"Очерк православного догматического богословия. Часть I" - читать интересную книгу автора (Малиновский Николай Платонович)

§ 3. Источники христианского вероучения. Св Писание и Св. Предание.

Источником науки, имеющей своим предметом систематическое изложение и раскрытие догматических истин христианства, должно являться божественное откровение, как оно содержится и объясняется кафолической церковью.

I. Различаются два вида божественного откровения: откровение в общем и широком смысле и откровение в тесном и собственном смысле. Бог открывает Себя во всем Своем творении, особенно в богоподобной душе человека, и в действиях Своего промышления ο мире и человеке. Это откровение иначе называется откровением естественным (revelatio generalis или naturalis), потому что Бог открывает Себя здесь в природе или естестве Своих тварей, и притом естественно, подобно тому, как, напр., художник открывает себя в своем произведении, автор — в своем сочинении и т. п. Но этот вид откровения {стр. 9} может служить лишь с большими и существенными ограничениями источником для науки, имеющей предметом изложение православно-христианского вероучения. Ο многих догматах христианских он ничего не может открыть и не открывает, а может разве лишь приводить к сознанию необходимости особенного, высшего, непосредственного откровения Божия, восполняющего немощь человека в его естественных исканиях Божества, и служить «некоторым пособием к познанию Бога из Его откровения» особенного (Катих. Сн. § 13). Такое откровение и дается людям в откровении сверхъестественном, — откровении в собственном и строгом смысле (revelatio specialis или supernaturalis). Оно состоит в том, что Бог, снисходя к немощи человеческого духа, Сам непосредственно открыл Себя людям, независимо от его (человека) собственной познавательной деятельности, открыл сперва через закон и пророков, и потом через Самого воплотившегося Сына Божия и ниспосланного Духа Святаго. Бог, — учит апостол, — многочастне (πολυμερώς — в разные отделения времени) и многообразне (πολυτρόπως — разными способами) древле глаголавый отцем во пророцех, в последок дний сих глагола нам в Сыне (Евр 1, 1–2), Который, явившись на земле во плоти, дал нам свет и разум, да познаем Бога истиннаго (Ин 5, 20). Нам Бог открыл есть Духом Своим! — говорит тот же апостол ο тайне искупления, — Дух бо вся испытует, и глубины Божия (1 Кор 2, 10). Вот это-то откровение Божие и служит в особенности источником христианского богопознания и вместе истин, раскрываемых в Догматическом Богословии. Оно дано нам в Св. Писании, содержится и в Св. Предании, хранительницей и истолковательницей которых, а следовательно, и самого откровения, является церковь.

II. Под именем Св. Писания разумеются «книги, написанные Духом Божиим через освященных от Бога людей, называемых пророками и апостолами» (Катих.). Книги эти, называемые Библиею (βίβλος — книга; множ. τα βιβλία, от един. уменьшительного το βιβλίον — небольшая книга, означает целый ряд или собрание таких небольших книг, которые образуют единую), {стр. 10} следовательно, не суть обычные человеческие литературные произведения, равно они не то же, что религиозные памятники нехристианских народов (напр., Коран, Зенд-Авеста, Веды и пр.), но писания святые (γραφαί άγίαι — Рим 1, 2) писания священные ('ιερά γράμματα 2 Тим 3, 15), само слово Божие (Мк 7, 13; сн. Мф 15, 6; Рим 3, 2; 9, 6; 1 Сол 4, 15; Евр 13, 7; Апок 19, 9 и др.). Канон Св. Писания состоит из книг Ветхого Завета, числом двадцати двух по еврейскому счислению (по нашему счислению — 38), и книг Нового Завета, числом двадцати семи [4]. Всем этим книгам (каноническим), как написанным по особому озарению и просвещению от Св. Духа, принадлежит свойство богодухновенности (θεοπνευστία, inspriratio) [5].

Богодухновенность книг Моисеевых — законоположительных — открывается уже из того, что, по свидетельству Библии, Сам Бог изрек первоначально десять заповедей (Исх 20 гл.), а затем и другие постановления. касающиеся внутренней, общественной, церковной и семейной жизни еврейского народа (Исх 21–23; 25–31; 34 гл.). Давид, именем которого надписываются многие псалмы, свидетельствует ο себе: Дух Госпо{стр. 11}день глагола во мне, и слово Его на языце моем (2 Цар 23, 2). О пророках говорится, что они были орудиями Божиими, которых Он Сам призывал на служение (Ис 6 гл.; Ион 1, 2), что они получали откровения непосредственно от Бога. В их книгах постоянно встречаются выражения: рече Господь ко мне, и бысть слово Господне ко мне и др. Ап. Петр говорит ο ветхозаветных писателях, что не своею волею, но от Святаго Духа просвещаеми (φερόμενοι — носимы, движимы, т. е. Духом Св.) глаголаша святии Божии человецы (2 Пет 1, 21; сн. 1 Пет 1, 10–12). Ап. Павел, имея ввиду ветхозаветные же писания, говорит своему ученику Тимофею: всяко писание богодухновенно (πασα γραφή θεόπνενοτος) и полезно есть ко учению, еже в правде (2 Тим 3, 15–16). В проповеди апостолов поэтому слова ветхозаветного откровения нередко отождествляются с словами Самого Бога, когда вместо выражения «Писание говорит», употребляются выражения: рече Бог (2 Кор 6, 16; Евр 1, 1; 8, 8 и др.), Бог глагола усты святых пророк Его (Лк 1, 70; Мф 1, 22; 2, 15; Деян 4, 25; 3, 18, 21 и др.), Дух Святый говорил через пророков (Деян 1, 16; 28, 25; 2 Пет 1, 21; 1 Пет 1, 10–12) и пр. И Сам Христос Спаситель называл писания Ветхого Завета словом Божиим (Мк 7, 13; сн. Мф 15, 6), нередко выражался об этих писаниях так, как только можно говорить ο слове Божием, а отнюдь не человеческом, напр.: не может разоритися Писание (Ин 10, 35); дондеже прейдет небо и земля, иота едина, или едина черта не прейдет от закона, дондеже вся будут (Мф 5, 18; сн. 26, 54; Лк 24, 44 и др.). В частности, ο Давиде в одном случае Он заметил: той (Давид) рече Духом Святым: глагола Господь Господеви моему: седи одесную Мене (Мк 12, 36). Богодухновенны и все писания апостольские — новозаветные. И. Христос обещал апостолам ниспослать и действительно ниспослал Духа Святаго, чтобы Он научил их всему, воспомянул им все и возвестил грядущая (Ин 14, 26; 16, 13); обещал также дать им уста и премудрость (Лк 21, 15), которые, без сомнения, если необходимы были им и во всякое {стр. 12} время, то тем более тогда, когда она излагали письменно учение И. Христа для всех последующих времен (1 Кор 2, 12–13). И сами апостолы говорят ο себе, что они ум Христов имеют (1 Кор 2, 16), и что в деле служения новому завету они и помыслить ничего не могут от себя, но довольство, т. е. способность их от Бога (2 Кор 3, 5–6), что их проповедь — не человеческое слово, но воистину слово Божие (1 Сол 2, 13; сн. 1 Кор 2, 7–13).

И в самом себе Св. Писание носит неизгладимую печать своего божественного происхождения. Людям, способным к восприятию божественной истины, ο своей богодухновенности оно свидетельствует особенным действием на душу, свойственным только Божией силе. Живо бο слово Божие, и действенно, и острейше паче всякаго меча обоюду остра, и проходящее даже до разделения души же и духа, членов же и мозгов, и судительно помышлением и мыслем сердечным (Евр 4, 12). Оно есть сила Божия ко спасению всякому верующему (Рим 1, 16; сн. Еф 6, 17). При известных условиях оно всецело и мгновенно покоряет себе сердце человека. История церкви полна примерами этого. Сравнение содержащегося в ней учения с учением естественных религий и философии свидетельствует ο неизмеримом превосходстве библейского учения пред всеми естественными религиозно-философскими учениями, тем показывая, что оно не могло быть изобретено разумом человеческим. Влияние его на целые народы и все человечество, не ослабевающее после четырех тысяч лет своего господства над людьми, также непредубежденному уму человеческому ясно должно говорить, что Библия есть книга исключительная, всемирная и вечная, несравнимая ни с какими человеческими произведениями, короче — что она действительно содержит в себе глаголы жизни вечной (Ин 6, 68).

От канонических книг Св. Писания должно отличать книги неканонические. Вселенская церковь всегда полагала различие между ними по значению и авторитету: канонические книги — богодухновенны, т. е. заключают в себе истинное слово Божие, неканонические же — только назидательны и полезны, но не чужды {стр. 13} личных, не всегда безошибочных мнений своих писателей; в древности последние предназначались для чтения вступающим в церковь (оглашенным). Неканонических книг между книгами Нового Завета нет ни одной, а есть неканонические только между книгами ветхозаветными, именно девять [6].

III. Божественное откровение распространялось между людьми и сохраняется в истинной церкви не только посредством Св. Писания, но и посредством Св. Предания. Предание составляет «Древнейший и первоначальный способ распространения откровения Божия. От Адама до Моисея не было священных книг. Сам Господь наш И. Христос божественное учение Cвое и установления передал ученикам Своим словом и примером, а не книгою. Тем же способом вначале и апостолы распространяли веру и утверждали церковь Христову» (Катих. Введ.). Многие из них и вовсе не оставили никаких своих писаний. В самих же писаниях апостольских, явившихся уже позднее, дается лишь только краткое напоминание подробного устного учения (2 Ин 12 ст.; 3 Ин 13 и 14 ст.; 1 Кор 11, 34). Многие даже из событий земной жизни Спасителя в них не описаны: суть же и ина многа, — говорит св. Иоанн, — яже сотвори Иисус, яже аще бы по единому писана быша, ни самому мню всему миру вместити пишемых книг (Ин 21, 25). Ев. Лука не был учеником Христовым, но написал целое Евангелие по устному от учеников Христовых преданию (Лк 1, 1). И. Христос сорок дней по воскресении Своем являлся ученикам и учил их, яже ο царствии Божии (Деян 1, 3), но это учение нигде не записано в священных книгах, а верно передано {стр. 14} оно апостолами верующим во Христа устно. Господь сказал, напр., что блаженнее есть паче даяти, нежели приимати (Деян 20, 35), но эти слова буквально не записаны в Евангелиях (подобные же т. н. аграфы, т. е. незаписанные в Евангелиях изречения Господа, находят и в других древних письменных памятниках), а писатель кн. Деяний ап. (ев. Лука), приводящий их, без сомнения, слышал их из уст которого-нибудь из учеников Христовых. Наконец, писания апостольские, написанные в разных местах и к разным частным церквам или даже к частным лицам, сделались общеизвестными во всей церкви Христовой не совсем скоро, и еще во дни св. Иринея были целые народы, обращенные к христианству, которые не имели у себя никаких книг Св. Писания, а довольствовались одним Св. Преданием (Ирин. Прот. ерес. III кн. IV, 2). Это то откровение Божие, полученное апостолами от И. Христа и переданное церкви по внушению Св. Духа самими апостолами, помимо Св. Писания, и составляет Св. Предание в собственном или узком смысле. Для познания христианской истины Св. Предание, как слово Божие, имеет ту же важность и значение, что и Св. Писание. Ап. Павел прямо заповедует: братие, стойте и держите предания, имже научистеся или словом, или посланием нашим (2 Сол 2, 15; сн. 3, 6). Хвалю вы, братие, яко вся моя помните, и якоже предах вам, предание держите, писал тот же апостол в первом своем послании к Коринфянам, и, очевидно, разумея предания не письменные, а одни устные (1 Кор 11, 2). Тимофея он убеждает: о, Тимофее, предание сохрани!… Яже слышал еси от мене многими свидетели, сия предаждь верным человеком, иже доволни (способны) будут и иных научити (1 Тим 6, 20; 2 Тим 2, 2; сн. 1, 13). Материально определить состав (во всем объеме и со всею точностью) Св. Предания в узком смысле чрезвычайно трудно. Содержание его входит в общецерковное сознание, проявляясь в свидетельстве или голосе Вселенской Церкви.

От Предания, понимаемого в этом смысле, нужно различать еще Предание в общем или широком смысле, или свиде{стр. 15}тельство Вселенской Церкви. Господь И. Христос вверил хранение божественного откровения (записанного апостолами и незаписанного ими) не отдельным лицам, а основанной Им церкви. «В нее, как богачом в сокровищницу, апостолы в полноте положили все, что относится до истины», — говорит св. Ириней (Пр. ерес. III кн. IV, 1). Сама же она, по божественному обетованию, непрерывно сохраняется неразлучно пребывающим с нею И. Христом во вся дни до скончания века (Мф 28, 20), и Духом Святым, наставляющим ее на всякую истину (Ин 14, 16, 26), так что «не может ни отпасть от веры, ни погрешить в истине веры, или впасть в заблуждение» (Катих. 9 чл.). Являясь столпом и утверждением истины, она хранит в себе или передает из века в век божественное откровение (Св. Писание и Св. Предание) в целости и неповрежденности, — в том виде, в каком оно дано ей Богом; она хранит в себе и передает из века в век и свое понимание или свое разумение божественного откровения, или является непогрешимой истолковательницей его, и в частности — Св. Писания. Эта передача в христианской церкви божественного откровения по букве, или хранение его, и передача его по духу и смыслу, или толкование и разумение его, есть Предание в широком смысле слова. Другими словами, — Предание в этом смысле есть свидетельство или голос Вселенской Церкви, иначе — тот дух истины и веры, то сознание церкви, которое живет в ней, как теле Христовом, от времен Христа и апостолов. Оно не есть источник божественного откровения, как Предание в тесном или собственном смысле, но есть необходимое руководство к пользованию божественным откровением, правило надлежащего понимания истин , данных в откровении.

Свое внешнее выражение голос Вселенской Церкви об истинах веры имеет: 1) в древнейших символах веры; 2) в т. н. правилах апостольских и в деяниях и постановлениях соборов, как Вселенских, так и Поместных; 3) в древних литургиях; 4) в творениях всех древних отцов и учителей церкви; 5) в древнейших актах мученических, и, наконец, 6) во всей практике древней христианской церкви, касающейся {стр. 16} священных времен (постов, праздников), мест (устройства храмов с их принадлежностями), священных действий и обрядов, и вообще в сохранившихся церковных чинопоследованиях. Само собою понятно, что не все то, что содержится в указанных источниках или памятниках, есть уже потому самому истинно апостольское учение или установление. Выражением голоса Вселенской Церкви служит лишь то, что, являясь согласным со Св. Писанием, удовлетворяет условиям повсюдности, непрерывности и всеобщности. Хорошо это разъясняется у Викентия Лиринского. «В самой Вселенской Церкви, — говорит он, — всеми мерами надобно держаться того, во что верили повсюду (ubique), во что верили всегда (semper), во что верили все, (quod ab omnibus creditum est), потому что то только в действительности и в собственном смысле есть вселенское, что, как показывает самое значение и смысл этого слова, сколько возможно, вообще все обнимает… Что все или многие единодушно, открыто и постоянно, как будто по какому предварительному согласию между собою учителей, единомысленно принимают, содержат и передают, то должно считать вполне достоверным и несомненным» (Напом. I, 2 и 28).

Необходимость Св. Предания и обязательность руководствоваться свидетельством Вселенской Церкви, хотя мы и имеем Св. Писание, открывается из следующего.

Св. Писание хотя и есть верный источник христианского вероучения, но таким для нашего сознания оно может быть лишь при убеждении в подлинности и богодухновенности книг Св. Писания, составляющих Св. Канон. Но кто с непререкаемой убедительностью может определить канон священных книг и засвидетельствовать, что входящие в его состав книги точно богодухновенны? Обыкновенного свидетельства человеческого, где всегда остается место для сомнений и колебаний, в настоящем случае недостаточно, ибо на этой непреложной истине должны основываться все христианские верования. Поставить решение этого вопроса в зависимость от разума и вообще научных исследований невозможно, как показывает пример рационалистов, дошедших в своей библейской критике до того, что не осталось {стр. 17} уже ни одной книги, которая была бы единодушно признаваема всеми ими за каноническую. Основываться в решении того же вопроса на внутреннем свидетельстве Св. Духа и силы Его, соприсущей св. книгам, значило бы открывать широкий простор личному произволу в определении канона св. книг, что и видим на примере Лютера, отвергнувшего каноническое достоинство некоторых новозаветных книг (посл. ап. Иакова, Иуды, Петра и Апокалипсис). Нельзя, наконец, разрешить со всею убедительностью этого вопроса на основании свидетельств самого Писания ο своей богодухновенности, ибо эти свидетельства не всегда достаточно определенны (напр. 2 Тим 3, 16; Мф 22, 31), почему подвергаются еще разным перетолкованиям, касаются иногда лишь одной какой-либо книги, или даже одного какого-либо в ней отдела, изречения и т. п. (напр. Мк 12, 36). Для определения состава канона и богодухновенности св. книг, очевидно, нужно высшее свидетельство. Таким свидетельством только и может быть и действительно является авторитетный голос Вселенской Церкви, которой принадлежат писания. Только она может быть непогрешимым судьей в решении того, какие книги богодухновенны и какие небогодухновенны: Божия никто же весть, точию Дух Божий (1 Кор 2, 11), живущий и действующий в церкви и через церковь. С устранением ее свидетельства теряется единственное основание или начало для определения канона Св. Писания.

Св. Предание необходимо «для руководства к правильному разумению Св. Писания» (Катих.). В Св. Писании не все истины откровения выражены со всею полнотою и ясностью. Не во всех своих местах Писание также равно понятно и вразумительно. Ап. Петр говорит ο посланиях ап. Павла, что в них суть неудобь разумна некая (нечто неудобовразумительное), что невежды и неутвержденные, к собственной своей погибели превращают, якоже и прочая Писания (2 Пет 3, 16). Немало в Св. Писании и истин таинственных, непостижимых и вообще таких, которых душевен человек не приемлет… юродство бо ему есть и не может разумети (1 Кор 2, 14; сн. 1, 23). Bсe это показывает, что для правильного разумения {стр. 18} Св. Писания необходимо внешнее и авторитетное руководство. Поэтому-то хотя «мы должны верить ему (Св. Писанию) беспрекословно, но только именно так, как его изъяснила и предала кафолическая церковь… Иначе, если бы всякий ежедневно стал изъяснять Писание по-своему, то кафолическая церковь не пребыла бы, по благодати Христовой, доныне такою церковью, которая, будучи единомысленна в вере, верует всегда одинаково и непоколебимо; но разделилась бы на бесчисленные части, подверглась бы ересям, а вместе с тем перестала бы быть церковью святою, столпом и утверждением истины, но соделалась бы церковью лукавнующих, то есть, как должно полагать, без сомнения, церковью еретиков» (Посл. вост. патр. 2 чл.).