"Весна Геликонии" - читать интересную книгу автора (Олдисс Брайан)

3. ПРЫЖОК С БАШНИ

После похорон Юлия все вернулись к обычным делам и заботам. И слава и бесчестие прошлого были забыты ради настоящего. Забыты всеми, кроме Лэйнтала Эй и Лойланнун. Им напоминала прошлое Лойл Бри, которая, когда не плакала, вспоминала дни своей молодости, счастливые дни.

Ее комната все еще была убрана коврами старинной выработки, под полом в трубах журчала горячая вода, окно сверкало зеркальным блеском. Здесь пахло ароматными маслами, притираниями, пудрой. Но в ней уже не было Юлия. Лойл Бри внезапно резко состарилась. И она вспоминала… вспоминала.

Задолго до рождения Лэйнтала Эй, в те времена, когда расцветала любовь Лойл Бри и Литл Юлия, происходили события, которые наложили отпечаток и на судьбу Лэйнтала Эй и на судьбу самого Эмбруддока.

Полностью оправившись от раны, Литл Юлий взял в жены Лойл Бри. Свадебная церемония как бы символизировала собой окончательное объединение двух племен. Было решено, что старый лорд Уолл Эйн, Дресил и Литл Юлий будут править Олдорандо как равноправный триумвират. И все работали честно, так как от этого зависело, выживет ли племя в борьбе с суровой действительностью.

Дресил взял себе в жены тоненькую девушку, дочь оружейника. У нее был певучий голос и томный взгляд. Звали ее Дли Хойн Ден. Сказители никогда не говорили о том, что Дресил довольно быстро разочаровался в своей жене. Они не говорили и о том, что основную роль в том, что Дресил взял ее в жены, сыграло то, что это была девушка чужого племени и ему хотелось поскорее узнать, отличаются ли девушки нового племени от их девушек. Его влекла новизна и неизвестность. Однако он, в отличие от Юлия, хорошо понимал, что ключ к выживанию племени лежит в совместных усилиях людей, и поэтому он перестал жить для себя.

Дли Хойн родила ему двух сыновей — Нахкри и позднее Клилса. Хотя Дресил мог проводить мало времени с ними, он очень любил их, распространив на них ту сентиментальную любовь, которой ему так не хватало после смерти Ифилки и Сар Гота. Он много рассказывал сыновьям и их друзьям о великом предки Юлии, жреце из Панновала, который победил старых богов, даже имена которых теперь забыты. Дли Хойн тоже дала им начатки кое-каких знаний, но она сама знала немного. Оба мальчика стали прекрасными охотниками под руководством отца.

Литл Юлий, как бы для того, чтобы посрамить тех, кто предрекал обоим братьям одинаковую судьбу, вел совсем иную жизнь. В то время, как Дресил полностью посвятил свою жизнь обществу, Юлий погрузился в себя.

Под влиянием Лойл Бри Юлий становился все мягче, охотился все меньше и меньше. Он чувствовал, что племя недолюбливает Лойл Бри за ее экзотические идеи и постепенно сам отдалился от общества. Он сидел в большой башне и предоставил жизненным бурям проноситься мимо. Его жена и ее старый отец учили его тому, что всегда было покрыто тайной — о том, каким мир был в прошлом.

И случилось то, о чем говорила Лойл Бри: он пустился в море бесед под темным парусом Лойл Бри, и вскоре он потерял берега жизни из виду.

Как-то Лойл Бри сказала Юлию, глядя на него своими блестящими глазами:

— Мой милый, ты хранишь в своей памяти своих родителей. Иногда ты даже можешь увидеть их так ясно, как будто они все еще живут на земле. Своим воображением ты можешь возродить тот мир, в котором они жили. Однако у нас есть возможность прямого общения с теми, кто давно ушел в другой мир. Ведь они все еще живут и погружаются вниз к первородному камню. Мы можем нырнуть к ним, как рыба ныряет на дно реки.

Юлий ответил ей:

— Я был бы рад поговорить со своим отцом Орфиком теперь, когда я стал взрослым. Я бы рассказал ему о тебе.

— Мы также храним память о наших родителях и родителях наших родителей, которые имели силу гигантов. Ты видишь каменные башни, в которых мы живем? Сейчас мы уже не можем построить таких башен. Ты чувствуешь, как горячая вода в трубах обогревает наши башни? Мы уже не можем сделать этого. Хотя наши предки давно покинули нас, они еще существуют в мире теней.

— Научи меня этому, Лойл Бри.

— Ты мой возлюбленный и у меня слабеют колени, начинает учащенно биться сердце, когда я ощущаю твою плоть. Поэтому я научу тебя говорить с твоим отцом, а через него со всеми твоими соплеменниками, когда-либо жившими на свете.

— Может я смогу поговорить и с моим великим предком, Юлием из Панновала?

— В наших детях смешаются два наших племени, мой любимый. Ты поговоришь с Юлием и его мудрость смешается с нашей. Ты великий человек, мой любимый, а не простой охотник, как эти идиоты в городе. И ты станешь еще более великим после беседы с первым Юлием.

Лойл Бри очень заботилась о Юлии. Она хотела вселить в него большую любовь, хотела подчинить его своей власти, так как понимала, что он будет служить ей защитой от соплеменников, которые явно будут недовольны той праздной жизнью, которую ведет она.

Лойл Бри пригласила ученую старуху и ученого старика. С их помощью она обучала Юлия искусству общаться с предками. Юлий полностью забросил охоту. Другие охотники приносили ему пищу. Он научился впадать в транс, надеясь в этом состоянии встретиться с призраком своего отца и через него поговорить с другими тенями, медленно погружающимися к первородному камню, от которого начался мир.

Юлий редко выходил из башни. Такое поведение, странное для мужчины, казалось загадкой жителям Олдорандо.

Лойл Бри, когда была девочкой, много бродила по окрестностям Олдорандо, и она хотела, чтобы и Юлий увидел древние каменные знаки, отмечающие границы.

Она наняла седого угрюмого человека по имени Азур Тал Ден. Азур Тал был дедом Шей Тал, которой будет суждено сыграть немаловажную роль в будущем. Лойл Бри приказала Азур Талу отвести Юлия на северо-восток от Олдорандо. Там она когда-то стояла, наблюдая, как день переходит в сумерки, а сумерки — в короткую ночь. Она ощущала, как пульс мира бьется вокруг нее.

И вот Азур Тал повел Юлия. Была ранняя весна, когда Беталикс один поднимался на небо и оставался там все меньшее и меньшее время, по мере того как сокращался день. Дул ветер, но небо было чистым и светлым. Хотя Азур Тал был стар и согбен, он шел быстрее, чем Юлий, который давно был без тренировок. Он заставил Юлия игнорировать далекий вой волков. Он показал ему каменные столбы, подобные тем, что были возле озера Дорзин. На столбах была высечена эмблема — кольцо с двумя линиями, проходящими через центр. Звенящим голосом он объяснил смысл.

Это символ того, что мощь излучается из центра к периферии, подобно тому, как могущество передается от предков к потомкам, от призраков и теней к живым. Столбы означают октавы — участки земли. Октавы простираются далеко, до самого моря. Люди живут счастливо, со своими октавами. Каждый человек — и мужчина и женщина — рождается на своем октаве. И только если человека похоронят в его собственном октаве, он, уже в виде призрака, может общаться со своими живыми предками. А их дети, когда придет время, тоже должны лечь в землю в правильном октаве.

Своей старой скрюченной рукой Азур Тал обвел вокруг себя, показывая холмы и долины.

— Помни это простое правило, и общение с предками откроется тебе. Слово становится все слабее, как эхо в горных долинах, от одного поколения к следующему, так как количество мертвых во много раз превосходит количество живых.

Литл Юлий смотрел на пустынные горы и им постепенно овладело сильное отвращение к этим поучениям. Ведь совсем недавно все его интересы были направлены на живых и он ощущал себя свободным.

— У живых нет общих путей с мертвыми, — тяжело сказал он. — Наше место здесь, мы должны идти по земле.

Старик гневно фыркнул, схватил его за рукав и показал на землю, вниз.

— Конечно, ты можешь так думать. Но правило существования гласит, что наше место и на земле, и там, под землей. Мы должны учиться использовать призраки для своей пользы, как мы используем зверей.

— Мертвые должны оставаться на своем месте.

— О, конечно… И ты когда-нибудь сам умрешь. А кроме того, хозяйка Лойл Бри хочет, чтобы ты научился этому. Разве нет?

Юлию очень хотелось крикнуть, что он ненавидит мертвых, что ему ничего не нужно от них.

Но он прикусил губу и промолчал. И так он пропал.

Хотя он подробно изучил весь ритуал общения с мертвыми, он так и не смог переговорить со своим отцом Орфиком, а тем более, с первым Юлием. Мертвецы не отвечали. Лойл Бри объяснила это тем, что они были похоронены не в тех октавах. Никто не понимает до конца подземного мира. Чтобы проникнуть в эти тайны, он, Юлий, должен полностью подчиниться власти своей жены.

Все это время Дресил работал для общества, сотрудничая со старым лордом. Но он не переставал любить Юлия и даже послал своих сыновей поучиться тому, что знает эта их странная загадочная тетка. Однако он не позволил им остаться долго в обучении. Он опасался, чтобы она их не околдовала.

Через два года после того как у Дресила родился Нахкри, Лойл Бри подарила Юлию девочку. Ее назвали Лойланнун. Девочка была рождена в той же самой башне.

Лойл Бри с помощью Юлия подарила девочке — и всему Олдорандо — новый календарь.

За долгое время существования Эмбруддок имел много календарей. Из трех старых календарей самым известным был календарь Лорда. Он просто отсчитывал года со времени похорон последнего лорда. Два других были более сложными и ими почти не пользовались. Причем один из календарей считался зловещим — и именно поэтому он не был полностью забыт. Второй календарь использовал для исчисления слишком большие числа и был непонятен никому, кроме самих ученых людей.

По этим календарям, Лойланнун родилась в 21, 343 и 423 годах соответственно. Теперь же было сказано, что она родилась в Год Третий После Объединения. Следовательно, года теперь нужно отсчитывать от того момента, когда объединились Олдорандо и Эмбруддок.

Население приняло этот подарок с тем же самым стоицизмом, с каким оно приняло весть о приближении банды фагоров.

Однажды вечером, когда облака были густыми, как слизь, зазвучали горны часовых на восточной башне. И тут же в городе поднялась тревога. Дресил приказал всем женщинам запереться в женской башне. Мужчины, полностью вооруженные, собрались у баррикад. Оба его маленьких сына были рядом с ним и с дрожью смотрели в сторону поднимающегося второго солнца.

И в сером предвечернем сумраке вдали показались рога.

Фагоры предприняли массированную атаку. Среди них были двое верхом на кайдавах — рогатых лошадях, покрытых густым коричневым мехом, способным противостоять любой стуже.

Когда фагоры ввязались в бой у баррикады, Дресил приказал одному из своих людей открыть дамбу, с помощью которой задерживалась горячая вода гейзера. Фагоры ненавидели воду. И теперь жидкая грязь широким потоком ринулась на них, принося смятение в их ряды. Многие охотники бросились вперед, чтобы воспользоваться этим смятением.

Один из кайдавов поскользнулся в жидкой грязи, копыта его разъехались и он рухнул на землю. Копье охотника пробило его сердце. В панике другой кайдав совершил чудовищный прыжок, какого еще никогда не видели люди: он перескочил баррикаду и оказался среди людей.

Охотники забили кайдава дубинками до смерти и взяли в плен его всадника. Остальных фагоров они закидали камнями, и те с позором бежали. Среди защитников города погиб только один охотник. Бой закончился. Все устали до смерти. Многие погрузились в воды горячих источников, чтобы восстановить свои силы.

Это великая победа объединенных племен, объявил Дресил. Он расхаживал, охваченный возбуждением, среди людей. Лицо его светилось триумфом. Он кричал, что теперь они одно племя, скрепленное кровью. И следовательно, они должны жить друг для друга, работать друг для друга. И тогда наступит всеобщее процветание. Люди слушали его. Многие мужчины лежали, отдыхая после изнурительной битвы. Это был Год Шестой.

У кайдава было вкусное мясо. Дресил решил этой ночью устроить праздник. Тушу Кайдава сварили в воде источника, а затем подвесили над костром жариться. На площадь выкатили бочки с вином и рателем, чтобы отпраздновать победу.

Дресил произнес речь, за ним сказал свое слово старый лорд Уолл Эйн. Зазвучали песни. Человек, охраняющий рабов, вывел на площадь пленного фагора.

Ни у кого из присутствующих в этот вечер на площади не было и мысли о пощаде. Люди всегда сражались со своими извечными врагами и теперь каждый хотел отпраздновать победу. А праздник включает в себя и казнь пленника.

Жители Олдорандо понятия не имели о том, какое исключительное положение занимает их пленник среди своих соплеменников, и какие последствия вызовет его смерть.

Все умолкли, когда на площадь вышел пленник, глядя на всех красноватыми глазами. Руки его были связаны за спиной. Ноги тяжело ступали по земле. В наступающем сумраке он казался огромным. Это было чудовище из всех их кошмарных снов, покрытое белым мехом, запачканным грязью и кровью. Он стоял, с вызовом глядя на своих пленителей. Его голова, увенчанная двумя длинными рогами, была гордо поднята.

Это чудовище было экипировано необычным образом. Нижняя часть туловища была прикрыта шкурой зверя, колени и запястья были стянуты кожаными ремешками. Элегантные заостренные рога были украшены металлическими наконечниками. Это делало его череп похожим на боевой шлем.

Баруин шагнул вперед:

— Посмотрите, кого мы захватили! Это же вождь. Судя по его виду, он вождь большого племени. Посмотрите на него, молодые воины. Перед вами тот самый враг, с которым мы воюем не на жизнь, а на смерть.

Многие молодые охотники вышли вперед и стали с любопытством рассматривать чудовище. Он стоял не двигаясь, но затем чуть шевельнул рукой. Все отпрянули назад.

— Фагоры собираются в большие стада, называемые племенами, — объяснил Дресил. — Многие фагоры говорят по-олонецки. Они берут людей в плен и даже иногда съедают их. Этот тип вождь и он прекрасно понимает, что мы говорим. Разве нет? — обратился он к фагору, ударив его по плечу. Тот холодно посмотрел на него.

Старый лорд, стоя рядом с Дресилом, заговорил:

— Насколько я знаю, самцов фагоров называют сталунсы, а самок — гиллотсы или филлоксы. И самцы и самки на равных правах участвуют в нападениях. Это создания тьмы и холода. Твой великий предок Юлий предупреждал о том, что они приносят болезни и смерть.

Затем заговорил фагор на олонецком языке. Голос его был хриплым и грубым.

— Всех вас, сынов Фреира, сдует ветром еще до того, как грянет окончательная буря. Этот город, этот мир — все принадлежит нам.

Женщины в толпе были в ужасе. Они стали кидать камни в фагора с криками:

— Убейте его! Убейте его!

Дресил поднял руку.

— Тащите его на вершину башни, друзья, и сбросьте его оттуда.

Все закричали радостно и тотчас же охотники схватили сопротивляющегося фагора и потащили его к ближайшей башне. Женщины кричали, махали руками, дети путались под ногами взрослых.

Среди детей были и два сына Дресила — Нахкри и Клилс. Они проворно пробрались среди ног взрослых и оказались возле правой ноги фагора, которая поднималась подобно волосатой колонне у них перед глазами.

— Дотронься до нее.

— Нет, давай ты.

— Ты боишься, трус!

— Сам трус!

Они дотронулись до ноги одновременно.

Мощные мускулы ходили под волосатой кожей. Нога поднялась и из грязи показалась трехпалая ступня.

Хотя эти чудовища смогли освоить олонецкий язык, они все же были далеки от людей. Старые охотники знали, что над легкими в теле фагора находятся внутренние органы, которых нет у человека. А если внимательно посмотреть на их походку, то можно понять, что все суставы рук и ног позволяют сгибать руки в локтях и ноги в коленях под самыми невообразимыми углами. Одного этого было достаточно, чтобы вселить ужас в сердца двух мальчишек.

Какое-то мгновение они были в контакте с неизвестным. Отдернув руки, как будто от ожога, хотя температура тела фагоров ниже, чем у людей, два подростка посмотрели друг на друга перепуганными глазами.

Затем они бросились бежать и уткнулись лицами в подол Дли Хойн. А Дресил и охотники тащили фагора дальше.

Как чудовище не сопротивлялось, его втащили в башню и поволокли по лестнице. Люди, оставшиеся на площади, прислушивались к крикам в башне. И затем крик радости вырвался у них, когда они увидели на крыше первого охотника. И вот уже появился фагор. Вопли были еще громче.

— Бросайте его вниз! — кричала толпа, единая в своей кровожадности.

Вождь фагоров отчаянно боролся за свою жизнь. Он закричал, когда почувствовал удары кинжалов. Затем, как бы поняв, что борьба бессмысленна, он прыгнул на парапет и посмотрел вниз, на толпу.

Последним усилием ярости он разорвал узлы и прыгнул далеко от башни. Толпа поздно сообразила, что ей угрожает опасность. Огромное тело упало на площадь и придавило собой трех человек. Раздался крик ярости и ужаса.

И даже теперь ужасное животное не погибло. Оно приподнялось на сломанных руках, чтобы встретить удары карающих мечей. Каждый старался ударить его, пронзить мечом толстую шкуру, тугую плоть. Фагор еще долго сопротивлялся, пока все вокруг не было залито его густой желтой кровью.

Пока происходили все эти жуткие события, Юлий находился в башне вместе с Лойл Бри и дочерью. Он сначала хотел отправиться на битву, но Лойл Бри закричала, что чувствует себя плохо и не может оставаться одна. Она схватила его, стала целовать в губы… и не отпустила.

После этого Дресил почувствовал презрение к своему кузену. Однако он не пошел и не убил его, хотя ему этого очень хотелось, ведь времена были дикие. Но он вспомнил, как его удержали, когда он хотел убивать людей племени Эмбруддока, а ведь тогда не было бы объединения. Но когда его сыновья будут править, это будет забыто.

Это долготерпение Дресила, основанное на детской дружбе, завоевало ему еще больше уважения со стороны племени.

Однако то, что Литл Юлий не участвовал в сражении, сослужило ему хорошую службу в дальнейшем.

Сразу же после того как улеглись волнения, вызванные нападением фагоров, на племя обрушилось новое испытание. Таинственная болезнь охватила половину населения Олдорандо. Первыми заболели те охотники, которые тащили фагора на башню. Долгое время охотиться было некому. Поэтому были съедены все домашние животные и птицы. Несколько человек умерли от лихорадки и были с сожалением отправлены в нижний мир. Юлий, Лойл Бри и их дочь избежали болезни.

Больным сделали кровопускание, болезнь отступила и вскоре жизнь вошла в обычную колею.

Погода продолжала терзать людей. Холодные ветры проносились по земле, заставляя людей кутаться во все, что можно натянуть на себя.

Два светила, Фреир и Беталикс, восходили и заходили как обычно. Свистун регулярно отмечал течение времени выбросами горячей воды и оглушительным свистом.

Полгода Фреир и Беталикс были на небе одновременно, но затем постепенно они отдалились друг от друга и Фреир стал властвовать днем, а Беталикс ночью. Теперь день стал мало отличаться от ночи, а ночь была настолько светлой, что ее можно было назвать днем. А затем светила соединились вновь. Дни стали светлыми, а ночи, как им и полагается, темными.

Именно в это время, когда только холодные звезды смотрели вниз на Олдорандо, когда тьма и холод были особенно интенсивны, умер старый лорд Уолл Эйн. Он спустился в нижний мир, чтобы самому стать призраком и погрузиться вниз, к первородному камню.

Прошел год, затем еще один. Дети вырастали, взрослые старились. Под мудрым правлением Дресила население города увеличивалось, солнца вершили свой небесный путь, исправно выполняя свои обязанности.

Хотя Беталикс был больше по размеру, он давал меньше света и тепла, чем Фреир. Беталикс был стар и немощен, Фреир же молод и энергичен. Ни один человек не мог бы с уверенностью утверждать, что Фреир взрослеет, становится мужчиной. Но это говорили легенды. Человечество из поколения в поколение страдало от холода — но жило в надежде, что там, наверху, победит Вутра и поддержит Фреир.

В этих легендах таились ростки истины, как в цветочной луковице таится сам цветок. Поэтому люди, не имея знания, все же знали.

Что же касается зверей и птиц, то они были более чувствительны к флуктуациям магнитного поля земли, чем люди. И они тоже знали, не имея знания. Их чувства говорили им, что изменения в климате уже начались, они совсем рядом. Предчувствие этого было разлито во всем: в воздухе, в земле, в воде, во всей биосфере.

А высоко в стратосфере летал маленький, заключенный в себе мир, созданный из металла. С поверхности Геликонии этот мир казался маленькой звездочкой, быстро двигающейся по небу.

Это была Земная Станция Наблюдения Авернус.

Авернус наблюдал за двойной системой звезд Фреир-Беталикс, а также за планетой Геликония.

Геликония представляла собой большой интерес для людей Земли —особенно в этот период. Геликония вращалась вокруг Фреира — Звезды А, и Беталикса — Звезды B. Оба солнца и планета начали ускоряться на своих орбитах. Планета была еще на большом расстоянии от солнц, но это расстояние уменьшалось с каждым днем.

Планета уже была в нескольких столетиях от апоастрона — самой холодной, самой удаленной точки орбиты. Теперь на Станции Наблюдения люди каждый день отмечали нарастающий градиент температуры — положительный градиент.