"Последняя посадка" - читать интересную книгу автора (Нортон Андрэ Мэри)

Карты раскрываются

— Нажимаешь эту маленькую кнопку, и… Прекрасно, не правда ли?

Картр согласился с закатанином, что результат нажатия кнопки прекрасен. Вода, настоящая, чистая и свежая вода забила из крана, вмонтированного в голову чудовища и потекла в бассейн. Он был достаточно велик, чтобы вместить Картра.

— Попробуй! — настаивал Зинга. — Я уже два раза купался. И хуже мне от этого не стало.

Он медленно повернулся, играя мышцами, и улыбнулся. Рольтх, прислонившись к двери, подозрительно смотрел на воду.

— Могут ли наши друзья внизу прекратить доступ воды, если захотят?

— Трубы проходят в стенах. Если они их перекроют, то, вероятно, лишат воды и себя. К тому же, если в их планы входит осада, мы будем дураками, коль скоро задержимся здесь дольше, чем нужно, чтобы спуститься по внешней стене, — закончил он. — Или тебе нравится ходить грязным?

Картр разделся. В мешке у него была смена чистого белья, и он с наслаждением подумал, что наденет ее.

— Интересно, на кого они были похожи…, — он коснулся воды пальцами. — Гораздо приятнее, чем в горных ручьях.

— Кто? А, ты имеешь в виду создателей этого замечательного места? Ну, — Зинга указал на зеркальные стены, — они не стыдились посмотреть на себя. Интересно, отражались ли в этих зеркалах такие уродливые купальщики?

Картр рассмеялся и плеснул водой в закатанина.

— Говори только о себе, Зинга. Мое лицо не пугает детей…

Правда ли это? — вдруг подумал он и впервые критически взглянул на свое отражение в зеркале.

Темно-коричневый космический загар выдавал его профессию. Конечно, волосы выглядели странно. Но чередование светло-желтых и ярко-рыжих прядей было совершенно естественно для уроженца Илен. Два глаза, зеленых, слегка раскосых, прямой нос, уверенно очерченный рот — все нормально для человека.

— Слишком мелкие зубы…

Картр вспыхнул и увидел, как краска ползет по его щекам.

— Чтоб тебя разорвало, Зинга! Не можешь оставить в покое мысли человека?

— Восхищающегося собой? Но насчет зубов я не согласен… У нас большие зубы считаются признаком красоты, ты знаешь…

Зинга, оскалив зубы, стоял перед зеркалом.

— А почему бы и нет? Красиво и полезно. Хотел бы я посмотреть, как хилые людишки участвуют в наших дуэлях — без когтей, без настоящих клыков… Ты не продержался бы и минуты!

— Каноны красоты обусловлены воспитанием, — назидательно заявил фальтхарианин. — У народа Картра двухцветные волосы — и таков их идеал красоты. Моя раса, — он снимал шлем и тунику, продолжая говорить, — отличается белой кожей, белыми волосами, светлыми глазами. Для нас эти качества необходимы, чтобы считаться красивыми.

— О, у всех вас есть, чем ответить на вздохи девушек, — донесся из соседнего помещения голос Филха. — Почему бы не закончить это абсурдное полоскание и не поесть чего-нибудь? Такая глупая трата времени…

Но Картр отказался торопиться, и Рольтх также искренне наслаждался открытием Зинги. Одевшись, они увидели в соседней комнате Филха. Он сидел на подоконнике и обменивался криками с несколькими большими птицами.

— Опять сплетничает! — заявил Зинга. — А где же пища, которую нам так необходимо съесть? Ставлю два кредита, что он скормил все своим друзьям!

— Вы этого заслуживаете. Но пища у вас перед носом.

Рационы из концентратов были вдвое безвкусней для тех, кто еще недавно наслаждался жареным мясом и свежими фруктами. Картр с трудом глотал, тоскуя о недавнем прошлом.

— Сейчас все пойдет обратно. — Зинга непринужденно рыгнул, проглотив последний кусок. — Филх не стал бы отдавать эти отбросы: он слишком любит птиц, а это убило бы их…

— Что мы здесь делаем?

Филх спрыгнул на пол и закрыл окно, проводив взглядом улетевших птиц.

— Нам не следует оставаться здесь! Это мертвое место, и нечего стараться оживить его!

— Не беспокойся. Мы скоро покинем его. Давайте спустимся, согласимся поохотиться, как послушные рейнджеры, а потом уйдем и не вернемся!

Картр посмотрел вверх. Он вполне понимал Зингу, и ему очень хотелось последовать его предложениям. И он разделял мнение Филха, что это мертвое место, возрожденное к неестественной жизни. Но… В городе женщины и дети, приближается холодное время года… Если Кумми не солгал и относительно этого. Возможно, фермеры и некоторые другие пассажиры смогут охотиться, но разве сумеют они снабдить город всем необходимым? И эта женщина сегодня… Она обратилась за помощью, она верила в них, потому что они носят знак кометы.

— Вот что… — сержант начал медленно, стараясь не отражать в словах путаницу мыслей и рассмотреть вопрос всесторонне. — Имеем ли мы право уйти, когда в нас нуждаются? С другой стороны, выпады Кумми против бемми опасны для вас, а потому вы должны уйти…

— Почему…

Зинга прервал Филха.

— Я понимаю тебя. Только позволь предупредить тебя, Картр, что бывают времена, когда человек… или бемми… должен ожесточиться. Нам не нужно принимать решение немедленно. Хороший отдых …

— Хотя дверь и закрыта, я предлагаю дежурить, — сказал Филх.

— Они попробуют добраться до нас… по-другому, — Картр покачал головой.

— Умственный контакт? — Рольтх свистнул. — Тогда от меня и Филха мало толку.

— Верно. Придется нам с Зингой поделить ночь между собой.

Последовали беспокойные часы. Трое спали в мешках, один, разувшись, ходил по комнате, прислушиваясь и ушами, и мозгами. Ночь разделили на двухчасовые вахты, и Картр вторично отправлялся спать, когда Зинга окликнул его негромким шипением. Сержант увидел, что закатанин смотрит в открытое окно.

— Смит идет… По той крыше…

Закатанин был прав: мозговой рисунок связиста выдывал его. Но только тренировка рейнджера позволила увидеть. Смит перебегал от тени к тени и использовал малейшие укрытия в лучших традициях патруля.

— Я спущусь к нему навстречу… Прежде чем Зинга успел возразить, Картр перебрался через подоконник и начал спускаться по кольцам. К счастью, ночь была довольно темная, и если только за ними не наблюдали с помощью специального прибора, увидеть его было невозможно. Мундир Картра был такого же цвета, что и камень здания.

Пройдя один или два ярда по крыше, сержант негромко свистнул условным свистом патрульных. После недолгого молчания послышался ответный свист, и связист подбежал к нему.

— Здесь Картр…

— Слава духу космоса! Я уже несколько часов пытаюсь связаться с вами!

— Что случилось?

— Люди… Те, что против Кумми… Они восприняли наше появление как сигнал к борьбе. Идиоты! У него в каждом главном коридоре по разрушителю. А этот кап-пес выбил двух предводителей — уложил их спать, как вы Спина на корабле. Если они попытаются штурмовать штаб-квартиру Кумми, это будет настоящая бойня! Он закрыл доктора с Джексеном… И техники под охраной. Он уничтожит оппозицию …

— Каковы его планы относительно нас?

— Под лестницей, ведущей к вашей башне, помещена силовая бомба. Если вы попытаетесь спуститься — конец! И они с кап-псом задумали что-то еще, чтобы выкурить вас отсюда…

Что-то еще! Если арктурианин считает, что имеет дело с равным ему по силам сенситивом, он многое может придумать. Против 6.6 да плюс Зинга, его нападение может обернуться ответным ударом.

— Я должен вернуться, — Смит погладил свой бластер. — Нужно удержать этих безумцев от нападения. Вы можете что-нибудь сделать?

— Не знаю. Попытаемся. Удерживайте своих людей, сколько сможете. Может, мы сумеем изменить ход событий…

Смит слился с ночью. Если он будет на страже со своим мозговым блоком, это немалое подкрепление для восставших. Ни арктурианин, ни кап-пес не смогут подобраться к нему. Картр вернулся в башню и обнаружил, что все рейнджеры уже ждут его.

— Это был Смит, — как обычно, темнота не обманула Рольтха.

— Чего он хотел?

— Против Кумми восстание. Заговорщики приняли наше появление за сигнал к восстанию.

— А Кумми, конечно, тем временем не спал мирно. Что его весельчаки приготовили для нас?

— Да, — подхватил Рольтх вопрос Филха. — Что нас ожидает?

— По словам Смита, силовая бомба под лестницей в нашей башне.

— Грубая игра. Знаете, пора внушить сим джентельменам здоровую почтительность к патрулю…

— Где Зинга? — прервал Картр фальтхарианина.

— Пошел, как он выразился, «слушать».

Филх прикрыл свой фонарик спальным мешком и начал считать дополнительные заряды для бластеров. К несчастью, эта работа не заняла много времени.

— Это все? — угюмо спросил Картр.

— У вас заряжены бластеры и по дополнительному заряду в поясах — если вы выполняете устав. Здесь остальное.

— Хорошо. Получается по три на каждого и один лишний для Рольтха. Если предстоит ночная схватка, он к ней подготовлен лучше всех.

Фальтхарианин тем временем занимался сбором рюкзаков. Если придется уходить, все будет происходить поспешно, все должно быть готово.

— Они, должно быть, охраняют наш вездеход. Если мы выиграем…

— Если мы выиграем, — вмешался Филх, — то можно будет просто пойти и взять его. Что там делает эта старая ящерица?

Картр тоже думал об этом. Он послал вопрос и получил ответ с сильным впечатлением опасности. Сержант схватил свои запасные заряды и устремился вниз, в комнату с зелеными стенами. Зинга стоял, прижавшись к двери, как бы желая слиться с ней. Картр тоже стал слушать.

Движение… Недалеко… Может быть, у основания лестницы. Два существа отступили, третье осталось. Это кап-пес. Почему они его оставили? Разве только…

Да, ответила мысль Зинги, они подозревают, что ты… или я — не то, чем кажемся. Но всей правды они не знают, иначе не оставили бы кап-пса после того, как ты с ним справился. Они об этом не знают.

Или он — приманка? Картр мысленно спросил об этом Зингу, наслаждаясь свободой мысленного обмена, о котором он всегда мечтал, но которого никогда не испытывал.

Посмотрим. На этот раз задача моя, брат!

Картр мысленно отпрянул и сосредоточился на том, чтобы обнаружить лишь приближение других. Он чувствовал, как напряглось тело закатанина, и догадался, что испытывает Зинга.

Казалось, они были вне времени. Картр не знал, долго ли продолжалась эта беззвучная битва, прежде чем он послал предупреждение:

— Идет еще один.

Он сказал это вслух, не решаясь нарушить мысленный барьер. Зинга со свистом вздохнул.

— Он был приманкой, — сказал он тоже вслух, — его мозговая сила почти истощилась. Но не в том смысле, как мы боялись. Он все время был под наблюдением. Если он вопреки приказу отступил, они бы знали, что мы достаточно сильны, чтобы контролировать его. Они подозревают это… Но точно не знают.

— Ты говоришь «они», значит, против нас не только Кумми и кап-пес?

— Кумми научился аккумулировать мозговую энергию других. В какой мере, я не знаю. Если 5,9 может делать это…

— На что же он способен с усилием?

Большая часть энергии Картра исчезла. Сможет ли он даже с помощью Зинги противостоять Кумми?

— Я предлагаю, — суховато сказал Зинга, — чтобы мы использовали бластеры как наступательное оружие.

— Но, чтобы применить их, нужно выбраться отсюда. А если мы уйдем, этот внизу тут же узнает.

— Остается лишь одна возможность: разделиться. Вы с Рольтхом выберетесь наружу и посмотрите, что можно сделать в суматохе. Мы с Филхом будем удерживать крепость и постараемся думать за четверых.

Картр понимал разумность этого предложения. У него с Рольтхом больше шансов добится взаимопонимания с восставшими, потому что они люди. В то же время рэйнджеры-бемми будут в безопасности от бессмысленной стрельбы.

Спуск на крышу, по которой приходил к ним Смит, оказался на удивление легким. Они надели сапоги и стали пробираться, укрываясь в тени. Достигнув парапета, Рольх выглянул. Потом опустился и прижался губами к уху Картра.

— Этажом ниже — карниз. Он ведет к освещенному окну. Стена отвесная. Не думаю, чтобы в комнате ожидали появления кого-нибудь из окна.

— А как ты доберешься до карниза?

— Свяжем пояса и перебросим вот так… сюда.

И Фальтхарианин указал на заостренное украшение парапета.

Картр представил себе, каково будет висеть на отвесной стене, но ничего не сказал.

— Хорошо, что мы оба высокие.

Рольтх укрепил свой пояс с поясом, который ему неохотно подал сержант. Да, низкорослый человек не справился бы с этим.

Фальтхарианин закрепил один конец импровизированного каната за выступ и забрался на парапет. Держась под углом к стене, он начал спуск. Картр, вцепившись в край, заставлял себя смотреть. Рольтх остановился, и ремень свободно скользнул в руке сержанта.

Не так искусно, как Рольтх, Картр проделал то же самое, не отрывая взгляда от стены и стараясь не думать о темноте внизу. Казалось, он спускался целую вечность. Но тут его подхватил Рольтх, и ноги Картра ступили на карниз. Он оказался более широким, чем казался сверху.

— Есть кто-нибудь в комнате ? — спросил Рольтх, когда они подползли к окну.

Картр послал мысль.

— Не в комнате… где-то по близости…

Фальтхарианин ответил смешком.

— Мы почти так же хороши, как и пернатые друзья Филха. Готово!

— Он ухватился за раму и потянул, упираясь в оконный переплет коленом. Окно со слабым скрипом поддалось, и Рольтх легко приземлился на обе ноги. Секунду спустя к нему присоединился Картр.

Они оказались в жилой комнате. На кровати лежала груда постельного белья, очевидно, принесенного с корабля. Два дорогих валкунитских чемодана стояли у стены. Стол, тоже с корабля, был завален чьими-то вещами.

Рольтх сморщился.

— Что за вонь! — бросил он.

Картр старался вспомнить, где он уже встречался с этим сладковатым цветочным запахом.

Фортус Кан! Когда утром они встречались с секретарем в коридоре, он тоже почувствовал этот аромат.

И тут же, как будто услыхав призыв, секретарь лорда вице-сектора стал приближаться к ним. Картр прижался к стене у двери, а Рольтх, увидев его действия, занял такую же позицию, но по другую сторону.

В мозгу человека, возившегося с замком, царили опасения. Фортус Кан боялся. Замок тоже подводил его. Раздражение взяло верх над страхом, и, когда дверь открылась, Фортус Кан пнул ее. С такими откровенными эмоциями Картру было легко…

Картр позволил Кану сделать четыре шага, а потом захлопнул дверь. Фортус Кан повернулся и увидел стволы двух смертоносных патрульных бластеров. Его сопротивление было немедленно сломлено.

— Прошу вас!..

Он поднес руки ко рту. Отступая, Кан не видел, куда идет. Койка ударила его под колени, и он опустился на нее, как бескостное существо с Лидии-V.

Когда Картр подошел к нему, маленький человечек съежился, как будто хотел забраться в постель.

— Можно подумать, Картр, что у этого… джентельмена совесть нечиста, — слова Рольтха произвели на Фортуса Кана впечатление центурионского удара хлыстом рабовладельческих времен. Кан перестал жаться к постели и застыл с дрожащими губами, глаза его остекленели. В них был только страх.

— Прошу вас…

Стоило вытолкнуть первые слова, как они полились из секретаря неудержимым потоком.

— Я не имею к этому отношения… Я не виноват! Я советовал не враждовать с патрулем. Я знаю закон… У меня двоюродный брат работает в вашем штабе на Сексти. Я никогда не пойду против патруля…

Страх его был так очевиден, что почти физически заполнил комнату. Но чего же он боялся? Силовой бомбы? Кап-пса? Был только один путь узнать правду. И второй раз в жизни Картр безжалостно вторгся в мозг человека, узнавая все необходимое — отчасти. Кан, всхлипнув, затих. Теперь он будет тих. Картр отвернулся. Нужно многое сделать. Жаль, что Кумми не особенно дарил своим доверием маленького человека — в его памяти большие пробелы. Они могут оказаться смертельными для рейнджеров.

Сержант подошел к Рольтху.

— Под лестницей действительно лежит силовая бомба. А кап-пес должен выманить нас из башни и взорвать. Перед тем, как это произойдет, всех отводят с верхних этажей. Кан вернулся сюда за какими-то вещами. И лестница охраняется…

— Мы можем прорваться… Только шумно будет.

— Да. Меня удивляет, зачем эти лестницы? Ведь у них были гравитационные лифты. Странно… И, может быть, важно.

— Это общественное здание, — напомнил Рольтх. — Лестницы могли использовать для церемоний. Ополти, например, всюду летают, кроме храма Аффида. Вроде бы других выходов вниз нет. А как наши парни? Если кап-псу надоест их ждать, он может просто взорвать бомбу…

— Да…

Картр замер в неподвижности. Он отгораживался сперва от этой комнаты, Рольтха, Фотуса Кана, потом от самого себя, и он сделал это! Его мозг коснулся мозга Зинги! Он предупредил. И вот он снова в неряшливой комнате ошеломленно трясет головой и видит подслушивающего у дверей Рольтха. Люди… двое, трое… Они идут по залу, идут сюда, прямо к этой комнате.

И тут же, как будто услыхав призыв, секретарь лорда вице-сектора стал приближаться к ним. Картр прижался к стене у двери, а Рольтх, увидев его действия, занял такую же позицию, но по другую сторону.

В мозгу человека, возившегося с замком, царили опасения. Фортус Кан боялся. Замок тоже подводил его. Раздражение взяло верх над страхом, и, когда дверь открылась, Фортус Кан пнул ее. С такими откровенными эмоциями Картру было легко…

Картр позволил Кану сделать четыре шага, а потом захлопнул дверь. Фортус Кан повернулся и увидел стволы двух смертоносных патрульных бластеров. Его сопротивление было немедленно сломлено.

— Прошу вас!..

Он поднес руки ко рту. Отступая, Кан не видел, куда идет. Койка ударила его под колени, и он опустился на нее, как бескостное существо с Лидии-V.

Когда Картр подошел к нему, маленький человечек съежился, как будто хотел забраться в постель.

— Можно подумать, Картр, что у этого… джентельмена совесть нечиста, — слова Рольтха произвели на Фортуса Кана впечатление центурионского удара хлыстом рабовладельческих времен. Кан перестал жаться к постели и застыл с дрожащими губами, глаза его остекленели. В них был только страх.

— Прошу вас…

Стоило вытолкнуть первые слова, как они полились из секретаря неудержимым потоком.

— Я не имею к этому отношения… Я не виноват! Я советовал не враждовать с патрулем. Я знаю закон… У меня двоюродный брат работает в вашем штабе на Сексти. Я никогда не пойду против патруля…

Страх его был так очевиден, что почти физически заполнил комнату. Но чего же он боялся? Силовой бомбы? Кап-пса? Был только один путь узнать правду. И второй раз в жизни Картр безжалостно вторгся в мозг человека, узнавая все необходимое — отчасти. Кан, всхлипнув, затих. Теперь он будет тих. Картр отвернулся. Нужно многое сделать. Жаль, что Кумми не особенно дарил своим доверием маленького человека — в его памяти большие пробелы. Они могут оказаться смертельными для рейнджеров.

Сержант подошел к Рольтху.

— Под лестницей действительно лежит силовая бомба. А кап-пес должен выманить нас из башни и взорвать. Перед тем, как это произойдет, всех отводят с верхних этажей. Кан вернулся сюда за какими-то вещами. И лестница охраняется…

— Мы можем прорваться… Только шумно будет.

— Да. Меня удивляет, зачем эти лестницы? Ведь у них были гравитационные лифты. Странно… И, может быть, важно.

— Это общественное здание, — напомнил Рольтх. — Лестницы могли использовать для церемоний. Ополти, например, всюду летают, кроме храма Аффида. Вроде бы других выходов вниз нет. А как наши парни? Если кап-псу надоест их ждать, он может просто взорвать бомбу…

— Да…

Картр замер в неподвижности. Он отгораживался сперва от этой комнаты, Рольтха, Фотуса Кана, потом от самого себя, и он сделал это! Его мозг коснулся мозга Зинги! Он предупредил. И вот он снова в неряшливой комнате ошеломленно трясет головой и видит подслушивающего у дверей Рольтха. Люди… двое, трое… Они идут по залу, идут сюда, прямо к этой комнате.

@CHAPTER # = 10.Битва.

От резкого стука в дверь рейнджеры застыли.

— Кан! Уходим немедленно! Выходи!

Но Фортус Кан был погружен в собственный мир.

— Кан! Эй, придурок, выходи!

Картр вступил в контакт. Юный офицер с корабля, которого он встретил утром, и еще двое людей, несенситивы, они были нетерпеливы, их подгонял страх. Немного поспорив, — их голоса доносились из-за двери как бормотание — они ушли. Рольтх скользнул к окну и посмотрел вниз.

— Нужно уходить? — быстро спросил он, не оборачиваясь.

— Они боятся, они слишком боятся, чтобы мы могли задерживаться.

— Внизу еще одна крыша, но слишком далеко, чтобы добраться без присосок.

— Заменим присоски.

Картр передвинул Фортуса Кана и начал рвать простыни на полосы, которые Рольтх связывал одну с другой. Работая быстро, но проверяя каждый узел, они изготовили грубую веревку.

— Ты — первый, — приказал сержант, — потом этот.

— Он коснулся Кана носком сапога. — Я пойду последним. Пошли. И быстрее. Они слишком торопились, чтобы мы могли задерживаться.

Не успел он закончить фразу, как Рольтх уже исчез. Картр свесился из окна, но фальтхарианин так быстро скрылся во тьме, что лишь тройной рывок веревки сообщил о его благополучном приземлении. Картр вытащил назад самодельную веревку. Его подгоняло беспокойство. Обвязав Кана веревкой под мышками, он взвалил вялое тело на подоконник и начал спускать секретаря по возможности медленно, пока резкий рывок не сказал ему, что Рольтх перехватил тяжесть. Картр не стал дожидаться, пока Рольтх отвяжет Кана, и начал спуск.

И едва лишь его ноги коснулись крыши внизу, это произошло. Вначале не было ни звука, но крыша под ними подпрыгнула. Картр упал и закрыл лицо руками, не решаясь взглянуть вверх. Да, это силовая бомба. Однажды он попал под воздушную волну такой бомбы. Успели ли Зинга и Филх? Он решительно изгнал страх из мозга. Кан негромко застонал. А Рольтх?

И тут же послышался голос фальтхарианина:

— Ну и зрелище! Кумми любит грубую игру!

Сержант сел. Он дрожал. Может быть, это реакция на лихорадочный спуск, подумал он, но главным образом зто из-за гнева, который охватывал его, когда он думал об арктурианине. Этот гнев необходимо подавить, иначе сенситив обратит его в оружие против самого Картра.

— Как нам выбраться отсюда? — спросил Рольтх.

Придется полагаться на способность Рольтха видеть в темноте, подумал Картр. Потому что теперь их окружала полная темнота. Танцующие огни города погасли. Рейнджеры находились в центре абсолютной темноты.

— Над нами окно. Можно дотянуться. А что с нашим пленником? Потащим его с собой?

— Он проснется утром. Занесем его в помещение и оставим. Вряд ли они взорвут другую бомбу.

— Нет, если не хотят обрушить на себя весь город. Пошли, если ты возьмешь Кана за ноги, я подниму его голову.

Картр брел, доверившись руководству Рольтха. Они добрались до окна, открыли его и втащили свою бесчувственную ношу.

— Разве мы в том же здании? — спросил сержант. — Мне казалось, что оно в другом направлении.

— Ты прав. Мы в другом здании. Но это самый легкий и быстрый путь. Как там наши парни, успели выбраться?

Картр вторично попытался связаться с Зингой, послав импульс мысли. На какую-то радостную долю секунды ему показалось, что он вступил в контакт, потом все исчезло. Он не осмелился пробовать дальше. Кап-пес, если это существо выжило, или даже сам Кумми, могли уловить его сигналы.

— Бесполезно, — сказал он Рольтху. — Я не могу связаться. Но это не означает, что нужно беспокоиться. Они просто могут быть слишком далеко. Ведь мы не знаем законов мозгового восприятия, и как далеко они простираются. А может, они затаились, потому что арктурианин близко. Но до взрыва я связался с Зингой, и у них было даже больше времени, чем у нас, чтобы спастись.

— Конечно, Картр знал, что не следует слишком уж надеяться на это. Но для таких ветеранов, как Филх и Зинга, достаточно малого.

— Попытаемся найти Смита?

— Я думаю, да. Или свяжемся с восставшими.

Картр вцепился в пояс Рольтха и позволил фальтхарианину вести себя сквозь темные комнаты и коридоры.

— Уровень улицы, — послышался долгожданный шепот.

— Я думаю, мы выходим на улицу, которая проходит перед фасадом штаб-квартиры Кумми…

Но прежде, чем Рольтх успел ответить, во тьме блеснул яркий луч, и оба невольно пригнулись.

Выстрел из бластера! И еще один. А после третьего послышался приглушенный крик.

— Сражаются, — констатировал очевидное Рольтх, затем спросил. — А которая сторона наша?

— Пока никоторая. Я не хочу ошибиться и быть поджаренным,

— угрюмо ответил Картр. — Один слева от нас… Приближается. Я попытаюсь связаться с ним, когда он будет проходить мимо. Посмотрим, кто это…

Вспышки продолжались с интервалами, периодически освещая улицу. Криков не было. Целились плохо, либо очень хорошо.

Показался стрелок.

— Мундира нет, — сообщил Рольтх. — Похож на штатского. Но умеет обращаться с бластером. Может быть, ветеран секторной войны …

— Это не человек Кумми, но…

У Картра не было времени для предупреждения. Человек не был сторонником Кумми, но он уловил пробную мысль Картра немедленно… Такого с Картром раньше не случалось… Бластер незнакомца был направлен прямо на рейнджеров.

— Патруль! — крикнул Рольтх.

Бластер дрогнул в руке, но человек продолжал целиться.

— Выходите с поднятыми руками! — приказал хриплый голос.

— Стреляю без предупреждения!

Картр и Рольтх повиновались, прижимаясь к земле, так как другие бластеры продолжали стрелять.

— Кто вы, во имя космоса?

— Рейнджеры патруля. Пытаемся отыскать Смита, нашего связиста…

— Да? — в голосе прозвучало подозрение. — Ну что ж, вы его увидите. Идите в этом направлении. Я за вами, если попытаетесь бежать…

Следуя его указаниям, они подошли к темной двери.

— Здесь ступеньки, — сказал человек сзади. — Спускайтесь и помалкивайте.

Пять ступенек привели их к какой-то преграде.

— Постучите быстро четыре раза, подождите секунду и повторите! — послышался приказ.

Рольтх повиновался, и дверь отодвинулась в сторону. Они выбрались из-за плотной портьеры и оказались в тусклом освещенном зале. Два человека смотрели на них без всякого дружелюбия. И еще бластер. Но, когда свет блеснул на кометах, напряжение разрядилось. Один из мужчин подошел ближе.

— Снимите шлемы, — приказал он.

— Кто вы, во имя космоса?

— Рейнджеры патруля. Пытаемся отыскать Смита, нашего связиста…

— Да? — в голосе прозвучало подозрение. — Ну что ж, вы его увидете. Идите в том направлении. Я за вами, если попытаетесь бежать…

Следуя его указаниям, они подошли к темной двери.

— Здесь ступеньки, — сказал человек сзади. — Спускайтесь и помалкивайте.

Пять ступенек привели их к какой-то преграде.

— Постучите быстро четыре раза, подождите секунду и повторите! — послышался приказ.

Рольтх повиновался, и дверь отодвинулась в сторону. Они выбрались из-за плотной портьеры и оказались в тускло освещенном зале. Два человека смотрели на них без всякого дружелюбия. И еще бластер. Но, когда свет блеснул на кометах, напряжение разрядилось. Один из мужчин подошел ближе.

— Снимите шлемы, — приказал он.

Рейнджеры повиновались и замигали от луча фонарика, направленного в их лица.

— Все в порядке. Они не от Кумми. Должно быть, действительно патруль. Отведите их к Кроули. Как дела наверху?

— Лежим на животах и стреляем. Они тоже. Нам удалось перерезать сигнальный кабель. Сейчас они могут пустить против нас роботов. Пока равновесие, — ответил задержавший их мужчина.

— Ну, я пошел.

— Добудь мне Игина, Пол!

— Сделаю. Поджаришь его на сковородке. Благополучной посадки!

— И чистого неба!

Один из оставшихся закрыл дверь и расправил складки импровизированного затемнения. Второй ткнул пальцем в рейнджеров.

— Сюда.

Они прошли по коридору в большую комнату, где кипела работа. Несколько человек доставали из ящиков металлические детали, двое сидели за столом из ящиков, а трое ели в дальнем углу. Рейнджеров подвели к сидящим за столом. Один из сидевших поднял голову и вскочил. Это был Смит.

* * *

— Действительно, равновесие.

Связист провел рукой по волосам. Картр и Рольтх изучали лежащую на столе грубую карту.

— Мы закрыли их в здании штаб-квартиры. Кстати, они взорвали башню? Мы ощутили толчок…

Сержант кивнул.

— Если у Кумми есть разрушители, — сказал он, — то я не понимаю, почему он позволяет горстке малоэффективных стрелков удержать себя. Он может прорваться в любое время.

— Но Кумми не хочет пробивать большие дыры в своем городе, если этого можно избежать, — отозвался стройный молодой человек, сидевший рядом со Смитом, когда привели рейнджеров. Он потянулся и улыбнулся. — А снайперов трудно засечь.

— Не для сенситива, — возразил Картр. — Дайте мне пять минут, и я ткну пальцем в каждого вашего человека. Кумми нужно только выслать своего кап-пса и…

Улыбка Кроули исчезла, как стертая грубой рукой.

— Вы правы, сержант, — спокойно согласился он. Но за этим спокойствием чувствовалось напряжение.

— Может, у лорда Кумми мало зарядов для разрушителя? — вмешался Рольтх.

— Нам это тоже приходило в голову, — ответил Кроули.

— Но доказать это трудно. Со второго дня посадки Кумми контролировал все вооружение. У нас оставалось только личное оружие. У него не было повода отобрать его. Вся эта заваруха произошла из-за того, что Кумми соображает быстрее остальных. И он не упустил возможности овладеть оружием! Мы, конечно, можем напасть на штаб-квартиру Кумми, но если у него есть разрушители, это будет конец. К тому же у него два сенситива, а у нас …

— Тоже два, если я свяжусь с Зингой. А среди ваших людей?

Кроули покачал головой.

— Мы были обычной толпой средних горожан, каких можно найти везде. Кумми вместе с оружием забрал всех наиболее полезных.

Рольтх изучал карту. Вдруг он коснулся указательным пальцем центра прямоугольника, обозначающего крепость Кумми.

— Я вижу, у вас не отмечен туннель …

— Какой туннель? — спросил Кроули.

Смит кулаком стукнул по столу и выругался от боли.

— Я трижды идиот! — крикнул он.

Его прервал Картр, постаравшийся объяснить все.

— Теперь все зависит от того, обнаружил ли Кумми эти подземные ходы, — заключил сержант.

— Он не знает, я почти уверен в этом! Никто из нас не слышал о них. Может, техники и обнаружили их, но держали в тайне.

Рольтх поднял голову.

— Если это так, мы можем проникнуть в самый центр осиного гнезда.

— И мы появимся среди них неожиданно! — возбужденно воскликнул Смит.

— Нужно подобрать подходящих людей, — предупредил Картр, не разделяя энтузиазма связиста. — Вы, Смит, подходите. Ваш мозговой блок нельзя пробить. Но остальные… Нам нужны люди, с которыми ничего не могут сделать ни кап-псы, ни Кумми. Возьмем человека, который привел нас сюда. Он не сенситив, но уловил мою мысль и тут же обнаружил нас.

— Должно быть, это Моргот. У него есть основания защищаться от вторжения в мозг. Он один из заложников Сатоати…

— Вот как! — удивленно подумал Картр.

— Неудивительно, что он почувствовал, когда ты прощупывал его, Картр, — сказал Рольтх. — Прекрасный кандидат для абордажной партии.

— Абордажная партия, — мельком подумал Картр. — Странно, что космические термины вторгаются в речь даже тогда, когда они прикованы к поверхности.

— Да, — вслух сказал он. — Кто еще?

Кроули поманил одного из заканчивающих еду.

— Вы сенситив, сержант. Предоставим выбор вам.

В конце концов они отобрали восемь человек с мозговым блоком разной мощности. Картру не хватало Зинги и Филха, но о рейнджерах бемми до сих пор ничего не было слышно, хотя патрули восставших были предупреждены о них.

И вот десять человек один за другим спустились в антигравитационный колодец, ранее обнаруженный рейнджерами. У платформы их ждал единственный экипаж. В нем с трудом могли поместиться трое. Рольтх сел за управление, и экипаж несколько раз проделал путь туда и обратно. Наконец, все они оказались у плиты подъемника под штаб-квартирой Кумми. Картр не заметил следов, указывающих, что здесь кто-то побывал после него и фальтхарианина.

Его интересовали теперь две остановки лифта, подмеченные им ранее. Если их поджидают наверху, разумнее остановиться раньше. И он нажал нижнюю кнопку на стене. На плите подъемника уместилось пять человек. Они ухватились друг за друга, когда плита взмыла вверх.

Их опора остановилась во тьме. Картр проследил, чтобы все сошли, и отправил плиту вниз, потом осмелился посветить фонариком.

Они стояли на карнизе, от которого во тьму уходил пандус. Поверхность карниза покрывал толстый слой пыли, которого, по-видимому, никто не касался в течение столетий. Да и мысленное проникновение говорило ему, что кроме них поблизости никого нет. Кумми, очевидно, не подозревал об этой бреши в своей обороне.

Толчок сжатого воздуха возвестил о прибытии плиты. С нее сошли Смит, Рольтх и трое повстанцев. Рольтх глянул в шахтный колодец, потом посмотрел вверх.

— Все в порядке. Шахта закрывается, когда плита касается дна, если в этот момент никто не следил, они никогда не узнают.

Картр выключил фонарик, и Рольтх повел всех. Они образовали цепочку, в которой каждый держался за пояс предыдущего. Вначале пандус спускался круто, но постепенно становился более пологим. Наконец они оказались в большой комнате. Стена отделяла их от гула машин. В перегородке виднелся проход, совершенно незаметный с противоположной стороны. Картр был убежден, что ни пандус, ни шахта не были обнаружены людьми Кумма. В то же время он почувствовал присутствие человека и узнал его.

— Дальгр!

Сержант поминал Смита.

— Там Дальгр… Еще с кем-то, может, с охранником, если только он не присоединился к Кумми. Вам легче заговорить с ним. А я прикрою…

Связист ответил быстрым кивком и знаком велел остальным повстанцам оставаться на месте. Вместе с Картром они перебегали от одной гигантской машины к другой, пока не увидели освещенный участок. Здесь перед контрольным щитом сидел Дальгр, а в нескольких футах от него расположился человек в мундире с лучевым ружьем в руках.

Картр тронул Смита за плечо, потом указал на себя и влево, на проход, который, в случае удачи, должен был привести его к охраннику. Как тень скользил он мимо машин, назначения которых не понимал, пока не оказался позади человека Кумми. Со своего места он видел верхушку шлема Смита.

Связист смело шагнул вперед, и в то же мгновение Картр ударил рукоятью бластера по правой руке охранника. Тот вскрикнул и согнулся, выпустив из рук оружие, которое отлетело на несколько шагов. И в ту же секунду Дальгр подхватил его и изготовился к стрельбе. Но тут же он увидел Смита и опустил ружье.

— Прекрасно, — заметил Смит. — Можно подумать, что вы специально тренировались. Я так понимаю, что вы не приверженец Кумми, Дальгр?

Патрульный оскалил зубы:

— А что, похоже? Они нуждаются во мне, поэтому я еще жив. Но Спина и командора они сожгли из бластеров… А может и Джексена тоже…

— Что? — в один голос воскликнули патрульные.

— С час назад. Я слышал, что врач и Джексен забаррикадировались в западном крыле. Это сумасшедший дом! Но мы напомнили этим идиотам об уважении к знаку кометы! Если бы не кап-пес… Он знает все: где мы и что делаем.

Охранника привязали его собственным поясом к скамье у контрольного пульта. Картр взглянул на множество циферблатов.

— Здесь можно что-нибудь сделать в нашу пользу?

Дальгр с сожалением улыбнулся.

— Боюсь что-либо менять. Я ведь не настоящий техник. И мне дали лишь полчаса на ознакомление. Если я поверну не тот рычаг, все может взлететь на воздух.

— Плохо. Если бы мы знали, как все это действует, мы бы без труда выкурили их из здания.

— Как мы отсюда выберемся? — спросил кто-то из повстанцев.

— Антигравитационный лифт. — Дальгр подвел их к нише за контрольным щитом. — Но наверху ждет охранник, и он заподозрит неладное, если мы поднимемся раньше, чем кончится моя вахта.

— А долго ли ждать?

Дальгр взглянул на свои наручные часы.

— Полчаса.

— Мы не можем столько ждать, — решил Картр. — Есть ли другие остановки лифта?

— Нет.

— Но есть кое-что другое… — Рольтх осматривал ствол шахты. — Тут опоры для рук и ног, вероятно, на случай аварии. Можем взобраться…

И они взобрались. Картр ощутил присутствие вверху человека — стражника, о котором предупреждал Дальгр. Дальгр же предложил и выход.

— Я окликну его…

Сержант прижался к стене колодца, пропуская вперед патрульного. Немного времени спустя они услышали, как Дальгр окликнул стоящего наверху.

— Дайте руку…

— Что случилось?

— Я не техник… Пришлите одного из ваших… Одна из этих проклятых машин сошла с ума. Может взорваться или еще что-нибудь…

Дальгр преодолел последние футы подъема и выбрался из шахты.

— Где Теленг? Почему он не явился с сообщением?

Охранник явно что-то заподозрил.

— Потому что…

Картр слышал начало ответа Дальгра, потом звуки борьбы.

Сержант преодолел последние опоры и вылетел из отверстия. Дальгр боролся с охранником за обладание лучевым ружьем. Картр бросился вперед, опрокинув обоих сражающихся. Они упали на него, и он ударился так сильно, что перехватило дыхание.

Через некоторое время туман перед глазами начал рассеиваться. Охранник лежал у стены связанный, с кляпом во рту, а Рольтх, склонившись над сержантом, сдавливал его ребра, производя искусственное дыхание. Смит, Дальгр и повстанцы исчезли. Рольтх ответил на вопрос, который сержант еще не мог задать:

— Я не смог удержать их.

— Но… — Картр с трудом выговаривал слова. — Кумми…, кап-пес…

— Они не очень верят в силу сенситивов, — напомнил Рольтх. — Даже если видели демонстрацию, все равно отказываются верить в очевидное. Таково большинство людей…

— Это правда. К счастью для нас…

Картр застыл, не закончив фразы. Потом повернулся к фальтхарианину и указал на дверь позади него.

— Быстро туда и попробуй удержать этих глупцов, а то их всех перестреляют. Их ждет опасность…

Он смотрел, как уходит Рольтх. Он надеялся, что перед лицом опасности фальтхарианин не будет задавать вопросов. Конечно, опасность сзади и все ближе с каждой минутой.

Приближается Кумми…, и Картр знал, что их ждет битва, в которой невозможно угадать победителя.

11.Отверженный.

Картр лежал на спине, глядя в свинцовое небо. Иглы дождя били его по глазам и коже, тело онемело от холода. Откуда-то доносилось всхлипывание. Потом, спустя долгие минуты, он понял, что всхлипывает сам. Но не мог остановиться, не мог унять дрожь, от которой сотрясалось все его тело. Он заставил свои руки двигаться, и они с трудом ощутили рваную одежду и ноющие ссадины на теле.

Потом он попытался сесть, голова у него закружилась, серый мир накренился. Все же он увидел скалы, колючие кусты, окружившие его. Мозг начал осмысливать увиденное. Глаза остановились на крови, медленно сочащейся из пореза на боку. Он принял реальность боли, камня, на котором лежал, кустов… Все это было частью мира… Какого мира?

Этот вопрос оживил жгучее пламя в мозгу. Он съежился и постарался не думать, а дождь смывал кровь с его груди. Пока не думаешь, все хорошо. Что-то коснулось его мозга. Он послал молчаливую просьбу о помощи. Из кустов высунулась мохнатая морда, круглые глаза животного, не мигая уставились на него. Холодное любопытство коснулось мозга, и все исчезло.

Тут он застонал, и его неловкие руки обхватили кружащуюся голову. Он знал, что помощи не будет. Незримый барьер отделял его от прошлого. Воспоминание было мучительно, и он отшатнулся от него.

Но где-то в глубине памяти сохранилось жесткое ядро сопротивления. Оно заставляло напрягаться. Тяжело дыша и всхлипывая, он подтянул ноги, встал сначала на колени, а потом и на ноги.

Потеряв равновесие, он упал с крутого берега в ручей. Выбравшись из воды, он скорчился у высокой скалы, борясь с воспоминаниями.

Они были отчетливыми и яркими… Слишком отчетливыми, слишком яркими.

Он находился в незнакомом здании, окруженный высокими стенами, и ждал, ждал опасности. Она приближалась, не торопясь, целеустремленно. Он чувствовал биение силы,окружавшей ее. Он должен сражаться. И в то же время он знал каждый ход будущего сражения, знал, что проиграл.

Это было столкновение его воли с волей чужой, схватка сил мозга, неожиданно он почувствовал уверенность в своей мощи.

Другой мозг присоединился к мозгу противника, злобный мозг, оставляющий за собой нечистый след. Но вдвоем они не могли сломить его барьер. Он некоторое время защищался, потом ударил, под этим ударом злой мозг дрогнул, отшатнулся. Но он не решился преследовать отступающего: второй мозг продолжал бороться, и тут первый мозг начал просить, обещать…

«Иди с нами, мы похожи. Объединимся и будем вместе править этим глупым стадом. Никто не сможет противостоять нам!»

Он, казалось, прислушивался. На самом деле он готовился. Оставался еще один ход.

И вот он опустил барьер только на мгновение. С воплем триумфа злой борец устремился вперед, и он позволил это. Но когда противник зашел слишком далеко, чтобы отступить, он повернулся, окружил его и начал сокрушать. Послышался крик, но только крик мысли. Зло было уничтожено, как будто никогда не существовало.

Но второй, тот, что манил и обещал, ждал этого. И в момент победы он ударил и не только своей силой, но и добавочной, сохраненной в резерве.

Он боролся отчаянно, зная, что обречен. И был сломлен, а противник, тоже истощенный, но торжествующий, овладел им. И воля его была зажата, связана, а тело повиновалось врагу.

Он, как машина шел по темному коридору, шел целеустремленно с бластером в руке, а палец лежал на спуске. Внутри у него все молча кричало: он знал, что ему предстоит сделать.

По широкому открытому пространству метались вспышки бластеров. Его послали сюда, к вездеходу рейнджеров. Против своей воли он двигался вперед от одного укрытия к другому.

Он видел, как падают люди: тот, кто мысленно шел с ним, гневно рычал, оппозиция побеждала, побеждали его друзья.

Еще одна перебежка приведет его к вездеходу. И, раздумывая, почему тот, кто управляет им, так отчаянно этого хочет, он прыгнул, но двое, скрывавшиеся в тени, удивленно посмотрели на него. Он знал их, но его рука поднялась, и он выстрелил. Изумленный вскрик резанул его слух, когда он взбирался на сидение и хватался за управление.

Он резко поднял машину и перегрузка прижала его к сидению, лишила дыхания. А тот, другой, в его мозгу определил курс. И вездеход по спирали начал набирать высоту, пока не коснулся балкона высоко над головами сражающихся, и тот спрыгнул с балкона в вездеход.

И чужая воля повела его на максимальной скорости из города к горизонту, где первые проблески предвещали рассвет. Хотя он подчинился приказу, но продолжал бороться. Бесшумная, невидимая схватка продолжалась над древним городом — воля против воли, сила против силы. И Картру показалось, что другой уже не так уверен в себе, что он защищается, довольствуется достигнутым и не стремится усилить свой контроль.

Чем это кончилась, эта борьба в небе? Картр опустил болевшую голову на камень у ручья, стараясь вспомнить. Но не смог. Он помнил только, что он…, он сжег из бластера Зингу! Благополучно вывез Кумми из города! Предал тех, кто верил в него. Он закрыл глаза и постарался забыть все, все!

Измученный, он, должно быть, снова уснул. Потому что когда открыл глаза, их ослепило отраженное в воде солнце. Он был голоден. И этот голод возродил тот же инстинкт самосохранения, который раньше привел его к воде. Руки по-прежнему плохо слушались его, но он умудрился поймать под перевернутым камнем какое-то животное. И там были еще…

К вечеру он встал и пошел вдоль воды. Потом упал и попытался встать. Может быть, он спал, но очнулся от того, что его позвал Зинга. И тут же его охватило отчаяние. Зинга погиб. Он сжал руками глаза, но не смог изгладить из памяти лицо закатанина в тот момент, когда он оказался под лучом его бластера.

Лучше оставаться на месте до тех пор, пока он не перейдет в мир, где его не сможет преследовать память… Он так устал!

Но тело отказывалось признавать это: оно поднималось и брело дальше. Ручей вывел его на широкую равнину, где высокая желтая трава опутывала ноги и бесчисленные существа убегали с его дороги. Потом ручей слился с широкой рекой, из которой торчали верхушки растрескавшихся скал.

У воды начали подниматься утесы. Он карабкался, падал, скользил. Он уже потерял представление о времени. Пока он не решался оставить воду — слишком важный источник для поддержания жизни.

Он лежал, вытянувшись на скале у воды, и пытался поймать одно из живущих в воде существ. И вдруг закричал. Кто-то коснулся его мозга. Он руками зажал рот, чтобы удержаться от вторичного крика.

Но зов повторился. Картр не мог избежать чужого присутствия, оно вливалось в его мозг, задавало вопросы, требовало… Кумми! Неужели Кумми снова пытается захватить его, использовать…

Картр скатился со скалы, разорвав кожу на руке, и побежал. Прочь! Подальше от Кумми… Подальше!

Но тот мозг следовал за ним, спастись от контакта было невозможно. Он нашел узкое ущелье, отходящее от воды, заросшее колючим кустарником, занесенное паводковым мусором. Не обращая внимания на царапины, он втиснулся в расщелину.

Расщелина кончалась небольшой пещерой под нависшим утесом, и Картр заполз туда — ребенок, спасающийся от чудовища из темноты. Свернулся, зажав голову обеими руками, стараясь ни о чем не думать, воздвигнуть барьер, через который не сможет прорваться охотник.

Вначале он слышал только отчаянное биение собственного сердца, потом послышался другой звук — свист воздуха, рассекаемого вездеходом. Контактирующий мозг приближался. Картр не мог объяснить, что так его испугало. Наверное, воспоминание о том, как власть другого заставляла его убивать своих. То, что Кумми сделал однажды, он может повторить.

И этот страх был верным союзником врага. Страх ослаблял контроль. Страх…

Зажав лицо руками, чувствуя во рту вкус земли, Картр пытался подавить страх.

Он слышал крик, треск кустов. Кумми приближался к ущелью!

Рейнджер с рычанием выглянул из пещеры, в руке он сжимал обломок камня. Его выслеживают, как зверя, но этот зверь будет сражаться! И арктурианин не ожидает физического нападения, он верит, что добыча беспомощно ждет прихода хозяина.

Картр занял выгодную позицию, опершись спиной о скалу. — Хорошее оружие, — подумал он, взвешивая камень в руке. — Подходящего размера и веса. И держать удобно…

— Картр!

Звук, который он издал в ответ на этот призыв, был криком животного, увидевшего приманку. Его имя! Кумми осмелился использовать его имя! И арктурианин даже подал голос. Хитрый дьявол! Иллюзии — как хорошо его искусный мозг умеет создавать их.

Две фигуры появились перед ним. Камень выпал из его пальцев.

Неужели Кумми контролирует и его зрение? Неужели арктурианин может заставить его видеть по-своему?

— Картр!

Он снова потянулся за камнем. Бежать… Но куда?

— Кумми?…

Он почти хотел верить, что это хитрость арктурианина, что на самом деле он видит не две приближающиеся к нему фигуры этих улыбающихся людей в рейнджерских костюмах.

— Картр! Наконец-то мы тебя нашли!

Они нашли его. Почему же не стреляют? Чего ждут?

— Стреляйте!

Он думал, что выкрикнул это, но лица их не менялись, они продолжали приближаться. И он знал, что, если они коснуться его, он этого не перенесет.

— Картр! — сказал другой голос с конца ущелья.

Он дернулся от этого звука, как будто силовое лезвие распластало его тело.

Третья фигура в форме рейнджера пробивалась сквозь заросли. И при виде этого лица сержант дико закричал, что-то взорвалось в мозгу Картра, и он полетел во тьму, в гостеприимную, безопасную тьму, где мертвые не ходят и дружески не улыбаются. Он с благодарностью погрузился в эту тьму.

— Картр!

Мертвый звал его, но во тьме безопасно, и если он не ответит, никто не вытащит его оттуда навстречу безумию.

— Что с ним случилось? — спросил кто-то.

Он лежал во тьме тихо и неподвижно.

— … Установим. Надо отвезти его в лагерь. Послушайте, Смит, обязательно привяжите его к сидению, иначе он может перевалиться через край…

— Картр!

Его трясли, ощупывали, но он с огромными усилиями сжимал губы, заставляя себя лежать вяло и тяжело. И, наконец, упорство защитило его. Его оставили в безопасной тьме.

Он ощутил тепло, успокаивающее тепло. Он лежал неподвижно, как и при первом пробуждении, и чувствовал, как оживает его тело. Его трогали, прикасались к полузажившим ранам, оставляя ощущение свежей прохлады в охраняющей его тьме.

— Ты считаешь, что он не в себе?

Слова звучали в темноте. У него не было желания видеть, кто их произ носит.

— Нет. Тут что-то другое. Мы можем лишь догадываться, что с ним сделал этот дьявол, вероятно, снабдил ложной памятью. Вы видели, как он повел себя, когда мы нашли его? С мозгом, своим или чужим, можно проделать все, что угодно, если ты сенситив. В некоторых отношениях мы гораздо уязвимее, чем вы, не пытающиеся выйти за человеческие границы…

— Где Кумми? Хотел бы я …

В голосе звучало холодное смертоносное обещание. Картр был вполне согласен. И эта эмоция вытолкнула его из безопасной тьмы.

— Мы все хотим этого. И добьемся рано или поздно.

К его губам прижали твердый край чего-то. Жидкость протекла в рот, и он был вынужден глотнуть… Ему обожгло горло, в животе растекалось приятное тепло.

— Итак, вы его нашли?

В окружающем его тумане возник новый голос.

— Хага Зикти! Мы ждали вас, сэр! Может, вы найдете способ лечения?

— Да? А что с ним? Я не вижу раны…

— Болезнь здесь…

Пальцы коснулись лба Картра. Он отшатнулся от этого прикосновения.

— Что ж, надо подумать. Ложная память или…

Он убегал, убегал сквозь тьму. Но другой бежал за ним, пытался догнать… Болезненно застонавший Картр снова оказался в коридоре, а перед ним Кумми и кап-пес. В третий раз переживал он постыдное поражение и смертоносное нападение на товарищей.

— Значит, Кумми одолел его! Должно быть, использовал другие мозги, чтобы накопить силу…

Кумми! Горячий гнев вспыхнул в мозгу Картра, жег стыд и отчаяние… Кумми… Арктурианин должен быть побежден, иначе он никогда не почувствует себя чистым. Да и с исчезновением Кумми очистится ли он? Навсегда останется тот ужасный момент, когда он стрелял в изумленное лицо Зинги.

— Он одолел…, — действительно ли он произнес эти слова, или они звенели в нем самом? — я убил …убил Зингу…

— Картр! Великий космос, о чем он говорит? Ты убил?

Он начал медленно, с трудом выбрасывать слова, которые, казалось, приносили облегчение. Сражение, бегство и вездеход, взлет, его пробуждение в дикой местности — он рассказал все.

— Но … Это чистейшее безумие! Он не делал этого! — возразил чей-то голос. — Я видел его, да и вы тоже. Он шел так, будто не замечал никого из нас, взял вездеход и улетел. Может, он подобрал Кумми, как говорит… но остальное…— это безумие!

— Ложные воспоминания, — заявил уверенный голос. — Кумми хотел, чтобы он считал себя виноватым и убегал от нас, даже если Кумми не сможет полностью контролировать его. Просто…

— Просто! Но Картр — сенситив, он сам может сделать так. Как он мог?

— Именно потому, что он сенситив, он более уязвим. Во всяком случае… Сейчас мы знаем, что с ним.

— Вы можете его вылечить?

— Попытаемся. Останутся шрамы. Все зависит от того, насколько глубоко проник в него Кумми.

«Кумми!» — он выплюнул это имя, как ругательство.

— Да, Кумми. Если Картр будет помогать нам… Посмотрим.

Снова успокаивающая рука на лбу.

— Спи…, ты спишь…, спишь…

И он уснул, довольный, как будто с него сняли какой-то груз. Он спал.

Пробуждение было внезапным. Над ним был крыша из переплетенных ветвей и крупных листьев. Он лежал под навесом, какие рейнджеры обычно делают во временном лагере. И укрыт он таким одеялом, какие лежат в их рюкзаках — одеяла, изготовленные из шелка узакианского паука. Такие, именно такие. Воздух влажный, туман закрывает деревья, окружающие полянку…

Кто-то вышел из тумана и опустил на землю вязанку хвороста.

— Зинга!

— Живой и невредимый! — ответил закатанин и в подтверждение своих слов щелкнул челюстями.

— Значит, это было ложное воспоминание…, ложное …

Картр облегченно вздохнул.

— Более нелепого сна тебе никогда не снилось, мой друг. Как ты себя теперь чувствуешь?

Картр блаженно потянулся.

— Чудесно. Но у меня множество вопросов.

— Это позже, — Зинга подошел к костру и взял чашку, стоявшую на камне рядом с огнем, — сначала выпей.

Картр выпил. Горячий бульон, исключительно вкусный. Он с улыбкой, от которой болели отвыкшие улыбаться мышцы, посмотрел вверх.

— Хорошо. Думаю, что здесь проявил свои способности повар Филх…

— О, он все время мешал и добавлял какие-то листочки. Съешь еще…

Картр еще прихлебывал бульон, когда на освещенном месте возникла новая фигура. Сержант уставился на подходившего, забыв проглотить бульон. Зинга здесь, рядом. Тогда кто же этот, во имя тарлускианских дьяволов?

Зинга проследил за направлением взгляда Картра и улыбнулся.

— Нет, я не раздвоился, — заверил он сержанта, — это Зикти, разумеется, закатанин. Он историк, а не рейнджер.

Второй закатанин направился к навесу.

— Значит, вы проснулись, мой юный друг?

— Проснулся и снова в себе, — Картр счастливо улыбался им обоим. — Но нужно время, чтобы я отделил подлинные воспоминания от ложных…, они путаются.

Зинга покачал головой.

— Не напрягайся, пока не окрепнешь.

— Но где…

— О, я был пассажиром Х451 вместе со своей семьей. Мы вчера встретились с рейнджерами. Точнее, они отыскали нас…

— Что было в городе после… после моего ухода?

Когтистый палец Зинги со скрипом прошелся по челюсти.

— Мы решили уйти… после того, как борьба кончилась.

— Искать меня?

— И по другим причинам. Дальгр и Смит обнаружили воздушный корабль, построенный жителями города. Он доставил нас сюда, но вышел из строя, и они ремонтируют его.

— Гм…

Картр размышлял. Произошли изменения, и ему хотелось знать, что изменилось.

12.Картр выходит на след.

Трое в костюмах рейнджеров сидели у костра. Картр приподнялся,глядя на них.

— Вы так ничего и не сказали, — нарушил он молчание. — Почему вы оставили город?

Никто из троих не хотел встретиться с его взглядом. Наконец ответил Смит, и в его усталом голосе звучал вызов.

— Они были рады избавиться от Кумми и его людей…

Картр ждал, но связист, по-видимому, не собирался продолжать.

— Большинство из них, — добавил после долгой паузы Дальгр, и его голос звучал глухо, — они…

— Они решили, — подхватил объяснение Зинга, — что не хотят замены одного правительства другим…, им показалось, что патруль собирается занять место Кумми. Поэтому мы не были желанными гостями, особенно рейнджеры.

— Да, они ясно дали это понять, — холодно сказал Смит. — Теперь, когда война кончилась, пусть войска уходят

— обычное отношение штатских. Мы вносим элемент нестабильности. Поэтому мы взяли одну из городских машин и улетели…

— Джексен?

— Он погнался за охранником, убившим командора. Когда мы их нашли, оба были мертвы. Мы — последние представители патруля, да еще Рольтх и Филх, которые ушли на разведку.

Они не стали углубляться в подробности, и Картру была понятна причина их сдержанности. Может быть, для горожан, ощутивших хватку Кумми, патруль был как бы символом прошлого образа жизни. И после свержения правительства патруль тоже должен уйти. Но одно следствие было несомненным: они больше не были членами экипажа и рейнджерами, был только патруль. Второе изгнание укрепило их связь друг с другом.

— Возвращаются наши рыбаки! — Зикти, дремавший у костра, встал, встречая выходящих из-за деревьев. — Ну, каков же улов, мои дорогие?

— Мы положили у воды синий фонарик Рольтха, его свет привлекал жителей воды, поэтому улов у нас сегодня богатый, — ответил тонкий голос закатанской женщины. — Какой богатый мир! Зор, покажи отцу, какого бронированного зверя ты поймал под скалой…

Самый маленький из троих подбежал к отцу, держа в руках шевелящееся существо со множеством лапок и парой мощных клешней. Заинтересованный Зикти, избегая щелкающих клешней пленника, внимательно осмотрел его.

— Как странно! Он мог быть отдаленным родственником полторианина, но ни следа разума…

Картру почти не доводилось видеть закатанских женщин, но долгая дружба с Зингой приучила его к тому, чем отличается внешность человека от внешности закатанина, и он понимал, что Зацита и ее юная дочь Зора для представителей своей расы очень привлекательны. Что касается маленького Зора, то такие мальчишки есть в любой расе. Он наслаждался каждой минутой этой дикой жизни.

Зацита грациозным жестом предложила садиться. Картр заметил, что Смит и Дальгр тоже поднялись, приветствуя закатанских женщин. Несомненно, их отношение к бемми сильно изменилось.

На следующее утро Картр проснулся рано и долго лежал неподвижно, глядя на наклонную крышу навеса. Что-то его беспокоило. Но вот рот его сложился в тонкую жесткую линию. Он знал, что должен сделать. Картр выполз из спального мешка. Сквозь сонное дыхание спящего лагеря слышалось близкое журчание реки.

Вначале он двигался несколько неуверенно, но потом восстановил равновесие и легко добрался до берега. Вода была холодной, и у него сначала захватило дыхание. Сделав несколько шагов по песчаному дну, он поплыл.

— О, в молодости силы восстанавливаются удивительно быстро!

Гулкий голос был заглушен всплеском. Картр поднял голову и тут же получил в лицо струю воды: это мимо на полной скорости пронесся Зор. Зикти осторожно соскочил с плоской скалы и поплыл по течению.

Почтенный закатанин доброжелательно посмотрел на сержанта. Сделав несколько гребков, Картр присоединился к нему.

— Немного примитивная жизнь, сэр…

Профессор из галактического университета истории в Зованге спокойно ответил:

— Иногда неплохо прервать рутину комфортабельной цивилизованной жизни. К тому же мы, закатане, легче приспосабливаемся, чем вы, люди. Моя семья считает, что это замечательные каникулы. Зор, например, никогда не был так счастлив…

Он улыбнулся, глядя, как маленькое чешуйчатое тело борется с течением в погоне за водными существами.

— Но это не каникулы, сэр.

Большие серьезные глаза Зикти встретились с взглядом сержанта.

— Да, мы понимаем это, изгнание навсегда…

Он отвернулся, разглядывая скалы и утесы за рекой, густую зелень.

— Что ж, этот мир богат, а места в нем достаточно…

— Есть город с частично действующими в нем механизмами, — напомнил ему Картр.

И тут же уловил теплый уверенный ответ, ощутив удовлетворение, какого давно не испытывал. Зикти по-своему ответил ему.

— Я думаю, что жители города должны быть предоставлены сами себе, — сказал наконец историк. — В сущности, их выбор

— это отступление. Они хотят, чтобы жизнь оставалась всегда такой же. Но так в жизни не бывает. Жизнь идет вперед — это прогресс или отступление. Они идут по тому же пути, что и вся империя. Все последние столетия мы медленно отступали. Отступали …

— Упадок?

— Да. Например, распространение этой неприязни к негуманоидам. К счастью, мы, закатане, сенситивы, и мы готовы к встрече с такой ситуацией, которая сложилась после посадки Х451…

— Что же вы сделали? — спросил заинтересованный Картр.

Зикти засмеялся.

— Мы тоже приземлились… на шлюпке. Поблизости виднелся лес. Прежде чем они опомнились, мы уже были там, вне пределов их досягаемости. Но… если бы мы не почувствовали отношение Кумми … все могло бы кончиться по другому…

Мы пошли в этом направлении и разбили лагерь. И, должен вам сказать, сержант, никогда я не был так изумлен, как тогда, когда случайно вступил в контакт с Зингой. Еще один закатанин! Как будто я встретился лицом к лицу с сутаилом, а у меня нет бластера! После того, как мы соединились с вашим отрядом, все, конечно, прояснилось. Они искали вас… ваши рейнджеры очень вас уважают, Картр.

Снова ощущение тепла и уверенности возникло в мозгу сержанта. Он покраснел.

— И когда они нашли меня…

— Да, они нашли вас, посадили в машину и привезли сюда. И ваш опыт дал нам очень важный урок — не надо недооценивать противника. Я никогда бы не поверил, что Кумми способен на такое нападение. Но, с другой стороны, он не так силен, как считал, иначе вы не сумели бы уйти из под его контроля после бегства из города…

— Ушел ли я? — улыбка у Картра была хмурая. — Несмотря на ваше лечение, я не помню, что произошло между вылетом из города и тем моментом, когда я очнулся на скале.

— Я считаю, что вы освободились от него. Давайте рассмотрим факты. Вы, жители Илен, по шкале сенситивности достигаете 6.6. Верно?

— Да. Но у арктуриан предполагается только 5.9…

— Верно. Однако всегда есть шанс встретиться с мутантом. В определенные моменты истории мутации усиливаются. Жаль, что мы ничего не знаем о происхождении Кумми. Если он мутант, то это объясняет многое.

— Не скажете ли, какое место по шкале занимают закатане?

— просто спросил Картр.

Большие глаза смотрели на него.

— Мы сознательно не подвергались апробациям, молодой человек. Всегда разумнее кое-что сохранить в тайне… особенно, когда имеешь дело с несенситивами. Но я поставил бы нас где-то между восемью и девятью. За последнее поколение у нас появилось несколько ТЕЛов — они объединяют в себе способности и к телепатии, и к телекинезу — и очень много лиц, сенситивность которых на одну-две десятых ниже. Я уверен, что если у моего народа наблюдается такая мутация, она должна происходить и в других расах тоже…

— Мутанты! — повторил с дрожью в голосе Картр. — Я был на Кабле, когда Портивар поднял восстание мутантов…

— Тогда вы знаете, что может принести подобное увеличение рождаемости мутантов. Все изменения имеют и хорошие, и плохие последствия. Скажите мне, когда вы были ребенком, вы знали о своих способностях сенситива?

Картр покачал головой.

— Нет. В сущности, я не подозревал о своих способностях, пока не поступил в школу рейнджеров. Инструктор обнаружил мой дар, и я получил специальную подготовку.

— Вы были латентным сенситивом. Илен — пограничная планета, ее население было не слишком близко к варварству, чтобы осознать свою силу. Уничтожить такой многообещающий мир! О, жестокость войны! Я убежден, что из-за таких вещей, как уничтожение Илен, наша цивилизация приближается к концу. А в лагере у нас теперь причудливая смесь.

Он вылез из воды и с силой начал растираться полотенцем.

— Зор, пора выходить! — позвал он сына. — Да, мы странная смесь — собрание разных представителей империи,

— продолжал Зикти. — Вы и Рольтх, Смит и Дальгр — люди, но с разных планет, так что сильно отличаетесь друг от друга. Филх, Зинга и моя семья — негуманоиды. Те, что в городе — люди, причем высокоцивилизованные. И кто знает, может, на планете есть туземцы. Можно подумать, что некто или нечто собирается ставить здесь эксперимент, — он хихикнул и принюхался. — А, еда, а я очень голоден! Посмотрим, что там готовится?

Прежде, чем они подошли к костру, Зикти тронул Картра за руку.

— Я хочу поделиться с вами еще одной мыслью, мой мальчик. Я плохо знаю вашу расу, возможно, вы не мистичны, хотя большинство сенситивов стремится заглянуть за плоть и ищет душу. Вероятно, вы не религиозны. Но если мы отобраны здесь с какой-то целью, нужно оказаться достойным выбора!

— Согласен, — коротко ответил Картр, зная, что собеседник оценит его искренность.

Закатанин кивнул.

— Отлично, отлично. Остаток жизни должен пройти неплохо. И только подумать! Такое приключение, когда я уже начал думать, что жизнь слишком пресна! Моя дорогая, — обратился он к Заците,

— аромат жаркого восхитителен. Мой голод увеличивается с каждым шагом!

Но Картр ел механически. Конечно, Зикти хорошо рассуждать о будущем в таких масштабах. Историк привык воспринимать всю ситуацию, а не только отдельные детали. А у рейнджеров противоположный подход: для них детали всего важнее, они тщательно изучают новые планеты, долгие часы наблюдают за странными животными и по нескольким кирпичам, путем размышлений, восстанавливают исчезнувшую цивилизацию. А тут перед ним деталь, с которой он должен справиться.

Он должен обезвредить Кумми!

Именно эта мысль пришла ему в голову утром, когда он проснулся. Она была частью его снов и теперь превратилась в настоятельную потребность. Живой или мертвый, он должен найти и он найдет арктурианина. И если Джойу Кумми жив, он остается для всех страшной угрозой.

Странно… Картр потряс головой, как бы стараясь прояснить ее. Как его преследует эта мысль: Кумми опасен и обезвредить его

— дело Картра. К счастью, арктурианин — неопытный следопыт, он оставит ясный след. Пройти по нему для рейнджера

— детская игра. Они вместе покинули город. Ночью где-то они разошлись. Может, Кумми вытолкнул его из вездехода, надеясь, что Картр разобьется насмерть? Если это так, найти арктурианина будет сложнее: на облаках он не оставит следов. Значит, нужно вернуться к скале, где Картр впервые пришел в себя…

— Она в десяти-пятнадцати милях к северу…

Сержант посмотрел на Зингу. Тот подхватил его мысль.

— И ты, Картр, не пойдешь один. Это не тот след, по которому идут в одиночку.

Картр напрягся, но Зинга и без слов понял его.

— Это мое дело, — заметил сержант, сжав губы.

— Конечно. Но все же тебе нельзя идти по следу одному. У нас есть летательный аппарат, на нем быстрее. И с него лучше видны следы.

Разумно, но от этого смириться не легче. Картр предпочел бы уйти из лагеря один и пешком. Он знал, что арктурианин теперь один. Он не будет чувствовать себя здоровым и чистым, пока не сразится с Кумми и не победит.

— Отдохни еще день, — посоветовал Зинга, — и потом мы пойдем. Это дело с Кумми очень важное.

— Другие могут так не думать. Он один в дикой местности, которую не знает. Возможно, дикие звери уже сделали работу за нас.

— Но он Кумми, и над нами продолжает висеть угроза. Говорил тебе Зикти, что он считает его мутантом? Вспомни, на что был способен Пертивар. Кумми не должен победить, когда ты встретишься с ним в следующий раз.

Картр улыбнулся закатанину, но в улыбке его не было веселья.

— Ты знаешь, друг мой, я думаю, ты прав. И я больше не повторю свою ошибку. Я не буду слишком самоуверен. И с ним нет ни кап-пса, ни других мозгов, которые он мог бы использовать.

— Хорошо, — Зинга встал. — Пойду порасспрашиваю Дальгра. Надо узнать, много ли энергии осталось в машине.

Они вылетели на следующее утро. Никто ни о чем не расспрашивал, хотя Картр был уверен, что они все знают о цели полета, воздушная лодка не обладала скоростью вездехода и его маневренностью. Сидевший за штурвалом Зинга вел ее вдоль реки, пока они не увидели ручей, который послужил Картру проводником.

Время от времени закатанин с беспокойством поглядывал на тяжелые облака, собирающиеся на горизонте. Приближалась буря, и им нужно было поискать убежище. Оказаться во власти бури в легкой лодке было нежелательно.

— Узнаешь что-нибудь внизу?

— Да, я уверен, что проходил по этому лугу. Помню, как пробирался через высокую траву. А вот эти деревья меня привлекают. Не сесть ли нам под их защиту?

Зинга снова посмотрел на тучи.

— Лучше бы добраться до твоей скалы. О, огненные мыши! Темнеет! Хотел бы я иметь глаза Рольтха!

Быстро темнело. Поднявшийся ветер ударил по лодке, она закачалась, как на морских волнах. Картр вцепился в сидение.

— Подожди!…

Он произнес это слово с риском прикусить язык, так как лодка в этот момент нырнула, в полумгле он разглядел знакомую скалу и склон, уходящий к ручью.

— Похоже, что я упал здесь.

Они уже миновали скалу, но Зинга повернул назад. Картр, прищурившись, пытался вообразить, как выглядит это место с точки зрения человека, лежавшего на вершине скалы.

Лодка неожиданно резко свернула вправо. Картр хотел возразить, но забыл об этом, заметив, что привлекло внимание Зинги. Вершина дерева была сбита, белел расколотый ствол. Закатанин искусно развернул и посадил лодку. В другое время его маневр вызвал бы восторг Картра, но сейчас он был слишком поглощен тем, что могло находиться за сломанным деревом.

Под грудой обломанных ветвей они нашли обломки вездехода. Ни один техник не сумел бы восстановить эту машину. Мятый корпус, зажатый между стволами, был пуст.

Зинга принюхался, осветив пустое сидение вездехода.

— Ни следа крови. Вопрос: один он или вы оба были на борту в момент удара?

Картр покачал головой, пораженный результатом крушения.

— Не думаю, чтобы там вообще кто-то был. Может он выбросил меня и …

— Да… и, если ты боролся, он мог потерять управление. Тогда это и случилось. Но тогда где же Кумми или его останки? Даже если бы здесь похозяйничали хищники, что-нибудь да осталось бы…

— Он мог выпрыгнуть перед ударом, — предположил сержант.

— Если у него был антигравитатор на поясе, он мог приземлиться невредимым.

— Значит, нужно поискать следы. — Зинга глянул на небо, выставив вперед челюсть. — Дождь может все смыть…

Наконец облака облегчились от груза воды. Рейнджеры добежали до выступа скалы, послужившего им подобием убежища. Может быть, деревья дали бы большую защиту от дождя, но, взглянув на падающие ветки, Картр решил, что это не безопасно. Дождь заливал их, проникал во все поры одежды и обуви.

— Он не может долго продолжаться, столько воды просто не существует! — прокричал Картр и понял, что его голос совершенно заглушен шумом дождя.

Он чихнул, вздрогнул и подумал с горечью: Зинга может оказаться прав. Поток уничтожит следы, оставленные Кумми.

Вдруг Картр выпрямился и почувствовал, как одновременно напрягся Зинга. Закатанин был удивлен так же, как и он сам.

Они уловили слабую, очень слабую мольбу о помощи. От Кумми? Картр почему-то решил: нет. Но мольба шла от человека, вернее, от разумного существа. Кто-то живой и разумный находился в опасности. Сержант мгновенно повернулся, пытаясь определить направление. Они должны ответить на боль и ужас этого существа!

13.Королевство Кумми.

— С севера…, — послышался гортанный голос Зинги. Закатанин с его совершенным ощущением был прав.

— Лодка выдержит?

Картр привык к патрульным вездеходам, которые были предназначены для использования в сложных погодных условиях. Но лодка не внушала ему доверия.

Зинга пожал плечами.

— Что ж, это не вездеход. Но ветер стихает, а пешком мы все равно не можем идти.

Они буквально протискивались сквозь стену падающей воды, добираясь до тесной кабины лодки. Какое облегчение — уйти от этого дождя! Но уже когда они садились, легкое суденышко накренилось под ними. Лететь на таком ветру — все равно что уподобиться листику, попавшему в водоворот.

Но, понимая это, они не колебались. Зинга сразу запустил двигатель, а Картр послал пробную мысль, пытаясь вступить в контакт с тем, кто просил о помощи.

В какой-то мере им повезло: тучи начали расходиться. И Зинга был прав, ветер стихал. Легкое суденышко подбрасывало, вертело, спускало, поднимало, и закатанин с трудом удерживал курс. Но они все же летели, летели высоко над вершинами деревьев, чтобы избежать участи вездехода.

— Пойдем кругами? — мысленно задал вопрос Зинга.

— Горючего хватит? — в ответ спросил Картр, вглядываясь в шкалы приборов.

— Ты прав, мы не можем себе этого позволить, — согласился Зинга. — Еще четверть тола такого парения, и мы вообще никуда не полетим…

Картр даже не пытался перевести «тол» в знакомые меры длины. У него было предложение.

— Выбери хороший ориентир и посади лодку.

— Оттуда пойдем пешком? Возможно ты прав. Если ослабнет дождь. А вот и ориентир — согласен? Сядем в середине.

Ориентир находился примерно в миле от них — широкая площадка почерневшей почвы с пнями, между которыми начали пробиваться молодые ростки, недавно здесь горел лес.

Зинга очень аккуратно опустил лодку между пней.

И как только они вышли из лодки, просьба о помощи вновь достигла их. В ней уже гораздо яснее звучал ужас. Картр уловил кое-что еще. Они были не единственными живыми существами, откликнувшимися на призыв. Там был охотник, четвероногий, голодный — не ел по крайней мере сутки.

Старая звериная тропа шла по выжженой земле. Копыта и лапы за много лет так выбили ее, что по ней можно было идти наощупь. Картр быстро шел по тропе и голой скале. Скальная стена некогда помешала огню распространиться. В ней была узкая щель, сквозь которую проходила тропа. Потом она спускалась по склону и уходила в настоящий лес.

Охотник был поблизости, рядом с добычей. Картр уловил мысль пойманного в ловушку. Это был человек, но не Кумми. Незнакомый, раненый, одинокий, очень испуганный.

Охотник теперь знал, на кого охотится. Он заколебался… и Картр услышал крик, более похожий на стон. Перед ним была стена кустов, он пробился через нее и сразу увидел упавшее дерево, а под ним маленькое, жалкое, тощее тело, прижатое к земле толстой ветвью. Искаженное лицо было повернуто к нему. Картр увидел, что человек этот не из города.

Картр вжал ноги в мягкую почву, чтобы поднять ветвь. Но ему не удалось приподнять ее настолько, чтобы пленник мог освободиться. Охотник ждал, ждал за соседним кустом.

—Йахх! — этот рев был боевым кличем закатанского война. Над головой Картра блеснул луч бластера.

Огненная нить встретила красновато-коричневое тело в середине прыжка. Удар отбросил зверя, уже мертвого, назад, в путаницу ветвей, из которых он выскочил. Воздух наполнился запахом горелого мяса и жженой шерсти.

Картр снова принялся за дело. Он выкапывал мягкую землю из под ветви, когда прозвучал крик, полный ужасного, беспричинного страха.

Лицо пленника исказилось ужасом и почти потеряло человеческое выражение.

Но бояться было нечего — огромная кошка мертва. Только Зинга стоял рядом, пряча бластер в кобуру.

Но именно закатанин и внушил этот ужас.

Картру не пришлось ничего говорить: рейнджер сам понял все, что происходит, и исчез, как будто растаял в кустах. Картр видел, что пленник неподвижен, глаза его закрыты. Он без сознания! Что ж, это даже упростит его задачу.

Вернулся Зинга так же бесшумно, как и исчез. Вдвоем они быстро освободили хрупкое тело и положили его на траву. Картр быстро и ловко ощупал лежащего.

— Кости не сломаны. Хуже всего это…

На боку незнакомца виднелась глубокая царапина.

Тело было худое, ясно виднелись ребра под обожженной солнцем кожей. Незнакомец был маленьким и слабым, слишком маленьким, чтобы считаться взрослым. Картр решил, что это мальчик. Голову его покрывала масса спутанных желтых волос, забитых грязью и мелким мусором, челюсти и верхняя губа были покрыты пушком. Рваная одежда состояла из безрукавки, сделанной из шкуры какого-то животного, и штанов того же материала, на ногах

— странные мешкообразные покрытия.

— Очень примитивно… Туземец? — спросил Зинга.

— Или выживший после другого крушения.

Закатанин прикусил коготь.

— Возможно. Но тогда…

— Да. Если этот незнакомец с другого корабля, потерпевшего крушение, то почему он так испугался тебя.

Закатане были широко известны и не вызывали страха. Они никогда не становились пиратами. Но… Картр впервые взглянул на товарища со стороны. Допустим, кто-то никогда раньше не видел закатанина. Допустим, что планета заселена существами, более или менее похожими на него самого. Тогда достаточно одного взгляда на эти большие челюсти с мощными клыками, на эту чешуйчатую кожу, на жабо за безволосой головой… Да, этого вполне достаточно, чтобы испугать примитивный разум.

Зинга кивнул: он думал так же. И у него было готово предложение.

— Я возвращаюсь к лодке и буду оставаться невидимым. А ты попытайся узнать, откуда он и все остальное. Если вы пойдете, я за вами. Здесь туземцы! А что, если их нашел Кумми?

Но Картр не нуждался в этом предупреждении.

— Иди. Мне кажется, он приходит в себя.

Дрогнули веки. Глаза под ними были светло-голубые, почти белесые. Вначале в них отражался только ужас, но, когда человек увидел, что перед ним только Картр, ужас исчез, сменившись опасливым любопытством. Сержант слегка коснулся мыслью чужого мозга и убедился, что был прав. Парень не был членом выжившего галактического экипажа. Если он и происходил от галактических бродяг, то они приземлились в этом забытом мире много поколений назад.

Чтобы окончательно убедиться в этом, Картр задал первый вопрос на универсальном космическом языке.

— Кто ты?

Мальчик был удивлен, и удивление это сменилось новым страхом. Он не привык к звукам чужых языков, галактическая речь для него ничего не значила. Картр вздохнул и вернулся к самому легкому способу коммуникации. Он ткнул в свою грудь пальцем и произнес медленно и отчетливо:

— Картр.

Настороженность оставалась, но любопытство усилилось. После недолгого колебания мальчик повторил жест рейнджера и сказал:

— Орд.

Орд… Это могло быть местным обозначением человека вообще, но Картр подумал, что все же вероятнее всего это личное имя. Снова, и с предельной осторожностью, сержант попробовал испытать мысленный контакт. Он ожидал, что мальчик отшатнется, испугается… Но, к его удивлению, мальчик был явно знаком с таким обменом мыслями. Да, несомненно, хотя он и не сенситив.

Это могло означать только одно: в прошлом он имел дело с сенситивом и не боялся мысленного прикосновения. Кумми! Сержант навестил Зингу. Закатанин ждал в лодке.

Картр вернулся к Орду. Уложив мальчика под соседним деревом, где не так докучал дождь, он принялся за работу. Постепенно увеличивая запас слов, он узнал, что Орд принадлежит к племени, ведущему бродячую жизнь в дикой местности. Любое упоминание города вызывало боязливую уклончивость. По-видимому, это было какое-то табу. Эти «сверкающие места» когда-то были домом «небесных богов».

— А теперь боги вернулись…— продолжал Орд.

Картр насторожился.

— Боги вернулись?

— Да. К нам пришел один, он искал наш клан… чтобы мы смогли служить ему.

— Какова внешность небесного бога? — поинтересовался сержант, стараясь говорить обычным голосом.

— Он похож на тебя… — тут глаза Орда расширились. — Значит, ты тоже небесный бог? — и он скрещенными пальцами указал на рейнджера.

Картр сделал решительный шаг.

— С твоей точки зрения, да. Я пришел с неба. И я ищу бога, который сейчас среди твоего народа, Орд.

Мальчик беспокойно зашевелился, пытаясь отползти от сержанта. В его взгляде снова появился страх.

— Он сказал, что его будут искать… демоны ночи и творцы зла, — нотки ужаса звучали в его голосе. — И когда ты появился в первый раз, мне показалось, что рядом с тобой демон!… — голос его почти перешел на крик.

— Разве сейчас ты видишь его, Орд? Я один с тобой. И ты сам сказал, что я похож на бога, который сейчас с твоим народом…

— Должно быть, ты и вправду бог… или демон. Ты убил огнем молчаливого охотника. Но если бог, который пришел к нам, твой друг, то почему он сказал, что его будут искать враги?

— Пути богов не похожи на пути людей, — уклончиво ответил Картр, — будь я демоном, Орд, разве я вытащил бы тебя из-под дерева, перевязал твою рану и обращался с тобой так хорошо? Не думаю, чтобы творец зла поступил бы таким образом.

Эта простая логика подействовала на мальчика.

— Верно! А когда мы придем в клан, у нас будет большой пир, а потом мы пойдем к месту встречи с богами, где ты будешь таким же, как в древности…

— Я очень хочу пойти с тобой в твой клан, Орд. Долго ли туда идти?

Мальчик коснулся раненого бока рукой и нахмурился.

— Один день пути. Но я не смогу идти быстро…

— Придумаем что-нибудь, Орд. А место встречи с богами

— там живет твой народ?

— Нет, оно гораздо дальше, десять дней пути отсюда. А может и больше. Раз в год там собираются все кланы, торгуют, посвящают в воины, и девушки выбирают себе пару. Песни, танец копий…

Мальчик замолчал. Картр убрал с его лба волосы.

— Теперь спи, — приказал он.

Бледно-голубые глаза закрылись, дыхание стало ровным и тихим. Картр подождал несколько минут и скользнул за деревья. Почти сразу же к нему присоединился Зинга.

— «Небесный бог», о котором он говорит, это, должно быть, Кумми… — начал сержант.

— Да, это Кумми, и нам сейчас нужно торопиться. Если Орд принадлежит к примитивному суеверному народу… именно такое племя нужно Кумми…

— Он может разжечь пламя, которое легко распространится,

— согласился Картр. — Нужно остановить его! — он постучал пальцем по поясу. — Мальчика нужно взять с собой,

— продолжал он. — Но лагерь в дне пути. Я не смогу нести его столько…

— Полетим в лодке.

— Но, Зинга, он считает тебя демоном, и его не втащишь в лодку…

— Никаких затруднений не будет, подумай, Картр. Ты — сенсетив, но еще не представляешь на что способен. Орд увидит и услышит только то, что я захочу. Он отведет нас к нужному месту. Но мы не приземлимся в лагере… Я не смогу контролировать сразу несколько мозгов. Особенно когда поблизости Кумми. Ты отведешь мальчика в лагерь, и он не будет помнить ни о полете, ни о втором рейнджере.

Все получилось так, как сказал Зинга. Орд полуспал, лежа между ними. Он с готовностью отвечал на вопросы закатанина. Видимость улучшилась, они улетали от дождя.

— Дым! — Картр указал направо.

— Должно быть, их лагерь. Поищем место для посадки… Не очень далеко. Возьми его…

Десять минут спустя Картр, несший на руках мальчика, остановился. Он стоял на краю открытого пространства, перед ним в беспорядке были разбросаны кожаные шатры. В пределах умственного контакта находилось минимум двадцать индивидуумов. Но не Кумми.

— Орд!

К рейнджеру бежала девушка. И на ее плечи свисали пряди таких же желтых, как у мальчика, волос.

— Орд?

Она уставилась, с ужасом глядя на сержанта. К его облегчению, мальчик очнулся от ее крика и поднял голову.

— Квета!

Из палаток выходили остальные. Трое мужчин, которые были ненамного выше Орда, осторожно приближались, держа руки вблизи ножей на поясе. Виски и подбородки у них были покрыты густыми спутанными волосами. Мохнатые — совсем животные.

— Что ты здесь делаешь?

Это спросил самый высокий из троих.

— Ваш мальчик… ранен… Я его принес… — Картр медленно подбирал слова.

— Отец… Это небесный бог… Он ищет своего брата, — добавил Орд.

— Небесный бог ушел на охоту.

Картр мысленно поблагодарил судьбу за возможность выяснить обстановку до возвращения Кумми.

— Я подожду…

Они не спорили. Орда уложили на груду шкур в самой большой палатке. Рейнджеру дали место у огня и предложили миску с похлебкой. Он поел, хотя еда оказалась невкусной.

— Давно ли…, давно ли ушел небесный бог? — спросил он наконец.

Вульф, волосатый вождь, отец Орда, затянулся дымом из плотно скрученных листьев, которые он поджег от лучины, и медленно выпустил из губ едкое облачко.

— С первым светом. Он мудр. Своей магией он удерживает зверей, а юные воины их убивают. С его приходом мы постоянно пируем. Он пойдет на место встречи с богами и созовет все кланы. Наши девушки выйдут замуж, мы снова станем великими и будем править этой землей…

— Ваш народ жил здесь всегда?

— Да. Это наша земля. Было время огней, и боги улетели в небо, а мы остались. Но мы знали, что они вернутся и принесут с собой хорошую жизнь. И вот это время пришло. Сначала вернулся К о у м и… — он произнес это имя с трудом. — Теперь ты, будут и другие. Так обещали древние.

Некоторое время он молчал, пуская дым, потом добавил:

— У Коуми есть враги. Он сказал, что демоны не хотят, чтобы мы снова стали великими…

Картр кивнул, делая вид, что внимательно слушает вождя, он в то же время слушал не только ушами. Они опытные охотники, эти туземцы. Уже пять минут они сзади подбираются к нему. Хотели напасть внезапно… Неплохая идея. И получилось бы, не будь он сенситивом. А так он может ткнуть пальцев в каждого из них. Нужно что-то предпринять, прежде чем они нападут.

— Ты великий, мудрый вождь, Вулф. У тебя много сильных воинов. Но почему они прячутся в темноте, как испуганные дети? Почему этот, с рассеченной губой, притаился там, — сержант указал налево, — а тот, что с двумя ножами, здесь?

Вулф приподнялся, и Картр шевельнул рукой. Язык зеленоватого пламени осветил лица людей, считавших себя спрятавшимися.

Послышался дикий вопль ужаса, и они бросились врассыпную, подальше от этого пламени. Впрочем, следует отдать должное храбрости вождя. Он не двинулся. Только пучок листьев выпал у него изо рта и спалил шкуру на правом колене.

— Если бы я был демоном, — спокойно продолжал Картр,

— все они уже были бы мертвы. Я легко мог убить их. Но у моего сердца нет ненависти к тебе и к твоим людям, Вулф.

— Ты враг Коуми, — ответил тот.

— Так сказал Кумми? Или ты только догадываешься? Подожди его возвращения…

— Он вернулся.

Вождь не повернул головы, но голос его слегка изменился, в глазах вспыхнул ум, как будто другая личность вселилась в это приземистое тело.

Картр встал, но не достал бластер. Это оружие он сможет использовать лишь для последней защиты.

— Я поверю в это, когда увижу его. Боги не сражаются из-за спин других…

— Так говорит благородный патруль! Бесстрашные рейнджеры!

— губы Вулфа с трудом произносили чуждые для его языка слова.

— Вы все еще связаны с этим старомодным кодексом? Тем хуже для вас. Но я рад, что вы вернулись ко мне, сержант Картр, вы лучшее орудие, чем эти безмозглые дикари.

И прежде чем Вулф кончил говорить, Картр ощутил внезапный мысленный удар. Если бы Кумми не выдал себя, возможно, у него было бы больше шансов. Но рейнджер успел подготовиться. И его поддерживал Зинга. Картр, слегка улыбнувшись, парировал удар, и началась беззвучная, невидимая дуэль.

Кумми не пытался ударить сильно. Он пользовался короткими выпадами, которых постоянно приходилось остерегаться. Но уверенность Картра росла. И с усиливающимся возбуждением он понял, что справляется сам — Зинга лишь наблюдал и подбадривал. Пусть Кумми мутант с неизвестной силой, но он встретил достойного противника в лице варвара с пограничной планеты. И рейнджер вдруг понял: Илен была сожжена потому, что арктуриане осознали, какую угрозу для них она представляет.

14.Болезнь.

Уверенность его росла. Возможно, Илен была препятствием на пути растущего честолюбия арктуриан. Что же, человек с Илен отомстит за свой народ и свой мир!

Но затем уверенность внезапно исчезла. Давление Кумми прекратилось, как отсеченное силовым лезвием. Его место заняло кипение неотчетливых мыслей и впечатлений… Неужели Кумми скрылся за блоком, чтобы подготовиться к новой атаке? Картр был готов ее встретить — и она пришла с таким взрывом отчаяния, как будто была последней.

Нападение отхлынуло, но сержант оставался наготове. Он считал, что противник отступил, чтобы собрать силы для новой попытки. И чуть не погиб.

Нападение было не мысленным, а физическим — выстрел из бластера.

С приглушенным криком боли Картр упал. Он лежал, бессильный, в блеске огней.

Вождь покачал головой и тупо посмотрел на неподвижное тело рейнджера. Он еще вставал на ноги, когда из тени появилась фигура Кумми, метнувшаяся к костру с бластером в руке.

— Взять…, взять его!

Но в этих словах вместо триумфа звучала странная нерешительность. Кумми вдруг остановился и поднес руку к голове. Лицо его исказилось, он закричал. Бластер выпал, подскочил и откатился к телу жертвы.

Картр с трудом поднялся, зажимая рукой левое плечо. Блисовая кожа куртки приняла на себя удар лучом, к тому же выстрел был неприцельный. Его сильно обожгло, но он был жив. Наклонившись, он поднял бластер Кумми.

Этот бластер… Почему Кумми хотел его сжечь? Сержант был уверен, что арктурианин предпочтет положиться на умственную мощь: Кумми слишком цивилизован и слишком уверен в себе. Такие действия совершенно не в его характере. И почему он вдруг так легко поддался? Кумми реагировал на его мысленный удар так, как будто у него совсем не было блока.

Когда рейнджер склонился к Кумми, тот шевельнулся и слегка застонал. Арктурианин дышал с трудом, грудь его работала так, будто каждый вздох требовал от него чрезвычайных усилий. Что с ним?

— Коуми… что…

Вулф робко приблизился. Картр коротко приказал:

— Переверни его.

Вождь со страхом повиновался. Он явно боялся прикоснуться к лежащему. Картр опустился на колени, стиснув зубы от резкой боли, которую вызвало это движение. В свете костра были ясно видны резкие черты арктурианина. Рот его был открыт, он тяжело дышал. Вокруг носа и губ проступили отчетливые темные пятна. Картра осенило:

— Имфайрская лихорадка! — воскликнул он, хотя Вулф не мог его понять.

Довольно обычная болезнь. У него самого был когда-то приступ. Единственное лекарство — гандайн. Но до того, как медики открыли это лекарство, болезнь была неизлечимой. Больной задыхался в результате паралича дыхательных мышц. Гандайн! Где его найти? Есть ли он в рюкзаках? Картр старался вспомнить. Вряд ли. Им ведь делали прививки, которые защищали от всех болезней.

Кумми умрет, если не сможет дышать. А он, Картр, со своей раненой рукой не сможет делать искусственное дыхание.

— Ты…, — он повернулся к Вулфу, — положи руки сюда. Нажимай и отпуская, вот так… раз, два…раз, два…

С явным нежеланием вождь подчинился. А Картр связался с Зингой.

— Понял, — донесся ответ. — Постараюсь отыскать гандайн в лагере, если ты продержишься, дай мне два часа, может быть три…

Картр прикусил губу: нестерпимо болел ожог.

— Действуй! — передал он.

Вулф смотрел на него из под путаницы густых волос.

— Почему я должен делать это Коуми?

— Если ты не будешь делать этого, Коуми умрет.

Вождь с откровенным недоверием взглянул на рейнджера.

— Но он не ранен. И он небесный бог, он все знает. Ты заколдовал его, ты его враг.

— Тут нет колдовства…

Картр торопливо отверг два возможных объяснения и выбрал третье, которое вождь мог бы не только понять, но и принять.

— Кумми проглотил невидимых демонов. И они не хотят выходить, но их нужно выгнать, иначе они убьют его так же верно, как убивает нож…

Вулф, продолжая работать, обдумал сказанное. Люди племени — мужчины и женщины — обступили их. Когда Вулф начал уставать, он выбрал самого сильного из мужчин и приказал ему заменить себя. Сержант внимательно следил за лицом Кумми. Ему казалось, что приступ ослабевает.

Возможно, первый приступ кончится до возвращения Зинга. Картр вспомнил, что И м ф а й р протекает циклам. Если первый приступ не убьет жертву, наступает период облегчения, а потом второй приступ. Тут уж спасти может только гандайн. Без гандайна больной неминуемо задохнется. Болезнь, которая за четыре поколения превратилась в легкое недомогание, раньше опустошала целые планеты.

Да, Кумми явно дышал легче. По знаку рейнджера, мужчина, делавший арктурианину искусственное дыхание, остановился, однако лорд вице-сектора продолжал, хотя и неглубоко, дышать. Картр коснулся его влажного лица: на лбу и верхней губе выступил характерный холодный пот.

— Укройте его, — сказал он.

Вулф потянул его за рукав.

— Демоны ушли?

— Они отступили, но могут вернуться.

Сквозь линию мужчин протиснулась женщина и бросила шкуру в сторону Кумми, но не подошла ближе, чтобы укрыть находящегося без сознания… Картр неуклюже натянул на больного шкуру. Туземцы разошлись. Вулф, перешедший на другую от костра сторону, пребывал в нерешительности — не последовать ли за ними.

— Два часа, — сказал Зинга, — может быть, три. — И, возможно, гандайна вообще не окажется, Картр не оглядывался на туземцев, но слышал их свистящий шепот. Он будет знать, если они задумают что-нибудь, но он один, а их больше двух десятков. У него два бластера, но их можно использовать лишь как крайнее средство.

— Вы…

Рядом послышался слабый голос: Кумми пришел в себя.

— Что? — спросил арктурианин.

Картр ответил одним словом:

— Имфайр.

— Побежден… вирусом! — в голосе звучало презрение. — Гандайн?

— Возможно. Я послал поискать его в нашем снаряжении.

— Да? Значит вас было двое! — голос Кумми набирал силу.

— Но сейчас вы один…

— Я один.

Арктурианин устало закрыл глаза. Он прикрылся непроницаемым мозговым блоком, возможно, он что-то задумал. Но имфайр поражает не только мышцы, но и мозг. Сейчас Кумми мало на что был способен.

— Знаете, у вас будут неприятности с кланом, — Кумми говорил обычным тоном, но едва скрывал злорадство. — Я успел их обработать. Они не воспримут мою гибель спокойно. Они решат, что это вы убили меня.

Картр не ответил, и его молчание, казалось, прибавило сил Кумми.

Следующий приступ вам не удастся победить, рейнджер. Если я умру, вы тоже умрете под их ножами и копьями. Подходящий конец для варвара.

Сержант пожал плечами, хотя этот жест чуть не вызвал у него крик боли. Полуоткрытыми, сузившимися глазами Кумми посмотрел на Картра и оскалил в улыбке зубы.

— Значит, я все-таки задел вас! Что же, тем легче будет добыча для Вулфа и его людей.

— Вы все хорошо продумали. — Картр разрешил себе зевнуть. Он не знал, что происходит за блоком арктурианина, но мог себе представить, как действовал бы он, окажись сам в подобном положении. — Со мной справиться нетрудно, а потом можно устроить засаду и отобрать гандайн у того, кто принесет его.

Но глаза Кумми снова закрылись, и он не подал никакого знака, свидетельствующего, что Картр угадал верно. Сержант посмотрел на Вулфа. Вождь опять сидел, скрестив ноги, и смотрел в огонь. Неужели Кумми занят контактом с этой сгорбленной фигурой? Картр вздохнул. За последние несколько дней он обнаружил, что в его даре скрываются огромные возможности. Похоже, что инструктор в школе рейнджеров тоже мало знал о них. Сам Картр узнал об этом после встречи с Зикти и контактов с Зингой. Если бы у него были их способности, он смог бы узнать, какие приказы вкладывает арктурианин в примитивный мозг Вулфа. Но он не имел представления о пределах силы Кумми. Если он действительно мутант, все возможно.

Остальные туземцы собрались в темноте у палаток. Картр знал, что опасности немедленного нападения нет.

Время тянулось бесконечно. Иногда кто-нибудь подбрасывал дрова в костер. Вулф задремал, потом проснулся, вздрогнув. Кумми, по всей видимости, тоже спал или был без сознания. Но Картр оставался настороже. К счастью, боль в плече не давала ему забыться.

Наконец послышался звук, который он так напряженно ждал, гудение приближающейся лодки. Картр облегченно вздохнул и распрямился. Потом посмотрел вниз. Глаза арктурианина были открыты, и в них горела злоба. Что он задумал?

Вулф зашевелился и рука Картра потянулась к бластеру. Кумми закрыл глаза, вождь неуклюже встал на ноги. К нему присоединилось трое мужчин.

— Картр! — умственный зов звучал повелительно и исходил не от Зинги, а от Зикти. — Гандайна нет!

И в тот же момент, когда это сообщение достигло рейнджера, Кумми распрямился, ноги его ударили, и он сбил бы Картра, если бы сержант в то же мгновение не отпрыгнул. Арктурианин сошел с ума, если решил, что сумеет захватить врасплох сенситива. Но Кумми смог приподняться.

Вот оно что! Картр уклонился влево так, чтобы костер находился между ним и туземцами. Они вооружились ножами. А он не мог применить против них бластер, не мог!

Он пнул Кумми, который, ослабев от болезни, не сумел увернуться. Арктурианин растянулся лицом вниз, рейнджер перепрыгнул через его тело и начал пятиться к темному лесу, к скрытой лодке.

Секунду спустя он услышал за собой знакомый голос.

— Я держу их под прицелом, Картр.

— Их контролирует Кумми…

— Знаю. И его тоже. Отходи к деревьям, так нас ждет Зикти.

Рольтх спокойно вышел из тени и встал рядом с сержантом.

Кумми ухватился за Вулфа, когда вождь проходил мимо него. Используя поддержку туземца, он встал на ноги.

— Значит, гандайна нет! — выкрикнул он.

Лицо его больше не было злобным. Страх исказил его. Кумми поблпеднел.

— Может, я и мертвец, — сказал он медленно, — но у меня еще есть время, чтобы покончить с вами.

Неожиданно он отпустил Вулфа и толкнул его к рейнджерам.

— Убей! — закричал он.

— Мы сделаем для вас все, что сможем, — проговорил Картр.

Арктурианин из последних сил держался на ногах.

— Все еще живешь по кодексу, глупец! Я доживу до вида твоей крови, варвар!

— Ахх! — резкий крик ударил по нервам. Так могла кричать только женщина.

Вулф и его люди обернулись. Послышался быстрый обмен реплками, которых Картр не понял. Но Зикти мысленно перевел:

— Девушка из племени заболела. Они считают, что в нее вошли демоны Кумми…

Вулф убежал туда, откуда донесся крик. Теперь он тяжело возвращался к костру.

— Демоны, — он обращался прямо к арктурианину, — завладели Кветой. Если ты действительно небесный бог, убери их.

Кумми покачнулся, преодолевая слабость силой воли.

— Это их дело, — он указал на рейнджеров. — Спроси у них.

Но Вулф не шевельнулся.

— Куоми небесный бог, так он сказал. А эти не говорили. Куоми принес демонов в своем теле. Это демоны Куоми, а не моего народа. Пусть Куоми отзовет их из тела моей дочери!

Опустошенное лицо Кумми, похудевшее, осунувшееся, представляло маску боли, черные глаза его были устремлены на рейнджеров.

— Гандайн…

Картр видел, как губы арктурианина произнесли это слово. Тут силы оставили Кумми, и он медленно опустился на утоптанную землю.

Вулф наклонился и поднял за волосы голову Кумми. Тот был без сознания. И прежде, чем ошеломленные рейнджеры успели шевельнуться, вождь быстрым ударом ножа перерезал горло лорду вице-сектора.

— Теперь дорога для демонов открыта, — заметил он, — и им хватит крови, чтобы напиться. Пусть быстрее выходят.

Он вытер нож об одежду Кумми.

— Иногда нужно много крови, чтобы напоить демонов, — закончил он, посмотрев на рейнджеров.

Рольтх держал бластеры наготове, но Картр покачал головой, они отошли в тень деревьев.

— Они будут нас преследовать, — предположил Рольтх.

— Пока нет, — заверил Зикти. — Они еще не пришли в себя от действия вождя. Не каждый день видишь смерть бога… Или даже экс-бога. Быстрее к лодке.

* * * Снова было утро, и солнце светило ярко и горячо, но мысли Картра были тусклыми и серыми.

— Мы ничем не можем им помочь, — докладывал Смит. — Если бы у нас был гандайн, они, может быть, подпустили бы нас. Но когда мы с Дальгром приблизились к ним два часа назад, один из них бросил в нас нож. Большинство уже мертвы, — он развел руки жестом поражения. — Думаю, к ночи все будет кончено.

— Погибло двадцать человек, может быть, больше. Это убийство,

— мрачно заметил Картр.

— Мы не могли остановить его, — отозвался Дальгр.

— У нас прививки… А закатане не болеют имфайром. Но раньше все именно так и было… — Мы открыли гандайн. И вспомните, мы знакомы с имфайром давно. Он появился сразу после сириусских войн, — сказал Рольтх. — За много поколений у нас выработался иммунитет. Но сколько еще бактерий мы носим в себе, безвредных для нас, но весьма опустошительных для этого мира. Самое лучшее для нас теперь — держаться подальше от туземцев.

— И такое решение не будет чисто альтруистическим, — добавил Зинга. — У них ведь могут быть свои вирусы. Будем надеяться, что наши прививки действуют.

— Это трагедия, но мы бессильны. — Зикти приспустил плащ и подставил плечи под солнечные лучи. — Отныне мы будем держаться подальше от этих людей. Я думаю, они не очень многочисленны…

— Я тоже, — кивнул Картр. — Существует несколько семейных кланов. Раз в год они собираются…

— Да, в месте встречи с богами. Это самое интересное. «Боги», улетевшие на небо. Кто они были? Галактические колонисты, покинувшие колонию? Об этом как будто говорит город, ждущий возвращения своих хозяев… Простите, я увлекся научными интересами, — улыбнулся историк.

— Но около города нет космопорта, — возразил Дальгр.

— Это лишь город, один. Могут быть и другие, — заметил Филх. — Допустим, на планете были лишь один-два космопорта…

— Место встречи с богами, — воскликнул Дальгр. — Механизмы города сохранились в превосходном состоянии. Как знать, может, мы найдем там корабль, который сможем использовать.

Корабль, пригодный к полету… Картр нахмурился. А потом удивился вдруг вспыхнувшему в нем чувству протеста. Неужели он не хочет покинуть этот мир?

Из своей палатки вышли Зацита с дочерью и присоединились к сидевшим у костра. Картр, внутренне забавляясь, заметил, как быстро Зинга подготовил им место для сидения.

— У вас важные новости? — спросила Зацита.

— Тут поблизости может находиться древний космопорт. Туземный мальчишка рассказывал Картру о месте встречи с богами. Здесь открываются немалые возможности, — ответил ее муж.

— Вот как…

Зацита задумалась. Но Картр уловил беглое впечатление, будто она не так уж и довольна. Почему? Закатанская леди высшего ранга. Золотая краска на лбу свидетельствовала о ее принадлежности к исситти, одной из самых известных и богатых из семи семей. Неужели она не радуется возможности вернуться к благам цивилизации?

— Техник Дальгр считает, что если мы найдем один из старых кораблей, то сумеем оживить его: ведь механизмы города сохранились прекрасно. Мы прилетели сюда на воздушном аппарате, взятом в городе…

— Надеюсь, что космический корабль, который мы найдем, продержится дольше, чем этот аппарат для атмосферных полетов,

— вмешался Дальгр, — он, конечно, перенес нас сюда, но тут же рассыпался на куски.

— Об этом нужно подумать, — Картр встретился взглядом с Зацитой и прочел в ее глазах поддержку. — У меня нет желания застрять в неподвижном корабле в глубоком космосе. Есть много более эффективных и менее мучительных способов самоубийства.

— Но нужно же осмотреть это место встречи с богами, — почти умолял Дальгр.

— Конечно, если мы сумеем избежать встречи с туземцами. Сейчас у них время ежегодного паломничества. А мы не можем контактировать с ними. Кумми заразил и убил целый клан так же верно, как если бы принес в их лагерь разрушитель! Мы не должны приносить смерть целой расе!

— Совершенно верно, — согласился Зикти. — Сделаем так. Пошлем разведочный отряд, который установит мысленный контакт с каким-нибудь кланом, направляющимся на встречу. Но не будем попадаться им на глаза. Эти туземцы послужат нам проводниками. После установления контакта мы все пойдем за ними… И можем ли мы еще использовать лодку?

— Она пролетит еще двадцать — двадцать пять миль, — уверенно сказал Дальгр.

— Что же, ходьба пешком полезна для фигуры, — с юмором заметил Зикти. — А вы как считаете, сержант Картр?

— Ваше решение наилучшее, — ответил ему рейнджер.

Зинга встал, указывая когтем на Рольтха.

— Мы будем идти ночами: его глаза смогут видеть, а я вступлю в контакт. А как только мы найдем то, что ищем, вы сразу все узнаете.

15.Место встречи с богами.

Еще до полуночи они получили ожидаемое сообщение. Зинга и Рольтх обнаружили туземный клан, расположившийся на ночь, и убедились, что он направляется к месту встречи с богами. На следующий день рейнджеры покинули свой лагерь и выступили в поход по следам своих ничего не ведающих провожатых.

На восьмое утро Картр и закатане одновременно уловили впереди мысли множества людей. Они приблизились к цели. Выбрав густы уединенные заросли, они разбили там свой лагерь и по очереди поспали до наступления ночи. С наступлением темноты Зинга, Картр и Рольтх отправились на разведку.

Небо впереди освещалось не огнями города, а по крайней мере сотней лагерных костров. Три рейнджера осторожно шли по краю широкого углубления, на котором происходила встреча кланов, избегая непосредственных контактов с продолжавшими подходить туземцами.

— Это ракетный порт!

— Откуда ты знаешь? — спросил Картр, напрягая зрение, чтобы увидеть то, чтозаставило Рольтха говорить так категорично.

— Земля… по всему углублению… она выжжена огнем многих стартов! Но очень древних. Новых следов нет.

— Ну, ладно, мы нашли старый космопорт, — голос Зинги звучал раздраженно, почти разочарованно. — Но порт еще не корабль… Видишь ли ты хоть один, острые глаза?

— Нет, — спокойно ответил Рольтх. — Но на другой стороне здание, вот там. Оно чуть заметно в свете костров.

Картр посмотрел в указанном направлении и смутно различил массивное сооружение, едва заметное в тьме.

— Большое…

Рольтх прикрыл глаза ладонями, чтобы защитить их от света.

— Достань бинокль, Картр…

В его голосе звучало сдерживаемое возбуждение.

— Оно огромное, больше всех зданий в городе! И … ты бывал когда-нибудь в центральном городе?

Картр горько рассмеялся.

— Я видел его визиографию. Ты думаешь, мы, варвары, имели возможность приближаться к центру всех зданий?

— А какое отношение имеет ко всему этому центральный город?

— пожелал узнать Зинга. — Ты сам был там?

— Нет. Но его можно хорошо изучить и по визиографиям. Это здание — точная копия дворца свободных миров, либо я съем его камень за камнем!

— Что?

Картр выхватил бинокль из рук товарища. И хотя навстречу ему прыгнули огни костров и фигуры двигавшихся вокруг них туземцев, здание продолжало оставаться смутной тенью, укрытой ночной тьмой.

— Но это невозможно! — воскликнул Зинга. — Даже только что вылупившиеся знают, что дворец свободных миров очень древний. Его архитекторы и строители жили так давно, что мы даже не знаем их имен, не знаем, с каких они планет. И его никогда не копировали.

— За исключением вот этого, — упрямо возразил Рольтх.

— Говорю вам, в этой планете есть что-то странное. Рассказы, которые ты слышал, Картр, об улетевших в небо «богах», город, ждущий возвращения своих жителей, место, где туземцы по традиции встречаются, и еще вот это…

— Да, — согласился Картр, — здесь есть какая-то загадка, может быть, большая, чем те, что мы пытались решить ранее.

— Загадки! — воскликнул Зинга. — Друзья мои, нам лучше уходить, если мы не хотим столкнуться с отрядом туземцев…

Но Картр уже получил мысленно это предупреждение, и они поспешили отползти от края древнего космопорта.

— Если мы пойдем широким кругом на запад, — предложил Рольтх, — то сможем выйти на это здание и лучше рассмотреть его.

Значит, фальтхарианин хочет лучше рассмотреть здание. Картр вздохнул от нетерпения. Единственное здание, которое напоминает священный дворец свободных миров! Он должен разгадать эту тайну. Планета, отсутствующая даже на самых древних картах, в системе, настолько близкой к краю галактики, что ее проглядели и… Или забыли за столетия до его рождения. И все же здесь, за древним космопортом, стоит здание, являющееся копией самого старого и самого почитаемого общественного здания, построенного когда либо людьми! Он должен установить, почему… и кто… и когда…

Несколько следующих часов они шли по предложенному Рольтхом маршруту и вместе с остальными рейнджерами и патрульными перед самым рассветом оказались за зданием. Глаза Картра устали от бессоницы, а еще больше от возбуждения, но он хотел увидеть глазами то, что описывал Рольтх.

Они двигались от укрытия к укрытию и наконец, по— змеиному подползли к тому месту, откуда здание лучше всего было видно.

— Рольтх прав! — голос Дальгра звучал возбужденно. — Мой отец был приписан к штабу, мы жили в центральном городе. Говорю вам, это дворец свободных миров!

Картр прижал его к земле.

— Мы вам верим, но держите голову ниже. Люди там, внизу — опытные охотники. Они легко нас выследят.

— Но как оно сюда попало?

Дальгр повернул к сержанту искренне удивленное лицо.

— Может быть…, — Картр высказал мысль, которая не давала ему покоя всю ночь. — Может быть, это здание было первым…

— Первым? — Смит прижал к глазам бинокль. — Как это может быть?

— Ты думаешь… Оно древнее? — вдохнул Рольтх.

— У вас сильный бинокль, Смит. Вглядитесь получше в край крыши и в ступени, ведущие к портику…

— Да, — спустя несколько секунд согласился связист. — Эрозия… Это здание очень старое… Даже старше города, — добавил он. — Но впрочем, может быть, его открытое расположение ускорило старение. Я хотел бы взглянуть поближе…

— А мы все нет? — прервал его Зинга. — А долго ли там будут сидеть наши друзья?

— Вероятно, несколько дней. Придется сдерживать любопытство, пока они не уйдут, — ответил Картр. — Здесь трудно будет избежать приходящих и уходящих отрядов. Лучше держаться на удалении.

Смит протестующе застонал. Картр вполне понимал его. Быть так близко и не иметь возможность преодолеть последние четверть мили, отделявшие их от загадки — это раздразнило бы кого угодно. Но придется уйти и держаться подальше от туземцев.

Описание здания заинтересовало Зикти, и на следующее утро он спокойно попросил помощи у Зинги, сказав:

— Поскольку я, к сожалению, не знаком с современными способами подкрадывания и маскировки, я вынужден просить специалистов обучить меня этому. Увы, даже отделенный от своей кафедры, я не могу сдержать желания собрать знания. А обычаи туземцев, несомненно, очень интересны, и, с вашего разрешения,сержант, мы попробуем подобраться к ним и понаблюдать за ними…

Картр улыбнулся.

— С моего разрешения или без него… Кто я такой, чтобы мешать собирать знания? Хотя…

— Хотя, — подхватил его мысль Зикти, — возможно, впервые за многие годы ученый моего ранга собирает сведения в полевых условиях? Что же, это одна из болезней нашей цивилизации. Личное участие помогает заполнить пробелы. А факты, почерпнутые при изучении одной цивилизации, могут пригодиться для спасения другой.

Картр провел рукой по волосам.

— Они хорошие люди, эти туземцы, и мы можем помочь им. Хотел бы я …

— Если бы у нас была медицинская подготовка, мы могли бы безопасно встречаться с ними… Вернее, вы могли бы. Другой вопрос, как они вопримут бемми, — Зикти указал на свою изогнутую грудь. — Каково отношение примитивных племен к неизвестному? Они его боятся.

— Да… Бедный мальчик решил, что Зинга — демон, — неохотно согласился Картр. — Но со временем… Когда они поймут, что мы хотим им добра…

Зикти с сожалением покачал головой.

— Как жаль, что среди нас нет врача. И это одно из тех немногих обстоятельств нашего положения, которое меня тревожит.

— Вы готовы, хага Зикти?

Зинга, склонив голову, обратился к старшему закатанину с одной из четырех форм уважения. И это подтверждало предположение Картра, что Зикти занимал у себя на родине высокое положение.

— Иду, мой мальчик, иду. Мы с моей семьей может поблагодарить праматерь за то, что у нас такие товарищи по несчастью!

Картр, довольный, следил, как уходили закатане. Он понимал, что Зикти, неохотно высказывающий свое мнение по вопросам, касающимся рейнджеров, был их лидером. Даже Смит и Дальгр, несмотря на свою врожденную подозрительность по отношению к негуманоидам, тем более сенситивам, признавали это, попав под влияние всегда спокойного, добродушного историка. Патрульные охотно и весело оказывали услуги Заците и Зоре, а к Зору относились как страшие братья. Как будто разница между людьми и бемми исчезла, как и разница между рейнджерами и членами экипажа.

— О чем ты думаешь, улыбаясь и глядя в пустоту? — Филх опустил вязанку хвороста и потянулся. — Если тебе нечего делать, носи дрова.

— Я думаю о том, что многое изменилось, — начал было сержант.

И тут же обнаружил, что Филх проницателен не менее Зинги.

— Нет больше бемми, нет больше рейнджеров и членов экипажа

— ты это имеешь в виду? Да, как-то так уж получилось,

— он сел на вязанку хвороста. — Когда мы уходили из города, им, — он ткнул пальцем в том направлении, где находились Смит и Дальгр, — им пришлось сделать выбор. Они его сделали не оглядываясь назад. Теперь они думают о различиях не больше, чем ты и Рольтх…

— Мы сами — Рольтх с его ночным зрением и я, сенситив

— почти бемми. К тому же я варвар с отдаленной планеты. А эти двое рождены во внутренних системах. У них больше предрассудков и нужно отдать должное: они их сумели преодолеть.

— Они лишь начали самостоятельно думать.

Филх поднял лицо к небу и испустил такой чистый и мелодичный звук, что Картр затаил дыхание. Может, это форма проявления счастья у Филха?

И тут же появились птицы. Картр застыл, боясь нарушить очарование. Филх продолжал петь, и птиц появлялось все больше и больше. Вспыхивали красные, зеленые, синие, желтые, белые перья. Птицы кричали у ног тристианина, садились ему на плечи, на руки, кружили над его головой.

Картр и раньше видел, как Филх приманивал птиц, но сейчас ему показалось, что весь лагерь превратился в вихрь машущих крыльев, радужных оперений.

Песня смолкла, и птицы поднялись облаком красок. Трижды прокружили они над головой Филха. Тристианин смотрел птицам вслед, расправив руки и напрягшись, как будто хотел улететь вместе с ними. Сержант смутно ощутил, какое стремление к полету должно владеть утратившим крылья народом Филха. Стоила ли разума эта утрата? Что думает об этом сам Филх?

Рядом кто-то вздохнул. Картр огляделся. Рядом стояли закатане: Зацита, Зора и Зор. Мальчик наклонился, чтобы подобрать красное перо, и волшебство кончилось. Филх уронил руки, поднятый гребешок медленно опустился. Он снова превратился в рейнджера, члена патруля, и перестал быть волшебным музыкантом.

— Так много разновидностей… Я не думал, что их так много.

— Да, Зор, это необычный мир для небесного существа. Но каждый мир имеет свои чудеса.

Филх подошел к закатанскому мальчику, который гладил алое перо.

— Если хочешь, — сказал он с дружелюбием, которое редко демонстрировал раньше, — я покажу тебе ночных птиц…

Желтые губы Зора растянулись в широкой улыбке.

— Сегодня, пожалуйста! И вы их привлечете так же?

— Если ты будешь стоять спокойно и не вспугнешь их. Они более робкие, чем те, которые живут при солнце. Здесь есть большая белая птица, которая плывет во тьме, как туманный призрак корроба…

Зор возбужденно зашевелился.

— Это, — громко объявил он, — самые удивительные каникулы. Я хочу, чтоб они никогда не кончались!

Взгляды четырех взрослых встретились над его головой. И Картр знал, что они думают об одном и том же. Для них это изгнание, вероятно, никогда не кончится. Но… жалеют ли они об этом? Пока Картр не мог задать этот вопрос.

Рейнджеры провели день, проверяя свое снаряжение и занимаясь мелким ремонтом… Одежда становилась проблемой… Разве что они последуют примеру туземцев и будут носить звериные шкуры. Картр подумал о приближающемся холодном времени года. Может, придется переселиться южнее? По-видимому, ради закатан это следует сделать. Он знал, что холод вызывает у разумных рептилий оцепенение, которое постепенно переходит в летаргию.

Они парами следили за туземцами и доставляли всю информацию Зикти, который собирал ее с таким видом, как будто готовил научный труд.

— Среди них есть несколько разновидностей, — заявил он однажды вечером, когда Филх и Смит, дежурившие в тот день, закончили свой доклад. — Ваши желтоволосые, белокожие люди, Картр, только одна разновидность. А Филх наблюдал клан темнокожих и черноволосых…

— Судя по легкой одежде и незнакомым вещам, они из другой, более теплой местности, — добавил тристианин.

— Странно… Сколь различны расы на одной планете. Жаль, что я не занимался углубленно психологией гуманоидов, — продолжал историк.

— Но все они очень примитивны. Этого я не понимаю, — проговорил Смит, приканчивая остатки еды. — Город был построен и оставлен в полной готовности людьми высокоразвитой технологии. А туземцы живут в палатках из звериных шкур, те же шкуры носят на себе и боятся города. Я готов поклясться, что глиняная посуда, которой они сегодня торговали, сделана вручную!

— Мы понимаем это не лучше вас, мой мальчик, — ответил Зикти. — И не поймем, пока не проникнем в туман их истории. Если они владели какими-то технологическими знаниями, то давно их забыли. Может, сознательно запретили все, связанное со священными «богами», а может, это результат упадка цивилизации — можно найти множество объяснений.

— Может, это потомки рабов, оставленных здесь улетевшими хозяевами? — вступил в разговор Рольтх.

— Такой ответ тоже возможен. Но обычно высокоразвитая цивилизация не знает рабства. Рабы должны были бы смотреть за машинами, а у жителей города этим занимались роботы.

— Мне кажется, — начал Филх, — что на этой планете однажды должно было быть принято решение. И некоторые приняли одно из решений, а другие — другое. Некоторые улетели, — он когтем указал на небо, — остальные предпочли остаться, жить близко к природе и постепенно впасть в дикость…

Картр выпрямился. Что же, пожалуй, это верно! Люди, делающие выбор между звездами и землей! Да, возможно, все так и было. Именно потому, что он сам не так давно ушел в космос, он понимал такую возможность. И, может быть, именно потому, что народ Филха сам стоял перед таким выбором… Принял решение и сейчас отчасти о нем сожалеет, тристианин первым сумел разгадать загадку.

— Упадок, регресс…, — вмешался Смит.

Но Зацита покачала головой.

— Если живешь только машинами и мечтой о власти, тогда да. Но, возможно, те, что остались, избрали лучший образ жизни.

Картр ухватился за эту мысль. Может, пришло время и его народу сделать выбор, который уведет их далеко от прямых дорог или отбросит далеко назад…

Время тянулось медленно. Наконец туземцы начали расходиться. Рейнджеры прождали еще пять часов после ухода последнего клана и убедились, что не встретятся со случайно задержавшимися. В середине дня они спустились вниз по склону и прошли между еще дымящимися кострами и остатками лагеря.

У основания лестницы, ведущей к портику здания, они оставили свои мешки и тюки. Двенадцать широких ступеней с выбитыми за тысячи лет углублениями вели наверх. На грязи виднелись недавние следы туземцев. Они поднялись по ступеням и прошли между мощными колоннами.

Внутри было бы темно, если бы строители здания не покрыли его центральную часть прозрачным материалом.

Медленно, компактной группой, прошли они по проходу в середину огромного здания. На три стороны от них расходились секции огромного здания. На три стороны от них расходились секции видений, разделенные узкими проходами. На спинке каждого массивного кресла из какого-то прочного материала, неподвластного времени, был вырезан символ. С четвертой стороны находился помост с такими же креслами, причем центральное было приподнято над остальными.

— Вероятно, правительственное здание, — предположил Зикти. — Здесь сидел президиум, — указал он на помост.

Картр осветил фонариком символ на ближайшем к нему сидении и застыл, не веря своим глазам. Потом осветил следующее сидение, и еще одно… И начал читать символы, которые так хорошо знал:

— Денеб, Сириус, Ригель, Капелла, Процион…

Не сознавая этого, он почти кричал, как будто производил перекличку… Такая пекличка не звучала в этом здании уже больше четырех тысяч лет.

— … Бетельгейзе, Альдебаран, Полярная…

— Регул, — отозвался Смит с другого конца зала. В его голосе тоже звучало возбуждение. — Спика, Вега, Арктур, Альтаир, Антарес…

Теперь вступили Рольтх и Дальгр:

— … Фамальгаут, Альфард, Кастор, Алгол…

Они добавляли звезду за звездой, систему за системой. И, наконец, встретились на помосте. И замолчали, когда Картр, полный неведомого прежде благоговейного страха и почтения, осветил последний символ. Именно он должен был находиться здесь!

— Земля, Солнечная система, — он произнес вслух эти три слова, и это, казалось, прозвучало громче, чем от названий сотен остальных звезд. — Земля! Начало человечества!

16.Вызывает Земля.

— Не верю! — в голосе Смита звучало возбуждение. Его глаза были прикованы к центральному креслу и невероятному символу на нем. — Это не может быть зал прощания! Ведь он на Альфа Центавра…

— Там помещают его наши легенды, — ответил Картр. — Но легенды не всегда точны.

— А там, — Дальгр, не отводя взгляда от помоста, указал на выход, там поле полета!

— Давно ли…, — Рольтх не кончил вопроса, и слова его эхом отозвались в гигантском зале.

Картр обвел взглядом ряды сидений. Здесь,впереди, сидели командиры, за ними экипажи и колонисты год за годом, целые столетия. Собирались, в последний раз говорили друг с другом, получали последние приказы и инструкции — и уходили на поле к ожидающим их кораблям, улетали в неизвестноть, чтобы никогда не возвращаться. Некоторые — немногие — достигали цели. Они

— Смит, Дальгр, Рольтх и он сам — были живым доказательством этого. Остальные… Остальные нашли свой конец в глубинах космоса или на планетах, где человеческая жизнь невозможна. Долго ли она продолжалась, эта церемония прощания? Этот отлет? Без возврата… Достаточно долго, чтобы лишить землю живительной силы. Оставались лишь те, кто был непригоден для полета к звездам. Неужели это окончательная разгадка?

— Без возврата…, — каким-то образом Рольтх уловил его мысль. — Без возврата. И города умерли, и даже память о них исчезла. Земля!

— Но мы помним, — негромко ответил Картр. — И сейчас мы завершили большой круг. Зелень — это зелень холмов Земли. Она был легендой, древней песней, смутной народной памятью, но она всегда была с нами, переходила от мира к миру по всей галактике… Потому что мы — сыновья Земли, внутренние и внешние системы, варвары и цивилизованные — все мы сыновья Земли!

— И теперь, — добавил Смит с мудрой простотой, — мы вернулись домой.

Этот дом ничем не напоминал темные горы и холодные долины полузамерзшего Фальхарха Рольтха, могучие леса и каменные города родины Картра, теперь уже превращенные в пыль, высокоцивилизованные планеты, на которых родились Смит и Дальгр. Это была планета дикости и мертвых городов, планета примитивных туземцев и забытых сил. Но это была Земля, и сколь бы различными ни были их расы сегодня, они все происходили от общего корня, от этой самой Земли.

Снова Картр обвел взглядом ряды пустых сидений. Он почти видел сидящих в них. Но те, кого рисовало ему воображение, не могли этого сделать. Люди Земли давно покинули ее… слишком далеко разлетелись они по вселенной…

Картр медленно пошел к центру зала. Закатане и Филх держались в стороне. Поведение землян должно было вызвать у них удивление. Картр попытался объяснить:

— Это Земля…

Но Зикти знал, что это значит.

— Древняя родина вашей расы! Какое удивительное открытие!…

Продолжать ему помешал возглас, который привлек всеобщее внимание к помосту. Там стоял Дальгр, он звал всех к себе. Рольтх и Смит исчезли. Все заторопились к Дальгру.

Новая находка располагалась за помостом и была скрыта высокой переборкой. Находка эта занимала большую часть стены — громадный экран из темного стекла, на котором крошечные огоньки образовывали причудливый узор.

Под экраном стоял стол со множеством кнопок и переключателей. Смит с напряженным лицом сидел на скамье перед столом.

— Коммуникационное устройство? — спросил Картр.

— Или установка для прокладки курса, — ответил Дальгр.

Смит нетерпеливо фыркнул.

— Может, он еще работает? — спросила Зацита.

Дальгр покачал головой.

— Пока мы не можем сказать. Город ожил, когда нажали нужные кнопки. Но это…, — он указал на гигантскую звездную карту и многочисленные приборы под ней, — это нужно изучить, прежде чем мы коснемся хотя бы одной кнопки. Мы даже не знаем, на каком принципе работает эта штука.

Техник может привести машину в рабочее состояние. Но Картр знал, что это не под силу рейнджерам. Он медленно рассматривал звездную карту, узнавая отдельные ее участки. Да, это галактика, такая, какой она видится с этой древней планеты, расположенной на самом ее краю. Картр увидел яркую точку Веги, потом Альфа Центавра и другие. Но по этой карте прокладывали курс к далеким мирам?

Приближался вечер, и становилось темнее. Слабое сияние неожиданно окружило звездную карту и стол с приборами, хотя остальная часть зала оставалась в тени.

Картр шевельнулся.

— Вернемся назад или разместимся в зале? — спросил он Зикти.

— Не вижу причин для возвращения, — ответил закатанин.

— Если все туземцы ушли, а они, очевидно, ушли, ничто не препятствует нам остаться здесь.

Зинга, стоявший позади всех, рассмеялся и указал когтем на Смита.

— Если ты думаешь, что сможешь увести его отсюда даже силой, ты глубоко ошибаешься, сержант.

Конечно, это правда. Связист, занятый изучением чудесного устройства, связанного с его профессией, даже отказался пойти поесть и предпочел с отсутствующим видом проглотить кусок мяса и запить его водой.

До наступления ночи они перенесли спальные мешки в зал и легли между пустыми сидениями исчезнувших колонистов.

— Здесь нет привидений…, — голос Зикти глухо отозвался в пустоте. — Те, кто когда-то приходил сюда, и телом, и душой стремились улететь. И ничего не оставили после себя.

— В известном смысле это верно и в отношении города, — согласился Рольтх. — Он был…

— Отброшен за ненадобностью, — произнес Картр нужное слово, когда фальтхарианин заколебался. — Как изношенная одежда, из которой вырос ее хозяин. Но вы правы, сэр, здесь мы не встретим призраков. Разве что Смит разбудит их. Он собирается сидеть так всю ночь?

— Естественно, — ответил Зинга. — И будем надеяться, что он не вызовет голоса из прошлого, мой друг. У меня странное желание проспать эту ночь спокойно.

За ночь Картр просыпался дважды. И в слабом свете, пробивавшемся из-за перегородки, видел пустой мешок Смита, связиста загипнотизировало их открытие. Но пределы есть всему. Поэтому во время второго пробуждения Картр заставил себя выбраться за теплого мешка и, вздыхая и вздрагивая от холода, пошел босиком по камню. Либо Смит добровольно пойдет спать, либо придется утащить его силой.

Связист сидел на прежнем месте, он смотрел на звездную карту. Глаза его ввалились, вокруг них появились темные круги.

Картр проследил за направлением его взгляда. Он увидел то, что привлекло внимание Смита, замигал и с трудом перевел дыхание.

На черной поверхности стекла появилась движущаяся точка.

— Что это?

Не отрывая взгляда, Смит ответил:

— Я не уверен!…, — он провел рукой по лицу. — Вы тоже видите?

— Вижу движущуюся красную точку. Но что это?

— Я предполагаю…

Но Картр уже догадался. Корабль… движется в космосе в их направлении.

— Идет сюда?

— Как будто… Но нельзя быть уверенным. Смотрите!

На экране появилась еще одна точка. Но она двигалась целеустремленно. Она шла по следу первой, как охотник за добычей. Картр сел на скамью рядом со Смитом. Сердце его колотилось так, что он чувствовал в висках удары пульса. Эта погоня, это преследование — они очень важны, так важны, что почти боялся посмотреть.

Первая точка теперь двигалась зигзагами.

— Маневр ухода, — проговорил Смит. Он когда-то служил на военном крейсере.

— Что это за корабли?

— Если бы я понял это, — Смит указал на ряды приборов,

— я смог бы ответить. Подождите…

Первая точка на экране совершила сложный маневр, который, по мнению сержанта, не имел смысла, так как теперь она оказалась на одной линии с преследователем.

— Это патрульный корабль! Он принимает бой! Но почему…

Они были равными, эти точки. И тут на экране появилась третья! Она была чуть больше и двигалась медленнее, огибая две первые, соединившиеся в смертельной схватке. Описывая широкую дугу, она направлялась прямо к Солнечной системе.

— Отвлекающий маневр, — перевел Смит. — Патруль прикрывает этот корабль! Это самоубийство! Смотрите, они включили боевые экраны!

Слабая, очень слабая оранжевая дымка окружила две точки на самом краю Солнечной системы. Картр никогда не участвовал в боевых действиях в космосе, но слышал достаточно рассказов и видел достаточно визиографий, чтобы мысленно нарисовать картину начинающегося боя. Большая точка не принимала участия в сражении. Она отползала от сцепившихся бойцов.

Давление… Давление экрана на экран, а когда один из них не выдержит, вспышка и мгновенная гибель! Патрульный корабль сдерживал врага, пока беззащитная добыча ускользала.

— Если бы только разобраться в этом!

Смит ударил кулаком по столу. И вдруг на доске вспыхнула крошечная лампа.

— Ее зажег приближающийся корабль?

Смит кивнул.

— Возможно.

Он наклонился вперед и точным движением быстро нажал кнопку над загоревшейся лампой. Послышался звук — треск, шум взмаха огромных крыльев…, почти оглушенные, смотрели они на карту, и вот сквозь шум пробилось резкое щелканье. Смит вскочил на ноги.

— Это сигнал патруля! Патруль вызывает!… Тарэ… тарэ…

Картр потянулся за бластером. Древний призыв службы. Он слышал позади себя изумленные возгласы. Остальные проснулись и хотели знать, что происходит.

Вызов патруля гулко отдавался в зале. Он будет звучать до конца битвы или до получения ответа. Но ответа не было. Дымка вокруг огоньков сгустилась, они почти скрылись за ней.

— Предельная мощность! — это выдохнул Дальгр за спиной Картра. — Перенапряжение. Они так долго не выдержат!

— Тарэ…

Одна точка вдруг вспыхнула невыносимо ярким сиянием. И исчезла. Они поморгали внезапно ослепленными глазами и снова уставились на экран. Ничего. Ни следа двух пятнышек света. Темное стекло экрана было пустым и холодным, как обширные просторы космоса, которые оно отражало.

— Оба! — нарушил молчание Дальгр. — Перегрузка сожгла обоих.

— Но третий… он по-прежнему здесь… — заметил Зикти.

И верно. В схватке погибли два корабля. Но третий, спасая который погиб патрульный корабль, продолжал двигаться, и двигался он к Земле!

Послышалась новая серия щелкающих звуков кода. Смит вслух переводил для остальных:

— На помощь! Пассажирский корабль… 2210… вызывает ближайший патрульный… или станцию. На помощь! Уцелевшие с патрульной базы СС4… Вызывают ближайший патрульный корабль или станцию. Нам необходим сигнал для установления курса… Помогите!

— Уцелевшие с патрульной базы СС4, — повторил Рольтх.

— Но ведь это станция рейнджеров! Что же, во имя космоса…

— Может быть, пиратский рейд? — предположил Зинга.

— Пираты не нападают на патруль… — начал Дальгр.

— Не нападали, вы хотите сказать! — перебил его Зинга.

— Мы давно ни с кем не связывались. А союз пиратов может наделать много вреда.

— Заметьте так же, — добавил Зикти, — что этот корабль бежит из наиболее населенных районов галактики. И уходит в малоизвестную область, как будто боится обычных маршрутов.

— Патрульный корабль с уцелевшими… Семьи патрульных…

— Дальгр явно был потрясен. — Что же, база совсем уничтожена?

Цокание кода по-прежнему заполняло затхлую атмосферу зала. А точка на карте двигалась, и на доске перед Смитом по прежнему горела лампа. И вдруг рядом с ней вспыхнула новая. Картр взглянул на экран. Да, точка явно приблизилась к Солнцу.

Пальцы Смита застыли над доской. Он облизал губы, как будто во рту у него пересохло.

— Есть возможность привести его сюда? — Картр задал вопрос, волновавший всех.

— Не знаю, — как измученное животное огрызнулся Смит.

И нажал кнопку над второй лампой. И тут же, как и Картр, отпрыгнул: из-под стола выскочил тонкий прут, заканчивающийся шаром. Связист нервно расхохотался и схватился за прут.

Он начал говорить в шар — не кодом, а на обычном языке Центрального Контроля:

— Вызывает Земля! Вызывает Земля! Вызывает Земля!

Все, застыв, слушали шелканье кода. Картр вздохнул. Все же не сработало!… И тут передача с корабля прекратилась. Он забыл об отставании сигнала.

— Вызывает Земля!

Теперь голос Смита звучал холодно и спокойно. Он добавил серию кодовых обозначений и отключился, ожидая ответа.

Снова бесконечное ожидание. Казалось, напряженные нервы не вынесут этого. Но наконец пришел ответ. Смит перевел его для всех:

— Не вполне поняли…, но можем руководствоваться вашей передачей. Продолжайте говорить, если у вас нет специального луча. Что… где Земля?

И они говорили. Сначала Смит, пока его голос не превратился в хриплый шепот, потом Картр, затем Дальгр, Рольтх… Обычный язык и старая формула: «Вызывает Земля»…

Сверкало Солнце, потом снова начало темнеть, а они все сидели по очереди у звездной карты и говорили. А красивая точка ползла прямо к Земле. И когда она миновала внешние планеты, Зор указал Картру на новую точку… Огонек, почти на месте гибели двух кораблей, движущийся вслед за пассажирским кораблем. Враг или друг?

Картр схватил Зора за плечо и велел ему срочно вызвать Смита. Связист появился, протирая заспанные глаза. Но когда Картр показал ему новую точку, он немедленно проснулся. Оттолкнув сержанта от микрофона, он резко задал кодовый вопрос.

После долгих минут молчания пришел ответ:

— Несомненно вражеский корабль… Последние четверть часа мы получаем сигналы пирата…

Картру казалось, что вражеский корабль на глазах настигает свою жертву. Это была гонка — гонка, в которой пассажирский корабль неминуемо должен был проиграть. И в тот же момент на доске вспыхнул еще один огонек. Корабль врага находился в пределах слышимости. Смит повернул к Картру угрюмое лицо.

— Позовите одного из закатан и Филха. Пусть говорят на своих родных языках. Это лучше, чем использовать код. На пиратских кораблях редко встречаются бемми. А кораблю нужно лишь постоянное звучание, чтобы руководствоваться им в полете…

Последние слова он произнес в пустоту. Картр уже искал остальных. Считанные секунды спустя Зинга занял место Смита, схватил микрофон когтистыми пальцами и испустил серию свистящих звуков, которые совершенно не напоминали человеческую речь. Когда он устал, его сменил Филх со своими щебечущими, певучими звуками. Корабль приближался. Но неотступно и безжалостно его догонял другой корабль, который, казалось, глотал пространство.

Зора принесла воды: все пили с жадностью. Ели, что им совали в руки, не чувствуя вкуса.

Корабль со спасшимися миновал еще несколько планет. На доске вспыхнула третья лампа. Вбежал Зор.

— Там… яркий свет! Уходит в небо! — прокричал он резко.

Картр вскочил на ноги, чтобы проверить его слова, но код с корабля остановил сержанта.

— Поймали посадочный луч. Можем им руководствоваться… Если успеем…

Зинга выпустил микрофон, и все заторопились наружу. Зор был прав. Из крыши здания устремился в вечернее небо луч света.

— Как это… — начал Картр.

— Кто знает? — ответил Дальгр. — Они были мастерами, искусными техниками. Этот луч обладает достаточной мощностью, чтобы его заметили из космоса. Теперь, по крайней мере, можно помолчать.

Затем они вернулись к карте следить за кораблем и преследователями. А расстояние между ними сокращалось. И слишком быстро. Но вот на доске вспыхнул еще один сигнал, красный.

— Корабль вошел в атмосферу, — предположил Смит. — Все внутрь! Он может приземлиться не в поле.

И они ждали в зале прощания, а потом услышали, а не увидели, как корабль коснулся посадочного поля, на котором корабли не садились уже тысячи лет. Превосходная посадка.

Смит остался у карты.

— Второй приближается…

Его предостережение звучало в ушах у остальных, торопившихся наружу.

— Приближается! Даже сейчас они могут проиграть, — подумал Картр.

В ржавом старом корпусе открылся люк, выдвинулся трап, опершийся на посадочные лапы. Врагу достаточно зависнуть над полем и выпустить ракеты. Он даже не приземлится, но оставит после себя почерневшую безжизненную пустыню.

Если бы удалось спрятать прилетевших в зале, возможно, у них был бы еще шанс… Крошечный. Сержант подбежал к краю дымящейся площадки и крикнул человеку, появившемуся на трапе:

— Выводите всех и быстро в знание! Пират приближается! Он может вас сжечь!

Он увидел подтверждающий кивок и услышал отдаваемые приказы. Пассажиры быстро спускались по трапу. В основном это были женщины, многие несли детей или вели их. Рейнджеры и закатане ждали, готовые помочь. Картр торопил пассажиров, направляя их в призрачную безопасность старого здания. Когда поток пассажиров иссяк, он заторопился к трапу.

— Все вышли?

— Все, — ответил офицер. — Каков курс пирата?

Подбежал Зинга.

— Пират идет тем же курсом!

Офицер повернулся и исчез в корабле. Картр нервно постукивал пальцами по перилам трапа. Чего, во имя космоса, ждет этот парень?

И тут его почти сбили с ног пятеро мужчин. Они вылетели из люка и побежали к зданию, захватив с собой и рейнджера. Как только они добрались до укрытия, корабль стартовал.

Ослепленный вспышкой пламени, Картр вцепился в колонну, чтобы не упасть.

— Что…— выдохнул он.

Но гул голосов, гул вопросов заглушил его голос.

Офицер повернулся и исчез в корабле. Картр нервно постукивал пальцами по перилам трапа. Чего, во имя космоса, ждет этот парень?

И тут его почти сбили с ног пятеро мужчин. Они вылетели из люка и побежали к зданию, захватив с собой и рейнджера. Как только они добрались до укрытия, корабль стартовал.

Ослепленный вспышкой пламени, Картр вцепился в колонну, чтобы не упасть.

— Что…— выдохнул он.

Но гул голосов, гул вопросов заглушил его голос.

17.Это еще не конец.

Толпа прижала Картра к перегородке. Все беженцы столпились здесь, у стола. Напряженные, ожидающие, они не видели ничего, кроме карты на стене. Рядом с Картром высокая девушка в мундире вспомогательной службы говорила, ни к кому не обращаясь:

— Там только один… Хвала трем!… Только один противник.

Этот «один» — зловещая точка пиратского корабля, где они стояли. Но когда они безнадежно следили за его приближением, на карте появился еще один огонек: патрульный корабль двинулся навстречу врагу.

— Пора уклониться! — в голосе, донесшемся из толпы, звучала тревога. — Уходи, Коррис!

И как будто услышав, патрульный корабль изменил курс. Казалось, теперь он тщетно пытается спастись, убежать от пирата. Одинокий человек сидел в корабле, готовый к последней битве ради спасения товарищей. Один патрульный! Он продолжал искусно уклоняться, изменяя курс ровно настолько, чтобы только увлечь врага за собой, убедить его, что корабль уходит от Земли. Как свидетельствовала дымка, корабль был окружен экраном. Это послужило вызовом для пирата. Преследователю захочется догнать, преодолеть, захватить патрульный корабль. Но капитан Коррис вел не просто корабль, а смертоносное оружие! И как только враг настигнет его, он сам приведет оружие в действие! Картр слышал всхлипывания, гневные приглушенные возгласы.

— У него наготове топитовая боеголовка. — Это опять та же девушка. Она не сообщала окружающим, а как бы уверяла себя. — Мы хотели взорвать корабль, если его захватят. Когда пират подойдет, он ее взорвет…

Голос ее звучал хрипло и яростно.

Красные точки двигались по экрану, описывая сложные кривые. Картр видел последний бой искуснейшего пилота, а пирату казалось, что слабый корабль отчаянно пытается бежать.

— Только бы они не заподозрили! — Девушка произнесла это как молитву. — Дух космоса, не дай им заподозрить!…

Конец наступил так, как планировал пилот-патрульный. Дымка боевых экранов окружила оба корабля. И вдруг экран, окружавший патрульный корабль исчез. Точки двинулись навстречу друг другу. Пират подтягивал к себе беспомощный корабль, готовясь вскрыть его люк. И вот точки соприкоснулись. Огненный цветок распустился на экране. Он сверкал лишь секунду, потом погас, и ничего не осталось, совсем ничего. Картр был неподвижен. На карте ничего не отражалось, как и в первый раз, когда ее обнаружили. Только холодно светились точки, обозначающие звезды.

В толпе никто не шевельнулся. Они как будто не верили в то, чему были свидетелями, не хотели поверить, потом послышался общий вздох, и компактная толпа разбилась на части. Люди шли с ничего не видящими глазами. Кроме шороха ног о камень ничего не было слышно.

Снаружи ночную тьму сменила серость рассвета. Картр остановился на помосте. Он положил руку на спинку кресла с символом Земли и впервые внимательно взглянул на новых товарищей по несчастью.

Здесь смешалось много рас и видов, как и следовало ожидать для патрульной базы. Двое закатан, бледнолицая женщина и двое детей с фальтхарианскими очками, свисавшими с пояса. Картр был уверен, что видел и гребешок, который мог находиться только на голове тристианина.

— Вы здесь командуете?

Внимание Картра переключилось от беженцев к девушке, той самой девушке, которая рядом с ним следила за битвой и к двум мужчинам, стоявшим у помоста. Автоматически рука Картра поднялась в жесте салюта к отсутствующему шлему.

— Рейнджер Картр, сержант с веганского разведчика «Звездное пламя». Мы разбились здесь некоторое время назад. В нашем отряде еще три рейнджера, связист и техник-оружейник.

— Доктор Уилсон, — ответил меньший из мужчин низким и удивительно музыкальным голосом. — А это третий помощник Мексан с нашего базового корабля и сержант Адраил из вспомогательной службы штаба. Мы в вашем распоряжении, сержант.

— В нашем отряде, — быстро ответил Уилсон, — тридцать восемь человек. Из них двадцать женщин и шестеро детей — семьи рейнджеров. Пять человек во главе с Мексаном, шесть девушек под началом сержанта Адраил. И я. Насколько мне известно, мы единственные с базы СС4, оставшиеся в живых.

— Зинга!… Филх!… Рольтх…

Картр начал отдавать распоряжения и происходило это совершенно естественно.

— Разожгите костры…

Он повернулся к медику.

— Я вижу, сэр, у вас не очень много припасов.

Уилсон пожал плечами.

— Только то, что мы могли унести с собой. Не очень много.

— Зинга, организуй охотничий отряд. Вы, Смит, следите за приборами. Я не хочу, чтобы еще один корабль застал нас врасплох. У вас есть связист, сэр? — спросил он Мексана. Вместо ответа третий помощник повернулся и крикнул в зал:

— Хавр!

Подбежал один из мужчин.

— В распоряжение техника-связиста, — сказал офицер.

— Значит, мы можем жить здесь, поскольку вы упомянули охоту?

— спросил Уилсон.

— Это планета типа Арт. Она гостеприимна. Это ведь Земля!

Картр внимательно следил за медиком. Тому понадобилось несколько секунд, чтобы понять.

— Земля…, — Уилсон произнес это слово равнодушно, потом глаза его расширились. — Родина повелителей космоса! Но ведь это легенда, сказка!

Картр топнул по помосту.

— Весьма вещественная, — сказал он, — не правда ли? Вы находитесь в зале прощания. Можете, если хотите, осмотреть сидения первых рейнджеров, — он указал на кресла. — Прочтите, что на них написано. Да, это Земля из Солнечной системы.

— Земля!… — Уилсон все еще недоверчиво качал головой, когда Картр заговорил с девушкой.

— Можете ли вы с вашими подчиненными позаботиться о женщинах и детях? — спросил он.

Такие обязанности были за пределами его опыта. Он разбивал полевые лагеря, водил экспедиции, жил на множестве необычных планет, но никогда раньше ему не приходилось отвечать за такую группу.

Она кивнула, покраснела и подняла руку в салюте. Чуть позже она уже ходила среди усталых женщин и успокаивала капризничающих, возбужденных детей. Ей помогала семья закатан.

— Какова вероятность появления другого пиратского корабля? Что случилось на базе? — почти забыв о женщинах, Картр начал расспрашивать медика.

— База уничтожена. Но уже задолго до этого дела шли плохо. Прервалось снабжение, нарушилась связь. За три месяца до нападения должен был прийти корабль с припасами. Но не пришел. Уже две недели мы вообще не получали сообщений от Центрального Контроля. Мы послали туда крейсер, но он не вернулся. Потом появился пиратский флот, а нападение было тщательно спланировано. У нас оказалось пять кораблей. Два из них поднялись с базы и покончили с тремя пиратскими кораблями прежде, чем сами были уничтожены. Мы держались , пока не дали возможность стартовать пассажирскому кораблю. Нас застало врасплох то, что они пришли под фальшивыми флагами и были встречены нами дружески. А потом стало слишком поздно… Они прилетели на кораблях Центрального Контроля! Либо часть флота восстала, либо… Либо с империей произошло что-то ужасное. Они действовали так, будто патруль объявлен вне закона. Их атака была ужасной. И поскольку они знали код и сигналы, мы не ожидали нападения. Казалось, они представляют закон…

— Может так оно и есть сейчас, — угрюмо предположит Картр. — Возможно, восстание в секторе, победитель систематически уничтожает базы патруля. Это дает ему возможность захватить все космические линии. Весьма практичный и неизбежный ход, если сменилось правительство.

— Нам это тоже приходило в голову. Не могу сказать, чтобы мы приветствовали это предположение. — Голос Уилсона звучал мрачно. — Мы сумели подготовить к полету один пассажирский корабль и патрульный разведчик. После этого началась гонка в космосе. Пираты отрезали нас от регулярных линий, поэтому нам пришлось направиться сюда. И мы потеряли разведчика…

Картр кивнул.

— Мы видели это на экране, прежде чем сумели связаться с вами…

— Он протаранил флагмана… Флагмана всего их флота, учтите!

— Вы уверены, что за вами шли всего лишь два пиратский корабля?

— На наших экранах были видны лишь два. И… ни один из них не вернулся. Вы думаете, они пошлют кого-нибудь на поиски?

— Не знаю. Вероятно решат, что патруль сражался отчаянно, и вычеркнут свои корабли, как уничтоженные в сражении. Но Смит и ваш человек должны оставаться на посту. Если кто-то появится, они нас предупредят.

— А если все же прилетят?

— Планета обширна. На ней легко укрыться, и они нас никогда не найдут.

К концу дня был разбит лагерь. Охотники принесли достаточно пищи для всех. Женщины под руководством девушки из вспомогательной службы нарубили ветвей и устроили постели. И никакого предупреждения — экран оставался чистым.

Наступила ночь. Картр стоял на ступеньках, глядя на поле. Под его началом весь день очищали территорию, убирали остатки лагеря туземцев. Нашли два копья и пригоршню металлических наконечников для стрел. Это пригодится, когда кончатся заряды для бластеров. Неизбежно наступит день, когда их теперешнее оружие — продукт высокоразвитой цивилизации — станет бесполезным.

Завтра снова нужно будет охотиться и…

— Прекрасная ночь, не правда ли, леди? Конечно, здесь лишь одна луна вместо трех. Но зато очень яркая.

Картр обернулся. К нему приближался Зикти в сопровождении Адраил.

— Три луны? Их столько на Закатане? Я считаю более естественным число два.

Она засмеялась.

Две луны… Картр постарался припомнить, у каких планет две луны. И какая же из них ее родная. Их не менее десятка. И, вероятно, есть такие, о которых он и не слышал. Ни один человек, даже имей он четыре жизни, не сможет узнать все, что находится в галактике. Две луны — слишком слабая нить.

— А, сержант! Ночь привлекла и вас, мой мальчик? Можно подумать, что вы фальтхарианин.

— Думаю о будущем, — ответил Картр. — И я не фальтхарианин, а варвар, — добавил он безжалостно. — Вы знаете, что говорят о нас, с Илен? Что мы едим сырое мясо и поклоняемся странным богам.

— А вы, леди? — спросил Зикти. — Над какой планетой светят две ваши луны?

Она почти с вызовом подняла голову и ответила, глядя на поле.

— Я родилась в космосе. Моя мать с Крифта. Отец — с одной из центральных систем, не помню, с какой именно. Планета с двумя лунами — воспоминание моего детства. Но с тех пор я видела много миров.

— Все мы видели много миров, — заметил Картр. — Но сейчас, мне кажется, что этот нам придется изучать особо тщательно.

Зикти с удовольствием вдохнул ночной воздух.

— Какой прекрасный мир, дети мои! У меня большие надежды на наше будущее здесь.

— Хорошо хоть у кого-то есть надежды, — трезво сказал Картр.

Но Адраил подхватила вызов закатанина.

— Вы правы! — она положила руку на чешуйчатую кисть историка. — Это прекрасный мир. Когда я ходила сегодня по холмам, воздух был как вино. Как все живо… свободно… и нам очень повезло… впервые в жизни я чувствую себя дома!

— Потому что это Земля… расовая память, — предположил Картр.

— Не знаю. После того, как прошло столько времени… Вряд ли это возможно.

— Вполне возможно. В первый день, — признался Картр,

— когда мы высадились, я увидел эту зелень, мне показалось, что я ее помню.

— Ну, дети, ни я, ни кто-нибудь из моей расы не помнит Землю. И все же я скажу: мы высадились на хорошей планете, приятно сделать ее своей. Но это нужно сделать.

— А город и кланы? — спросил сержант. — Позволят ли они нам это?

— Планета велика. Эту проблему мы решим, когда она возникнет, а теперь, любители луны, не будучи фальтхарианином, я иду спать. Простите мой уход.

Хихикая, он ушел.

— Город и кланы… Что вы имели в виду? Здесь есть туземцы?

— спросила девушка.

— Да.

Картр коротко познакомил ее с фактами.

— Видите ли, — закончил он, — этот мир не вполне наш. И нам нужно принять решение.

Она кивнула.

— Расскажите завтра остальным. Расскажите им все, что говорили мне.

— То есть, предоставить решать им? Ладно, — он пожал плечами. — А что если они предпочтут удобства города?

Такое решение было бы только естественным. Но он был уверен, что ни он сам, ни те, кто вместе с ним пришел к этому древнему зданию, не пойдут назад.

И вот на следующее утро он стоял в луче солнца, пересекавшем помост. Горло у него пересохло. Он сказал все. И теперь чувствовал такую усталось, как будто целый день рубил деревья. Все лица были обращены к нему, невыразительные, безразличные.

Слышали ли они его слова? И поняли ли они их? Является ли их равнодушие реакцией на недавние события? Может, они считают, что худшее уже прошло? И ничего не может быть хуже?

— Такова ситуация…

Ответа не было. И тут он услышал стук сапог о камень, громко отдававшийся в тишине зала. На помост поднялся Уилсон.

— Мы слышали сообщение сержанта. Он указал нам два возможных решения. Первое: мы можем вступить в контакт со штатскими в городе. Город отчасти функционирует. Но у них трудности с продовольствием, и вдобавок… — медик помедлил и добавил, не изменяя тона и выражения, — вдобавок в группе исключительно одни люди.

И опять слушатели не ответили. Встречались ли они раньше с неприязнью к бемми? Должны были: она так распространилась в последнее время. В широком кресле с символом Денеба сидела фальтхарианка, а на руках у нее был маленький тристианин, чья мать погибла при нападении на базу. А Зор сидел между двумя мальчишками из внутренних систем примерно его возраста. Они не делились на людей и бемми, они все были рейнджерами!

— Итак, мы можем идти в город, — повторил Уилсон. — Или мы примем другое решение, которое будет означать более трудную жизнь. Впрочем, мы, рейнджеры, по подготовке и традициям лучше подходим для такой жизни. Эта жизнь на Земле по образу туземцев.

— Сержант Картр говорил о приближающемся холодном времени года. Он так же сказал, что мы не можем оставаться здесь из-за недостатка припасов.Мы можем двинуться на юг, как это сделало большинство туземцев несколько дней назад. Сейчас контакт с туземцами невозможен, но позже, когда мы приобретем необходимые знания, они станут осуществимы. Но до этого могут пройти годы.

Итак, мы должны выбрать один их этих выходов…

— Доктор Уилсон! — встал один из членов экипажа. — Вы исключаете возможность спасения? Почему бы не остаться здесь и не вызвать помощь по коммуникатору? Любой патрульный корабль…

— Любой п а т р у л ь н ы й корабль! — отсутствие выражения подчеркивало смысл слов медика. — Коммуникатор с таким же успехом привлечет и пиратов. Мы не сможем отличить их, пока не будет слишком поздно. И помните: Земля не указана ни на одной звездной карте. Даже название ее стало легендой.

Послышался ропот.

— Значит, нас ждет изгнание?

Это спросила женщина.

— Да.

Ответ Уилсона прозвучал четко и определенно. Наступила тишина. Теперь все увидели правду. И, — с гордостью подумал Картр,

— приняли ее спокойно.

Ответ прозвучал так громко, что вызвал эхо. Патруль держится вместе. Этот лозунг, который служил им не одно поколение, сохраняется.

— Все будет решено волей большинства. Те, что предпочитают город, идут к той стене. Остальные становятся здесь…

И, не закончив говорить, Уилсон двумя шагами приблизился к левой стороне помоста. Картр присоединился к нему. Лишь на какое-то мгновение они были одни. Адраил и ее девушки вскочили на помост и встали рядом с врачом. Потом наступила пауза, остальные женщины не двигались.

Неподвижность нарушила фальтхарианка. Держа на руках ребенка тристианина, подталкивая своих детей перед собой, она быстро пошла налево. Но еще раньше там оказался Зикти со свое семьей.

Теперь слышался топот многих ног, и когда он стих, считать не было необходимости. Никто не стоял у стены, обозначавшец город. Они приняли решение, взвесили шансы, настоящее и будущее. И, глядя на их строгие лица, Картр понял, что они не откажутся от этого решения. И ему стало жаль горожан. Они будут пытаться поддерживать механическую цивилизацию. Возможно, этому поколению жить будет легко. Но они повернулись спинами к будущему, и второго случая у них, может быть, не будет.

Как только было принято решение, патруль начал готовиться в путь. И на рассвете второго дня они выступили, неся свои скудные пожитки.

Картр смотрел, как женщины и дети, патрульные и офицеры под предводительством Филха и Зинги шли под новым для них солнцем, шли к будущему.

Он оглянулся на покинутый зал. Солнце осветило символ на спине центрального сидения. Старая Земля… Теперь они, идущие в дикую местность, станут частицей Земли новой!

— Будем ли мы опять повелителями пространства и звездными рейнджерами, — подумал Картр. Начинается ли сегодня другой цикл, ведущий к новой империи?

Он слегка вздрогнул, когда ему ответила мысль Зикти: — У моего народа есть древняя пословица: когда идущий подходит к концу пути, пусть помнит, что конца нет, и перед ним открывается новая дорога!.

Картр повернулся спиной к залу прощания и легко сбежал по выщербленным ступеням. Ветер был прохладным, но солнце грело. Под шагающими ногами поднималась пыль.

Да, это еще не конец! Вперед!