"«Лахтак»" - читать интересную книгу автора (Трублаини Николай Петрович)

Г л а в а XV

Утром, когда в тумане всходило солнце, вокруг «Лахтака» шумели волны моря Лаптевых. Свежий нордовый ветер дул морякам в спину, иногда бросал на палубу несколько брызг и подгонял пароход на юг. Справа, вдоль берега острова Большевик, простиралась узкая полоса льда, и Кар приказал рулевому немного отклониться к востоку, чтобы обойти этот лед.

Но Кар успокаивал себя тем, что полоса была неширокая.

Утром менялись вахты. Степа вышел будить смену. В холодном воздухе на палубе дышалось легко. Внимание Степы привлекло стадо моржей. С десяток зверей плескались в волнах почти у самого парохода. Они то перегоняли друг дружку, то ныряли, выделывая в воде какие-то странные фигуры, то, высунув голову, поглядывали на пароход и тяжело сопели.

«Прямо как дельфины», — подумал Степа.

К юноше подошел Вершомет, застегивая кожаную куртку.

— Ого, сколько зверья! Остановил бы наш капитан на полчаса пароход, как ты думаешь?

— Сам знаешь, что не остановит, — ответил Степа.

— Да, он изо всех сил спешит убежать от зимы и льда. Но, наверное, придется нам зазимовать, если не здесь, то в Карском море.

— Зазимовать так зазимовать, — словно давая свое согласие, сказал Степа. — Зазимуем — не погибнем.

— А зачем же гибнуть? — удивился Вершомет. — Ты не смотри, что я рыжий, — пошутил он, намекая на отсутствие седины на своей голове, — а я, братец, пять раз тонул, два раза горел, раз под медведем был, морж меня ранил, восемь дней без еды в ледяной щели сидел, а живой остался и теперь гибнуть не собираюсь.

— Ого!

— Вот тебе и «ого»!

Оба они несколько минут смотрели на моржей, которые отплывали от парохода к прибрежному льду. Когда моржи исчезли в тумане, Степа снова обратился к охотнику:

— Дядя Юрий, а как же мы будем с пищей, если зазимуем во льдах?

— А охотничью команду для чего капитан приказал организовать? Только остановимся во льду, сразу же и возьмемся за ружья. До зимы успеем освежевать нескольких моржей и нерп. Ну, а самый основной зверь — это, безусловно, медведь. Если возьмем десятка два медведей, то еды у нас хватит. Тебя я первым зачисляю в охотничью команду. Не возражаешь?

— Я с большим удовольствием. Павлюк тоже пойдет, он хороший стрелок.

— А каждый медведь — это десять — двадцать пудов очень вкусного мяса… Морж — сорок или шестьдесят пудов. Хотя, правда, мясо уже не такое… Ласты у него хороши, мне нравятся.

— Заговорился я с вами, дядя Юрий! Нужно идти будить сменную вахту к машине и в кочегарку. — И Степа пошел в кубрик, где спали Попов и Шор.

Сейчас их очередь становиться на вахту. С ними же должен идти и Аксенюк, спавший в маленькой каюте возле камбуза.

Не ожидая никаких сюрпризов, Вершомет двинулся по палубе, осматривая свое хозяйство. Он знал, что боцман — это хозяин палубы, и потому втайне очень гордился доверием Кара.

Кар не ошибся, назначая боцманом охотника. Вершомету было сорок два года. Двадцать девять из них он жил на севере — то на островах, то на побережье Полярного моря. Он много плавал на пароходах, а еще больше — на парусных лодках, охотясь весной во льдах на гренландских тюленей. Большой знаток охоты, он хорошо разбирался и в матросском деле.

Боцман собирался вытащить шланг и вымыть палубу. Но внезапно его взгляд остановился на опустевших шлюпбалках с правого борта на корме. Мокрые тали свисали над самой водой, словно кем-то оборванные. Висевшая здесь шлюпка исчезла. Растерянный боцман подбежал к поручням, заглянул за борт с одной стороны кормы, кинулся к противоположной стороне и, ничего не найдя, метнулся к лагу. Но его последняя надежда, что шлюпка, может быть, буксует за кормой, под лагом, исчезла.

Стремглав бросился он на капитанский мостик — известить о пропаже вахтенного помощника капитана. На мостике стоял Запара.

— Запара! — заорал Вершомет. — С правого борта пропала кормовая шлюпка.

— Куда же она пропала?

— Моржи, наверное, стянули!

— Ты что, смеешься?

— Да нет, факт! Нет лодки! Была и нет!

Запара подошел к борту и посмотрел на корму. Действительно, на правом борту шлюпки не было. Запара подозрительно посмотрел на охотника. «Шутит. Наверное, сам отцепил лодку», — подумал гидролог, зная, что моряки любят самые оригинальные шутки. Когда-то давно, когда он впервые попал на пароход, к нему обратились с просьбой почистить якорь и наточить его, как бритву, потому что он, видите ли, затупился. А после того, как он принял эту просьбу всерьез и пошел точить толстенные лапы якоря, над ним много смеялись. Но, взглянув еще раз на лицо Вершомета, гидролог решил сам пойти на корму.

— Не верит! — возмущенно сказал Вершомет, обращаясь к Котоваю, стоявшему рулевым.

Но через пять минут Запара убедился в справедливости слов Вершомета, а через десять его совсем сбил с толку Степа.

Юноша скорым шагом приблизился к нему и взволнованно отрапортовал:

— Дмитрий Петрович, где Попов, Шор и Аксенюк? Мы обшарили весь пароход — их нигде нет.

Запара совсем растерялся. Он выругался:

— Что за несчастное утро! — и пошел будить Кара.

Вершомет поднял с кровати Лейте. Вместе зашли в помещение кока, в кочегарский кубрик. Выяснили, что вместе с людьми пропали все их вещи и кое-какие судовые. Всем стало ясно: трое негодяев убежали, захватив самую лучшую шлюпку, самые лучшие продукты, причем больше, чем приходилось на их долю, и большую часть оружия. Из оружия остались только пароходный манлихер и винчестер Кара. У штурмана был еще револьвер, а у Степы — мелкокалиберная учебная винтовка, но их нельзя было считать охотничьим оружием. Двенадцать моряков, оставшихся на пароходе, были охвачены возмущением.

— Найти их и наказать! — закричал кто-то.

— Я знаю, где они, — заявил Вершомет: — в доме в проливе Шокальского. Там им и будет каюк!

Но Кар прекратил все эти разговоры:

— Некогда их догонять! Нужно спешить спасать пароход. Работы станет еще больше. Теперь палубная команда будет работать и в кочегарке. Все на места. Механик, заново разделите людей на вахты!