"Магия цвета ртути" - читать интересную книгу автора (Николс Стэн)

18

Девочка начала преображаться. Черты ее лица расплылись, силуэт сделался зыбким, фигуру окружила туманная дымка, которую пронизывало искрящееся свечение. Потом туман завихрился, и свечение стало настолько интенсивным, что Риту и Кучу пришлось прищуриться. Спустя несколько мгновений свечение потускнело, а дымка рассеялась, и они увидели осевшую на пол бесформенную груду пульсирующей плоти. Из этой плоти стремительно формировалась скорчившаяся фигура. Затем она отряхнулась — так делает вышедшая из воды собака — и выпрямилась, оказавшись гораздо выше девочки.

Очертания наконец обрели четкость, и изумленным взглядам предстал крепкий седобородый старец с изрытым глубокими морщинами лицом. На нем было длинное, до лодыжек, синее одеяние с серебристой отделкой.

— Какого... — зарычал Кэлдасон, схватившись за оружие.

— Нет, Рит, подожди! — воскликнул Куч. — Я думаю... По-моему, все в порядке.

— Послушай его, квалочианец, — глубоким и звучным, словно выдержанный ром и теплый мед, голосом проговорил старец. — Тебе ничего не угрожает.

Он потянулся, сжав кулаки и отведя назад плечи, как делает человек, только что вставший с постели.

Рит убрал руку с эфеса.

— Надо понимать, ты и есть Феникс?

— Да. Ты уж прости этот маленький обман.

— Знаешь, чародей, я не люблю розыгрышей.

— Это был не розыгрыш, — с серьезным видом заявил старик.

— Ты считаешь такой фокус чем-то серьезным?

— Более чем. Я, знаешь ли, не хочу угодить в плен к нашим врагам, о существовании которых ты, надо полагать, осведомлен. Мой облик известен правительственным агентам, так что приходится маскироваться.

— Странный способ маскировки.

— Но весьма эффективный. К тому же он меня забавляет.

— Как ты это сделал? — выпалил Куч.

— А, ученик! — Феникс остановил на юноше неподвижный взгляд. — Мне кажется, ты мог бы объяснить это не хуже меня.

— Я? — растерянно пролепетал удивленный паренек.

— Почему бы не попытаться?

— Ну, маг... господин... Осмелюсь предположить, что в действительности ты не сжимался до размеров ребенка, а использовал... чары невидимости, на которые наложил иллюзорный образ девочки. Да, мне кажется, то была иллюзия, но весьма сложная и... хм, впечатляющая. Господин, это ремесло высшего уровня, — закончил Куч с неуверенной улыбкой.

Феникс блеснул неожиданно белыми ровными зубами.

— Превосходно, хотя и неверно во всех отношениях! Однако твоя находчивость заслуживает высшей оценки.

Куч помрачнел.

— Не огорчайся, юноша, у старших всегда есть чему поучиться, — промолвил Феникс и повернулся к Кэлдасону. — Послушай, ты явно не в духе, а серьезные вопросы лучше решать спокойно. Я знаю, ты явился сюда в поисках средства избавления от прискорбного недуга, и...

— Что ты об этом знаешь?

Феникс, раздосадованный бесцеремонностью Кэлдасона, тоже заговорил резко:

— Хочешь, чтобы я перечислил симптомы? Изволь. Ты приходишь в бешенство и тогда дерешься как одержимый, становясь опасным для окружающих. У тебя бывают видения, ты слышишь голоса. Раны на тебе заживают с удивительной быстротой... Хватит для начала?

— Похоже, ты осведомлен на мой счет лучше меня. Только вот насчет голосов дал маху: я их не слышу.

— О, такого еще не было? Значит, услышишь, дай только время.

— Ты надо мной издеваешься?

— Нет, Кэлдасон. Я не собираюсь высмеивать тебя или дразнить. Просто объясняю: твое состояние, или, во всяком случае, нечто схожее с ним, представляет собой явление, с которым мы сталкивались.

— Правда?

На обычно невозмутимом лице Кэлдасона отразилось нешуточное волнение.

— Я не стал бы лгать человеку, отягощенному подобным бременем.

— Можешь ли ты мне помочь? — Феникс вздохнул.

— Возможно. Но прежде чем мы погрузимся в это... Желательно, чтобы ты правильно понял, что произойдет.

— Что ты имеешь в виду?

— Войдите! — позвал Феникс.

В комнату вошли два человека — крепкого телосложения вооруженный незнакомец лет тридцати, без бороды, но с усами, и Далиан Карр.

Куч был потрясен. Кэлдасон нахмурился.

— Что такое, Карр? Что ты здесь делаешь?

— Прости меня, Рит. Но, пожалуйста, выслушай то, что мы должны тебе сказать.

— Предполагалось, что это будет частная встреча. Мы прошли с тобой пол-Валдарра, и ты не мог раньше сказать мне все, что хотел?

— Выходит, не мог — поскольку не имел соответствующих полномочий. Но теперь другое дело. С Фениксом ты уже знаком. А это Куинн Дислейрио, представляющий Братство праведного клинка.

Вооруженный незнакомец кивнул.

— Теперь, Рит, ты видишь перед собой глав тройственного союза оппозиционных сил — магических, военных и политических.

— Весьма польщен, — не без сарказма отозвался квалочианец.

— Так и должно быть. А если ты вдобавок возьмешь себя в руки и перестанешь показывать характер, то сможешь узнать то, что известно очень немногим. Рит, мы намерены оказать тебе исключительное доверие. Пора нам стать друг с другом полностью откровенными.

— А ты считаешь, что меня могут интересовать ваши планы?

Вместо Карра ему ответил Дислейрио.

— Мы хотим предложить тебе надежду, человек. Ты долго и мучительно искал способ решения своих проблем, и, возможно, этот способ в твоих руках. Не отказывайся от этого. Послушай нас.

— А что, если предложенный вами способ меня не устроит?

— Этого исключить нельзя, — согласился Карр. — Ну что ж, если, выслушав нас, ты решишь, что это не для тебя, наши пути разойдутся. Настаивать на том, чтобы ты присоединился к нам, мы не станем, и будем уповать на твое умение хранить чужие секреты.

— Ладно, — кивнул Кэлдасон после недолгого размышления. — Я выслушаю вас, но только говорите кратко. У меня нет желания слушать лекцию или участвовать в диспуте.

Все с облегчением улыбнулись и по знаку Феникса заняли места вокруг стола.

— Спасибо, Рит, — сказал патриций. — Ты уже слышал от Феникса, что он имеет определенное представление о твоей проблеме. Может быть, с этого и начнем?

Чародей устремил взгляд на Куча и добавил:

— Карр говорил об откровенности и доверии, Кэлдасон. Не кажется ли тебе, что этот парень заслуживает право знать истину о твоем недуге. Он уже не раз помогал тебе, и мы все намерены делать то же самое. Позволь обсудить все открыто.

— То, что со мной происходит, может... кого угодно выбить из колеи, — заметил квалочианец.

— К нам это не относится, — заверил его Карр.

— Рит, я плохо понимаю, что здесь происходит, — тихо добавил Куч, — но уверен: ты среди друзей.

Кэлдасон внимательно оглядел лица собеседников и промолчал.

— Я не утверждаю, будто мне понятно все, что касается твоего состояния, — промолвил Феникс. — О твоих припадках я узнал не каким-то там магическим способом, а от патриция.

— А мне стало все известно, когда мы ночевали в общине. — Карр пристально смотрел на него. — Неужели ты надеялся, что никто ничего не заметит?

Ну а все остальное, — перехватил нить разговора Феникс, — встало на свои места, когда я изучил описания сходных случаев. Они редки, но в документах отражены и при должном старании могут быть обнаружены. — Он сделал паузу и неожиданно сменил тему. — Ходят слухи, будто я неподвластен смерти. Это неправда. Такое, — чародей улыбнулся, — превышает возможности даже самого Мелиобара. Признаюсь, я никогда не опровергал рассказов о моем сверхъестественном долголетии, ибо такого рода слухи подкрепляют авторитет Соглашения. Но что бы сказал ты, Кэлдасон, начни люди говорить такое о тебе?

—Я имею в виду, такие слухи были бы не совсем беспочвенны?

— Ну, как ты и сам знаешь, мои раны заживают быстро. Сломанные кости срастаются. Я никогда не болею.

— Никогда?

— Мне довелось оказаться в Шалме в разгар эпидемии «черных пятен» и в Диве, когда там свирепствовала «гниль». Похоже, никакая зараза мне не опасна.

— Хочешь сказать, что ты бессмертен? — изумленно пробормотал Куч.

— Нет. Я обладаю необычайной способностью восстанавливать физические силы, но назвать меня неуязвимым и тем более бессмертным нельзя. Всему есть предел. Не думаю, что если мне оттяпают руку или ногу, она отрастет заново, и, уж конечно, я не выживу без головы или с раной в сердце. Но опять же, был случай, когда я выпил яду и, как видите, уцелел.

— А кто дал тебе этот яд?

— Я сам.

Некоторое время присутствующие размышляли над этим в молчании. Нарушил его Феникс.

— Ты стареешь?

— Не очень. За долгое время моя внешность не претерпела почти никаких изменений.

— И давно это у тебя?

— Со времени великого истребления моих соплеменников у Кесколльского ущелья.

Карр не сумел скрыть своего изумления.

— Но это было семьдесят лет назад!

— Семьдесят два года, — поправил его Рит.

— Выходит, ты старше, чем был мой наставник! Но выглядишь... — Куч осекся.

— Я знаю.

— Это своего рода проклятие?

— Похоже на то. Хотя, думаю, не в том смысле, какой ты, парень, вкладываешь в это понятие.

— Теперь я понимаю, что ты имел в виду, говоря, что твои друзья умирают и что смерть бывает не только насильственной.

— Слишком многие близкие мне люди покинули этот мир. Вот почему я избегаю привязанностей.

— Но что случилось именно с тобой, — настойчиво спросил Феникс, — тогда, в ущелье?

Лицо Кэлдасона исказила мука.

— Я... я не знаю. Я был ранен, смертельно ранен и должен был умереть... но почему-то уцелел. Кто-то помог мне. Насчет остального у меня нет никакой уверенности: воспоминания путаные и больше похожи на бред. В памяти зияют провалы, хотя порой сны... точнее сказать, не сны, а видения...

Он покачал головой, видимо, не находя нужных слов.

Правда ли, что в старину квалочианцы и правители Беальфы поддерживали хорошие отношения? — спросил Карр.

— Да. Нашу независимость уважали, и на наши границы никто не посягал. Но потом что-то изменилось.

— И паладины, нарушив соглашение, почти полностью истребили твой народ?

— Паладины послужили орудием этого зловещего плана, и я всеми силами пытаюсь заставить их заплатить за это. Однако сам план, при всем их могуществе, задумали не они. А для кого мой народ представлял такую угрозу, что его обрекли на уничтожение, я так и не выяснил.

Наконец решил вступить в разговор немногословный Дислейрио.

— Я знавал квалочианцев и сражался бок о бок с некоторыми из них — против тирании империй. Они были самыми отважными и умелыми бойцами, каких мне доводилось знать.

Кэлдасон отблагодарил его едва заметным кивком и слабой улыбкой.

— Вижу, копать нужно глубоко, и неизвестно, докопаемся ли мы до сути, — сказал Феникс.

— Мне необходимо сделать это, — заявил Рит.

— Я понимаю. Поэтому лучше всего сосредоточиться непосредственно на твоем недуге.

— Недуг... — задумчиво произнес Дислейрио. — Однако бессмертие, или, по крайней мере, то его подобие, каким обладаешь ты, скорее могло бы подтолкнуть человека, желающего завладеть этим даром, к убийству...

— ... а не человека, обладающего им, к попытке самоубийства, — закончил за него Рит. — Ты прав, если рассматривать эту способность именно как дар, но дар потому так и называется, что достается бесплатно, а мне платить приходится, и я опасаюсь, что окончательной ценой будет потеря рассудка. Кроме того, меня не покидает ощущение связи с чем-то... злобным и невероятно могущественным.

— Я говорил тебе, что Соглашение знакомо с подобными случаями. Должен добавить, что знакомство это сугубо теоретическое: мы слышали о чем-то подобном, но на практике не сталкивались.

— Что вы слышали?

— Достаточно, чтобы предположить следующее: к этому причастна магия основателей.

— Но магия основателей мертва! — возразил Куч.

— Не будь столь категоричен, юноша, она повсюду вокруг нас. Мертвы сами основатели, а отнюдь не их магическое наследие.

— Как все это может помочь мне? — спросил квалочианец.

— Магия основателей превосходила все, известное ныне. По сравнению с их возможностями наши навыки ничтожны, и поэтому все твои попытки обратиться к ныне практикующим чародеям изначально обречены. Современная магия неспособна тебе помочь. Но не исключено, что, обратившись к опыту основателей, мы найдем ответ.

— Как это возможно? Основатели и все их труды сгинули еще до начала письменной истории.

— Соглашение — очень древнее сообщество. Некоторые считают, что основы нашего учения возникли еще во Время Мечтаний. Так ли это, мне неизвестно, но мы долгое время с превеликим старанием изучаем все, что имеет отношение к основателям. Это одна из причин, по которым нас недолюбливают власти, но зато одобряют вольные чародеи.

— Но не маловато ли у вас материала для изучения?

— Прискорбно мало. Подлинные достижения основателей сохранились в воспоминаниях тех, кто пережил крах их мира. Воспоминания стали рассказами, передававшимися из уст в уста нашими предками, рассказы превратились в легенды, а легенды — в мифы. Из-под наслоений времени нам удается извлекать лишь крупицы истины. Наш урожай знаний невелик.

— Но нашли вы хоть что-то, способное мне помочь?

— Скорее, мы имеем представление о том, где следует искать такого рода знание. Если мы окажемся правы и если сможем овладеть им, это сулит тебе надежду — и всем нам.

— Слишком много «если».

Полагаю, до сих пор у тебя не было даже этого.

— Можешь ты, по крайней мере, объяснить, к чему конкретно относятся твои догадки?

— На такой вопрос нелегко дать четкий ответ, но я постараюсь. Наследие основателей, согласно некоторым исследованиям, включает в себя не только магию, которую мы используем, но, во всяком случае предположительно, и некие зашифрованные знания. Добравшись до них и расшифровав, мы могли бы постичь многое из того, что нам пока недоступно. В конце концов, они жили на той же земле, что и мы, пользовались ее энергией, и в принципе их подходы не должны быть для нас совершенно непостижимы.

— Но как они хранятся, эти знания? В какой форме?

На сей счет трудно сказать что-либо определенное, — признался Феникс. — Основатели мыслили не так, как мы, и, стало быть, их знания вовсе не обязательно сохраняются в виде рукописей или фолиантов. Это может быть нечто невообразимое.

— Иными словами, вы собираетесь искать неизвестно что, надеясь, что в этом разберетесь. И ты утверждаешь, что ваше открытие может помочь мне?

— Если наш поиск увенчается успехом, твое исцеление будет наименьшим из чудес.

Кэлдасон, однако, не выглядел воодушевленным.

— Вы ведь даже не знаете, не является ли это «сокровенное знание» очередной байкой.

— Да, полной уверенности у нас нет. Более того, долгое время мы отметали такого рода истории как вымышленные, и лишь недавние открытия заставили нас взглянуть на них по-иному. Древние знания сулят нам огромные возможности, и не в последнюю очередь возможность сбросить бремя имперского гнета. Чтобы бороться с могущественной тиранией, требуются огромные силы.

— Тут все взаимосвязано, Рит, — добавил Карр. — Для тебя магия основателей — это шанс избавиться от гнетущих чар, а для Сопротивления — оружие, дающее надежду на успех в борьбе с обеими империями.

— Хорошо. К чему ты клонишь, мне понятно. Но можете вы хотя бы сказать, где следует искать этот таинственный источник знаний?

— Ты когда-нибудь слышал о клепсидре? — спросил Феникс.

Квалочианец покачал головой.

— Нет, а что это? Еще одна небылица?

— Мы так не считаем. — Маг не стал проявлять категоричность.

Куч решил вмешаться.

— А я слышал. Это известно каждому, кто имеет отношение к ремеслу.

— Ну и что это? — спросил Кэлдасон.

— Миф. — Юноша пожал плечами.

— Не спеши, — предостерег Феникс — Нам кажется, что за мифом может скрываться нечто реальное, один из самых трудных для понимания артефактов основателей. Если, конечно, мы правы и это устройство существует. Предполагается, что оно предназначалось для измерения хода времени. Но не часов, дней и недель нашей обыденной жизни и суетных дел. О, нет! Говорят, основатели рассчитали дату конца света и создали клепсидру, чтобы отмерять время, оставшееся до всемирного катаклизма. Или, по другим сведениям, чтобы предотвратить его.

— И какова связь между этим устройством и источником знаний? — беспокойно спросил Кэлдасон.

— Существует предположение, что такая связь существует. Не исключено, что клепсидра и является источником: такой предмет вполне мог иметь несколько функций.

— «Предположение», «не исключено». Все это весьма зыбко.

— Мы не можем познакомить тебя со всеми результатами многолетних исследований. На это потребовались бы недели, так что пока тебе придется поверить нам на слово. Уверяю тебя, имеющиеся материалы весьма убедительные.

— Но какой прок от всего этого, если местонахождение клепсидры неизвестно?

— В том-то и дело. Нам кажется, что мы установили, где она находится.

— Где? — заинтересованно спросил квалочианец.

— Я покажу тебе.

Феникс встал и проделал руками несколько пассов. В воздухе над столом возникло зеленое свечение. По мере уплотнения оно трансформировалось в плоский лист, который плавно опустился на стол.

— Это Беальфа, — объявил чародей. Только сейчас все поняли, что перед ними вид островного государства с птичьего полета. На зеленой колышущейся субстанции — магической карте — проступили линии и контуры.

— Мы полагаем, клепсидра находится где-то здесь, у восточного побережья Беальфы. — Феникс указал пальцем на соответствующий участок магической карты. — На одном из этих островков.

— Но их там десятки! — заметил Куч.

— Сотни, — поправил его старец. — Правда, большинство из них совсем крохотные. Район не очень гостеприимный: с частыми штормами, коварными течениями, мелями, рифами и прочими естественными угрозами. Кроме того, он защищен и какими-то чарами, возможно магией основателей.

— Ну что ж, тогда я отправлюсь прямо туда, — заявил Кэлдасон, глядя на россыпь изумрудных точек.

— Мы, то есть Объединенный революционный совет, как раз хотели пригласить тебя принять участие в поисках. У тебя есть и необходимые навыки, и побудительные мотивы.

— Я не нуждаюсь в чьих бы то ни было разрешениях и приглашениях.

— Подумай, Рит, как ты собираешься добираться туда без посторонней помощи? — поинтересовался Карр. — А если окажешься там, то как поведешь поиски? Что, собственно говоря, будешь искать? И пусть даже найдешь некий магический реликт, что будешь с ним делать? Нет, в одиночку ты не справишься.

— А что ты предлагаешь?

— Объединить усилия. Сопротивление снарядит должным образом оснащенную и укомплектованную экспедицию, с необходимой силовой и магической поддержкой.

— Когда?

— Послушай, нам, как и тебе, не терпится достичь результата. Но на подготовку такой экспедиции требуется время, тем более что собираться в путь придется в условиях величайшей секретности.

— Когда? — стоял на своем Кэлдасон. Точно ответить я не могу. Через несколько недель, а может быть, и месяцев.

—Это не очень хорошо, Карр.

Ах, не очень хорошо! — вспыхнул патриций. — А тебе не приходило в голову, что у Сопротивления есть и другие задачи, и в том числе требующие неотложного решения. Так или иначе, своими силами ты туда быстрее не доберешься. — Он несколько поостыл и продолжил, уже спокойнее. — Наше предложение вполне разумно. Мы постараемся снарядить экспедицию как можно скорее, а ты в это время кое-чем поможешь Сопротивлению.

— Я вовсе не собираюсь вступать ни в какие организации.

— И не надо. Мы все знаем, что ты одиночка, и уважаем твою позицию. Но бывают случаи, когда цель может быть достигнута только совместными усилиями. Наши интересы совпадают, и тебе надо только набраться терпения.

— Такой совет легче дать, чем ему следовать. Что ты хочешь предложить в качестве моего участия в сделке?

— Наша просьба вполне тебе по силам, хотя я не буду притворяться, будто дело не связано с риском.

— А нельзя чуть поподробнее?

— Подробности ты узнаешь в свое время. Пойми, Рит, у тебя нет иного выбора. Тебе ясно?

— Я подумаю, — сказал Кэлдасон после недолгого молчания.

— Подумай, друг мой. Но прошу тебя, не слишком долго.

— Мне надо взвесить все за и против.

— Это разумно.

Куч, все еще чувствовавший себя неловко в такой компании, решился, однако, подать голос.

— Феникс, — запинаясь, обратился он к старому магу, указав на скопление зеленых крапинок, — а как ты собираешься найти среди всех этих островов тот, который нужен?

— Хороший вопрос, — сказал чародей, — и своевременный, поскольку позволяет нам перейти к следующей теме.

По мановению его руки карта рассыпалась, словно под ударом невидимого кулака, превратилась в зеленую дымку и исчезла без следа.

— Один из наших методов — это магическое чувствование. Ты ведь знаешь об этом, верно?

— Ну, я читал об этом, и наставник рассказывал...

— Я имею в виду твое личное отношение к этому.

— Не понимаю.

— Я полагаю, что сейчас среди нас находятся два человека с исключительными способностями. Наш друг квалочианец, — он кивнул в сторону Кэлдасона, — и ты.

— Что? Я... у меня-то какие способности?

— Редкие. Ты сразу понял мою маленькую иллюзию. Это и рассказ патриция Карра о казнях, которые вы видели в Сэддлбау, навело меня на мысль о наличии у тебя особого, уникального дара.

— У меня?

— Я полагаю, ты смог бы стать искателем.

— Куч промолчал, но выражение его лица свидетельствовало о недоумении и растерянности. Кэлдасон пошел напролом:

— Может быть, кто-нибудь здесь удосужится объяснить мне, кто такой «искатель» и о каком «магическом чувствовании» идет речь?

Феникс улыбнулся.

— Любые проявления магии оставляют отчетливый ментальный след, только вот воспринять его может далеко не каждый. Способность к этому — она-то и называется магическим чувствованием — от рождения, научиться этому нельзя. Но даже у таких людей степень одаренности различна. «Искателями» мы именуем самых способных, тем, кому под силу отличить фантом от реальности вне зависимости от сложности и дороговизны чар. Это невероятно редкий талант.

— А сам-то ты им обладаешь?

Этот вопрос вызвал у волшебника смех.

— Нет! Но, поверь, я многое бы отдал за возможность ощущать магию на вкус. Соглашение, — продолжил он уже серьезным тоном, — активно разыскивает людей, наделенных особой магической чувствительностью, но в настоящее время количество таковых среди нас можно пересчитать по пальцам одной руки. Если удастся пополнить наши ряды еще одним искателем, я сочту это необыкновенной удачей.

— Но не может же быть, чтобы я... — залепетал Куч все с тем же выражением лица.

— Еще как может, — перебил его Кэлдасон. — Вспомни, когда мы впервые встретили патриция, ты сразу определил, что он окружен защитными чарами.

— Вероятно, я просто обладаю хорошим зрением, — без особой уверенности возразил паренек.

— Феникс, можем мы установить это точно? — спросил Карр.

— Если юноша не против, можно провести испытание. Его результаты, правда, нельзя признать определяющими и окончательными, но все же это хорошая проверка. Ты как, Куч, согласен?

— Конечно. Мне и самому хотелось бы выяснить, что да как.

— Вот и хорошо.

Маг вышел в боковую дверь и почти сразу же вернулся в сопровождении шести стражей в серых одеждах и масках, тех самых, которые встретили гостей внизу. Они выстроились вдоль стены, напротив стола. Куч встал и сделал несколько шагов по направлению к ним, но Феникс задержал его, положив руку на плечо.

— Пятеро из них — члены Соглашения, настоящие люди, из плоти и крови, — пояснил он, — а один является фантомом. Попробуй определить, кто это.

Все шестеро выглядели совершенно одинаково и казались абсолютно реальными. У всех на лбу выступал пот, все моргали с вполне естественной регулярностью, маски, прикрывавшие их лица, слегка морщились при вдохах и выдохах.

Что касается Куча, то эта проверка пробудила у него неприятные, мешавшие ему очистить сознание воспоминания о казнях. Это обстоятельство не укрылось от Феникса.

— Расслабься, — посоветовал маг. — Не спеши и не нервничай. Если не получится, никто тебя за это не накажет.

Куч несколько раз обвел неподвижные фигуры пристальным, сосредоточенным взглядом, словно вбирая образы в себя, и наконец произнес:

— Второй справа. Вот этот.

— Ты уверен? Юноша кивнул.

Феникс витиевато взмахнул рукой, и указанная фигура сначала медленно, а потом все быстрее стала утрачивать плотность и очертания, распадаясь на мириады золотистых точек, которые, в свою очередь, стремительно таяли в воздухе.

Пятеро стражей по знаку Феникса повернулись и покинули комнату.

— Как я сказал, результат не определяющий, но ему можно доверять. Что ты ощутил? — осведомился старый маг. — Я имею в виду, что в этом фантоме заставило тебя указать именно на него?

Куч сдвинул брови, размышляя.

— На самом деле в нем не было ничего особенного. Просто это... хм... показалось мне очевидным. Все равно что распознать в табуне хромую лошадь...

— Недаром Домекс взял тебя в ученики, — вступил в разговор Карр. — Он распознал в тебе особые способности. Жаль, старик умер, так и не успев развить твой дар.

— Но теперь это можем сделать мы, — заявил Феникс. — Куч, Соглашение в состоянии научить тебя контролировать и использовать твою силу по-настоящему.

— А Сопротивление нашло бы для тебя дело, достойное твоих способностей, — добавил патриций. — Ты помогал бы в осуществлении плана, который разработан нами вместе с твоим наставником. И еще — подумай: разве ты не хотел бы посчитаться с теми, кто убил его?

— Паренек едва вышел из детского возраста, — ворчливо указал Кэлдасон. — Не надо на него давить.

— В Сопротивлении участвуют и юноши помоложе. К тому же решение все равно остается за ним. Что скажешь, Куч?

— Ну...

— Тебе, как и Риту, будет дано время на размышления. Подумаешь?

— Да... Да, подумаю!

— Хорошо. И возможно, то, что мы сообщим о великом плане, подскажет вам обоим правильное решение.

— Никакой революции вам все равно не совершить, — заявил квалочианец. — Даже с помощью диковинной древней магии и малолетних «искателей».

— Революция? Боги, да кто же говорит о революции? Нет, мы подошли к этому вопросу творчески.