, – подсказывал он мамаше, катившей коляску с младенцем.

– Мальчики, чтобы все бутылки и окурки за собой убрали! В парке сорить нельзя. Понятно? – обращался он по ходу движения к сидящим на скамейке и пьющим пиво подросткам.

– Эх, бабка, бабка, что же ты одна-то гулять выползла. У тебя вон ноги еле передвигаются. Ты в следующий раз бери с собой своего дедку. Будешь на него опираться. Договорились?

Ответов он, как правило, не дожидался и в долгие дискуссии с окружающими не вступал. Как будто знал, что краткость – сестра таланта.

– А я люблю тебя, Россия. А до-ро-га-я, зо-ло-та-я моя Русь! – повторял меж тем Федя. И со стороны казалось, что эти двое поют песню в стиле рэп. Иваныч исполняет куплеты, а Федя – припев.

Выглядели они довольно радостными, впрочем, как всегда. Однако от взгляда ангела Вики не укрылись некоторые неприятные изменения, произошедшие с Федей. Федя за эти месяцы как-то постарел: похудел, осунулся и вообще выглядел немного болезненно. Ангел Вика решил вызвать на разговор ангела Диму (так звали Иваныча). Ангел Дима довольно быстро принял вызов и предстал перед ангелом Викой. Раньше они, как и их подопечные, тоже довольно часто общались.

– Привет. Рад тебя видеть. Давно ты к нам не заглядывал, – сказал ангел Дима.

– Да. Все не вырваться было.

– Как успехи у тебя там?

– Лучше не спрашивай. С бабой как свяжешься… Даже моего ангельского терпения иногда не хватает.

– Понимаю… – Ангел Дима сочувственно вздохнул.

– Как вы?

– Все в порядке. Ты не волнуйся. Я стараюсь за обоими присматривать.

– Спасибо. Что нового?

– Да все по-старому. Твой вот, правда, болел тут.

– Чем? – насторожился ангел Вика.

– Водкой паленой траванулся. Один ее пил, без Иваныча.

– Наверное, в киоске рядом с автобусной остановкой покупал. Там всегда паленую продают, – вздохнул ангел Вика.

– Наверное. Но ты не беспокойся. Сейчас он уже в форме. Поначалу мы, правда, немного испугались.

– Почему?

– Иваныч пришел к нему. У Феди дверь не закрыта, сам лежит на диване, не шелохнется. Как мертвый. И только изо рта течет слюна на ковер… и на ковре дырку прожигает.

– Ну, это ничего, – с облегчением произнес ангел Вика, – такое у нас и раньше бывало. А что же ты мне-то не сообщил?

– Да не хотел тебя тревожить. У тебя же сейчас других дел по горло. Федька твой и правда живучий. Быстро оклемался.

– Да. Он у меня молодец.

Ангелы немного помолчали, наблюдая за своими подопечными. Федя с Иванычем добрались наконец до Бурого Медведя и теперь, пристроив на его могучих лапах бутылку водки, пили за здоровье проходящих мимо прохожих.

– Ну, за ваше здоровье! – кричал прогуливающейся рядом парочке Иваныч. И они с Федей чокались походными складывающимися стаканчиками.

– Это не паленая? – заволновался вдруг ангел Вика.

– Обижаешь! Проверено Ангелздравом. Не ахти какая, конечно, не первый сорт. Но пригодная к употреблению, – заверил ангел Дима.

– Ладно… Пора мне. А то мою надолго оставлять нельзя. Она хоть и не пьет, а дел натворить может…

– Давай. Успеха тебе. Ты не переживай, я за Федей буду присматривать.

– Спасибо тебе, Дима. Большое спасибо.

Ангел Вика застал свою барышню разговаривающей по телефону с Корольковой. Вика в красках описывала получение букета от загадочного АХ.

– Представляешь, такой шикарный букет. Точнее, композиция из роз, гербер, ирисов и лилий. Очень красиво. С большим вкусом подобрано.

– Здорово, Вика. Значит, у тебя появился тайный поклонник? Поздравляю!

– А вдруг это чей-нибудь розыгрыш?

– Вика, ну кто будет тратить деньги на такой розыгрыш? Сама подумай, кому это надо?

– Да, – быстро согласилась Вика, – не похоже на розыгрыш.

– А у меня тоже есть новость! – торжественно произнесла Королькова.

– Какая?

– Пузик сделал мне предложение!

– Да ты что! Поздравляю!

– Свадьба будет в Париже. В июле. Пока мы с датой не определились, но как только ее назначим, я тебе сообщу. Ты, естественно, приглашена. И твой АХ тоже.

– Спасибо, Светик! Как романтично! В Париже… Я, конечно, постараюсь приехать. Насчет АХ не знаю. Думаешь, он проявится к тому времени? А вдруг он женат?

– Прекрати. Он обязательно появится, иначе зачем ему было подписывать открытку. Мог бы просто букет прислать.

“Действительно, зачем я подписал эту карточку? Теперь она будет забивать себе голову всякой ерундой. Я, конечно, поеду с ней в Париж и в любое другое место, куда ей вздумается, но она об этом так и не узнает. Да если бы и знала, вряд ли оценила бы. Я же не миллионер какой-нибудь в костюме от Brioni. Явсего лишь ангел-хранитель”.

“Ах, как здорово. Светка выходит замуж. Свадьба в Париже. И мы с АХ в качестве приглашенных. Надо купить себе что-нибудь приличное на свадьбу. А может, мне АХ что-нибудь купит? – размечталась Вика. – Он, судя по всему, мужик небедный. И со вкусом.А то у меня столько трат. За квартиру, за спортклуб, теперь вот права еще надо покупать, а потом и машину. Откуда же, интересно, он меня знает? Может быть, живет в этом районе? Вряд ли. Я дома-то только ночую, по окрестностям никогда не гуляю. Если только до магазина и обратно. Может, видел меня в спортклубе? Но я там последний раз два месяца назад была. В автошколе? Нет, там одни гоблины, что ученики, что преподаватели. На работе? Никто подходящий на ум не приходит. Да и на собеседованиях вроде никого приличного последнее время не наблюдалось. Просто загадка какая-то. Откуда же ты взялся, АХ?”

“Боже, мне бы ее проблемы! Я тут сижу думаю, как ее здоровье сохранить, а она про платье с туфлями… Да, если все дальше так пойдет, то не видать нам никакой свадьбы, в больнице мы в июле будем, а не в Париже. Нам работу срочно нужно новую искать, а неплатье. Как вот только тебя на эту мысль навести? Да и в сроки мы не укладываемся. Допустим, я пойду на чудеса: найду тебе что-нибудь потрясающее и хорошо оплачиваемое. Ты придешь на собеседование, я постараюсь, чтобы ты понравилась… Но, если работа хорошая, одним собеседованием дело не ограничится, их будет несколько. Это значит, придется работать с широким кругом людей, договариваться с их ангелами. И даже если удастся, все равно пройдут недели до окончательного решения, а потом еще в „Оптиме“ придется отработать как минимум две недели по КЗОТу. Симулин раньше тебя не отпустит. Тут еще и майские праздники попадают. Эх, боюсь я, не успеть нам. Даже при самом лучшем раскладе. Да и хороших мест не так много, точнее, тех из них, которые свободны… Что же нам делать?”

На следующий день в “Оптиме” проходило собрание руководителей отделов и направлений. Вообще, собрания там проводились довольно часто. Дедушка это дело любил, но в силу того, что компания была довольно большой и часто собирать руководителей не представлялось технически возможным, Петру Лукичу приходилось ограничиваться еженедельными короткими летучками. Однако каждый месяц проходило большое собрание руководства, организованное по всем правилам бюрократического ведения бизнеса. Во-первых, чтобы никто не мог улизнуть под предлогом встречи или решения неотложной текущей задачи, собрание назначали на семь тридцать утра. Во-вторых, всем заранее рассылалась повестка дня, назначались докладчики, раздавались материалы для предварительного ознакомления. В-третьих, секретарша Симулина конспектировала основные тезисы выступлений и рассылала их потом всем присутствовавшим с указанием решений по каждому пункту, сроков выполнения и фамилий ответственных. Сегодня вторым пунктом программы выступлений значился доклад Виктории Кравченко на тему “Итоги работы HR-департамента в первом квартале 2006 года”.

У Вики слипались глаза. Ей пришлось встать в пять утра, чтобы успеть приехать в офис к началу собрания. Ангел Вика уже выслушал все полагающиеся по этому поводу причитания и надеялся отдохнуть хотя бы на собрании, отключив при этом, разумеется, мыслительный ряд Вики.

Первым заслушивали доклад о положении дел в отделе продаж. Этот доклад повесили на коммерческого директора, так как Митенков так до сих пор и не вышел из больницы, а найденная Викой жертва на должность старшего менеджера еще не успела достаточно войти в курс дела. Жертва в лице молодого человека лет этак около тридцати тоже присутствовала на собрании и выглядела почему-то не очень счастливо. Видимо, потому, что продажи падали и Симулин ругался. Вика, конечно, говорила на собеседовании об “определенных трудностях”, но новоявленный старший менеджер недостаточно оценил их масштаб.

– Значит, как я понимаю, вы не можете нам внятно объяснить, почему в продажах такие плохие показатели, туды-сюды, – резюмировал содержание доклада Симулин.

– Ну почему же, я приводил только что ряд причин, – возражал коммерческий директор.

– Это все отговорки. А в реальности мы с вами будем вынуждены сокращать наш бюджет на этот год, потому что план по прибыли мы не выполняем. И вообще, давайте уже заканчивать это безобразие. Даю вам срок месяц, чтобы разобраться в причинах и стабилизировать ситуацию, йопт. Ответственным назначается вот этот товарищ, – Симулин показал на новенького. – Извините, забыл ваше имя.

– Степан Ярцев, – подсказала Вика.

– Да, Степан Ярцев. Посмотрим, на что вы годитесь, туды-сюды.

Настала очередь Вики. Она рассказала о проделанной работе за последние четыре месяца. Работы было сделано много. Вопросов у присутствующих не было. Симулин молчал. Потом, задумчиво постукивая пальцами по столу, произнес:

– Ты вот что, Виктория, давай подготовь мне предложение по проведению корпоративного праздника. Давай в этот раз что-нибудь оригинальное придумаем.

– Насколько оригинальное? – поинтересовалась Вика.

– Ну, в ресторане мы уже несколько раз отмечали, в прошлом году на теплоходе катались, а в этом давай что-нибудь с размахом.

– Вы же сами сказали, что надо сокращать бюджет…

– Надо сокращать, йопт. Но на это мы денег жалеть не будем. Мы новых инвесторов ищем, поэтому никто не должен знать, что у нас финансовые трудности. Наоборот, пусть все думают, что у нас все в порядке, туды-сюды.

– Хорошо. Вам в каком виде? Презентацию или достаточно текст с идеями прислать?

– Мне – презентацию, чтобы все красиво и аккуратно. Ты же знаешь, как я люблю.

Вика знала. Симулин был на редкость падок на все эти современные компьютерные возможности. Сам он пользовался компьютером только как печатной машинкой, но любил, когда на рассмотрение ему подавались документы, выполненные в соответствующих программах: с картинками, фотографиями, цветными шрифтами и ламинированными титульными листами. Петр Лукич, являясь внешне типичным продуктом советской эпохи, в душе был эстетом. Вика же терпеть не могла делать все эти презентации, потому что процесс создания такого рода документов убивал кучу времени, не меняя при этом сути самого предложения.

– А сроки? – упавшим голосом спросила Вика.

– Можешь не торопиться. К концу июня подготовь, а запланируем все на конец августа–начало сентября.

“Боюсь, что в конце августа–начале сентября вам это уже не понадобится, – подумал ангел Вика. – Интересно, а что они собираются сделать с Симулиным? Наверное, оставят его на сладкое. Какой-нибудь сердечный приступ под занавес”. От этих мыслей ангелу Вике стало как-то не по себе.

Приближались майские праздники, а с ними и традиционная поездка в родительский дом. Перед Викой встала проблема выбора подарков родителям. Это действительно была проблема. В предыдущие годыВика испробовала разные варианты. Ни один не подходил. Дорогая бытовая техника и разные приспособления для облегчения ведения хозяйства она обнаруживала впоследствии в дальних углах кладовки в так и не распакованных коробках.

– Да мы не умеем этим пользоваться, дочка… Еще сломаем… – оправдывались родители.

– Так прочтите инструкцию.

– Да ну, она такая там сложная. Быстрее сам салат настругаешь, чем в этом комбайне разберешься.

Дорогая одежда вызывала большие сомнения.

– Куда ж я в этом пойду, дочка? Тут же все просвечивает, да и горло открыто, – не скрывала своих сомнений мама.

– Спасибо, Викуся, – всегда благодарил папа, но тоже прятал обновку в шкафу, чтобы ни разу потом не надеть.

Тот же эффект имела покупка дорогих одеколонов для папы и духов для мамы. Ювелирные украшения не носились, потому что “жалко потерять”. Они были очень консервативными, ее родители, и не меняли своих вкусов десятилетиями. Говорить же о стоимости подарков было категорически нельзя: вместо того чтобы обрадоваться и начать больше ценить подаренную вещь, они огорчались тому, что дочка выбросила деньги на ветер.

Так и не решив, что купить, Вика зашла в ближайший к дому магазин одежды. Магазин был небольшой, “с советским ассортиментом”, как отзывалась о нем Вика. По периметру помещения была развешена одежда сомнительных фасонов и расцветок, в основном трикотаж российских производителей.

– Берите-берите и не сомневайтесь даже. У нас в этих водолазках полрайона ходит. Яи себе такую купила, – нахваливала продавщица товар одинокой пожилой покупательнице.

– Даже не знаю, не очень это ярко для моего возраста? – колебалась покупательница.

– Ну что вы, женщина. Это как раз пожилым подходит. Освежает цвет лица, – пыталась отмести все сомнения продавщица.

– Наверное, вы правы. И к тому же эта расцветка очень подойдет к моей синей кримпленовой юбке.

“Кримпленовая юбка, боже мой! В таких в семидесятые ходили. А я думала, что это только в провинции люди так цепляются за прошлое. Оказывается, и в Москве живут еще такие бабульки, которые до сих пор предпочитают носить юбки из своей молодости, – думала Вика. – Кстати, а это идея! Надо вспомнить, какие бренды были в советскую эпоху, и найти что-нибудь родителям в подарок. Так-так. Гжель, хохлома, жостовский поднос, оренбургский платок, павлово-посадский платок, одеколон „Тройной“ или, как праздничный вариант, „Шипр“, духи „Красная Москва“, икра лососевых рыб. Отлично, так мы и сделаем!”