"Скандальная леди" - читать интересную книгу автора (Берд Николь)

Глава 1

Дилижанс, доставивший в Лондон пассажиров с севера Англии, прибыл в конечный пункт своего маршрута с двухчасовым опозданием. Когда многоместная карета наконец-то замерла посередине постоялого двора, сидевшая в ее дальнем правом углу пожилая дама вздохнула с облегчением: фальшивая бородавка на ее носу уже готова была отклеиться.

Встряхнув седыми буклями, эта одетая во все черное путешественница решительно отодвинула длинным крючковатым пальцем задвижку и протянула руку служанке, чтобы та помогла ей встать и выбраться наружу, ее ноги затекли от долгого сидения в неудобной позе в ограниченном пространстве. Живым и бодрым оставался, пожалуй, лишь ее взгляд, которым она с подозрением окинула окружающих из-под полей поношенной шляпки, прежде чем ступить на пыльную землю. Опершись на трость, согбенная старуха нетерпеливо оглянулась и велела замешкавшейся служанке поторапливаться.

Почтовая станция, на которой завершилась их продолжительная утомительная поездка, ничем не отличалась от других подобных заведений. Из окон трактира пахло печеным хлебом и жареной бараниной, терпкий запах эля смешался с менее приятными ароматами конюшни, что, однако, не убавило аппетита у проголодавшейся путешественницы. Мучивший ее голод не заглушила даже боль в пояснице. Она потерла ее костяшками пальцев, проглотила слюну и нетерпеливо оглянулась на свою спутницу.

Служанка наконец тоже вылезла из дилижанса и тотчас же тихонько взвизгнула, вытаращив глаза: толстячок в жилете брусничного цвета, заигрывавший с ней на протяжении всего вояжа; ущипнул ее за ягодицу и заржал как жеребец.

Седоволосая дама прищурилась и смерила нахала уничижительным взглядом. Она прекрасно изучила самоуверенных ухажеров такого сорта пока жила в Йоркшире, – они возомнили себя джентльменами, перед которыми не может устоять ни одна служанка. Судя по неопрятному виду и помятой физиономии этого ловеласа, он, очевидно, несколько перебрал рому из серебряной фляжки, к которой прикладывался в течение всей поездки. Воображение наверняка уже рисовало ему продолжение его флирта с доверчивой провинциалкой в трактире.

Однако хозяйка служанки решила его отрезвить.

Старуха угрожающе подняла трость и, подойдя к незадачливому господину, так огрела ею его по спине, что бедняга подпрыгнул и завопил:

– Довольно, успокойтесь, мадам! Это всего лишь служанка!

– Я научу тебя уважать леди! – крикнула ему в ответ подозрительно молодым голосом старуха. – Следи за своими руками, распутник, и не смей больше прикасаться к этой славной невинной девушке! Лучше убирайся восвояси, пока я не вышла из себя! – При этом она расправила плечи и выпрямила спину, чем вызвала немалое удивление как назойливого приставалы, так и других пассажиров, а также кучера и лакеев..

Спохватившись, старуха вновь ссутулилась, опустила трость, и скрипучим голосом произнесла:

– Доктор прописал мне просто волшебный настой от ревматизма, он творит настоящие, чудеса.

– Я бы назвал это лекарство дьявольским зельем, – пробормотал у нее за спиной мальчишка с конюшни. – Я наслышан о ведьмах, обитающих на севере Англии. В последнее время они почему-то зачастили в Лондон.

Одна из служанок нервно, перекрестилась. Остальные же свидетели поразительной сценки продолжали стоять, раскрыв рты и вытаращив глаза. С недопустимой для девицы ее сословия непосредственностью служанка старухи взяла ее под руку и увлекла прочь, шепча на ходу:

– Ты перегнула палку, Офелия! Теперь нам придется искать для ночлега другую гостиницу. Зачем нам лишние хлопоты?

С досадой тряхнув седыми буклями, Офелия Эпплгейт наморщила нос, с кончика которого грозилась упасть фальшивая бородавка, и натянула шляпку пониже на лоб, чтобы зеваки не запомнили ее лица. Корделия, ее сестра-близнец, разумеется, была права: после такого скандала пораженная публика наверняка начала бы уделять им повышенное внимание, что было не в их интересах.

Офелия молча засеменила рядом со своей мудрой сестрой, несущей саквояж, по одной из узких лондонских улочек, опираясь на трость и украдкой улыбаясь. Как ни странно, настроение после случившегося на постоялом дворе у нее поднялось, она бы с удовольствием еще разок проучила того нахала и взглянула в его испуганные похотливые глазки. Жаль только, что она вышла из образа, ей следует глубже вжиться в роль и не допускать подобных обидных оплошностей. Но в целом она осталась довольна собой.

Однако где же теперь они проведут свою первую ночь в Лондоне?

То же самое заботило и ее сестру.

– Это опасный город, – произнесла Корделия, с тревогой озираясь по сторонам. – Не нравится мне этот район.

– Все не так уж и страшно, – подбодрила ее Офелия, окинув взглядом ветхие здания по обеим сторонам переулка. Но неуверенность, ощущавшаяся в ее голосе, говорила о том, что она просто следует своей привычке ни в чем не соглашаться с сестрой. Привыкшая к этому скверному свойству ее характера Корделия пропустила замечание Офелии мимо ушей и обратила все свое внимание на конские лепешки, которыми была щедро усыпана едва ли не вся мостовая.

– Постой! – сказала Офелия. – Мне надо вынуть из туфель эти проклятые камушки, пока нас никто не видит. Иначе они изуродуют мне ноги.

Гальку она насыпала в обувь для того, чтобы ковылять, как больная артритом старуха, но теперь ее терпение иссякло.

– Разве я не говорила тебе, что это дурацкая затея? Так нет же, ты настояла на своем, возомнив себя будущей столичной знаменитостью, – проворчала Корделия, однако же остановилась и позволила сестре снять туфли и вытрясти из них мелкие камни.

Обувшись, Офелия сказала:

– Ты вполне могла бы остаться дома, милочка! Никто же не тянул тебя в Лондон на аркане! Так что оставь свои колкости при себе и не хнычь, я знаю, какого ты мнения о моем плане.

– Так я и отпустила тебя одну в этот жуткий город, кишащий разбойниками и прохвостами всех мастей! – огрызнулась Корделия, вскинув тонкие брови.

Сестры были похожи как две капли воды: обе – шатенки с выразительными большими карими глазами и приятными чертами лица. Молодые люди, ухаживавшие за ними, называли их красавицами, однако частенько путали одну с другой. Ни один из кавалеров, к сожалению, так и не затронул сердце Офелии и не стал героем ее девичьих грез.

Ее заветной мечтой было играть на театральной сцене и покорить своим талантом не только столицу, но и всю Англию. Разумеется, этой тайной она не осмелилась поделиться с отцом, не говоря уже о старших сестрах, зная наперед, что они поднимут ее на смех и не позволят ей уехать в Лондон. Более того, они стали бы возмущаться ее непозволительными фантазиями и убеждать в том, что леди не следует пренебрегать законами высшего общества и становиться белой вороной. Выйдя на театральные подмостки, Офелия опозорила бы своим поступком родственников и была бы с позором изгнана из семьи. Хотя, разумеется, ее сестры и продолжали бы ее любить. Подумав о грозящей ей участи, она захлопала ресницами, сдерживая навернувшиеся на глаза слезы. Что ж, придется утешаться тайной перепиской с ними, с грустью подумала она, ведь отец будет вынужден выгнать ее из родного дома. Тем не менее, она решила все стерпеть и добиться своей цели любой ценой, даже ценой разлуки с обожаемым папочкой.

Наградой же за все муки, перенесенные ею на тернистом пути к славе, которой она, безусловно, быстро добьется, ей станут огромные гонорары и великолепные апартаменты в самом престижном и комфортабельном районе Лондона – Мейфэре. Естественно, о ней напишут в газетах, а возле ее дома будут постоянно толпиться поклонники.

Размечтавшись, Офелия споткнулась о булыжник и, вскрикнув от боли в стопе, остановилась, Сестры огляделись и обнаружили, к своему огорчению, что забрели в какое-то глухое место, застроенное лачугами, и никакой гостиницы поблизости не видно. Чертыхнувшись, Офелия наклонилась и потерла кулачком ушибленные пальцы. Легче ей от этого, однако, не стало.

Но долго озираться по сторонам не имело смысла, и сестры продолжили свое опасное путешествие по кривым улочкам незнакомого города. После утомительного блуждания по проулкам они вышли наконец на широкую улицу, где было довольно многолюдно и не так страшно, и остановили наемный экипаж.

– Офелия! – с раздражением прошипела ее сестра. – Мы не настолько богаты, чтобы позволить себе разъезжать по городу в экипаже.

– Ничего страшного, милочка! – заявила Офелия, залезая в карету. – Доставьте нас побыстрее на Мэлори-роуд, прямо к театру! – крикнула она кучеру.

Балаган, в который она намеревалась попасть, не мог, естественно, сравниться с Королевским оперным театром «Ковент-Гарден» или же с музыкальным театром «Друри-Лейн», однако вполне подходил для пробы сил дебютантки. Представляя себя выступающей на лондонской сцене, Офелия не обращала внимания ни на роскошные магазины, мимо которых проезжал их экипаж, ни на шикарные дома знати по обеим сторонам улицы, ни тем более на пешеходов на тротуарах. Осмотреться и купить себе модные наряды она рассчитывала позже, когда обретет славу и разбогатеет. К нарядам, разумеется, потребуются драгоценные украшения, но ими ее станут одаривать кавалеры и поклонники, выстроившись в очередь у двери ее гримерной, заваленной букетами цветов.

Настроенная менее оптимистично, сидевшая рядом с ней Корделия молча глядела в окошко на здания, мимо которых они проезжали, и все крепче сжимала пальцами саквояж. Наконец экипаж остановился напротив театра. Офелия расплатилась с кучером, и сестры выбрались из кареты на тротуар.

Улица в этот час была заполнена разнообразными повозками и разношерстной публикой. Дамы и господа в вечерних нарядах с важным видом входили в театр. Услужливые лакеи распахивали перед ними двери, а шустрые мальчишки с метлами, совками и вениками подметали улицу, убирая с глаз благородной публики горячие конские лепешки и оберегая их штиблеты от дурно пахнущей субстанции, мало подходящей для атмосферы зрительного зала.

Торговцы громко выкрикивали:

– Покупайте горячие пирожки, уважаемые господа и дамы! Кому печеных каштанов, с пылу с жару!

В животе у Офелии снова забурчало от дразнящих ароматов, и она вспомнила, что они с сестрой так и не поужинали.

Но какое значение имело назойливое бурчание в их пустой утробе в сравнении с возможностью наконец-то осуществить мечту всей своей жизни? Нужно было только убедить администратора театра в том, что перед ним будущая великая актриса, которой он просто обязан предоставить шанс продемонстрировать свое дарование. Сердце в груди Офелии заколотилось быстрее, она сказала:

– Корделия! Нам надо купить билеты. Я встречусь с управляющими…

– Этому не бывать! – отрезала сестра. – Мы должны теперь экономить каждое пенни. – Она вскинула подбородок, стиснув зубы.

– Но как же так, Корделия?! – воскликнула Офелия, ошарашенная решительным отказом сестры, который означал крушение всех ее надежд. – Мне просто необходимо попасть в этот театр!

– Мы и без того потратились на прогулку по городу в наемном экипаже по твоей милости! – нахмурившись, возразила Корделия. – В Лондоне все безумно дорого. Ты же не хочешь, чтобы мы с тобой остались на улице без гроша в кармане! Поэтому нам придется на всем экономить. Ведь здесь у нас нет ни родственников, ни знакомых, которые могли бы нам помочь.

– Мне надо поговорить с управляющим театром, – стояла на своем Офелия.

– Разве для этого обязательно покупать билеты?

Офелия закусила губу. Как правило, ей легко удавалось убедить в своей правоте любого. Например, она без особого труда уговорила свекра их средней сестры отпустить их с Корделией на ярмарку в соседний городок. Впрочем, подумалось ей, теперь, после их побега, он уже не будет таким доверчивым и покладистым. Корделию же обмануть ей никогда не удавалось, она знала все ее хитрости и уловки.

Не легче было и вызвать к себе симпатию совершенно незнакомого ей управляющего театром, на это требовалось время. Наверняка она не первая девушка, мечтающая об артистической карьере, которая обратится к нему с просьбой принять ее в труппу актеров. Следовательно, ей необходимо продемонстрировать ему свои способности, обворожить его своими женскими чарами, а опыта в подобных делах у нее, к сожалению, не было. Вдобавок сейчас, в облике старой клячи, она выглядела совсем непривлекательно. Ей надо было переодеться, умыться и предстать перед управляющим в лучшем виде.

Впрочем, почему бы ей не воспользоваться сложившейся ситуацией и не попытаться убедить его в своем актерском даровании, изобразив старую вдову? Не исключено, что это поможет ей быстрее добиться своей цели.

В детстве она участвовала в домашних любительских спектаклях, исполняя второстепенные роли, но ни разу не выступала на сцене перед большой зрительской аудиторией. По неписаным законам леди не следовало кривляться перед публикой, поэтому никаких шансов стать актрисой в провинции у нее и не было. Возможность влиться в театральную труппу в Йоркшире исключалась, оставалось одно – попытать удачи в Лондоне. И теперь, когда до осуществления ее заветной мечты оставался всего один шаг, отступать она не собиралась.

Офелия так разволновалась, что встряхнула головой, обильно обсыпанной пудрой, и громко чихнула.

Сестра брезгливо наморщила носик и промолвила, разгоняя облако пудры рукой:

– Следи за тем, что ты делаешь! Иначе от седины в твоих волосах не останется и следа, все твои усилия пойдут насмарку.

– Да что ты понимаешь в гриме! – сердито пробурчала Офелия и решительно направилась к театру.

– Желаете приобрести билетик, мадам? – спросил у нее мужчина, стоявший у входной двери. – Сегодня последний спектакль. С вас всего два шиллинга.

– Мне надо поговорить с управляющим, – сказала Офелия.

– К сожалению, он занят, мадам. Если не желаете купить билет, прошу вас отойти от двери! – Он кашлянул.

– Но мне очень надо!

– Мадам, пожалуйста, не мешайте проходу зрителей! – строго повторил привратник. Кто-то бесцеремонно толкнул ее в спину, и она отлетела от двери на несколько ярдов.

Раздосадованная, Офелия вернулась к сестре и сказала:

– Надо попытаться проникнуть внутрь со служебного входа.

Сестры обогнули толпу нарядно одетой публики, завернули за угол строения и постучались в дверь. Когда она распахнулась, Офелия сказала стоявшему на пороге человеку, что ей надо встретиться с управляющим. Тот взглянул через ее плечо на Корделию и с ухмылкой спросил у нее:

– Сколько ты берешь за свои услуги, красотка?

– Вы меня неправильно поняли, – ответила за сестру Офелия. – Это мне надо встретиться с управляющим и переговорить с ним о работе.

– Нам не требуются старые клячи, мадам! – рявкнул незнакомец. – Лучше продолжай выступать в роли сводницы. – Он грубо оттолкнул Офелию и захлопнул дверь у нее перед носом.

– Наглец! – возмущенно воскликнула она.

– По-моему, костюм покойной жены сквайра произвел на него должное впечатление, – рассмеявшись, сказала Корделия. – Не зря, выходит, ты целый день рылась в ее старых вещах на чердаке. Советую тебе прийти сюда завтра в нормальной одежде и без этого жуткого грима на лице.

– Да, пожалуй, ты права, – неохотно согласилась Офелия, расстроенная своим поражением. – Но где мы переночуем? У нас осталось так мало денег!

Обернувшись, она увидела бродячего шелудивого пса, роющегося в горке старых афиш и мусора, а затем нечто такое, что повергло ее в оцепенение.

– Боже, Корделия! Посмотри-ка туда! – прошептала она.

Обернувшись, сестра воскликнула, вытаращив глаза:

– Черт побери, Офелия! Кто-то пытается тайком проникнуть в театр. По-моему, это вор!

Офелия ахнула: казалось, что все это невероятно, однако же прямо на их глазах какой-то злоумышленник лез во флигель позади главного здания театра. В лучах закатного солнца, закрытого крышей дома, можно было отчетливо разглядеть фигуру человека, пытающегося пролезть в одно из верхних окон. Глубоко вздохнув, Офелия закричала:

– Вор! Грабитель! Хватайте его, люди!

Но в безлюдном переулке никто не услышал ее воплей. Тогда она выбежала на угол и снова крикнула:

– Караул! Грабят! Помогите!

Кто-то в толпе подхватил ее призыв, и вскоре к ней подбежало на помощь несколько крепких мужчин. Из окон соседнего дома стали выглядывать зеваки.

Злодей, напуганный шумом, спрыгнул на землю и мгновенно исчез в кустах.

– Пошли отсюда, на нас смотрят, – шепнула Корделия сестре.

– А что плохого мы сделали? – возмутилась Офелия. – Мы спасли театр от ограбления и заслуживаем хотя бы благодарности!

Она по своей наивности надеялась, что их пригласят в кабинет управляющего, где не только поблагодарят за проявленную бдительность, но и предложат ей продемонстрировать свои артистические способности. Ее мечты развеялись, едва лишь из служебной двери вышел на крыльцо крепкий мужчина в темном костюме и сердито уставился на сестер.

Офелия невольно попятилась под его недобрым взглядом.

– Наверное, он принял нас за сообщниц этого вора, – прошептала Корделия.

– Нет, я так не думаю, – возразила Офелия. – Будь мы пособницами сбежавшего злодея, мы бы тоже здесь не задержались. – Тем не менее объясняться перед незнакомцем в темном костюме ей не хотелось, внутренний голос подсказывал ей, что это сам управляющий. Проклятие! Теперь все существенно усложнилось.

Она вдруг ощутила смертельную усталость. Сумерки быстро сгущались, а ночлега у них пока не было. В груди Офелии шевельнулась тревога. Где они проведут эту ночь? В ее первоначальном великолепном плане возникли прорехи, похоже было, что они поступили легкомысленно, отправившись почти без денег в незнакомый большой город. Фортуна повернулась к ним спиной.

Сестры уныло понурились и побрели по пустынному переулку. Здания, тянувшиеся вдоль него, выглядели убого и не радовали взор. Прохожие были одеты в поношенную грязную одежду и посматривали в их сторону далеко не дружелюбно.

– Не оглядывайся, Офелия, – тихо сказала Корделия. – Мне кажется, что нас преследует какой-то мужчина в потертом пальто.

По спине Офелии пробежал холодок. Внезапно путь им преградил незнакомец в потрепанной куртке и мятой коричневой шляпе. Он злодейски ухмыльнулся и спросил:

– Дамы нуждаются в ночлеге? Я готов показать вам уютное местечко.

– Вы чрезвычайно любезны, сэр, – сказала Корделия, видя, что Офелия от страха проглотила язык, – но моя госпожа сегодня намерена переночевать у своих родственников.

– Да, именно так, – подтвердила Офелия дрожащим голосом. – Извините, но мы торопимся.

Однако не успела она сделать и шагу, как кто-то схватил ее сзади за руку. Офелия попыталась было высвободиться, но незнакомец лишь крепче сжал ее запястье.

– Ты уже старовата для работы, – хрипло произнес злодей. – Но твоя служанка настоящая милашка, за нее мне наверняка удастся выручить несколько монет. – Он гнусно расхохотался.

Корделия резко ударила его каблуком по голени, он охнул и отпустил Офелию. Сестра тотчас же двинула ему коленом в пах. Негодяй согнулся в три погибели и застонал. Офелия, осмелев, огрела другого хулигана тростью по голове и влепила ему левой рукой оплеуху. Он пошатнулся и попятился. Внезапно из темноты возник очнувшийся первый злоумышленник – худой и жилистый, одетый в лохмотья, он сильно ударил Офелию по уху и вместе со своим очухавшимся сообщником поволок Корделию в конец проулка. Офелия пришла в себя после удара и закричала:

– Люди! Помогите! Убивают!

Тем временем злодеи исчезли во мраке ночи.

На крики Офелии никто не отозвался.

Ее охватил ужас.