"Остров Больших Молний" - читать интересную книгу автора (Шагурин Николай Яковлевич)

ГЛАВА 16 Метод доктора Майдео

Тело Рао-Сагиба лежало на тахте, прикрытое до пояса покрывалом. Около него находились Зобиара, осунувшийся до неузнаваемости, и Крюков. В изголовье, сложив на груди руки, стоял маленький человек в большом тюрбане, в очках, с крючковатым носом на темнокожем лице. Это был друг и любимец островитян, врач Майдео.

Уже сорок часов организм Рао-Сагиба боролся со смертью. Перевес был за последней. Нож скользнул по бедренной кости, и рана сама по себе не представляла особой опасности. Тревогу вызывало другое: синюшность лица и конечностей, резкие перебои дыхания свидетельствовали о том, что нож был отравлен каким-то сильным, но медленно действующим ядом.

Европейская медицина оказывалась здесь бессильной. Сердце индуса давно бы перестало биться, если б не Майдео. Он знал средства, применяемые в таких случаях народными врачевателями Востока.

Вдруг губы Рао-Сагиба зашевелились. Зобиара опустился на колени и, припав ухом почти к самому лицу умирающего, услышал слабый, как вздох, шепот:

Одна за другой текли из цепенеющих уст строфы поэмы древнего индусского поэта Калидасы «Облачный вестник». Это было поэтическое описание образования и движения грозового облака. Порой оно перебивалось строками из другого, неизвестного Зобиаре, поэта:

«Бредит!» — горестно подумал Зобиара. Крюков глядел на инженера: крупные слезы катились по загорелому, энергичному лицу. Зобиара, несгибаемый, бесстрашный Зобиара, плакал…

— Это агония? — спросил он Майдео.

— Еще нет. Но Рао угасает…

— Майдео, Майдео! Неужели все ваше искусство не в силах спасти учителя?

— Мое искусство способно только ненадолго отсрочить конец. Может быть, еще на два, на три часа…

— Майдео! Ведь вы посвящены в тайны древней индийской медицины…

Майдео явно колебался. Потом сказал:

— Есть одно последнее средство.

— Какое? Говорите!

— Когда я жил на острове Борнео, мне приходилось наблюдать, как там лечат укушенных змеями. В качестве противоядия применялся… яд. Вы знаете, конечно, что официальная медицина пользуется сильнейшими ядами в малых дозах как лекарственными средствами, но довольно робко. У народной медицины методика иная. Я думаю, что одно народное, веками проверенное средство, в сочетании с новейшей медицинской техникой, поможет нам спасти Рао. Но это дело рискованное.

— В чем же заключается ваш способ?

Майдео хотел объяснить, но в это время на лестнице послышался шум, дверь в комнату распахнулась и на пороге появились три человека: плотный седоусый мужчина в светлом чесучовом костюме, красивая темноглазая девушка и взъерошенный, оборванный помощник Хаутона За их спинами теснились и любопытно заглядывали в комнату вооруженные люди.

— Бейтс! — ахнул Зобиара, глядя на беглеца, как на выходца с того света Он был уверен, что Бейтс удрал с острова вместе с компаньонами. Не меньшее изумление отразилось на лице девушки, глаза ее округлились, она оцепенела, прижав руки к груди.

Брови инженера нахмурились. Он стремительно сделал шаг вперед и гневно сказал, обращаясь к Разину и Пчелинцевой:

— Что такое? Кто разрешил?! Кто вы такие?

Прежде чем Разин успел открыть рот, Пчелинцева и Крюков кинулись друг другу навстречу.

— Дима!

— Наташа!

Девушка крепко охватила руками шею моряка, смеясь, гладила его лицо.

— Кто вы? — повторил Зобиара. — Что это за спектакль?

— Я и эта девушка — советские научные работники, — отвечал академик. — Она метеоролог Пчелинцева, моя фамилия — Разин.

— Разин?! — воскликнул Зобиара. Это имя было отлично известно инженеру, да и Рао-Сагиб часто упоминал его с глубоким уважением. — Разин из атомного института? Не может быть! Как вы очутились на острове?

— Это долгая история, — сказал академик. — Нас привели сюда чрезвычайные обстоятельства, я вам все объясню. Прежде всего о главном: необходимо немедленно эвакуировать остров. У вас есть транспортные средства?

Зобиара покачал головой.

— Нет. У нас был теплоход — его угнали. У нас есть два вертолета — они выведены из строя. Если вы действительно академик Разин, я без объяснений готов поверить вам. Ваше появление здесь большая честь для островитян. Но мы не можем бросить этого человека, — сказал инженер, указывая на Рао-Сагиба. — Он находится между жизнью и смертью.

— Кто он?

— Ученый, столь же замечательный, как академик Разин.

— Что с ним?

— Он ранен отравленным кинжалом.

— Его можно спасти?

— Наш врач говорит, что для этого необходим рискованный эксперимент…

Разговор велся на английском языке. Крюков вполголоса переводил его Наташе.

— За чем же дело стало? — спросил Разин.

— Другому человеку — молодому, сильному, здоровому, нужно впрыснуть такой же яд, в дозе, близкой к смертельной, и в смеси с некоторыми другими веществами, — сказал Майдео. — Когда организм переборет яд, кровь этого человека переливают больному.

— А где вы возьмете яд? — осведомился Зобиара.

— Из ножа. Я знаю, какой был у Бока в его коллекции оружия. У многих из наших даяков есть точно такие же. Да вот, пожалуйста!

Майдео подозвал одного из стражей и взял у него из-за пояса кинжал.

— Видите эти коричневые оспинки на клинке? Это и есть яд. Я выскоблю его из впадин и сделаю раствор.

— Донор может умереть? — спросил Разин.

— Смертельный исход почти исключен. Но донор может ослепнуть, оглохнуть, лишиться языка. В этом и заключается риск. Спасая одного человека, можно погубить другого.

— Я готов, Майдео! — сказал Зобиара.

Врач сделал отрицательный жест.

— Вы не годитесь. У вас время от времени возвращаются приступы тропической лихорадки. Тут нужен идеально здоровый человек. И с подходящей группой крови.

Крюков рванулся к врачу. Наташа схватила его за руку.

— Это большой ученый? — шепнула она.

— Да! Говорят, что это индийский академик Разин.

Крюков посмотрел в глаза Наташи, взглядом спросил: «Сказать, что я готов? Да?»

«Да», — так же, без слов, ответила она.

Крюков обратился к Майдео:

— Может быть, я подойду? Мне 22 года, я никогда в жизни ничем не болел.

— Вы слышали, чем рискуете?

— У нас есть поговорка: «Смелого и смерть боится».

— Хорошо. Я слышал, что русские — люди с большим сердцем. Теперь я наглядно убеждаюсь в этом.

Майдео достал из коробки с медицинскими принадлежностями иглу и стеклышко, затем уколол Крюкову палец и приготовил мазок.

— Через десять минут я вернусь, — сказал он и вышел.

Зобиара выпроводил стражей, и они увели трепещущего Бейтса.

— Теперь объясните, ради бога, товарищ Разин, как вы попали к нам? Что означает ваше предупреждение?

Академик вкратце посвятил Зобиара в существо событий, вплоть до встречи с теплоходом.

— Они обстреляли нас из какого-то странного орудия. Не могу представить, зачем это им понадобилось. А потом внезапно сами взлетели на воздух…

— Постойте! — воскликнул Зобиара, осененный догадкой. — Вы не заметили, как называется теплоход?

— «Ломоносов» — транскрипция латинская.

— Все понятно! («Значит возмездие настигло-таки их!» — подумал Зобиара). Это был именно тот теплоход, который угнали с острова самым разбойничьим образом. Жаль «Ломоносова» — отличное было судно. А ваш вертолет сильно поврежден?

— Экипаж, кажется, справится с ремонтом собственными силами.

— Чем вызвана необходимость срочно эвакуировать остров?

— Облако снова снижается к поверхности океана. Если не будет циклона (а по нашим прогнозам его не предвидится), через несколько часов облако достигнет острова и покроет его смертоносной пеленой…

— Откуда оно возникло?

— Это результат взрыва водородной бомбы, произведенного в южной части Тихого океана. Американцы любят давать своим операциям условные названия. Эта именовалась «Испытания „Миллер“»… Всем известно, что и у нас, в Советском Союзе, производятся испытания атомного и водородного оружия. Но это делается на большой высоте. Тем самым вредные последствия эксперимента сводятся до минимума. А тут? Вся обстановка, в которой организовывались «Испытания „Миллер“», граничит с преступлением против человечества. Они проведены без предупреждения, без объявления границ опасной зоны, «сверхсекретным» порядком. Но при нынешнем состоянии науки такие вещи не скроешь!

Бомба, как я предполагаю, была взорвана в лагуне какого-нибудь небольшого кораллового островка, под поверхностью воды на очень небольшой глубине. Известковые образования коралловых построек были обращены в прах и поднялись вверх вместе с гигантским столбом пара. Взрыв сопровождался чрезвычайно сильной радиацией…

— И под ее воздействием образовалась огромная масса различных радиоактивных элементов, — подсказал Зобиара.

— Совершенно верно. Исследовав пробу, мы выяснили также, что в радиоактивную пыль превратилась и оболочка бомбы, сделанная из металлического кобальта. А кобальт может сохранять радиоактивность годами! Образовалось облако, подобное тому, от которого пострадали японские рыбаки, но с гораздо более высоким уровнем радиоактивности. Такие облака очень устойчивы, они могут месяцами носиться в атмосфере и вновь опуститься на землю в любом месте. Уровень радиоактивности может и не быть смертельным, все равно вред будет неисчислим — не только для тех, кто подвергся облучению, но и для многих поколений их потомков…

— Чудовищно опасная игра больших недорослей, — сказал Зобиара.

— Я бы сказал — больших негодяев, — заметил Разин. — Как же иначе назовешь тех, кто подогревает «холодную» войну и мечтает о «горячей»? Да, второе последствие взрыва: образовалась и прокатилась через океан гигантская волна. Она была не так велика, как знаменитая волна после извержения вулкана Кракатау, но все же наделала немало бед, смыв начисто население десятка атоллов.

— Так это не была «тсунами»? — воскликнул внимательно слушавший Крюков.

— Какая «тсунами»?

— Та, что выбросила меня со шхуной на рифы.

— Ах, вот что, — догадался Разин. — Вы в это время были в море? Вспышку видели?

— Как же! Это было ярче солнца.

— Так вот, дорогой мой морячок, это все дело рук человеческих. Могу сообщить вам, кстати, третий результат таких испытаний: обширные морские пространства становятся после них надолго недоступными для навигации и рыбной ловли.

— Но ведь это посягательство на свободу морей! — горячо воскликнул Крюков. — Неужели они там не понимают, что может жестоко пострадать само население Штатов?

Разин только рукой махнул:

— Отлично понимают! Да только рыкающие «генералы-тарзаны», как их там называют, нисколько с этим не считаются.

…Вошел Майдео, за ним ассистент, нагруженный медицинской аппаратурой.

— Пока все идет отлично, — заявил врач. — Теперь, господа, извините меня. Я попрошу вас на время покинуть комнату. Молодой человек остается.

— Какое же решение вы принимаете относительно эвакуации? — спросил Разин Зобиару, едва они вышли,

— Мы не можем бросить Рао-Сагиба и остров на произвол судьбы, — ответил инженер. — Транспорта у нас нет.

— А много у вас людей?

— Больше ста человек.

— Гм… гм… Это значит пять рейсов на нашем вертолете до «Изумруда» и обратно. А судно от нас далеко…

— Надо искать выход.

— М-да! — Разин задумчиво потирал лоб. — Я вижу только один выход.

— Какой?

— Мы научились создавать искусственную радиоактивность и использовать ее в мирных, полезных целях. Но мы должны научиться уничтожать ее, когда она начинает угрожать человеку. Если мы не можем уйти от облака, нужно его ликвидировать! Есть у меня одна идея…