"Тайна исчезнувшей шляпы" - читать интересную книгу автора (Квин Эллери)

Глава 12 В которой отец и сын вторгаются в высшие сферы

В среду утром, когда Джуна наливал кофе задумавшемуся инспектору и оживленно болтавшему Эллери, зазвонил телефон. Оба бросились к аппарату.

— Куда спешишь? — воскликнул отец. — Я жду важного звонка!

— Неужели уж библиофил не имеет права пользоваться собственным телефоном? — возразил Эллери. — Это наверняка мой букинист звонит насчет неуловимого Фальконера.

— Не морочь мне голову, Эллери!

Пока они беззлобно пререкались через стол, Джуна поднял трубку:

— Кого — инспектора? Это вас, инспектор, — ухмыляясь, сказал Джуна, прижимая трубку к своей худой груди.

Эллери опустился на стул, а инспектор с победным видом схватил трубку:

— Слушаю.

— Говорит Стоутс, — раздался веселый молодой голос. — Из конторы Филда. Передаю трубку мистеру Кронину.

Инспектор прищурился, явно предвкушая интересные новости. Эллери внимательно прислушивался к разговору, и даже Джуна застыл на своем месте в углу, скорчив обезьянью гримаску любопытства. В Джуне вообще было что-то от наших братьев антропоидов. Живая пытливость, сквозившая в его лице и во всей его повадке, бесконечно забавляла Квинов.

Наконец в трубке раздался высокий голос:

— Говорит Тим Кронин, инспектор. Как поживаете? Я вас уже тысячу лет не видел.

— Да так, дряхлею понемногу, Тим, но пока в седле. А в чем дело? Ты что-нибудь разнюхал?

— В том-то и дело, что нет. Вы знаете, что я выслеживал этого типа много лет. Он мне снился в кошмарах. Окружной прокурор говорит, что позавчера рассказал вам его историю. Так что я не буду углубляться. И за все эти годы, как ни старался, я не смог обнаружить ни одной конкретной улики, изобличающей этого мошенника. А что он был мошенник, инспектор, я голову дам на отсечение… Так вот, я опять ничего не нашел. Собственно говоря, зная Филда, я мог бы предполагать, что все так и будет. Но все-таки надеялся, что он где-нибудь промахнется, что, если только я смогу заглянуть в его секретные бумаги, я его засеку. Так вот, инспектор, черта лысого я его засек!

На лице инспектора промелькнуло мимолетное выражение разочарования. Эллери вздохнул и, встав со стула, начал беспокойно ходить взад и вперед по комнате.

— Ну что поделаешь, Тим, — с напускной бодростью сказал инспектор. — Не горюй: найдем другие ходы.

— Инспектор, — перебил его Кронин, — не ищите другие ходы: у вас и так дел хватает. Филд был тот еще прохиндей. А гений, что сумел его переиграть и кокнуть, — тоже завзятый прохиндей. Иначе и быть не может. Кстати, мы просмотрели еще не все бумаги, и не так уж все безнадежно. Следов махинаций сколько угодно, только нет прямых улик. Еще, глядишь, что-нибудь найдем.

— Ладно, Тим, держи нос по ветру, — сказал инспектор. — И сообщи, если что-нибудь обнаружишь. А Левин там?

— Заведующий? — понизив голос, спросил Кронин. — Где-то был тут. А что?

— Держи с ним ухо востро, сдается мне, что он не такой болван, каким притворяется. Не допускай его к бумагам без присмотра. Может, они с Филдом вместе проворачивали делишки.

— Ладно, инспектор. Попозже позвоню.

Кронин повесил трубку.

В половине одиннадцатого инспектор и Эллери прошли через высокие ворота резиденции Айвз-Поупа на Риверсайд-Драйв. «Зря мы не надели утренние фраки, — заметил Эллери. — Через такие порталы в обыденной одежде не входят».

Действительно, дом, который скрывал от постороннего взгляда жизнь семьи Айвз-Поуп, людей скромных вкусов, какими были отец и сын Квины, подавлял своим великолепием. Это был старый каменный особняк, который стоял посреди лужайки, занимавшей добрых несколько акров. От ворот к нему вела длинная подъездная дорожка. «Не иначе как обошлось хозяевам в копеечку», — буркнул инспектор, окидывая взглядом зеленые просторы. Цветники и беседки, аллеи и тенистые закоулки — казалось, что ты находишься за много миль от города, который на самом деле грохотал неподалеку за окружавшим поместье высоким забором из витого чугуна. Семейство Айвз-Поуп было одним из самых богатых, а также самых известных в Америке, ведущих свою родословную от первых поселенцев.

Парадную дверь открыл патрицианского вида дворецкий с бакенбардами, спина которого явно не обладала способностью гнуться, а нос был поднят чуть ли не параллельно потолку. Эллери задержался в дверях, восхищенно взирая на этого аристократа в ливрее. Инспектор Квин полез в карман за визитной карточкой. Он нашел ее не сразу, и все это время несгибаемый лакей стоял с неподвижностью каменного изваяния. Наконец Квин откопал помятую карточку и стыдливо положил ее на поднос перед дворецким. Тот повернулся и исчез в какой-то только ему известной пещере.

Вскоре распахнулась резная дверь, и перед ними возникла крупная фигура Франклина Айвз-Поупа. Инспектор с достоинством выпрямился при его появлении, чем немало позабавил Эллери.

— Инспектор! Мистер Квин! — воскликнул финансист, бросаясь к ним. — Заходите, пожалуйста! Вы давно здесь ждете?

Инспектор невнятно его поприветствовал, и они пошли вслед за хозяином дома через огромный вестибюль с высоким потолком и сияющим лаком иолом, вдоль стен стояли антикварные стулья строгих очертаний.

— Вы очень пунктуальны, джентльмены, — сказал Айвз-Поуп, пропуская их в большую комнату. — Здесь собрались участники нашего небольшого заседания. По-моему, они все вам знакомы.

Инспектор и Эллери оглядели собравшихся.

— Я знаю всех, — сказал Ричард Квин, — кроме этого джентльмена. Полагаю, что это — мистер Стэнфорд Айвз-Поуп. Боюсь, что мой сын еще не знаком с… мистером Пилом, — так? — мистером Барри и, конечно, мистером Айвз-Поупом.

Хозяин дома официальным тоном проделал нужные представления.

— Здравствуй, Квин, — вполголоса проговорил поспешивший к нему окружной прокурор Сэмпсон. — Как я рад, что не пропустил этого собрания. Я в первый раз вижу большинство людей, которые будут участвовать в инквизиции.

— А что здесь делает Пил? — тоже вполголоса спросил прокурора Квин.

Эллери тем временем прошел на другой конец комнаты и заговорил со стоявшими там троими молодыми людьми. Франклин Айвз-Поуп извинился и вышел.

— Он приятель молодого Айвз-Поупа, и, конечно, Барри, — ответил окружной прокурор. — Пока мы вас здесь дожидались, я понял из разговора, что это Стэнфорд, сын Айвз-Поупа, познакомил Фрэнсис с актерами. Так она встретилась с Барри и влюбилась в него. Пил тоже как будто в дружеских отношениях с юной леди.

— Хотелось бы знать, как Айвз-Поупу и его аристократической супруге нравится, что его дети водят компанию с этой безродной публикой, — сказал инспектор, с интересом разглядывая собравшуюся у противоположной стены группу актеров.

— Скоро узнаешь, — усмехнулся Сэмпсон. — Только приглядись к миссис Айвз-Поуп. При одном взгляде на актеров у нее на бровях повисают сосульки. Сдается мне, что она так же рада видеть их у себя в доме, как обрадовалась бы визиту ближайшей коммунистической ячейки.

Квин заложил руки за спину и с интересом обвел взглядом комнату. Это была библиотека. Вдоль стен стояли застекленные шкафы, за которыми виднелись дорогие, тщательно переплетенные тома. Центр комнаты занимал письменный стол. Квин с одобрением отметил, что миллионер работает за простым, лишенным какой-либо вычурности столом.

— Между прочим, — продолжал вполголоса прокурор, — сюда приглашена и мисс Ева Эллис, которая, по твоим словам, была вместе с Фрэнсис и ее женихом в театре в понедельник вечером. Она сейчас наверху: наверно, оказывает моральную поддержку юной наследнице. Мадам это тоже, кажется, не очень нравится. Но они обе очаровательные девушки.

— Какая тут, наверно, царит дружеская атмосфера, когда Айвз-Поупы и актеры остаются наедине, — буркнул Квин.

Четверо молодых людей направились к ним через комнату. Среди них был Стэнфорд Айвз-Поуп, изящный, элегантно одетый юноша с изысканным маникюром и темными мешками под глазами. У него был скучающий, недовольный вид. Пил и Барри были одеты безукоризненно.

— Мистер Квин говорит, что вы оказались в затруднительном положении, инспектор, — высокомерно проговорил Стэнфорд Айвз-Поуп. — Весьма прискорбно, что в этом замешана сестренка. Каким образом могла ее сумочка оказаться в кармане этого типа? Бедняга Барри уже несколько дней не может глаз сомкнуть от беспокойства.

— Дорогой юноша, — с легкой усмешкой в глазах сказал инспектор, — если бы я знал, как сумочка мисс Айвз-Поуп попала в карман Монте Филда, меня бы сегодня здесь не было. Это — одна из загадок, которая еще более запутывает дело.

— Может быть и так, но не думаете же вы, что Фрэнсис имела хоть малейшее отношение ко всей этой истории?

Квин улыбнулся:

— Я пока ничего не думаю, молодой человек. Я еще не слышал, что она имеет сказать по этому поводу.

— Услышите, инспектор, — сказал Стивен Барри, красивое лицо которого осунулось от усталости. — На этот счет можете не беспокоиться. Меня больше всего злит то, что она оказалась под подозрением. Какая невероятная чушь!

— Я вас вполне понимаю, мистер Барри, — дружелюбно сказал инспектор. — И хочу извиниться перед вами. Возможно, в тот вечер я обошелся с вами слишком… сурово.

— Мне, наверно, тоже следует извиниться, — с вялой улыбкой сказал Барри. — Пожалуй, я там наговорил лишнего. Но, увидев Фрэнсис в обмороке, я вспылил и несколько забылся.

Он неловко замолчал.

Пил, огромный, плечистый юноша с пышущим здоровьем румяным лицом, дружески обнял Барри за плечи.

— Инспектор наверняка все отлично понимает, Стив. Не расстраивайся, все образуется.

— Положитесь на инспектора Квина, — сказал Сэмпсон, заговорщицки толкнув инспектора локтем под ребро. — Он единственный из знакомых мне сыщиков, у которого под бляхой скрывается доброе сердце. Если мисс Айвз-Поуп сможет прояснить ситуацию, больше ее тревожить не будут.

— Не уверен, — задумчиво проговорил Эллери. — Отец обожает устраивать сюрпризы. Что же касается мисс Айвз-Поуп, — он поклонился актеру, — то вам чертовски повезло, мистер Барри.

— Вы бы так не думали, если бы видели мою родительницу, — лениво проговорил Стэнфорд. — Да вон она, если не ошибаюсь, — сейчас сюда нагрянет.

Мужчины повернулись к двери. По-утиному раскачиваясь, в нее вошла женщина чудовищной толщины. Медицинская сестра в форме одной рукой старательно поддерживала ее под мощный локоть. В другой руке она держала большой зеленый флакон. Вслед за ними вошел финансист вместе с моложавым блондином в темном костюме и с черным чемоданчиком в руке.

— Катарина, дорогая, — негромко сказал Айвз-Поуп толстой женщине, которая уже успела опуститься в кресло, — позволь представить двух джентльменов, о которых я тебе говорил: инспектор Ричард Квин и мистер Эллери Квин.

Отец и сын поклонились. Миссис Айвз-Поуп смотрела на них ледяным взглядом близоруких глаз.

— Очень рада, — пронзительным голосом отозвалась она. — Где сестра? Сестра! Мне нехорошо!

Сестра поспешила к ней, держа наготове зеленый флакон. Миссис Айвз-Поуп закрыла глаза, втянула воздух из флакона и облегченно вздохнула. Финансист поспешно представил белокурого человека: доктор Винсент Корниш, семейный врач. Мистер Корниш поспешно извинился и вышел вслед за дворецким.

— Очень толковый парень этот Корниш, — прошептал Сэмпсон инспектору. — Не только самый модный здешний врач, но и настоящий ученый.

Инспектор поднял брови, но ничего не сказал.

— У меня с детства недоверие к медикам именно потому, что они вечно толкутся возле моей родительницы, — громким шепотом сказал Стэнфорд Эллери Квину.

— Фрэнсис, дорогая! — воскликнул Франклин Айвз-Поуп, бросаясь к двери.

Его опередил Барри. Миссис Айвз-Поуп уперла в его спину рыбий взгляд, полный холодного неодобрения. Джемс Пил смущенно кашлянул и что-то сказал Сэмпсону.

На Фрэнсис было легкое утреннее платье, она вошла в комнату, тяжело опираясь на руку актрисы Евы Эллис. Здороваясь с инспектором, она заставила себя улыбнуться. Пил представил собравшимся Еву Эллис, и обе девушки сели рядом с миссис Айвз-Поуп. Та выпрямилась в своем кресле и метала вокруг яростные взгляды — словно львица, приготовившаяся защищать своего детеныша. Беззвучно вошли двое слуг, которые принесли стулья для мужчин. По просьбе Франклина Айвз-Поупа инспектор сел за большой письменный стол. Эллери не стал садиться и устроился в стороне от остальной компании, прислонившись спиной к книжному шкафу.

Когда все умолкли, инспектор кашлянул и повернулся к Фрэнсис, которая испуганно заморгала, но затем ответила твердым взглядом.

— Во-первых, мисс Фрэнсис, — надеюсь, вы позволите мне вас так называть, — начал инспектор отеческим тоном, — разрешите мне извиниться за свою несомненно показавшуюся вам необоснованной жесткость во время опроса вечером в понедельник. Мистер Айвз-Поуп сообщил, что вы намерены объяснить свои действия в вечер убийства Мойте Филда. В таком случае после сегодняшней беседы вы в дальнейшем не понадобитесь следствию. Прежде чем приступить к этой беседе, я хочу заверить вас, что вечером в понедельник вы были для меня лишь одним из попавших под подозрение лиц. И я действовал так, как привык действовать в подобных обстоятельствах. Теперь я понимаю, что женщину вашего воспитания и общественного положения жесткий полицейский допрос может привести в шок и представить угрозу ее здоровью.

Фрэнсис устало улыбнулась.

— Я не сержусь на вас, инспектор, — сказала она тихим, но ясным голосом. — Я вела себя глупо. Сейчас я готова ответить на любые ваши вопросы.

— Минутку, дорогая мисс Фрэнсис. — Инспектор обвел взглядом собравшихся. — Я должен разъяснить вам одно важное обстоятельство, дамы и господа. Мы собрались здесь для того, чтобы выяснить, какая связь существует между тем, что сумочку мисс Айвз-Поуп нашли в кармане убитого, и тем, что она не смогла объяснить, как это произошло. Так вот, независимо от того, удастся нам прояснить ситуацию или нет, я должен вас всех попросить держать все, что вы здесь услышите, в строжайшем секрете. Как прекрасно известно окружному прокурору Сэмпсону, я никогда не веду расследование в присутствии стольких свидетелей. Сегодня я решил сделать исключение, потому что считаю, что вы все глубоко озабочены состоянием юной леди, которая оказалась втянутой в это преступление. Но не ждите от меня поблажек, если хоть одно слово из сегодняшней беседы достигнет посторонних ушей. Надеюсь, мы понимаем друг друга?

— Но послушайте, инспектор! — воскликнул молодой Айвз-Поуп. — Не слишком ли вы суровы? Все равно мы все знаем эту историю.

— Может быть, именно поэтому, мистер Айвз-Поуп, — жестко проговорил инспектор, — я и согласился допросить мисс Фрэнсис в вашем присутствии.

По комнате пробежал шорох, и миссис Айвз-Поуп открыла рот — видимо, для того, чтобы разразиться негодующей тирадой. Но строгий взгляд мужа заставил ее губы сомкнуться, и ее протест остался невыраженным. Она перевела свой грозный взгляд на актрису, сидевшую рядом с Фрэнсис. Ева Эллис покраснела. Сестра стояла рядом с миссис Айвз-Поуп с флаконом нюхательной соли наготове, как сеттер, почуявший дичь.

— Значит, давайте выясним наши взаимные позиции, мисс Фрэнсис, — сказал инспектор подобревшим голосом. — Я обыскал тело убитого, который оказался известным адвокатом по имени Монте Филд и которого бесцеремонно кокнули, в то время как он наслаждался интересной пьесой. И что же — в заднем кармане его смокинга я обнаруживаю дамскую сумочку. По визитным карточкам, в ней содержащимся, я узнаю, что сумочка принадлежит вам. «Ага! — говорю я себе. — В деле появляется женщина!» И я посылаю за вами полицейского, предполагая, что вы разъясните это весьма подозрительное обстоятельство. Но когда я предъявляю вам вашу собственность и говорю, где мы ее нашли, вы падаете в обморок. Естественно, я делаю вывод: эта юная леди что-то знает. Сможете ли вы убедить меня, что ничего не знаете и упали в обморок просто от шока? Не забывайте, мисс Фрэнсис: я спрашиваю вас не как человек по имени Ричард Квин, но как полицейский, доискивающийся до правды.

— Боюсь, что моя история не прольет свет на эту загадку, — заговорила Фрэнсис в наступившей после заявления Квина тишине. — Я даже сомневаюсь, что она вообще сможет помочь вам в поисках правды. Но может быть, факты, которые мне кажутся малозначащими, что-то скажут вашему натренированному уму… Короче, вот что случилось в тот вечер.

С тех пор как мы обручились с мистером Барри, хотя официального объявления о помолвке и не было, — тут миссис Айвз-Поуп фыркнула, а ее муж уставился в стену позади головы своей дочери, — я часто приезжала в театр, чтобы после спектакля встретиться с женихом. Он или провожал меня домой, или мы шли куда-нибудь в ресторан. Обычно мы договаривались о таких встречах заранее, но иногда я приезжала без предупреждения, в порядке сюрприза. Так было и в понедельник. Я приехала в Римский театр за несколько минут до конца первого акта — поскольку я уже видела «Перестрелку» несколько раз. У меня было постоянное кресло: об этом мистер Барри еще несколько недель тому назад договорился с мистером Панзером. Не успела я усесться, как занавес опустился и начался первый антракт. В театре было довольно душно, и я сначала пошла в дамский туалет, а потом решила выйти через открытую дверь на площадку, куда многие зрители отправились подышать воздухом.

Она сделала паузу. Эллери, стоя возле шкафа, вглядывался в лица слушателей. Миссис Айвз-Поуп глыбой восседала в кресле, глядя на остальных взглядом василиска; взгляд ее мужа все еще был прикован к стене поверх головы Фрэнсис; Стэнфорд грыз ногти; Пил и Барри с тревогой наблюдали за Фрэнсис и время от времени бросали взгляды на инспектора, пытаясь понять, какое впечатление на него производят ее слова; Ева Эллис крепко стиснула руку Фрэнсис.

Инспектор опять кашлянул.

— Которая это была площадка, мисс Фрэнсис, — слева или справа от здания театра?

— Слева, — не раздумывая ответила она. — Я ведь сидела на левой стороне, в кресле М8, и, естественно, с этой же стороны вышла на улицу.

— Само собой, — с улыбкой отозвался инспектор. — Продолжайте, пожалуйста.

— Я вышла на площадку, — уже спокойнее заговорила Фрэнсис, — и, не увидев знакомых, остановилась у стены театра за открытой железной дверью. Я простояла там не больше двух минут, с наслаждением вдыхая свежий после дождя воздух, и вдруг почувствовала, что кто-то задел меня рукой. Я немного отодвинулась, полагая, что человек просто споткнулся. Но когда он опять дотронулся до меня, я слегка испугалась и решила отойти в сторону. Но он схватил меня за руку и втащил за полуоткрытую дверь. Вряд ли кто-нибудь видел нас за ее прикрытием.

— Так-так, — сочувственно пробормотал инспектор. — Странно, чтобы человек так вел себя в общественном месте с незнакомой ему дамой.

— Он даже как будто намеревался поцеловать меня. Наклонился к моему лицу и прошептал: «Привет, красоточка!» Я отшатнулась от него и сказала со всей возможной холодностью: «Отпустите меня, пожалуйста, не то я позову на помощь». На это он только рассмеялся и наклонился еще ниже к моему лицу. От него так разило спиртным, что мне стало дурно.

Фрэнсис замолчала. Ева Эллис успокаивающе погладила ее по руке. Пил толкнул локтем Барри, который привстал было в кресле, видимо собираясь выразить инспектору протест.

— Мисс Фрэнсис, я хочу задать вам очень странный, даже, если вдуматься, смехотворный вопрос, — сказал инспектор, откинувшись в кресле. — Вы не можете сказать, каким именно спиртным пахло от этого человека — дорогим или дешевым?.. Я так и знал, что вы улыбнетесь.

Глядя на смущенную гримасу на его лице, все собравшиеся рассмеялись.

— Боюсь, что я плохо разбираюсь в спиртных напитках, инспектор, — весело отозвалась девушка. — Но пожалуй, это скорее был запах дорогого виски. Дорогого, но выпитого в слишком большом количестве, — решительно заключила она.

— Был бы я там, я бы сразу распознал, что он пил, — пробормотал Стэнфорд.

Его отец поджал губы, но они тут же расслабились в ухмылке, и он укоризненно покачал головой.

— Продолжайте, мисс Фрэнсис, — сказал инспектор.

— Я ужасно испугалась, — призналась девушка. У нее даже задрожали губы. — И меня мутило от этого запаха.

Я вырвалась и бросилась в театр. Дальше я ничего не помню — пока не оказалась в своем кресле и не услышала звонок, оповещающий о начале второго акта. Я даже не помню, как добралась до места. Я вся дрожала и, помню, подумала, что не расскажу Стивену — мистеру Барри — об инциденте, иначе он примется разыскивать этого человека, чтобы его наказать. Мистер Барри, знаете ли, ужасно ревнив. — Она нежно улыбнулась своему жениху, на лице которого тоже вдруг расцвела улыбка. — Вот и все, что я знаю, инспектор. Вы, конечно, спросите, при чем здесь моя сумочка. Да, ни при чем. Даю вам честное слово, что я про нее ничего не помню.

Квин пошевелился в кресле.

— Как это может быть, мисс Фрэнсис?

— Я даже не знала, что потеряла ее, пока вы не показали мне ее в кабинете директора. Я помню, что взяла ее с собой, когда пошла в туалет. И помню, что доставала из нее пудреницу. Но оставила я ее там или уронила где-нибудь позже, я понятия не имею.

— А не могло быть так, мисс Фрэнсис… — заговорил Квин, доставая из кармана табакерку. Однако, напоровшись на ледяной взгляд миссис Айвз-Поуп, он тут же с виноватым видом сунул ее обратно в карман и продолжал: — Не могло быть так, что вы уронили сумочку на площадке, когда этот человек схватил вас за руку?

Лицо девушки оживилось.

— Знаете, инспектор, — с облегчением воскликнула она, — я сама все время так думала! Но мне казалось, что такому объяснению никто не поверит, я боялась, что запутаюсь. У меня просто язык не повернулся вам это сказать. Я этого не помню, но ведь правда кажется логичным, что я уронила сумочку, когда он схватил меня за руку, а потом забыла про это?

Инспектор улыбнулся:

— Совершеннейшая правда. Это — единственное объяснение, в которое вписываются все факты. Скорее всего, этот человек подобрал вашу сумочку и сунул ее в карман, возможно собираясь вам ее вернуть и таким образом продолжить приятное знакомство. Очевидно, вы произвели на него большое впечатление, что вовсе не удивительно. — Инспектор слегка поклонился, а Фрэнсис, которая уже совсем пришла в себя, ответила ему ослепительной улыбкой.

— Еще два-три вопроса, мисс Фрэнсис, и ваши мучения закончатся. Вы не могли бы описать внешность этого человека?

— Конечно могу! Как вы понимаете, я его хорошо запомнила. Он был немного выше меня и склонен к полноте. Оплывшее лицо и темные мешки под глазами. В общем, вид у него был порочный. Гладко выбрит, и в чертах лица ничего примечательного, кроме, может быть, большого носа.

— Это, без сомнения, наш приятель Филд, — заключил инспектор. — А теперь, мисс Фрэнсис, напрягите, пожалуйста, память. Вы где-нибудь раньше видели этого человека? Вы его узнали?

— Мне не надо напрягать память, — твердо ответила девушка. — Я его не видела никогда в жизни.

Наступившую тишину нарушил ровный голос Эллери, заставивший всех присутствующих повернуть к нему головы:

— Извините, что я вас перебиваю, мисс Айвз-Поуп, но мне хотелось бы знать, как был одет этот человек.

Фрэнсис обратила свою улыбку на Эллери, отчего тот смущенно замигал: видимо, женская красота действовала на него так же, как и на прочих смертных.

— Я не обратила особого внимания на его одежду, мистер Квин, — сказала она. — Но припоминаю, что на нем был смокинг, что на рубашке его виднелись пятна, по-видимому от виски, и что на голове у него был цилиндр. В общем, он был одет, можно сказать, со вкусом — не считая, конечно, пятен на рубашке.

Эллери жарко ее поблагодарил и опять умолк, прислонившись к шкафу. Инспектор бросил на него пытливый взгляд и встал с кресла.

— Это все, дамы и господа. Будем считать инцидент исчерпанным.

Все одобрительно зашумели и двинулись к просиявшей Фрэнсис. Барри, Пил и Ева Эллис торжествующе повели Фрэнсис к двери, а Стэнфорд с мрачной улыбкой предложил руку матери.

— Конец первого урока! — объявил он. — Держись за меня, мать. Не то, не ровен час, упадешь в обморок.

Миссис Айвз-Поуп что-то возразила, однако послушно вышла, тяжело опираясь на руку сына.

Франклин Айвз-Поуп потряс руку инспектора.

— Значит, вы считаете, что вам больше не понадобится допрашивать мою дочь?

— Думаю, что нет, мистер Айвз-Поуп. Спасибо за содействие, сэр. А теперь нам пора идти — у нас еще много дел. Ты с нами, Генри?

Пять минут спустя инспектор, Эллери и окружной прокурор шагали вдоль Риверсайд-Драйв по направлению к Семьдесят второй улице, обсуждая события утра.

— Я очень рад, что все прояснилось. И какая же она храбрая девушка! — мечтательным тоном сказал Сэмпсон.

— Очень славная девушка. А ты как думаешь, Эллери? — спросил инспектор, поворачиваясь к сыну, который шел рядом, задумчиво глядя на реку.

— Она, без сомнения, очаровательна, — сказал Эллери, и в глазах у него засветился огонек восхищения.

— Я тебя спрашиваю не о девушке, сынок. Что ты думаешь о результатах нашего расследования?

— Результатах? — с улыбкой переспросил Эллери. — Можно я процитирую Эзопа?

— Пожалуйста, — обреченно произнес его отец.

— Мышь может оказаться полезной льву.