"Вкус к смерти" - читать интересную книгу автора (О`Доннел Питер)

Глава 13

Это была надежная машина. «Сессна скайвэгон» с высоким расположением крыльев и трехсотсильным двигателем «континенталь-520». По обе стороны фюзеляжа располагались два больших люка для удобства погрузки и разгрузки. Из кабины было убрано все лишнее, кроме двух сидений, чтобы освободить место для тридцатигаллонных контейнеров с водой, которая являлась основным грузом. Самолет совершал рейсы в Мас два раза в неделю.

«Сессна» — хорошая рабочая лошадка, с удовлетворением отметил Вилли Гарвин, загружая в самолет два тюка их снаряжения. Там уже стояли четыре контейнера с водой и ящик с продуктами. Вес самолета с незапланированными тремя пассажирами, конечно, будет превышать приведенные в инструкциях параметры, но ненамного.

Модести поднялась в самолет с горячего бетона взлетной полосы, за ней следовал Колльер. Он чувствовал себя как-то глуповато в пятнистом светло-сером маскировочном костюме. На ногах — высокие, до самых икр, ботинки на шнуровке. Модести и Вилли были одеты точно так же, но на них боевая форма выглядела естественно. И это, подумал Колльер, успокаивая сам себя, в сущности, нисколько не удивительно. Он расположился на сиденье рядом с Модести, а Гарвин устроился на ящике с продуктами прямо за ними.

В самолет забрался еще один человек, с летным шлемом в руке. На нем были старые перепачканные джинсы и выгоревшая на солнце рубашка. Волосы, подернутые сединой, составляли странный контраст с молодым свежим лицом, гладким и без морщин. А на этом лице странно выглядели его глаза: спокойные и как будто старые.

Модести удивленно вскинула брови.

— Привет, Скит. Мы и не знали, что это будешь именно ты.

— Салют, мэм. — Мягкий голос американца прозвучал спокойно, почти равнодушно. — Привет, Вилли. Давненько не виделись.

— Очень давно, — согласилась Модести. — Как дела?

— Нормально, мэм. — Летчик натянул свой шлем и закрыл люк. — Все готовы?

— Да. Агент говорил, что ты знаешь, где можно безопасно приземлиться — милях в восьми от Маса.

— Точно. Площадка там немного коротковата, но я сумею посадить самолет.

Модести кивнула. Если Скит Лоури утверждает это, значит, так оно и есть. Называя его в числе шести лучших пилотов Европы и Америки, Пристайн ничуть не преувеличивал. Скит Лоури мог летать на самолетах любого типа, и притом в таких условиях, когда другие летчики предпочитают оставаться на земле. Но в нем, однако, не было и следа бесшабашной, слепой храбрости. Просто он действительно мог делать с самолетом все, что хотел, и хорошо знал, на что он способен.

Раньше ему приходилось работать и в воздушных цирках, и на самолетах сельскохозяйственной авиации, опыляющих поля и огороды. Было время, когда он переправлял реактивные истребители русских и американцев обеим воюющим сторонам на Дальнем Востоке. Он летал на самолетах гражданских авиалиний. Перевозил по воздуху золото и наркотики, а иной раз помогал скрывающимся от правосудия уголовникам. Скит Лоури работал по найму, и ему было абсолютно все равно, на кого работать и ради каких целей. Он не был предан никому и ничему, кроме своего дела и того, кто платил ему в настоящее время.

Модести трижды пользовалась его услугами в те годы, когда состояла на официальной службе. Он оказался абсолютно надежным партнером, хотя никогда не являлся членом ее организации. Он был свободным бродягой, всегда поступающим по собственному усмотрению.

Вилли поинтересовался:

— А где ты возьмешь топливо на обратный путь. Скит?

— Раз в три недели я завожу туда топливо и воду. — Скит Лоури пробрался через загроможденную вещами кабину к креслу пилота. — Там сейчас имеется изрядный запас.

Модести в свою очередь спросила:

— Скит… Ты случайно не заметил чего-нибудь необычного в Масе? Следов какого-нибудь другого самолета? Танджи и его люди не ведут себя странновато?

Лоури помолчал, глядя на нее. В какой-то миг по его неулыбчивому лицу скользнула легкая ироничная ухмылка, но тотчас же и исчезла.

— Я, мэм? — вежливо переспросил он. — Да когда я что-нибудь где-нибудь замечал? Я просто летаю — туда и обратно.

Скит добрался до своего кресла и сел. Бросив на Модести взгляд, Вилли буркнул:

— Такой же, как всегда.

Наконец двигатель взревел. Колльер пристегнул ремень безопасности.

— Как я понял, он ваш старый друг? Еще один человек на нашей стороне?

Модести качнула головой.

— Скит просто летает. Он никогда не бывает на чьей-то стороне. Пристайн нанял его и платит ему за работу, поэтому Скит выполняет его приказы до мельчайшей запятой. Приказы по полетам. Кроме них, он и знать ничего не хочет.

Атласские горы остались далеко на севере. «Сессна» пролетела над бесконечными дюнами Большого Западного эрга, и теперь со всех сторон до самого горизонта простирались безбрежные пески, то тут, то там перемежающиеся островками серых скальных пород.

В самолете было не особенно жарко, но ослепительное сияние солнца, лучи которого били прямо в иллюминатор, в сочетании с видом бескрайнего безлюдного пространства внизу вызвало у Колльера ощущение пугающей ничтожности собственного существования.

За три часа полета он только раз заметил внизу какое-то движение. Это был караван из десяти верблюдов, казавшийся с такой высоты вереницей муравьев. Дважды Модести и Вилли видели газель, но Колльер сколько ни напрягал глаза, так ее и не рассмотрел.

— Тебе надо тренировать свое зрение в разных условиях, — объяснила Модести. — В джунглях, в пустыне, в городе — везде надо смотреть по-разному. С практикой это приходит.

Солнце уже шло к закату, когда Скит Лоури включил автопилот и встал со своего места. «Сессна» не самый шумный самолет, но ему все же пришлось напрячь голос, чтобы быть услышанным.

— Посадка через тридцать минут, мэм, — сообщил он Модести. Обращение «мэм» в его устах не имело никакого оттенка иронии: просто привычка быть вежливым в любых ситуациях.

— Какая там местность, Скит? — спросила Модести.

— Гравий и песок. Площадка находится у края извилистого и довольно низкого гребня. Воды нет. — Пилот пожал плечами. — Воды нет Бог знает на сколько миль. Но я взял для вас лишнюю канистру, как и говорил агент. О'кей?

— Спасибо.

Скит вернулся в свое кресло. Модести сказала Колльеру:

— Лучше и быть не может. Этот извилистый гребень укроет нас от жары. Если повезет, мы даже сможем найти пещеру.

Колльер кивнул. Он уже знал, что должен будет остаться на импровизированной базе в нескольких милях от Маса. Продуктов и воды у них на десять дней, а при экономном расходовании их хватит и на более долгое время. В первую же ночь Модести и Гарвин отправятся пешком в Мас. Сегодня ночью, вздрогнув, понял Колльер. Дальше этого они своих действий не планировали. Примут решение, исходя из результатов первой разведки.

— Оружие мы оставим у тебя, Стив, — говорила Модести. — После разведки возьмем то, что будет нужно. Ты умеешь им пользоваться, и нам бы вовсе не помешал еще один стрелок, если у тебя вдруг возникнет такое желание.

Колльер вспомнил тот случай, когда он был вынужден использовать автомат системы Кольта. Потом он подумал о Дайне Пилгрим.

— Да. Желание у меня возникнет.

Солнце стояло совсем низко прямо по их курсу. Скит Лоури сделал вираж для захода на посадку. Самолет начал снижаться, погружаясь в сумерки, опустившиеся на пустыню.

Скалистый гребень чернел справа по борту. Шум двигателя изменился, стал тише и мягче.

Ни толчка, ни рывка, только хруст гравия под колесами «сессны». Словно превратившись в единое целое со своей машиной, Скит Лоури коснулся самолетом земли так же мягко, как бабочка, садящаяся на цветок.

Колльер судорожно сглотнул. Самолет быстро бежал по гравию, скалы вырастали буквально на глазах, становясь все ближе и ближе.

Модести успокоила его:

— Не волнуйся. За штурвалом Скит.

В каких-нибудь двадцати ярдах от каменного гребня они остановились. Двигатель заглох, и вибрация прекратилась. Скит Лоури лениво вылез из кресла.

Модести сказала:

— Пять минут, Скит. Вилли, бери этот, не привязанный, контейнер с водой.

Распахнув люк, она спрыгнула на землю. Колльер последовал за ней. Солнце скрылось за горизонтом, и сразу же стало совсем темно. Волны жара поднимались с раскаленной поверхности пустыни. Колльер решил не обращать на это внимания.

— Днем будет страшно жарко, а ночью страшно холодно, — предупреждала Модести. — Лучше не заостряться на этом. На пятьдесят процентов человек в пустыне изматывается умственно.

Сейчас она смотрела в проем между скалами гребня.

— Заглянем туда после выгрузки снаряжения. Неплохое местечко.

Неожиданно возникший луч света нанес Колльеру почти физически ощутимый удар. Это было что-то вроде прожектора, вспыхнувшего на склоне гребня и отбрасывающего на землю огромный круг. В центре круга, не более чем в двадцати шагах от них, стояла Дайна Пилгрим. Одна. Невидящими глазами она глядела в их сторону. У девушки был завязан рот, а руки стянуты за спиной.

Короткая пулеметная очередь взбила вокруг нее фонтанчики песка. Потом наступила тишина, и в этой тишине из кромешной тьмы за спиной Дайны раздался чей-то голос — выразительный, звучный, богатый интонациями, услышав который Колльер почувствовал, как тошнота отчаяния подкатила к горлу.

— Добро пожаловать к нам, на этот маленький клочок братской земли, — подчеркнуто приветливо говорил Деликата. — Хочу пояснить и без того совершенно очевидную вещь. Мисс Блейз, внутренности мисс Пилгрим будут размазаны по камням при первой же попытке враждебных действий со стороны вас и ваших Санчо Панс.

Колльер медленно повернул голову на мгновенно онемевшей шее. Он увидел Вилли Гарвина, застывшего в проеме люка и уже сжимающего в руке нож. Заметил кольт 32-го калибра, появившийся в руке Модести в тот миг, когда зажегся прожектор. Увидел, как она поставила его на предохранитель и слегка расслабила пальцы, так что пистолет свободно повис у нее в руке. Потом она не спеша положила его на песок и выпрямилась.

Вилли Гарвин спрятал нож в ножны под рубашку и спрыгнул на землю.

— Пока вы ведете себя правильно, — одобрительно заметил голос из темноты. — Не забывайте о внутренностях мисс Пилгрим, и тогда мы великолепно поладим.

Скит Лоури вылез из кабины «сессны» и закурил сигарету. Колльер почувствовал прилив безумной ярости, когда понял, что Лоури с самого начала знал, что их ожидает.

Модести, не оборачиваясь, спросила:

— Почему, Скит?

Пилот слегка повел плечами и проговорил с вежливым протестом:

— Я работаю на того, кто мне платит, мэм. Вам это прекрасно известно.

В круге света появилась огромная фигура Деликаты, пересекла его и приблизилась к ним. Колльер снова поразился, глядя на него. Его ручищи были так длинны, что Стиву в первый момент показалось, будто он держит две короткие дубинки, свешивающиеся почти до колен. Около Дайны появились два человека с автоматами в руках.

Деликата улыбаясь подошел к ним. С интересом он несколько секунд глядел на Модести, потом перевел взгляд на Гарвина. После короткой паузы сказал:

— Годы пошли тебе на пользу, молодой Гарвин. Как твои ребра?

— Пока целы, — бесстрастно произнес Вилли. Взгляд его был прикован к руке Модести. Она распрямила пальцы, потом сжала руку в кулак, затем повторила это движение. Значит, время действий еще не подошло. Вилли даже почувствовал некоторое облегчение. Автоматы направлены на Дайну, и при первой же попытке сопротивления она умрет первой. Деликата знал, как поступить.

Человек-гора шагнул к Колльеру, остановился перед ним, вскинув почти отсутствующие брови.

— Человек с кастрюлькой. Бог ты мой. Я думал, ты мертвец. Боюсь, твоя жизнь уже не принадлежит тебе. Ты одолжил ее на время.

Огромная рука медленно поднялась, и вдруг Деликата схватил Колльера за шею мертвой хваткой, парализовавшей все его нервы.

Модести сказала:

— Не думаю, что это мудрое решение.

— Да? — хмыкнул Деликата, без всякого усилия поднимая Колльера над землей.

— Да, — с оттенком презрения ответила Модести. — Он же специалист по тем вопросам, которыми занимается у вас Дайна Пилгрим. Эксперт высочайшего класса.

— В самом деле? — Он повернул голову Колльера к себе, как кукольник, манипулирующий марионеткой. Чувствуя, как волна боли и унижения захлестывает его, зная, что стоит на пороге смерти, Колльер постарался изобразить глупую улыбку и прохрипел:

— Извините, не захватил рекомендательные письма.

Деликата замер от изумления. Потом разразился гомерическим хохотом, вырывающимся из громадной груди. Он ослабил хватку, и Колльер бессильно рухнул на землю.

— Мне это понравилось, — проговорил Деликата, трясясь от смеха. — Не уверен, нужен ли нам эксперт, но мы пока подержим его у себя.

Он подошел к Модести.

— Гарвином я тоже займусь позднее. А у вас, мисс Блейз, есть какая-нибудь уважительная причина, которая заставила бы меня продлить вам жизнь?

— Нет. — Модести немного расслабилась, но продолжала внимательно наблюдать за ним. — Хотя кое-что, впрочем, есть. Если вы намерены продемонстрировать показательную казнь, у вас осталась для этого только я. — Она быстро окинула взглядом Дайну, автоматчиков рядом с ней и снова посмотрела в упор на громадное лицо человека-горы. — А я не буду тихо ждать, пока вы убьете меня. Я вовсе не утверждаю, что вы этого не сможете сделать. Конечно, сможете, но я обещаю, что, если вы прикоснетесь ко мне, я выбью вам глаз. — После паузы добавила: — По крайней мере, один.

— С каждой минутой становится все интересней. — Голос Деликаты подрагивал от удовольствия. — Что же, у нас появилась прекрасная возможность повеселиться в ближайшие дни.

Колльер с трудом встал на ноги. Его сотрясала неудержимая дрожь. Он яростно боролся с ней, в то время как в его сознании все яснее вырисовывалась мысль, пришедшая, как ни странно, несколько мгновений назад, в тот момент, когда Деликата собирался убить его. Колльер помассировал шею и, повернувшись к Модести, проворчал:

— Он соскреб с меня весь мой крем против солнечных ожогов.

Деликата в недоумении уставился на него, потом опять захохотал, повторяя:

— Точно, точно, ох и смеху у нас будет!

Повернувшись к скалистому гребню, он махнул кому-то. Автоматчики схватили Дайну за руки и отвели в сторону. Раздался звук запускаемого автомобильного двигателя, и в следующий миг из темноты появился «лендровер». Деликата посмотрел на Лоури, по-прежнему стоящего у открытого люка самолета, и сказал:

— Ты заберешь девчонку и двух охранников. А наши гости поедут со мной в «лендровере», в сопровождении соответствующего эскорта.

Скит Лоури аккуратно затушил сигарету и кивнул:

— Сделаю.

Колльер поежился. Каменная стена за его спиной становилась все холоднее и холоднее, а сам он был полностью раздет. Как и Модести, и Вилли, которые лежали рядом с ним, держа руки на затылке.

Камера ярко освещалась двумя электрическими лампочками. На длинном столе были разложены их вещи. У дальнего его конца стояли два человека. Колльер уже знал, что это Габриэль и Макуиртэр. Макуиртэр в своих замызганных шортах выглядел бы просто уморительно, если бы не злобные огоньки, то и дело вспыхивающие в его ярко-голубых глазах. Габриэль, одетый в тропический костюм, обшаривал сейчас рубашку Вилли. Не похоже было, чтобы он испытывал радость триумфа. Его лицо выражало только холодную враждебность.

С помощью отвертки Макуиртэр оторвал подошву от ботинка Вилли. Внутри резины оказались пустоты. В одной лежал клинок от ножа, а в другой — рукоятка.

Ухмыляясь, Макуиртэр покачал головой. Собрав нож, он положил его во все растущую кучу предметов, извлеченных из одежды и обуви пленников. Осторожно принялся исследовать каблук ботинка.

Развалившись на складном стуле, Деликата с отрешенным видом покуривал сигару. Рука его, лежавшая на колене, сжимала тяжелый маузер, страшное оружие с двадцатизарядным магазином.

В комнате находился и четвертый человек. На нем были отлично отглаженные брюки и легкая спортивная куртка. Он стоял очень прямо, держа руки за спиной, медленно покачиваясь с пяток на носки и внимательно наблюдая за происходящим.

Весь путь, который они проделали на «лендровере» под бдительной охраной, занял не более двадцати минут. Они проехали через широкую расселину, с двух сторон огражденную стенами песка, спрессованного за многие века. Расселина открывала проход в каменный Мас. Темнота помешала пленникам рассмотреть в подробностях всю долину. От машины их быстро провели в помещение по высеченному в камне коридору.

Колльер себя чувствовал как-то странно. Конечно, ему было страшно, но страх не мог завладеть всем его существом. Он знал, что Модести и Вилли не обращают сейчас никакого внимания на свое беспомощное состояние. Вместо того чтобы терзаться, размышляя об этом, они интенсивно просчитывают в уме возможные варианты развития событий. Факты, предположения, выводы — словом, умственная разведка, — тут нет места отчаянию. Модести и его буквально на днях учила поступать таким образом, и это он пытался сейчас делать.

Для электрических ламп необходим источник питания. Надо бы определить его местонахождение. Охранники, виденные ими, — вероятнее всего, алжирцы, городские жители. Они совсем не говорят по-английски и очень слабо — по-французски. Они говорят на арабском языке, который Модести и Вилли хорошо знают. Это тоже надо запомнить. Охранников ведь можно попытаться подкупить. Потом он подумал о Деликате. Пожалуй, здесь Стив может достичь того, что не удастся ни Модести, ни Вилли. Он уже нашел правильный путь и, похоже, этим и спас свою жизнь. Он заставил Деликату смеяться, да что там — хохотать от всей души, и сумел заинтересовать его собой. Человеку-горе захочется иметь при себе шута для развлечения, и этот шут, возможно, будет даже пользоваться некоторыми привилегиями.

Колльер принялся мысленно готовить себя к этой роли, прекрасно осознавая, что должен быть чрезвычайно осторожным. Сейчас не стоило отпускать глупые шуточки, потому что настроение Деликаты резко изменилось. Наблюдая, как Макуиртэр и Габриэль методично обыскивают каждый дюйм одежды Вилли и Модести и складывают найденные предметы во все увеличивающуюся кучу, Деликата мрачнел на глазах.

Колльер тоже взглянул на эту кучу. Кое-какие предметы были ему незнакомы, но большинство он уже видел. Кольт, автоматический пистолет системы «МАБ», два метательных ножа Вилли в кожаных ножнах, два одинаковых ножа, извлеченных из подошв обоих ботинок. Восьмидюймовая металлическая трубка, которая была спрятана в заднем кармане брюк Модести. Она раздвигалась и превращалась в лук. Тонкие стальные штыри. Если привернуть их один к другому, получались стрелы. Флакон с антисептическими зажимами для носа. Праща с полудюжиной свинцовых шариков. Конго — небольшой, тщательно отполированный кусок дерева в форме гантели. Колльеру приходилось видеть, с какой смертоносной точностью использовала Модести это необыкновенное оружие. Все предметы Макуиртэр скрупулезно перечислял в своем черном блокноте. В этом не было никакого смысла, и Колльер подумал, что Макуиртэр — нудный педант.

Габриэль ощупал манжету на рубашке Модести, достал нож и распорол его. Вытащил прямоугольную оловянную пластинку, очень тонкую, имевшую ту же форму, что и манжета.

Макуиртэр спросил:

— А это еще, черт возьми, зачем?

Габриэль стиснул олово в кулаке и взвесил комок на ладони.

— Оторви рукав и пользуйся этой штукой как гирькой на цепи. — Он бросил на Модести полный злобы взгляд.

Макуиртэр хмыкнул.

— Не удивительно, что они всегда выкарабкивались, когда попадали к нам в руки. — С этими словами он откинул в сторону рубашку Колльера. — Но теперь все получится по-другому. — Взглянул на кучу оружия. — Кажется, все. Ах нет, еще кое-что. — Шотландец обошел стол и приблизился к Модести. Положив руку ей на грудь, он слегка толкнул девушку. — Повернись-ка, крошка.

Модести молча подчинилась. Макуиртэр пошарил у нее в волосах и снял две эластичные крепкие повязки. Волосы рассыпались. Он пошарил в их шелковистой массе и вытащил еще одно конго.

— Есть люди, с которыми нельзя забывать об осторожности, — с неожиданной улыбкой сказал Макуиртэр, возвращаясь к столу.

Деликата холодно спросил:

— Ну, теперь все?

Габриэль кивнул.

— Да.

— На этот раз нет ошибки? — Деликата улыбался со зловещей вежливостью.

В безжизненных глазах Габриэля вдруг сверкнул огонек ярости.

— Прибереги свои остроты для тех, кто их терпит. Я же сказал, что больше ничего нет.

Деликата хохотнул.

— Ну, наконец-то я тебя обидел, — удовлетворенно произнес он. — Извини, ради Бога. — Он встал, по-прежнему улыбаясь.

— Можете теперь повернуться, мисс Блейз.

Ее спокойное лицо выражало полную отстраненность от происходящего.

Поигрывая пистолетом, Деликата объявил с видом человека, оказывающего кому-то необыкновенное одолжение:

— Ну а теперь вы можете одеваться, и мы приступим к церемонии посвящения.