"ОПЕРАЦИЯ "АНТИИРОД"" - читать интересную книгу автора (Перумов Ник, КАМИНСКАЯ Полина)

Глава четвертая

Весь мир сошел с ума. Ничего более банального, но наиболее подходящего к ситуациям последних трех часов я придумать не могу. Так. Впоминаем лекции по психиатрии. Профессор Лорин, ау! Что вы там нам рассказывали о навязчивых состояниях?

Игорь сидел на холодной скамейке парка и, вежливо улыбаясь, слушал бред своего пациента. Виноват, бывшего пациента. Бляхман не принес абонемента в филармонию. Ни пожизненного, никакого. Он просто пришел поговорить, посоветоваться. Причем наотрез отказался разговаривать в клинике, а умолил Игоря выйти с ним в парк. И вот сейчас Игорь и так и этак старался вклиниться в горячий монолог Юрия Адольфовича, чтобы сообщить, куда тому, собственно, нужно идти за советом.

- …поймите меня правильно. Я немолодой, неглупый, как мне кажется, человек. Для меня фантастика всегда была не более чем книги на полке у дочери… - Далее шел бессвязный, прерываемый частыми и витиеватыми извинениями рассказ о производственных проблемах пианиста.

- Я все понимаю, Юрий Адольфович. - Игорю удалось, наконец, вставить слово. - Но ко мне-то у вас какие претензии?

- Претензии?! К вам?! Что вы, Игорь Валерьевич!! - Бляхман замахал руками от ужаса. - Вы для меня - первый благодетель на земле! Вы для меня чудо сделали!

- Ну уж, ну уж, - заскромничал Игорь, ничуть при этом не сомневаясь, что Бляхман прав. - Вы просто сами очень хотели поправиться. Без вашей помощи у меня ничего бы не получилось… - И это тоже было чистой правдой.

Юрий Адольфович часто закивал и с ходу снова понес полную околесицу. Что-то про полипы в носу, про свою дочь, жену, снова про нос…

- Юрий Адольфович, - завершающим тоном сказал Игорь, вставая со скамейки, - все это очень интересно, но у меня, к сожалению, совсем нет времени дослушать вашу любопытную историю до конца. Приходите как-нибудь потом…

- Потом значит - никогда, - страшно грустно произнес Бляхман, глядя в землю под ногами.

Странные люди они - пациенты. Просидишь с ними ночь, вытащишь с того света, вернешь подвижность рукам, и все - считают тебя чуть ли не самым близким родственником. А главное - самой большой и гигроскопичной жилеткой! В которую можно дрызгать все о своих хворях, а также семейных и прочих проблемах. Ага! - Игорь засмеялся внутренним дьявольским смехом. - Вот я тебя и поймал! Кто тут вчера страдал от недостатка людской благодарности? Так вот тебе высшее проявление обратного: человек пришел к тебе, потому что доверяет! Абонемента в филармонию не принес, зато принес свои сомнения и тревоги. Гордись. Я и горжусь. Но лучше бы все-таки деньгами…

- Юрий Адольфович! - Голос Игоря стал заметно строже. - Мы с вами сейчас расстаемся. Я посоветовал бы вам сходить к хорошему отоларингологу. Если хотите, могу кого-нибудь посоветовать. Из знакомых.

- Игорь Валерьевич! - Бляхман тоже встал. - Я уже был у отоларинголога. И как раз у того, что вы мне посоветовали. Из знакомых.

Поплавский быстро глянул на Бляхмана. Слишком много иронии прозвучало в том, как тот передразнил последние слова Игоря.

- Очень хорошо. Но я-то тут при чем? - Кажется, я этот вопрос задаю уже пятнадцатый раз. Он так просто не уйдет. Что же мне, бежать, что ли? Неудобно как-то.

- А знаете, - вдруг как-то хитро сказал Бляхман с интонациями знаменитого фокусника Акопяна, - а ведь вы сейчас никуда не уйдете! И еще, по крайней мере, десять минут просидите здесь, со мной.

- С чего это вы решили?

- А потому что я все еще чувствую запах вот этого подгнившего пруда, - Юрий Адольфович подбородком указал на покрытый листьями и утками водоем, - и вашего одеколона. Названия не знаю, но пахнет хорошо.

- Ну и что с того, что чувствуете? - Игорь по-прежнему стоял около скамейки, а Бляхман сидел, глядя на него снизу вверх. Игорь не мог вот так просто повернуться спиной к немолодому человеку и уйти. Он ждал, когда Юрий Адольфович сообразит встать. Чтобы тут же подать ему руку для прощания.

Бляхман сидел. Глаза его хитро блеснули.

- Игорь Валерьевич, хотите маленький фокус?

- Нет, - быстро и честно ответил Игорь.

- Ну сделайте мне это маленькое одолжение. Не хотите десять минут, подождите хоть три.

- Почему именно три?

- Потому что, по моим подсчетам, примерно через три минуты рядом с нами появится кто-то или что-то, сильно пахнущее уксусом.

- Уксусом? - Игорь натянуто рассмеялся. Глубоко внутри у него уже засела неясная тревога. Он снова сел на скамейку. - Ну, и где же ваш фокус?

- Подождите чуть-чуть. Время еще не прошло.

- Да? - Терпение Игоря лопнуло, и он уже собирался сказать что-то язвительное, но тут же увидел, что прямо к ним, прихрамывая, идет лаборантка Люда с большой хозяйственной сумкой.

- Игорь! - громко начала Люда еще издали. - Ну ты представляешь, какая непруха! Шла сейчас из магазина и подвернула ногу! Здравствуйте, - кивнула она Бляхману, подходя и усаживаясь рядом. - Больно ужасно. И главное - сумку уронила. А там - бутылка уксуса!

Об этом можно было догадаться и так. Пахло от Люды как от свежезамаринованного шашлыка.

Игорь медленно поднял глаза на Юрия Адольфовича. Тот улыбался.

- Вы знали? - глупо спросил Игорь, когда Люда ушла.

- О чем? О том, что эта женщина разобьет бутылку? Да ну, что вы! И, пожалуйста, не подумайте, что мы с ней сговорились. Это было бы слишком сложно. Да и к чему мне дурить вас таким способом?

- Верно. Но тогда… Я ничего не понимаю. Раскройте секрет.

- Какой секрет? Я же вам уже все рассказал! - удивился Бляхман. - Я чувствую запахи из будущего. - Он так буднично произнес эту фразу, что Игорь снова подозрительно на него посмотрел.

- Сколько я вам сделал сеансов? - вдруг спросил Игорь.

- Два, - тотчас же ответил Бляхман, как будто ждал этого вопроса.

- И что вы… что вам снилось?

- А почему вы об этом спрашиваете? Это имеет какое-то значение?

- Ответьте, пожалуйста.

- Я не помню точно… - Врешь, врешь, старина Бляхман, все ты помнишь. И разгадка твоя там, в том, как ты считаешь, сне.

Юрий Адольфович неловко попытался разыграть забывчивость:

- Нет… Но вот что меня тогда поразило… второй сон был точнейшим повторением первого… - Он помолчал еще полминуты и когда Игорь уже был готов вскочить и убежать от навязчивого пациента, вновь заговорил:

- Знаете, Игорь Валерьевич, - тут голос Юрия Адольфовича дрогнул, - мне неудобно об этом говорить, но если бы я был хоть чуточку суеверен… нет, это не так, кажется, называется… в общем, я бы сказал, что в обмен на мои руки вы забрали у меня душу.

- Ошибаетесь! Ошибаетесь, дорогой мой пианист! - страшным голосом вскричал Игорь. - Я у ВАС ничего не забирал! И тем более в обмен на ваши руки! Вы сами отдали свою душу тому, кто предложил подходящую цену! Признавайтесь: так было дело?

- Вы… откуда вы знаете? - На лбу у Юрия Адольфовича выступили капли пота.

- Ничего я не знаю, - сникая, произнес Игорь. - Вы сами только что проговорились.

- И что же… как же дальше? - Взглянуть со стороны - так мы с ним просто - два полных идиота, начитавшихся современных сатанинских романов. - А обратно… нельзя?

- Проданный товар обмену и возврату не подлежит, - жестко сказал Игорь. Ни фига, ни фига, господин Бляхман, и даже не заикайтесь. И близко к аппарату не подпущу. - Знаете, мне давно пора идти.

Юрий Адольфович его, кажется, и не услышал. Он полностью погрузился в свои мысли.

- До свидания! - громко произнес Поплавский.

- Да, да… До свидания, Игорь Валерьевич…

Рук они друг другу не пожали.

Игорь быстро шел обратно к институту. Черт, за всеми этими беседами я, оказывается, страшно замерз. Ах, какой интересный случай! Как бы его поподробней рассмотреть? Вот бы сейчас заманить этого Бляхмана и нейрограмму снять, а? Интересно, она изменилась? И если да, то как? Я ему верю на сто пять процентов. Что-то с ним действительно произошло. Ну, не душу он, конечно, продал, но какой-то компонент наверняка утерян. Какой? Прямо руки чешутся проверить… Сейчас приду в лабораторию… Нет, лучше сразу в архив забежать, поднять историю болезни. А в лаборатории достать и перетряхнуть старые записи. Когда это он у нас лежал? Игорь уже повернул было к зданию архива, но вовремя глянул на часы. Боже мой, меня же в "Фуксии" клиент дожидается!

Какой-нибудь посторонний наблюдатель или просто кто-то из прогуливающихся больных, наверное, сильно бы удивился, увидев сейчас заведующего третьим отделением Игоря Валерьевича Поплавского.

Потому что этот всегда спокойный и уравновешенный человек сейчас совершал странные и загадочные перемещения по территории Нейроцентра. Вначале он шел размеренным шагом, явно направляясь к себе в отделение. Затем повернул к библиотеке, через несколько шагов остановился, махнул рукой, снова зашагал к главному корпусу. Внезапно он остановился, крепко и звонко хлопнул себя по лбу, постоял еще немного на месте, о чем-то напряженно размышляя. И пошел дальше уже совершенно другим шагом - то ли сильно задумавшегося, то ли внезапно постаревшего человека.

Я вспомнил. Ох, как я вдруг все вспомнил! И не надо уже идти в архив, я вспомнил, когда у нас лежал Юрий Адольфович Бляхман. И, главное, как он к нам попал… Я тогда был молодой, самоуверенный до неприличия, мне казалось - завтра в каждой газете я буду натыкаться на собственное довольное фото, буду умничать перед корреспондентами, а потом кокетливо восклицать: ах, как меня утомила пресса! Бремя славы, знаете ли… И Нобелевская, считай, в кармане, даже осведомлялся у знакомых, не знает ли кто точно, сколько это в рублях по нынешнему курсу, и даже учеников себе начал присматривать из еще более молодых и талантливых… А для пущей убедительности рыскал по городским больницам в поисках самых-пресамых сложных случаев. И случайно наткнулся на трагедию пианиста Бляхмана. Который, бедняга, шел себе по улице, никого не трогал, а злодейка-судьба решила как раз в этот момент слегка порезвиться и поглумиться над простыми людьми. Взяла да смешала в одну кучу: троих людей, велосипед и несколько килограммов оконного стекла, наколотого крупными кусками. Результат получился - ничего себе, достойный пера, ну если не Шекспира, то Михаила Чулаки точно. Кто-нибудь вообще задумывается, спасая ту или иную жизнь, - а нужно ли это спасаемому? То есть не сама жизнь, а то, что из нее получится? Никто не отменял подвига легендарного Мересьева. Но кто-нибудь припомнит хоть один рекорд Брумеля после той злополучной ночной прогулки на мотоцикле? И что, черт возьми, гуманней - ампутировать ноги талантливой молодой балерине, попавшей в автокатастрофу, или дать ей умереть - оставив навсегда молодой и красивой с неувядшим талантом, в самом расцвете карьеры? Клятва Гиппократа прямого ответа на столь тонкий вопрос, увы, не дает. Особенно сейчас, когда все уже научились так много и красиво говорить, с легкостью выворачивая наизнанку любую азбучную истину.

Нет, курсе на втором-третьем Игорь сам бы пищал от восторга, рассматривая рентгенограммы предплечий больного Бляхмана до и после лечения. И ничего банальней, чем эпитет "ювелирная", к такой работе не придумал. Но сейчас… Когда опыта еще маловато, а самоуверенности - хоть отбавляй, когда утром каждого дня видишь в зеркале не меньше как спасителя человечества, которому дано и карать, и миловать…

Доктор Поплавский с ходу и совершенно верно определил причину грусти в глазах Бляхмана. Его не устраивали получившиеся руки - хорошие добротные конечности обыкновенного человека. Ему нужны были ТЕ, прежние, с которыми он был виртуозом!

Игорь радовался, как ребенок, которому подарили конструктор LEGO. Вот это случай! Вот это удача! Вот я всем покажу чудеса моего метода!

Сложности начались практически сразу. За время своих многомесячных мытарств Юрий Адольфович дошел почти что до той стадии отчаяния, за которой - лишь полное отупение. Ему оставалось чуть-чуть для того, чтобы смириться со своей участью и податься в учителя музыки. А Игорь к тому времени уже настолько поверил во всесильность своего аппарата, что даже и не подумал о том, чтобы хоть как-то подготовить человека к процедуре, настроить, так сказать, на чудо. Поэтому, когда после первого сеанса у пациента Бляхмана не оказалось НИКАКИХ улучшений, Игорь чуть с ума не сошел от неожиданности. Но, к счастью, живо сориентировался и после непродолжительной беседы с Юрием Адольфовичем понял свою ошибку. В данной ситуации он поступил, как легкомысленный чародей, который махнул своей волшебной палочкой, даже не поинтересовавшись, загадал человек желание, или нет. Дав себе клятву - впредь внимательней относиться к пациентам, Игорь специально накануне следующего сеанса целый вечер разговаривал с Бляхманом, деликатно настраивая того на выздоровление. И чуть было не перестарался.

У Игоря даже сейчас при воспоминании о том дне выступил холодный пот на лбу.

Я помню, как встречался рано утром с Андреем, бывшим одноклассником и совершенно задвинутым меломаном. Тот принес "крутейшую", как он выразился, запись Первого концерта Чайковского для фортепиано с оркестром. Потому что именно это произведение я задумал поставить Бляхману перед сеансом. Для усиления эффекта, так сказать. Ну уж и эффект получился - дальше некуда. Бляхман мой отъехал в момент.

А вот возвращаться не захотел.

Что это значит? А понятия не имею. Это был первый и единственный случай в практике использования аппарата. Человек, лежавший на кушетке передо мной, был, безусловно, жив. Равномерно, но вяло постукивал пульс, дыхание… да, дышал, но никакой реакции на внешние раздражители. Все мои суетливые попытки вернуть его в сознание не увенчались успехом. Его душа упорно не хотела возвращаться в искалеченное тело.

За те десять минут, пока он болтался неизвестно где, я успел попрощаться с наукой, работой и даже свободой. Я, непонятно откуда, припомнил (или сам на ходу сочинил?) бредовые запутанные молитвы, призывая всех известных святых. Я сидел над пустой материальной оболочкой и, не стесняясь, вслух, словно темный язычник, умолял его душу вернуться.

Я до сих пор не знаю, как и почему все это получилось, я не знаю, где она была и почему вернулась. Известно лишь, что обещанное чудо свершилось. Российская музыкальная культура получила обратно своего пианиста-виртуоза. А я приобрел ценный опыт. И с тех самых пор очень внимательно отношусь к своим пациентам. Особенно к людям творческим. В частности, этим объясняется мой (для всех неожиданный) отказ принять в отделение разбитого инсультом известного режиссера. А я просто сел себе тихонько и припомнил его фильмы. В хронологическом порядке. И понял, что этого жертвенного эгоиста с явно выраженными мазохистскими наклонностями мне вернуть не удастся.

Игорь вошел в отделение, продолжая задумчиво покачивать головой. Точь-в-точь какой-нибудь старичок профессор, на ходу решающий сложнейшие проблемы мироздания.

Это не может быть простым совпадением! Эти десять минут, которые стоили мне седых волос три года назад. И те, о которых говорил сегодня Юрий Адольфович. Что, что он там пытался мне объяснить? Какой-то фантастический феномен с пронюхиванием будущего? Этого мне только не хватало…

Не выходя из имиджа выжившего из ума светила науки, Игорь остановился посреди коридора, всплеснул руками и на глазах удивленной медсестры бросился прочь. Действительно, при чем тут отделение, когда клиент ждет в Оздоровительном центре!

А клиент и вправду ждал.

На клиенте были неописуемо полосатые (Господи, как же это называется? Колготки? Легинсы? Лосины? Осетрины?) ммм… штанишки, кожаная курточка-косуха и мрачные солдатские ботинки. Илона Сергеевна Легостаева (или уже Кашина по мужу?) являлась типичнейшей представительницей той узкой категории женщин, при виде которых мужики с готовностью сами собой укладываются в штабеля.

- Давно вы у нас не были, - сказал Игорь, краснея. - Проходите, ложитесь на кушетку. Слушайте музыку. - По лицу госпожи Кашиной пробежала легкая гримаска.

- Илона, вы слышите меня?

- Конечно.

- Расслабьтесь… Чему вы улыбаетесь?

- Да так, фраза есть такая: расслабься и получай удовольствие.

- Ну да, примерно так. - Вот и вторая непреложная истина. Илона Сергеевна Кашина являлась одновременно представительницей того широкого круга женщин, разговаривать которым категорически не рекомендуется.

А далее - кто-то явно задался целью убедить Игоря, что мир вознамерился сойти с ума. И именно сегодня.

Илона очнулась с таким видом, будто Игорь воспользовался ее положением и грязно изнасиловал. А она, на самом деле, все видела и слышала.

- Илона, что с вами? Что-то не так?

- Да нет, вроде все так…

- Вам плохо? - Игорь почему-то дико испугался - Что случилось?

- Да ничего страшного. Просто странно…

- Что странно?

- Чего это на вашем видике кассеты не меняют?

- Чего? - Игорь, кажется, собирался что-то сказать, но так и замер с раскрытым ртом, пораженный внезапной догадкой.

- Кино одно и то же крутите? - Игорь закрыл рот.

- Вы что, видели то же, что и в прошлый раз?

- А то! Ладно, доктор. Спасибо большое. Да вы не переживайте, так - не так, все равно - в кайф. Это как кассету любимую купить, ага? Не скучайте, я, может, еще приеду.

После того, как "клиент" ушел, Игорь не меньше получаса сидел в своем кабинете "психологической разгрузки" и тупо смотрел в стену.

За три… Господи, да сколько уже?., нет, четыре года моей практики с аппаратом ТАКОЕ случается первый раз. И я даже не знаю, как к этому подойти, чтобы мало-мальски адекватно объяснить нестандартную ситуацию. Нет, всякое бывало… И нейрограммы - в линию, и истерики после возвращения, и… да что там вспоминать! Но такого… День сюрпризов. Назовем для простоты так. Вначале - Бляхман. Затем Илона…

Зря я Бляхмана отпустил. Надо было с ним покопаться. Эх, чувствую я, одному здесь не управиться. Надо, наверное, потихоньку Тапкина задействовать. А что? Сядем, поговорим, как коллега с коллегой. Расскажу ему все как на духу. Можно даже и денег предложить. Ну, в смысле, какую-то долю от "Фуксии и Селедочки". Нет, откажется.

За почти трехлетнюю практику существования Оздоровительного центра Игорь Валерьевич Поплавский научился безошибочно различать шаги клиентов по коридору. Там, примерно за три метра до двери кабинета психологической разгрузки, под ковролином располагалась такая специальная скрипучая доска. Если человек шел, например, в солярий или на массаж, он сворачивал немного раньше. Ну, а уж если скрипнуло в коридоре - жди гостей сюда, к нашему аппарату.

Игорь удивленно повернулся к двери.

Насколько я помню, на сейчас ко мне никого нет. Однако я только что и явственно слышал условленный скрип. Причем странный - двойной.

Дверь открылась.

Прямо перед изумленным взором доктора Поплавского предстала Светлана Вениаминовна Жукова.

Которая не далее как сегодня утром уходила отсюда, светясь счастьем и довольная жизнью после очередного (сказать точнее, так - ВНЕочередного) сеанса.

Рядом с ней стоял незнакомый молодой человек, которого Игорь принял за телохранителя. И сразу удивился, потому что охранники не имели привычки входить в "Фуксию".

- Добрый день, Светлана Вениаминовна, - почему-то растерянно произнес Игорь.

- Вы меня не узнаете? - неожиданно поинтересовался охранник.

- Не-ет.

- Меня зовут Александр Самойлов. Вам это ни о чем не говорит? - продолжал допытываться парень, и Игорю показалось, что в его голосе прозвучала издевка.

- Ничего, - не очень уверенно ответил Поплавский. Слишком уж фамилия простая. Мало ли каких Самойловых встречал он на своем пути? Кто-то из больных? Однокурсники? - Мне это ни о чем не говорит, - уже тверже повторил Игорь.

- Странно, - заметил Самойлов, оглядываясь. И это оглядывание очень не понравилось Игорю. Что-то то ли хозяйское, то ли общежитское сквозило в нем. Обычно такой взгляд по сторонам сопровождается словами типа: "давненько, давненько я здесь не бывал…"

- Игорь Валерьевич, - очень взволнованно начала Светлана, - Саша Самойлов - мой бывший одноклассник. Он хочет мне помочь. Вы не могли бы еще раз провести сеанс? Прямо сейчас?

- Пожалуйста… - неуверенно ответил Игорь. Чего-то я не понимаю. При чем тут одноклассник? Зачем он здесь? В какую, интересно, историю они хотят меня втянуть?

- Но только, пожалуйста, если можно, на сеансе будет присутствовать Саша. - Господи, я даже не представлял себе, что такая женщина, как Светлана, может говорить с умоляющими интонациями. То есть я просто не думал, что она умеет просить.

- А зачем?

- Затем, что я последую за Светой в ее мир и помогу… и буду помогать ей.

- Чушь какая-то. Кто последует? Куда последует? Что вы такое говорите? Светлана Вениаминовна, это не розыгрыш?

- Ну, конечно, нет! - Вот. Такой тон ей больше подходит. - Просто мне нужно отправиться… путешествовать… не одной.

- Я… не знаю… Как вы это себе представляете? - Дурацкое свойство натуры Игоря Валерьевича Поплавского заключалось в том, что, встретившись с чем-то непонятным… То есть нет, не так. Любая, даже малейшая неуверенность в себе моментально выводила его из строя. Особенно это касалось профессиональных дел. В студенческие годы Игореха Поплавский, помнится, сильно плыл на экзаменах по тем предметам, которые либо просачковал, либо недопонял. Не помогали ни подсунутые "шпоры", ни наводящие вопросы экзаменатора. "Ну-с, батенька, так как же называется последняя фаза митоза?" - ласково вопрошал профессор Дресслер. Даже не самое чуткое ухо могло уловить доносящееся со всех концов аудитории: "Телофаза! Телофаза!", однако студент Поплавский молчал, как злополучный партизан на допросе.

- Я не могу понять, чего вы хотите от меня добиться. - Игорь раздраженно постукивал карандашом по столу. - Я таких вещей никогда не делал и экспериментировать не собираюсь…

- Как не делал? Как не делал?! - Саша одним прыжком подскочил к Игорю. - Да я сам, лично… да мы вот тут, у вас, - для пущей убедительности он даже постучал ногой об пол, - отправлялись вслед за Юрием, за… Светой, вы что, не помните?

- Вы?! Тут, у меня?! - Игорь расширившимися глазами смотрел на Сашу. - Бред какой-то. Я вас первый раз в жизни вижу, а вы тут сочиняете какие-то сказки…

- Что, и лейтенанта Дрягина, скажете, не помните? И Мишку П'естакова?

Игорь пожал плечами и отвернулся.

- Я ничего не понимаю. - Саша растерянно посмотрел на Свету. - Он не притворяется. Он, кажется, действительно ничего не помнит.

- Да подожди, Саша, сейчас не в этом дело. Сейчас главное - уговорить его сделать то, что я прошу. И поскорее. Потому что если мы так еще полчаса пообщаемся, я сама перестану верить в то, что говорю.

- Хорошо. - Саша вновь повернулся к Игорю. - Доктор, вы можете сделать простую вещь: подготовить Светлану к путешествию? Ну, как вы это делаете обычно?

Игорь медленно к внимательно посмотрел на Свету. Потом на Сашу.

Кажется, они решили меня обдурить.

- Могу…

- Очень хорошо… - обрадовался Саша. Дело сдвинулось.

- Но вас при этом я попрошу выйти, - злорадно закончил Игорь.

- Почему?

- Потому что посторонним при проведении процедуры присутствовать не разрешается!

- Я обещаю, что и пальцем не трону ваш прибор. - Саша клятвенно сложил руки на груди.

- Почему я должен вам верить?

- А если я попрошу Сашу присутствовать на сеансе? - попыталась вмешаться Света, делая сильное ударение на слове "попрошу".

- Все равно: нет.

- Слушайте, доктор, а чего вы так боитесь?

- Чего? А вы не догадываетесь? - Игорь посмотрел на Сашу, как на ребенка. - Если со Светланой Вениаминовной что-то случится, мне не поможет ника-' кой прибор. Виталий Николаевич Антонов отправит меня в райские кущи безо всякого прибора. И даже думаю, что сделает это собственными руками.

С полминуты в комнате стояла тишина. А затем Светлана Вениаминовна Жукова тихо и горько, на выдохе, произнесла:

- Вы даже не представляете, насколько ошибаетесь.

Присутствующим мужчинам вдруг стало ужасно неловко.

- Послушайте, доктор, - самым убедительным тоном начал Самойлов, - мы ведь и пришли именно к вам для того, чтобы провести все максимально безопасно для Светы. Мы уже пробовали и знаем, что можем путешествовать… вместе… и без вашего аппарата…

- Так в чем же дело? Путешествуйте! - Игорь сложил руки на груди и саркастически поглядел на бойкого молодого человека.

Самойлов нерешительно посмотрел на Игоря, потом на Свету и, пожав плечами, сказал:

- Но вы же понимаете, что без SD-стимулятора…

- Откуда вы знаете о стимуляторе? - Игорь ошарашенно посмотрел на Самойлова.

- Вы мне сами сказали. Ну, в смысле, написали в записке, когда я приходил к вам перед вашим отъездом в Париж. Помните? Мишка Шестаков погиб… Ну? "Выборгские крысоловы"? Вспомнили? Мы тогда очень плохо с вами поговорили, а потом через Свету вы передали две ампулы SD-стимулятора и записку… Не позднее чем через полчаса после возвращения нужно сделать укол. Иначе будет так же, как с моей бабушкой…

- С какой бабушкой? - обалдело переспросил Игорь.

- С моей. Оксаной Сергеевной Людецкой. Вы что, забыли, как вам квартира досталась?

- По завещанию. А вы что хотите сказать?

- Да подожди ты, Сашка, - Света дернула Самойлова за рукав, Игоря чуть кольнула завистливая иголочка. Ишь как она его: "Сашка", да за рукав дергает, - чего ты человеку голову дуришь? Ты что, не видишь, что он ни черта не помнит?

- Да уж, да уж. - Игорь состроил оскорбленное лицо. Скорее всего это действительно розыгрыш. А, может, что и похуже. Если этот крепыш действительно внук Оксаны Сергеевны. И он решил через свою шибко крутую одноклассницу отомстить мне за потерянную квартиру? Нет, все равно ерунда какая-то получается.

- Как это он не помнит?

- Не знаю. - Света с Самойловым посмотрели друг на друга.

- Вот что, доктор, - Света повернулась к Игорю, - я заплачу вам, как за два сеанса. Саша будет присутствовать здесь. А потом вы и мне, и ему сделаете укол стимулятора. Согласны?

Да даже если и не согласен, Светлана Вениаминовна, кто же устоит перед вашими глазами?

Интересно, как они все это собираются делать? И, самое главное, - зачем? Ох, не новый ли это способ супружеской измены? Хотя при чем здесь супружество? Они ведь с Виталием, кажется, и не женаты вовсе… Может, я все-таки сошел с ума? Или эти двое - психи? Чего он там наговорил, этот бойкий внук? Крысоловы? Париж? Когда это я, интересно, ездил в Париж? Да еще предварительно с ним "плохо поговорив"? Чушь, чушь, чушь! Да как по-хозяйски они себя здесь ведут!

Светлана уже лежала на кушетке, глядя в потолок отсутствующим взглядом. Игорю показалось, что в глазах ее блеснули слезы. Самойлов с видом опытного ассистента стоял рядом и выжидательно глядел на Поплавского.

- Может быть, начнем?

Игорь как во сне подошел к аппарату и тупо ткнул пальцем в кнопку.

- А считать не будете? - вежливо осведомился внук.

Игорь хотел было сказать что-нибудь меткое и ядовитое, но ограничился мелким ехидством:

- А вы не будете рядом ложиться?

Светлана быстро повернула голову и метнула в него взгляд такой убийственной силы, от которого подошвы Игоря, по идее, должны были привариться к полу.

- Музыку включать? - нерешительно спросил Игорь.

- Мне все равно, - ответила Светлана.

- Сосредоточьтесь, Светлана Вениаминовна, - казенным тоном начал Игорь. - Вы меня слышите? - Самойлов (или как его там) уверенно стоял рядом. А с ним-то мне что делать? - Расслабьтесь. Сейчас я начну считать. Когда я скажу "пять", вы крепко уснете. Приготовились. Раз. Два. Три. Четыре. Пять.

Игорю пришлось прислониться к стене от того, что он увидел. Светло-серое облачко появилось вокруг головы Светланы. Даже нет, в этот раз оно было гораздо больше, почти полностью покрыв и голову, и грудь. Но точно такое же облачко (только чуть светлее, словно светящееся) накрыло и голову стоящего Саши! Глаза его были открыты, он был в полном сознании! Потому что в этот момент медленно протянул руку, и его сияние потекло по руке, соединилось со Светиным… Самойлов глубоко вздохнул, закрыл глаза и упал на пол.

Интерлюдия VI

Это была не просто неожиданность. Это был полный шок.

Саша сидел, боясь пошевелиться, и, в силу странностей человеческой логики, вспоминал почему-то Германна из "Пиковой дамы". Несчастный парень вот так же ожидал увидеть в руке - чего он там ожидал? - туза, а улыбнулась ему - дама! Он был почти уверен, что окажется сейчас в своей, ну то есть в дрягинской конторе, на Пантелеймоновской, 9, в качестве частного сыщика. Он уже так хорошо напредставлял себе кабинет, и два стола - один старинный, крытый зеленым сукном, - и матовые стекла, и сейф в углу. А в приемной - кожаный диван, продранный в двух местах, но аккуратно заштопанный. А на диване будет сидеть Света в светлом костюме, чуть наклонив сдвинутые ноги, как это мастерски умеют делать элегантные дамы…

Света была.

То есть с вероятностью процентов девяносто замурзанная испуганная девчонка, сидевшая рядом с ним у костра, была Светой Жуковой.

- Мы… где? - тихо спросила она, кутаясь в рваный платок.

- Понятия не имею, - честно ответил Саша. И огляделся. - По-моему, на кладбище.

- Это… похоже на… ты здесь уже был? Саша понял, что она имеет в виду.

- Нет. Я такого нигде не помню. - Можно было еще добавить, что и себя - вот с такими загорелыми ручищами, и Свету - робкую, как школьницу, он не видел ни в одном из чужих миров.

- И что мы будем делать? - На последнем слове ее голос дрогнул. Большая ночная птица с громким "хо!" пролетела почти над костром

- Не знаю. Но буду думать. - Саше вдруг захотелось встать, расправить плечи и, для разминки, переломить вон то средней толщины деревце. Почему-то показалось, что получится.

- Может, вернемся? - Она произнесла это не жалобно, а просто грустно. Ему захотелось взять ее на руки и прижать к себе покрепче. И тоже показалось, что получится.

А еще он понял, что ему здесь нравится. Все. И воздух, и костер, и девчонка напротив, и ночная птица.

Черт побери, подумал Саша, неужели я, наконец, попал в СВОЙ мир?

- Нет, - уверенно произнес он. - Не может быть, чтобы мы просто ошиблись адресом.

- Почему?

- Потому что… - Саша потянулся за лежащей на земле толстой веткой и принялся играючи ломать ее и подкидывать в костер. - Потому что, если рассуждать логически… - Ого, порадовался он за себя, я могу рассуждать логически! Значит, я тут не в качестве Конана-варвара. А по мускулатуре - вполне подхожу. - Что мы собирались сделать? У тебя возникла безумная идея - найти этого похищенного ребенка, чтобы что-то там доказать своему… молчу, молчу, - спохватился он, заметив Светин протестующий жест. - Но найти не просто так, а с помощью своего мира, верно?

- Да. - Света кивнула, еще сильнее растрепав волосы. Весь налет светской элегантности сошел с нее, оставив лишь дикую, почти звериную грацию.

- А я решил тебе помочь! - Последний кусок ветки звонко разломился в его руках.

- Ну и? - Она нетерпеливо поерзала голыми ногами. - Почему мы здесь? И где это вообще?

- Я не знаю. Но попробовать можно.

- Что попробовать?

- Что и хотели. Найти ребенка.

- Ты ненормальный, да?

- Не более, чем ты.

Порыв свежего ветра прошумел ветками деревьев, коснулся Сашиной головы. Сейчас, сейчас, подумал Саша, закрывая глаза. Кажется, сейчас я все пойму.

Этот новый, незнакомый, ЕГО мир заполнял Сашу, - словно терпкое красное вино заструилось по жилам, - мгновенно отвечая на все вопросы и объясняя все окружающее. "Вот он какой…" - удивляясь сам себе, думал Саша.

- Эй, ты что? - Света смотрела испуганно.

- Ничего. Медитировал. - Саша посмотрел на свои часы. Без четверти двенадцать. Ночи. Это хорошо.

- Так что мы все-таки будем делать?

- Для начала я выполню задание. Потом пойдем и позавтракаем. А потом уже решим, что нам делать с этим ребенком. - Голос у Саши был тверд.

- Какое задание? - Света смотрела недоверчиво.

- Задание… - Саша задумчиво посмотрел куда-то поверх ее головы. Эх, как бы это в двух словах-то объяснить…

- Какое задание? - нетерпеливо повторила Света, поеживаясь.

- Тебе холодно? - вопросом на вопрос ответил Саша.

- Немножко.

- Сядь поближе к костру.

- А… это твое задание… это надолго? А то я пока могла бы в палатке поспать… - вдруг предложила Света.

- В палатке? Что ж, можно. Только ты не удивляйся…

- Там кто-то есть?

- Да.

Света внимательно посмотрела Саше в глаза и спросила с неопределяемым выражением:

- Девушка?

- Девушка, - просто ответил Саша.

- Но…

- Что? Да ты не волнуйся, она просто коллега.

- А чего это мне волноваться? - спросила Света, передернув плечами. Но в палатку не пошла.

- Конечно, не с чего. - Саша прищурился, глядя на огонь. Смешные они, красивые девчонки. Им наплевать, что тысяча мужиков ползает у их ног. Но попробуй только тысяча первый не выказать обожания - все, испепелит на месте. Взглядом.

- Слушай, Светило, а вот теперь ты можешь мне сказать, почему решила идти и выручать ребенка здесь? Ну то есть не именно - здесь, а в этих… ну, куда вы путешествуете?

- Не знаю… - тут же переключилась со своей смешной обиды Света. - Просто в той жизни произошел один эпизод… Короче говоря, то, что было сделано в моем мире, оказалось сделанным и в реальности. Поэтому, когда я сидела… там… на кровати и увидела твою визитку из того, моего и твоего мира, я подумала, что можно было бы… попробовать… Вот, - неожиданно закончила Света свою сбивчивую речь и посмотрела на Сашу огромными темными глазами. И это не был так хорошо знакомый Саше равнодушный взгляд "насквозь". ЭТОТ как раз доходил до самого-самого тайного уголка души, заставлял колотиться сердце и кружил голову.

- А почему ты все-таки решила попросить меня? Ты ж меня раньше не очень-то… жаловала…

- Все мы умнеем потихоньку, - философски заметила Света и стала смотреть на костер.

Еще один взгляд на часы. Без одной минуты двенадцать.

- Слушай меня внимательно, - Саша заговорил быстро и четко. - Сейчас что бы ни случилось, сиди тихо и, главное, не смей никуда бежать. Будет совсем страшно - кричи погромче. Но - ни с места. Поняла?

- Поняла, - тихо ответила Света. При изменчивом свете костра трудно было понять, чего больше в ее взгляде - страха или любопытства.

- Если хочешь, иди в палатку, - на всякий случай предложил Саша, точно зная: не пойдет. И правда, Света упрямо мотнула головой: остаюсь. Кажется, я вспомнил этот жест. Еще в школе, отличаясь завидным упрямством, она делала точно так же.

Часы тихо пискнули. Полночь. Теперь внимание, внимание и внимание. Саша бросил еще один взгляд на Свету, потом выбрал себе точку подальше от костра, на которой и сосредоточился. Сейчас для него главное чувство - это слух.

Наше зрение зовут Лэйма, она сидит в палатке с прибором ночного видения и имеет обзор примерно сто тридцать градусов. Еще четыре группы наблюдателей находятся справа и слева от нас. Отличительный признак нашей - костер. Потому так и называемся. А вот у группы "Дерево" (Славка и Жук, сидят метрах в двухстах слева) - специальные теплоизолирующие костюмы. В которых их ни за что не отличить от двух замшелых валунов. А группа "Бродяга"… Пардон, господа, экскурсию придется ненадолго прервать. Кажется, у нас гости.

Лэйма потом сказала, что вся последующая тусовка заняла двадцать семь секунд. Наши, по-моему, никто в это не поверил. Потому что досталось всем. Успело достаться (дико извиняюсь за насилие над русским языком).

Первой среагировала группа "Окно", самая от нас удаленная. Что-то у них там с визуальным контроллером случилось. Затем, по порядку номеров: "Бродяга", "Склеп", "Дерево", ну, и мы… То есть эта нечисть послушно отметилась во всех тех местах, где ее ждали. Славка потом пошутил: "Надо было, - говорит, - еще группу "Лошадь" поставить. Я думаю, эта сволочь обязательно бы гриву в косички заплела, не поленилась". Саша подозрительно на него посмотрел и спросил: "Ты это к чему?"… Ладно, лучше все-таки по порядку рассказывать. Это мы уже потом все снова стали умные да смелые. Тот же Славка, передергивая плечами, осиплым голосом поведал о своих ощущениях. Наверное, чертовски приятно, когда под тем самым теплоизолирующим костюмом вдруг чувствуешь ледяное прикосновение чьей-то руки между лопатками. Гешка Козлодоев из "Склепа" уверял, что слышал перестук костей. "Своих, что ли?" - заржал Левка из "Бродяги", которой досталось меньше всех.

Саша сидел к костру вполоборота. Он заметил, как изменился вдруг цвет пламени.

В детстве мы развлекались тем, что сыпали в огонь обыкновенную соль. Пламя становилось ярко-желтым, а губы и язык в таком свете - черными. У нас это называлось "поиграть в вампиров".

Не оборачивайся, не оборачивайся, сиди и слушай, твердил Саша сам себе, хотя внутри у него все колотилось. Да, от страха. Нет, не за себя. Он даже не особо обращал внимание на звуки, зная, что хорошо подготовленная память все сохранит. Только бы она не побежала, только бы не побежала, молился Саша, здесь нельзя бегать, пропадешь… Он не уловил ни малейшего движения, однако услышал тяжелый глубокий вздох прямо над ухом. Неприятный вздох, нехороший. Так натужно-сипло дышат старики с больным сердцем или туберкулезники. Вздох повторился, но стал более жалостным и в конце уже больше походил на стон. Еще один. Еще. Нечеловеческая мука слышалась в этих стонах. Нечеловеческая, НЕ, это ты правильно заметил.

Внезапно в стоны невидимого страдальца вмешался еще один голос.

Непередаваемый женский визг, переходящий в ультразвук.

Еще полсекунды, и Саша сам, позабыв все свои указания, бросился бы бежать.

Но тут все кончилось.

В ушах все еще звенело. Костер выбрасывал последние желтые языки пламени. Глаза у Светы были размером даже не с блюдце, а с нормальную десертную тарелку. Губы шевелились. Из палатки на нее смотрела обалдевшая Лэйма.

- Ты что, - восхищенно спросила она Свету, - школу ведьм кончала?

Поскольку Света вообще ничего не могла сказать в тот момент, ее молчание было истолковано однозначно. Саша никого разубеждать не собирался. Отсюда и пошла в нашем отделении информация, что Света к нам направлена, как консультант по ведьмам и ведьмакам. А что? Вполне приемлемая специальность. В наше-то время…

Народ сидел в большой полуподвальной комнате, нашем нынешнем пристанище, шумел, гремел кружками, смеялся и пил чай. Саша, как руководитель отделения, пытался всеми силами придать этому адскому шуму хоть какую-то видимость разбора задания.

Вот тогда-то Славка и сказал про лошадь. А Саша не понял вначале. А Славка объяснил:

- Мы слишком формально подошли к этому делу. А проще говоря, не подумали хорошенько. Обленились. Нам сказали: нечисть какая-то бродит. Ну, мы и рады стараться! Пять групп наворотили! Склеп поуютнее разыскали, дерево с "ведьмиными метлами" не поленились, нашли. Этого, - он махнул рукой в сторону Серебрякова, - бродягой нарядили… Все вроде верно. Обложили нечисть. Со всех сторон.

- Ну, ну? - нетерпеливо покивал головой Саша. - Короче давай. - Шум в комнате утихал сам собой. Ребята навострили уши, стали двигаться поближе к Славке и командиру.

- А короче звучит так: нечисть эта обвела нас вокруг пальца. Везде отметилась. Причем - ты заметил? - именно так, как и ожидалось. Даже лучше.

- Что значит - лучше? - Саша нахмурился. Он уже понял, что имеет в виду Славка. Главный, между прочим, аналитик отделения.

- Да она просто поиздевалась над нами… Нам с Жуком под костюмы теплоизолирующие залезла. Вон, Гешке костями погремела. Почему? Да потому что он в склепе сидел. А в склепе как раз этим и полагается заниматься. На "Окне" брызги кровавые оставила. Хорошо, хоть не зеленого цвета. Саш, ты "Кентервильское привидение" давно читал?

- Давно, - признался Саша.

- Перечитай на досуге. - Славка вкусно-хрустко потянулся и взял протянутую Лэймой кружку с чаем. Это означало, что он полностью высказался и больше в нашем обсуждении не участвует.

Ну, а мы еще поспорили маленько, подискутировали. Ну, так, для интересу, чтоб спать рано не ложиться. Славка ведь все правильно сказал. Саша шумел вместе с мужиками, успевая краем глаза следить за Светой. Девчонки, молодцы, похоже, успели подружиться.

- Надень мои шерстяные гетры! - настаивала Лэйма. - А то вон вся синяя сидишь. Чего так легко оделась-то? Тебя Саша не предупредил, что мы здесь не меньше, чем на полночи?

- Предупредил, - спокойно отвечала Света, ни на грамм не выходя из образа выпускницы школы ведьм. - Просто я не думала, что сидеть придется. Я думала, мы ходить будем.

- Ну, вот видишь, я тоже много чего думала, когда к ним в отделение шла… - Лэйма обреченно махнула рукой. - А тепе-ерь… Я ведь, наверное, скоро уйду от них.

- Да? А почему?

- Влюбилась! - горестно выдохнула Лэйма.

- Ну и что?

- Так кто ж мне разрешит с любимым мужиком в одном отделении работать? - Теперь она забралась с ногами в кресло и обняла колени руками так, что видны стали одни ее прекрасные восточные глаза.

- А почему нет?

- Ну, как - почему? Сама, что ли, не знаешь? Нет, ну то есть, может, еще и разрешат немного… Пока мы в таком загоне…

- В каком загоне? - Света поняла, что теперь важно вовремя подбрасывать направляющие вопросы, а дальше Лэйма все расскажет сама.

- Неужели ты не слышала?

- О чем?

- Да как о чем? - Лэйма быстро глянула в Сашину сторону, убедилась, что мужики крепко заняты своими разговорами, и придвинулась поближе к Свете. - Мы же сейчас вроде как в опале. Иначе почему, думаешь, нас на такое идиотское задание послали?

- И правда, почему? Я думала, вы всегда такими

Вещами занимаетесь…

- Ха, ты бы видела нас в лучшие времена! У нас такие были задания! Нам даже ребята из второй дивизии завидовали. И уж точно никто бы не додумался нас ночью на кладбище послать. Дрянь всякую выслеживать. - Лэйма порывисто наклонилась к Светиному уху и быстро прошептала:

- У нас начальник - самый большой, генерал - недавно застрелился!

- Да ты что! Насмерть? - Света чуть не переиграла. Лэйма чуть отодвинулась от нее и посмотрела на дурочку.

- А ты как думаешь? Полбашки снесло!

- И из-за чего это он… так?

- Он себя дис-кре-ди-ти-ро-вал, - по слогам произнесла Лэйма. - Он, понимаешь, - щеки ее начали краснеть, - с проституткой в кафе сидел. А тут его адъютант входит. И увидел их. Представляешь, какой позор?

- И что, он прямо в кафе… это… сделал?

- Не-ет. Застрелился он уже дома. Записку написал, форму надел, все честь по чести.

- Ужас!

- Ага. Ужас. И теперь его, понимаешь, как самоубийцу, нельзя на православном кладбище хоронить. Саша сам к батюшке местному ходил, разговаривал. Нет, говорит, нельзя.

- А почему Саша этим занимался?

- Так он же… Ему же наш генерал прямо как за-местр отца был! Поэтому и отделение наше сейчас в такой заднице. Всех вообще трясут. А нас - особенно. Два месяца - представляешь? - никаких дел не давали! Мы и здесь-то случайно оказались. Как раз благодаря этому батюшке. Он хоть и помочь ничем не смог, а вот на нечисть местную пожаловался. Сашка сразу - рапорт наверх. Те посовещались. Ну, и, наверное, больше никто не захотел ночью на чьей-то могиле загорать. Вот нам и разрешили… Вот только я не пойму: ты-то как здесь оказалась?

- Меня Саша привел, - ответила Света чистейшую правду.

- А… - Лэйма явно хотела поподробней расспросить Свету о ее отношениях с Сашей, но в этот момент именно он призвал всех к вниманию:

- Эй, народ! Давайте в кучу. Пора выводы делать. Все быстро подобрались, перестали возиться и дурачиться, подсели к Саше.

- Ну, что, мужики, я считаю, дело ясное. Наведенная галлюцинация. Все согласны?

- Ну, а как же! Конечно! А что еще! - загомонили вокруг.

- Значит, теперь наша задача сводится к чему? Первое. Поставить аппаратуру. Второе. Ликвидировать источник наведения. Предварительно выяснив, зачем и кому это нужно. Всем ясно? Вопросы есть?

Вопросов оказалось море. Все опять зашумели и загалдели. А Лэйма, которую, видимо, кроме ее любви больше теперь ничего не интересовало, снова начала рассказывать Свете, как страдает и скучает без любимого.

- Как же скучаешь, если вы в одном отделении работаете? - удивилась Света.

- Ну да, в одном. - Лэйма обиженно надула губы. - А попробуй только мигни ему, хоть чуточку внимания прояви - и ага!

- Что "ага"?

- Завтра же - в запас уволят! Обоих!

- Да ну? - Света недоверчиво поглядела на темпераментную с виду Лзйму.

- Вот тебе и "ну". Можешь не проверять. У меня так две подружки уже… проверили. Дома теперь сидят, работу найти не могут.

- Да я и не собираюсь проверять, - пожала плечами Света.

- Ну, ну, не собираешься… То-то, я гляжу, с нашего командира глаз не сводишь. Так ты поосторожней. Он у нас мужчина строгий, даром, что одинокий… - Тут Лэйму кто-то окликнул. А к Свете подошел Саша.

- Заговорила она тебя? - улыбаясь, спросил он.

- Немножко. Но зато я узнала массу интересного.

- Например?

- Например, что ты здесь - человек строгий, даром, что одинокий…

- Точно.

- Странно, странно, Самойлов, - задумчиво протянула Света, - я уж думала, не меньше, чем женой сделаешь. Раз уж в твой мир попали…

- А я, знаешь, насилие ни в какой форме не уважаю. Даже в сказке, - серьезно ответил Саша, глядя Свете в глаза.

- Забавно… - сказала она, не опуская глаз.

- Что именно?

- Все. Все, что вокруг. Это ведь ты сам придумал. И что здесь у тебя - коммунизм небось? Офицеры, я слышала, спасая свою честь, готовы с жизнью покончить? А ты со своей компашкой на привидений охотишься?

- А ты, Жукова, еще в школе отличалась повышенной ядовитостью, - в тон ей ответил Саша.

- Вы чего это тут? Ссоритесь? - Прямо перед ними стоял, удивленно тараща глаза, высокий парень (Саша уже знал, что его зовут Гриша Серебряков и что он - лучший Сашин друг в этом мире).

- Нет, Гриша, не ссоримся. Спорим. Просто вот тут товарищ Жукова высказывает некоторые мысли по поводу нашего следующего задания…

- Какого задания?

- Обо всем - завтра. А сейчас - отдыхать! - громко сказал Саша и повернулся к Свете:

- Пойдешь ко мне пить чай?

- У меня есть выбор? - вопросом ответила она. - Ты знаешь, где ЗДЕСЬ мой дом?

- Увы. - Саша развел руками. - Ни загородного дома, ни особняка на Суворовском я тебе здесь не оставил.

- А моя квартира на Каменностровском? - спросила Света голосом раскулаченной старухи. - Ее ты тоже экспроприировал?

- Наверное. Я и не знал, что ты живешь на Каменноостровском. Но, думаю, можно и не проверять. Там наверняка обитает какой-нибудь многодетный врач или учитель.

- Прекрасно! - Света стала, уперев руки в бока. - Коммунизм в сочетании с мистикой. Мистический коммунизм, да? Лихо заверчено.

- Как получилось… - Саша, наклонив голову, спокойно смотрел на Свету. - Так как насчет чая?

- Пошли. Но… насколько я понимаю, тебе это может грозить всякими неприятностями?

- Что? Неприятностями? А… Лэйма про свою любовь нажаловалась? - Саша улыбнулся и помахал рукой уходящим ребятам.

- Она.

- Ну так ты не бойся, товарищеские отношения между мужчиной и женщиной у нас очень даже поощряются.

- Товарищеские? Это как же, интересно? Слушай, я только одного не поняла, эта Лэйма, она в тебя влюблена?

- Нет, что ты, что я - ловелас какой-нибудь? Она за Гешку замуж хочет.

- Так и в чем проблема?

- Проблема в том, что у нас женатых людей не держат. Увольняют сразу. Ясно?

- Ну ты и наворотил тут… - качая головой, заметила Света, выходя за Сашей на улицу. - А ты далеко живешь?

- Рядом. За пять минут дойдем.

Ночной город ничем не отличался от обыкновенного Питера. Тепло. Лето, наверное. И район знакомый.

- Это Васильевский? - спросила Света.

- Да. Улица Беринга, узнала?

- Слава Богу, хоть город нормальный оставил. А то я как вспомню приключения в Городе… И этот безногий… как его?

- Второй Диктатор?

- Вот-вот. Очень специальный дядечка.

- Так это ж не я напридумывал. Это Антонов. - Саша искоса посмотрел на Свету, как она отреагирует на упоминание о Виталии. А никак. Впрочем, нет, нахмурилась.

- Тогда я не понимаю, почему ты оказался сыном этого ВД?

- Ох, если честно, я и сам тут мало что понимаю.

- Слушай, а чем там все кончилось? Я помню только, что упала в какую-то яму, а потом?

- Потом… Команда наша нашлась вместе с Кувалдой Гризли, помнишь такого? - Света кивнула. - Мы тебя искали. Нашли. Правда… - Саша искоса глянул на Свету. Можно ли такие вещи говорить женщинам, даже если все случилось черт знает где и когда? - Ты парализованная была. А потом и Вомбат появился… -

Саша замолчал. Получается, что я сейчас на Антонова наговариваю. Как она это воспримет? Света горько усмехнулась:

- Что, опять гадости делал?

- В общем, да. Я не понял, но зачем-то ему были нужны именно ты и я. Куда-то он нас тащил. Место странное, около ТЭЦ.

- А зачем ему это понадобилось?

- Как - зачем? Ему же жизнь за это вернули! Мне казалось, ты и сама этого хотела…

- Хотела… - эхом повторила Света. - Слушай, у тебя случайно нет сигареты?

- Есть, - ответил Саша, протягивая ей пачку.

- Слушай, можно я где-нибудь здесь посижу? Мне что-то всего расхотелось… - Света остановилась, глядя прямо перед собой.

Вот точно могу вам сказать: будь я сейчас в любом другом мире, я бы в момент растерялся от этих ее слов. И стоял бы, как пень, не зная, что теперь делать. Но я находился в СВОЕМ мире.

Саша сделал шаг и крепко взял Свету за руку.

- Не падай духом, Светило. Мы уже почти пришли. Вон мой дом.

И что вы думаете, она вырвала руку и зашипела: "Не смей меня трогать, Самойлов!" Ни фига подобного. Она пошла рядом, не отнимая руки и только выбросив на ходу сигарету. Вот так-то, мужики. Главное - это силу свою почувствовать.

- …И вот чего я еще не понимаю, - говорила Света, сидя полчаса спустя на Сашиной кухне и прихлебывая чай. - Почему это мы с тобой все помним, а Поплавский - нет? Что вообще с нами случилось?

- Как что? Взяли нас всех за шкирку и переставили во времени назад. И чуть-чуть подправили наше прошлое. Так что, получается, что девяносто шестой год мы два раза прожили…

- Да… - Света задумчиво обвела взглядом кухню. - Я смотрю, ты скромняга. Всего-навсего однокомнатную "хрущевку" себе сделал…

- А я вижу, ты согрелась, - улыбнулся Саша. - Опять ехидничать начала. Света пожала плечами:

- Смешные вы, мужики. Все себе приключений ищете. Скучно вам, бедным, в обычной нашей жизни.

- Ну, и что в этом плохого? - Саша продолжал улыбаться. Ему показалось… То есть он был даже абсолютно уверен, что на свете нет ничего лучше, чем вот эта самая "хрущевская" кухня. Но только в таком виде, как сейчас: с сидящей Светой и чаем, и ленивым рассветом, который все никак не мог собраться и стать утром.

- Да, плохого, в общем, ничего… Только… Нечестно как-то.

- Почему? Я же никого не обманываю.

Света отодвинула чашку на середину стола и села, опершись локтями на стол. В условиях пятиметровой кухни это привело к тому, что ее лицо оказалось на расстоянии менее полуметра от Сашиного.

- Ты помнишь Петьку Скачкова, из "ашек"?

- Конечно, помню, - ответил Саша. - Мы всегда против них в футбол гоняли.

- Так вот. Когда он погиб на Памире, его жена осталась одна с двумя маленькими детьми. - Света почти выкрикнула это. - Почему он так сделал?

- Но он же не знал, что погибнет…

- А знаешь, Самойлов, на Памир вообще-то ходят не цветочки нюхать!

- Правильно. Но в мире есть масса мужских профессий, которые…

- Не путай меня! Ты говоришь: профессии. Но переться в горы в свой законный отпуск и погибать там ни за что ни про что - это не профессия!

- Ну-у, ты просто не понимаешь…

- Чего я не понимаю?

- Кто же, как не настоящие мужики, будет рисковать своей жизнью…

- Да ради чего, Самойлов? Ради чего?!

- Ну, там, я не знаю… В пещеры спускаться, Эверест покорять…

- Господи, да на кой хрен его покорять? Пусть стоит себе, непокоренный, только грязи меньше будет!

- Ну, а как же… - Саша совершенно растерялся и даже не мог сразу подобрать аргументы. Нутром он чувствовал свою правоту, чувствовал, что понимает этих мужиков и Петьку Скачкова понимает, но вот объяснить это женщине… - А как же - космос?

- Да гори он огнем, ваш космос! На земле проблем - навалом, а они в космос двигают! Трусость это! И бегство от жизненных проблем!

- А…

- И не заикайся! Все эти ваши мужские штучки - все от этого!

- Какие это - мужские штучки? - Саша начинал сердиться.

- Все! Космос, война, политика.

Саша понял, что сейчас здесь разгорится тяжкая дискуссия о мужчинах и женщинах, плавно переходящая в спор о смысле жизни.

- Слушай, Светило, давай как-нибудь потом все это обсудим, - примирительно сказал он, - нам еще отдохнуть надо. Завтра тяжелый день.

Глаза у Светы еще полыхали яростным огнем, но и она, кажется, уже поняла тщетность этого спора. Подняла брови, усмехнулась, иронично отчеканила:

- Слушаюсь, товарищ начальник! Здесь так, кажется, принято отвечать?

- Так, так.

Света стояла в дверях и, сложив руки на груди, саркастически наблюдала, как Саша пытается примостить раскладушку на кухне.

- Самойлов, хватит тут драмкружок устраивать, - спокойно сказала она минут через десять. - Я ценю твое благородство, но переигрывать тоже не надо.

- Не понял. - Саша растерянно поднял голову.

- Не мучь раскладушку, хлопчик. Она совершенно спокойно становится в комнате, рядом с диваном.

- Да? - переспросил Саша, как полный идиот.

- Конечно. Ведь если ты не в состоянии контролировать себя, то меня не спасут никакие стены и двери… - Света демонстративно похлопала рукой по хлипкому косяку. - Ну, а если в состоянии, тогда иди в комнату. А то в этой тесноте себе можно и шею свернуть ненароком. - И гордо удалилась в ванную.

Вот. Понял? Можешь себя контролировать? А если - нет? А, может, она только этого и ждет? Я здесь лежу, а она там обижается уже? А если - наоборот? Я начну приставать, а она обидится? Эх, вот Шестаков бы сейчас живо во всем разобрался. Он у нас - знаток и любитель женского пола. Да? Думаешь, разобрался бы? А я думаю, что Мишка точно так же лежал бы на спине, глядя на светлеющий потолок, и прислушивался к ее спокойному дыханию…

На следующее (ну, то есть на это же самое) утро Саша специально повез Свету в Управление через весь город. Ему и самому, честно говоря, хотелось взглянуть на дело своих рук.

- Знаешь, - сказала Света, задумчиво глядя на мелькающие в окне чисто вымытые витрины и позабытые вывески "Диета", "Гастроном", "Чулки, носки" и "Ремонт обуви", - это похоже на восьмидесятый год, перед Олимпиадой, помнишь?

- Похоже, - согласился Саша. Ему до сих пор было немножко неудобно. Да нет же, черт возьми, не за ночные размышления! Все дело в том, что в гараже, когда они утром пришли брать Сашину машину, оказалась не больше не меньше, как "Тойота" модели "Land Cruiser". Саша сконфузился, но Света сделала вид, что ничего особенного не случилось.

В Управлении все прошло как нельзя более гладко. Саша бойко отрапортовался перед двумя средними и одним большим начальником, минут десять побегал по этажам и, наконец, вернулся сияющий, как медный грош, с небольшой кожаной папкой под мышкой.

- Класс, Светило! - крикнул он. - Аида в машину! Завтракать едем!

Повезло. В знаменитой "Минутке" на Невском почти не было народу. Выставив на столик целую обойму (как известно, жареный пирожок - это выстрел в желудок) патронов с мясом, луком и яблоками, а также четыре чашки классического "ведерного" со сгущенкой, Саша предостерегающе поднял палец:

- Подожди, не пачкай руки.

- Почему?

- Вот. Держи.

Открыв протянутую папку, Света обнаружила там целый набор интереснейших документов. Ну, во-первых, копию свидетельства об окончании Жуковой Светланой Вениаминовной школы ведьм второй ступени (ничего себе прикол, да?). Предписание - по окончании вышеуказанной школы прибыть в распоряжение Первого Управления Общегородской безопасности. И еще массу других, не менее любопытных бумаженций, способных убедить любого дотошного человека в том, что Светлана Вениаминовна Жукова испокон веков (то есть последние - а они же и первые - тридцать три года) проживает в городе Ленинграде (!), адрес…

- Ты и адрес мой помнишь? - удивилась Света.

- Конечно. В соседних домах ведь жили.

- Значит, ты меня вчера обманул?

- В смысле?

- Значит, у меня здесь есть дом?

- Знаешь, Светило, я подумал… Ты не обижайся… Но это просто… как декорации, что ли…

Но Света уже не слушала, просматривая документы. Дальше, дальше… Место учебы, работа… Семейное положение…

Наверное, глаза у Светы стали совсем дикие.

- Ты что? - испугался Саша. - Что ты там такое нашла?

- Зачем ты это сделал? - мертвым голосом спросила Света.

- Что, черт побери?

Она молча повернула к нему папку. Саша смотрел на строчки анкеты, ничего не понимая. Поднял глаза на Свету. Она, по-прежнему не говоря ни слова, ткнула пальцем в графу "семейное положение". Ничего не понимаю. Что ей так не понравилось в этой графе? Все вроде верно. Мать: Жукова Екатерина Васильевна, 1937 г. р., проживает: улица Фрунзе, 15, кв… Отец: Жуков Вениамин Александрович, 1935 г. р., проживает там же… Стоп. Проживает. Проживает… Проживает? Вениамин Александрович, погибший в семьдесят пятом году?

- Зачем ты это сделал? - повторила Света и пошла прочь от столика к выходу.

- Светило, стой! Я ничего такого не делал! Я здесь ничего не заполнял! Свет, подожди!

- Это что, можно убирать? - Дорогу ему преградила уборщица с тележкой для грязной посуды.

- Нет, нет, не убирайте! - крикнул ей Саша на бегу.

Свету он догнал около самой двери.

- Да подожди ты! - Он попытался взять ее за локоть, но Света сразу же резко вырвалась, поэтому со стороны могло показаться, что он просто дернул девушку за руку. - Ты можешь меня послушать две минуты? - Света молчала, опустив голову. - Куда ты бежишь? Не знаешь? Если уж ты так на меня разозлилась, можешь вообще уходить из этого мира! Так будет логичней, тебе не кажется? Но учти, пожалуйста, в том, что твой отец ЗДЕСЬ жив, я не виноват! Я думаю, ты сама так захотела! Кстати, - добавил Саша уже спокойней, - ты могла бы заметить, что анкета заполнена твоей рукой…

- Но это… это же издевательство какое-то… - тихо сказала Света.

- Нет, нет, не думай так! Не уходи! - Саша вдруг испугался, что она, и правда, исчезнет, вернется обратно к своему гнусному Антонову и не будет больше пить чай в маленькой кухне и язвить по поводу Сашиной раскладушки… - Мы же хотели ребенка найти!

Света медленно, словно во сне, направилась обратно к столику. Вид тарелки с пирожками вызывал отвращение.

- Знаешь, что? - преувеличенно бодро предложил Саша. - Давай их с собой возьмем, а дома потом в микроволновке разогреем?

На час дня у Саши был назначен сбор отделения.

Света сидела в углу большой замусоренной комнаты - того самого полуподвала, куда они вернулись вчера вечером - и исподлобья смотрела на резвящихся ребят. Я, кажется, догадываюсь, откуда срисовано это общее настроение. Точь-в-точь такие же счастливые строгие лица у героев фильма "Свой среди чужих, чужой среди своих". Та же вера в идеалы революции и грядущую свободу-равенство-братство, и чего я иронизирую, не пойму. Можно подумать, мой напридуманный капиталистический рай много лучше. Подумаешь! Неприступная дама-миллионерша! Верх совершенства! К сожалению, милая моя, в отличие от мужиков, нам, бабам, на этом самом верху совершенства не слишком-то и уютно… Холодно, скучно и слишком много глаз любопытных. Вот так-то.

В самойловском отделении что-то горячо обсуждали. Изредка Света ловила на себе чей-нибудь любопытный взгляд. Не очень часто, так, что это ее совершенно не раздражало. И еще: она искренне подумала, что давно уже не видела столько славных людей сразу.

Справа от Саши сидел щекастый смешной парень, который, если слушал внимательно, сразу начинал таращить глаза. Это тот самый, который вчера подходил к нам и спрашивал, не ссоримся ли. Кажется, его зовут Гриша. Вон Лэйма, строгая и тихая, сидит в уголке. Но моментально и четко отвечает на все обращенные к ней вопросы. Двое конопатых ребят - Алеша и Федя - за километр, кажется, определишь, что братья. Даже говорят часто в один голос. Фамилия у них - Грымовы, но за вечную трепотню в отделении их, естественно, зовут братьями Грымм. Мудрый Славка постоянно подкалывает простоватого чернявенького Жука. И, правда, похож. Его здесь иначе никто и не называет. А вон тот молчун - Геша Козлодоев. Интересно, его по-настоящему так зовут? А Сашка Самойлов - главный. Его все слушаются. Но и спорить не боятся.

- Все, ребята, тихо! - как раз в этот момент повысил голос Саша. - Значит, с этим заданием разобрались окончательно. Приказываю: до двадцати одного ноль-ноль установить поглощающую аппаратуру. - На разложенной перед ним на столе карте Саша быстро помечал участки. - Квадраты А1, Б1, В1 - Славка и Лэйма. Квадраты А2, Б2, В2 - Гриша с Лешей. Квадрат A3 - Гешка. Жук и Федя - отдельно займитесь церковью. Я предупрежу отца Евгения и поставлю аппаратуру около часовни. Гриша, ты пропустил карту через компьютер? Мы там все перекрываем с нашей мощностью?

- Все проверил. Накрываем чисто. - Гриша кивнул.

- Ну и отлично. Аппаратура у Леши с Федей в машине. Все свободны.

Ребята вскочили со своих мест, и в комнате моментально стало шумно. Кто-то включил маленький приемничек. Света с удивлением услышала позывные "Радио-Ностальжи", бодрый голос ведущего и сразу же - убийственно ностальгическую "Girl" незабвенных наших Битлов. Успела поймать быстрый взгляд Саши. "Для тебя", - сказал он. В животе стало тепло, а на душе - удивительно спокойно. Но проклятый дух противоречия решил покривляться и здесь.

- У Лукоморья дуб зеленый? - спросила Света, проходя мимо Саши. - Вы - как, - золшебник или еще только учитесь?

Ах вот как славно мы умеем смеяться? Сюрприз.

В этот момент Света почему-то вспомнила, как в шестом классе они всей компанией играли в "Али-бабу". Помните? "Али-баба!" - "Что, слуга?" - "Пятого-десятого, Свету нам сюда!" Хорошенько разбегаешься, а в последний момент резко меняешь направление и врезаешься туда, где тебя не ждали. Например, между малявкой Рычихиной и астматиком Морозовым. Чего это меня на воспоминания потянуло?

Промелькнула внезапная (но, увы, очередная ехидная) мысль.

- Слушай, Самойлов, а если не секрет, ты ЗДЕСЬ на Машке Хорошкиной не женился?

Саша смущенно поежился. Настала его очередь вспоминать. Правда, не такие приятные вещи, как первая юношеская влюбленность. Абсолютно сбитая с толку перемещениями во времени память зачем-то подсунула ему сценку из недавнего прошлого. А именно предыдущий вариант весны этого года. (Саша снова поразился собственной невозмутимости. Первый вариант, второй вариант… Ну, да, что ж тут такого?) Взрослый роман с Машей Хорошкиной, огромный загородный дом. Перед его глазами стала разъяренная Света в дверях комнаты для прислуги. А на маленьком диванчике - Саша и Маша. В позе, исключающей второе толкование. Стыдно, господа, очень стыдно.

- У тебя тогда было очень красивое платье, - буркнул Саша, только для того, чтобы что-то ответить.

- Когда?

- Когда ты вошла.

Света нахмурилась и больше разговора не поддерживала.

Отец Евгений оказался немолодым сухощавым человеком. Свете он почему-то не понравился сразу. Какая-то отстраненная строгость сквозила во всем его облике.

- Отец Евгений, - почтительно начал Саша после приветствий и знакомства, - мы разобрались с вашими проблемами. Скорее всего это обыкновенное вредительство с целью дискредитации православной церкви.

Отец Евгений деловито перекрестился и жестом пригласил гостей садиться.

- Сейчас наши сотрудники устанавливают на вашей территории аппаратуру, - продолжал Саша. - С ее помощью, я надеюсь, мы прекратим это вредное вмешательство.

- Как велика ваша надежда? - довольно сухо, как показалось Свете, спросил священник.

- Я уверен в успехе, - твердо ответил Саша.

- Бог в помощь, - отозвался отец Евгений.

Света сидела рядом с Сашей, чувствуя ужасную неловкость. Ей казалось, что острые строгие глаза священника смотрят на нее с осуждением.

- Благое дело вы затеяли. - Отец Евгений смотрел куда-то в стену, поверх их голов. Голос его стал мягче и тише. - Доброе дело. - Саша почтительно молчал. Света смотрела в пол. - Душа безгрешная достойна спасения. - "О чем это он?" - подумали оба. - Но что вы станете делать с Антихристом в теле человеческом? Ибо пришел час, и явился он на свет… "Одно горе прошло; вот идут за ним еще два горя"…

Пока Саша устанавливал аппаратуру вокруг часовни, Света бестолково бродила по кладбищу. Странные слова отца Евгения не давали ей покоя.

- Как ты думаешь, о чем это он говорил? - спросила она Сашу, когда тот окончил работу и подошел, вытирая руки.

- Не знаю.

- А спросить что - неудобно?

- Да вроде…

- Самойлов, а какого черта ты меня ведьмой заделал? - вдруг рассердилась Света. - Я там сидела у этого твоего Евгения и чувствовала себя полной дурой. Так и казалось, что он меня сейчас выставит с позором. Ведьмам в церковь вход воспрещен!

- Но тебе же никто ничего не сказал… - спокойно отреагировал Саша. - И к тому же, знаешь, Светило, ты со своими претензиями на меня не наезжай. Я уже и сам толком не понимаю, что здесь я наворотил, а что - твои штучки! А еще я думаю, все, что сделано - неспроста. Здесь как игра, понимаешь? Смотри по сторонам и ищи подсказки.

- Тоже мне - "Ключи от форта Байярд"… - передразнила Света, но Саша не стал слушать. Он быстро пошел вперед, обернулся и неожиданно ласково позвал:

- Пошли, ведьмочка, нам пора.

Света шла к выходу с кладбища, отставая от Саши на два-три шага, и злилась. Злилась попеременно то на себя, то на Сашу. На удивление, к Виталию она сейчас не испытывала никаких чувств. Ну, то есть вообще - ничего. Ноль. Виталий Николаевич Антонов, словно злой дядька из поучительной детской книжки, остался в своем книжном переплете, засунутый на самую дальнюю полку самой провинциальной библиотеки.

Я даже могу подойти и, не испытывая ни малейшего разочарования, перелистать эту книжку еще раз, ненадолго останавливаясь на самых забавных местах… Вот Прага. Два часа ночи. Мы только что приехали и ужасно хотим есть. Малюсенькое кафе, в котором нам выдали по тарелке сосисок с капустой и по представительской кружке настоящего чешского пива. Уж сколько потом было съедено-переедено, а вкуснее этих сосисок ничего не помню… Или наш отдых в Калифорнии. Первым делом мы купили себе по паре белых шорт и две одинаковые футболки с нарисованным неизвестным зверем. Всю дорогу Виталий упорно называл его слоном. А мне он почему-то казался опоссумом. Продавщица предлагала нам разные рисунки, но Виталий долго и серьезно объяснял ей, что мы с ним - близнецы и поклялись нашей матушке до конца своих дней носить одинаковую одежду. А потом мы целую неделю валяли дурака (дураков?) на пляже, пили дрянное белое вино (в Америке вообще проблема с хорошими винами) и каждую ночь ходили купаться… Забавная книжка. И вовсе не поучительная.

Сашка прав. Этот мир мы с ним делали вместе. И эта странная штука с отцом - наверняка мое творчество… Света на секунду остановилась и зажмурилась, стараясь отогнать эти мысли. Не надо об этом думать. Не надо. Хотя я, кажется, догадываюсь, откуда пришла эта идея. Компания "Alternative Servise", не так ли? Идиллическая картинка нашего несостоявшегося семейного счастья: мама, папа и я - на даче. Мой незнакомый муж и толстенький ребенок. Да-а, видно, прочно засело в сознании. И вот таким образом всплыло… Хватит, хватит. Не трави себя.

- А ведь ты знаешь, - Саша вдруг остановился, - ты все правильно спросила.

- Что я правильно спросила? - За своими мыслями Света давно позабыла, о чем шла речь.

- Почему ты стала ведьмой.

- Ну и…

- Светило, да это же элементарно! - Саша даже немного попрыгал на месте от радости.

- Чего ты скачешь? Стань и спокойно расскажи.

- Мы хотим спасти ребенка. ЗДЕСЬ. Так?

- Да, так, так, говори уже!

- Мы прибываем сюда, в этот мир… - Саша актерствовал. Он ходил вокруг Светы широкими кругами и сильно размахивал руками. - И что мы видим? Что я здесь - командир боевого отделения Управления гражданской безопасности. Это значит, у нас есть все возможности, чтобы ребенка освободить! Но мы не знаем… чего?

- Мы не знаем, где он находится, - послушно закончила цепь Сашиных рассуждений Света, у которой от его перемещений начала кружиться голова.

- Правильно! - Почему-то обрадовался Саша, снова подпрыгивая. - А для этого… А для этого у нас есть дипломированная ведьма Жукова Светлана Вениаминовна! Вот она нам и скажет, где прячут мальчишку!

- Я?! Но почему…

- Стандартный закон построения сказки, - пожимая плечами, ответил Саша. Вид у него сейчас был, как у братьев Гримм (вместе взятых) сразу после написания "Бременских музыкантов". - Ну, где, где бы мы с тобой его искали? А так - просто, кто-то из нас придумал, что ты - ведьма.

- А почему именно ведьма? А не фея какая-нибудь, например?

- Тебе по образу ведьма больше подходит, - простодушно признался Саша.

- Так. Значит, все-таки, твоих рук дело… - Света прищурилась.

- А как проверишь? - Кажется, я начинаю понимать, почему мне нравится его улыбка. Потому что она простая. И ничего не выражает, кроме хорошего настроения и желания улыбнуться. Мне. - Кстати, а почему бы нам не выяснить прямо сейчас?

- Что?

- Где ребенок. Тогда бы мы уже вечером могли с ребятами обсудить план операции. Света совершенно растерялась.

- И… что мне, по-твоему, делать?

- Не знаю. Ты ведьма, тебе ведьмее… - Оба чуть на траву не попадали от этой Сашиной оговорки.

- Саш, я правда ничего не чувствую, - призналась Света. - И ведьмой себя ни чуточки не ощущаю. Маргарите вон крем хоть дали. А ты меня - приказным порядком…

- г - Ладно. Попробуем тебе помочь… - Саша задумался, а потом неожиданно спросил:

- Ты есть хочешь?

- Хочу.

- Пошли в магазин, пельменей купим. А за обедом что-нибудь придумаем…

А, ну и что? Магазин как магазин. Колбас, конечно, не пятьдесят сортов. Но с десяток наберется. И в том числе - кажется, символ доисторического социализма! - колбаса "Останкинская", 2 рубля 20 копеек за кило! А перед ценником "спички 1 кор. - 1 коп.". Света чуть не всплакнула.

- Сейчас угощу тебя фирменным блюдом: "пельмени жареные, посамойловски"! - Провозгласил Саша, начиная хлопотать на кухне. Все Светины попытки помочь наткнулись на вполне резонный довод: на кухне такого размера второй человек в принципе не может помогать.

Мужчина на кухне - само по себе экзотично. А я в это время попытаюсь вспомнить, когда в последний раз ела покупные пельмени.

- Тебе со сметаной или с жареным луком? - донеслось с кухни.

Мысленно прикинув, ужаснувшись, но тут же наплевав на проклятые килокалории, Света бесшабашно крикнула:

- Со сметаной! И с луком! И всего побольше! Саша появился в дверях с шумовкой и задумчивостью на лице:

- Я раздумываю, не предложить ли тебе стаканчик красного вина?

- А ты не раздумывай, а предложи. А я даже попробую угадать, что это будет за вино.

- Попробуй.

- "Медвежья кровь"! - весело крикнула Света.

- Ведьма… - пробормотал Саша, скрываясь на кухне.

Блеск! Вкуснятина!

- У тебя за ушами пищит, - заметил Саша, облизываясь.

- Не у меня, а у тебя.

- Нет, у тебя!

- А, по-моему, это просто телефон!

- Точно!

Саша вернулся через несколько минут.

- Ребята отзванивались. Все установили. Порядок. Через полчаса, с наслаждением закурив послеобеденные сигареты (ну, не надо утрировать, конечно, не "Родопи"), Саша со Светой попытались снова вернуться к главной теме.

- Если ты думаешь, что с полным животом пельменей у меня получится думать, ты глубоко ошибаешься, - заявила Света, устраиваясь на подоконнике.

- Сотрудник Управления гражданской безопасности обязан уметь думать в любой ситуации, - убежденно ответил капитан Самойлов.

- Это что - статья устава?

- Почти.

- А в этом твоем "почти" нет случайно списка ситуаций, в которых этот твой сотрудник обязан думать?

- Надо заметить, что с полным животом пельменей способности язвить ты не потеряла…

- Интересно, Самойлов, ты на самом деле такой хороший парень или это опять - как ты это называешь? - стандартный закон построения сказки?

- Я думаю, я на самом деле такой… - скромно ответил Саша.

- Ну, что ж, хороший, тогда давай выкручивайся… - Света не поленилась и сходила на кухню. Вернулась с веселеньким фартуком в цветочек. Как раз его Саша надевал, когда занимался пельменями. - Итак? Откуда сие украшение?

- У тебя сейчас вид ревнивой жены, - засмеялся Саша. - А в руке - колготки…

- Я слушаю. - Света решила играть предложенную роль до конца.

Сашино лицо вдруг посерьезнело.

- Это бабушкин.

- Извини, пожалуйста.

Вот и еще одна сказочная примета этого мира. Здесь всем хочется (и можется) верить на слово. Сразу. В моем представлении ад - это место, где абсолютно все говорят друг другу правду. Ежеминутно. А рай (или очень близко к нему) - это там, где все друг другу верят.

- Помнишь ее?

- Помню. Веселая такая, в синем пальто.

- Почему в синем? - удивился Саша.

- Не знаю, я так запомнила. Она… умерла?

- Да. Два раза, - мрачно ответил Саша.

- Почему два? А, поняла! И в той, и в этой жизни?

- Да.

- Но тогда… Саш, ты только извини меня за въедливость, но получается, что твоя бабушка уже три раза умерла…

- Почему три?

- Но в этом мире ее тоже нет?

- Откуда ты знаешь?

- А фартук?

- Так, может, она для меня специально его сшила?

- Вряд ли. - Света оглядела цветастый передник. - Для тебя она подобрала бы что-нибудь более мужественной расцветки. Такие вещи обычно носят из сентиментальных побуждений. Ты его забрал уже после ее смерти.

- У тебя очень хорошо с логикой, - похвалил Саша. - Не зря тебя направили в наше отделение.

- Спасибо за доверие, товарищ начальник! - Света отдала честь и строевым шагом отправилась на кухню.

- Тогда уж не начальник, а командир! - крикнул ей вслед Саша. - И к пустой голове, между прочим, руку не прикладывают!

Света долго не появлялась. Минут через десять Саша, выйдя на кухню, нашел ее стоящей у открытого окна.

- Знаешь, мне кажется, этот мир затягивает нас, - произнесла Света, не оборачиваясь. - И еще я думаю, когда мы здесь появились, он был… меньше, что ли? А теперь он растет с каждой минутой, появляются всякие подробности…

- Ты о чем?

- Стоит только подумать о ком-то, и он тут же занимает место здесь, в соответствии с заданной логикой. И уже независимо от нас. - Света резко обернулась:

- Меня всегда удивляло в сказках… знаешь, когда кто-нибудь идет кого-то искать… Ну, я не помню… Как его? Финист Ясный Сокол, например. Он улетел, а девушка пошла его искать. Так вот я не понимаю: как она знает, куда идти? Но идет! И находит! А?

- Я немножко не понял, ты это к чему?

- К тому, что ЗДЕСЬ, мне кажется, все именно так и происходит. Вышел, пошел, нашел.

- Нет, Светило, по твоей логике получается, что нам даже и идти никуда не надо. А можно просто сидеть и ждать, когда ребенок к нам придет и скажет: вот он я, ведите меня к маме!

- Нет, это незаконно! В сказке обязательно нужно что-то делать!

- Например, помыть посуду, - сказал Саша как бы про себя.

- Если ты намекаешь на меня, то я предлагаю кинуть жребий.

- Кидаться жребием с ведьмой? Спасибо большое! - Саша начал засучивать рукава.

- Ладно, ладно, помою. - Света засмеялась и открыла кран.

Саша стоял в дверях, облокотившись о косяк, и наблюдал, как Света моет посуду. То есть видеть сам процесс он не мог, поскольку она стояла спиной. Будем честны, молодой человек, вы просто любуетесь ее самым красивым в мире затылком. Кстати, вопрос по сути декораций: где у вас положенная в таких домах газовая колонка? Вы что же это - мановением руки подвели сюда горячую воду? Лихо.

Света на секунду задумалась, куда же класть вымытые вилки? Вопросительно посмотрела на Сашу через плечо.

- Какая ты красивая… - вдруг вырвалось у него.

Внимание! Срочно! Тест! Быстро отвечайте, как реагирует объективно красивая женщина на подобное сообщение? Ответы напишите на листке, запечатайте в конверт и выбросите в мусорное ведро.

- Вершина оригинальности, - сказала Света. Она как раз домыла тарелки, еще ненадолго задумалась, - Саша потом уже догадался, что она искала такую специальную вещь, как кухонное полотенце. Которую ни один нормальный мужик в доме держать не станет.

Уже в комнате, закурив очередную сигарету, Света серьезно сказала:

- Отрабатываю твою похвалу насчет моих логических способностей.

- Да?

- Я знаю, где ты живешь сейчас. Саша молча вопросительно поднял бровь и ткнул пальцем в пол: здесь?

- Ох, да нет! Не перебивай меня! - Саша недоуменно пожал плечами. - И не кривляйся! - Сильно затянулась сигаретой и начала снова:

- Я знаю, что ты живешь в общежитии на "Балтийской". В детстве мы все жили в Московском районе. Бабушка твоя…

- На Каменноостровском, - подсказал Саша.

- Вот! А очутились мы - на Васильевском острове! Признайся лучше сразу и честно - почему тебя потянуло сюда?

- Понятия не имею!

- Вот! - Света красиво жестикулировала сигаретой, точь-в-точь - какая-то французская актриса, не вспомнить, правда, какая. - Значит, это подсказка!

Саша с минуту сидел молча, лихорадочно соображая. После чего вскочил с места и кинулся к телефону.

- Алло! Алло, девушка! Серебрякова, будьте добры! Гришка? Салют! Самойлов. Ты отдохнул? Молодец. Слушай внимательно. Приступаем к новому заданию. К девяти ноль-ноль завтрашнего утра я должен иметь информацию по криминальному элементу Ва-сильевского острова. Что? Нет, не всего. Давай, возьмем… Ну, скажем, для начала, остров Декабристов. Что? Да, любая! Что делали, чего не делали, кто в запое, у кого деньга завелась, кто на мели, а самое главное - кто сейчас в деле. Понял? Все. Можешь привлечь мужиков из третьего отделения… А? Да, да, разрешение Управления у меня есть, если надо, я его Фоменко по факсу шлепну. Все? Спокойной ночи, студент!

- Почему студент? - удивилась Света, внимательно слушавшая весь разговор.

- Гришка на юрфаке учится. Последний год с нами, - легко ответил Саша, но тут же сам поразился этой легкости. И в особенности слову "год". Света права. Этот мир затягивает.

- А потом?

- Прокурором будет.

- А почему не адвокатом?

- Да у нас здесь адвокаты популярностью как-то не пользуются…

- Самойлов, не зарывайся! Ты еще скажи, что у вас тут расстреливают на улице без суда и следствия!

- Почему - расстреливают? - Саша удивился. - Что это тебе - военное положение? Я просто хотел сказать, что в адвокаты народ не идет. Мало денег платят.

- Так, может, у тебя и преступников нет?

- Есть…

Есть, конечно. И не меньше, чем в нашей действительности.

Саша сидел на телефоне с семи утра. Потому что первый звонок с информацией раздался в шесть пятьдесят восемь.

- Угу, угу… - изредка ронял Саша в трубку. - А вчера где был? Хорошо. Проверяй Храпунова и Крюкова, а Лешка пускай к матери Примакова зайдет… - Перед Сашей на тумбочке лежал лист бумаги, на котором он что-то помечал карандашом.

Света тихонько суетилась по дому, занимаясь всякими мелочами, которых в холостяцком быту всегда найдется тьма-тьмущая. Время от времени они встречались с Сашей глазами. "Есть что-нибудь?" - спрашивал Светин взгляд. "Пока ничего", - отвечал Сашин.

Примерно в половине одиннадцатого Саша вдруг резко вскочил с табуретки.

- Что? - нет, не крикнул, просто чуть громче спросил он. - Боцман? Когда? Едем! Как? Почему? Кретины!

Он резко бросил трубку и стукнул кулаком по тумбочке.

- Что случилось? - Света стояла в комнате. Сердце ее бешено колотилось.

- Славка сообщил, что вчера вечером известный рецидивист Бошков по кличке Боцман купил в булочной на улице Железноводской пачку печенья.

Наверное, Светило лицо не выразило мгновенного понимания ситуации.

- Купил? - переспросила она. - Но не украл же…

- То-то и странно. Итак, Бошков - это раз. Известнейшая сволочь, без тормозов, берется за самую грязную работу. Печенье - это два. Купил, а не украл - это три.

- Надо брать! - профессионально отреагировала Света.

- Надо… Мы бы и взяли. Да только эти кретины его упустили. Он исчез.

- Как - исчез?

- Нигде его нет.

- А в булочной его нельзя было сразу прихватить?

- Светило, откуда у тебя этот жаргон? - нахмурился Саша.

- Из книжек, - отмахнулась Света, - не цепляйся к словам. Почему они его сразу не взяли?

- Кто? Кто не взял? Наши его даже не видели. Это продавщица из булочной сообщила про печенье. Она там пятьсот лет работает, всю округу знает. Смотрит: Боцман печенье покупает. Удивилась. А когда спросили потом - сразу вспомнила. Понимаешь?

- Понимаю. А дома у него были?

- Товарищ Жукова, - с грузинским акцентом произнес Саша, - я нэ понимаю, кто у нас руководит опэрациэй? Ви или я?

- Слушай…

- Так, и что вы себе думаете - вы умнее начальства?

- Иди ты на фиг, Самойлов! - рассердилась Света. - Я тебя по-человечески спрашиваю! Никто и не спорит, что ты здесь самый умный!

- А я тебе по-человечески отвечаю: для того, чтобы проверить все, как ты говоришь, "дома" этого Боцмана, мне понадобится неделя сроку и десять человек сотрудников!

- Ну и что?

- Что - что?

- Так и проверяй.

Саша открыл рот, потом закрыл, не сказав ни слова, махнул рукой и пошел опять к телефону.

- Гешка? Это Самойлов. Что там у вас? А-а… Ну, хорошо, продолжайте. Только ты знаешь, что… Давай-ка еще несколько человек перебросим на помощь Гришке. Что? Да, Боцманом занимается. Что? Не слышу! Что за шум? Что ты там делаешь, черт тебя дери? А-а… - Судя по Сашиному лицу и короткому смешку, Гешка сообщил что-то смешное, но непечатное. - Все, понял. Понял, говорю! Конец связи!

- Что он сказал? - спросила Света, выходя в коридор.

- Ну не-ет, Светило, это не для твоих ушей, - покраснев, ответил Саша.

- Почему?

- Да, Гешка сейчас в "Прибалтийской" сидит, с… девушками разговаривает.

- Самойлов, ты меня за дурочку здесь держишь? - Кажется, Света рассердилась не на шутку. - Чего ты все выделываешься? Можно по-нормальному сказать: Козлодоев опрашивает проституток?

- Можно! - кивнул Саша, веселясь. - Сотрудник Жукова! Докладываю: сотрудник Козлодоев опрашивает местных проституток! Разрешите продолжать?

- Дурак, - сказала Света и ушла в комнату. Саша улыбнулся ей вслед и подумал, что в другой жизни он бы уже ползал перед ней на коленях, вымаливая прощение. Сейчас же он спокойно продолжил свои телефонные приключения.

Так они промолчали еще около часа.

А в половине двенадцатого тот же умница Козлодоев, тонкий знаток нежных струн женской души, сообщил, что в результате деликатно проведенной операции ему удалось стравить двух коллег по панельному бизнесу. Драку он успел пресечь, но в пылу словесной баталии проскользнула интересная информация. Оказывается, Таньке-Акушерке ее хахаль уже разрешил присматривать шубку из норки. Сказал, через день-два с полными карманами "зелени" придет. А Танька-Скелет сказала, что Акушерка все врет и никогда она лучше кролика ничего не носила, а то, что песец у нее две недели был, так и тот краденый, баба какая-то прямо в метро свою шубу опознала, чуть Таньке все волосы не повыдергала, а хахаль у нее, так и вовсе хрен отмороженный, кроме звездюлей ничего выдать не может, и никакая не шуба, а опять рожа в синяках от него обломится…

- Ну, ну, - торопил Саша красочный рассказ Гешки, - дальше-то что?

- А то, что кто у Таньки-Акушерки хахаль - ты не догадываешься?

- Боцман, - выдохнул Саша.

- Он.

- Отлично. - Саша сильно потер лоб. - Значит, говорит, хахаль через день-два придет с деньгами?

- Угу.

- Что ж, придется поторопиться. А где он, Танька, конечно, не знает?

- Откуда?

- Или молчит.

- Или не скажет.

- Ладно. - Саша на мгновение задумался. - Так, Геша, ты мне сейчас Гришку найди…

- А чего его искать, если он рядом сидит и кофе пьет! - удивился Гешка. - Причем уже со вторым моим бутербродом.

- Вы что, все там собрались - девок расспрашивать? - рассердился Саша.

- Не, не все, только я и Серебряков. Он к ним подход имеет, - заржал Козлодоев.

- Отставить подход! Живо собрать все отделение. Через полчаса встречаемся в подвале. Ясно? На моих сейчас: двадцать три - сорок семь.

Дальнейшее происходило с легкостью и стремительностью хорошо поставленного американского боевика. Собрались, перекинулись парой-тройкой шуточек, проверили оружие (Свете пистолета почему-то не дали), посерьезнели лицами, погрузились в машины, поехали. На первом же перекрестке разъехались в разные стороны - шукать Боцмана по "хазам да малинам", как говаривал незабвенный Глеб Жеглов.

Света ехала в Сашиной машине, подскакивая на ухабах (ленинградские дороги Саша, видимо, в силу каприза ностальгии оставил здесь привычно-дрянными), и сердилась. Но молчала. Не сказала ни слова, когда у первого адреса ее оставили в машине. Смолчала у второй квартиры-притона. И взорвалась лишь на третьей:

- Самойлов! Какого хрена я здесь сижу? Вы меня в качестве автомобильной сигнализации с собой возите или как? - Саша не отвечал, мрачно закуривая последнюю сигарету из второй за день пачки. - Самойлов! Я с кем разговариваю?!

- Со мной? - вполголоса удивился Саша.

- С тобой! Почему Лэйме дали пистолет, а мне - нет? Я такой же боец вашего отделения, как и она!

- Светило, - как можно мягче ответил Саша, - здесь не детский сад. И претензии типа: почему мне не дали такую же игрушку, как Лэйме, не проходят. Не дали, и все. Я так решил.

- И чем это она, интересно, лучше меня? - Вот это уже даже не детский сад, это какой-то отвратительный бабский скандал. Если он сейчас выведет меня за шиворот из машины, он будет прав. Но остановиться уже - никак. - Ты себе специально придумал девицу-соратницу? Чтоб молчала, все понимала, да еще и коллега по работе? И правила пионерские - никаких шашней в отделении? Это, интересно, откуда? Из "Небесного тихохода"? "Первым делом, первым делом - самолеты, ну а девушки…" Вот уж тебе со мной мороки: и с собой таскать, и пельменями кормить, и с раскладушкой заморочки… - Ой, мамочки, что ж я такое несу?

Совершенно обалдевший от этого монолога Гришка Серебряков вначале еще переводил взгляд с командира на Свету. В конце же - выпучив глаза, остановился на Саше.

- Послушай, Светило, - ласково, но без тени издевки произнес Саша. - Не пора ли тебе домой? В конце концов, я уже все понял и с твоей проблемой здесь сам управлюсь.

Света поняла, КАКОЙ именно ДОМ он имеет в виду, и тут же почувствовала, как запылали уши.

- Прости, пожалуйста, - тихо сказала Света. - Я больше не буду.

- Договорились, - просто согласился Саша. - И не нервничай ты так. Все будет хорошо. Они покурили еще немного.

- …А насчет Лэймы - все очень просто. - Саша говорил тихо, не поворачивая головы, как будто сам с собой. - В нужной ситуации она, не раздумывая, будет вести себя, как мужик. Надо - в грязь шлепнется, надо - в подвале с крысами сутки просидит. Да и стреляет она хорошо…

- Откуда ты знаешь, может, я здесь тоже хорошо стреляю? - напоследок заупрямилась Света.

- Сомневаюсь. - Саша быстро глянул на Гришку, который уже почти успокоился и бесстрастно смотрел в окно, дескать, сходите с ума, как вам нравится, я здесь ни при чем. - Гриш, куда, думаешь, теперь?

- Я-я-а ду-умаю-у… - Серебряков изобразил тяжкие раздумья, а потом честно признался:

- Саш, я не знаю, куда дальше. Я думаю, в нашем квадрате больше ловить нечего. К тому же мы здесь уже днем все прочесали.

Саша остановил машину около какого-то скверика. Быстро связался с остальными группами, убедился, что у всех тоже - голяк.

- Есть охота, - сообщил он непонятно кому. - Григорий, у тебя бутерброда нет?

- Не, я сам у Козлодоева брал. А вообще можно в "Прибалтон" сгонять, там бар круглосуточный.

- Любите вы, товарищ Серебряков, серьезные задания! Никаких "прибалтонов". К тому же до моего дома, все равно ближе.

"А до моего? - рассеянно подумала Света. Она вышла из машины и теперь прохаживалась вокруг, разминая затекшую спину. - Как липами хорошо пахнет… Как в детстве. Нет, сильнее. Ох, даже, пожалуй, слишком сильно…"

…Улица, освещенная слабым светом белой ночи, вдруг сузилась, отдалилась, как будто посмотрели в бинокль с обратной стороны. Совсем рядом, метрах в пяти, на тротуаре появился слабый огонек. Присмотревшись, Света с удивлением увидела, что это крохотный - на два-три прутка - костерок. Свет от него был жуткий, желтый, совсем как там, на кладбище. Рядом тут же возникла сидящая на корточках старуха в лохмотьях с длинными нечесаными космами волос. Она что-то тихо приговаривала, но Света хорошо слышала каждое слово:

- Ветрун-бормотун, унеси, ветрила-сила, отведи, ветер-разумник пропусти, открой место, открой место, открой место…

Руки бабки тряслись, словно "она быстро перебирала мелкие четки. Через мгновение она исчезла, но тут же появилась метрах в пятидесяти дальше по улице. Манила за собой, звала, продолжая что-то тихо причитать. Света не могла сдвинуться с места, но сознание было вполне четким, она понимала, что ее зовут куда-то, что-то показывают… Старуха была уже совсем далеко, когда внезапно резко вскрикнула, указывая рукой в глубь домов.

- Там ищи! Там! - протяжно пронеслось вдоль улицы.

И сгинула…

- Эй! Светило! - резко крикнул Саша, увидев, что девушка внезапно закачалась, схватившись за голову, а потом упала на колени. Он еле успел подхватить ее, чтобы она не ударилась. - Гришка! Что с ней?

- Я не знаю… Обморок?

- Черт! Давай быстро вызывай врача!

- Не надо… врача… - вдруг хрипло сказала Света, не открывая глаз. - Я… уже… в порядке…

- Не говори глупостей! Гришка, хрен лысый, чего стоишь?

- Са… ша… не надо… врача… - Он и правда уже почувствовал, что держит на руках уже не бесчувственное обмякшее тело.

- Света! Ты меня слышишь?

- Да, слышу. - Голос ее был уже вполне нормален. Света попыталась даже встать, но ноги еще не держали. - Со мной все нормально.

Глаза у Саши были испуганные.

- Ты, наверное, устала? Ничего, Светило, сейчас все равно домой поедем.

- Нет, Саш, не поедем, - твердо заявила Света.

- Почему?

- Потому что я знаю, где искать ребенка. - Саша испуганно оглянулся, потому что показалось: от этих ее слов по всей улице прошло гулкое эхо.

Саша внимательно посмотрел Свете в глаза и тут же, не отводя взгляда, потянулся за рацией.

- Внимание, внимание. Я - первый, я - первый. Кто еще не уехал домой - на связь!

Не уехал, как оказалось, никто. Но ближе всех оказалась машина с братьями Грымм и Лэймой. Которые должны были, по загадочному Сашиному выражению, "дуть сюда со всех ног".

- Это далеко? - Саша внимательно смотрел на Свету. Он, видимо, считал само собой разумеющимся тот факт, что штатная ведьма определяет местонахождение преступника доступными ей методами.

- Нет, рядом. - Света четко запомнила, куда указала рукой привидевшаяся ей старуха. И даже более того, она уже поняла, ЧТО за дом увидит там, в глубине двора. Без сомнения: трехэтажный запущенный особнячок, который сама лично ездила смотреть по просьбе Виталия. Головоломка сложилась.

Далее снова пошел боевик. Переговоры вполголоса с подъехавшими братьями Грымм, какие-то скупые и непонятные указания, проверка оружия и сжатое обсуждение дислокации (надеюсь, я правильно употребляю это слово). Свету почти не замечали, да это и к лучшему. Она действительно ощущала страшную усталость. Интуиция подсказывала ей, что история приближается к боевому финалу, в котором роль ведьмы уже не так велика. Поэтому Света покорно согласилась остаться в машине, "на связи", - как важно назвал это Саша, вручая ей обшарпанную рацию. Мимоходом еще куснуло женское любопытство: вот бы посмотреть, как хваленая Лэйма будет стрелять и в грязь шлепаться… Но тут же исчезло. Нельзя считать этих хороших людей марионетками только потому, что они живут в придуманном тобой мире. ЗДЕСЬ они - живые. И решают живьем же ТВОИ проблемы. Не забывайте об этом, пожалуйста, всесильная госпожа… Перед самым уже штурмом посетило еще одно, бессвязное и короткое видение, после которого Света* подошла к Саше и тихо сказала:

- Второй этаж. Их там трое. Один спит. Собака. Ребенок в дальней комнате. Больше в доме никого нет. - Хотя чувствовала, ощущала что-то неясное, не до конца понятое, какую-то опасность… Не человека. Но что? Не стала говорить, надеясь, что вскоре все само собой прояснится.

Самойлов снова посмотрел на Свету внимательным строгим взглядом, в котором было полное доверие и спокойствие.

- Может, все-таки возьмете меня с собой? - полуспросила, полупопросила Света.

Саша покачал головой: нет. Сделал несколько шагов, повернулся:

- А ты не можешь еще сказать, есть у них внешнее наблюдение?

- Что?

- Кто-нибудь следит за выходом? Света пожала плечами.

- Нет, ничего такого я не вижу. То есть я сейчас вообще ничего не вижу. - Хотела еще добавить, что четко представляю и даже могу описать комнату, в которой сидят те двое бодрствующих. Но промолчала. А про себя подумала: интересно, а в ЭТОЙ комнате тоже под батареей лежит девять рублей - четыре по рублю и одна пятерка?

Все. Все ушли. Исчезли в мгновение ока, как пресловутые ниндзя. Только что - шел человек по улице. И тут же - хлоп! - стена серая, окошки низкие, урна грязная. Человека нет. Вторая машина должна стоять через два дома в переулочке. Оттуда заходят Лешка и Федя.

И тут я вдруг поняла, что ОБЯЗАТЕЛЬНО должна быть там! Обязательно! Иначе то самое, непонятное и неопределяемое, которое она чувствовала даже отсюда, может всем очень и очень навредить! Господи, да что же делать-то?! Нельзя уходить - Саша не велел. Нельзя туда соваться - Саша запретил. Но не может же она сидеть здесь и ждать, пока с этими хорошими ребятами случится какая-то гадость. Причем по ее милости и по ее же вине!

Света поколебалась еще несколько секунд, потом решительно вышла из машины, прихватив рацию, и как можно тише захлопнула дверцу.

Так, девушка. И как вы себе мыслите дальнейшие действия? Откуда подходить к этому чертову дому? И что делать? Может, попытаться все-таки сосредоточиться и понять, что же там такого опасного? Ах, ты, черт побери, не могу я, оказывается, напрягать свои ведьминские способности по заказу, хоть и диплом имею… Как это там пелось в нашем детстве? "Но всемогущий маг лишь на бумаге я…"? Ой, ой, ой, ну что же делать? Не многовато ли вы чертыхаетесь, милая?

Света медленно двигалась по правой стороне улицы, сжав руки в кулаки. Почему-то в этот самый момент ей вспомнилось, как с таким же точно напряжением она следила в школе за рукой учителя, ползущей по раскрытому журналу. Алексеев, Артамонов, Бисярин, Будник, Гриф, Дроздовская… не помню, кому уж я тогда молилась, чтобы роковая шариковая ручка миновала короткое незаметное "Жукова"! Да нет, не ищите в моем школьном прошлом моих ведьминских корней. Получалось далеко не всегда. То есть просто-напросто частота вызова к доске Жуковой Светы не выходила за рамки обыкновенной вероятности.

Еще пять шагов. Еще десять. Через пятнадцать метров за углом как раз и покажется дом.

Последним отчаянным усилием, вспомнив ближайшую по ассоциации ведьму (а именно - лучшую ведьму русской литературы - Маргариту), каким-то даже остервенелым внутренним рыком она крикнула: невидима! невидима! И, сразу же резко обернувшись, чуть не захохотала в голос от радости, НЕ обнаружив за собой тени. Мутноватое стекло низкого первого этажа покорно отражало кусок улицы, стоящий у обочины "жигуль", кусты на противоположной стороне. И больше никого.

Да, ребята, это, пожалуй, поинтересней, чем в кино.

Света неслышно вошла в темную парадную, заметив притаившуюся в углу тень (Федор? Гришка?), поднялась по щербатым ступеням на второй этаж (чуть не подвернула ногу, чуть не вскрикнула, чуть не обнаружила себя!). Саша с Алексеем стояли по обе стороны двери. Звонить или стучать не пришлось. Собака за дверью первой почувствовала чужих. Послышалось глухое ворчание, звук шагов, тут же стихший, стук, шорох. И снова тишина. А потом сразу - грохот!

Я не могу точно сказать, как все происходило. Знаете, как это бывает, когда по телеку показывают какой-нибудь штурм? Плохое освещение, камера дергается, изображение прыгает, громкие невнятные голоса, кто-то матерится, выстрелы… В общем, жуткий тарарам и ничего не разобрать. То есть вот это уже на кино не было похоже ничуть. Не так красиво и не понять, кто - кого.

Честно говоря, Света была немного разочарована перепалкой. Не ясно только, к недостаткам чьей режиссуры это следовало отнести - Сашиной ли любви к быстрым развязкам, или Светиной некомпетентности в вопросах освобождения заложников. К тому же все это было до зевоты тривиально.

Когда - буквально через десять секунд после начала штурма! - Света решилась войти, в квартире уже стояла полнейшая тишина. Сама квартира была просто огромная. Почти пустая и очень запущенная. Даже слишком запущенная. Как будто здесь за очень хорошие деньги поработала дизайн-фирма, специализирующаяся на декорациях для фильмов ужасов. Участники действа расположились в стандартнейших "киношных" позах: один бандюган с сильно завернутой за спину рукой лежал - морда в пол, - придавленный крепкой коленкой Феди Грымова; второй - с огнестрельным ранением в плечо - сидел на полу в коридоре и зло зыркал исподлобья на улыбающуюся Лэйму (а вот что за штуку она держала в руках - я вам не скажу. Потому что не знаю. То ли очень большой пистолет, то ли очень маленький пулемет. Не знаю, как стреляет, но выглядит внушительно).

Искушенные любители боевиков уже, наверное, догадались, что делал третий. Совершенно верно. Он стоял в самой дальней маленькой комнатке, левой рукой крепко прижимая к себе бледного, худого мальчика. Света сразу вспомнила и эту синеватую прозрачную бледность, и большой рот, и светлые непослушные волосы. Все это она не раз видела на фотографии в кабинете Виталия Николаевича Антонова. А в точно такие же серые печальные глаза она еще сегодня утром (тем, настоящим, СЕГОДНЯ, и тем, настоящим, УТРОМ) смотрела с любовью…

В правой руке у бандита был пистолет, направленный ребенку в висок. Картину дополнял Саша Самойлов с выставленными вперед пустыми руками - его пистолет, как и полагается в таких ситуациях, валялся далеко в углу.

- Боцман, Боцман, успокойся, - ласково приговаривал Саша, медленно пятясь в коридор.

- Стоя-ать! - заорал Боцман, сильно дергая мальчика.

Света удивилась, что ребенок на все происходящее реагировал совершенно индифферентно и только слегка морщился, наверное, когда было больно. В огромных руках бандита он выглядел крошечным. Света, забыв на время, что невидима, испуганно прижалась спиной к стене.

В этот момент в лице Боцмана что-то изменилось, и на этой отвратительного вида испитой подушке с черными дырками глаз появилось странное подобие злорадной улыбки. Смотрел он при этом куда-то мимо Саши, в угол.

Вот. Вот и появилось то самое, опасность, которая не давала покоя Свете.

Из темного угла под кривым креслом медленно выползала змея. Не очень большая, удивительно красивой расцветки, с маленькой узкой головой.

Саша ее не видел.

У мальчика глаза расширились до невероятной величины.

Если бы я не была ведьмой, я бы уже давно испустила дикий вопль и спокойненько сидела бы во-он на том шкафу. Но диплом! Я сама видела, как в нем, черным по белому, каллиграфически-официальным почерком было написано, что я, Жукова Светлана Вениаминовна, прослушала курс… и т.д. и т.п. Со всеми вытекающими отсюда последствиями. Вся небольшая, заваленная дрянным старым барахлом комнатка мгновенно отпечаталась в мозгу, словно четкий фотоснимок. Я увидела все, что хотела увидеть. Каждую долю секунды я знала расстояние (с точностью до миллиметра) до этой проклятой змеи. Еще я знала… нет, я чувствовала, что эта гадина безумно ядовита и нападает в основном резким броском, целясь в лицо или шею. На этот раз ей это не удалось. Единственное, в чем проявилась моя слабость (или просто неопытность), - я все-таки завизжала.

Саша потом рассказывал, что сам чуть не заорал от неожиданности, когда услышал вначале шорох за спиной, затем дикий вопль, а потом здоровенный кухонный нож сам собой соскочил со стола и принялся кромсать ползущую змею.

Глупость, конечно, немереная. А что, если у этого отмороженного Боцмана (пропади он пропадом вместе со своим кораблем и всей командой!) вдруг отказали бы нервы? И он от неожиданности пальнул бы парню в висок? Впрочем, раздумывать и рассусоливать было уже некогда. Сейчас необходимо использовать на полную катушку временно приобретенное преимущество - неожиданность.

С воинственным криком: "Саша, я здесь!" Света подскочила к Боцману и сделала первое, что пришло в голову. А именно: резко, двумя руками дернула вниз ствол пистолета.

До сих пор не пойму, почему я просто не ударила его ножом? Но, видно, мой боевой настрой весь вышел при виде мелко накрошенной твари, поэтому я даже не помню, как и куда выкинула нож. Но, как оказалось, и того, что сделала, было вполне достаточно.

В конце концов, отделение капитана Самойлова только временно занимается пустяками вроде той кладбищенской нечисти. Обычно-то делами посерьезней ворочают. И подобная операция для них - не самое сложное упражнение. Да и народ подбирался не по принципу кто дальше плюнет или у кого рожа шире. Друг друга через двухметровую стену видят и за километр слышат. Потому и работают, как один человек.

Разве что - с ба-альшими способностями. Да ладно, ладно, дайте человеку немного похвастаться. Тем более что финал операции можно было снимать на пленку и показывать в Высшей школе милиции, как учебный материал. Ну разве что с небольшой поправкой. Для успешного проведения данной операции хорошо бы иметь в штате хотя бы одного сотрудника, обладающего, гм, гм, нетрадиционными способностями.

Невидимая Света пригнула ствол пистолета вниз.

Саша в великолепном прыжке упал на пол вместе с ребенком.

А Гриша Серебряков сделал Боцману аккуратную дырку чуть повыше левой ключицы.

Вуаля!

- У-у, су-уки! - вопил заляпанный кровью Боцман, корчась на полу.

- Черт! - сказала Света, ударившись коленкой об пол, и стала видимой.

- Ты что, настоящий милиционер? - спокойно спросил ребенок, лежа у Саши на животе.

- Настоящий.

- А звание у тебя какое?

- Капитан.

- А разве капитаны не на кораблях?

- Нет, на суше тоже бывают, - ответил Саша и засмеялся. - Как тебя хоть зовут, дружище?

- Алексей Антонов, - строго ответил мальчик. - Можно я встану?

- Страшно было? - спрашивала Света Алешку, когда все уже кончилось и они с Сашей ехали к нему

Домой.

- Да нет, - меланхолично отвечал ребенок. - Я такое в кино сто раз видел. Я же знал, что милиция меня спасет.

Саша задумчиво кивал, сидя за рулем.

- Ты есть хочешь? - Свете очень хотелось прижать мальчика к себе, но вид у того был такой строгий и отстраненный, что она не решалась это сделать.

- Да нет, - рассеянно ответил Лешка и снова ушел в свои мысли.

- А что ты любишь? - не унималась Света.

Чего ты к нему пристаешь? Чего такого интересного ты хочешь услышать или увидеть в этом совершенно чужом тебе ребенке? Ведь ты его абсолютно не знаешь. Он - полностью твое собственное творение в этом мире. Основанное всего лишь на фотографии из кабинета Виталия и двух-трех обрывках фраз типа: "хилый, болезненный…", "капризный, неуправляемый…". В основном, насколько я помню, употреблялись нелестные и совершенно немужские эпитеты - Виталий был всерьез недоволен воспитанием сына и, как я подозреваю, даже делал попытки отсудить отпрыска себе. Точно, точно! Я вспомнила! Одно время мне казалось, что я вот-вот стану мачехой, и я даже купила книжку Спока! Потом, правда, все как-то заглохло. Я думаю, Виталию просто надоела сильная суета вокруг дела, требовавшего больших затрат, но не сулившего крупной прибыли.

- ^ Я сосиски люблю, - вдруг сказал Лешка. - И чипсы. И еще шоколад. Иногда.

- А во что ты играешь? - Интересно, что он ответит, если я даже приблизительно не знаю, во что играют современные семи-(шести-? восьми-?)летние дети.

- Вообще-то я на компьютере играю обычно… А ты на компьютере играешь? - Света вздрогнула, услышав до боли знакомые интонации. Так и почудилось, что Лешка сейчас добавит: "Болвасик".

- Нет.

- Ты приезжай ко мне, я тебя научу. - Наконец-то в Лешкиных глазах мелькнул интерес. - Я тебе покажу мой новый "Варкрафт" и еще "Дьявола".

- Спасибо, - робко сказала Света.

- Ты, главное, когда пойдешь в подземелье, первый меч не бери… А вот из бутылок из всех пей, они жизнь дают… - Света в первый момент не поняла, какое подземелье имеет в виду Лешка. Но потом сообразила, что он рассказывает о какой-то игре; -…И главное - на карту все время смотри, чтобы к оркам случайно не зайти, я против них еще оружия не знаю… - Лешка говорил, все более и более увлекаясь.

Интересно, а это-то у него - откуда? Я не помню, чтобы Виталий что-то говорил об увлечении своего сына компьютерами. Света вдруг подумала, что вся эта затея с путешествием и освобождением - полный бред, пустяшная затея, игрушки обиженной девчонки-эгоистки.

Наверное, мне просто хочется, чтобы у него был именно такой, странный, задумчивый сын, который за все это время ни разу не улыбнулся, не заплакал, не позвал маму или папу. Скорее всего это все не имеет ничего общего с Алешей Антоновым, а просто-напросто говорит о моем стервозном характере. И вот тут как полезли вопросы - один другого интересней… Как, например, выглядит в этом мире Антонов наш, Виталий Николаевич? Судя по решительным антикапиталистическим действиям Саши, Антонов здесь вовсе не миллионер. Тогда почему украли ребенка? И у кого?

- Слушай, Саш, а как вся эта история увязана с деятельностью твоего отделения? Это ж, наверное, не просто моя инициатива - искать ребенка?

- Конечно, нет, - спокойно ответил Саша, искоса глядя на Лешку. Тот смотрел не в окно, а прямо перед собой. - Я тебе просто забыл сказать. В той папке, которую ты смотрела, как раз и лежало заявление гражданки… фамилию не помню, о пропаже ребенка. Ты тогда просто не дошла до него.

Машина медленно ехала по ночному городу. Саша зачем-то решил сделать большой круг и свернул на Малый проспект.

Оставалось проехать совсем немного, справа уже замелькала решетка Смоленского кладбища, когда Света увидела на тротуаре темную фигуру.

- Смотри, смотри! - крикнула она, дергая Сашу за рукав. Но он и сам уже все увидел и начал тормозить.

Отец Евгений стоял у ограды и спокойно ждал, когда Света с Сашей выйдут из машины и приблизятся. Лешка наотрез отказался вылезать. Света, честно говоря, с удовольствием последовала бы его примеру, но взяла себя в руки и вышла, стараясь держаться рядом с Сашей.

- Здравствуйте, отец Евгений, - почти в один голос сказали они.

Казалось, он не услышал обращенного к нему приветствия. Глаза его смотрели куда-то вверх, губы шевелились.

- … "Не праведный пусть еще делает не правду; нечистый пусть еще сквернится; праведный да творит правду еще, и святый да освящается еще. Се, гряду скоро, и возмездие Мое со Мною, чтобы воздать каждому по делам его. Я есмь Альфа и Омега, начало и конец, первый и последний. Блаженны те, которые соблюдают заповеди Его, чтобы иметь им право на древо жизни и войти в город воротами. А вне - псы и чародеи, и убийцы и идолослужители, и всякий любящий и делающий не правду".

Господи, прости, как все эти священники любят разговаривать цитатами! Вот поди разбери - к чему он все это сказал? Света стояла, глядя в землю, стесняясь своих мыслей. Саша почтительно слушал.

Отец Евгений замолчал, перевел взгляд на Сашу, с укором, как показалось, посмотрел на Свету и сказал уже нормальным голосом, но по-прежнему с какими-то напевными интонациями:

- Прощаюсь с вами, дети мои. Вам - дорога дальняя. Мне - молитвы усердные. Доброе дело вы сделали. Но это лишь малость из того, что сделать предстоит. Спасли вы дитя человеческое. Не пропустите же дитя сатаны, что уже вошло в наш мир в образе лживом. Зачат в мире смутном, рожден в горах снежных, живет в убежище убогом. Оберегают его темные силы, заморочат, затуманят разум ваш, да вы не поддавайтесь. "Благодать Господа нашего Иисуса Христа со всеми вами. Аминь". - Отец Евгений перекрестился и не торопясь ушел. Ни Саша, ни Света не решились окликнуть его и расспросить поподробнее о странном пророчестве.

- Он ведь нас специально ждал, понимаешь? - озабоченно спросил Саша. - Откуда он знал, что мы этой дорогой поедем?

- А почему мы, и вправду, так поехали? - поинтересовалась Света. - Я еще раньше хотела тебе сказать.

- Не знаю. - Саша остановился и задумался. - Само собой получилось…

Света вернулась в машину, чувствуя, что ее начинает трясти.

- Что с тобой? Холодно? - Саша смотрел с тревогой.

- Нет. Страшно.

Саша промолчал, не сказав своего обычного: "ерунда!" или "потом разберемся!". Вот сейчас Света, наверное, была не против, если бы ее обняли. Однако после странного разговора - то есть нет, какой же это разговор! - с отцом Евгением Сашей овладела странная скованность. А уж голова - так просто гудела от навалившихся мыслей. Саше показалось, как будто только что, вот у этой самой ограды православного кладбища он дал отцу Евгению какую-то очень серьезную клятву.

Дома у Саши Лешка по-деловому заглянул в ванную, на кухню (удивился, что такая маленькая), осмотрел комнату ("у тебя что - компьютера нет?"), выпил залпом предложенный чай и сел на стул в уголке.

- А читать ты умеешь? - Света присела рядом.

- Ты знаешь, Света, - серьезно сказал Алешка, - ты мне вообще-то больше свои вопросы дурацкие не задавай. Я вообще-то спать сейчас буду.

- Хорошо… - Света подняла на Сашу изумленный взгляд. Видал, как дети современные разговаривают? - Может, ты голову положишь мне на колени?

- Да нет, - Лешка махнул рукой, - я как-нибудь и так устроюсь… - Он поерзал немного на стуле. - А вообще-то давай, мне так удобней будет… А вообще-то, - Лешкин голос становился все тише, глаза уже были закрыты, - если тебе какая-то помощь понадобится, ты мне позвони… я тебе коды напишу… как вечную жизнь получать… и еще… ты с магами на земле дерись… а с драконами в воздухе…

- Хорошо, хорошо… - Света хотела погладить мальчика по светлой пушистой голове, но не решилась.

Через три минуты Лешка уже спал. Брови его были нахмурены, словно он и во сне продолжал решать свои сложные детские проблемы.

- Судя по твоим глазам, ты уже знаешь, что мы будем делать дальше, - тихо сказал Саша.

- Да, - Света кивнула. - Я думаю, то есть я уверена, что его надо отвезти в гостиницу "Европа". У нас здесь есть такая? Ты не закрыл ее, как капиталистический рассадник?

- Ничего я не закрывал! - рассердился Саша. - Стоит твоя "Европа", только называется по-старому - "Европейская".

- Вот туда и едем. Ты можешь найти машину?

- Конечно. - Саша взял телефон и вышел в коридор. Телефонный шнур зашуршал по полу, заставив Свету вздрогнуть. Лешка завозился во сне, пробормотал что-то вр'оде "уровень… второй уровень…". - Гришка будет здесь через десять минут, - сказал Саша, возвращаясь.

Алешка спал, положив голову Свете на колени.

- Что мы будем делать потом? - тихо спросила она, убирая ладошку из-под его горячей щеки.

- Возвращаться.

- Мне страшно.

- Почему?

- А вдруг ТАМ ничего не получилось? Я как представлю, что выйду сейчас из "Фуксии"… И куда пойду? Хоть в Неву с головой…

- Я спасу тебя, - серьезно ответил Саша. - Я хорошо плаваю.

Света легонько погладила голову ребенка и посмотрела на Сашу долгим благодарным взглядом. Кажется, мы снова подумали об одном и том же.

- Вообще-то… мы могли бы остаться здесь еще немного… Ты могла бы встретиться… - Саша колебался, не зная, как бы потактичней сказать.

- С отцом? - сразу поняла Света. - Нет. - Она печально покачала головой.

- Правда?

- Правда. Пусть все так и останется. Просто я буду все время помнить, что где-то есть мир, в котором мой отец жив.