"Порт погибших кораблей" - читать интересную книгу автора (Нортон Андрэ Мэри)

Глава первая

Свинцово-тесное небо было мрачно, как и вековая толщина стен сторожевой башни. Всю ночь шел дождь, и утром не очень посветлело. Две лампы в комнате не могли разогнать мрак. Молодой человек, сидящий на широкой скамье у окна, не повернул головы; говоря, он продолжал смотреть на мрачное небо.

— Четыре корабля за четыре месяца… — Он словно рассуждал вслух. Потом спросил: — А раньше? О чем говорится в ваших записях?

Высокий человек, сидевший за столом, зашевелился в своем резном кресле.

— Ни одного со времен колдеров. О да, мы теряли корабли, но не в одной и той же части моря, и у нас не было плавучих свидетельств зла. Было потеряно шесть кораблей, и пять из них — в год Крылатого Быка, во времена моего отца. Осберик собирался послать отряд для выяснения причин их исчезновения, но колдеры захватили Горм, и нам стало не до этого. Я послал запрос в Лормт, просил просмотреть записи. Твой летописец, лорд Кемок, пообещал прислать сообщение…

— В Лормте может оказаться мало сведений о событиях на море. Но я уверен: если что-то можно узнать, Дуратан это раскопает. У вас есть еще легенды о таких происшествиях до колдеров?

Высокий светловолосый человек пожал плечами и развел руки.

— Наши записи находились в крепости. Когда Осберик уничтожил ее вместе с войском живых мертвецов колдеров, все погибло.

— Ваши люди говорят, что проклятой оказывается всегда одна и та же часть моря? — Женщина в длинном серо-голубом платье слегка наклонилась вперед; огонь лампы отразился в ее броши на груди и в камнях пояса на тонкой талии.

— Всегда на юге, — согласился светловолосый. — Мы торгуем с варнцами, и торговля идет хорошо. Посмотрите.

Он взял в руку кубок, стоявший перед ним на столе, и принялся медленно поворачивать его. Как жемчуга в украшениях женщины отозвались на свет, так и кубок произвел целую радугу. Дно кубка — правильный овал, но ножка — цветущая ветвь, а стебель и лепестки покрыты маленькими золотыми капельками.

— Работа варнцев, — продолжал человек. — Если привезти, не повредив, двенадцать таких и продать на аукционе, два года можно больше не пускаться в плавание. Вы видели фонтан в саду Единорога? Его привез Бретваль… а в следующем рейсе на него напали колдеры. И все его карты вместе со знаниями… — Он снова пожал плечами. — Все пропало. Только после того как было разгромлено гнездо колдеров, мы решились снова отправиться на юг. Варн не единственный порт, в котором выгодно побывать купцу. А теперь вот что мы имеем: корабли, невредимые, насколько мы можем судить, но покинутые людьми, и совершено непонятно, что произошло с экипажем. Я говорю, и есть такие, кто со мной согласен: это Сила, и злая Сила при этом. Или колдеры…

При этом последнем слове все собравшиеся за столом задвигались. Кемок повернул голову, наблюдая за ними. Он говорил с капитаном Сигмуном, салкаром, известным своими «счастливыми» плаваниями. Два года назад он очень отличился при разгроме пиратского гнезда на островах у южных границ Карстена. Женщина справа от него — леди Джелит, и имя это вызывает множество воспоминаний. Волшебница, отказавшаяся от своей Силы и власти ради замужества с чужеземцем, тем самым человеком, что сидит в кресле, глядя на Сигмуна. Это лорд Саймон Трегарт. Сегодня на нем нет кольчуги, но что-то в его внешности говорило, что он всегда ждет звука трубы и готов в любую минуту взяться за оружие.

Тот, что сидел во главе стола, добавил лишнюю подушку на сидение, чтобы быть на одном уровне с остальными. Корис из Горма во всем, кроме титула, теперь полноправный правитель Эсткарпа. Рядом с ним леди Лойз, которая в свое время тоже отличилась в битвах.

Еще одна женщина за столом рядом с пустым стулом, который перед этим занимал Кемок… Он внимательно следит за ней, пытаясь определить, не пора ли ей спуститься к бассейну в огражденном стенами саду на пять этажей ниже и оживить себя водой, как того требует ее крогианское происхождение. Она уловила тревожный взгляд своего лорда и легкой улыбкой успокоила его.

— Совет ничего не предпримет, — резко сказал Корис. — Он пытается только вернуть себе силу, которой лишился при Повороте.

Сигмун хрипло рассмеялся.

— О да, мне так и сказали, когда я просил аудиенции. Но я скажу вам: на юге высвободилось зло. А зло, которое не останавливают, усиливается. Если колдеры — может, быть, какая-то группа, отсутствовавшая, когда их гнездо было уничтожено, — снова начали действовать… — Рука, которая осторожно касалась кубка, теперь сжалась в кулак.

Корис наклонился и снова разгладил тонкий лист пергамента, занимавший треть стола. Он провел пальцем вдоль границы Карстена (старый враг, пребывавший теперь в хаосе), прослеживая заливы и полуострова, устья рек, которые через свои притоки связаны с основанием восточных гор.

— Все это нам известно! — Сигмун следил за движением его пальца. — А вот что дальше… — Корис достал свой нож и вонзил лезвие в точку на юге. — Тут дикое и опасное побережье. К тому же оно кажется необитаемым. Здесь никогда не встречаются рыбачьи лодки и на берегу не видно жилищ. Выше Варна, вот здесь, — он указал то место в береговой линии, где она перестает быть непрерывной и превращается в множество точек, — здесь коварные мели и рифы, которые устроены словно нарочно, чтобы остановить неосторожных. Отсюда мы отправляемся в открытое море. Никто не наносил на карту берег. По всем признакам, Варн очень древний город. Его жители не из Карстена, они не принадлежат ни к одному известному нам, салкарам, народу. Они не любят море, скорее боятся его, но почему, мы не знаем.

Кемок встал.

— Да, море путает варнцев. И именно по дороге в Варн или вблизи нее исчезают корабли. Похоже, у жителей Варна есть серьезные основания бояться. У них нет никаких легенд? Рассказов, которые можно услышать в тавернах, когда пьющий теряет осторожность?

Сигмун криво улыбнулся.

— Мы тоже об этом подумали, лорд Кемок. Мы считаем, что у нас, салкаров, крепкие головы и устойчивые желудки, но мы никогда не видели жителей Варна подвыпившими. Они держатся друг друга и не общаются с иноземцами. Они достаточно вежливы при встречах и торговле, но кроме тех слов, что при этом требуются, ничего лишнего не говорят.

— Колдеры… — лорд Саймон произнес это слово, словно думая вслух. — Недавно прошли слухи, что они еще живут в Ализоне, у своих давних заморских союзников. Но то, о чем ты рассказываешь, не похоже на их обычные нападения.

Леди Джелит покачала головой.

— Разве ты не говорил, капитан Сигмун, что корабли исчезали и до появления колдеров? Нет, я думаю, там другая загадка.

— Остается вопрос, — теперь заговорил Кемок. — Какую помощь мы можем оказать тебе, капитан? Наши силы используются главным образом на берегу. И нам нужно по-прежнему следить за Ализоном, посылать на границу патрули. У нас нет никого, кроме фальконеров, которые привыкли сражаться и на море, и на суше. И их мы можем отправить не больше одного отряда, потому что у них хватает своих проблем. Они хотят создать новое Гнездо, говорят об отъезде за море. Это их дело, и я не думаю, что воины отзовутся на просьбу сражаться с неизвестным и невидимым врагом. Я не могу оголить границы на таком неопределенном основании. Корабли, которыми ты командуешь, принадлежат исключительно вам. У Эсткарпа есть только рыбачьи лодки и несколько торговых судов. Что же мы можем предложить?

— Правда, все правда, — сразу отозвался капитан. — Мне нужны знания. — Он посмотрел прямо на леди Джелит. — Я считаю, и со мной согласны все, с кем я обсуждал это дело на Морском Совете, что перед нами проявление Силы. Если в Эсткарпе нам в этом не помогут, придется искать помощи в другом месте. Я слышал, вы сражаетесь в Эскоре. Не может ли быть так, что на далеком юге, где мы не бывали, суша поворачивает и там живет Тьма? Что скажешь, миледи? — Он снова концом ножа коснулся пергамента. В этой части карты ничего не было, кроме одной линии, которая могла быть частью острова, а также нескольких точек, обозначающих неизвестное.

Та, к кому он обратился, откинула голову на высокую спинку кресла и закрыла глаза. Все знали, что хотя волшебницы Эсткарпа не вернули ей ее драгоценность, леди Джелит не утратила силы, которой могла распоряжаться до брака.

Когда глаза ее снова открылись, она взглянула в темный угол, в котором сидела я и наблюдала за этим советом, как смотрят представление во время праздника урожая.

— Дестри м'Регнант… — она окликнула меня по имени, и, может, старые легенды все-таки верны: когда твое имя используют в делах Силы, ты лишаешься своей воли. Потому что я даже не заметила, как пошла к столу. Все смотрели на меня.

Сигмун покраснел, поджал губы, с большим усилием сдерживая себя. В этом обществе он один наиболее вероятно может стать моим недругом. У салкаров свои отношения с Силой, но они имеют дело только с морем и с погодой. У них есть свои мудрые женщины, пророчицы, которые очень гордятся своими знаниями и приветствуют чужаков не лучше, чем волшебницы Эсткарпа. О других собравшихся я судить не могла, но знала, что каждый из них по-своему нарушил обычаи своего народа и потому не ограничен в своих взглядах на чужаков и все новое.

— Миледи, — я традиционно приветствовала ее, как полагалось в ее прежнем звании, прижав ладони к груди и наклонив голову.

К моему удивлению, она ответила таким же приветствием, словно я ей равная. Это меня немного обескуражило: я не хотела, чтобы кто-то считал меня сильнее, чем я есть.

Орсия, живущая в воде крогианка, немного отодвинула свое кресло, позволив мне ближе подойти к столу. Снова Корис разгладил лежащую на столе карту.

— Что ты «видишь»? — резко спросила леди Джелит.

Руки мои похолодели, по спине пробежала дрожь. Что если я потерплю неудачу? Конечно, она уже испытывала меня наедине, но тогда было проще. Я никогда не могла полностью распоряжаться своим незначительным даром. Я перевела дыхание и наклонилась, положив обе руки на незаконченный участок карты. И постаралась думать о море, нарисовать в сознании картину бурных волн, птиц, летающих в небе и ныряющих под воду, жизнь, которая таится под его поверхностью.

… Неожиданно я ощутила на щеке прикосновение морской пены, вкус соли в воздухе, услышала несмолкаемый шум волн. Я словно шла над водой, не летела как птица, а как будто двигалась по воздуху.

Мне нужно разглядеть, что находится под водой. Острова, много островов, словно какой-то гигант схватил горсть булыжников всех размеров и бросил, не думая, куда они могут упасть. Некоторые — просто скалы, едва выступающие над водой. Другие гораздо больше. Но на них ничего не растет. Есть только камень, на котором лежат мертвые и разлагающиеся морские животные, как будто эти острова подняты вверх силой самого моря.

Недалеко в море виднеется мрачный огонь. Я заставляю себя направиться к нему. По склонам вулканического конуса текут потоки лавы, и вода от ее жара начинает кипеть.

Кроме всего этого, я «вижу» кое-что еще: что-то необычное, разорванное и изуродованное в процессе своего создания. То, чего я касаюсь лишь слегка, бесформенно, но оно отлично от того, что я видела раньше. Ощущается целенаправленность, происходит рождение. Но цель этого рождения перестала быть естественной. Это настолько чуждо мне, что я даже не могу подобрать названия. Но знаю, что это угроза всему, что я видела, даже беспокойному и теплому морю…

Я снова оказалась в комнате башни и посмотрела на леди Джелит.

— Ты видела?

Я наклонила голову.

— И чувствовала?

— Да, чувствовала, — согласилась я.

Я убрала руки с пергамента. Неожиданно ощутила слабость и усталость. Возможно, я даже пошатнулась, потому что Орсия подхватила меня за руку и усадила в пустое кресло лорда Кемока. Леди Джелит пододвинула к себе варнский кубок и налила в него вина. Протянула мне. Мне было страшно брать в руки такое сокровище, оно могло разбиться в моим дрожащих руках. Но тут кто-то другой взял кубок и поднес к моим губам, так что я смогла пить. Вино утолило мою неожиданную жажду, согрело меня, потому что мне стало холодно, как всегда, когда я пользуюсь своим даром.

— Это недавно возникшие острова, — на невысказанный вопрос ответила леди Джелит. — А также вулкан, поднявшийся из морских глубин.

— Нам иногда встречалось такое, — заметил Сигмун, когда она замолчала.

— И еще… что-то там есть еще… что-то неизвестное!

На мгновение наступила тишина, и первым заговорил Сигмун. Я не настолько устала, чтобы не заметить его горячего гневного взгляда. Меня пригласили сюда вопреки его возражениям, и для него использование моего дара все равно что удар лопнувшего крепления.

— Леди, разве можно доверять ложному курсу звезды?

— Дестри видела, и я следовала за нею в видении, — леди Джелит протянула руку над столом, и я коснулась ее теплых пальцев. — Ты согласен с теми моими бывшими подругами, которые говорили, что я лишена дара?

Он вспыхнул, но я знала, что его отношение ко мне не изменилось и никогда не изменится. Я устала от его подозрительности, которая всюду сопровождает меня.

Сигмун раскрыл рот, словно собирался продолжить свои обвинения, но передумал. Лорд Саймон отбросил этот спор, как ненужный, и перешел прямо к сути дела.

— С какой целью? Кто может настолько контролировать Силу, что способен даже вызвать появление вулкана?

— Кто может управлять движением гор? — мрачно спросил Кемок. — Мы это видели в свое время и в другом месте.

— Волшебницы — так далеко на юге? — Капитан Сигмун словно попробовал неспелый плод.

Кемок остановился за креслом своей леди, положил руки ей на плечи.

— Мы встретились в Эскоре с посвященным, по сравнению с которым наши волшебницы все равно что неопытные подмастерья, — сказал он. — В свое время в борьбе за господство он был не единственным. Мы не знаем, кто или что находится на юге. Но говорю вам: мы должны как можно быстрее узнать это. Если исчезают люди и странно ведут себя корабли, за всем этим кроется цель. Однако лорд Корис прав, говоря, что у нас недостаточно сил, чтобы посылать их в неизвестность, не зная, что их ждет. Добираться туда нужно морем, и мы должны выслать разведчиков.

Капитан Сигмун энергично кивнул.

— Это верно, и с ними нужно послать кого-то, владеющего даром. Вулканы и новые острова — это мы понимаем, но если их порождает чья-то воля… В таком случае нам нужна помощь Силы.

Мне показалось, что теперь все посмотрели на леди Джелит, потому что по всему, что касается Силы, она первая среди нас.

— Надо подумать, — ответила она.

— И к пятому часу… — начал лорд Корис, но в этот момент лорд Кемок подхватил свою леди на руки. Она побледнела, и ее дыхание стало неровным. Ни слова не говоря, он устремился к выходу из башни, и мы знали, что он понес ее к воде. Вода необходима крогианцам с тех пор, как некий посвященный произвел их на свет, вмешавшись в законы природы. Само присутствие среди нас коргианки доказывает, что Сила способна вызвать со дна моря острова и расплавленный камень.

Капитан Сигмун встал и сказал, что его ждет встреча с тремя другими капитанами салкаров. Совет воспринял это как сигнал расходиться. Но леди Джелит осталась на месте, держа меня за руку. Лорд Саймон и Корис вышли.

— Расскажи свою историю, — попросила она негромко, так что услышала только я.

Я отвела взгляд и долго смотрела на варнский кубок, прежде чем ответить.

— Ты правильно назвала мое имя, миледи. Разве ты не знаешь, в чем мой стыд? Я лишь наполовину принадлежу Дому Регнанта. Кто мой отец, не могла сказать даже моя мать, которая умерла при моем рождении. Корабль, на котором она плыла, заманили на берег грабители…

Я почти забыла о леди Лойз, но тут она придвинулась к нам и вмешалась:

— Из Верлейна?

— Нет, — я покачала головой. — Это на противоположном берегу моря. Там было гнездо пиратов, которые захватили и разграбили множество кораблей. Мужчин, которые добрались до берега, они перебили, а женщин… — Я замолчала. Но чувствовала, что они хорошо меня понимают. — Салкары послали против этих пиратов три корабля, с ними была истинная ясновидящая и фальконеры. Они нашли мою мать в месте… Тьмы, настоящей Тьмы. Ее отдали… Миледи, она даже не могла рассказать, что с ней было. Сказала только, что была игрушкой того, с кем хотел подружиться предводитель пиратов. До нее и другие побывали на ее месте.

Она… лишилась рассудка. Лучше бы те, кто нашел ее, пожалели и прикончили, а не привозили домой. Но ее нареченным был Водан с'Фэйр, и он возглавлял этот поход. Он привез ее назад и попытался вылечить.

Тогда в Квейте была целительница из Древнего народа Арвона. И мою мать отвезли к ней. Но она не помогла… Сказала, что мою мать накрыла тень зла и что невеста Водана погибла, осталась только пустая оболочка. Но Водан не поверил. Он приказал отвезти ее на остров, и там о ней заботились его сестра и служанки. Они это делали до моего рождения. Потом та, что носила тело моей матери, как плащ, умерла, а я выжила. Но с тех пор, леди, салкары не доверяют мне. У меня рано проявился дар, когда я только училась говорить. Я предвидела будущее, я была ясновидящей — но потом поняла, что это не подарок, а проклятие… потому что мои предвидения приносили людям только зло и никогда — добро.

В прошлом году кровный брат Сигмуна поглупел, выпив слишком много вина в таверне Эса. Он увидел меня, потому что я пришла туда спросить у волшебниц, правда ли, что во мне течет кровь Темного. Это правда: когда я вижу свое собственное будущее, если я вынуждена это делать и не могу отказаться, я получаю выгоду. Но другие тяжело расплачиваются за мой дар. Этот Эвенд догадался, куда я иду, и поймал меня в моей комнате. Он сказал, что есть только один способ лишить ведьму дара, и он это сделает, а я должна ему быть благодарна. Но когда он положил свои руки мне на плечи, я увидела видение и заговорила об этом вслух. И он испугался, потому что я сказала о том, что он считал тайной. Он выпустил меня, а я добавила к этому видению свое единственное оружие: заверила, что вижу его ужасную смерть и что она придет к нему.

Он отпустил меня, но был все еще пьян, когда пришел Сигмун, разыскивающий брата. И Эвенд рассказал Сигмуну о том, что я предсказала ему страшную смерть. Поверь мне, леди, я не прокляла его, я не произносила никаких заклинаний, но через месяц он умер.

Сигмун считает, что я могу убивать мыслями и словами. Весь его клан ненавидит и боится меня. Но он привел меня сюда, потому что считает: если мы имеем дело с Тьмой, то меня, которая тоже принадлежит Тьме, можно использовать как оружие или заложницей. Его народ боится заклинаний, кроме тех, что применяют целительницы, и еще — о волнах и ветре. Салкары считают, что человек может наслать на других зло, и поэтому, наверно, я еще жива. Они думают, что я оставлю после себя проклятие, которое отплатит ужасом за то, что они сделают кровью.

— А как считаешь ты сама? — спросила леди Джелит. — Твой отец из Тьмы и ты опасна всему светлому?

Я потерла ладонью лоб, чтобы унять боль: у меня всегда после использования дара болит голова.

— Леди Джелит, я не знаю, во что верить. И знаю вот что: в долинах Верхнего Холлака есть много мест Древних; одни из них добрые, другие злые. Говорят, зло не может приветствоваться добром. Юной девушкой я отправилась в святилище Ганноры, которую считают другом всех женщин и всего доброго. И когда вошла туда, никто не напал на мое тело или разум, ничто меня не изгнало прочь. Мне необходимо знать, кто я. Если я принадлежу злу, просила смелости, чтобы обратить против себя клинок. Если принадлежу добру, просила дать мне знак, что это так.

Я протянула руки, и вот что упало на них сверху. Откуда, не знаю.

Я порылась под петлями свой куртки и достала то, с чем никогда не расстаюсь: камень, гладкий и прохладный на ощупь, с какими-то полустертыми линиями, которые я никак не могу разглядеть ясно. Потому что, когда смотрю на них или пытаюсь перенести на пергамент, они расплываются. Камень цвета созревшего зерна и с дырочкой по краю, так что его можно нацепить на веревочку и носить на шее.

Леди Джелит взглянула на него и потом, словно ею двигала сила, которой она не могла сопротивляться, протянула палец, не касаясь камня.

Леди Лойз вскрикнула: между камнем и пальцем сверкнула искра. Леди Джелит сидела неподвижно — мне показалось, очень долго. Потом она произнесла:

— Успокойся! Это не может носить тот, в ком есть порок. И я думаю, это обещание. Когда придет время, Дестри, ты узнаешь… многое.