"Последнее пророчество" - читать интересную книгу автора (Николсон Уильям)Глава 11 Приготовления к свадьбеКестрель лежала на узкой детской кровати в карете Йодиллы, когда ощутила короткую дрожь контакта. Девушка постаралась сосредоточиться и замереть, насколько это возможно в трясущейся скрипящей карете, но ощущение не повторилось. Ослабив концентрацию, Кестрель обнаружила, что Сирей обращается к ней со своего ложа в глубине затененной кареты. — Почему ты не отвечаешь, Кесс? Ты рассердилась на меня? — Нет. Я думаю о брате. — А, твой брат. Ты всегда думаешь о нем. — Если бы ты узнала моего брата, то тоже бы его полюбила. — Не думаю, — мрачно заметила Сирей. — Мне никто не нравится, за исключением Ланки. А это не в счет. Ну, и еще тебя. Однако внезапно принцессе пришла в голову новая мысль. — Твой брат похож на тебя? — Не знаю, похож ли. Я-то чувствую, будто он — часть меня. — Он такого же роста, как ты? — Немножко выше. — А еще? — Что ты хочешь знать? — Ну, например, цвет волос? — Темный, как и у меня. У него бледное лицо. Он спокойный. Часто выглядит печальным. Бо может понимать чувства других людей, просто наблюдая за ними. — Он собирается на ком-нибудь жениться? — Вряд ли. Бо довольно одинокий человек. — Как и я, — заявила Сирей. Принцесса улеглась на пышную кровать и, покачиваясь в монотонном ритме кареты, позволила новой идее захватить ее. Кестрель была ее единственной подругой и единственным человеком, за исключением родителей, которого она любила. Бомен похож на Кесс, только он — мужчина. Почему бы ей не полюбить и его? — Я думаю, что могу выйти замуж за твоего брата, — заявила принцесса. Кестрель громко рассмеялась. — А тебе не кажется, что следовало бы сначала спросить его? — Зачем? Он захочет жениться на мне. Я ведь красивая. — Ах, Сирей. Ты такая, такая… — И какая же? — Такая бесхитростная. Я не знаю, как еще выразить это. — Ты хочешь сказать, что я глупая? — Нет, не глупая. Только ты многого не понимаешь. — Мама говорила, что мужчины хотят жениться на красивых женщинах. Она говорила: не важно, что ты глупа, главное, ты прекрасна. — Бомен не похож на прочих мужчин. — То есть ему не нужна красивая жена? — Не думаю. — Тогда зачем же быть красивой? — Сирей чуть не плакала, негодуя, что столько усилий потрачено впустую. Кестрель ничего не ответила, и принцесса продолжала хныкать. — Перестань, — сказала Кесс — Не стоит переживать из-за такой ерунды. Если бы тебе было больно, вот тогда… — Хорошо, Кестрель. Не сердись на меня, или я… Нет, не буду. — В любом случае ты не можешь выйти замуж за моего брата. Ты же собираешься выйти совсем за другого человека. Кем бы он ни был. — Нет. — Ты же говоришь, что должна. — А ты сказала, что в моем положении никогда бы не вышла замуж. — Но ведь я — не ты. — Ах, Кесс, как бы я хотела, чтобы ты была мною! А я бы стала тобой. Ты же собираешься танцевать вместо меня, сама знаешь. Ты уже почти станешь мною, хоть на чуть-чуть. Подумай, как здорово быть такой красивой! — Не хочу, — сказала Кестрель. — Почему? — Лучше я останусь собой. — А если ты останешься собой и в то же время станешь красивой? — Нет, — ответила Кестрель. — Если я стану очень красивой, то это буду уже не я. Кроме того, люди будут видеть только мою красоту и не замечать меня. — Что за нелепая мысль! На самом деле все не так. Они замолчали. Йодилле так часто приходилось слышать о том, как она прекрасна, что ей трудно было разделить себя и свою красоту. Придет день, и мужчина увидит ее без вуали. Что он подумает? Хорошо бы он увидел, как она красива, и в то же время разглядел и ее истинную сущность. — Ах, Кесс, дорогая, — вздохнула принцесса. — Как все сложно на свете! В тот же день Йодиллу вызвали в карету родителей, где мать собиралась обучить принцессу тонкостям брачной церемонии. Это позволило Кестрель поговорить с командиром гвардии Йохьян. Девушка нашла Зохона муштрующим своих солдат. Он стоял на возвышении, изготовленном специально для этой цели и позволявшем ему видеть всех гвардейцев одновременно. Зохон наблюдал, как офицеры отрывистыми лающими выкриками отдают команды. — Вперед! Сойтись! Лечь! Кестрель ждала, одновременно наблюдая за солдатами. Длинные шеренги воинов в темно-лиловой форме образовывали замысловатые узоры, то смыкали ряды, то расходились. Казалось, что каждый из них перестал быть самим собой, сделавшись частицей огромного многотелого организма. Зохон создал превосходно работающую военную машину, и Кестрель с радостью наблюдала за движениями этого механизма. С тех пор как план созрел в голове Кесс, она думала о солдатах гвардии Йохьян как о собственной армии, призванной освободить ее народ. Наконец Зохон заметил девушку. Желая быстрее услышать новости, командир сделал знак прекратить тщательно отработанные упражнения. — Напра-во! Равняйсь! Отдать честь! Войска отсалютовали командиру. — Вольно! Зохон направился к своей палатке, не глядя на Кестрель. Девушка помедлила несколько мгновений, затем последовала за ним. Как только они оказались одни, Зохон устремил на нее горящий взгляд. — Ну? Ты говорила с ней? — Говорила, — ответила Кестрель. — И что? Кесс понизила голос. — Йодилла очень боится. — Боится! Продолжай. — Она боится страны, называемой Доминат. Боится перечить отцу. И все же принцесса не хочет подвести свой народ. — Конечно, не хочет. Только они слишком многого требуют от нее. — Она считает, что должна исполнить свой долг, даже если… — Даже если ее сердце не лежит к этому браку? — Зохон жаждал убедиться, что интуиция не обманула его. — Да, — промолвила Кестрель. — А я? Ты говорила с ней обо мне? — Я была очень осторожна. Упомянула ваше имя в разговоре. — И что она сказала? — Ничего. Опустила глаза. Замолчала. — Опустила глаза. Замолчала. — Зохон мерил широкими шагами пространство палатки, размышляя над словами Кестрель. — Опустила глаза. Замолчала. Что бы это значило? Понятно. Она не осмеливалась. А почему? Из-за силы чувств! Да, если все так, как ты говоришь, это значит, что принцесса даже не решается произнести мое имя! Взволнованный этим выводом, Зохон повернулся к Кестрель, чтобы дать ей дальнейшие инструкции. — Ты скажешь Йодилле, что разговаривала со мной. Скажешь, что я спасу ее от брака. Но я должен знать, что лежит у принцессы на сердце. Ты понимаешь меня? — Да, — сказала Кестрель. — Пусть она передаст через тебя письмо. Тогда я буду знать, как действовать. — Хорошо. — А теперь ступай! У меня есть кое-какие дела. Удача любит смелых! Тем временем Йоди вместе с дочерью репетировала брачную церемонию. С тех пор как она сама сделала эти пять шагов, прошло много лет, и тем не менее Йоди четко помнила каждое мгновение. — Моя мать проплакала весь день. Я тоже буду плакать, я знаю это. Итак, прежде всего запомни: шаги должны быть маленькими. Вот такими. Йоди тяжело шагнула вперед. — Каждый раз, когда ты делаешь шаг вперед, жених тоже делает шаг. Ты же не хочешь столкнуться с ним лоб в лоб? Я видела свадьбы, где в комнате не хватало места для пяти шагов. А ты ведь знаешь, что это значит! — Нет, мама. Что это значит? — Что один из вас умрет на десять лет раньше другого. Каждый шаг означает десять лет совместной жизни. Итак, давай попробуем. Я буду за жениха. Они встали друг напротив друга в большой комнате королевского экипажа. — Руки перед собой, пальцы переплетены. Глаза в пол. Сирей сделала, как велели. — Он шагает вперед, затем ты. Так. Опять ты. Сирей продвинулась вперед на шаг. — Пауза. Теперь звучит музыка. И не поднимай глаз до третьего шага. — А почему я не должна поднимать глаз? — В первые годы брака хорошая жена во всем подчиняется мужу. — Ты ведь не подчиняешься папе. — Только в первые годы, дорогая. Так, мой шаг. Теперь ты. Сирей вновь шагнула. — До того как вы поженились, ты хотела выйти замуж за папу? — Конечно, дорогая. Он был сыном Йоханны из Гэнга. Старого Йоханны, конечно. — Но ты любила его? — Теперь третий шаг. Как я могла любить его, дорогая? Разве можно любить человека, с которым всего лишь однажды поздоровалась? — А если бы он не понравился тебе? — Четвертый шаг. Не так широко. Сирей шагнула вперед. — Теперь подними глаза. Держи голову прямо. Принцесса подняла глаза на мать. Мать и дочь стояли совсем близко. — Я должна была полюбить своего мужа. Так же поступишь и ты. Пятый шаг. Йоди начала движение, Сирей повторила его за ней. Сейчас они уже могли коснуться друг друга. Мать развела руки и провозгласила: — Сделав эти пять шагов, я стою здесь, как муж твой. Готова ли ты стать моей женой? — Я всего лишь должна сказать «да»? — Ты говоришь «да», дорогая. И ты — его жена. Сирей ощутила огромную печаль. Не желая, чтобы мать заметила, принцесса обняла ее и зарылась лицом в обширную грудь Йоди. — Ну, детка… Ничего-ничего. — Мама, — сказала Йодилла мгновение спустя. — Ты счастлива, что вышла замуж за папу? Йоди вздохнула. — Я не знала другой жизни. Он хороший человек. И кто знает, была бы я счастливее с кем-нибудь другим? Оставшись вдвоем с Кестрель в тот тайный краткий час, который наступает, когда друзья уже улеглись в постель, но еще не уснули, принцесса сначала прислушалась к тихому методичному храпу Ланки, а затем обратилась к подруге: — Кесс, дорогая, ты не спишь? — Нет. — Я вот тут размышляю. Тебе никогда не хотелось убежать от всех и стать совершенно другим человеком? — Хотелось, — отвечала Кестрель. — Все время хотелось. — Но ты никогда не осмеливалась? — Однажды я сбежала. Правда, в результате другой не стала. — Ты вернулась домой? — Да. — А дома все осталось по-прежнему? — Нет. Все изменилось. — Это хорошо или плохо? — Точно не знаю. — Кестрель задумалась, стараясь ответить честно. — Думаю, что плохо. С тех пор я никогда не чувствовала, что нахожусь на своем месте. — Может быть, ты и вправду не была на своем месте. Может быть, некоторым людям это вообще не свойственно. Кестрель дотронулась до серебряного голоса, и днем и ночью висевшего у нее на шее. — Может быть. В наступившем молчании Кесс вспомнила о том, что мать хотела выдать ее замуж и о том, что Сирей собирается вступить в брак… В эту минуту она впервые почувствовала, насколько они с принцессой похожи. — Кесс, — прозвучал голос Сирей из темноты. — Я не хочу этой свадьбы. И не знаю, как остановить все это. Кестрель пришлось выдержать короткую внутреннюю борьбу с собой. Она начинала испытывать чувство стыда за то, что использует принцессу в своих замыслах. Однако у Кестрель не было выбора. Она должна заставить Сирей сыграть положенную роль, иначе мантхам никогда не видать свободы. — Может, тебе стоит поговорить с родителями? — Они скажут, что выйти замуж — мой долг. Мама заявит, что не имеет значения, за кого я выхожу, и что спустя некоторое время я все равно привыкну. — Ну, ладно, — сказала Кестрель, чтобы успокоить свою совесть, — ты не выйдешь замуж до свадьбы, а до нее еще столько дней! Вдруг случится что-нибудь, что все изменит? — Может быть. — Голос Сирей звучал тихо и печально. — Но я в это не верю. Скрепя сердце Кестрель заставила себя перейти к следующей части плана. Она протянула руку Сирей. — Мы ведь по-прежнему друзья, да? — Конечно! И навсегда! — Если хочешь, мы можем придумать тайный знак. — Тайный знак для чего? — Чтобы напоминать друг другу, что мы — друзья. — Ах! Как здорово! А что это за знак? — Когда мы будем на людях, — сказала Кестрель, — и не сможем говорить, потому что ты — принцесса, а я — служанка, я сожму ладони и сплету пальцы, словно кисти — это два человечка, которые обнимаются. Так я покажу тебе, что мы по-прежнему друзья. — Ах, Кесс! Это замечательно! А какой знак будет у меня? — Точно такой же. Наступило молчание. Затем из темноты раздался радостный голос Сирей. — Я делаю это сейчас. А ты? — И я. — Я так люблю тебя, Кесс. У меня никогда еще не было тайного знака для друга. — И у меня тоже. — Значит, я твоя первая тайная подруга, а ты — моя. Согретая этой мыслью, Сирей наконец-то улеглась и вскоре заснула. На следующее утро Озох Мудрый очнулся в постели и обнаружил, что его цыпленок исчез. Дверца клетки оказалась приоткрыта, а птицы нигде не было видно. С растущим страхом Озох обыскал карету. — Где же ты, шелковый? Цып-цып-цып! Где ты, голубь мой? Цыпленок исчез. Сам он не мог покинуть клетку. Значит, его выкрали. Озох сел на стул рядом с опустевшей клеткой, и по накрашенным щекам предсказателя потекли слезы. Он любил своего цыпленка. Озох понимал, что это выглядит смешно, и все же птица была его другом, а в этом долгом путешествии он был так одинок. Затем Озох вытер слезы и тяжело задумался. Время чтения утренних знаков неумолимо приближалось. Его репутации серьезно повредит, если выяснится, что Озох потерял священного цыпленка и даже не знает, как это случилось. Поэтому предсказатель тайно направился к продуктовым фургонам. Тем же утром Йодилла решила присутствовать на чтении знаков. С каждым проходящим днем принцессу все больше интересовали предсказания будущего. Кестрель отправилась с ней, держась в тени. В сопровождении охранников появился Озох Мудрый. Предсказатель нес свой коврик, за ним следовал слуга. Однако Кестрель, так же как и собравшиеся придворные, заметила, что в руках у слуги нет клетки с цыпленком. Озох развернул коврик для предсказаний, присел на корточки перед ним и принялся в глубоком молчании изучать ткань, словно ничего особенного не произошло. Йоханна повертел головой и в конце концов обратился к жене громким шепотом: — Я не вижу цыпленка. — Тсс! — прошипел королевский предсказатель. — Успокойся, Фу фи, — промолвила Йоди. Озох застонал. С закрытыми глазами он раскачивался взад-вперед, тихо напевая. — Он никогда раньше так не делал, — произнес Йоханна. Йоди в тревоге посмотрела на мужа. «Произойдет что-то ужасное», — решила она. Кестрель взглянула на великого визиря, который с нахмуренным лбом наблюдал за предсказателем, пытаясь понять, что тот задумал. Затем девушка покосилась на Зохона. На спокойном красивом лице воина не отражалось никаких чувств. Однако Кесс поняла: все происходящее здесь — дело рук командира гвардейцев. — Хару! Хару! — напевал Озох. Неожиданно предсказатель подпрыгнул, пал ниц, затем вновь уселся на корточки. На коврике, вращаясь по кругу, появилось яйцо. Весь двор ахнул. Даже Зохон — и тот удивился. — Чтобы увидеть будущее, — заявил Озох, — я должен проникнуть в прошлое! Священный цыпленок обратился в яйцо! — Ах, Фу фи! — в страхе воскликнула Йоди. — Мы все вернемся назад! — Это яйцо, — произнес предсказатель, — знак новой жизни, знак перемен к лучшему. — К лучшему? Ты уверен? Бедный цыпленок! — Давайте посмотрим дальше, мама-крошка. Йоди успокоилась. Супруге правителя нравилось, когда ее так называли. Яйцо перестало вращаться. — Узким концом яйцо указывает на Хару. Это рассвет новой эры любви. Знак, благословляющий предстоящую свадьбу! Предсказатель поклонился Йодилле. — Итак, все в порядке? — спросил Йоханна. — И даже лучше, ваше величие. Священное яйцо указывает путь. Ваше великолепие может видеть это. — Да, действительно вижу. — Вы видите любовь, видите благополучие. Солдат, которые соединяются с семьями, прячут мечи и обращают свои счастливые сердца к тяжким повседневным трудам. Кестрель увидела, что Зохон нахмурился и отвернулся. — А еще я вижу завтрак, — произнес Йоханна и радостно рассмеялся собственной шутке. После чего властитель выбрался из складного стула и вперевалку направился к карете. Кестрель шла за Йодиллой к карете принцессы, когда появился Барзан и попросил у принцессы разрешения переговорить с ее служанкой. Йодилла удивилась. — Вы хотите говорить с Кесс? О чем? — По личному вопросу, сиятельная. Сирей отвела Кестрель в сторону. — Ты ведь не хочешь разговаривать с ним, правда, дорогая? Он только и думает о том, как бы выколоть твои глаза раскаленными вертелами. С тех пор как я нашла тебя, он все время собирается это сделать. — Я уверена, визирь просто хочет поговорить со мной о тебе. — Почему обо мне? Что ты скажешь ему? — А что мне стоит ему сказать? Эта мысль раньше не приходила в голову Сирей. Она задумалась. — Ты можешь сказать ему, что мне не нравится тот, за кого меня выдают замуж, кем бы он ни был. И что я не выйду за него. — А Барзан скажет, что твой будущий муж и не может тебе нравиться, раз ты его не знаешь. — Ой, ты думаешь, действительно не может? — Знаешь, а вдруг мне удастся выяснить, кто твой жених? — Прекрасная идея. Какая же ты умная! Разузнай, кто это, а потом скажи, что он мне не нравится. Йодилла вернулась в карету, а великий визирь заговорил с Кестрель. — Конечно же, ты слышала, что сказал предсказатель, — промолвил Барзан тоном, который считал отеческим. — Рассвет новой эры любви. — Слышала, — отвечала Кесс. — Любовь разлита в воздухе. Священное яйцо указывает путь. — Великий визирь понизил голос. — И может, яйцо также указывает и на тебя. — На меня? — Кажется, у тебя есть воздыхатель. — Кто? — искренне удивилась Кестрель. — Не кто иной, как сам командир гвардии Йохьян. Такой внушительный, такой красавец! Сердца всех девушек в Гэнге трепещут при его появлении! Кесс начала понимать. — Вы очень добры, — отвечала она, — однако командир Зохон не давал мне повода убедиться в своем расположении. — Он разговаривал с тобой, не так ли? — Да. — Вот видишь! Этот человек не станет болтать с такой девушкой, как ты, если не собирается жениться. Нет, определенно все указывает на то, что Зохон ухаживает за тобой. — Понятно, — кивнула Кестрель. — По правде говоря, не могу взять в толк, почему он выбрал именно тебя. Впрочем, кто знает… Ты быстроглазая, проворная, и если понравилась ему, то почему бы нет? У Зохона есть положение, здоровье, и с общепринятой точки зрения он писаный красавец. Я-то считаю, что с возрастом все проходит и когда-нибудь Зохон еще успеет растолстеть, — добавил Барзан, оглаживая себя по животу. — Однако во всем Гэнге ты не найдешь мужчины, который мог бы сравниться с ним. Превосходный образец мужественности. Благородный человек. Один из лучших. Оглянувшись, великий визирь заметил, что Зохон издали наблюдает за ними. — Вот, смотри! Он не может отвести от тебя глаз! Нежная улыбка, легкое прикосновение — и он твой. Барзан дважды кивнул головой, довольный тем, что ему удалось заронить в сердце девушки зерна любви, и направился своей дорогой. Зохон подождал, пока великий визирь скроется из виду, и сам направился к Кестрель. Он не хотел, чтобы его видели беседующим с девушкой, поэтому командир прошествовал мимо, сделав вид, что не обращает на Кесс никакого внимания. Однако, проходя рядом, он тихо промолвил: — Встретимся в моей карете. Кестрель подождала несколько минут, а затем отправилась, куда велели. Однако в карете Зохона девушка с удивлением обнаружила королевского предсказателя Озоха Мудрого, а вовсе не ее хозяина. Кестрель и Озох подозрительно рассматривали друг друга. — Что ты здесь делаешь? — спросил предсказатель. — Мне приказали прийти, — ответила Кесс. — И мне. Несколько мгновений они молчали. Озох увидел серебряный голос, висящий на шее Кестрель. — Твой кулон. Он очень странный. Где ты взяла его? — Дома. — Я бы хотел купить его. Дам хорошую цену. — Кулон не продается. Прежде чем Озох успел сказать что-нибудь еще, рядом раздался воркующий звук. Предсказатель подпрыгнул. — Мой цыпленок! Озох крутанулся на месте, мешковатые панталоны надулись, словно паруса. — Где ты, мой шелковый? Звук исходил из той части кареты, где находилась спальня, расположенная за перегородкой с открытой дверью. Кестрель увидела, как Озох кинулся к двери и коснулся занавешенной кровати. Воркование перешло в тревожное кудахтанье. — Я здесь, голубь мой! Я иду! Озох отдернул занавеску и замер на месте. Полностью одетый Зохон лежал на кровати, держа в руках цыпленка. Командир гвардейцев улыбнулся предсказателю и рывком сел на постели. Свободной рукой он взял со столика боевой молот. — Это было в твоих знаках? Мгновенным движением лезвия Зохон полоснул по шее цыпленка. Озох издал ужасный хриплый вскрик. Командир гвардии отбросил истекающее кровью безголовое тельце, а предсказатель поднял его и прижал к голой разрисованной груди. Зохон поднялся в полный рост. — Отныне, — произнес он, — ты работаешь на меня. Через дверь глава гвардейцев взглянул на Кестрель и улыбнулся ей так же, как раньше улыбался предсказателю. Носком сапога он пнул отрезанную голову цыпленка, и та покатилась прямо к ногам девушки. Кестрель слышала тихие рыдания предсказателя, поглаживающего маленький комочек белых перьев. — Ох, голубь мой… — приговаривал Озох. — Ох, мой шелковый… Зохон повернулся к предсказателю и пристально посмотрел на него. — Отныне я хочу слышать о знаках, благоприятствующих моим целям. Ты будешь говорить о сильном правителе. О вероломстве чужестранцев. О том, что истинную любовь можно найти только дома. Я достаточно ясно выражаюсь? — Да, — отвечал Озох, склонив голову. С останками цыпленка в руках предсказатель выбрался из кареты; кровь пятнала его замысловато разрисованный живот. Зохон обратил безжалостный взгляд на Кестрель. — Я завел себе хорошего друга, — произнес он, — и опасного врага. Кесс понимала, что Зохон специально подстроил так, чтобы она увидела, как он зарезал цыпленка, и испугалась. Старания командира гвардии Йохьян достигли цели. Кесс привыкла считать Зохона глупым. Однако сейчас девушка поняла, что он столь же жесток, как и глуп. Подобное сочетание не на шутку напугало ее. — О чем ты говорила с Барзаном? — Это он говорил со мной. Я даже не обращалась к нему. — О чем Барзан говорил с тобой? Зохон покачивал молотом взад-вперед, ни на мгновение не отрывая глаз от Кестрель. — О вас. Он думает, что вы испытываете ко мне интерес. Он хочет, чтобы я поощрила вас. — Он думает?.. Неожиданно Зохон раскатисто рассмеялся. — Он считает, что я заинтересовался тобой? Превосходно! Какой глупец! Кстати, а почему нет? Пусть себе думает. Скажи, что я ухаживаю за тобой. Скажи ему, что великий Зохон томится от любви к служанке Йодиллы. При этой мысли командир гвардии зашелся от смеха. — Замечательно, замечательно, просто замечательно! Я и не ожидал такого! — Зохон успокоился и сразу же посерьезнел. — А что Йодилла? У тебя есть послание для меня? — Не совсем послание, — ответила Кестрель. Девушка почувствовала, что щеки ее розовеют. Кесс заранее готовилась к этой минуте, но тогда она еще не была знакома с жестокостью Зохона. Кестрель не сложно было обмануть командира, однако теперь она боялась за Сирей. Зохон по-своему истолковал ее смущение. — Не пугайся, — произнес он. — Просто повтори мне ее слова. — Йодилла боится говорить, — начала Кестрель. — Однако чтобы вы могли знать, что у нее на сердце, принцесса подаст вам… И снова Кесс помедлила. Затем, опустив вниз глаза, продолжила: — Она подаст вам тайный знак. Глаза Зохона расширились. — Знак любви!.. Что за знак? Кестрель медленно сжала ладони и переплела пальцы. — Знак вечной любви. Зохон смотрел на переплетенные пальцы Кесс как загипнотизированный. Затем глубоко вздохнул. — Знак вечной любви, — пробормотал он. — Когда она покажет мне этот знак? — Когда сможет. Вы должны быть терпеливы. Принцесса очень напугана. — Понимаю. Скажи Йодилле… Скажи Сирей — никто не сможет причинить ей вред. Скажи, что отныне она находится под защитой Молота Гэнга. Говоря так, Зохон поднял серебряный молот. На лезвии темнела кровь цыпленка. |
||
|