Охотников ВадимВ глубь Земли

ВАДИМ ОХОТНИКОВ

В глубь Земли

ГЛАВА ПЕРВАЯ

ДВИГАЮЩИЙСЯ СКЕЛЕТ

Главный инженер института геолого-разведывательной техники Арам Григорьевич Геворкян остановился и замер на месте.

- Не понимаю... - тихо пробормотал он. - В чем дело?

Подойдя ближе к окну он стал всматриваться более пристально.

- Скелет... Что такое!? Да, скелет... Ха-ха!

Действительно, в ночной темноте в окне противоположного здания можно было различить какую-то странную картину...

Этому удивительному случаю предшествовало самое обычнее.

...Кончился рабочий день. По мере того как все более темнеет, энергичнее ходит по своему кабинету главный инженер. Он изредка подходит к открытому окну, вдыхает полной грудою свежий воздух, а затем снова принимается шагать из угла в угол. Глубоко засунув руки в карманы, отчего его высокая и сухопарая фигура кажется немного сутулой, бесшумно скользит он по ковру, покачивая в такт своих шагов головой.

- Стальные трубы... А если диаметр больше? А? Почему бы не больше?.. слышится его монотонное бормотанье.

Главный инженер при этом останавливается и смотрит вопросительно в глубину комнаты, где в полумраке вырисовывается темный силуэт письменного стола.

- Пересчитаем, - говорит он твердо, принимаясь снова ходить по комнате. Пересчитаем... Пересчитаем... Трубы... трубы...

Главный инженер останавливается у письменного стола и начинает нервно барабанить по нему пальцами.

- На самолете! Пусть доставляют на самолете! Точка! Все! - говорит он глухо, стремительно отрываясь от стола, как будто отдаляясь от невидимого оппонента. Все... Никаких возражений быть не может. Все...

Геворкян любит рассуждать сам с собой. Бурный темперамент этого человека не выдерживает ни минуты покоя. Оставаясь наедине, он продолжает чувствовать себя в окружении множества воображаемых людей. Главный инженер мысленно спорит с ними, доказывает, спрашивает у них совета и сам же за них отвечает. Это своеобразная форма творческого процесса, присущая многим людям и обостренная у него до крайности.

- Такие возможности!.. А мы? Что делаем мы?.. - продолжает он, ускоряя шаг.

Затем, резко повернувшись, он направляется к выходу из кабинета.

Широко распахивается массивная дверь. Она остается открытой - Геворкян часто забывает ее закрывать, точно не желая преграждать дорогу своим многочисленным воображаемым собеседникам. Дверь прикрывает щупленькая дедушка, секретарь, хорошо знающая вес привычки своего начальника. Она некоторое время прислушивается к удаляющимся шагам, а затем медленно усаживается за свой столик.

Но вот вскоре из коридора доносятся еще чьи-то шаги. Они резки, уверенны, но не так торопливы, как у главного инженера. Открывается дверь. На пороге появляется приземистый и широкоплечий человек-секретарь парткома Батя.

Собственно, настоящий его фамилия Хвыля, что по-украински значит волна. Григорий Тимофеевич Хвыля. Но дружеская кличка "Батя", данная ему рабочими, его товарищами за степенную рассудительность и добродушный вид, укоренилась за Хвылей очень давно.

- Добрый вечер! - проговорил Батя, задерживаясь у дверей. - У себя?

- Добрый вечер, Григорий Тимофеевич. Только что вышел, - отвечает секретарша, подымаясь из-за стола.

- И куда же это он?

- Бродить пошел.

- А-а-а...

Выражение "бродить пошел" хорошо известно обоим. Это означает, что инженер ходит в раздумьи по опустевшему институту, заглядывая во все уголки.

- Разыскать его?

- Не надо... - медленно говорит Батя, - Когда кончит бродить, сам ко мне зайдет. Обычно заходит. Спокойной ночи!

Между тем главный инженер уже проходит по просторному залу, слабо освещенному дежурными лампочками

Он внимательно присматривается к сложным механизмам, расставленным на столах и специальных стендах. Некоторые машины видны лишь как контуры, поблескивающие никелем отдельных деталей. Главный инженер задерживается почти у каждой машины.

Медленно переходит он от одной машины к другой. Он напоминает собой полководца, осматривающего ночью расположение позиций и спящих бойцов. Завтра полководец появятся среди войск во всем своем величии военного руководителя. А сегодня, под покровом темноты, он бродит, предаваясь размышлениям и строя планы будущих славных дел.

Пневматический бур, гидротурбинный бур и много других механизмов, расположенных в зале, предназначены для того, чтобы сверлить землю, углубляясь в нее как можно дальше.

У одной из машин главный инженер задерживается особенно долго.

- Корпус расширим... Так... - говорит он, разглядывая машину со всех сторон. - Очень неплохо.

Поднявшись на второй этаж, Геворкян идет по длинному коридору. Двери, ведущие в кабинеты и лаборатории, медленно проплывают мимо него одна за другой.

- Люди... Нужны люди... - бормочет ой. - Как работают эти... трое? Ребята, видно, неплохие... Может быть, поручить им?.. Правильно!

Новое, необыкновенное дело предстоит осуществить институту.

Именно поэтому главный инженер бродит ночами не находя себе времени для отдыха.

В общих чертах проект новой машины почти готов в его голове. Это будет мощный турбобур, способный проникнуть на огромную глубину в толщу земли. Но не в этом только его преимущество перед остальными бурами. Он будет снабжен специальным радиолокационным прибором, погружающимся одновременно с головкой бура. Вместе со штангой на многие километры в глубь земли потянутся провода, соединяющие радиолокатор с поверхностью. Таким образом, находясь на поверхности, можно будет наблюдать на экране картину подземного мира. На тридцать-пятьдесят метров вокруг буровой скважины разойдутся радиоволны локатора, пронизывая толщу земли. Отраженные от геологических слоев, они вернутся к локатору, и на поверхности земли побегут по проводам электрические сигналы, превращающиеся здесь в видимое на экране изображение.

В конструкторском бюро, большой и хорошо освещенной комнате, главный инженер медленно обходит все столики. Над некоторыми из них на минуту склоняется, внимательно рассматривая чертежи. Иногда он берет в руку карандаш и делает какие-то пометки на толстой бумаге, приколотой кнопками.

- Где же они сидят? Ага... Вон там... - тихо говорит он, направляясь к трем столикам, стоящим несколько отдельно от остальных.

Он усаживается за одним из них и начинает просматривать бумаги.

- Что?.. - несется по залу его удивленный возглас. - Почему? Нет другого дела?

На бумаге с начатым чертежом он видит странное изображение, не имеющее никакого отношения к технике. Какое-то уродливое животное нарисовано в углу. Внизу, под чертежом, опять то же животное, оскалившее зубы.

- Кажется, бегемот... - говорит главный инженер, подымаясь из-за стола и пожимая плечами. - Что же это такое?

У двух соседних столиков он видит опять на чертежах изображения непонятных животных. Как будто все трое сговорились нарисовать одно и то же. Это приводит Геворкяна в ярость.

- Безобразие... - тихо бормочет он, выходя из конструкторского бюро. Возмутительно!..

* * *

Вскоре главный инженер, как и ожидал Батя, действительно вошел в помещение парткома.

- Безобразие!.. - было первое его слово. - Игрушками у нас народ занимается во время работы!

- Притвори дверь-то сначала, - спокойно проговорил Батя, приподымаясь навстречу своему другу. - Кто, говоришь, занимается игрушками?

- Ты понимаешь, у меня не хватает людей! - продолжал главный инженер, расхаживая по комнате. - Вот эти, трое, что недавно прибыли на практику... я на них надеялся... Ты понимаешь? А они в рабочее время занимаются тем, что рисуют на чертежах... каких-то бегемотов.

- Бегемотов? - удивился Батя.

- Да! Бегемотов... В зоологический сад их нужно было бы направить, а не к нам.

- И хорошо нарисованы? - улыбаясь, продолжал Батя.

Геворкян остановился на минуту, внимательно посмотрел на Батю, пожал плечами и начал снова ходить по комнате.

Он принялся излагать Бате все трудности, с какими он уже встретился и, наверное, встретится в дальнейшем при осуществлении нового проекта. Трудностей было так много, что говорить с них можно было бы очень долго. Но неожиданно в дверь постучали, и на пороге появился дежурный вахтер.

- Товарищ главинж, - проговорил он, косясь на Батю. - Тут вот из окна видно, как двигается скелет... В шестой лаборатории...

- Что? - удивился Геворкян.

- Надо бы взглянуть, - начал было Батя, обращаясь к главному инженеру. Действительно, что им там делать в такое время?

Но Геворкян уже вышел из комнаты вслед за вахтером.

- В неурочное время работают... - продолжал вахтер, хорошо известный всему институту старик Панферыч. - В темноте сидят и этим самым скелетом занимаются...

- В темноте работают, - тихо продолжал Панферыч, еле поспевая за главным инженером, шагавшим быстрой и отрывистой походкой. Только тени мелькают...

Они проходили по длинному и слабо освещенному коридору. Глухо разносилось по нему эхо, повторяя шарканье шагов и пыхтение Панферыча. Наконец у одного из окон Панферыч остановился.

- Товарищ Геворкян! Кажется, тут... - проговорил он. - Так и есть! Смотрите, пожалуйста...

Главный инженер остановился.

Напротив была темная стена соседнего корпуса, расположенного совсем рядом. В больших квадратных окнах здания кое-где отражались звезды. По-видимому, начинала всходить луна, так как соседняя крыша уже серебрилась от слабого, чуть розового света. Но окна нижнего этажа были погружены в полную темноту. И только в одном из окон, внизу, было отчетливо видно зеленоватое фосфоресцирующее сияние. Черные, сильно увеличенные тени людей иногда появлялись в окне и быстро исчезали.

Но не присутствие фосфоресцирующего сияния в окне и не тени людей удивляли главного инженера. Его поражало нечто другое. В глубине комнаты виднелся скелет... зеленый, светящийся...

Позвоночник, ряд ребер и маленький череп беспрерывно двигались. Особенно широкими пульсирующими движениями извивался позвоночник. Череп же через равные промежутки времени совершал однообразные повороты. Геворкяну показалось, что он видит даже оскал зубов.

- Да откуда эти кости? Что за чертовщина! Пойдем туда, надо посмотреть... - проговорил Геворкян.

Они почти бегом стали спускаться по лестнице. Но ближайшая выходная дверь оказалась закрытой Пришлось снова подыматься наверх, бежать по коридору и снова спускаться по другой лестнице.

Теперь им осталось пересечь большой институтский двор, чтобы обогнуть корпус, из которого они только что вышли. Вот уже и вход в лабораторию No6. Главный инженер резко дергает дверную ручку. Но дверь не поддается. Она закрыта на ключ!

Через несколько минут, когда на место происшествия прибыл начальник институтской охраны с ключами и Геворкяну, наконец, удалось проникнуть в закрытое помещение, в нем никого не оказалось.

ГЛАВА ВТОРАЯ

"ТРИ МУШКЕТЕРА"

Рано утром перед дверью в приемную главного инженера остановились трое.

- Ты начнешь, Ермолай? - спросил один из них.

- Очень нужно!.. Идея твоя в основном, - ответил второй грубоватым баском, делая ударение на "о". - Как ты думаешь, Гога? - добавил он через некоторое время.

- Гм-гм... - произнес Гога, внимательно разглядывая потолок.

- Вот видишь, Сашенька? - радостно пробасил Ермолай. - Гога со мной согласен. Придется начинать тебе.

Затем все трое, один за другим, вошли в приемную и, стараясь не шуметь, уселись на диване.

"По ранжиру сидят", подумал, взглянув на них, ожидавший своей очереди начальник институтской охраны.

Действительно, самый высокий из друзей, Александр Корелин, юноша с голубыми мечтательными глазами сидел с краю. Посредине находился Ермолай Богдыханов, широкоплечий и грузный, с лицом немного озорным и хитрым. Ниже всех ростом был Гога Шереметьев, юноша очень серьезный и сосредоточенный. Даже теперь, всего только рассматривая потолок, делал он это необычайно внимательно и с глубокомысленным видом.

Все трое были студентами машиностроительного института, недавно прибывшими сюда на практику.

- Ну, как нравится вам у нас работать? - спросила секретарша, обращаясь к студентам.

- Ничего... Спасибо, - ответил Корелин. - Мы очень довольны. Разве вот...

Корелин запнулся, так как из кабинета послышался голос главного инженера. Геворкян, видимо, с кем-то спорил и говорил таким громким, не терпящим возражении голосом, что вошедшим показалось, будто бы хозяин кабинета чем-то очень недоволен.

Встревоженные студенты переглянулись. Между тем секретарша продолжала сидеть спокойно, не обращав внимания на крики.

- Десять километров!? Что?.. Ерунда!.. - несся из-за дверей зычный голос Арама Григорьевича. Возвр-р-р-ратится! Что?.. Возвр-р-р-ратится!!!

- Скажите, пожалуйста... - осторожно спросил Корелин, обращаясь к секретарше, - скажите, что, главный инженер сегодня не в духе?

На лице секретарши появилось строгое выражение, говорившее одновременно о недоумении и легком презрении к новым посетителям.

- Почему не в духе? - спокойно проговорила она. - Наоборот! Разве вы не слышите, как он бодро разговаривает?

- Слышу, - согласился Корелин. - Однако...

Но в это время дверь из кабинета распахнулась, и на пороге появилась девушка в синем рабочем халате. К удивлению студентов, на ее лице не были видно слез или каких-либо других признаков обиды. Девушка приветливо улыбалась.

- Вот! - гордо проговорила она, протягивая какую-то бумажку секретарше. Арам Григорьевич просил передать вам для приказа. Тут благодарность лаборатории электроразведки и лично мне.

- Гмм... - тихо произнес Гога, толкая локтем Богдыханова в бок.

- Милое дело... - прошептал при этом Богдыханов, обращаясь к Корелину.

Следующим пошел в кабинет к главному инженера, грузно стуча сапогами, начальник институтской охраны. Массивная, обитая черной клеенкой дверь с шумом захлопнулась за ним.

Вскоре друзья заметили, что секретарша начала проявлять явные признаки беспокойства. Она стала внимательно прислушиваться к еле слышимым звукам, доносившимся из кабинета. Лицо ее приняло очень серьезное выражение.

Как ни старались три друга угадать причину, взволновавшую секретаршу, но так и не могли догадаться. Из кабинета слышался лишь тихий и совершенно неразборчивый разговор.

- Это возмутительно... - печально проговорила секретарша - Врачи запрещают Араму Григорьевичу чрезмерно волноваться... А на этой неделе вот уже третий случай, когда он буквально выходит из себя... Что там произошло?..

- Простите. Я вас не понимаю .. - скромно заметил Корелин - Откуда вы знаете, что главный инженер сильно взволнован?

Секретарша опять окинула студентов взором, выражавшим легкое недоумение. Она еще раз внимательно прислушалась к тихому разговору, доносившемуся из кабинета, подождала немного и лишь затем ответила:

- Вы совершенно не знаете Арама Григорьевича. Разве не слышно, что он молчит? В нормальном состоянии он говорит громко, кричит. А это что? Вы только прислушайтесь! До чего довели человека!..

Проникшись уважением к такому необыкновенному объяснению секретарши, студенты молчали. Только теперь они обратили внимание, что из кабинета действительно слышался только один голос начальника институтской охраны. Он, видимо, в чем-то оправдывался. Голоса же главного инженера не было слышно совсем.

Неожиданно среди наступившей тишины послышалось какое-то странное пыхтение. Это Богдыханов, сидевший между своими товарищами, начал ворочаться, почему-то торопливо хватаясь за боковой карман своей куртки.

- Вот дьявол! Вырывается!.. Ну, что ты будешь делать? - послышалось его приглушенное бормотание.

- Держи, Ермолай... - тихо прошептал Корелин.

- Что там случилось? - заинтересовалась секретарша.

- Да, нет... ничего, - смущенно произнес Корелин. - Это просто так... У Богдыханова такая привычка, что ли. Вы не обращайте внимания. С ним это бывает.

Секретарша подозрительно посмотрела на Богдыханова, уже принявшего непринужденную позу, и пожала плечами. Она услышала слово "держи", и у нее мелькнула страшная мысль, что Богдыханов, может быть, страдает припадками.

- И часто это у вас бывает? - теперь уже с ужасом глядя на Богдыханова, спросила она.

- Вчера было, - грустно пробасил Богдыханов. - Вот тоже засунул руку в карман... Забываешь... А он как хватит!

- Кто хвалит? - испуганно спросила секретарша, приподымаясь со своего места. - Я вас не понимаю...

Но ответа не последовало. Дверь отворилась, и в приемной появился начальник институтской охраны. Некоторое время он смотрел в какую-то неопределенную точку, как бы что-то вспоминая, окинул студентов немного подозрительным взглядом и медленно направился к выходу из приемной.

- Пойду искать виновников... - тихо проронил он на ходу.

В отделанный под дуб кабинет главного инженера студенты вошли в том же порядке, как и в приемную, - гуськом. Впереди шел высокий и стройный Александр Корелин, гордо подняв голову. За ним следовал, немного покачиваясь, широкоплечий Ермолай Богдыханов, Гога Шереметьев передвигался медленно, уставившись в пол.

- Садитесь. Что за срочное дело? Я вас слушаю, - скороговоркой произнес главный инженер, поднимаясь из-за стола и пожимая пришедшим руки.

- Вы не представляете, Арам Григорьевич, какое необычайное дело привело нас к вам! - произнес Корелин, усаживаясь в кресло.

- Очень интересно. Я вас слушаю, - спокойно ответил главный инженер, откидываясь на спинку кресла.

"Тихо говорит... Значит, не в духе..." - мелькнуло в голове у Корелина.

- Вы, конечно, знаете, какое огромное значение имеет природа в жизни человека? - продолжал Корелин, сильно волнуясь. - Нет... простите, не в жизни человека... а в науке и технике... Ну, да! В науке и технике. Я могу вам привести тысячи примеров. Возьми те птиц, парящих в безбрежных воздушных просторах... Возьмите, наконец, рыб, резвящихся в глубине океана...

Дальше Корелин запнулся, так как почувствовал, что от волнения он говорит что-то не то, а Геворкян смотрит на него не особенно дружелюбно.

- Предположим, что я возьму птиц и возьму рыб. Дальше что прикажете с ними делать? - вставил главный инженер, пользуясь паузой Корелина.

- Анатомировать... - глухим и не допускающим возражения голосом вставил Гога Шереметьев.

Главный инженер сделал большие глаза и повернулся к Гоге.

- Он вам недостаточно ясно изложил свою мысль... - забеспокоился Корелин. - Хотя Леонардо да Винчи тоже анатомировал голубей...

- Ты не то говоришь, Саша, - вмешался Богдыханов. - Ты объясняй проще... Голуби тут не при чем. Арам Григорьевич. Мы имеем в виду другое животное, так сказать, более близкое нашим интересам.

- Что?.. - прошептал главный инженер, подымаясь из-за стола. - Вы пришли сюда дурачить меня загадками? Вы думаете, что я не видел бегемотов, нарисованных у вас на чертежах!.. Что это за балаган?

- Да это не бегемоты, Арам Григорьевич! Уверяю вас, что не бегемоты... забеспокоился Корелин. - Сейчас вы узнаете... Ермолай, прошу тебя...

Геворкян увидел, как Богдыханов принялся торопливо ощупывать боковой карман своей куртки. Затем он издал возглас удивления и зачем-то быстро сунул руку в карман своих брюк.

- Да объясните же человеческим языком, в чем дело? - тихо произнес главный инженер.

- Арам Григорьевич! - произнес Корелин, все еще не оправившийся от смущения. - Ведь разведку земных недр можно вести при помощи животных... то есть, простите... подобий...

Корелин не смог закончить фразу, так как дверь неожиданно с шумом растворилась и в комнату быстро вошел пожилой человек с портфелем.

- Арам! Не ожидал? - закричал он еще с порога.

Это был инженер из центра, неожиданно прибывший в институт по срочному делу. Сразу за ним в кабинет вошел Батя.

- Все, товарищи! - быстро проговорил Геворкян, обращаясь к студентам. Сейчас мне некогда с вами заниматься. Следующий раз приходите с четкой формулировкой того, чего вы хотите.

- Ничего не понимаю! - весело проговорил главный инженер, когда за студентами захлопнулась дверь. - Нельзя сказать, чтобы это были слишком робкие ребята, а вот в течение целых десяти минут не смогли толком объяснить, зачем пришли.

- Ты, наверное, отчитывал их за нарисованных бегемотов? - улыбаясь заметил Батя. - Вот они и перепугались.

- Кстати, ты знаешь, как они объясняют появление бегемотов на своих чертежах? - продолжал главный инженер. - Они пришли ко мне с предложением использовать каких-то животных для геологической разведки. Позже придется разобраться...

- Животное для геологической разведки? - удивился гость. - Это теперь, когда в нашем распоряжении имеется столько совершенных приборов! Вы меня простите, но я невольно вспоминаю барона Мюнхгаузена. Тот в свое время предлагал летать на утках...

- Вообще у нас в институте в последнее время творятся странные вещи, продолжал главный инженер, обращаясь к гостю. - Можешь ли себе представить! Прошлой ночью я видел собственными глазами двигающийся скелет! А? Как это тебе нравится?

- Какой скелет? Что ты говоришь!.. - забеспокоился инженер. - Я приехал сюда говорить о серьезных вещах... Кстати, Арам, я считаю, что тебе необходим отпуск, и в ближайшее время.

- Ладно, ладно, - ответил Геворкян улыбаясь. - Сейчас мне отпуск не нужен. А что касается скелета, то ты не думай, что мне показалось. Ты ведь не знаешь, о каком скелете я говорю. Да я и сам толком не знаю, что это было. Сейчас начальник охраны разбирается в этом деле.

Вскоре в кабинете наступила нормальная рабочая обстановка. Главный инженер начал горячо спорить с приехавшим инженером, расхаживая по комнате и сильно жестикулируя.

- Трубы? Да, вы должны их прислать на самолете... А как же иначе! Ты сам посуди. Что?! - слышался его громкий голос.

Иногда голос главного инженера стихал, его заменяла тоже громкая, но неторопливая и обстоятельная речь Бати. Приславший из центра говорил тихо.

- Нам не хватает людей! - горячился главный инженер - Сейчас будут мобилизованы все... Люди! Понимаете, люди нам нужны. Не хватает людей... Вот, например, эти трое... три мушкетера, как кто-то их у нас назвал... Разве я могу на них надеяться? Что мне прикажете с ними делать?

- Да подожди, Арам! Что ты на них раньше времени ополчился? - вставил Батя. - Ребята молодые. Видно, носятся с какой-то новой идеей. Надо разобраться. Завтра - воскресенье. А в понедельник, возможно, займусь с ними сам.

- Я же не говорю, что они вообще плохие работники, - продолжал главный инженер. - Нужно иметь в виду, что они именно носятся с какой-то своей идеей. Бредовой или нет - это мне не известно. Но все равно - сейчас надо выполнять порученное нам задание.

Главный инженер прекратил хождение по комнате, уселся на свое место.

- Бур применим самый обыкновенный. Локационную установку смонтируем вблизи режущего инструмента. Вас интересует радиус обзора? Пожалуйста... Пятьдесят метров уже можно гарантировать... Но это еще не все! Я думаю, что и до семидесяти метров дотянем. Представляете! Сидя вот в этом кабинете, мы будем видеть на экране все, что делается на глубине трех-четырех километров. Ведь сейчас же мы фактически слепые... Мы не видим, что делается вот тут, под нами, совсем близко.. . - при этом главный инженер резко взмахнул рукой и направил указательный палец вниз, к полу.

-Действительно, не видим... - подтвердил Батя, с какой-то загадочной интонацией в голосе. - Вот только посмотрите...

При этом он указал рукой на большой ковер, лежавший посредине комнаты.

Геворкян и гость с удивлением принялись рассматривать место, указанное Батей. С ковром происходило нечто непонятное. Он вздулся посредине небольшим бугром. Бугор перемещался в разные сторон-л, все время меняя направление.

- Что это может быть? - спросил главный инженер, опять приподымаясь из-за стола.

- Я думаю - крыса, - безапелляционно заявил гость.

- Откуда же в моем кабинете может быть крыса? - обиделся Геворкян. - Нет, это просто интересно... Надо посмотреть.

С этими словами он вскочил из-за стола, подошел к ковру и принялся его отворачивать ногой.

Вдруг из-под ковра показалось маленькое животное с лоснящейся черной шкуркой.

- Крот! - воскликнул Батя, - Самый настоящий крот! Как же он тут появился?

- Это чорт знает, что такое... - грозно прорычал главный инженер, осторожно носком переворачивая неуклюжее животное на спину. - Что это за шутка? Куда его девать?..

- Только не выбрасывать, - вступился Батя, приближаясь к кроту. Подожди... Дай-ка сообразить. Ну, да! Животное очень полезное... В некоторых случаях, конечно... Знаешь, что? Я возьму его с собой. А пока пусть тут погуляет. Животное безвредное. Не укусит...

Вскоре главный инженер уселся за свой стол и, подперев голову руками, задумался, продолжая следить за кротом, ползающим по комнате.

- А-а-а! Понимаю... - продолжал он через некоторое время. - Начинаю, вернее, понимать. На чертежах у них, наверное, были нарисованы кроты, а не бегемоты. Догадываюсь также, откуда появился и этот экземпляр. Так, так... Это они притащили с собой. То-то Богдыханов что-то долго искал у себя в кармане! Нечаянно выпустил, наверное... Это они мне принесли показать. Так, так... То-то они мямлили! Теперь все ясно. Наши уважаемые практиканты собираются предложить вести геологическую разведку с помощью дрессированных кротов. Как вам это нравится?

- Я же говорил, что ваши практиканты хотят уподобиться барону Мюнхгаузену! - обрадовался гость, до сих пор молча наблюдавший всю сцену. - А потом, продолжал он, - существует уже не вымышленный, а настоящий пример. Вы, наверно, слышали, что один физик дрессировал тюленей, чтобы они выслеживали неприятельские подводные лодки? Но только ничего из этого не вышло.

- Не вышло-то, не вышло... - вставил Батя. - Но благодаря этой затее, насколько мне известно, этот физик усовершенствовал приборы для подслушивания шумов под водой - гидрофоны. Он скопировал ушную раковину тюленей, зная, что они очень хорошо слышат под водой.

- То тюлени, а то кроты... - с сожалением в голосе заметил Геворкян. Предположим, что мы привяжем к кроту какой-нибудь мерительный или сигнальный прибор. Ну, и на какую глубину может опуститься крот? Пять метров! Десять метров, не более! Кому это нужно! Ерунда! Никчемная идея... Я предлагаю больше не терять времени на глупости. Давайте лучше заниматься делом. В кабинете опять воцарилась деловая обстановка.

- Можешь заверить, что телебур мы построим в срок! Так и передай! волновался Геворкян. - Но трубы я все-таки требую выслать на самолете, немедленно... Понятно? Все мобилизуем! Все экспериментальные работы приостановим! Но к сроку сделаем. Только вот люди... Почему не присылаете пополнение?

Дальше разговор пошел о нефти.

По далекому геологическому прогнозу в местности, где был расположен институт, у одного из предгорий Кавказа, предполагалось местонахождение нефти. Однако до сих пор нефть еще не была обнаружена. Хотя практическое испытание машин, разрабатываемых институтом, и проводилось с успехом в ближайших нефтяных месторождениях Кавказа, руководству и всем сотрудникам все же хотелось самим видеть результаты своих трудов. Институт конструировал машины не только для поисков и эксплоатации нефти. Задачи были более широкие. Тут создавались машины и для поисков рудных месторождений и для разведки угля и калийных солей. Расположить научно-исследовательский институт в таком месте, где бы сразу находились всевозможные месторождения, было немыслимо, да и не нужно. Но в данном случае, если бы нефть нашлась, первое практическое испытание своих машин сотрудники института могли бы провести сами.

- Телебур поможет нам добраться до нефти. Это ясно, - говорил Батя. - Это будет его первое практическое испытание. Вот если бы...

Батя не успел договорить фразу, так как в кабинет быстро вошел начальник институтской охраны. Он подошел к главному инженеру, и что-то тихо сказал ему на ухо.

Главный инженер стал мрачнее тучи.

- Это возмутительно... - медленно проговорил он, глядя куда-то в сторону.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

КРОТ

Несмотря на воскресный день, три друга встали раньше обычного.

Богдыханов проснулся первым, подскочил к кровати, на которой спал Корелин, и принялся его трясти. Такая же участь постигла и Гогу Шереметьева, издававшего чуть слышный храп.

Комната, хорошо освещенная ярким весенним солнцем, наполнилась ворчанием и вздохами людей, разбуженных от сладкого сна. Затем послышался скрип открываемого окна, а за ним - разноголосый уличный шум.

- Все-таки ты страшная мямля, Саша, - говорил Богдыханов, натягивая брюки. - Рыбы резвящиеся... Птицы парящие... Леонардо да Винчи... - продолжал он, подражая голосу Корелина. - Надо было бы говорить просто! Так, мол, и так. Для разведки земных недр мы предлагаем...

- Ты тоже хорош, - огрызался Корелин, сонно потягиваясь. - Главинжа обидел? Крота выпустил? Как ты думаешь, Гога, кто из нас больше виновен?

- Гм-мм... - ответил Шереметьев, по своему обыкновению внимательно посмотрев на потолок. - Оба...

- Неужели... - продолжал Корелин, делая гимнастические движения, - неужели я не должен был начать с объяснения гармонически целого природы и техники? Внушить Араму Григорьевичу высокую закономерность нашего предложения... Вот какую благородную задачу я ставил перед собой, - закончил он, приседая и делая выдох.

-- А я бы начал иначе! - не унимался Богдыханов. - Я бы сказал: "Вот вам, товарищ главный инженер, крот. Животное невзрачное. А тем не менее обратите внимание на его глупое стремление жить под землей. Что из этого следует?"

- Это у тебя самого "глупое стремление"... Кто же так говорит! отпарировал Корелин, делая выброс правой ногой.

На первый взгляд было трудно объяснить, что объединяет этих трех студентов. Характеры были у них самые различные. Александр Корелин восторженно и романтически настроенный юноша - любил природу и обожал поэзию. Правда, это не мешало ему также увлекаться наукой и техникой. Но технику любил он так-то по-своему - тоже романтически. Он мог любоваться машиной и сложной конструкцией, как красивой игрой человеческой мысли. Даже в самой примитивной машине он видел искусство.

Богдыханов был страстный поклонник техники, но он никогда не подозревал, что техника может быть искусством. Машину он признавал только такую, которая дает хорошую производительность. Удачное решение математической задачи ему правилось только в том случае, если оно помогало усовершенствовать какие-нибудь механизмы и притом в самое ближайшее время. Любимым его занятием было строить что-либо своими собственными руками.

Полною противоположностью им обоим был Гога Шереметьев. Больше всего на свете он любил математику. О нем шутя говорили, что на машины он смотрел, главным образом, как на подходящий случай, чтобы выводить формулы.

В обычной жизни Гога был на редкость неразговорчивым человеком. Но нужно было его видеть, когда представлялась возможность что-либо объяснить, пользуясь формулами. Гога преображался, глаза начинали гореть, и потоку его красноречия мог позавидовать самый блестящий оратор.

По-видимому, все трое дружили потому, что каждый видел в остальных какую-либо особенность, отсутствующую в нем самом. Широкий размах Корелина, практицизм Богдыханова и математические способности Шереметьева, соединенные воедино, представляли немалую силу. Но самой главной силой, объединявшей трех друзей, была глубокая любовь к своей родине и желание сделать для нее как можно больше, как можно лучше использовать свои способности.

И вот случай как будто бы представился.

Началось все с того, что три друга, прибывшие недавно на практику в научно-исследовательский институт, встретили в поле учеников местного ремесленного училища. Ребята с веселым криком несли какого-то пойманного ими зверька.

- Что это у вас? - заинтересовался Корелин.

- Крота из норы вытащили, - ответил ремесленник.

Корелин внимательно присмотрелся к зверьку. Веретенообразное тело крота было сильно и мускулисто. Чем-то этот маленький подземный житель напоминал торпеду или подводную лодку.

- Вот гадость! - заметил Богдыханов.

- Гм-мм... - протянул Гога. На том разговор было и кончился, и затихшие на минуту ребята шумно продолжали свой путь.

- Позвольте... Позвольте! - неожиданно воскликнул Корелин, останавливаясь. - Товарищи! А ведь это идея!!! Посмотрите вот на эту парящую птицу, продолжал он, указывая куда-то в небо. - Что она вам напоминает? А?

- Коршуна! - твердо заявил Богдыханов.

- Да нет, Коля, не то! Чудеснейшая идея!.. Замечательная идея!.. Вы только послушайте меня!

И Корелин вдохновенно заговорил, сильно жестикулируя и высоко подняв голову с развевающейся на ветру шевелюрой. Казалось, что он декламирует.

Затем все трое бросились догонять ремесленников.

Ребята отдали крота не сразу. Они поинтересовались, зачем понадобилось животное, и только когда убедились, что с него не собираются снимать шкуру, вручили его студентам.

Так было положено начало удивительным опытам, о которых мы рассказали в начале нашего повествования.

Но вот вчера друзей постигла двойная неудача. Прежде всего, очень странным и смешным оказалось их первое объяснение с главным инженером. Надо думать, что они оставили о себе не совсем выгодное впечатление у научного руководителя института. Затем пропал единственный экземпляр крота. Уборщица, направленная в кабинет Геворкяна сразу же после того, как его покинули находившиеся там люди, возвратилась ни с чем. Она обшарила все уголки и твердо заявила, что никакого крота там нет.

...Этим ранним воскресным утром друзья, прежде всего, вспомнили о своей потере.

- Надо немедленно доставать второго, - предложил Корелин, когда утренний туалет оказался законченным.

- Может быть, на первое время и без него обойдемся, Саша. Главинжу и так можно все объяснить... - не совсем уверенно проговорил Богдыханов.

- Нет! Нет! Что вы? - возмутился Корелин. - Разве можно! Только в лаборатории все будет наглядно и убедительно...

Сразу же после завтрака, перед тем как отправиться в поле, студенты решили зайти за ремесленником Петей, из рук которого они получили крота.

- Нам необходимо видеть Петю! - приветливо проговорил Корелин, когда после непродолжительного стука приоткрылась входная дверь в маленьком одноэтажном домике.

- Быть может, к нам зайдете? - забеспокоился хозяин, пропуская гостей вперед. Это был уже знакомый нам старик Панферыч, дедушка Петьки,

- Убежал у нас крот, Петечка! - воскликнул Корелин, обращаясь к мальчику, сидящему за столом, накрытым для чаепития. - Помоги нам поймать еще одного. Поможешь?

- А зачем это вам кроты понадобились? - вмешался Панферыч.

- Надо, дедушка, - пробасил Богдыханов. - Хотим их поставить на службу науке.

- Ишь ты! - удивился Панферыч. - Резать, значит, будете?

- Зачем резать? - продолжал Богдыханов. - Это раньше, изучая организм животного, естественно, приходилось его резать. А теперь наука располагает Другими, более совершенными средствами.

-- Н-нда-а... - протянул Панферыч, теребя свою бородку и недоверчиво посматривая на студентов.

Петька, так и не допив чай, сорвался с места и выскочил из комнаты.

- Ребят позову! - крикнул он на ходу, скрываясь за дверью.

- Так, так... - продолжал Панферыч, жестом предлагая гостям садиться. Мудрят теперь очень много. Иногда такое делают, что и не поймешь, для чего. Вот, например, позавчера. Идем мы ночью по коридору с главным инженером, товарищем Геворкяном. Все как будто в порядке. Только посмотрел я в окно... Батюшки! Скелет движется. Наверно, уже слышали про эту историю? Так это я первый все обнаружил!

Будь Панферыч более наблюдательным, он, наверное, заметил бы, с каким вниманием и беспокойством слушают рассказ его гости.

- А что сказал главный инженер? - осторожно спросил Корелин.

- Вначале рассердился. "Безобразие, - говорит. - Не для того эта лаборатория существует". Потом отошел. "Не допускаю мысли, - говорит, - что это простое хулиганство. Пойдем, Панферыч, здесь разобраться надо". Подошли мы, значит, к лаборатории, она уж закрыта...

Дверь отворилась, и в комнату вошло несколько ремесленников, запыхавшихся и улыбающихся. Они притащили с собой лопаты и какие-то снасти, похожие на рыболовные.

- Ребята! - произнес Корелин. - Нам для научных опытов опять нужен крот. Согласны ли вы поймать это животное?

- Согласны! - ответили ремесленники хором.

- А что с ним делать будете? Может, объясните? А то помогать неинтересно... - послышался чей-то писклявый голос.

- Это, ребята, тайна, - важно ответил Богдыханов. - Считайте грубо и ориентировочно, что мы хотим его приспособить для разведки подземных богатств!

Участок пустующего поля, на котором, по уверению мальчиков, можно было поймать крота, находился совсем недалеко от поселка. Студенты и ватага ребят быстро подошли к нему, свернув в сторону от асфальтированного шоссе.

За время сравнительно краткого пути ремесленники уже успели основательно подружиться со своими спутниками. Им очень понравился Корелин, развлекавший их во время дороги рассказами о науке. Понравился и Богдыханов, шутивший все время. Лишь один Гога отпугивал ребят своей неразговорчивостью. Он, правда, пытался развлечь их тем, что предложил решить сложнейшую алгебраическую задачу, но эта попытка оказалась безуспешной.

Первым заметил норку крота Петя.

- Точно, крот! - кричал он, подзывая остальных.

Все остановились возле небольшого отверстия в земле, близ которого находилась небольшая кучка засохшей земли.

- Наверное, неглубоко ушел, - заметил кто-то из ребят - Мало земли вытащил на поверхность.

- Ну и чудак, - чувствуя свое превосходство, усмехнулся Петька. - Сразу видно, что ничего не понимаешь. Земли наверху всегда бывает немного, хоть бы крот и ушел очень глубоко.

- А куда же он землю девает? - не унимался ремесленник. - Ест, что ли?

Петя потупился и повернулся к Корелину, как бы ища у него защиты.

- Не ссорьтесь, ребята! Сейчас я вам все объясню, - весело проговорил Корелин, присаживаясь на корточки перед норкой. - Как вам известно из естествознания...

- Ну зачем ты опять начинаешь издалека? Зачем тебе естественная история? перебил его Богдыханов. - Говори проще: распирает, мол, крот землю, да и все! Понимаете, ребята? Сначала грызет ее зубами, разрыхляет, превращает ее в порошок, а затем распирает лапами по сторонам. Как вот если палку пихать в сырую землю. Ведь тоже образуется дырка. А на поверхность кроту землю выбрасывать незачем.

- Крот увеличивает коэффициент уплотнения земля вокруг своей норки... твердо заявил Гога, обращаясь к ремесленникам.

Весело зазвенели лопаты. Ребята принялись за раскопки. Одновременно с этим были расставлены дежурные у других норок на тот случай, если животное появится в одной из них.

- Дядя! А как вы приспособите кротов для разведки? - обратился к Корелину один из ремесленников.

- Позже, ребята, узнаете, - ответил Корелин, хитро улыбаясь. - Хотите, я лучше вам расскажу о жизни кротов. Может быть, вы и сами догадаетесь.

Корелин уселся на высокую кочку и начал говорить громко, стараясь, чтобы его слышали все:

- Вас интересует, чем питается крот? Пожалуйста, Я вам расскажу. В основном - дождевыми червями. Как он может видеть под землей, где находятся черви? Ему совершенно не надо их видеть. Он их чует по запаху. У него удивительно тонкое обоняние. Вы представляете, на несколько метров под землей он чувствует запах червей! И вот он начинает проделывать свой ход. Вообще работа у него очень тяжелая. Сколько надо затратить усилий, чтобы двигаться под землей! Крот должен съесть в сутки такое количество червей, сколько весит он сам. Чтобы добыть себе пищу, ему приходится проделывать ходы, иногда длиной до сотни метров, от своего подземного жилища.

- А я понял! - перебил Корелина один из мальчиков. - Это вроде, как собаки ищут на войне мины по запаху. Раз вы говорите, что у крота обоняние очень хорошее, так это так и будет...

- Не мешай! Потом будешь догадываться, - ответил Корелин. - Ты слушай дальше. Знаешь ли ты, как кроты дерутся?

- Царапаются лапами, - уверенно заметил тот же мальчик.

- Царапаться-то царапаются и даже грызутся, а вот где это происходит? продолжал Корелин. - Представьте себе, под землей! Предположим, два крота решили подраться. И вот они начинают вместе выгрызать под землей круглое пространство. Так сказать, устраивают себе ринг. Когда работу закончат, отдохнут немного и начинают драться! А! Каково? - с воодушевлением продолжал молодой энтузиаст. - Вы думаете, что крот спит зимой, как некоторые животные? Ничего подобного. Не спит! Охотится за червями, которые на зиму поглубже зарылись в землю. Правда, охотиться ему уже труднее, но крот - хитрый. Он на всякий случай, если, предположим, будет мало добычи, устраивает себе консервный завод. Лишних, пойманных летом червей он прессует лапами в круглые шарики и хранит их всю зиму. Как видите, ребята, почти вся жизнь у крота проходит под землей...

Солнце уже поднялось высоко, и в воздухе стало душно. Однако, несмотря на то, что уже третий раз ремесленники принимались за раскопки, найти крота не удавалось. Вымощенное сухой травой подземное жилище крота оказывалось пустым. Очевидно, он успевал уходить в один из своих бесчисленных ходов.

К вечеру охотники за кротами вернулись домой с пустыми руками, усталые и недовольные.

- В неудачное время приходим мы со своим предложением... - тихо говорил Богдыханов, сидя на кровати.

- Да, действительно... - соглашался Корелин. - Сейчас весь институт будет занят телевизионным буром. Эх, чорт!.. Неужели придется ждать?

Когда совсем стемнело, в дверь постучали. Пришел Петя с товарищами. Оказалось, что они снова пробовали поймать крота, но неудачно.

У Пети, правда, уже намечался новый план нападения на кротовое убежище, но не успели ребята поделиться этим планом с Корелиным, как снова послышался стук, на этот раз громкий и уверенный.

- Вы что тут, в жмурки играете? - раздался басистый голос. - О, да здесь, кажется, целое собрание!

Все узнали по голосу Батю.

Он был не один. Вместе с ним в комнату вошел еще кто-то.

- Можете не зажигать свет, раз вам нравится сидеть в темноте, - продолжал Батя. - Так даже уютнее. Вот где бы только нам сесть?

Корелин вскочил и, произнося какие-то приветственные слова, усадил гостей на диване.

- Ну, товарищи изобретатели-естествоиспытатели,

снова заговорил Батя, поудобнее усаживаясь. - Как ваши успехи? Много ли наловили кротов?

- Ни одного не поймали сегодня... - грустно ответил один из ремесленников. - Трудно ловить их. Вот, может быть, завтра, после учебы...

- Да... - ответил Батя. - Трудности всюду бывают. Без них ни одно дето не обходится... Но расскажите, пожалуйста, зачем вам нужны кроты?

- Товарищ Батя! - немного взволнованно заговорил Корелин. - Наше предложение связано с зоологией... и с точки зрения возможности...

Он вскочил с места и принялся говорить с жаром. Теперь, наконец, его речь потекла равномерно и очень связно. Говорил он уверенно и легко излагал свои мысли. Как зачарованные, слушали его ремесленники. Они просто этого не ожидали. Не ожидал и Батя. Не наивная и беспомощная фантазия была в речи Корелина, а совершенно зрелая техническая идея.

- Как тебе это нравится? - обратился Батя к товарищу, вошедшему в комнату вместе с ним.

- Здорово! - ответил тот. - Чего же вы раньше молчали? Вот странный народ!

По голосу в говорившем узнали секретаря комсомольской организации института, товарища Семенова

-Может быть, к главинжу пойдем все вместе? - предложил Корелин. - И сразу приступим к работе.

- Подождите... подождите... - задумчиво проговорил Батя. - Одну минутку...

Батя задумался, а затем неожиданно для всех заявил решительно:

- Не выйдет! Ничего не выйдет... Сейчас с этим делом к Араму Григорьевичу итти нельзя. Вы же знаете, что институт перегружен очень срочным заданием. А работать над этим тоже надо немедленно. Вот тут и соображайте...

- Товарищ Батя! Что значит - институт перегружен? А разве наше предложение не имеет государственного значения?

- Только не торопитесь, - спокойно продолжал Батя. - Разве я говорю, что ваше предложение не нужно осуществлять?

Послышалось чирканье спички, и лицо Бати озарилось мигающим огоньком. Он закуривал трубку.

- Товарищ Семенов! - снова послышался его голос сквозь пыхтение трубки. Какие у тебя будут предложения?

- Разрешите мне сказать... - обратился к присутствующим Петька, до сих пор тихо сидевший в углу. - Мы вот тут слышали, что вначале нужно изготовить маленькую модель. Так сказать, для проверки... Так вот мы, ученики ремесленного училища, беремся это сделать. Обязуемся все детали делать точно...

- Ну, вот и чудесно! - воскликнул Семенов. - Замечательная инициатива! Комсомольцы придут вам на помощь, когда вам будет трудно. Как, товарищ Батя?

- Правильно! Я так и ожидал. Модель-то ведь нужно построить действительно маленькую. Ребята справятся вполне. А вот когда будут первые результата, тогда, я так думаю, весь институт переключится на эго дело. К тому времени, наверное, с телебуром уже все будет кончено. Конструкторы вам нужны для помощи или расчетчики?

- Не надо конструкторов, сами справимся, - пробасил Богдыханов.

- Расчетчик? Гм-мм! А я на что?.. - пробурчал Гога.

- Все замечательно у нас складывается, - продолжал Батя. - Только у меня будет к вам маленькая просьба. Главного инженера к этому делу, как я уже говорил, привлекать сейчас не следует. Давайте пока все держать в секрете... А ты договорись по этому поводу, товарищ Семенов, с начальником ремесленного училища. Слышите, ребята? Язык за зубами, понятно? - закончил Батя.

- Понятно! - зашумели ребята.

Комната, освещенная только чуть светлым квадратом окна, казалась необыкновенно уютной. Она напоминала взрослым детские годы, когда в такой вот обстановке лучше всего рассказываются интересные сказки.

И никто не заметил в полумраке, как Батя развязал маленький мешочек, осторожно извлек оттуда крота и пустил его под диван.

- Что это у вас тут лазит по ногам? - вдруг серьезно проговорил он. Крысы, что ли?..

Включили свет.

Удивленные студенты увидели своего крота, ползающего по полу.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

ГОСТЬ ИЗ-ПОД ЗЕМЛИ

Бурно кипела работа в институте. Главный инженер, осунувшийся от бессонных ночей, носился из цеха и цех. Приближалось окончание интереснейшей работы.

Через несколько дней должны состояться первые испытания телевизионного турбобура.

Коллектив института работал превосходно. Не было причины пожаловаться, что кто-нибудь относится к делу плохо или с недостаточным рвением. "Три мушкетера" показали в работе больше, чем от них ожидал Геворкян, и он проникся к ним уважением.

Но ему не было известно, что совсем рядом с институтскими корпусами, в местном ремесленном училище, идет не менее напряженная работа. Восемь учеников ремесленного училища мастерят какую-то маленькую и совсем непримечательную на вид, но замысловатую машину.

Не знал главный инженер и о том, что по окончании рабочего дня в конструкторском бюро "три мушкетера" неизменно появляются в мастерских ремесленного училища. Переодевшись в комбинезоны, они вместе с учениками-ремесленниками работают там над той же машиной.

Часто в мастерских появляется секретарь комсомольской организации института Семенов. Он внимательно наблюдает за работой "мушкетеров" и учеников. Иногда на помощь к ремесленникам приходят молодые ребята-комсомольцы, опытные слесари и токари.

Официально эта работа числилась в номенклатуре ремесленного училища под словом "кот".

Вначале Корелин предложил назвать ее "крот", но Семенов запротестовал, так как это могло рассекретить все дело. Пришлось из слова "крот" выбросить букву "р", и таким образом получился "кот".

Когда любопытные спрашивали заведующего мастерскими, что такое "кот" и для чего он изготовляется, то он обычно отвечал так:

- Чего же тут непонятного? Раз называется кот, то уж ясно, что это новый усовершенствованный прибор для ловли мышей. Мышеловка, одним словом...

Любопытные качали головами и хитро улыбались. Каждому было ясно, что изготовляемая модель предназначалась для чего угодно, только не для уничтожения грызунов.

Действительно, стоило только посмотреть на маленькую машину, чтобы окончательно убедиться в этом. Стальной цилиндр, длиною около полуметра, был окружен спиральной трубой. Впереди цилиндра, у его части, сужающейся в конус, торчал ряд острых резцов, напоминавший зубы какого-то животного. Сзади цилиндра располагались металлические пластинки, похожие на плавники рыбы. К этому надо добавить, что внутри механизма находился электромотор, часто жужжавший при опробовании машины. Для подачи электроэнергии внутри механизма, по-видимому, находилась катушка с проводом, так как многие видели, как ребята часто вытягивали из машины очень длинный шнур, перед тем как присоединить его к аккумулятору.

С некоторых пор, особенно по выходным дням, студенты вместе с ребятами стали вывозить свою машину в поле. Обычно они возвращались перепачканные землей, но веселые и довольные.

Были дни, когда строителей непонятной машины охватывало уныние. Это были дни неудач. Тогда неизменно среди них появлялся Батя. Он ободрял и успокаивал юных строителей "кота".

- Не торопитесь особенно, - говорил он им. - Необязательно, чтобы ваша машина была готова именно к началу испытания телевизионного бура! Не беда, если она будет готова и позже.

Но строители "крота" твердо решили закончить постройку машины именно к началу испытания телевизионные бура. На этот счет у них был свой план.

Наконец наступил долгожданный и торжественный для всего института день.

С самого утра на испытательной площадке, расположенной недалеко от института, царило оживление. Устанавливались разборные металлические сооружения. В широкой походной палатке монтировалась аппаратура .

При входе на площадку, огороженную высоким дощатым забором, стоял Панферыч и проверял пропуска.

- Праздник нынче большой! - обратился он к проходившему мимо Корелину. Как у вас там, все будет исправно?

- Все будет в порядке, дедушка, - буркнул Корелин.

Он казался необычайно озабоченным.

Затем Панферыч, к своему удивлению, увидел, что Корелин о чем-то разговаривает с его внуком Петей недалеко от проходной будки. Не ускользнуло от его внимания и то, что Петя вдруг, непонятно почему, бросился бежать со всех ног и скрылся за ближайшим холмом, покрытым мелким зеленым кустарником.

Еще больше удивился Панферыч, когда услышал, как Батя, подойдя к проходной, по-видимому, специально для того, чтобы встретить возвращавшегося Корелина, тихо спросил:

- О сигнале условились?

- Да. Петя - связным... - ответил Корелин едва слышно, оглядываясь по сторонам.

Последние приготовления приходили к концу.

Металлическая конструкция, расположенная по середине площадки, отражающая своими никелированными деталями бесчисленные солнечные блики, слегка вздрагивала от работающего мотора. И, наконец, после взмаха руки главного инженера послышалось ворчание турбобура.

Длинный стальной цилиндр стал быстро погружаться в землю. Рядом образовались лужа воды. Это грязевой раствор, поступивший в турбобур под давлением, совершил свою работу - привел во вращение турбину и теперь, смачивая землю, выступает наружу.

Но не погружением бура интересуется большинство собравшихся. Это они видели много раз. Сотрудники столпились у палатки, завидуя тем, кто находится внутри. Там расположен телевизионный экран. На нем сейчас появится совершенно необычное изображение. Радиолокационный прибор, заключенный в коробке турбобура, уже пронизывает землю радиоволнами. Они, отражаясь от толщи земли, снова воспринимаются радиолокатором, и к телевизору поступают по проводам электрические сигналы, несущие с собой изображение подземного мира.

Из палатки уже слышатся радостные возгласы:

- Глина! Вот вам глина... А теперь известняк! Вот, справа.

Толпа напирает к входу в палатку.

- Арам Григорьевич! Как работает дальномер? - кричит кто-то, стиснутый толпой, но не теряющий надежды проникнуть поближе к входу. Всем становился ясно, что это конструктор дальномера.

- Чорт бы вас забрал, всех телевизионщиков, - сердито ворчит кто-то. - Не могли сделать такой экран, чтобы всем было видно...

- А вы сами попробуйте... - огрызается в ответ кто-то другой.

Бур уже погрузился на значительную глубину, и ворчания машины, грызущей землю, не стало слышно. Только тихо журчала вода, выходившая из-под земли через просверленное отверстие и выносившая с собой частицы разрыхленной породы.

Главный инженер сидел на стуле перед экраном и, казалось, безучастно смотрел на него. Слишком сильное напряжение воли пришлось перенести ему за последнее время. Испытание будет продолжаться долго. За это время телевизионный бур достигнет огромной глубины - около пяти километров. Но уже теперь было ясно, что прибор работает хорошо и ожидать каких-либо осложнений не приходится. Геворкян устало отвечал на поздравления и рукопожатия.

- Подбодрись, Арам... - тихо сказал ему Батя. - Выйдем из палатки на воздух.

Появление главного инженера и Бати было встречено радостной овацией всех сотрудников.

Но именно в этот момент старик Панферыч заметил, что мирное течение торжества грозит нарушиться и, что было всего досаднее старику, главным виновником этого оказался не кто иной, как его собственный внук!

Несколько ремесленников приблизились к забору испытательной площадки. Среди них был и Петька. Он подозрительно осматривался и, как показалось Панферычу, собирался залезть на забор. Панферыч энергично погрозил внуку кулаком.

- Обрати, Арам, внимание на шум под землей, - сказал Батя, обращаясь к главному инженеру. - Слышишь?

Несмотря на многоголосый говор собравшихся, было отчетливо слышно, как из-под земли доносится слабое ворчание. Оно постепенно усиливалось и становилось все более отчетливым.

- Что это? - удивленно спросил Геворкян, обращаясь к присутствующим.

Все замерли.

Ворчание стало совсем громким. Несколько человек, наклоняясь ближе к земле, принялись искать место, откуда шум слышался громче всего. Оказалось почти рядом с палаткой.

Явление казалось необъяснимым. Люди окружили таинственное место плотным кольцом и разговаривали вполголоса, теряясь в догадках. Между тем на телевизионном экране, находившемся палатке, картина подземного мира становилась все более сказочной. Бур успел опуститься сравнительно глубоко.

Два геолога, приглашенные на первое испытание телевизионного бура, быстро записывали в блокноты свои наблюдения.

- Нельзя ли потише пустить вашу машину? - молился один из них, обращаясь к дежурному инженеру.

- Вот когда передадим бур вам на эксплоатацию, тогда и будете пускать его с любой скоростью, - ответил тот, вежливо улыбаясь. - Сейчас мы должны достичь наибольшей глубины в кратчайший срок. У нас кое задание. Надо же проверить машину!

Недовольные геологи принялись еще быстрее чертить карандашами.

Тем временем странный шум из-под земли становился все громче и громче.

- Земля приподымается, товарищи! - закричал кто-то, отступая немного назад.

А через несколько секунд совершенно явственно зашевелилась земля, как бы вздымаясь под влиянием невидимой подъемной силы. И вдруг на поверхности показались блестящие части какого-то механизма...

Люди стояли, как зачарованные, наблюдая появление из-под земли необыкновенного гостя. Мгновение - и машина целиком выползла на поверхность и беспомощно, словно рыба, вынутая из воды, продолжала шевелить своими металлическими лопастями. Острые металлические зубы, расположенные впереди цилиндра, блестящего, словно лемех плуга, также продолжали вращаться. Машина ерзала по земле, натягивая при этом электрический провод, выходивший из образовавшейся норы.

- Ты понимаешь что-нибудь? - обратился к Бате главный инженер, хватая его за руку.

- Понимаю, - спокойно ответил Батя, отводя Геворкяна в сторону.

- Тогда объясни мне, пожалуйста... В чем дело?

- Все очень просто, - продолжал Батя. - Ты помнишь предложение трех практикантов? Они хотели применить для разведки крота. Ну, так вот он и есть, этот крот! Только механический...

- Почему же мне ничего не было известно раньше?

Батя, улыбаясь, взял Геворкяна под руку.

- Дорогой мой Арам! - продолжал он. - Да разве можно было тебе сообщать о такой вещи! Ты бы увлекся немедленно. А это помешало бы тебе работать над телевизионным буром. Разве мы тебя не знаем. Ты же сам всегда говоришь, что работать нужно сосредоточенно, только над осуществлением одной идеи. Не разбрасываться. Ну вот! Эту первую маленькую модель сделали ученики ремесленного училища. А теперь...

Но Геворкян уже не слушал Батю. Усталое выражение его лица сменилось бодрым и оживленным. Ярким блеском загорелись глаза. Он быстро подошел к механическому кроту и, для того чтобы его лучше рассмотреть, опустился перед ним на колени.

Еще теснее сомкнулось кольцо изумленных зрителей

"Птицы парящие... Рыбы резвящиеся..." - мелькало в голове у инженера, вспомнившего беседу со студентами. Теперь стало ясно, что они хотели тогда сказать. Их предложение родилось из знания зоологии. Да первый ли это случай? Нет, не первый. Действительно, Леонардо да Винчи анатомировал голубей, чтобы изучить механизм их полета. Действительно, принцип погружения и всплывания подводной лодки позаимствован от рыб. Подобие плавательного пузыря рыбы, меняющего ее удельный вес, имеется и у подводной лодки и выполняет те же функции. Даже внешняя форма современной подводной лодки напоминает рыбу.

Нет, этот случай не первый, когда природа подсказывает человеку решение технической задачи.

Геворкян вспомнил, что много лет назад один изобретатель придумал нож, который не тупится никогда. Автора даже нельзя было назвать изобретателем. Он был зоолог. Его занимала проблема: почему у животных-грызунов не тупятся зубы и как они их точат? Оказалось, что зуб грызуна устроен особенным образом. Он состоит из слоев различной крепости. Более крепкий слой находится в сердцевине и со всех сторон обложен слоями помягче. Быстрее срабатываются наружные, мягкие слои, а крепкая сердцевина все время возвышается над ними, как горный пик, и зуб всегда остается острым. Изобретатель сделал резец из слоев тончайшей стали. В середине он расположил самую крепкую сталь, а по бокам помягче. Таким образом, резец всегда остается острым, пока им работают.

И вот теперь перед Геворкяном была машина, которая почти точно копирует работу крота под землей. Зубы, расположенные впереди, разрыхляют породу. Своим корпусом механический крот распирает землю по сторонам. Для движения вперед у машины, словно у крота, имеются "задние лапы", которыми она упирается в землю.

Опытнейший инженер, Геворкян сразу понял, какое огромное значение имеет для техники бурения новый аппарат. Ведь до сих пор почти все инструменты для проходки земли только разрыхляли, крошили ее. Затем разрыхленную породу приходилось удалять, подымать наверх при помощи самых различных приспособлений. Эта же машина распирает землю по бокам, точно так, как это делает крот. В толщине мягкой земли она может передвигаться свободно. Это настоящая подземная лодка!..

-Уррра-аааа!!! - послышались из-за забора звенящие голоса мальчиков

Это юные строители механического крота выражали свой восторг по поводу удачного испытания своей машины.

- Ну, Арам, правильно я поступил, что не отвлек тебя от строительства телебура? - ласково спросил Батя.

- Согласен с тобой. Правильно! - громко ответил Геворкян, приподымаясь с колен и крепко пожимая руку Бати. - Откуда они ее запустили?

- А вон из-за того холма, - ответил Батя, протягивая руку.

- Значит, она у них управлялась по проводам. Точно прицелились! Надо же так!.. - заметил кто-то из окружавших.

- Товарищи! - взволнованно обратился главный инженер к присутствующим. Перед нами пример, говорящий о том, как неисчерпаемы наши возможности, когда люди проявляют инициативу и борются за ее осуществление. Вы знаете, как был перегружен наш институт работой над телевизионным буром! Но это не остановило строителей модели, и в результате...

- Где же они? - оглянувшись, проговорил он растерянно.

- Авторов!!! Авторов!!! - оживилась толпа. Многие бросились разыскивать практикантов. Но они как будто провалились сквозь землю.

- Пойдем, пока их ищут, посмотрим, как работает телебур, - предложил Батя, беря своего взволнованного друга под руку.

В палатке, где находилась телевизионная установка, царила торжественная и напряженная тишина. Два геолога, впившись глазами в экран, казалось, не замечали ничего вокруг. Они продолжали быстро писать, лишь изредка обмениваясь отрывистыми фразами.

Рядом с ними уселись главный инженер и Батя.

Вдруг лицо Геворкяна резко изменилось.

- Посмотри... - тихо прошептал он, обращаясь к Бате. - Что это значит? Нет, это что-то очень знакомое...

- Тут виднеется скелет какого-то доисторического животного, находящегося в поле зрения телебура, - сухо заметил один из геологов.

- Ты понимаешь, в чем дело? - продолжал Геворкян, наклоняясь поближе к экрану. - Помнишь, ночью я видел в шестой лаборатории? Ведь это так и осталось невыясненным!..

ГЛАВА ПЯТАЯ

РЕШЕНИЕ ДИЛЕММЫ

Заседание комиссии на этот раз происходило в лаборатории дефектоскопии.

Вокруг большого рентгеноскопического аппарата расположились члены комиссии и сотрудники института.

Обычно этот прибор применялся для просвечивания металлических деталей или отливок. Таким способом обнаруживались раковины или невидимые трещины в толще металла. Но сейчас мощная рентгеновская установка решала другую задачу.

В длинном деревянном ящике, наполненном землей, двигался крот. Он проделывал в земле свой обычный ход, пробираясь к зарытому кусочку мяса. И вот на флуоресцирующем экране собравшиеся видят сильно увеличенный скелет крота. На смутном силуэте тела животного отчетливо выделяются двигающиеся кости и челюсти.

- Знакомая картина! - улыбаясь, говорит Геворкян, обращаясь к Бате. Ловко вы тогда от меня скрыли все это.

- Да тут и скрывать было нечего, - отвечает Батя, поудобнее усаживаясь в кресло. - Практиканты проделали этот опыт ночью с разрешения начальника лаборатории. Затем, как ты знаешь, начальник на следующий день уехал в командировку, а кроме него, никто об этом не знал. Потом уже я попросил его не тревожить тебя такими пустяками. Да ты и сам забыл про этот случай!

- Здорово получается! - продолжал главный инженер, обращаясь к одному из членов комиссии. - Вы только посмотрите: ведь эти кости - прямо готовые рычаги машин!

- Сразу видно, из чего исходить при конструировании, Арам, - сказал Батя.

- Да, в живом организме редко бывает что-либо лишнее, - ответил Геворкян.

Однако при выборе типа конструкции будущей "подземной лодки" возникли горячие споры. Намечались два варианта. Первый состоял в том, чтобы по изготовленной модели построить лодку, управляемую телемеханически. Предлагалось также снабдить ее радиолокационной установкой, успешно оправдавшей себя в телевизионном буре, что даст возможность не только управлять лодкой на расстоянии, но и видеть, находясь на поверхности, все, что творится под землей.

По второму проекту предполагалось построить лодку, управляемую людьми, находящимися внутри. Конечно, ее тоже намечалось оборудовать радиолокационной установкой, чтобы первые подземные путешественники могли видеть свой путь и производить геологическую разведку .

Сторонники последнего варианта ссылались на то, что изготовление телемеханически управляемого снаряда, работающего на большой глубине, очень сложно и отнимет много времени. Гораздо проще и скорее построить лодку, управляемую людьми.

Защитники первого предложения соглашались, что постройка телемеханической лодки действительно потребует очень много времени, но указывали на опасность, которой будут подвергаться люди внутри лодки в случае аварии под землей.

- Кто будет отвечать за жизнь ее первых пассажиров? И кто, я вас спрашиваю, рискнет отправиться в такое путешествие? - волновался председатель, главный инженер.

Но и самого Геворкяна смущала длительность изготовления аппарата, управляемого по радио. Известно, что земля очень плохо проводит радиоволны. Надо установить, достаточно ли четкими будут сигналы управления? И невозможно учесть, сколько еще придется проделать опытов, чтобы получить надежные результаты.

При голосовании оба предложения собрали одинаковое число голосов. Даже после продолжительных дебатов, последовавших за этим, ничто не изменилось.

- Значит, - усмехнулся Геворкян, - решающий голос мой, как председателя? Надо будет подумать...

* * *

У Геворкяна снова бессонные ночи.

- Люди... автоматы... Сколько людей? - тихо бормочет он, расхаживая в темноте по своему кабинету.

Главный инженер выходит из кабинета и, как всегда, забывает закрыть за собой дверь. Через несколько минут он уже в комнате Бати.

- Я больше не могу, - говорит Геворкян, усаживаясь в кресло. - Давай решать вместе. Раз и навсегда. Люди или автоматы? А? Отвечай.

- Думай, Арам. Учти все... - тихо отвечает ему Батя. - Только помни: людьми рисковать нельзя. На то у тебя и светлая голова, чтобы решить, можно ли построить совершенно надежно работающую машину. Времени терять тоже не следует. Такая машина нам нужна как можно скорее.

Главный инженер вскакивает со своего места и начинает нервно ходить по комнате.

- Ведь существуют же подводные лодки? - говорит он, жестикулируя. Существуют! Люди в них плавают?

- Плавают, - добродушно подтверждает Батя.

- Так в чем же дело? - горячится Геворкян. - При современном высоком развитии техники возможность порчи подземного механизма в сотни раз меньше, чем у первых подводных лодок. Ты понимаешь?

Геворкян снова усаживается в кресло и начинает барабанить пальцем по столу.

- Все! - неожиданно заявляет он, хлопая кулаком по столу. - Все! повторяет он, поднимаясь. - Лодку строим, управляемую непосредственно людьми. Я сам поведу ее в первое подземное плавание! - добавил он громко. - Сам! Один испытаю ее! Буду испытывать до тех пор, пока не станет ясно, что она работает абсолютно надежно и совершенно безопасно для находящихся в ней пассажиров.

Батя подходит к своему другу и крепко жмет ему руку.

* * *

Никогда еще институт не переживал такого трудового подъема. Строительство подземной лодки необыкновенно захватило всех. Люди рассчитывали каждую минуту своего времени. Предложения построить лодку досрочно выдвигались одно за другим.

Поэтому неудивительно, что спустя два месяца после начала работы в механическом цехе появилось необыкновенное сооружение. В принципе эта машина, так же как и первая модель, продолжала оставаться "механическим кротом", только в сильно увеличенном виде.

Как и в маленькой модели, впереди яйцевидного стального корпуса были расположены "зубы" - острый ряд резцов. Корпус обвивала стальная спираль, предназначенная для распирания и утрамбования разрыхленной породы. Сзади находились "плавники" для движения и управления лодкой под землей.

Это была настоящая подземная лодка. Люки в ее корпусе предназначались для посадки людей. Внутри лодки отделывали уютную кабину. В распоряжение экипажа предоставлялся целый ряд замечательных приборов. Среди них был и подземный радиолокатор, позволяющий путешественникам видеть впереди себя толщу земли.

Эта подземно-движущаяся машина должна была представить огромный интерес для геологической разведки. Правда, земля не всюду позволит беспрепятственно бороздить свои недра. Существуют твердые каменные массивы, в которых лодка будет не в состоянии двигаться. Ей нужен сравнительно мягкий грунт, поддающийся уплотнению. И твердые массивы и крупные камни, вкрапленные в мягкий грунт, она должна обходить так же, как подводная лодка обходит подводные рифы и камни.

Самым слабым местом в оборудовании лодки была аппаратура для связи с поверхностью земли. Как известно, радиоволны не распространяются в воде и в земле достаточно далеко. Правда, на лодке устанавливался очень мощный радиопередатчик, работающий на специальной волне, при которой радиосигналы лучше всего пронизывают землю. Но в земле могли встретиться пласты, непроницаемые для радиоволн, и связь с поверхностью все же могла быть нарушена.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

К ПОДВИГУ

Усталыми, но бесконечно счастливыми возвращались домой три неразлучных друга. Кроме обычной своей работы, они теперь занимались монтажом подземной лодки. Вместе с главным инженером они проводили в кабине подземно-движушейся машины целые часы, стараясь лично проверить действие каждой детали.

Вечерами к студентам часто заходил Петя вместе со своими товарищами, участниками первой работы над механическим кротом. Иногда вместе с ним появлялся и Панферыч.

Как-то раз в один из таких вечеров зашел разговор о последнем событии, взволновавшем весь институт.

Совсем недавно при помощи телевизионного бура удалось, наконец, обнаружить признаки предполагаемой в этих местах нефти. Нефтеносный пласт смутно вырисовывался на телевизионном экране. Нефть находилась сравнительно далеко от скважины, и потому радиолокатор с трудом определял ее настоящее местоположение. Услышав об этом, в разговор вмешался Панферыч.

- Вот не знаю, можно ли верить преданиям, - начал он. - Только я хорошо помню рассказ моего дедушки. Вы знаете опушку леса на склоне горы, в том месте, где заворачивает речка? Там раньше был вход в пещеру...

Ремесленники насторожили уши в ожидании чего-то интересного. В уютной комнате, освещенной только светом настольной лампы, наступила тишина.

- Так вот, - продолжал Панферыч. - Глубокая была пещера. Однако нашлись смельчаки. Они решили проникнуть в нее как можно глубже. Сказано - сделано. Запаслись провизией, взяли оружие, факелы и пошли. Идут по пещере с горящими факелами, а она спускается все ниже, ниже. Как будто бы и конца у нее нет.

- Сколько же человек их было? - спросил кто-то нетерпеливо.

- Не торопи! - отмахнулся Панферыч. - Идут, одним словом, спускаются все ниже и ниже... Змеи тут, конечно, всякие и прочие гады. Но они не смущаются. Идут, значит, дальше... Долго ли они шли, или мало, мне неизвестно. Да только выходят они в новую большую пещеру. Высокая! Такая высокая, даже потолка не видно. Крикнули тут ребята: "Эге-ге-ее!" А в ответ им тоже: "Ге-ге-ге-еее!" Да гулко так!

- Эхо, значит! - опять не утерпел кто-то из ребят.

- Вот не буду рассказывать. Чего мешаете! - пригрозил ребятам старик.

- Продолжайте, Панферыч, - сказал заинтересовавшийся рассказом Корелин.

- Да чего тут продолжать-то? Тут и продолжать особенно нечего. Идут дальше. Слышат какой-то запах: все сильнее да сильнее. Смотрят под ноги. Батюшки! Жидкость плескается под сапогами. Вода, что ли? Нет, не вода. Уж очень пахнет-то она неприятно. Вроде керосином отдает... Вот тут-то это самое и произошло.

- Что, дедушка, "это"? - сразу раздалось несколько мальчишеских голосов.

- Пожар, говорю, вот что! И как только они выбрались живыми, никому непонятно!

Рассказчик остановился и внимательно оглядел своих слушателей.

- Ну, как вы думаете? - продолжал он через некоторое время. - Не нефть ли была под землей? По-моему, она самая, нефть. Наверное, ребята нечаянно подожгли ее факелами, ну, вот она и вспыхнула.

- Не могла же она гореть без доступа воздуха, - скептически заметил Богдыханов.

- Почему не могла? - горячо вступился Корелин.- Ведь Панферыч говорит, что подземный грот был очень большой! Там ведь был запас кислорода, раз люди могли дышать?

- Угу-у-у... - буркнул Гога, старавшийся тем временем вычислить объем пещеры и количество воздуха в ней, по продолжительности эха, артистически представленного Панферычем. Но поняв бесплодность своей попытки, он только прибавил к своему "угу" еще одно слово: - Да-а-а-а...

- Это замечательная история, - не унимался Корелин. - Надо обязательно разыскать вход в пещеру.

- Не найдете! - уверенно заявил Панферыч. - Уже искали, когда я был еще мальчишкой. Все следы исчезли. После пожара в том месте часто случались обвалы.

Рассказ о подземном пожаре произвел на Корелина сильное впечатление. Он продолжал говорить об этом и после ухода гостей. Богдыханова же занимали другие, более существенные, с его точки зрения, мысли, и он с явным неудовольствием слушал рассуждения своего друга о народной мудрости, о ценности местных легенд и о многом другом.

В те дни подземная лодка уже проходила первые пробные испытания. Она погружалась в землю сравнительно неглубоко, не больше чем на пять-восемь метров, и преодолевала на этой глубине небольшие расстояния. Но вскоре предстояли ответственные испытания, когда лодка должна была спуститься на глубину в два-три километра. Именно в этом случае должна была подтвердиться ее полная пригодность для научных работ. Геологи уже подготовили карты для будущего маршрута лодки. Испытание намечалось на самое ближайшее время.

* * *

В рабочий кабинет Бати входит сутуловатый, пожилой человек. Он садится в кресло, снимает роговые очки и протирает их платком, щуря при этом близорукие глаза. Это инженер, старый сотрудник института.

- Григорий Тимофеевич, - говорит он спокойным голосом, - я все обдумал. К главному инженеру обращаться бесполезно, и вот я пришел к вам.

- Чем я могу вам помочь? - спрашивает Батя.

- Видите ли, в чем дело... - продолжает инженер. - Какой из меня работник? Право же... За все время моего пребывания в институте я не сделал ничего примечательного.

- Вы ошибаетесь. Вас очень ценят.

- Да не в том дело! Я много работаю. Но, понимаете, не выделяюсь ничем. Одним словом - рядовой работник. Вы же это сами прекрасно знаете! Но не обо мне речь. Скажите, зачем рисковать жизнью такому выдающемуся человеку? Вы догадываетесь, о ком я говорю?

- Догадываюсь, - тихо говорит Батя, внимательно наблюдая за инженером.

- Уверяю вас, что испытание лодки под землей я проведу не хуже его.

- Это невозможно, - так же тихо отвечает Батя. - Главный инженер пошел на строительство лодки, управляемой человеком, только при условии, что первое глубинное испытание он проведет сам. Вам должно быть это известно.

- Да. Мне это известно, - говорит инженер твердым и решительным голосом. Но, вы меня простите, ведь можно же сделать так, что главный инженер и знать не будет, когда я отправлюсь под землю.

- Что-о-о?.. - медленно произнес Батя.

- Очень просто. Испытание назначено на вторник, на десять часов утра, а я стартую ночью перед вторником.

- Подождите, подождите... - задумчиво проговорил Батя, как бы собираясь с мыслями - То, что вы предлагаете... Нет, это невозможно. Попробуйте сами поговорить по этому поводу с товарищем Геворкяном.

- Бесполезно. И вы и я слишком хорошо знаем Арама Григорьевича, - ответил инженер, поднимаясь со своего места. - У меня была надежда только на вашу помощь.

В этот день к Бате приходило с подобными предложениями еще несколько человек.

Почти все они начинали разговор издалека, но Батя сразу догадывался, в чем дело.

- В лодке собираетесь ехать? - спрашивал он очередного посетителя.

- Откуда вы знаете? - удивлялся тот.

- Да по вас видно. Не выйдет! Всего доброго, товарищ!

* * *

Последние приготовления подходили к концу.

На испытательной площадке возле подземной лодки, упиравшейся своим носом в землю, хлопотали люди.

Богдыханов, ответственный за снаряжение лодки, проверял каждую мелочь, то и дело залезая в открытый овальный люк.

Особенно тщательно занимался он проверкой аккумуляторов, в которых хранился запас электроэнергии, необходимый для длительного пути. Это были новые,

совсем недавно разработанные советскими учеными необыкновенные аккумуляторы, в которых, несмотря на их маленький объем, записалось огромное количество энергии. Во всех случаях, где их применяли, они показали себя с самой лучшей стороны. Но под землю они спускались впервые.

Подходил срок старта. Впервые в истории техники живой человек в специальной машине отправится под землю на глубину многих километров.

Завтра, рано утром, на площадку соберутся все сотрудники института, чтобы проводить своего научного руководителя в трудный путь.

* * *

День накануне испытания три друга провели на испытательной площадке. Каждый был занят своим делом. Но когда студенты вернулись домой, их поведение стало не совсем обычным. Молодых инженеров обуял внезапный прилив нежности друг к другу.

- Эх ты, Гога, Гога! - говорил Корелин, почти обнимая Шереметьева. Что-то ты сегодня невеселый. Ты понимаешь, вот смотрю и на тебя, и почему-то мне вспоминается, как мы впервые познакомились с тобой на первом курсе. Хорошее было время!..

- Ты тоже немного грустный, - говорил Богдыханов, обращаясь к Корелину. Эх, товарищи, много хорошего нам пришлось пережить вместе! Жалко будет, если...

Что именно "если", Богдыханов не договорил. Да его и никто не спрашивал. Каждый был погружен в какие-то свои неотвязчивые мысли.

- Вы меня простите, товарищи, - наконец заявил Корелин. - Мне нужно отлучиться на часок. Вы не дожидайтесь меня и ложитесь спать.

Корелин ласково посмотрел на своих друзей и вышел из комнаты.

Богдыханов, проводив его каким-то печальным взглядом, уселся за стол и принялся писать письмо, изредка поглядывая на Шереметьева, молчаливо сидевшего на диване. В это время Корелин уже шагал в темноте по направлению к испытательной площадке.

В проходной будке он встретил дежурного, Панферыча. Корелин объяснил ему, что забыл проверить в лодке какую-то мелочь и не желает откладывать этого дела до утра. При этом он тут же попросил у Панферыча листик бумаги и конверт.

"Дорогие товарищи! - писал Корелин, сидя в проходной будке, - Я решился на этот шаг, чтобы избавить Арама Григорьевича от риска. Прошу не считать мой поступок за высокий и героический. Он продиктован мне только моей совестью. Ваш Александр Корелин".

Затем Корелин запечатал конверт и попросил Панферыча передать его рано утром, когда кончится дежурство, в канцелярию института. При этом он неожиданно обнял Панферыча и поцеловал его в щеку.

- Что это с тобой? - удивился Панферыч.

Но Корелин ничего не ответил и скрылся за дверью. Через несколько минут в проходной показался Богдыханов. Щурясь от яркого светя лампы, он принялся перечитывать письмо, написанное им дома.

"Товарищи! Зачем главному инженеру рисковать жизнью? Это было бы неправильно! Надеюсь провести испытание хорошо. До скорого свидания! Богдыханов".

- Забыл посмотреть одну вещь, - объяснил он Панферычу, передавая конверт, - Отдашь в канцелярию после дежурства.

- Волнуются ребята. Ясно. На них тоже ответственность лежит не маленькая, - решил Панферыч, вспомнив о предстоящем испытании.

Однако когда в проходной появился Шереметьев и тоже стал предлагать ему для передачи письмо, то в голове Панферыча зародилось смутное подозрение.

"С одной стороны, студенты строили и собирали лодку...- думал Панферыч. Допуск у них имеется на площадку для любого времени. Препятствовать их входу не имею права... А вдруг они собираются сами уехать вместо главного инженера? - молнией мелькнула догадка. - Дай-ка, на всякий случай, проверю", решил он через некоторое время.

Панферыч окликнул еще одного вахтера и направился с ним на испытательную площадку.

Но было уже поздно.

Когда они подошли к месту, где стояла лодка, на ее месте был лишь яркий пучок света, который становился все меньше и меньше. Наконец он совсем исчез в глубине. Подбегающих людей обдал вихрь пыли и комьев сырой глины, вырывавшихся из зиявшего в земле отверстия.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

ДВЕ ЗЕМЛИ...

Глухое монотонное жужжание наполняло кабину подземной лодки. Изредка ее корпус вздрагивал, и слышался скрежет металла. Это острые стальные резцы, вгрызаясь в землю, попадали на мелкие камни. Камня терлись о наружные стенки, и тогда внутри движущегося аппарата слышался протяжный визг.

Кабина лодки освещалась маленькими электрическими лампочками, вделанными в стены. Они озаряли мягким рассеянным светом небольшие овальное помещение.

В первые минуты своего путешествия друзья не разговаривали. Они явно были в замешательстве, чувствуя себя виноватыми друг перед другом. Друзья прекрасно понимали, что каждый из них намеревался уехать один.

Кабина была рассчитана на двух путешественников. Присутствие третьего создавало в помещении тесноту. Поэтому Шереметьеву, попавшему в лодку последним, пришлось расположиться на аккумуляторных ящиках в согнутом положении.

- Надо включить радиоприемник... - сухо проговорил Богдыханов.

Однако Корелин, сидевший за управлением, ничего не ответил. Он не решался на разговор с поверхностью. Уже давно летят вниз, под землю, требовательные радиосигналы с призывом вернуться. А что на них ответить? Неужели действительно вернуться? Нет. Это теперь невозможно.

Корелин молча передал Богдыханову толстую тетрадь, лежавшую перед ним, и знаком предложил вести записи.

- Надо хоть прорадировать, что у нас все благополучно, - предложил Гога.

С этим Корелин сразу же согласился, и через несколько секунд на поверхность земли полетела короткая радиограмма: "Все благополучно".

Такую радиограмму студенты стали посылать через равные промежутки времени.

* * *

Медленно плывут перед экраном странные пейзажи. Причудливые геологические наслоения сменяют одно другое. Изредка лодка натыкается на крупные камни, и тогда глухой удар сотрясает весь ее корпус.

Согласно геологическому прогнозу, мягкая порода, в которой лодка может передвигаться свободно, должна простирайся на значительную глубину. Однако "подземные рифы" стали попадаться все чаще и чаще. Вот на экране появляется темная завеса - это массив из мелкокристаллического гранита. Корелин направляет луч радиолокатора вниз, в надежде найти проход. Но стена уходит слишком глубоко. Лодка скользит параллельно гранитной преграде.

Быстро течет время. Занятые наблюдениями, путешественники не ощущают его. Корелин с удивлением замечает, что лодка находится под землей уже более четырех часов.

- Надо послушать, что говорит земля, - предложил Богдыханов.

Это была первая фраза, произнесенная громко. При этом никто не заметил, как странно она здесь звучит. Богдыханов, по-видимому, бессознательно назвал поверхность "землей", точно со словом "земля" связано только представление о ее поверхности, а глубина - это что-то другое, имеющее иное название.

Корелин включил радиоприемник.

"...нам запятая желаем успеха точка" - послышалось в трубке попискивание морзянки, и на этом передача прервалась.

- Нам желают успеха! - радостно закричал Корелин. - Все в порядке, товарищи!

Все вздохнули с облегчением.

На экране появился просвет. Впереди уже было легко проходимое лодкой отложение известняка.

- Что это?! - вдруг удивленно воскликнул Богдыханов. Перед глазами студентов на экране телевизора развертывалась сказочная панорама.

В геологических напластованиях были вкраплены знакомые по учебникам ископаемые - древнейшие животные и растения. Но это были не плоские отпечатки, какие сохраняются обычно в музеях, нет - казалось, перед путешественниками возникли целые организмы. От облучения радиолокатором их границы и детали резко выделялись на экране, мерцая флуоресцирующие светом.

Это было поразительное зрелище. Можно было проследить даже переходные формы фауны и флоры различных геологических эпох. Прошлое Земли как бы оживало перед подземными путешественниками.

- Да ведь это целый заповедник ископаемых! - восторженно воскликнул Корелин. - Вот вам панорама развития жизни на нашей планете!

Гога Шереметьев молча заснял специальным аппаратом несколько наиболее интересных кадров.

Однако радость друзей была кратковременна. Все чаще и чаще стали попадаться по пути тонкие мраморные жилки.

- Наверное, скоро будет базальт... - угрюмо заметил Корелин.- Ведь мрамор образовался при нагревании базальта с известняком во время вулканического периода.

И действительно, скоро волнистая стена базальта появилась впереди лодки. Однако она не преграждала путь полностью. Кое-где в различных местах виднелись как бы "ущелья" из известняка.

- Попробуем пробраться через известняк, - предложил Богдыханов. - Ведь надо же испытать лодку как следует.

Вздрагивая от столкновения с твердыми жилами, лодка углубилась в узкие базальтовые ворота.

В кабине заметно увеличился скрежещущий шум. Каменные породы сильнее отражали звук, и даже без радиолокационного прибора можно было понять, что лодка движется среди твердых базальтовых стен. Так пассажиры поезда даже с закрытыми глазами легко догадываются, что поезд проходит тоннель.

Все более узким становится ущелье. Все чаще и чаще трутся борта лодки о каменные стены.

- Надо вернуться... - едва успел произнести Гога, как в то же мгновение послышался пронзительный скрипящий звук.

Лодка вздрогнула всем своим металлическим корпусом и остановилась, зажатая в каменных тисках.

* * *

В кабинет главного инженера вбегает радист.

- Плохи дела. Арам Григорьевич... - говорит он еще на ходу.

- Что-о-о?..

- Сигналы еле слышны... Последнее, что мне удалось разобрать: "...зажаты... скале . .. координаты..." - и это все...

Геворкян медленно приподымается из-за стола и так же медленно, но твердой походкой, направляется к выходу.

Он тщательно прикрывает дверь своего кабинета.

* * *

Затихло жужжание мотора, и в кабине наступил! напряженная тишина.

Корелин включает радиоприемник. Лицо его становится бледным, на широком лбу выступают капельки пота.

Но все усилия напрасны. В лодку теперь пробирались лишь необыкновенно слабые и совершенно непонятные сигналы. Один раз Корелину показалось, что он разобрал несколько слов, но еле слышимое попискивание морзянки вскоре совсем потонуло в монотонном шипении радиоприемника.

- Все, товарищи... нас не слышат, - совсем тихо проговорил Корелин.

- Может быть, мы их не слышим, а они нас слышат? - осторожно заметил Богдыханов.

- Гм-м-м., - промычал Гога неодобрительно, и все поняли, что это вряд ли возможно.

Корелин снова включает мотор, и кабина наполняется гулом и металлическим визгом. Судорожно дергается лодка, зажатая в каменных объятиях. Хрустящим треском отдается в кабине борьба крепчайшей стали с камнем.

* * *

- Паники не должно быть... - тихо, но твердо говорит Геворкян, обращаясь к собравшимся в его кабинете сотрудникам. - Мы спасем их при любых обстоятельствах. Давайте рассуждать просто... Запасов провизии и воды у них хватит надолго. Кислород тоже в избытке. Значит... - инженер на полуслове обрывает свою речь, обводя воспаленным взглядом присутствующих, - значит, нам остается установить точно, - я повторяю, точно, - их местонахождение. А дальше скоростной турбобур сделает свое дело...

- А потом что?.. - беспокойно спрашивает кто-то.

- Прежде всего через образовавшийся проход мы сможем им подавать новые запасы провизии и кислорода... И так будет продолжаться до тех пор, пока отверстие не будет расширено до нужной величины. Только бы уточнить местоположение! Местоположение!.. - закончил он, делая ударение на последнем слове.

* * *

Друзьям пришлось много поработать, прежде чем они сумели освободиться из каменного плена. После неудачных попыток раскачать лодку и выйти на мягкий грунт было решено раздробить крепкую породу, державшую подземную машину. Эта работа выпала на долю Гоги Шереметьева. Он надел маску с кислородным прибором и, отвинтив задний аварийный люк, вышел в известковую трубу. Едкая нагретая пыль наполняла тоннель, похожий на трассу метрополитена, только уменьшенную в диаметре. Чтобы кислород не выходил из кабины, и пыль не попадала внутрь помещения, выходной люк имел коридор с двумя автоматическими дверцами. Как только Гога втиснулся в этот коридор, дверь, ведущая в кабину, наглухо захлопнулась, и одновременно открылась наружная стенка люка.

Осмотрев породу в том месте, куда заклинилась их лодка, Гога пустил в ход электрический отбойный молоток. Оглушительная пулеметная дробь наполнила кабину. Постепенно твердая стена, в которой застряла лодка, превращалась в пыль и мелкий щебень. В ней появилась довольно широкая прорубь.

Вернувшись в кабину, Шереметьев предложил, прежде чем двигаться дальше, изучить местность, находящуюся на пути.

Радиолокационный экран показал, что впереди носа лодки было пространство, свободное от твердой породы. Следовательно, лодка могла беспрепятственно двигаться вперед. Да никто и не думал о возвращении назад, через узкое ущелье, едва не ставшее могилой для первых подземных путешественников.

- По-моему, лодка выдержала свое самое тяжелое испытание, - сказал Корелин, когда машина уже двигалась в мягком глинистом грунте. - Прочное сооружение...

- Подожди еще, - посматривая на карту, мрачно заметил Богдыханов, - судить будем, когда выйдем на поверхность. Хотя, впрочем, я с тобой согласен. Такой проверки не придумаешь и нарочно.

Корелин снова занялся радиоприемником. Он долго настраивался, тщательно вслушиваясь в наушники.

- Ничего не слышно... - наконец проговорил он тихо - Надо возвращаться, ребята.

После небольшого совета решили возвращаться на поверхность, не просто подымаясь постепенно вверх, а с заходом в то место, где проходил телевизионный турбобур. Ведь таким путем можно будет исследовать заодно участок под землей, где предполагалось нахождение нефти.

Лодка взяла соответствующий курс и начала быстро двигаться в сравнительно мягком и удобном для передвижения грунте.

Изредка Корелин включал радиопередатчик и выстукивал на ключе стандартную фразу: "Все благополучно". Однако никакого ответа с земли так и не было слышно.

* * *

Первым заметил признаки нефтеносного песчаного слоя Богдыханов. Он увидел его очертания в левом углу экрана. Слой находился на довольно большом расстоянии от турбобура, который выделялся на экране в виде прямой, вертикальной линии.

- Нефть! - закричал Богдыханов радостно. - Александр, поворачивай!

Но радость их была охлаждена коротким и скептическим замечанием Гоги:

- Посмотрим на дальномер... - буркнул он, протягивая руку к никелированному прибору, установленному на стене.

В самом деле, до видневшегося впереди нефтяного пласта было не близко. Так вот почему бурение до сих пор не давало результата! Надо было сверлить скважину на значительном расстоянии от того места, где она проходит в настоящее время.

- Мы доказали еще одно преимущество подземной лодки перед бурильными инструментами! - возбужденно заговорил Корелин. - Смотрите, как быстро тут можно разбираться в подземной обстановке!

- Давайте соединим месторождение с бурильной скважиной. Грунт подходящий, - сказал Гога.

Это предложение было встречено громким "ура", глухо прозвучавшим в маленькой овальной кабине

Друзья представили себе радость людей, находящихся там, на поверхности, когда они увидят, как из скважины появится нефть. Может быть, она даже забьет фонтаном... Новые драгоценные источники черного золота, так необходимого стране...

- Но надо сначала проверить, хватит ли нам энергии в аккумуляторах, чтобы выбраться на землю, - спохватившись, проговорил Богдыханов.

Корелин остановил лодку, и друзья в полной тишине принялись производить расчеты и измерения.

- Не густо... - заметил Богдыханов, когда Гога закончил свои подсчеты на листике бумаги - Может быть, не стоит рисковать?

Однако желание подать нефть наверх было слишком велико и заманчиво, да и месторождение находилось сравнительно недалеко.

- Рискуем, товарищи? - громко спросил Корелин, снимая по-прежнему безответные наушники.

- Да... - тихо сказал Богдыханов.

Огибая крупные подземные камни, лодка быстро пошла к нефтяному пласту.

* * *

П уть оказался необыкновенно трудным.

Несколько раз приходилось возвращаться назад, чтобы обойти препятствия. Но самое неприятное случилось, когда лодка уткнулась носом в песчаный слой, пропитанный нефтью. Видно, черная жидкость хранилась в нем, как это бывает, под огромным давлением. Нефть ринулась в проход, проделанный лодкой, и в кабине стало слышно, как клокочет могучая струя, несущая в себе мелкие и крупные камни. Их барабанная дробь о стенки машины заглушала шум моторов.

Лодку стало сильно качать. Ее поворачивало из стороны в сторону. Иногда она принимала совершенно вертикальное положение, и путешественники скатывались вниз, к хвосту, стараясь ухватиться за что попало.

С большим трудом удалось друзьям вывести свой подземный корабль из мощного подъемного вихря. Но и обратный путь оказался не таким легким, как этого можно было ожидать. Сзади за лодкой следовал напор нефти. Он давил на хвост и сильно затруднял управление.

Когда лодка подошла к буровой скважине, ее несколько раз ударило о стальную трубу. Но дело уже было сделано. По свободному пространству между трубой и скважиной нефть подымалась наверх!

Долго пришлось уходить от разбушевавшейся нефти. Лодка спасалась от нее, разыскивая сыпучий грунт. Наконец послышалось шипение размалываемого песка, и управление стало более легким. Песок засыпал проход, оставляемый лодкой, и подземная буря постепенно стала утихать.

Когда, наконец, лодка вышла в толщу "спокойной" земли путешественники поняли, во что обошлось задуманное ими дело. Запас электроэнергии значительно уменьшился в их аккумуляторах.

Корелин надевает наушники, рука его тянется к ключу... Тщетно! Земля не отвечает. Но, может быть, там, на поверхности, их все же слышат? Скрытая глубоко в недрах, подземная лодка посылает на поверхность свою последнюю радиограмму.

* * *

В маленькое помещение радиостанции входят Батя и руководитель спасательных работ, главный инженер Геворкян.

- Есть что-либо новое?

Радист отрицательно качает головой. Батя надевает наушники и сосредоточенно вслушивается.

Глухо шумят радиолампы. Иногда слышится слабый треск далеких грозовых разрядов. И только совсем тихо, изредка прорываются какие-то очень слабые радиосигналы. Может быть, это с противоположного конца земли, огибая ее, пришли волны, схожие по длине с волнами передатчика, установленного на лодке. А может быть, эти сигналы принадлежат и самой лодке? Но слишком они слабы, чтобы можно было что-либо разобрать .

Батя и главный инженер садятся в машину и направляются в поле. Здесь организована акустическая слежка за шумами в толще земли. Несколько чрезвычайно чувствительных микрофонов, глубоко зарытых в землю в самых различных местах, ловят малейшие шорохи, какие только порождает земля. Таким способом можно обнаружить шум, издаваемый лодкой и даже определить ориентировочно ее местоположение.

Но нигде не слышно характерного шума подземно-движущейся машины. До микрофонов доносятся лишь звуки, родившиеся на поверхности. И чтобы уменьшить эти помехи, уже давно отдано распоряжение - прекратить работу всех механических станков. Приостановлено бурение во всех опытных скважинах. Даже люди стараются ходить тихо, на цыпочках.

В середине дня, когда в кабинете главного инженера происходило очередное совещание участников спасательных работ, в комнату вбежал начальник институтской охраны.

- Появилась... Только что появилась! - проговорил он, задыхаясь от волнения. Все присутствующие вскочили со своих мест.

- Где?.. Где?.. - послышались радостные возгласы.

- Из буровой скважины No 3. Только что появилась... Бурлит полным ходом!

Только теперь все поняли, что появилась не лодка, а нефть.

Случись это событие в другое время, - это был бы великий праздник. Но теперь, когда под землей погибали люди, это сообщение прозвучало как-то обидно, не вовремя.

Немного позже сотрудников института взволновало еще одно очень странное обстоятельство. Люди, дежурившие у скважины No 3, рассказали, что незадолго перед тем, как из скважины пошла нефть, они слышали отчетливый металлический звук. Казалось, кто-то несколько раз сильно постучал молотком о стальную трубу, глубоко спущенную в землю. Всем известно, как хорошо распространяется звук по металлу. Возможно, это и были сигналы, посланные каким-то непонятным способом подземными путешественниками.

К месту скважины срочно привезли чувствительный микрофон. Его присоединили к уходящей глубоко в землю стальной трубе. Но ничего, кроме шума просачивающейся нефти, превратившегося теперь благодаря усилению звука в мощный рев, в телефонные наушники не было слышно.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

В ПОДЗЕМНОМ ГРОТЕ

В конце рабочего дня кто-то тихо постучал в будку радиста. А затем на пороге появился пожилой, немного сутулый человек. Это был тот самый инженер, который раньше других хотел заменить Геворкяна на первом испытании подводной лодки.

- Я немного радиолюбитель, - несмело заговорил он, обращаясь к радисту. Сегодня мне пришла в голову занятная мысль. Хочу с вами посоветоваться. Вы, конечно, знаете, что чем выше антенна, тем обычно лучше слышно передачу. Так вот я и думаю... Раз турбобур глубоко уходит в землю - не попробовать ли воспользоваться им вместо антенны?.. Что вы на это скажете?

Вместо ответа радист лишь как-то остолбенело посмотрел на инженера и бросился к большому металлическому ящику. Эго была переносная радиостанция.

- Скорее! - закричал он на ходу, обращаясь к помощнику. - Тащи за мной аккумуляторы... Скорее!!!

Через несколько минут радиоаппаратура была установлена на земле рядом со скважиной No 3. От нее потянулись провода, торопливо прикрученные к толстой стальной трубе.

Радист застыл, вслушиваясь в слабые, еле заметные шорохи, доносившиеся из далеких земных глубин. Несколько минут напряженного ожидания - и вдруг из телефонных наушников послышались настолько громкие радиосигналы, что они различались на расстоянии даже нескольких шагов:

"...запас энергии кончается точка ищите северо-западном направлении точка привет всем точка".

- Ура! - закричал радист. - Связь установлена!!!

Он уцепился за ключ и начал быстро выстукивать ответ.

" ...перехожу на прием" - закончил радист свою передачу.

Но ответа не последовало. Молчала земля. Вместо морзянки слышался лишь громкий и монотонный треск.

- Отлично работает подземная антенна, - проговорил радист, немного хмурясь. - Даже помехи от электромотора в лодке слышны прекрасно. Но почему они не отвечают? Неужели выключили передатчик?..

Все тише и тише становился шум электромотора удаляющейся лодки...

* * *

Все попытки связаться с землей по радио оказались безрезультатными. Прорадировав последний раз о том, что запас электроэнергии подходит к концу, Корелин решил больше не включать аппарат. Он не знал, что последние слова его радиограммы были прекрасно услышаны на поверхности. Надежда на помощь с земли, казалось, рухнула. Друзья подкрепились горячим какао, хранившимся в термосах, и, прижавшись друг к другу в темной кабине, уснули беспокойным, тревожным сном. Наутро было принято решение: пробиваться на поверхность самостоятельно.

Почему Корелин выбрал направление для движения лодки именно на северо-запад, для остальных оставалось загадкой. Ясно было одно - лодка не могла подыматься вверх по вертикали. Она должна была постепенно "набирать высоту", так же, как это делают самолеты.

Друзья Корелина понимали, что запаса электроэнергии не хватит, чтобы добраться до поверхности.

Чем же руководился Корелин, твердо настаивая на том, чтобы двигаться именно на северо-запад?

Прошло несколько часов, и подземные странники могли убедиться, что их друг не ошибся в расчетах. На экране возникло огромное пустое пространство.

-Подземный грот! - радостно закричал Корелин.- Вот он.

Только тут друзья вспомнили о легенде, рассказанной им Панферычем.

Так вот в чем дело! Их товарищ, любитель природы, поэзии и народных преданий, оказался прав. Грот действительно существовал.

- Есть ли тут чем дышать, или нечем? - глухо проговорил Богдыханов, осторожно отвинчивая люк после того, как лодка высунулась носом в пустое пространство.

Через узкую щелку в лодку проник спертый и удушливый воздух. Богдыханов вышел из кабины и осветил подземелье электрическим фонариком.

Внизу - хаос каменных глыб, свалившихся с потолка. Черные стены мрачно высятся и замыкаются дугообразной аркой, с которой свисают вот-вот готовые сорваться камни. Сыростью и холодом веяло от этого огромного подземелья.

- Выход должен быть! - уверенно заявил Корелин. - Ведь легенда-то оправдывается! Раскопаем завал и выйдем...

Друзья принялись энергично готовиться к походу. На веревке было спущено вниз самое необходимое снаряжение. И, наконец, один за другим путешественники спустились сами.

Трудно определить истинные размеры грота. Свет электрического фонарика теряется в густой темноте. Узкие ходы ведут к угрюмым пещерам. Друзья внимательно осматривают каждую из них, карабкаясь по скользким и острым камням.

С каждым шагом итти становилось все труднее. Проход начал круто подыматься вверх. Местами потолок опускался настолько низко, что приходилось становиться на четвереньки и даже ползти по земле.

Наконец друзья достигли того места, где был когда-то вход в пещеру. По всему было видно, что много лет назад здесь произошел обвал. Значит, поверхность была недалеко.

Отдохнув, студенты принялись работать лопатами и кирками.

- Стойте! - воскликнул вдруг Богдыханов. Приставив к уху ладонь, он внимательно к чему-то прислушивался. В отдалении, еле различимый за мощным валом темной слежавшейся земли, раздавался глухой, нарастающий звук...

Буровая машина, сверлящая в земле широкое отверстие, сделала свое дело. Через несколько минут подземные пленники вышли на свободу.

- Ну, товарищи! - обратился к ним Геворкян, обнимая по очереди каждого. Не буду вас утомлять расспросами... Скажите только: лодка испорчена?

- Что вы, Арам Григорьевич! - ответил Корелин, вырываясь из бурных объятий главного инженера: - В полной исправности!

- Испытание выдержала замечательно... Находится в подземном гроте, добавил Гога Шереметьев.

- Насчет грота можете сейчас не рассказывать, - перебил его Геворкян. - Мы получили вашу последнюю радиограмму и поняли, почему вы направились на северо-запад. Панферыч помог нам разыскать место обвала, а остальное доделал бур...

- Не сердится на нас главинж? - тихо спросил Богдыханов, обнимаясь с Батей.

- Дело прошлое, - также тихо отвечал Батя. - Ночью, когда вы стартовали в подземный рейс, пришла телеграмма из центра, запрещающая Геворкяну первому проводить испытание, а желающих, как вы знаете, было много...

* * *

Прошло два дня. Проникнув в грот, сотрудники института вновь снабдили машину запасом энергии и кислорода. Точно в назначенный час из-под земли раздалось приглушенное гудение моторов. Потом земля слегка всхолмилась, и лодка, со скрежетом вращая в воздухе стальными резцами, вышла на поверхность.

Конец