"Повелитель соблазна" - читать интересную книгу автора (Джордан Николь)

Глава 9

Макс ушел перед рассветом. Каро еще немного полежала в постели, нежась в воспоминаниях о тепле их страсти.

После второй любовной схватки, лишившей обоих последних сил, она убедила Макса закрыть глаза и гладила его лоб, пока он не впал в целительный сон. И все же, прислушиваясь к звукам его ровного глубокого дыхания, к мерному биению сердца под своей щекой, она вновь и вновь клялась держать его на расстоянии.

Вновь напомнив себе об этом, Каро откинула простыни, все еще хранившие запах Макса, и поднялась, чтобы умыться и одеться. Она не может позволить себе думать о нем. Нужно сосредоточиться на делах.

Обычно по четвергам она встречалась с Алексом Райдером у замка, где упражнялась в фехтовании. Но сегодня она решила выехать пораньше и застать Джона Йейтса за работой, а заодно сообщить ему о Даниэле Ньюэм.

Ей не слишком хотелось открывать глаза молодому человеку. Объяснять, что женщина, пленившая его сердце, совсем не та, какой казалась. И все же ее долг – предупредить его, что в их обществе, возможно, появился предатель. Нельзя позволить, чтобы осуществились гнусные планы брата и сестры Ньюэмов.

Но все равно Каро было не по себе, до того, что она совершенно потеряла аппетит, поэтому на завтрак съела только немного фруктов и велела немедленно седлать лошадь, после чего отправилась на юг, к замку Олуэн.

Она попросила Макса ждать ее у замка. Сначала Каро хотела потолковать с Джоном наедине, но потом решила, что помощь его бывшего командира не помешает. Кроме того, Макс всегда мог подтвердить ее рассказ, если Джон ей не поверит или начнет задавать вопросы.

Они встретились у конюшни: очевидно, он приехал на несколько минут раньше. И как всегда, Каро задохнулась при виде его.

– Доброе утро, мисс Иверс, – вежливо приветствовал он, когда она соскользнула с седла и вручила поводья груму. Несмотря на небрежный тон, глаза его обжигали. А она, сгорая от смущения, не могла выдержать его взгляда. И не помнила, как ей удалось ответить на его медленную приветственную улыбку. До чего же трудно притворяться, что сегодняшней волшебной ночи в его объятиях просто не было…

– Полагаю, – добавил Макс, провожая ее во двор, – вы видели приятные сны сегодня ночью.

– Более чем.

– Я тоже, – едва слышно признался он, и она едва не потеряла сознания. Внизу живота началась знакомая пульсация.

Пока они направлялись в парадный зал, Каро продолжала вспоминать ласки губ и рук Макса, движения его плоти, вонзавшейся в нее. И когда он положил ладонь на ее поясницу, чтобы помочь войти в высокие двери, она нервно вздрогнула, едва не застонав от ответной боли между бедрами.

Ей пришлось срочно взять себя в руки и принять серьезный вид, чтобы спокойно приветствовать Джона Йейтса и просить разрешения поговорить с ним.

Оставив Макса в зале рассматривать предметы средневекового искусства, она последовала за Джоном в его кабинет, маленькую приемную рядом с кабинетом сэра Гавейна. Когда они уселись, Каро возможно более бесстрастно рассказала все, что поведал Макс о былом знакомстве с Ньюэмами, и сообщила, что вчера застала мисс Ньюэм рывшейся в бумагах сэра Гавейна.

Слушая ее слова, Джон упорно смотрел в пол. К ее удивлению, он ни разу не запротестовал, не попытался обвинить ее в предвзятости или хотя бы защитить свою возлюбленную. Наконец, отчаявшись дождаться ответа, она сочувственно сжала его руку.

– Если вы считаете, что я что-то преувеличила, можете сами потолковать с мистером Лейтоном.

– Я верю вам, – с тоской пробормотал Джон. Такая же тоска светилась в его глазах, и Каро очень захотелось отвести взгляд. – Она держала меня за глупца, верно?

Каро многозначительно промолчала.

– Я знал: все это слишком хорошо, чтобы быть правдой, – прошептал Джон. – Такая красавица, как Даниэла, просто не могла искренне заинтересоваться калекой вроде меня.

Он впервые посетовал на потерю ноги, но удар оказался куда сильнее, чем полученное на поле боя увечье.

– Мне очень жаль, Джон, – пробормотала она, сознавая, что не в силах утешить его, и все же понимая, что должна сосредоточить его внимание на насущно важных делах. – Нам придется не спускать глаз с Даниэлы и попытаться обнаружить, что она задумала.

Джон сжал кулаки.

– Вы правы. И нельзя, чтобы она что-то заподозрила.

– Согласна. Пожалуй, будет лучше, если мы устроим ей ловушку. Она может сорвать одно из наших заданий. Если ей приказано разоблачить кого-то из «хранителей»…

– Знаю. На карту могут быть поставлены их жизни.

Сердце Каро сжалось при виде влажной пелены, застлавшей его глаза.

– Но Даниэла на моей совести. Обещаю, я все сделаю как надо. Сам узнаю, каковы ее замыслы.

– Если вы уверены…

– Уверен. А теперь я хотел бы остаться один, – глухо пробормотал он.

Понимая, как ему тяжело, какой груз отчаяния лежит у него на душе, Каро поцеловала Джона в щеку и тихо ушла. Ее обуревали печаль и гнев на бессердечную шлюху, которой едва не удалось использовать Джона Йейтса в своих зловещих целях.

И все это вместе с тревогой за Изабеллу вызывало в Каро желание сорвать на ком-то злость. Прошло уже девять дней с ее возвращения на Кирену, и все же о подруге ничего не было известно.

Судя по всему, Макс заметил ее настроение, потому что вопросительно поднял брови:

– Он тяжело воспринял известие?

– Его сердце разбито, – бросила Каро и, оглядев зал, взорвалась: – Где это черт носит Райдера?

Он должен был приехать на урок фехтования!

– Если тебе нужен партнер, счастлив предложить себя. Каро, плотно сжав губы, бросила на него мрачный взгляд.

Ей очень хотелось сразиться с таким достойным противником, как Макс. Кавалерийский офицер, он, конечно, прекрасно владел шпагой, и поединок с ним должен быть хорошей практикой. И все же с ее теперешним настроением она вряд ли сейчас в лучшей форме.

– Это твой шанс показать, на что ты способна, – стал настаивать он, видя, что она колеблется. – Ты и без того часто хвасталась своим умением.

– Хвасталась?! – Похоже, он решил ее подразнить! – Так и быть, – сдалась Каро, – но, предупреждаю, не жди пощады!

Она повела его в глубину замка, в длинную галерею, ярко освещенную солнечными лучами, лившимися в высокие окна, и увешанную самым разнообразным оружием, в том числе рапирами со специальными наконечниками. И предоставила Максу выбрать шпагу.

– Поразительно, что ты упражняешься здесь, в замке, – заметил он, проверяя оружие на вес и гибкость.

– Не могу же я регулярно посещать холостяцкие дома, – отрезала Каро. – И к тому же публично проявлять необычный для женщины интерес к мужскому виду спорта. А здесь никто не осудит то, что я делаю. Все слуги крайне преданны сэру Гавейну.

Макс свел брови, удивленный ее резким тоном.

– Намереваешься сорвать раздражение на мне?

Каро глубоко вздохнула, чтобы успокоиться.

– Нет. Не стоит позволять эмоциям управлять собой, особенно когда тебя ждет поединок.

– Прекрасно, поскольку, если не можешь держать себя в руках, сразу даешь мне преимущество.

Каро выбрала сверкающую рапиру и сделала несколько пробных взмахов, прежде чем встать в центр галереи. Хорошо представляя, что нужно унять свой гнев и сосредоточиться перед поединком, она терпеливо ждала, пока Макс снимал сюртук.

– Но сначала нужно обсудить, каков будет приз, – заявил он, подходя к ней. – Если выиграю я, требую поцелуй.

– А если выиграю я?

– Значит, ты потребуешь поцелуй.

Каро сухо улыбнулась:

– Тогда вряд ли имеет смысл состязаться, если дело кончится взаимными поцелуями.

– О нет, я намереваюсь хвастаться своей победой, когда буду заниматься с тобой любовью.

Она вдруг представила его тяжелое тело, распростертое на ней, налитую плоть, наполняющую лоно, и щекам стало тепло. Теперь она точно знала, что Макс намеренно провоцирует ее. Тем более что его взгляд лениво скользил по ней, задержавшись на грудях, прежде чем двинуться ниже.

– Но как ты будешь фехтовать в юбках? Разве они не мешают?

Его жаркий взор словно прожигал ткань ее платья. Но она не даст ему удовольствия воображать, будто ее можно вывести из равновесия!

– Но так практичнее. Не могу же я бежать переодеваться каждый раз, когда возникает опасная ситуация, так что лучше тренироваться в одних и тех же условиях.

– Но это лишает тебя многих преимуществ.

– Уже пытаетесь найти предлог для объяснений на случай проигрыша, мистер Лейтон?

– Возможно, – ухмыльнулся он. – Мне было бы неприятно сознавать, что я побежден женщиной.

– Попытаюсь не слишком унижать тебя.

Когда он занял место напротив, Каро подняла оружие. Мгновение спустя их рапиры со звоном скрестились. Бой начался.

С самой первой схватки Макс понял, что перед ним грозный противник. Каро орудовала шпагой с поразительной скоростью и непреклонной сосредоточенностью, что немедленно вынудило его держаться начеку.

После быстрого пасса она сделала выпад и едва не прорвала его оборону. Когда Макс, опомнившись, попытался сделать то же самое, пришлось восхититься ловкостью, с которой она отразила его атаку.

Последовало короткое молчание, в продолжение которого они, пританцовывая, ходили по кругу.

– Не хотел бы я встретиться с тобой на дуэли, – заметил Макс, – ты действительно умеешь фехтовать.

– И ты тоже.

– Но я учился в лондонском зале Анджело, у одного их лучших фехтовальщиков Европы. Кто учил тебя?

– Отчасти Райдер. И один американский друг, с которым ты еще не знаком: Брендон Деверилл.

Клинки шпаг снова скрестились.

– Интересно, есть у тебя слабости? – справился Макс. Она парировала следующий выпад и ловко отскочила в сторону.

– Если и есть, тебе я о них не расскажу, – поддразнила она и, сделав быстрый ложный выпад, стала энергично наступать. Максу оставалось только обороняться.

Но уже через несколько секунд она резко опустила шпагу и мрачно уставилась на Макса.

– Ты нарочно фехтуешь не в полную силу, верно? – буркнула она.

– Ну… не совсем, – сдался Макс. – Признаюсь, мои рыцарские инстинкты восстают при мысли о сражении с женщиной.

Ее глаза приобрели цвет грозовых туч.

– Если намереваешься продолжать бой, перестань оскорблять меня, играя в поддавки. Не желаю, чтобы мне вручили победу из рыцарских принципов.

– Прошу прощения, – извинился Макс со всей искренностью, поднимая шпагу.

На этот раз он всерьез старался выиграть, но их поединок продолжался несколько долгих минут. Он был вынужден признать, что Каро – далеко не дилетант в фехтовании. Она настоящий воин, знающий все тонкости фехтовального искусства и превосходящий в нем многих мужчин. И она сражалась в точности так, как любила: с пылом и страстью. Вот и сейчас она слегка раскраснелась, на лбу выступили капли пота, из легких с шумом выходил воздух, словно она приближалась к пику наслаждения…

Представив ее в постели, Макс ощутил, как твердеет его плоть, и его губы изогнулись в иронической улыбке. Чертовски подходящее время для того, чтобы желать женщину!

– Что-то тебя развеселило? – вызывающе бросила Каро, изящно парируя удар.

– Я только сейчас понял, – лениво процедил он, – что ты фехтуешь так же страстно, как занимаешься любовью.

Каро даже растерялась немного от такого коварства и, потеряв равновесие, зацепилась каблуком за подол юбки и рухнула на пол.

Макс безжалостно воспользовался ее промахом и поднес наконечник шпаги к ее горлу. Холодная торжествующая улыбка коснулась его губ.

Тяжело дыша, Каро окинула его раздраженным взглядом. – Не слишком это справедливо, – буркнула она, все же невольно улыбаясь.

– Совсем несправедливо, но зато весьма эффективный способ заставить тебя потерять бдительность. Пусть эго будет тебе уроком, милая ведьма.

– Да уж, я хорошо усвоила, как ты хитер! Готов на все, чтобы выиграть! Но я попытаюсь быть великодушной даже в поражении.

Макс протянул руку и помог ей подняться.

– Не стоит расстраиваться! Очень немногие мужчины могут сравняться со мной! Ты отважный противник, и я бы на месте твоих врагов поберегся.

Каро мгновенно смягчилась, довольная похвалой. Ей в самом деле было приятно, что она выстояла против Макса до самого конца.

– Полагаю, ты ожидаешь ответной лести, – бросила она. – Прекрасно: ты великий фехтовальщик. Никогда не видела лучше.

И это чистая правда. У него исключительные способности! Редкий мастер может достичь таких высот! Из него получился бы великолепный «хранитель»…

– А теперь я требую свой приз, – объявил Макс, прерывая течение ее мыслей. – Иди сюда, колдунья.

– Но мы еще не закончили! – запротестовала Каро.

– Нет, но, если придется продолжать, мне необходима поддержка.

Когда она осторожно двинулась к нему, Макс обнял ее и обдал раскаленным взглядом пухлые губы.

Это тоже поединок, только сексуальный, поняла Каро. Но она может играть и в эту игру. Когда он нагнулся, чтобы припасть к ее губам, она жадно вернула поцелуй. Ее язык скользнул между его губ, увлекая в своеобразное фехтовальное состязание.

Макс тихо застонал, и его поцелуй стал плотским, властным, лишив ее воли.

Ясно, что ей и на этот раз не выйти победительницей: когда он разжал объятия, она слегка пошатнулась.

– Опять твои хитрости, – пробормотала она, отступая и вставая в позицию.

Но на этот раз поединок был прерван появлением мрачного лакея, который вежливо откашлялся, чтобы привлечь их внимание.

Каро, покраснев, резко обернулась и откинула прилипшие колбу волосы.

– Что-то случилось?

– Сэр Гавейн требует вашего немедленного присутствия, мисс Иверс. И мистера Лейтона тоже. Мистер Райдер привез новости.

Надежда и страх охватили ее. Не позаботившись даже положить на место шпагу, Каро поспешно вышла из галереи. Макс последовал за ней.

Она нашла сэра Гавейна и Джона Йейтса в кабинете. Расположившись вокруг стола, они жадно слушали рассказ Алекса.

– У вас новости об Изабелле? – выпалила Каро, входя.

– Да, – кивнул Райдер, мельком глянув на Макса, остановившегося рядом с Каро. – Только сейчас прибыло послание от Торна. Как мы и опасались, Изабелла была продана в рабство, но не на невольничьем рынке. Скорее это был закрытый аукцион. Именно поэтому ее следы было так трудно отыскать. Но по крайней мере мы почти уверены, куда именно ее увезли.

– И куда?

– Сюда. – Он ткнул пальцем в точку на карте, разостланной на столе. – В горы, к юго-востоку от Алжира, за большой пустыней. Ее за громадные деньги купил берберийский вождь для своего гарема. Всякий, кто платит такую сумму за свое приобретение, должен хорошо о нем заботиться. Беда в том, что берберы – воины куда более свирепые, чем арабы, а этот человек, глава племени, скорее полководец, чем шейх. И его крепость находится в отдаленной горной местности. Если Беллу держат там, спасти ее нелегко.

Каро стиснула рапиру правой рукой. Левая сама сжалась в кулак. Известия, пришедшие сразу же после нанесенного Джону удара, вызвали в ней гнев и отчаяние. Ей хотелось кричать и плакать… только все это бесполезно…

– Так каков наш план? – спросила она Райдера.

– Сначала нужно убедиться, что Изабелла действительно в крепости. Хок отправился разведать, так ли это. Хок, – пояснил Райдер Максу, – это граф Хокхерст. Он владелец знаменитого конезавода здесь, на Кирене, и регулярно ездит к берберам, чтобы приобретать берберийских и арабских коней.

– Он тоже работает на министерство иностранных дел?

– Да, – кивнул сэр Гавейн. – Хокхерст – один из нас.

– Когда Торн прибыл в Алжир, – продолжал Райдер, снова показывая на карту, – Хок уже успел узнать, какие корсары захватили корабль Изабеллы. Но пришлось потратить немало времени на увещания и подкуп, прежде чем они назвали имя покупателя. Хок путешествует с несколькими слугами под предлогом поиска племенных коней, а Торн тем временем остается в Алжире, собирая лошадей и оружие для экспедиции в пустыню.

– Нужно немедленно выработать план по спасению Изабеллы, – вмешалась Каро, – и завтра же отплыть в Алжир.

– Торн посоветовал нам подождать возвращения Хока, – возразил Райдер. – Нам нужно точное местопребывание Изабеллы, прежде чем искать ветра в поле. Это может занять еще неделю-другую, но вряд ли такое промедление будет играть важную роль.

– Для Изабеллы – будет, и еще какую! – воскликнула Каро. – Если мы уже будем в Алжире, можно немедленно отправляться в путь, как только Хок что-то сообщит.

– И все же не стоит сразу выкладывать все козыри, – спокойно заметил сэр Гавейн. – Если высадить в Алжире значительные силы, не имеющие к тому же видимой цели назначения, мы не только возбудим подозрения местных властей, но и лишимся элемента неожиданности. А если леди Изабеллы нет в крепости, придется в очередной раз пытаться разыскать ее. Кроме того, не все наши люди успели прибыть на Кирену. Вы слышали мистера Лейтона, дорогая. Для успешной операции важны не только хорошая разведка и ресурсы, но и тщательная подготовка.

Каро бросила хмурый взгляд на Макса.

– Нет, – объявил сэр Гавейн, – прежде чем действовать, нужно подождать подтверждения того, что леди Изабелла действительно содержится в крепости вождя. Обещаю, дорогая, мы обязательно соберемся в тот момент, когда у нас будет достаточно данных, чтобы составить подробный план.

Каро упрямо сжала губы, явно не желая спорить, хотя раздражение ее было очевидно всем.

– Мистер Лейтон, – обратился сэр Гавейн к Максу, – я бы просил вас взять составление плана на себя. Полагаю, следует прежде принять во внимание некоторые соображения?

– И не одно, – кивнул Макс. – Если нам перед штурмом крепости предстоит переход через пустыню, необходимо, чтобы у каждого была определенная роль, чтобы каждый знал, какие отвлекающие маневры использовать, а также предусмотреть наибольшее количество возможностей и неожиданностей, с которыми мы можем столкнуться. И самое главное – необходимо твердо усвоить, чем именно придется рисковать и какие потери мы готовы понести. В любой операции часто случаются моменты, когда цена оказывается чересчур высока.

– Да, особенно в этом случае, – со вздохом согласился Райдер. – Добраться туда – уже немалая проблема. Вызволить Изабеллу и благополучно провезти через суровые горы и сотни миль бесплодной пустыни – совершенно иная, и не менее сложная. Особенно еще и потому, что вряд ли вождь племени добровольно согласится расстаться с ней. Вероятно, нам придется с боем пробиваться к выходу из крепости и назад к побережью.

Макс нахмурился, представив, как Каро плечом к плечу с ним сражается в рукопашной схватке.

– Вы что, всерьез думаете участвовать в экспедиции? – прошептал он ей. – Вряд ли стоит рисковать жизнью в такой опасной экспедиции.

Каро мгновенно вскинула руку, и рапира с шипением описала дугу, прежде чем наконечник уперся в горло Макса.

– Это моя жизнь, – сухо процедила она, – и нет другого такого человека, как Изабелла, за которого я с радостью бы ее отдала.

Макс застыл на месте. Мужчины растерялись, не зная, что сказать. Макс, разумеется, не верил, что она убьет его, но видел в ее глазах ярость и злость.

– Каро, дорогая, – пробормотал сэр Гавейн, – я уверен, что мистер Лейтон не подозревает о твоих талантах и достижениях или о степени дружбы с леди Изабеллой. Не следует за это отрывать ему голову.

Каро громко скрипнула зубами и, пробормотав сухое извинение, швырнула рапиру на стол.

– Никто не должен ни на минуту усомниться, что я еду с вами. И когда наконец решите претворить наш план в действие, прошу сначала известить меня.

Круто развернувшись, она вылетела из комнаты. Райдер вежливо откашлялся, стараясь ослабить напряжение, а когда встретился глазами с Максом, во взгляде сверкнули веселые искорки.

– Не стоит недооценивать способности Каро, друг мой, лишь потому, что она женщина. Или бросать вызов ей в лицо, даже из беспокойства за ее безопасность. Постепенно вы поймете, что она терпеть не может, когда с ней нянчатся.

Макс с сожалением усмехнулся:

– Я это вижу. Прошу простить, джентльмены, я, пожалуй, попытаюсь исправить свою ошибку.

К тому времени как он добрался до конюшни, Каро уже успела вскочить в седло и пустить лошадь галопом по мощеному двору. Макс, не теряя времени, сел на своего жеребца и помчался за ней.

Он старался не выпускать из виду Каро, скачущую на север, к горным пикам. Наконец она придержала лошадь, очевидно, опасаясь, что загонит животное. Макс последовал за ней на почтительном расстоянии, хотя был уверен, что Каро знает о погоне.

Минут через двадцать она позволила ему поравняться с ней. Макс попытался что-то сказать, но Каро резко качнула головой, отказываясь смотреть на него. Они миновали несколько миль засаженных полей, серебристо-серых оливковых рощ и ухоженных виноградников, прежде чем ландшафт стал более крутым и пришлось подниматься вверх.

Он прикинул, что они оставили позади больше половины острова, поскольку местность показалась ему совершенно дикой. Он ощущал запахи можжевельника и сосны. Слышалось журчание воды, постепенно заглушившее конский топот.

Немного погодя они выбрались из зарослей каменных дубов и итальянских сосен на открытое пространство и оказались в царстве невиданной красоты. Между двумя поросшими лесом склонами лежало маленькое синее озеро, сверкающее на солнце драгоценным сапфиром. Узкий серебряно-белый водопад каскадом спускался с западного склона, разбиваясь о синюю воду и отбрасывая тонкий туман водяной пыли, которая тут же оседала на зарослях мирта и диких олеандров, окаймлявших берега. В каждой впадинке между камнями в изобилии росли орхидеи, шиповник, цикламены и папоротники.

Зрелище было поистине необыкновенным. Ничего подобного Макс еще не видел в этом островном раю.

Каро натянула поводья, благоговейно огляделась и соскользнула на землю.

– Пойдем, я хочу тебе кое-что показать.

Подойдя к заросшему папоротником берегу, она стала подниматься наверх и вскоре исчезла в кустах жимолости и терновника. Макс спешился и последовал за ней.

За ширмой зелени оказался грот, напоминавший декорацию к сказке. Внутри было прохладно. Макс без труда видел все, поскольку в глубине зиял пролом в камнях, через который проникали солнечные лучи.

Размерами грот был примерно с библиотеку в его доме. И к удивлению Макса, был обставлен почти так же: вдоль стены тянулись каменные полки с книгами. Золотистый свет, льющийся сквозь балдахин из нависающих дубовых листьев, освещал простую обстановку: два грубо сколоченных деревянных стула, маленький столик, несколько деревянных сундучков, жаровня и соломенный тюфяк вместо ложа.

– Мне нравится думать, что тут был дом Кирены, – тихо прошептала Каро, – где она принимала Аполлона. Изабелла подарила мне это место.

– Так вот где твое укрытие! – неожиданно сообразил Макс.

– Да. Мое убежище. Изабелла считала, что мне нужно что-то такое, что будет принадлежать только мне. Тихое местечко, где я могла бы изучать медицинские журналы, не опасаясь злых языков.

Он оглядел мирный маленький грот, где шум водопада казался всего лишь эхом. В обычных обстоятельствах здесь можно найти покой и уединение. Но сейчас Каро была слишком разгневана и расстроена, чтобы принять его утешения.

– Я уже говорила: Изабелла была мне второй матерью, – сухо продолжала она, – и даже больше. Именно благодаря ей я смогла изучать медицину. Изабелла заставила доктора Алленби взять меня в ученики.

Макс кивнул. Все, что он узнал об Изабелле, лишний раз доказывало: именно она поощряла Каро идти дорогой независимости.

– Я многим ей обязана и не позволю остаться в плену, даже если для этого придется рисковать жизнью. Неужели не понимаешь, я должна ее освободить!

Макс понимал.

– Спасти ее любой ценой.

– Именно. И сделать это сейчас, а не спустя несколько недель! Это ожидание убивает меня! Страшно подумать, что с ней будет!

Каро зажмурилась и покачала головой.

– Мы найдем ее, – тихо пообещал Макс, поклявшись про себя, что сделает все возможное ради спасения Изабеллы. Все, что угодно, лишь бы прогнать тоску из глаз Каро.

Она всхлипнула и, наклонив голову, закрыла лицо руками.

Макс еще ни разу не видел Каро в таком отчаянии, и сердце сжалось от нежности к этой женщине. Он шагнул к ней, намереваясь заключить ее в объятия, но инстинктивно остановился.

Каро не нуждается в жалости. Ей необходима мишень для гнева. Вызов. Лучше всего она реагирует на вызов.

– И теперь ты намерена рыдать? – саркастически хмыкнул он. – Что хорошего это даст твоей подруге?

Каро оцепенела, не веря собственным ушам.

– Не думал, что ты такая плакса, – безжалостно добавил он. – Не ожидал, что ты сдашься при первом же препятствии.

Каро уронила руки и уставилась на него блестящими от слез глазами.

– Ты считаешь меня слабой?

– По-моему, ты позволяешь эмоциям брать над собой верх.

Она шагнула к нему, сжимая кулаки.

– Жаль, что при мне нет рапиры.

– Мне тоже жаль. Это позволило бы тебе сорвать злость.

Одним прыжком перекрыв расстояние между ними, Макс порывисто обнял ее. Каро попыталась вырваться, но он сжал руки, удерживая ее на месте.

– Что ты делаешь?! – прошипела Каро.

– Исполняю твои желания. А теперь помолчи, – приказал он, прежде чем завладеть ее губами. Застигнутая врасплох, Каро стала сопротивляться, колотя кулаками в его грудь. Из горла вырвался разъяренный вопль, но Макс заглушил его губами и не отрывался от нее, пока в легких хватало воздуха.

Желание сжигало его, а плоть немедленно вздыбилась. Он мечтал об этом с того момента, как покинул ее постель сегодня утром. И, судя по тому, как Каро выгнулась в его руках, то же самое беспощадное чувство завладело и ею.

Она снова несвязно запротестовала, когда его язык погрузился в ее рот, раз, другой, третий, выпад за выпадом, утоляя ее голод; и через несколько мгновений он почувствовал, как она отвечает на поцелуй. Ее руки обвились вокруг его пояса, и она отдалась его жадным ласкам.

Равновесие сил незаметно сместилось. Каро все еще дрожала от злости, но больше не противилась ему, смело вступив в дуэль языков. Когда его губы снова атаковали ее с жестокой силой, она запустила руки в его волосы. В ответ он вжался в нее своей ненасытной плотью. Каро задрожала и громко застонала. Не в силах ждать, Макс притиснул ее к стене и, подняв голову, заметил, как чувственно потемнели серые глаза. Густая, раскаленная кровь прилила к его чреслам, пульсирующая плоть натянула перед брюк.

– Макс… не стоит… – дрожащим голосом начала она.

– Никаких споров, – отрезал он и, сжав ее руки широкой ладонью, поднял их над ее головой и рывком задрал подол юбки.

– Нет, – слабо запротестовала Каро. И, услышав безапелляционное «да», закрыла глаза.

Он окунул пальцы в спиральки темных волос между ее бедрами, и колени Каро подогнулись. Когда средний палец проник между скользкими складками, влага любви немедленно его оросила.

– Ты уже истекаешь соками… для меня, – довольно пробормотал он.

Сжав зубы, стараясь побороть жаркую волну, заливавшую его чресла, он грубо сунул пальцы в ее влажную щелочку, вышел и снова наполнил ее, гладя крохотный бугорок.

Дрожь сотрясла Каро. Почти в беспамятстве она налегла на его руку, слепо добиваясь лихорадочного наслаждения. Его эротические прикосновения посылали почти болезненные волны возбуждения к ее бедрам, но он не давал ей пошевелиться. И даже сознание того, что она находится в его власти, было не столько пугающим, сколько восхитительным. Только он умеет пробудить в ней такое желание!

Когда она стала извиваться, Макс, едва не отрывая пуговицы, расстегнул брюки и высвободил свой напряженный фаллос. Толстый, горячий, жаждущий, он стоял, чуть покачиваясь. Макс сжал ее бедра, поднял Каро и одним толчком насадил на себя.

Она едва не охнула, когда его плоть пронзила ее лоно, разделив ноющие нежные створки. Она сама не поняла, как ей удалось вместить его. Потаенные мышцы ее лона сомкнулись вокруг него, стараясь удержать.

Нестерпимо сверкая глазами, он продолжал входить в нее, пока она не вобрала его целиком. Каро не удержалась от тихого, почти бредового стона, отдаваясь на волю ощущений, сладко бурлящих в крови.

Макс что-то хрипло шептал ей в ухо, твердя, какая она тесная и жаркая, как он счастлив быть в ней так глубоко, и она все сильнее сжимала ноги вокруг его талии, буравя пятками его мускулистые бедра, требуя, чтобы он был еще ближе, ближе…

Соитие было примитивным, без всякого намека на нежность или утонченность. Властно сжав в кулаке пучок ее волос и оттянув голову, Макс продолжал врезаться в нее, большой и твердый. Мощное тело раз за разом придавливало ее к стене, но Каро не было больно. Каждый выпад усиливал в ней желание, и она, казалось, вот-вот взовьется пламенем и сгорит, не оставив даже пепла.

Каро цеплялась за его плечи. Ее плоть дрожала под напором его чресл, пока он брал ее снова и снова, ставя клеймо обладания. Она дышала все тяжелее, напрягаясь всем телом.

– Да, будь распутной ради меня, будь дикой, необузданной и безумной…

Его хриплые слова воспламенили ее еще больше, и она потеряла всякий стыд, страстно нуждаясь в разрядке и дрожа на самом краю. Когда она взмолилась, упрашивая Макса покончить с этим, его яростный, жестокий ритм еще ускорился.

Она укусила его за плечо прямо сквозь ткань сюртука. Макс зарычал и вонзился до самого основания, словно никак не мог ею насытиться.

И она действительно обезумела. В голове не осталось ни единой мысли. Только пьянящее наслаждение, когда она билась в неумолимых тисках страсти.

Все ее тело невероятно напряглось, и, когда наконец Макс швырнул ее в водопад экстаза, она тонко, пронзительно закричала, а он губами заглушил рвущиеся из горла звуки. И продолжал удерживать ее содрогающееся тело, одновременно вонзаясь все сильнее, упиваясь ее неистовыми стонами. Она все еще не успокоилась, когда он вышел из нее и чуть повернулся. Его тело стало яростно содрогаться, выплескивая семя, не в нее, а на каменную стену.

Когда все было кончено, он бессильно прислонился к ней, прерывисто дыша, но не давая ей упасть.

Медленно, очень медленно Каро пришла в себя. И еще больше времени прошло, пока она перестала дрожать. И до сих пор не могла поверить тому, что сейчас произошло. Их соитие было жарким, исступленным и откровенно плотским в отличие от нежности прошлой ночи. Они были одержимы неукротимой потребностью слиться в единое целое… во всяком случае, она. У Макса по крайней мере хватило присутствия духа выйти из нее, чтобы избежать риска нежеланной беременности.

Задыхающаяся и счастливая, Каро уткнулась лицом в его плечо. Она обезумела в объятиях этого мужчины, но совсем об этом не жалела. Потому что очистилась от гнева и чувствовала себя невероятно живой и теплой. Как, наверное, и Макс.

– Ты сделал это нарочно… любил меня, чтобы отвлечь.

Он улыбнулся в ее волосы.

– Да. Тебе понадобился объект для гнева, и я был рад тебе угодить.

– Похоже, мне придется простить тебя, – заключила она. Макс со сдавленным смешком подхватил ее и отнес на тюфяк, а сам лег рядом, целуя ее влажные распухшие губы, после чего приподнялся на локте и стал изучать ее лицо.

– Может, на этот раз тебе и удалось достичь цели, – серьезно заметила она, – но не заходи слишком далеко, Макс. И не смей твердить, что я не должна спасать Изабеллу, поскольку это опасно. Не желаю, чтобы надо мной тряслись, ни ты, ни любой другой мужчина.

В глазах Макса сверкнуло что-то опасное, греховно-нежное.

– Хорошо, обещаю не трястись над тобой, но все же ты можешь выслушать мой совет?

– Совет?

– Твое желание спасти подругу достойно восхищения. Но тебе нужно учиться терпению. Я понимаю твою досаду, но что поделать, если нельзя броситься на помощь сразу! И никакие истерики и сетования не ускорят событий. Поверь, я знаю.

– Я тоже, – парировала Каро.

– Тогда ты должна понять также, что рыдания по поводу ее несчастной судьбы тоже не дадут ничего хорошего. Нельзя создать рациональный план, поддаваясь влиянию эмоций. Для того чтобы стратегия оказалась успешной, нужно быть холодной и бесстрастной.

Но Каро упрямо нахмурилась:

– Полагаю, ты хочешь сказать мне, что нужно сдерживать свой нрав.

– О нет. Я не вижу ничего плохого в том же гневе, при условии, что ты контролируешь его и направляешь на пользу делу. Но скажи, какая же польза в том, что ты едва меня не убила? На какой-то момент я испугался, что ты выпустишь мне кишки.

– Прости, Макс, – покаянно вздохнула она. – Я бы никогда не смогла ранить тебя. – И, коварно улыбнувшись, добавила: – Во всяком случае, не смертельно.

– Ну, слава Богу и за малые милости. На душе сразу легче стало, – рассмеялся он, но тут же задумался, рассеянно гладя ее по щеке. – Может, я предложу сэру Гавейну составить предварительный план на случай, если Изабелла все же находится в крепости? Это позволит мне встретиться с другими агентами, и мы сумеем отправиться в Алжир в самое короткое время, как только получим подтверждение.

Ее улыбка стала ослепительной.

– Это именно то, чего я хотела.

Макс чмокнул ее в кончик носа и оглядел грот.

– Во всяком случае, проблема нашего уединения решена. Мне не слишком хочется красться в твою спальню подобно вору, чтобы провести несколько часов в твоей постели. Конечно, если ты согласишься разделить со мной свое убежище.

Каро важно поджала губы, делая вид, что обдумывает предложение.

– Пожалуй, меня можно убедить. Как ты сказал, мне нужно учиться терпению, и ты вполне сумеешь быть моим наставником. Мне часто говорили, что я очень способная ученица.

Медленная, совершенно неотразимая улыбка расплылась на его лице.

– Что же, ангел, если ты настаиваешь… – прошептал он, наклоняя голову.