"«ЛАХТАК»" - читать интересную книгу автора (ТРУБЛАИНИ Николай Петрович)

Г л а в а  XIII

        Сквозь голубое кружево мелких льдин из воды выставил голову зверь. Это была круглая черная блестящая голова. Глазки глядели сонно и неподвижно. Морской заяц интересовался пароходом. Видел ли он уже когда-нибудь такое чудовище? Пароход немного напоминал айсберг, а люди на нем выглядели удивительными зверьками, слегка напоминающими медвежат. На этом айсберге что-то треснуло, и одновременно черная круглая голова услышала шипящий свист в воздухе и плеск воды в двух шагах от своего носа. Это были незнакомые звуки, а все незнакомое может быть небезопасным, и голова в тот же миг спряталась в воду.

        Прошло две-три минуты, и на палубе уже успели поспорить, попал Котовай или нет. Абсолютное большинство — все, за исключением самого стрелка, — считали, что зверь испугался и спрятался. Сам же Котовай настаивал на том, что убитый зверь сразу же потонул.

        Любопытство — большая сила. «Что это за странный айсберг, нужно взглянуть на него», — подумал, наверное, зверь, и голова снова высунулась из воды.

        — Ну, теперь я буду стрелять, — попросил Степа, потянувшись за ружьем к Котоваю. — Ты одного уже утопил, а теперь позволь мне.

        Вокруг засмеялись, потому что все поняли, что это тот же самый заяц. Котовай отдал ружье Степе. Юноша долго целился. Заяц вместе со звуком выстрела подпрыгнул над водой и замер.

        — Попал! Попал!

        Степа радовался. Его похвалил Лейте, наблюдавший охоту с капитанского мостика. На звук выстрелов вышел Вершомет.

        — Кто это? — спросил он и, когда ему показали на Степу, одобрительно хлопнул парня по спине. — Так всегда бей, с одного выстрела — в голову, — сказал Вершомет, — потому что иначе, если зверь не очень жирный, то ударит раза два хвостом по воде и потонет.

        Шлюпка прибуксировала тушу зайца к борту, и ее подняли на палубу.

        — Ну и зайчик! — покачал головой кок.

        Действительно, этот зайчик был около полутора метров в длину и весил двести пятьдесят килограммов.

        — А знаете, — сказал Запаре Кар, показывая на морского зверя, — это же наш шеф.

        — Как — шеф?

        — А вы знаете, что значит слово «Лахтак»?

        — Нет.

        — Лахтак — это одно из названий морского зайца, или иначе — бородатого тюленя. Так его называют на востоке, в Беринговом море. Там давным-давно начинал свое плавание этот пароход.

        — Чудесное место для охоты! И в самом деле неплохо перезимовать в этом домишке, — философствовал Вершомет. — Дичь вокруг непуганая, должны быть и песцы. Капканы у нас есть. Можно взять большую добычу. Целый трюм мехом, шкурами, салом наполнили бы.

        — Ты думаешь, — спросил кок, — на этом берегу много песцов?

        — Ручаюсь, что одними капканами набрал бы за зиму не меньше сотни, а то и полторы.

        — А голубых песцов тут не может быть? — настойчиво допытывался Аксенюк.

        — Почему же... не знаю... Наверное, есть...

        — За границей мех такого песца — целое состояние, — вздохнул кок. — Белый там тоже не дешев.

        — Я бы не возражал отвезти туда несколько шкурок, продать и положить деньги в карман, — с хриплым смехом сказал Шор.

        Разговор о мехах прервал Лейте. Он пришел с приказом, чтобы кок вместе с ним и Павлюком шел осматривать камбузную кладовую. Кар хотел точно подсчитать запасы продовольствия на пароходе. Неизвестно, сколько времени придется им провести в вынужденном плавании. Он знал, что запас продуктов на пароходе невелик, так что, наверное, придется уменьшить порции и строго их соблюдать. Но, прежде чем определять размер порции, Кар хотел знать, сколько на пароходе продуктов и каких именно. Он поручил Лейте сделать это немедленно и, вызвав к себе Торбу с Запарой, советовался с ними, что делать дальше.

        — Товарищи, — сказал он, обращаясь к механику и гидрологу, — по моему мнению, имеются три варианта нашего дальнейшего путешествия: один — стоять, где мы стоим; собственно, не на этом самом месте, а подыскать какую-нибудь бухточку в проливе Шокальского. Стоять до тех пор, пока с нашего пути не сгонит тяжелые льдины. Очень возможно, что в этом случае нам придется пробыть здесь всю зиму и выйти отсюда только на следующее лето...

        — Если будут благоприятные условия... — вставил Запара.

        — Совершенно верно, ответил Кар, — потому что может статься, что следующее лето будет холодное, льды не растают и мы не вылезем отсюда, а просидим между этими горами еще зиму. Конечно, если хватит продуктов, не появится цинга или еще какая-нибудь напасть. Второй вариант — немедленно повернуть назад, в Карское море. Попробовать пробиться через льды, пользуясь щелями и разводьями. Дело это необычайно трудное. Это значит возвратиться в те самые льды, от которых мы убегали. Скорее всего, в Карском море пароход затрет льдами и зимой его раздавит в ледяных тисках. А если нет, то куда-нибудь отдрейфует, и неизвестно, сколько времени будет дрейфовать. Наконец, третий вариант — идти через пролив в море Лаптевых и если там не очень толстый лед, то повернуть на юг, вдоль берегов острова Большевик, и выйти в пролив Бориса Вилькицкого. Через этот пролив нам, может быть, удастся вернуться домой. Если же возвращаться домой будет поздно, то зазимуем около Мыса Челюскин, где есть достаточно глубокие бухты.

        — А самое главное, — добавил Запара, — научная база и радиостанция Арктического института.

        — Совершенно верно. Ваше мнение, товарищи? — спросил Кар.

        Слово взял механик Торба.

        — За нашей кормой, — сказал он, — такой лед, что не только наш пароход, но и «Красин» вряд ли справится. Зимовать здесь нет смысла. Угля очень мало. Зимой нам нужно согреваться, а летом на обратный путь топлива может не хватить. Радио у нас фактически нет, и вызвать помощь мы не можем. Нужно идти в море Лаптевых.

        Запара поддержал мнение механика:

        — Если нас затрет льдами в море Лаптевых и мы там зазимуем, все-таки больше будет пользы, чем дрейфовать в Карском море. В Карском можно хоть приблизительно вычислить, куда нас занесет. А вот в море Лаптевых еще никто не зимовал, да и далеко от берегов, ничего не вычислишь и ничего не угадаешь. Мы сделаем очень ценные исследования.

        Но доводы Запары не совсем понравились Кару и особенно Торбе.

        — Да... вы наговорите, — сердился Торба, — еще действительно захотите зимовать.

        Как раз в это время в каюту Кара, где проходило совещание, зашел Лейте. Его коротко проинформировали о том, что там говорилось. Он тоже считал, что нужно идти через море Лаптевых в пролив Вилькицкого.

        На том и порешили.

        После этого Лейте рассказал о положении с продовольствием. Продуктов, если выдавать их по прежней норме, должно было хватить на семьдесят дней. По мнению Лейте, эту норму можно было бы безболезненно уменьшить, чтобы растянуть продукты на девяносто дней.

        Кар написал приказ о том, что пароход выходит в море Лаптевых, что паек уменьшается и что охотники должны обеспечить команду продовольствием. Вершомету поручалось отобрать лучших стрелков и организовать из них охотничью команду.