"Принцесса" - читать интересную книгу автора (Сеймон Норман)

Глава пятнадцатая

Стрекозы видели, как опустился мост и по нему побежали смертоносцы. Однако у летучек была куда более лакомая цель - армия Чивья, зажатая в узком ущелье, текущая чрез него сплошной рекой тел. Десяток Каля, в котором взамен сбежавшего каким-то чудом недотепы теперь летал другой человек, высадили на скалы.

- Почему нам не дают пострелять? - спросил его румяный толстяк Вуч.

- Не торопись, дурень, - усмехнулся одноглазый командир. - Ты же видишь - там полно лучников! Стрелу в задницу захотел? Пока мы не нужны, будем сидеть здесь.

- Холодно, - поежился воин. - Интересно, а спуститься отсюда можно?

- Такого приказа не было, - ответил Каль, но пошел вместе с Вучем вдоль обрыва.

Нет, без веревки нечего было и думать пытаться попасть на дорогу, проходившую внизу. Прямо перед ними, но довольно далеко, пять стрекоз поднялись вверх, подобрали каждая по куску скальной породы, построились и помчались в атаку на невидимого противника.

- Видел, как идут эти дураки? - покачал головой Каль. - Плечо к плечу, захочешь - не промахнешься. Там сейчас такое творится…

- А мы здесь, - опять загрустил Вуч. - Постой, а ведь по этой дороге они и пройдут? Давай тоже в раскоряк камни кидать!

- Это дело, - согласился десятник. - Эй, парни! Собирайте камни. Тащите сюда!

Вскоре на обрыве выросла порядочная гора камней, а стрекоза стали появляться все чаще. В пятерке, которую люди уже видели, теперь не хватало одной летучки, Каль и Вуч переглянулись. Наконец внизу раздался дробный топот, показались первые ряды смертоносцев.

- За работу! - расхохотался Каль и первым швырнул вниз увесистый булыжник.

Все перегнулись через край, насколько позволяла осторожность, проследили полет камня. Он ударил по спине восьмилапого воина, тот пробежал еще несколько шагов, потом рухнул. Лавина пауков покатилась поверх товарища.

- Вот так! - восхитился десятник. - Кидайте, не стойте без дела!

Камни полетели вниз, и почти каждый уносил чью-то жизнь. Однако армия Чивья будто и не замечала этого, продолжая катиться под ними с каким-то странным упорством. Это удивило Вуча. Когда камни кончились, он стал сшибать ногой вниз мелкие кусочки щебня. - Куда они бегут? Им что, жизни не жалко? - Вуч, а что бы ты на их месте делал? - Когда в меня с гор камни летят? Назад бы побежал, что же еще!

- Тогда стрекозы стали бы кидать камни там, - похлопал его по плечу десятник. - И ты бы снова побежал назад. А потом снова. и опять. С тобой было бы здорово воевать, Вуч, ты бы гонял тут свою армию до последнего воина!

- Но ведь им все равно от нас никуда не деться, - обиделся Вуч.

- Значит, есть куда, раз так торопятся. А почему сетки бросили?! Хотите, чтобы их ветром унесло? Тогда без стрекозы отсюда полетите! - закричал Каль на свой десяток. - Стрекозы летят!

Но насекомые пронеслись мимо, пока они справлялись и без людей. Уже три летучки рухнули вниз, сбитые стрелами, но потери врага были просто огромны. Каль помахал им своим копьем.

- Зачем мы здесь? - опять зевнул Вуч, зябко кутаясь в куртку. - Все в другое место полетели, а мы здесь…

- Не спрашивай, воин. Твое дело служить Бжашша-Хлоя-табе.

Армия внизу кончилась, как кончается сороконожка. После нее остались многочисленные трупы людей и пауков. Некоторые восьмилапые пытались ползти. Волс, Око Повелителя, вел своей войско вперед с единственной надеждой: что мост в Хаж будет опущен. Разведчики рассказали ему про дворец, там можно укрыть по крайней мере значительную часть смертоносцев.

Потери были огромны, если принять во внимание малую численность врага и короткое время, за которое погибли воины. Если перейти Кривую пропасть не удастся, то придется двигаться той же дорогой назад, а Волс не сомневался, что и в степи его армия не будет в безопасности.

Наконец за очередным поворотом извивающейся петлями дороги открылся мост. Если бы Око Повелителя был человеком, он перевел бы дух. Отдав команду перестроиться по двое, он первым пересек пропасть. Иржа поприветствовал его, Волс приблизился.

«Пусть твои воины бегут туда, во дворец,» - не теряя времени на этикет сразу предложил Иржа. - «Я вижу, что многие из них ранены. Толстые стены и крыша укроют их от стрекоз.»

«Мы с тобой должны тоже идти туда,» - высказался Волс. - «Нам надо говорить, а потом действовать. Решается судьба вида.»

«Будь старшим, Хаж пал,» - пошевелил жвалами северянин, какая-то часть которого все еще не могла с этим примириться. - «Я останусь здесь.»

«Ищешь смерти? Ты нужен мне, и если считаешь меня старшим - подчинись.»

Иржа, на мгновение согнув передние лапы, побежал к дворцу. Здесь армия Чивья, продолжавшая вливаться в Хаж через мост, образовала затор у дверей. Пользуясь старшинством, два Ока Повелителей взобрались на спины пауков и быстро прошли во дворец.»

Здесь их встретил Арни. Он командовал пауками, стараясь разместить в залах дворца как можно большее количество восьмилапых. Для этого они заползали один на другого, оставляя для людей третий, верхний ярус.

«Где принцесса?» - первым делом поинтересовался Иржа.

«В маленьком помещении, где живет человек по имени Чалвен. Там же женщина Алпа, мужчина Патер, мужчина Люсьен и подданная Чивья Настас.»

«Хорошо,» - успокоился Иржа. - «Там безопасно. Все остальные люди во дворце - ваши. Жителей Хажа я отправил в поселок неподалеку, там есть дома, они укроются в них. Для смертоносцев дворец - единственное помещение, куда они смогут войти. Здесь нет больших домов.»

«Нам надо совещаться,» - сказал Волс. - «Мой Повелитель получит известие, что на нас напали. Но все равно у жителей Чивья не будет другой дороги, кроме этой. Здесь пойдут самки с потомством, человеческие дети. Жертвы будут ужасны. Что можно сделать?»

«Идти ночью,» - сразу предложил Арни.

«Нет способа пройти за одну ночь от города Чивья до Хажа. Им придется идти при свете целыми днями, они не смогут спешить как мы. Жертвы будут ужасны,» - повторил Волс. - «Мы потеряем почти все, и пойдем через перевалы слабыми, без потомства. Что, если стрекозы и их люди устроят такой же обвал, как повстанцы, когда внизу будет проходить Повелитель? Я страдаю.»

«Я страдаю,» - повторил Арни и нервно переступил ногами.

«Нам надо совещаться,» - подтвердил Иржа. - «Но прежде я хочу знать: что говорят другие Повелители?»

«Согласно традиции, они готовы умереть, защищая свои города,» - говоря это, Око Повелителя Чивья чуть агрессивно повел жвалами, показывая, что не позволит оскорбить своего хозяина. - «Повелитель Чивья думает о всем виде смертоносцев, а не только о городе. Мы не нашли верных союзников ни на востоке, ни на севере. Мы не хотим подвергать себя позору, выпрашивая помощь. Да будет так.»

«Позже я покину Хаж, чтобы добежать до Ужжутака, я должен видеть своего Повелителя,» - Иржа тоже пошевелил жвалами, уронив на каменный пол каплю яда. - «Пусть он прикажет мне жить или умирать. Не всегда интересы вида оправдывают нарушение традиций. Я уважаю Повелителя Чивья, я желаю мира. Да будет так.»

После демонстрации гордости и независимости три старших паука начали совещаться. Они открыли друг другу сознания, слили их в единый треугольник, погрузились в него, отыскивая ответ. Гибель потомства Чивья не могла оставить равнодушным ни одного смертоносца. Опасность, которой подвергнутся самки при переходе, и вовсе ввергала пауков в трепет.

Тем временем хвост армии втянулся в Хаж. Все смертоносцы не смогли расположиться во дворце, некоторые, отправив внутрь своих лучников, попытались укрыться под деревьями. И тогда стрекозы появились не одни, а с подвешенными внизу людьми. Охота была азартной, но продолжалась недолго, вскоре все восьмилапые замерли темными, безжизненными грудами.

Стрекозы сделали еще несколько кругов над местом сражения, потом пролетели над поселком. Из окон домов в них полетели стрелы, Каль приказал ответить. Однако запас оружия у воинов Бжашша-Хлоя-табе остался совсем небольшой, кроме того, приближались сумерки. Стрекоза жужжанием дала понять десятнику, что пора возвращаться.

Для величественных насекомых путь, который даже быстроногие смертоносцы одолевали за дни, был короток и легок. Это до сих пор приводило Каля в восхищение. Вот кому надо служить, а не смертоносцам и уж тем более не вонючим жукам. Какое счастье, что однажды выбор стрекоз пал на него! Десятник висел в сетке под стремительно работающими крыльями и чувствовал себя настоящим хозяином этого мира.

Скоро власти пауков повсеместно придет конец. Стрекозы уничтожат их, сожгут города, а заодно погибнут и те люди, что не отказались от верности своим раскорякам-хозяевам. Правда, и те, кто заключил союз, еще узнают, что не все двуногие имеют одинаковые права. Прежде всего это касалось речников - Каль собирался поговорить о них со стрекозами сразу, как только будет завоевана степь.

В юности, проведенной со смертоносцами, это плоское пространство между горными хребтами казалось Калю бескрайним. Но с воздуха оказалось, что это вовсе не так. Степь мала и тесна, здесь есть место только для одного хозяина, а будет им тот, кто лучше приспособлен к битвам. Время смертоносцев прошло, настает эпоха стрекоз.

Каль как мог изучал своих новых хозяев, их язык, повадки, но до сих пор не понимал, откуда они взялись и понимают ли, что однажды вся власть над миром достанется им. В одном десятник был уверен: летучки будут сражаться до тех пор, пока враг жив. Единственная победа, которую они признают - уничтожение противника. И это очень нравилось Калю.

Сегодня стрекозы все же устали, им пришлось много летать. Почему они именно сюда принесли людей, зачем атаковали странную армию, оказавшуюся в горах вместо того, чтобы планомерно сжигать ближайшие города - Каль не знал, да и не хотел знать. Стрекозы сильнее всех, а значит, всегда поступают верно.

Когда летучки высадили воинов на карниз, было уже почти совсем темно. Оставив десяток отдыхать, Каль отправился наверх, поболтать перед сном с Баруком. Однако на привычном месте он его не обнаружил, зато увидел вдали большое зарево и понял, что города Вахласа больше не существует.

- Еще один! - удовлетворенно сказал одноглазый. - Скоро, очень скоро степь будет наша.

Если бы его слышал Олаф, то обязательно поинтересовался бы: а что десятник Каль собирается с ней делать? И знает ли он, что собираются после этого сделать с ним? Каль, пожалуй, затруднился бы ответить.

Олаф выпустил Шоса и сам пошел за ним. Прежде чем выскочить наружу, люди осторожно выглянули из двери. Над городом летали стрекозы, сразу было видно, что их по меньшей мере несколько десятков. Часть из них несла под корпусом сетки, в которых сидели лучники.

- Мне нужен лук! - крикнул Шос.

- Пожалуй. ты прав, - согласился за его спиной Олаф. - С мечом тут много не навоюешь. А где вы храните оружие?

- После восстания все свалили во дворце… - воин растерянно посмотрел на площадь. По ней как раз пытался добежать до жилища Повелителя смертоносец, но упал на середине, истыканный стрелами и копьями. - Еще есть в Доме Собраний, туда можно попасть через запретные сады, они же сгорели! Олаф, ты ведь выбрался, чтобы помочь нам, правда?

- Ну конечно, - улыбнулся сотник. - Я рад, что ты догадался. Бежим, веди нас.

Перебегая от дома к дому, все трое направились в сторону от дворца. Город уже загорался всерьез - в одном месте им пришлось пробежать прямо под горящей паутиной. Именно по ней огонь перекидывался из квартала в квартал почти пустого, разоренного Вахласа.

Запретные сады, где жили и выращивали потомство самки смертоносцев, выгорели полностью еще в прошлый пожар. Здесь остались неубранные трупы пауков, люди бежали прямо ним, поднимая облачка золы. Наконец Шор указал на двухэтажное, почерневшее каменное здание.

- Дом Собраний был здесь! Сейчас возьмем по луку и тогда покажем им!

Прямо рядом с Шором в землю воткнулось копье. С неба раздался огорченный крик, а потом низко пролетела стрекоза с воином в сети. Вахласец озадаченно проводил ее глазами, но Олаф схватил его за руку и потащил дальше.

- Не стой на открытом месте, а то уже ничем не сможешь помочь своему Повелителю!

В Доме Собраний, полностью выгоревшем изнутри, действительно свалили кое-какое оружие, в избытке валявшееся возле мертвых хозяев после подавления восстания. Стас даже присвистнул, увидев такое богатство - на всем его острове не было столько железа.

- Вот хороший лук, - прыгал среди этой груды Шор, торопясь принять участие в сражении. - И вот, это тебе, Стас. Олаф, ты видишь стрелы?

- Нет, - сотник смотрел в окно, на котором сгорели ставни.

Отсюда ему был виден кусочек дворца Повелителя. Здание уже пылало, на глазах Олафа оттуда выбежал смертоносец, запутавшийся в горящей паутине. Был ли это сам Повелитель, ему не удалось рассмотреть. Стрекозы летали, казалось, во всех направлениях, но каким-то чудом не сталкивались.

- Что происходит? - возле него оказался Стас с луком.

- Они вытесняют последних защитников из города. Ветер дует от нас ко дворцу, спасаясь от огня всем придется уйти в степь. Там им не поможет уже ничто. - А нам что делать? Шор хочет бежать к Повелителю… - И правильно. Нельзя предавать своих. - Но он погибнет там! - возмутился Стас.

- Что ж, там все погибнут… А мы попробуем отсидеться здесь, приятель, - сотник посерьезнел. - Это не наш город, не наша война. Мы никого не предаем, лишь пытаемся вернуться домой, и ты, и я. Сюда огонь не придет, в этом квартале гореть уже нечему.

Совсем рядом с окном прилетела стрекоза, висевший под ней воин повернул голову в их сторону и вскрикнул.

- Ну вот, нас заметили! -расстроился Олаф. - Шор, ты нашел стрелы?! Давай скорее!

- Немного есть! - воин подбежал с охапкой стрел. - Бежим ко дворцу!

- Подожди, тут у нас уже есть мишень.

Олаф выбрал стрелу подлиннее и приготовился. Как он и ожидал, стрекоза сделала вираж, и теперь летела прямо на окно. Сотник поднял лук и увидел, как то же самое сделал человек в сетке.

- Прячьтесь, - сказал Олаф, отпуская тетиву, и упал на пол.

И Стас, и Шор остались стоять у окна, вражеская стрела пролетела между ними. Сотник поднялся, сердито скривив губы.

- Я попал?

- Да, но не в стрекозу, а в воина, он убит, - сказал Шор. - Бежим во дворец!

- Да, пора. Беги первым, - ободряюще улыбнулся ему Олаф.

Горожанин повернулся, собираясь спуститься вниз по лестнице, и тут же Стас сильно ударил его по голове. Меч он держал плашмя и оглушенный Шор упал, как подкошенный.

- Зачем ты это сделал? - удивленно посмотрел на приятеля сотник.

- Не хочу, чтобы он умирал! - Стас выхватил из кучи оружия перевязь, содрал с нее ножны и быстро стал связывать бесчувственному Шору руки. - За что? Все равно ему не спасти Повелителя, хоть он его и любит.

- Да ты способен на поступки! - уважительно посмотрел на него Олаф. - Боюсь только, что Шор тебя никогда не простит. Хотя делай что хочешь, мы и сами еще не знаем, спасемся ли.

Пока Стас возился со своим пленником, Олаф опять выглянул в окно. Город пылал, стрекозы, избегая огня, в котором вполне могли поджариться вместе со своими воинами, летали теперь над самой окраиной. Там продолжался бой, в небо взлетали стрелы. Большинство из них падали вниз, не найдя цели, но вот одна из летучек покачнулась в воздухе, едва не рухнула в огонь.

Спрятавшись за обожженными кирпичами, сотник наблюдал за метаниями пытающейся удержаться в воздухе стрекозы. Отлетев подальше от огня, летучка оказалась над сожженными запретными садами. Наконец на ее пути попалась уцелевшая стена какого-то дома, насекомое вцепилось в нее лапами. Из сетки торопливо выбрался лучник и спрыгнул на землю, Олафу показалась знакомой его черная борода.

Стрекоза недолго сидела на стене, стрела убила ее. Когда насекомое рухнуло вниз, к Дому Собраний, часто оглядываясь, побежал Барук. Сотник злорадно ухмыльнулся.

- Стас, найди еще ремней. Я тоже хочу кого-нибудь вывести из этого города!

Стараясь ступать неслышно, Олаф слетел вниз по лестнице. Выскочив наружу, он сразу увидел своего знакомого. Барук, спрятавшись за угол, смотрел на пожар, не замечая за своей спиной чивийца.

- Здравствуй, Барук! - вежливо обратился к нему Олаф.

Но на командира эскадры это не произвело должного впечатления. Он, взвизгнув от неожиданности обернулся, готовясь выпустить стрелу. Сотник едва успел протянуть вперед руку с мечом и разрезать тетиву.

- Что же ты делаешь? А если бы это был кто-нибудь из твоих друзей?

- Олаф! - узнал его Барук. - Куда же ты делся? Мы тебя искали по всему городу, а потом…

- Потом расскажешь, - сотник приставил острие к горлу противника. - Стас, ты несешь мне ремень?

Островитянин уже вытащил наружу слабо сопротивляющегося Шора, протянул приятелю длинный мягкий ремень. Олаф с удовольствием, на совесть связал Барука.

- Зачем он нам? - спросил Стас, который как только признал в незнакомце слугу стрекоз, сразу утратил все свое человеколюбие. - Давай убьем его.

- Пригодится, - с надеждой сказал Олаф. - Если доставить его домой, для разговора с Повелителем, не получится - просто скормлю в степи кому-нибудь.

- Давай поговорим не спеша, - попросил Барук. - Ты ведь многого не знаешь, а…

- Будет время - обязательно поговорим, и я многое узнаю, - пообещал ему сотник. - А сейчас лучше не спотыкайся, я на тебя сердит.

- Но я тебе ничем не навредил, - напомнил Барук. - Мы тебя приняли как своего, разве не помнишь?

- Вот это меня особенно обидело, что вы меня приняли за своего, вздохнул Олаф и толкнул пленника: - Беги для начала вот к тому дому, и никуда не сворачивай!

Передвигаясь от строения к строению, все четверо опять попали в полностью выгоревший квартал. Здесь, среди почерневших остовов домов, стрекозы могли бы их легко заметить, но все еще продолжавшие бой слуги Повелителя занимали все внимание летучек. Наконец город кончился, впереди снова расстилалась степь.

- Мы вошли немного правее, вот там, - показал Стас. - Значит, в ту сторону - к реке. А вон и наши жуки!

Упряжка, по счастью, так никого и не прельстила. Хищники не приближались к городу, и жуки, мирно пощипывая травку, стояли возле чахлой рощицы. Нечто подобное и искал Олаф, чтобы переждать до темноты.

- Упряжка - это знак того, что удача к нам возвращается, - прошептал сотник. - Если стрекозы не заметят, как мы добежим до рощи, то уже не найдут. Скоро стемнеет, и тогда…

- Вас заметят, - хмуро сказал Барук. - Лучше давай спокойно сядем и поговорим, потому что ты умный человек, как я теперь вижу, и сам все поймешь.

- Я уже все понял, - Олаф от души кольнул пленного мечом. - Если бы было время, то Шор рассказал бы тебе, что со мной лучше не пререкаться. Бежим!

Стас подталкивал перед собой молодого вахласца, единственного, которому суждено было пережить свой город. Добежав до рощицы, Олаф прихватил за усики ближайшего жука и втянул упряжку под скудную, но все же способную укрыть зелень.

- Многовато нас на четырех жуков, но ничего, они неплохо отдохнули, - решил сотник, привязывая Барука к дереву. - Шор, тебя нужно привязывать?

- Вы сделали меня предателем, - хмуро ответил воин.

- Не я, а Стас, - поправил его сотник. - Это он придумал, его и ругай. Но теперь что-нибудь менять уже поздно, мне кажется, бой окончен.

Стрекозы больше не вились над дальней окраиной Вахласа, а облетали город, разыскивая последних врагов. В этом им начинали мешать пчелы - рой наконец среагировал на дым. Полосатые пожарники ничем не могли помочь жарко пылающим домам, но исправно отрыгивали на огонь воду. Постепенно их становилось все больше.

- Зря трудятся, - посочувствовал им Олаф. Потом повернулся к Баруку: - А ты уже знаешь, как мы избавились от стрекоз, когда убегали от реки?

- Знаю, - хмуро ответил командир эскадры. - Вот потому-то им и нужны люди. Будь там я, летучки бы не погибли. Разве тебе не понравилось летать, Олаф?

- Понравилось, - признался чивиец. - Никогда так не наслаждался. Почему бы стрекозам не заключить союз с моим Повелителем? Представь, какая сила: смертоносцы, люди и стрекозы.

- Стрекозы не нуждаются в смертоносцах. Ты это поймешь, когда точно так же, как этот город будет пылать твой Трофис…

- Я тебе соврал, - признался сотник. - Я из Чивья.

- Все равно! - перешел на крик Барук. - Чивья, Трофис, Гволло… Все сгорит! Убьешь ты меня сейчас, или замучают твои раскоряки - от этого ничего не изменится! Стрекозы за несколько лет подчинили себе уже почти всю степь, когда Хлоя-табе наберет силу, весь запад будет подчинен нам! Потом настанет черед севера, если там уже не появился свой город стрекоз. В отличии от пауков, летучки всегда готовы помочь друг другу, и это тоже делает их непобедимыми. Они действуют сообща, а на это не способны даже люди! Но когда стрекозы выгонят пауков из степи, то и люди объединятся, ты понимаешь это? Никакого зла нам от них не будет, наоборот! Союз с летучками - чистая выгода.

- Все? - улыбнулся Олаф. - Меня не интересует выгода. Я присягал Повелителю.

- А может, он прав? - спросил впечатлительный Стас. - Все же людей не едят… И вообще стрекозы не такие противные, как пауки.

- Пожалуйста, помолчи, - попросил его чивиец. - Ты вообще дикарь с далекого острова и ничего не понимаешь.

- Но они могли бы отнести меня домой, - вздохнул Стас.

- Конечно! - закивал привязанный к дереву Барук. - Конечно могли бы отнести! Куда скажешь, туда я тебя и доставлю, я ведь командир эскадры, часто вижу Бжашша, знаю их языки…

- Отрежу язык! - строго предупредил его Олаф, показывая меч. - Повелитель и так узнает, что у тебя на уме.

Стас по обыкновению стал вздыхать и охать, что обозначало у него напряженный, но очень печальный мыслительный процесс. Сотник посмотрел на солнце, которое медленно опускалось к горизонту. Ему стало жаль приятеля.

- Стас, я хочу тебе сказать… Ты наверное никогда не попадешь на свой остров, если уйдешь со мной. Путь лежит на запад, я это знаю, нам не остановить стрекоз. Если ты хочешь… Мы поедем к Хлоя-табе и ты уйдешь к ним. Наверное, они тебя примут.

- Конечно примут! - вмешался Барук. - Я - командир эскадры, ты будешь летать со мной!

- Язык отрежу, - еще раз сказал Олаф. - Больше предупреждать не стану. Нет, Барук, ты мой пленник. А Стаса стрекозы возьмут и без тебя, им ведь нужны люди, да и Калю он понравится. Так вот, островитянин, ты можешь пойти к стрекозам. Может быть, когда-нибудь ты сможешь полететь на свой остров. Но как только мы расстанемся, ты станешь моим врагом.

- И моим! - с вызовом добавил Шор. - Правда, ты уже и сейчас мой враг. Ты сделал меня предателем.

- Я… - Стас чуть не плакал. - Я очень хочу домой. Вы все здесь не такие люди, как те, к кому я привык. Речники, слуги стрекоз, слуги смертоносцев, люди Фольша… Я на вас не похож. Олаф, как мне быть?

- Оставайся со мной и Шором, - сразу посоветовал сотник. - У нас перед другими людьми есть одно преимущество: мы тебя не обманем. Так уж нас приучили Повелители.

До заката они просидели в зарослях. Шор в конце концов потребовал, чтобы его развязали, и Стас мгновенно выполнил просьбу. Чивиец на всякий случай встал за спиной воина, чтобы повалить того, если он бросится на островитянина.

- Нет, Олаф-сотник, я не попытаюсь его убить, сделанного не воротишь, - печально сказал Шор. - Вот только что делать, не знаю. Посоветуй и мне, как теперь быть.

- А что советовать? Твой Повелитель погиб, мой жив. Готов поделиться, - усмехнулся сотник. - Нашего старого раскоряки на всех хватит.

- Это невозможно! - вскинул голову воин. - В Чивья на меня будут смотреть как на предателя!

- Верно… Тогда отправляйся в Хаж. Я случайно знаю, что их город, Ужжутак, погиб. Теперь горцы тоже остались без Повелителя, хотя смертоносцы среди них есть. Почему бы тебе не сдружиться с этой кампанией? - Олаф почесал затылок. - Вообще-то, в степи творятся такие вещи, что таких вот бесхозных, вроде тебя, будет хватать. Не переживай, Шор, город все равно бы погиб, даже без стрекоз, ты это знал.

- Знал, но не собирался жить без него.

И Стас, и Барук мало что понимали в этом разговоре. Верность своему городу, Повелителю - все это им ровно ничего не говорило. В рощице повисла напряженная тишина, только жуки мерно похрустывали листьями.

Наконец стемнело. Олаф вывел в степь упряжку, привязал к спине одного из жуков Барука, вскочил на другого сам. Когда оба приятеля заняли свои места, он потянул жука за усики. Стас печально вздохнул.

- Еще не поздно, - не оборачиваясь буркнул Олаф. - Идешь к стрекозам?

- Нет! - испуганно выкрикнул островитянин, который уже боялся остаться без Олафа в этом страшном мире.

Жуки, отлично поевшие и отдохнувшие, быстро понесли их через степь. Четверка насекомых топала в ночной тишине так громко, что все хищники заранее уступали ей дорогу. Олаф, вполне довольный таким развитием событий, время от времени проверял одной рукой ремни, удерживающие рядом Барука. Необычайно честолюбивый даже для горожан, сотник предвкушал, как неожиданно заявится к Повелителю, да еще приведет старику человека, все знающего о стрекозах.

На рассвете путешественники добрались до Гволло, после недавнего восстания - мертвого города. Ветер еще не развеял весь пепел, оставшийся от множества домов. Между редких каменных фундаментов бродили скорпионы, будто кого-то искали.

Олаф выбрал эту дорогу именно потому, что она проходила теперь по ничейной земле. Стоило поехать правее, как окажешься на землях Трофиса, где случайный отряд смертоносцев непременно потребует пройти с ними в город. Там людям не причинят вреда, однако тогда Барука первым допросит чужой Повелитель, а это оскорбляло достоинство сотника.

Правда, существовал риск встретить здесь людей Фольша, но Олаф расценил его как очень низкий. Все-таки большая часть восставших совместными усилиями соседей оказалась загнана в горы, а там, в это чивиец свято верил, давно уже побывал карательный отряд. Тем больше удивился сотник, заметив на горизонте дымок.

- Надо взглянуть, - пробормотал он, направляя туда жуков. - Просто посмотрим, кто это. Если враги - приближаться н станем.

- С каких пор ты стал так пуглив? - грубовато поинтересовался Шор. - Хорошо бы это оказались повстанцы, руки чешутся кого-нибудь порубить.

У костра лежали трое. Заслышав тяжелую поступь жуков, они вскочили, похватали с земли оружие. Олаф рассудил, что три противника - это не так уж много, и подъехал ближе. Остановив жуков в нескольких десятках шагов от костра, он крикнул:

- Слава Фольшу!

- Слава Повелителю! - тут же выкрикнул высокий худой старик и выстрелил из лука.

Стрела пролетела возле самого уха не готового к такому повороту событий сотника, Шор расхохотался.

- Не стреляй, мы пошутили! - замахал руками Олаф. - Слава Повелителю!

- То-то же! - погрозил им кулаком старик, наложил на тетиву еще одну стрелу и важной походкой направился к ним. - Вы откуда такие шутники, а?

- Из разных мест, друг, - признался Шор. - Вот это Олаф-сотник из Чивья, а я родом из Вахласа, которого больше нет.

- Олаф-сотник? - усомнился старик. - У него была другая прическа.

- Я постригся, - процедил чивиец, которому надоело смотреть, как в него целятся. - Теперь ты скажи, откуда и куда вы идете. Что-то я тебя не припомню, старик.

- Меня зовут Валем, я уроженец Гволло, как и эти двое несчастных. Мы уезжали на север с посольством, задержались по моей болезни, а потом не могли вернуться через земли Пхаш. А теперь вот, приехали домой. Значит, ты и есть Олаф-сотник? Тогда скажи, поймали наших предателей?

- Я и есть, - согласился Олаф. - Только взять вас с собой сейчас не могу, спешу в Чивья. Но могу дать совет: идите в Хаж, в горы. Не оставайтесь здесь.

- Нам надо город возрождать, - развел руками старик. - Вот, колодец копаем… Пойдут мимо смертоносцы - попросимся к кому-нибудь в Удел, вот хотя бы к Чивья. Ты бы поговорил со своим Повелителем, пусть возьмет нас под свою лапу.

- Ничего не выйдет, - вздохнул сотник и уже привычным взглядом обвел небо.

Она была здесь. Красивое тело, отливающее зеленым, висело прямо над останками Гволло, летучка будто любовалась на развалины. Потом резко поднялась и умчалась на восток, в сторону Трофиса.

- Видел стрекозу?

- Крупная, - мрачно сказал Валем. - Слышал я про таких на севере. Они приходят с юго-востока, жгут города не хуже повстанцев. И люди им служат.

- Они теперь приходят и с юга, у них город на Хлое, - поделился с ним печальным опытом Шор. - Идите лучше в Хаж… И я пойду с вами в Хаж. Отпусти меня, Олаф, ни к чему мне в Чивья.

- У Стаса спрашивай, - ответил сотник. - Я не против.

- А я что? - испугался островитянин. - Я у вас тут вообще ничего не знаю! Иди, если хочешь.

Шор спрыгнул с жука. Сотник сразу тронул свое насекомое за ус, упряжка побежала дальше. Стас долго махал оставшимся рукой, а Олаф даже не оглянулся. Если судьба еще раз увидеться, то будет время и посмотреть.

Без приключений одолев земли Гволло, путешественники незаметно для себя пересекли границы Чивья. Вскоре Олаф уже стал узнавать отдельные рощицы, путевые колодцы, закрытые тяжелыми каменными крышками, редкие холмы. За одним из таких холмов и показался город.

У Олафа отлегло от сердца: по крайней мере с Чивья пока ничего не случилось. Дома не сгорели, запретный сад не превратился в пепел. Правда, вокруг домов, в степи, бродило в разных направлениях много двуногих и восьмилапых обитателей, но это не сильно встревожило сотника.

Он спокойно правил к городу, мимо группы смертоносцев. Вдруг что-то резануло его сознание, а Стас едва не свалился со своего жука, потрясенный ударом гнева. Олаф круто повернул упряжку, стараясь как можно быстрее удалиться.

- За что они нас так? - спросил Стас, когда немного пришел в себя. - Это же твой город!

- Что-то здесь творится нехорошее, - вздохнул Олаф. - Это были самки, я не разглядел спросонок. Запомни, Стас, никогда не приближайся к самкам смертоносцев. Ужасные создания, нервные, и все время им кажется, что кто-нибудь посягнет на потомство. Видел, на них сидели паучата?

- Нет, - признался островитянин. - Я старался на них не глядеть.

- Напрасно, нам жить со смертоносцами, привыкай. Самкам позволено все, это самое главное правило восьмилапых, только Повелитель может им приказывать. Если самка захочет сожрать самца живьем, то он будет стоять не шевелясь, да еще и почувствует себя очень счастливым. Вот, меня уже зовут.

Наперерез упряжке бежал смертоносец, узнавший Олафа. Неслышно для Стаса они быстро пообщались, и сотник узнал, что Повелитель приказал покинуть Чивья.

«Мы уходим за горы,» - пояснил паук. - «В великий поход. Так сказал Повелитель, таков закон…»

Он выглядел совсем неуверенно, этот восьмилапый. Согласно древней традиции, даже в случае смертельной опасности горожане гибнут вместе с городом, а не покидают его. Поступок Смертоносца Повелителя удивил и насторожил всех. Не имея сил даже в мыслях подвергнуть сомнению его мудрость, восьмилапые и двуногие жители жестоко страдали.

«Он уже знает, что ты жив, и выразил радость. Повелитель ждет тебя среди воинов, он уже покинул дворец и находится на северной окраине Чивья.»

Не так представлял себе сотник возвращение домой. Понурившись, он погнал упряжку в указанном направлении. Спустя короткое время Повелитель уже знал все, что произошло с Олафом. Барука старый смертоносец приказал оставить при себе, но особенно обрадовался тому, что Ужжутак пал. Сотник научился определять эмоции восьмилапых по особому оттенку их мыслей, но не взялся бы объяснить, как именно.

«Ты успел повидать Чивья в тот момент, когда мы его покидаем, сотник. Возможно, навсегда. Я знаю, что многие осуждают меня, предпочитая умереть, сохранив достоинство. Надеюсь, ты мудрее них и понимаешь, как важно то, что я делаю?»

- Ты видишь, Повелитель, что я согласен с тобой… Но может быть, этот человек подскажет нам, как вести войну?

«Об этом пока никому не говори. Я не хочу обнадеживать тех, кому возможно придется умереть раньше, чем зайдет солнце. Сядь на любого смертоносца и поезжай в Хаж. Возможно, там идет война, возможно, весть о падении Ужжутака откроет нам дорогу в горы. Спеши, мы все идем за тобой с нашим потомством. Путь должен стать безопасен.»