"Хрустальный грифон" - читать интересную книгу автора (Нортон Андрэ Мэри)

ДЖОЙСАНА

Несмотря на всю неприязнь к Унгильде, ее брат Торосе мне понравился. Этой осенью после нашего возвращения в Иткрипт он приехал с небольшим эскортом в горы. Они хотели принять участие в большой охоте, после которой наши кладовые заполнились бы на зиму соленым и копченым мясом.

Он отличался от сестры как по телосложению, так н по разуму: стройный, хорошо сложенный юноша.

Волосы его были более рыжими, чем у жителей Долин. Торосе обладал быстрым и острым умом, а кроме того, очень хорошо пел.

Я слышала, как дама Мэт говорила женщинам, что Тороссу в пору всю жизнь носить с собой рог, чтобы собирать слезы вздыхающих по нему девушек. Он же не предпринимал ничего, чтобы заслужить их внимание. Всегда был готов принять участие в мужских развлечениях — скачках, фехтовании, и был среди мужчин не последним.

А для меня Торосе стал другом, какого у меня никогда еще не было. Он обучил меня многим песням, а также подыгрывать себе на лютне. Иногда он приносил мне ветку с ярко окрашенными осенними листьями или еще что-нибудь такое же простое, но красивое.

У Торосса было мало времени для развлечений — надо было много работать, чтобы запастись пищей на зиму. Мы сушили фрукты, шили теплую одежду, штопали ту, что требовала починки.

Все больше и больше работы леди Мэт возлагала на меня.

Она говорила, что я теперь не маленькая и мне нужно набраться опыта, ведь скоро я стану хозяйкой в доме мужа. Я часто делала ошибки, но и многому училась, так как была горда и не хотела, чтобы надо мной посмеивались в чужом доме. Я чувствовала гордость, когда дядя хвалил приготовленные мной блюда.

Хотя я была целыми днями занята и даже по вечерам чинила одежду, я все же не могла выбросить из головы мысли, которые пробудила во мне Унгильда. И я сделала то, до чего могла бы додуматься только молодая девчонка. Сделала втайне от всех.

На западе нашей долины был чудесный источник.

Говорили, что если прийти к нему в полнолуние, когда луна отражается на поверхности воды, то обретешь счастье. Не вполне доверяя легендам, я тайком ушла из дому и направилась по только что сжатым полям на запад.

Ночь была холодной, и я натянула на голову капюшон. Стояла, глядя в сверкающее отражение луны и держа наготове шпильку, чтобы уронить ее в центр блестящего круга. Но вдруг изображение луны задрожало и превратилось во что-то другое. В шар! От удивления я уронила шпильку: вода снова задрожала, и видение (если это было видением!) исчезло.

От удивления я забыла заклинание, которое должна была произнести Так что все мои усилия были напрасны, счастье ускользнуло. Я рассмеялась над своей глупостью и побежала прочь от источника.

В мире, где мы жили, колдовством и заклинаниями занимались Мудрые Женщины, которые посвящали магии всю жизнь. Каждый может, если, конечно, у него есть дар, после соответствующих тренировок научиться управлять тайными Силами. Но у меня не было ни дара, ни тренировок.

Может, мне лучше не вмешиваться в эти дела?

Только… Почему я снова увидела Грифона, заключенного в шар?

Грифон… Под плащом пальцы мои нащупали вышитую на платье эмблему Грифона, герб Дома Ульма, с которым я связана торжественной клятвой. Что же представляет из себя мой жених? Почему он не прислал мне своего портрета, как жених Унгильды?

Чудовище, не иначе; Унгильде не было никакого смысла лгать мне. Наверняка в ее словах много правды.

Есть только один способ…

Из Ульмсдейла к моему дню рождения ежегодно присылали подарки. Когда они придут в этом году, я отыщу начальника каравана и попрошу, чтобы он передал мое желание жениху: мы должны обменяться портретами. Да, именно так я и поступлю!

Мне казалось, что это источник вложил такую счастливую мысль в мою голову. И поэтому я вернулась радостная и никем не замеченная.

Теперь я стала думать над выполнением плана.

Сначала нужно было подыскать подходящий футляр для моего портрета, который я аккуратно наклеила на отполированную деревянную пластинку.

Затем я сшила небольшой мешочек. На лицевой стороне красовался вышитый Грифон, а на обратной — сломанный меч. Я надеялась, что мой жених поймет эти нехитрые символы: поймет, что мое будущее Ульмсдейл, а прошлое — Иткрипт. Все это я делала тайно, ибо не хотела никого посвящать в свои планы, и не успела спрятать свою работу, когда в полдень без предупреждения вошел Торосе.

Портрет лежал на столе. Когда Торосе увидел его, он спросил:

— Чья искусная рука сделала это? Портрет очень похож на тебя.

— Аркан, писец дяди.

— И для кого же он предназначен?

Снова в его голосе прозвучали повелительные нотки, как будто он имел право требовать от меня отчета. Я была очень удивлена и даже немножко разозлилась, что он говорит со мной таким тоном. Ведь он всегда был вежлив и мягок.

— Подарок моему лорду Керовану. Скоро он пришлет подарки на мои именины, а это я пошлю ему.

Я не хотела раскрывать свои планы Тороссу, но вопрос его был слишком прямо поставлен и избежать ответа было невозможно.

— Я и забыл, что эта связь существует! Джойсана, ты когда-нибудь думала, что значит поехать к незнакомым людям, к жениху, которого ты никогда не видела?

Снова в его голосе я ощутила какую-то горечь, жестокость, которой я не могла понять… Я отложила иглу, взяла в руки портрет и мешочек, завернула их в ткань.

Мне не следовало отвечать ни «да», ни «нет» на тот вопрос, которого Торосе не имел права задавать.

— Джойсана.., существует право отказа от свадьбы! Можно им воспользоваться.

Эти слова вырвались у него помимо воли. Рука Торосса лежала на рукояти меча, и я видела, что пальцы стискивают эфес.

— И обесчестить его Дом и мой тоже? — спросила я. — Ты хочешь, чтобы меня презирали? Какого же ты обо мне мнения, родственник? Почему ты решил, что я могу так оскорбить человека?

— Человека?! — Он резко повернулся ко мне. В выражении лица и глаз была какая-то жестокости, которой раньше я не замечала. — Знаешь, что говорят о наследнике Ульмсдейла? Человек!.. О чем думал твой дядя, когда соглашался на обручение? Джойсана, никто не осудит девушку, которая откажется от свадьбы, если узнает, что ее обманули. Будь разумна, откажись от свадьбы. И немедленно!

Я встала, во мне разгорался гнев. Однако внешне я была совершенно невозмутима, ибо всегда умела скрывать свои истинные чувства. За это я должна благодарить судьбу: она дала мне превосходное оружие против злобного мира.

— Ты забываешься. Эти слова абсурдны, недопустимы! Научись сдерживать свой язык!

И я вышла из комнаты, не обращая внимания на его робкую попытку задержать меня.

Прийдя к себе, я встала у северного окна, глядя вдаль. Я дрожала, но не от холода, а от страха, который гнездился во мне уже несколько недель с момента встречи с Унгильдой.

Тогда — Унгильда, а теперь еще странные слова Торосса… Да, право отказаться от свадьбы существовало. Но оно всегда вело к смертельной вражде между Домами. «Чудовище», — сказала Унгильда. И теперь Торосе сказал слово «человек» с насмешкой, как будто его нельзя применить по отношению к моему жениху! Но ведь мой дядя не желал мне зла, он наверняка все обдумал прежде, чем дать согласие на помолвку. И дама Мэт мне торжественно поклялась…

Я тут же вспомнила об аббатиссе Мальвинне. Только с ней одной можно было поговорить об этом деле.

Мнение дамы Мэт я уже знала: Керован стал жертвой обстоятельств. В это я могла поверить с большей готовностью, чем в то, что он не человек. Ведь после клятв, которыми обменялись его отец и мой дядя, этого просто не могло быть. И я успокоила душу такими размышлениями, еще больше укрепившись в намерении послать свой портрет Керовану.

Но после этого я всячески избегала Торосса, хотя он неоднократно делал попытки поговорить со мной.

Я ссылалась на занятость, на недостаток времени и уходила прочь. В конце концов он поговорил с моим дядей и в тот же день вместе со своими людьми уехал из Иткрипта. Дядя вызвал к себе даму Мэт, а затем за мной пришел Аркан.

Дядя хмурился, и по его виду я поняла, что он очень озабочен. Когда я вошла, он помрачнел еще больше.

— Что это ты затеваешь, девочка? — закричал он, едва я появилась на пороге. — Неужели твое слово так легковесно, что ты…

Дама Мэт поднялась с кресла. Ее гнев был направлен на дядю, а не на меня.

— Сначала нужно выслушать Джойсану! — ее тихий, но повелительный голос отрезвил его. — Джойсана, сегодня Торосе пришел к твоему дяде и говорил об отказе от свадьбы…

Меня охватил гнев, когда дядя стал кричать на меня, даже не дав открыть рта.

— Он и мне говорил о том же. Но я не стала его слушать. Я сказала, что не нарушу клятву. Неужели вы меня так плохо знаете, что поверили его словам?

Дама Мэт кивнула.

— Так я и думала. Джойсана живет с тобой столько времени, а ты совсем ее не знаешь!.. Что говорил тебе Торосе, Джойсана?

— Он считает, что лорд Керован как-то связан со злом. Торосе уговаривал меня отказаться от свадьбы.

Я ответила, что мне не подобает слушать его постыдные слова, и ушла прочь. После этого я ни разу не говорила с ним.

— Отказ от свадьбы! — дядя изо всех сил ударил кулаком по столу. — Он сумасшедший? Это значит вступить в кровную вражду не только с Ульмсдейлом, но с половиной северных родов! Почему он так настаивает?

В глазах дамы Мэт появился холод.

—  — Я вижу здесь две причины, брат. Первая — это его горячая кровь, а вторая…

— Хватит! Нет нужды перечислять причины глупости Торосса. Слушай, девочка! — он повернулся ко мне. — Ульрик поклялся, что его наследник может быть мужем самой достойной леди. Что его жена слегка тронулась при рождении сына — об этом знают все.

Она так невзлюбила своего отпрыска, что называет его не иначе, как чудовищем, хотя он вовсе не таков.

Ульрик говорил со мной о причинах всего этого: я расскажу тебе все, но ты должна держать язык за зубами!

— Конечно, дядя.

— Хорошо. Тогда слушай — не мешает знать, что лежит за всеми этими дикими историями. Только так ты сможешь отличить правду от фальши. Леди Тефана, мать твоего жениха, имеет сына Хлаймера от первого брака. Так как он не получил наследства от своего отца, леди Тефана привезла его с собой в Ульмсдейл. К тому же у нее есть дочь Лисана — на год моложе твоего жениха. Лисана помолвлена с кем-то из рода матери. Свою дочь Тефана обожает так же сильно, как ненавидит Керована. Ульрик уверен, что в его доме гнездится заговор против истинного наследника: они хотят, чтобы трон унаследовал муж Лисаны, а не Керован. Ульрик не может ничего поделать, ибо у него нет доказательств заговора, но не хочет, чтобы сына изгнали и лишили наследства, когда он сам уже не сможет защищать его. Поэтому он решил обеспечить Керована мощной поддержкой, связать его с сильным родом, который будет в силах отстоять трон Керована. На троне не может сидеть человек, тело и душа которого не такие, как у других людей. Есть ли более верный способ посеять сомнение в тех, кто будет поддерживать наследника? Распустить слухи, что он монстр.., и тому подобное. Ты понимаешь, что может произойти в умах тех, кому предназначены эти слухи? И Торосе пришел ко мне с этими нелепыми выдумками!

Я поклялся Ульрику не рассказывать никому о его предположениях и страхах. Пришлось просто запретить Тороссу говорить об этом. Но ты, вероятно, выслушала его…

Я покачала головой.

— Я слышала об этом раньше от его сестры в Тревампере.

— Мэт мне рассказывала. — Гнев сошел с лица дяди. Теперь я знала, что ему стыдно за свою вспыльчивость. — Видишь, девочка, куда дошли эти слухи…

Я далек от мысли, что Ульрик плохой правитель, но каждый должен держать свой Дом в руках. Однако знай, что ты помолвлена с лордом, стать женой которого совсем не постыдно. И это время скоро придет.

Не обращай внимания на глупые россказни, ведь теперь ты знаешь их источник и цель.

— За что я должна благодарить тебя, — ответила я.

Когда мы с дамой Мэт вышли, она увлекла меня в свою комнату и долго смотрела в глаза, как бы стараясь с помощью взгляда выяснить, что же на самом деле я думаю.

— Как Торосе осмелился говорить с тобой об этом? Нужны очень веские причины, чтобы нарушить обычаи. Ты помолвлена, Джойсана, и тебе не пристало строить глазки направо и налево.

— Все не так, дама Мэт. — И я рассказала ей о своем плане. К моему удивлению, она его одобрила и не упрекнула меня ни в чем.

— Правильно, Джойсана. Если бы у тебя был портрет лорда Керована во время разговора с Унгильдой, ты могла бы ответить ей достойно. Значит, Тогросс был в бешенстве от того, что ты хотела сделать?

Теперь этот мальчишка уже вернулся к тем, кто послал его сеять здесь смуту.

Она снова была в ярости, но я не понимала, на кого эта ярость направлена. Леди Мэт не объяснила мне ничего.

Вскоре я закончила работу над мешочком и положила его в свой шкафчик до приезда каравана из Ульмсдейла.

Он пришел через несколько дней. Этот караван был не похож на прежние. Охранники были старые, израненные в боях. Их предводитель, сгорбленный пожилой человек по имени Яго, с трудом передвигался пешком. Сильно прихрамывая, он торжественно вручил мне шкатулку, а также послание Ульрика моему дяде. Может быть, вызов в Ульмсдейл? Но подумав, я отказалась от этой мысли. Мой жених должен был бы приехать сам во главе пышной процессии, чтобы с почестями доставить меня в свой дом.

В шкатулке лежали ожерелье из северного янтаря и золотой кулон с цепочкой. Да, это был богатый подарок, и все же мне хотелось получить портрет.

Дама Мэт устроит мне возможность поговорить с Яго наедине, и тогда я смогу вручить ему свой подарок и просьбу. Но Яго очень долго беседовал с дядей и не удосужился войти в дом до самого ужина.

Я была рада, что Яго посадили рядом со мной: теперь я могла попросить его о встрече наедине. Но Яго заговорил первым:

— Леди, ты получила дар Дома Ульмсдейла, но у меня еще есть подарок самого лорда Керована, который он просил вручить тебе в руки.

Я почувствовала страшное возбуждение. Неужели жених прислал мне свой портрет?

Но это был не портрет. Мы отошли от стола подальше, и Яго вложил в мою дрожащую руку маленький и круглый пакет. Я быстро развернула его и… У меня в руках находился шар с Грифоном внутри!

Тот самый, что я видела в монастыре! Я едва не выронила подарок. Когда Сила входит в чью-то жизнь, это наполняет человека трепетом и страхом. В шаре над головой Грифона было вделано кольцо, так что его можно было носить, как кулон на цепочке.

— Прекрасная вещь! — я с трудом обрела дар речи и очень надеялась, что не выдала своих страхов. Ведь я бы не смогла объяснить причин овладевшей мною паники. Чем дольше я рассматривала подарок, тем более убеждалась, что это настоящее произведение искусства.

— Милорд просит тебя принять подарок и носить его на груди.

Яго говорил так, как будто старательно припоминал слова, сказанные Керованом. Я решила не задавать вопросов: может быть, он не слишком близок с моим женихом.

— Скажи лорду, что подарок доставил мне большую радость. — Я уже полностью овладела собой и с легкостью произносила положенные фразы. — Когда я буду смотреть на этот шар, он не только будет восхищать меня своей красотой, но и напоминать о доброте того, кто его подарил. — Я торопливо достала свой подарок. — А вот это передай в руки моего жениха. Попроси его, если он сочтет возможным, пусть пришлет в ответ то же самое.

— Твои слова для меня закон, леди.

Прежде, чем Яго успел что-либо добавить, хотя говорить нам было уже не о чем, к нам подошел один из слуг и пригласил его в покои дяди.

Через два дня караван тронулся в обратный путь; больше Яго я не видела. Все в доме уже знали новости, привезенные из Ульмсдейла.

Люди из Долин ни по рождению, ни по наклонностям не были мореходами. У нас на побережье, конечно, были торговые порты и деревни рыбаков. Но ни один большой корабль не ходил под флагом лорда из Долин. Торговавшие за морями никогда не принадлежали к нашим родам.

Новости из-за морей безнадежно устаревали, пока достигали нас. Мы слышали, что восточные страны давно воюют друг с другом. Вести об этой войне столь искажались, что к ним не следовало относиться всерьез.

Так как у нас не было своих торговых судов, чтобы возить товары — шерсть, металлы, жемчуг — за море, приходилось заключать невыгодные сделки с иноземными моряками, которые, казалось, очень заинтересованы в нашей стране. Часто, принимая груз в гавани, они целыми отрядами путешествовали по округе, как бы исследуя ее.

Наши познания о войне никогда не распространялись за пределы вражды между родами. Временами это была кровная вражда, но в столкновениях никогда не принимало участия больше сотни людей с каждой стороны. У нас не было короля, и мы гордились этим.

Но это же являлось и нашей слабостью. Изредка лорды объединяли силы, чтобы совершить рейд в Пустыню и разогнать преступников. Но такие союзы были кратковременны. И если один лорд посылал просьбу о помощи другим, он не был уверен, что помощь придет.

Поэтому всякому было ясно, что мы слабые противники, которых легко разгромить поодиночке. Однако не всякий мог увидеть, что люди Долин будут драться за свободу до конца, что они никогда не изменят своему лорду.

Ульмспорт находился у моря, и туда недавно прибыли два корабля. Люди с кораблей говорили, что они из Ализона, и надменно рассказывали о могуществе своей страны. Один из людей был ранен, и его лечила Мудрая Женщина. Благодаря своему искусству она могла отличить правду от лжи. Когда раненый, охваченный жаром, бредил, она внимательно слушала. Позже, когда его увезли, целительница пошла к лорду Ульрику.

Лорд Ульрик был достаточно умен, чтобы понять, что над страной нависла опасность. Он немедленно послал сообщения всем соседям, в том числе и в Иткрипт.

Стало ясно, что раненый человек — разведчик армии, которая вскоре высадится здесь. Ализонцы сочли нас легкой добычей.

Да, страшная тень нависла над страной. Но я ласкала в руках шар с Грифоном, не думая об ализонцах и их шпионах. Я только мечтала, что в следующий раз мне привезут портрет Керована — человека, а не монстра.