"Остров Больших Молний" - читать интересную книгу автора (Шагурин Николай Яковлевич)

ГЛАВА 11 Бегство

Бок еще раз тайком навестил пленников, и план бегства был уточнен во всех деталях. В нем видели заговорщики путь к свободе, к тайнам Острова Больших Молний, к сокровищам Рао-Сагиба.

Все сулило успех. Замыслам беглецов способствовало и то напряженное состояние, в котором последнее время находились островитяне. В лабораториях день и ночь кипела работа. Все внимание островитян было приковано к готовящемуся открытию, и о пленниках как будто забыли.

План действий был построен так: ночь, гроза. Рао-Сагиб, Зобиара и остальные заняты своим делом. Заговорщики разоружают часовых, проникают в личный кабинет Рао-Сагиба, берут научную документацию. Затем возможно быстрее спускаются вниз и достигают места, где хранятся ценности. Из хранилища есть потайной выход на южный берег, левее «Больших юго-восточных утесов». Таков первый этап.

К этому моменту (все было рассчитано по часам, как во всяком порядочном заговоре) Рамирес овладевает «Ломоносовым» и выводит его из гавани. С теплохода спускают моторный бот, грузят на него ценности. Рамирес проводит теплоход через секретный проход в рифах, и — доброго пути!

В руках пленников находилось три автоматических пистолета, доставленных Боком, еще два пистолета должно дать разоружение малайцев.

Решающий момент приближался, и каждый из заговорщиков переживал это по-своему.

Для Хаутона деньги стояли на последнем месте. Он жаждал выступить в роли первооткрывателя Острова Больших Молний и его тайн.

Бейтс трусил до трясения в ногах. Но он понимал, что на попятный идти нельзя, к тому же трепетал перед Рамиресом.

Портер. Это существо, взращенное в недрах разведки, было готово на все. Портер относился к тому разряду людей, по сравнению с которыми профессиональные разбойники выглядят истинными джентльменами. Фред Портер прошел долгий и подлый путь от штрейкбрехера до осведомителя частного сыскного агентства, затем стал штатным сотрудником разведки. Он и Рамирес, авантюрист по призванию, не дали бы отступить никому из заговорщиков.

Что касается Бока, которого Зобиара подобрал умирающим от голода на панели Антверпена, то его интересовали деньги и только деньги. Изверившийся и циничный, несмотря на свою молодость, ради денег он был готов на все. Боком руководили алчность и зависть. Он завидовал всему: сокровищам Рао-Сагиба, талантам Зобиара и других островитян, их открытиям. Бок ненавидел труд и мечтал о жизни богатого бездельника. Родная сестра зависти — подлость, толкала его на преступление.

Остальной актив путча составили несколько даяков[12] с «Ломоносова», людей простодушных, еле коснувшихся культуры. Рамирес соблазнил их посулами огромных денег.

Гроза разразилась с неистовой силой. Начало путча было назначено на два часа ночи. Но задолго до этого срока распахнулась дверь, и на пороге появился Бок взволнованный, с горящими глазами.

— Где Бейтс?

— Бейтс?! — ахнули заговорщики.

Бейтса не было. Только в комнате, выходящей на плато, хлопала на ветру оконная рама.

— Он предал нас! — заскрежетал Бок. — Тогда скорее!

Бок был одет в синюю парусиновую куртку и такие же штаны. В руке он держал пистолет, за поясом торчал кривой нож. Обозревая его одеяние, заговорщики опустили глаза к ногам, и увидели на них сапоги с высокими голенищами. Сзади виднелось тело малайца, лежащее с запрокинутой головой.

— Часовые готовы! — хрипло сказал Бок. — Скорей! Сейчас или никогда!

Портер и Хаутон кинулись за ним. Из кобуры часового, валявшегося у порога, вынули еще один пистолет. Взять «Штейер» у второго стража не удалось, он так стиснул рукоятку, что разогнуть мертвые пальцы оказалось невозможным.

Цепочкой, короткими перебежками, заговорщики понеслись к зданию, где находился кабинет Рао-Сагиба.

На лестнице, как и предвидел Бок, никого не было. Они поднялись на второй этаж, и Бок распахнул дверь кабинета. Заговорщики увидели просторную, светлую, очень просто обставленную комнату: диван, письменный стол, два книжных шкафа, а на стенах портреты Ломоносова, Франклина, Пьера и Марии Кюри.

Высокое бамбуковое кресло у стола оказалось пустым. Окно было затянуто кисеей, и проникающий сквозь нее свежий воздух шевелил страницы развернутого тома бессмертного творения Сервантеса. Рао-Сагиб, видимо, только что вышел отсюда.

У письменного стола ящиков не было. Где же хранил Рао-Сагиб документы? В следующей комнате стояла только большая персидская тахта, застланная ковром, и. низенький столик с графином прозрачной воды.

Стена над тахтой была завешена ковром.

— Здесь! — сказал Бок и рванул ковер. За ним находилась дверь несгораемого шкафа, вделанного в стену. Ручек и замочных скважин на ней не было, но посредине поблескивали четыре концентрических никелированных кольца с нанесенными на них буквами.

Лица заговорщиков вытянулись: замок с шифром? Такую дверь можно было открыть разве с помощью динамита.

— Но где же Рао? — задыхаясь сказал Бок. — Он у Зобиара или… или не знаю где… Может быть, индус знает способ становиться невидимым? Он только что сидел здесь!

Не было Рао-Сагиба и в лаборатории Зобиара. Зато сам инженер находился у себя. Он склонился над счетчиком Гейгера, удивленный и заинтересованный странным явлением: этот прибор, регистрирующий проявление радиоактивности, сходил с ума. Где-то неподалеку от острова возникло радиоактивное излучение необычайной мощности.

Шумное вторжение заговорщиков заставило его оторваться от занятий. Зобиара, нетерпеливо выпрямившись, сунул руки в карманы белого халата. Яркая электрическая лампа озаряла его профиль, с правильными смуглыми чертами и резкой складкой, прорезавшейся у туго сжатых губ. Центр стола, у которого стоял инженер, занимали сложнейшие весы, вокруг них группировались блистающие латунью и никелем измерительные приборы.

— В чем дело, Бок? — удивленно спросил Зобиара.

Впрочем, одного взгляда на оружие в руках неожиданных посетителей было достаточно, чтобы он сообразил все.

Заговорщики, бросившиеся на него во главе с Боком, недоучли важного момента: Зобиара был человеком большой физической силы и неплохим боксером. В течение нескольких минут он молча рассыпал направо и налево сокрушительные удары. Но эта была только отчаянная борьба одного против трех.

— Чертежи? — прохрипел Бок, стискивая его горло.

Зобиара покачал головой и усмехнулся.

— Смеешься? — и взбешенный Бок, не владея собой, вскинул пистолет с ясным намерением выстрелить в грудь инженера.

Палец его не успел нажать гашетку. Бока опередил выстрел со стороны окна. Пуля попала в руку предателя, и Бок со стоном выронил оружие из раздробленной кисти.

В следующий миг Портер ударил Зобиара сзади под основание черепа. Голова инженера, закидываясь, упала на край стола, и тело, оседая, сползло на пол.

…Так начался провал. Бейтс сбежал, Рао-Сагиба не было, чертежей не было, с минуты на минуту все островитяне поднимутся на ноги…

— За мной! — крикнул Бок, наскоро заматывая руку платком и устремляясь вперед. Через несколько минут он вывел Хаутона и Портера к каким-то скалам, потащил их за собой по низкому подземному лабиринту. Наконец, заговорщики натолкнулись на каменную стену. Бок достал из кармана электрический фонарь.

— Волшебная лампа Аладдина! — сказал он с усмешкой, вручая его Портеру. В горячке бегства Бок забыл, казалось, о ранении и не ощущал боли.

В осветившейся нише беглецы увидели совершенно гладкую, тесанную из вулканического туфа дверь, метра два вышины.

— Если нам не удалось взять чертежи, возьмем сокровища индуса! — бросил Бок. Левой, здоровой рукой он шарил где-то сбоку ниши, отыскивая невидимую для глаза пружину.

— Сезам, откройся!

Массивная плита медленно повернулась на стержне, открывая вход в пещеру.

Заговорщики шагнули вперед и оцепенели. То, что представилось их глазам, превосходило всякую фантазию. Каждый из них почувствовал себя действительно Алладином, сходящим в блистающее алмазами подземелье джиннов. Ожили в памяти Хаутона сказки, читанные в далеком детстве, где на раскрашенных картинках великолепный Али-Баба в вышитом тюрбане, в туфлях с загнутыми носками проникает в пещеру и меряет мешком золото.

Помещение освещалось плафонами, вделанными в потолок. Потоки света падали на груды драгоценностей, сложенные на низких, массивных столах, на великолепное оружие, развешанное по стенам. На первом столе справа высились стопой золотые блюда, стояли чаши орнаментом поразительной тонкости.

На столе слева пантера, вырезанная из нефрита, изумрудными глазами, сторожила запястья, браслеты нагрудные цепи. Груду увенчивало огромное, литого золота, изображение солнца.

Как загипнотизированные продвигались вперед Хаутон и Портер, не в силах оторвать глаз от ценностей накопленных веками. Их внимание привлекли кожаные мешки, прислоненные к стенам. Они развязали один — оттуда хлынули старинные монеты. В углу штабелем в человеческий рост были сложены желтые бруски. Но разве могли они унести такую тяжесть? Золото в изделиях было куда заманчивее. Почти каждый предмет был отделан драгоценными камнями и представлял собор старинную художественную редкость, а это увеличивал стоимость их во много раз.

Первым перевел дух Хаутон.

— Откуда? Откуда все это? Я не представлял себе, что на свете может существовать что-либо подобное…

— Откуда? — ответил Бок. — Это тайна Рао-Сагиба.

В это время раздался спокойный, звучный голос: «Кто звал Рао-Сагиба? Я — здесь!»

Зобиара ощутил прикосновение ко лбу холодной ткани и открыл глаза.

Воротник сорочки и пояс инженера были расстегнуты. Склонившись над ним, молодой парень, в потрепанных брюках и тельняшке, смачивал инженеру лоб и виски. Приятное лицо незнакомца, обросшее русой курчавой бородкой, освещалось улыбкой серых глаз, голова была перевязана окровавленной тряпкой.

— Кто вы? — прошептал Зобиара.

— Я? Советский моряк, — сказал парень на хорошем английском языке.

— Кто?

— Друг.

— Откуда вы?

— С «Атома». Знаете — потерпевшая крушение шхуна. Но я не из «тех», — Крюков кивнул головой в сторону двери. — Они бросили меня на судне.

— Как вы попали на остров?

— Это я расскажу потом. А сейчас, если хотите разделаться с этими бандитами, попробуйте встать…

— Это вы стреляли в окно?

— Я.

— Вы спасли мне жизнь, знаете ли вы это? Руку! — поднимаясь, сказал Зобиара. — А теперь…

Начатая им фраза была прервана резким металлическим звуком.

Зобиара схватил Крюкова за плечо:

— Слышите! Сигнал тревоги из «Сезама!» Куда они побежали?

— Пересекли лужайку и направились к утесам, на юго-восток отсюда.

— Тогда — скорей!

— Куда?

— К утесам! Там сейчас Рао-Сагиб… Полчаса назад он ушел в хранилище… — взволнованно говорил Зобиара, забывая, что Крюкову неизвестно, кто такой Рао-Сагиб и о каком хранилище идет речь. — Бок, видимо разнюхал вход в «Сезам». Может произойти непоправимое!

Звонок смолк. Зобиара сделал нетерпеливый жест:

— Скорее! На помощь Рао-Сагибу!

Перед заговорщиками стоял высокий, не по годам прямой старик с гордой осанкой Спадающее свободны ми складками одеяние из светлого шелка и седая борода оттеняли темную бронзу его лица и блеск живых темных глаз В них не отражалось и тени страха.

Старый индус шагнул вперед и просто сказал:

— Кто искал меня?

Бок ответил ему визгливым хохотом. Протиснувшись вперед между Хаутоном и Портером, он закричал:

— К чему нам чертежи Вот они — сокровища И вот он сам, в наших руках — этот кладезь тайн, главный кудесник и скупой рыцарь Острова Больших Молний. Друзья — обратился он к спутникам. Берите шкатулки с самоцветами — вот что нам нужно! Вяжите старика!

Повадки и тон Бока исполненные болезненного возбуждения заставили заговорщиков вздрогнуть: «Уж не помешался ли он?».

Рао-Сагиб останов и Бока движением руки.

— Я давно подозревал тебя, предатель! Тебе не уйти!

С этими словами Рао-Сагиб сделал шаг вперед и сорвал со стены кривую дамасскую саблю.

— Стреляйте в него — истерически взвизгнул Бок. — Живой или мертвый он должен уйти с нами…

— Рао-Сагиб не уйдет с вами, — спокойно продолжал индус — Да и вы сами не покинете острова. Я дал уже сигнал на плато. Наши люди, вероятно, уже окружают утесы.

Тогда Бок с воплем отчаяния и бешенства кинулся к Рао-Сагибу. Заговорщики увидели лишь блеск ножа и слышали сдавленный стон индуса. Правой, замотанной платком рукой, Бок отвел клинок Рао-Сагиба, а левой нанес ему удар.

— За мной — заревел предатель, бросаясь к выходу. — Пусть он остается здесь сторожить свое золото.

Еще в лабиринте до беглецов донеслись голоса, лай собаки, вой сирены с моторного бота.

Затем они услышали три выстрела подряд и голос Рамиреса:

— Гей, Портер! Бросайте все…

Преследователи были где-то совсем близко. «Окружайте утесы» — командовал голос Кфаранги.

Несколько минут строительного, захватывающего дух бега, и заговорщики оказались на берегу.

— Еще немного, и я ушел бы, не дожидаясь вас! — закричал Рамирес, затыкая пистолет за пояс. — Дорог каждый миг.

По плечи в воде добрались Хаутон и Портер до моторного бота Рамирес за шиворот втащил Бока на борт. Правая рука предателя висела, как плеть.

На плато вспыхнул и взлетел к небу голубоватый меч прожектора. Опустившись, луч скользнул по утесам и остановился на боте. Пуля с берега сорвала с Рамиреса фуражку. Моторный бот несся к стоящему на внутреннем рейде «Ломоносову».

… Автомашина, полная вооруженных островитян, быстро достигла юго-восточных утесов. Еще в пути Зобиара разделил людей на три небольших летучих отряда, а сам вместе с Крюковым бросился в «Сезам».

Рао-Сагиб лежал на полу без сознания. Правая сторона его одеяния и край седой бороды были залиты кровью. В руке индус сжимал эфес старинной сабли.

Разрезав блузу, Зобиара увидел рану. Она была невелика по размерам, и не страшна на вид, но, нанесенная в область живота, могла оказаться смертельной.

— Учитель! — печально позвал он, осторожно приподнимая седую голову Рао-Сагиба.