"Война мага. Том 2. Миттельшпиль" - читать интересную книгу автора (Перумов Ник)
Глава пятая Салладор
– Это здесь, папа, – девочка широко повела рукой.
Фесс и Рысь стояли на невысоком, но остром скальном гребне. Нагая красноватая скала поднималась над последними волнами песчаных дюн, с разбега ударявшимися о негустой барьер полузасохшего пустынного кустарника. Дальше на восток начиналась та самая «зелёная полоса», где сбегавшие с гор Восточной стены потоки давали жизнь траве и деревьям, отчаянно вцепившимся корнями в неплодородную почву. Напор суховеев из пустыни не ослабевал никогда – и всё-таки мёртвое песчаное море нехотя отступало здесь перед невысокими, пустившими глубокие корни деревцами.
И когда-то здесь стоял город. Его обитатели заботливо собирали воды срывавшихся с гор потоков, большое круглое озеро служило резервуаром. До сих пор сохранились каменные набережные из плотно подогнанных друг к другу красноватых глыб. Вокруг несколькими кольцами расходились улицы; можно было рассмотреть основания глинобитных стен, столбов, некогда подпиравших крыши, и тому подобное. Очевидно, обитатели погибшего (или просто покинутого) города занимались горнодобычей – даже отсюда были видны заброшенные карьеры, каменоломни, кое-где на отвесном склоне Восточной стены ещё можно было заметить входы в шахты с почти полностью развалившимися деревянными воротами и лебёдками. Уцелели и проложенные к скалам дороги – но больше ничего. Озеро давно высохло, ручьи нашли себе новые русла.
Но сейчас Фесса интересовали отнюдь не развалины чего-то наподобие дворца в самом сердце города или храма – на противоположном берегу круглого озера. Он искал городской погост. Люди жили здесь долгие столетия, в тени Восточной стены сменилось множество поколений. Здесь некромант мог рассчитывать на богатую поживу. Тем более что здешние обитатели никогда не знали кремации, предпочитая хоронить мёртвых в сухом песке, где тела, не подверженные гниению, могли сохраняться чуть ли не веками.
– Во-он там, папа, – вновь пришла на помощь Рыся. Она-то и нашла этот город, в образе дракона облетая округу.
Но Фесс уже и сам увидел погост – небольшой, куда меньше, чем он рассчитывал. На три четверти занесён песками, надгробия повалены, от небольшого храма при входе остался один фундамент. Но это было кладбище, а в положении Фесса выбирать не приходилось.
Он не сомневался, что его послание к поури уже прочли и в Аркине, и в Ордосе. Отец Этлау не может не понимать, что тут происходит. И двое врагов, скорее всего, вновь сойдутся именно здесь, в жаркой салладорской пустыне. Но основная гвардия Святой Церкви, инквизиторы, понесли изрядные потери ещё во время первой встречи[2] – недаром к Чёрной башне их добралось лишь несколько десятков. Правда, если отцы-экзекуторы пустят в дело свой последний резерв – воинов замка Бреннер, с четвёркой которых он, Фесс, едва справился в Вечном лесу, – ему несдобровать. Поэтому действовать надо быстро, не дожидаясь, пока воинственные карлики услышат его призыв.
– Идём, Рыся.
Солнце садилось, беспощадный жар утихал. Фесс торопился – ночь коротка, а сделать предстояло многое. Некромант начинал вести войну по всем правилам.
…Они с Рысей трудились до самой темноты и много после заката, лишь изредка перебрасываясь короткими фразами.
– Пап, эту линию левее надо. Ага, ага, вот так… хорошо!..
Сперва потребовалось раскопать как можно больше надгробий. Потом Фесс и Рысь при свете луны начали очерчивать погост, заключая его в одну огромную магическую фигуру. Не мудрствуя лукаво, Фесс раз за разом прибегал к магии начертаний, несмотря на всю сложность и капризность гигантских многолучевых построений. И, конечно же, это заклятье будет засечено. Его, как и послание к поури, почувствуют и маги и инквизиторы. Карательная экспедиция не заставит себя ждать.
Рысь не задавала вопросов, не спрашивала «а зачем?». Гордая драконица не слишком одобряла план Фесса, однако и она соглашалась – иного выхода просто нет.
…Действовать они начали, когда ночь вступила в полную силу. Сбор потребных ингредиентов для воплощения такого заклятия занял бы целый год, и потому Фесс, не колеблясь, проколол остриём кинжала палец, аккуратно капнув собственной кровью в вершину каждого из лучей магической звезды. Последнюю каплю он уронил в самый центр вычерченной фигуры, с астрономической точностью определённый Рысей.
Оставалось только привести в действие само заклинание, и тут Фесс отчего-то заколебался. Кровь волшебника всегда считалась могущественным компонентом, но сейчас у Кэра не было уверенности – словно его магическая конструкция возведена была на песке не только в прямом, но и в переносном смысле.
– Папа? – Рыся тревожно заглянула ему в глаза. – Пап, звёзды сместятся. С таким трудом выстраивали…
Она была совершенно права. Звезда ориентирована по небесным светилам, каждая минута промедления означает утраченную Силу. Фесс глубоко вздохнул, перед мысленным взором вновь и вновь представала вся конструкция его заклинания, конструкция, полностью соответствующая самым чёрным канонам некромантии. Вполне достойно Разрушителя, вполне. Оставалось только отдать приказ, произнести беззвучное слово – и пески пустыни оживут, могилы вернут своих мертвецов.
Не было сил проговорить это. Такое бывает, когда стоишь под накренившейся, нависающей скалой и кажется – она вот-вот низринется на тропу, погребая под собой всё и вся, и нет сил бежать, нет сил защищаться…
И всё-таки…
– Swarm at siidra!
Древняя формула подъёма неупокоенных.
Слова отзвучали, умолкли, втянулись в ждущую землю.
Некоторое время ничего не происходило.
Первой что-то почувствовала Рысь. Смешно морща нос, принюхалась. А потом, не говоря ни слова, вдруг перекинулась в свою истинную ипостась.
Фесс не успел и слова вымолвить, как жемчужный дракон взвился высоко над давно заброшенным кладбищем, изогнулся, и к земле устремился поток кипящего пламени, прямо в центр магической фигуры, и кровь некроманта тотчас же вспыхнула – столь же буйным огнём. Полыхнули, словно невиданные факелы, все пролитые её капли в острых вершинах. Пустыня осветилась далеко окрест, и по изрытой ветрами поверхности скал Восточной стены заметались причудливые тени. Драконий огонь впитался в песок, тонкие линии фигуры запылали изнутри, вбирая в себя мощь первородного пламени; заклятье Фесса заработало, обращаясь то к звёздам и небесным сферам, то к глубоким подземным рекам жидкого, вечнокипящего огня. Рысь молнией метнулась обратно, даже не достигнув земли, на лету возвращая себе человеческий облик.
– Папа! Что с тобой?!
Фесс застыл, оцепенел, не в силах отвести взгляд от разгорающейся неистовым огнём фигуры. Линии её начинали изгибаться, извиваться, словно живые, сползаясь ближе друг к другу, сливаясь воедино – в одну заполненную пламенем щель, наискось рассёкшую древний погост. Яростным, багрово-рыжим пламенем, бурлящим, кипящим, рвущимся из плена…
Заклятье должно было сработать совершенно не так.
– Папа?! Откуда этот плащ?! – взвизгнула Рыся.
Словно в трансе, некромант оглянулся. За плечами, уходя куда-то за линию барханов, вился серый плащ, сотканный словно из паутины. Фесс медленно протянул руку – пальцы коснулись лёгкого, легчайшего, но всё-таки вполне осязаемого, а не призрачного, шёлка.
 |
По всему погосту, по всему мёртвому городу пронёсся долгий стон, низкий, протяжный, исполненный злобы и муки. Пламя взвилось в нескольких местах, отхлынуло, отступило, обнажая древние надгробия. Камни шевелились, раскалывались, рассыпались пылью, и тогда пламя радостно взмывало вверх настоящими фонтанами.
– Милор-рд мэтр-р! – взревел за плечами до боли знакомый, но совершенно, абсолютно невозможный в мире живых голос.
– Милорд мэтр! Сударь некромант! – поддержал его другой и тоже – тот самый, тот самый…
И наконец…
– Кэр! Кэр, любимый!
– Папа, кто это?! – заверещала Рыся. Похоже, нашлось нечто, до полусмерти напугавшее обычно бесстрашную драконицу.
По всему телу некроманта пробежала сильная дрожь. Он едва заставил себя повернуть голову, потому что уже знал, что он там увидит…
И точно – на бархане, в огненно-рыжих отблесках пляшущего пламени, стояли трое. Теряясь в бесконечности, за их плечами вились иссиня-чёрные плащи, закрывая низкие звёзды.
– О… – вырвалось у Рыси. Драконица, похоже, вспомнила рассказы Фесса, слышанные ещё в Чёрной башне.
– Кэр, только не это! – Рысь-первая умоляюще протянула руки.
– Милорд мэтр, это, не глупите, вот что я вам скажу! – гаркнул Сугутор.
– Не могу с ним не согласиться, милор-рд! – поддержал давнего приятеля Прадд.
– Ч-что это?! – пролепетала Рыся, по-детски беззастенчиво и совсем недостойно дракона прижимаясь к Фессу. – Они ж погибли, все, ещё в Эгесте…
– Мастер, не делайте этого! – Сугутор потряс сжатыми кулаками. – Не делайте, милорд мэтр! Это ж… это ж прямая дорога к Разрушительству!
– Кэр! Вспомни, мы же были вместе! Один раз всего, но были! Я вспоминала это, когда меня пробивали стрелы, Кэр!
Фесс чувствовал, что вот-вот лишится рассудка. Трое давно погибших друзей стояли перед ним, словно бы и во плоти, и Рысь умоляюще протягивала руки… Видение Эйтери и реальность будто бы наплывали одно на другое, сливались, образуя новый мир, где воедино сходились все разнообразные планы бытия, материальные и не только…
Серый плащ за плечами. Заполненная кипящим огнём щель, рассёкшая пустыню. Пророчество исполнялось, в движение пришли чересчур могущественные силы, и Тьма, Истинная Тьма властно предъявила права на зашедшего слишком далеко некроманта.
– Мы не мер-ртвы, милор-рд мэтр, – прочитал его мысли Прадд.
– Тогда кто вы? Отвечайте! Призраки или живые? – отчаянно крикнула Рыся-драконица, по-прежнему прячась за спиной Фесса.
– Мы живые! Конечно же, живые, раз говорим! – со слезами в голосе отозвалась Рысь. – Мы в руках инквизиции! В Арвесте! Они подобрали нас ранеными! Этлау вылечил нас!
– Твоё заклинание, Кэр, оно дотянулось до нас! Мы все трое умирали, Этлау пришлось наложить какие-то небывалые чары, чтобы удержать и меня, и гнома, и орка на самом краю Серых Пределов! А твоё волшебство неким образом… не знаю, мы видим тебя! Мы, валяющиеся сейчас на гнилой соломе в подземном каземате!
– Не делай того, что задумал, Кэр, во имя той единственной ночи, что у нас была! – продолжала умолять Рысь. – Ты ещё не Разрушитель, но этот шаг – прямо в бездну! Хаос поглотит тебя, поглотит без остатка! Брось всё это безумие! Остановись, о Рыцарь Храма! Спаси нас! Выручи из аркинской темницы!
– Папа, это всё обман! – взвизгнула драконица, повисая на локте Фесса. – Ловушка! Западня! Действуй! Заклятье нельзя больше держать просто так! Оно должно исполниться!
Фесс уже и сам это чувствовал. Драконий огонь придал его чарам необычайную силу. Надо было направить эту мощь в глубь песков, вырвать из его цепких объятий дремлющие там костяки.
– Милорд мэтр! – завопил Сугутор, но Фесс уже отдал приказ.
Вокруг нарастал глубокий подземный гул, и голоса по-прежнему что-то выкрикивавших призраков потерялись в этом рокоте.
Песок взметнулся бесчисленными фонтанами, словно по пустыне разом хлестнули тысячи тысяч незримых бичей. Вверх к звёздам устремилось множество алых огненных стрел, за их завесой совершенно исчезли фигуры Рыси, Прадда и Сугутора. Драконица ойкнула и ещё теснее прижалась к Фессу.
Но теперь уже всё шло как подобает. Угасло пламя, улёгся песок, и на гребне бархана уже никого не оказалось. А потом зашевелились остатки могильных камней и на поверхности одна за другой стали появляться руки мёртвых – всё как в классическом труде «Основы некромантии».
Фесс молча ждал, скрестив руки на груди, однако перед глазами стояли исчезнувшие трое друзей.
А мёртвые всё поднимались и поднимались. Разумеется, не воители в проржавевшей броне. Самые обычные горожане в полуистлевших одеяниях, мужчины, женщины, дети, были и просто почти нагие костяки из самых древних захоронений. Фесс ощутил, как к горлу подкатывает тошнота.
Он уже прибегал к помощи мёртвых, в Арвесте, в самом начале своего пути, но только один раз, и всё очень быстро закончилось. Здесь ему предстояло вести на запад армию неупокоенных, командовать ею, заботиться о своих бойцах, лечить, приращивать отрубленные руки. Мертвецы не нуждались ни в еде, ни в питье, ни в отдыхе, но чародейского внимания, конечно же, требовали.
Головы, обмотанные однообразными тряпками, когда-то, очевидно, служившими погребальными чалмами, повернулись к Фессу. Некромант не мог даже рассчитывать на такой успех – армия мёртвых состояла самое меньшее из полутора тысяч неупокоенных. И каждый одержим только одним – свирепой и кровавой жаждой убивать всех, кто ещё дышит этим воздухом.
– Всё, Рыся… – с трудом проговорил некромант. – Дело сделано. Ещё один погост – и можно наступать.
Драконица ничего не ответила. На ряды новоявленных воинов она смотрела с откровенным отвращением.
…Искать второй город им пришлось недолго. Рысь кружила над пустыней до рассвета, а с первыми лучами зари принесла весть, что ещё одни руины находятся в двух днях пути к северу. Колонна мёртвых двинулась в путь. Заклятье разупокаивания дало Фессу просто ходячие вещи, свирепых бойцов, нечувствительных к боли и страху, нерассуждающих; командовать такими невозможно, нельзя осуществить никакой правильно выстроенной тактической комбинации, только если Фесс не примет на себя полностью роль кукловода и не станет управлять, как в театре, каждым неупокоенным в отдельности.
…Второй город мало чем походил на первый – почти полностью скрытая песками, оползнем и стелющейся колючкой цепь руин, вытянувшаяся вдоль пересохшего ручья. Здесь тоже имелось кладбище, правда, куда меньше первого, и заклятье получилось далеко не столь впечатляющим; однако к армии Фесса всё же прибавилось почти четыре сотни мертвецов.
После этого войско некроманта повернуло на запад.
Всё это время Рысь оставалась мрачной и подавленной.
– Не думала, что так испугаюсь, папа… мы ж такого натворили, такого наделали…
– Ничего особенного, – храбрясь, возражал Фесс. – То, что видели… ну, просто очередной морок, и ничего больше. Помнишь, в Чёрной башне Сущность и похлеще миражи нам подсовывала.
Рыся мрачно качала головой:
– Нет, пап. Сущность-то ещё выбирает, кого из Разрушителей ей поддержать. Тогда, у Башни, ей казалось, что Этлау – лучше. И не дала нам его убить.
– Что ж, пусть решит, что лучший – это я, и тоже не даст Этлау убить нас, – попытался отшутиться Фесс. – Нутром чую, нам это ой как понадобится.
– Не смейся, папа… Мне страшно, – вдруг призналась девочка-дракон. – Мы что-то такое сталкиваем… ну, запретное, словом. Хотела бы объяснить, да слов нету. Камень с горы покатился, и не просто так, а за собой что-то потянул, и это «что-то» нам в спину ка-ак бабахнет!..
– Бабахнет, не бабахнет – иначе с делом не справимся, – отрезал некромант. – Назад поворачивать смысла уже нет, девочка. Давно уже нет. Нас словно поток несёт.
– Поток… – горько и совершенно не по-детски усмехнулась Рыся. Фесса даже мороз пробрал – глаза девочки-дракона на миг изменились, поплыли, меняя форму и цвет, словно тот самый жемчужный дракон норовил занять своё место, как будто пытаясь слиться с человеческим началом в совершенно новую, невиданную сущность. – Мы сами поток, папа. Поток смерти. Сорвавшаяся лавина. Катящаяся на сушу океанская волна. Когда Эвиал был юн… тут часто такое случалось.
– И ты хочешь сказать, что нам лучше остановиться? – удивился некромант. – Но Рыся, дочка, что же нам тогда делать? Сущность не сегодня-завтра сокрушит последние преграды, и тогда… старого Эвиала просто не станет. Появится нечто новое, непостижимое, а быть может – и совсем ничего. Может, Сущность просто распахнула пасть пошире, стараясь заглотить всё вокруг, всю плоть этого мира – как мы можем не предусмотреть такого?!
– Ты прав, папа, – грустно вздохнула девочка-дракон. – Как всегда, прав. Только… мы пустили в ход оружие самой Сущности. Кто знает, поможет ли?
– Другого у нас нет, – покачал головой Фесс. «Вернее, – продолжил он про себя, – оружие это у меня есть – Мечи. Но они пойдут в дело лишь действительно на самом краю».
Конечно, и некроманту становилось не по себе, когда он оглядывался на мерно тащившуюся через пески армию мёртвых. Нельзя сказать, что она была слишком уж велика. В тех же отлучённых от церкви Зеленухах тоже пришлось иметь дело с несколькими сотнями неупокоенных. Но никогда ещё за подъятыми мертвяками не стояла живая человеческая воля, тем более – воля мага Долины, пусть даже и не закончившего формального образования. И хорошо, что вокруг – мёртвая пустыня, а не богатые живой добычей деревеньки, к примеру, того же Эгеста. Если долго сдерживать порыв неупокоенных к человечине (а точнее – к убийству ради убийства), мертвяки могут обернуться и против своего «повелителя». Никакое заклятье не абсолютно. Тем более созданное опять-таки человеком. Когда погосты разупокаивались «сами собой», а точнее – благодаря проникающим всё дальше и дальше на восток эманациям Сущности, – это, конечно, совсем другое. «Качество материала другое», – мрачно усмехнулся про себя Фесс.
…Рысь слетала на разведку к некрополю и вернулась – хотя вернее будет сказать, примчалась сломя голову. Жемчужный дракон сложил крылья ещё в воздухе, с размаху врезавшись в гребень бархана и вздымая тучи песка.
– Папа! Они уже внутри! – задыхаясь, выпалила девочка, едва переведя дыхание.
– Значит, надо торопиться, – стиснул зубы Фесс. Что ж, ближайшие часы покажут, был ли он прав, потеряв время на второй погост, или надо было выступать немедленно, а задержка может оказаться роковой.
…Отряд в почти двадцать сотен неупокоенных вышел к некрополю, когда восток только-только окрасился зелёным – до рассвета оставалось ещё около часа.
Мертвяки замкнули некрополь в кольцо. Цепь получилась весьма жидкой, но некромант не без оснований надеялся, что в бою каждый из его воинов будет стоить десятерых. При себе Фесс оставил две сотни резерва. Рыся заранее перекинулась в дракона, прижалась к бархану, распластав крылья, чуть ли не перестав дышать.
Глаза тут были уже бесполезны, Фесс зажмурился, стараясь уловить возмущения магических потоков, понять, чего же достигли его салладорские соперники; а достигли они, как оказалось, весьма многого.
Никакого сопротивления в некрополе им никто не оказывал. Пирамиды, где ещё совсем недавно бушевала пленённая ярость, стояли молчаливо-пустыми; не требовалось высот магического искусства, чтобы понять, как поступили с пленниками победители.
– Хитро… – процедил сквозь зубы Фесс. – Приносить в жертву неупокоенных – до этого небось не додумался бы и сам Эвенгар!
Это, конечно, лучше, чем если бы тут погибали во множестве только невинные люди. Впрочем, обычных жертвоприношений салладорцы тоже не гнушались. Некромант видел загоны для рабов, некоторые пустовали, некоторые – забиты почти до предела. Готовят эти маги жертв по-разному, что ли?..
К некрополю армии Фесса удалось подойти незамеченной. Оно и понятно – кого бояться салладорским чародеям? Они в глубине собственной страны, скамары, раз забредшие сюда, еле унесли ноги (если вообще унесли). Некромант-Разрушитель заперт где-то далеко на севере, он в осаде и ничем помешать уже не сумеет. Если, конечно, Этлау не смог каким-то образом предупредить здешних чародеев. Если опять же они в союзе. Хотя с этой публикой никогда не знаешь, настоящие ли они соратники или только и ждут момента всадить «союзнику» нож под рёбра.
–
– Мы начинаем, – вслух отозвался некромант.
Было желание: подняться в полный рост и – навстречу врагу, в открытый бой, почувствовать, как послушная сталь пронзает чужую плоть; но вместо этого Фесс лишь плотнее вжался в остывший за ночь песок бархана. Его зомби свирепы и беспощадны, почти неуничтожимы (но именно почти), однако, увы, тупы, как пробки. Считай, за каждым надо следить. Двигать их по некрополю, словно фигурки в жуткой тавлейной игре.
Не пели гордые рога, не трубили трубы. Не вились по ветру великолепные плюмажи закованной в сталь рыцарской конницы. Не выстраивались готовые встретить гибельный напор квадратные баталии ощетинившейся копьями пехоты; не было ничего, только негромкое шуршание песка под ногами сотен и сотен мертвецов, после веков сна вновь открывших незрячие глаза.
На гребнях барханов поднялась редкая цепь зомби и скелетов. Мерным шагом неупокоенные двинулись к некрополю, более не прячась и не скрываясь. Было что-то завораживающее в их неспешном, неумолимом движении – так могла бы надвигаться сама Судьба. Конечно, творениям Фесса было далеко до тех жутких созданий, что выпустила на волю саттарская ведьма; но для салладорских чародеев, надеялся некромант, и этого будет достаточно.
Сейчас он даже с каким-то злым предвкушением ждал, когда же наконец маги заметят, кто наступает на них. Это в корне противоречило, например, школе Серой Лиги (враг не должен заметить, что умирает), но Фесс слишком долго терпел поражения. И, пуская в ход такое оружие, действительно нельзя надеяться, что у тебя останутся чистыми и душа и руки.
Конечно, салладорцы выставили охрану, хотя и небольшую. И позёвывавшие стражи, уже мечтавшие о смене в этот предутренний час, с ужасом увидели, как через песок к ним бредут, пошатываясь, странные, если не сказать страшноватые, фигуры – иные так и вовсе составленные из одних костей.
Фесс слышал крики, прошелестела первая стрела, взбив фонтанчик песка у ног одного из зомби; сейчас маги придут в себя и ответят.
– Дочка, будь готова.
Это тоже предусматривалось планом – зомби свяжут чародеев, и, если станет ясно, что неупокоенные не справляются, в дело вмешаются Фесс и Рыся в своей драконьей ипостаси.
–
– И это говорит девочка? – попытался усмехнуться Фесс, однако услышал только холодное:
–
Фесс прямо взглянул в диковинные глаза прижавшегося к песку серебристо-жемчужного существа – ничего в них не оставалось от Рыси-человека.
– Я понимаю. Мы зашли слишком далеко. Но и ты и я – ставка весьма невеликая, если ценой станет спасение Эвиала. Пусть даже сам мир делает всё, чтобы погибнуть.
Драконица промолчала.
Стрелы полетели чаще, но пока это ещё били простые лучники, чародеи не успели или просто не поняли, что происходит. Некромант не чувствовал никаких магических возмущений; там, в глубине могильников, продолжалась та жуткая работа, остановить которую они с Рысей и явились сюда.
Кое-какие стрелы находили цель – но, само собой, остановить неупокоенных не могли. «Самое разумное, что могут сделать сейчас маги, – подумал Фесс, – не сопротивляться, а разбежаться кто куда, с тем чтобы потом собраться в условленном месте и вновь повторить попытку. Если только у них не идут сейчас такие заклятия, которые нельзя оставить даже на миг». Воскрешение Салладорца, скорее всего, как раз и требовало подобных чар.
Цепь неупокоенных медленно приближалась к некрополю. Зомби и скелеты шагали, словно с трудом продираясь сквозь свирепый напор встречного ветра; и некромант не успел удивиться тому, что ничего не чувствует, как песок прямо перед ними с Рысей взвихрился безумно пляшущими смерчами; невидимый молот ударил в барханы, и этот удар вмял некроманта ещё глубже в откос.
Отплёвываясь от лезущего в рот песка, Фесс приподнял голову. Смерчи отступали дальше в пустыню; часть двинулась следом за неупокоенными. Несколько отставших зомби оказались захвачены вихрями; некромант заскрежетал зубами, видя, как беспомощно болтаются руки и ноги его «воинов»; воронки держали мертвяков столь же мёртвой хваткой.
Но пленниками смерчей оказалось едва полдюжины зомби; остальные продолжали шагать, а расставленные салладорскими магами ловушки, похоже, утрачивали силу и не могли просто так гоняться за неупокоенными. Впрочем, удержать того же зомби в бешено крутящейся воронке – задача тоже не из лёгких. Теперь салладорцы – или, уж во всяком случае, их набольшие – обязаны были понять, с кем имеют дело. Следовало ожидать более внушительного ответа.
И он последовал. Салладорские чародеи благоразумно не показывались на открытых местах, однако заклятье у них получилось на загляденье – мощное, гладкое, идеально сплетённое; на пути неупокоенных встала сплошная стена гудящего пламени. Тоже понятно – предания и легенды часто говорили о неустрашимых героях, которым удалось заманить целые легионы мёртвых на заранее приготовленное кострище и уничтожить их всех в пламени. Эти сказки стоили жизни не одному прекраснодушному магу Ордоса, возомнившему себя мастером огненной стихии и по доблести и глупости вставшему на пути живых мертвецов. Пламя бессильно против гниющей плоти, и даже хорошо высушенные, казалось бы, костяки древних ни за что не горели.
Губы Фесса скривились в злой усмешке. Сейчас эти ничтожества убедятся, что даже целой армии не справиться с одним некромантом.
И точно – войско Кэра Лаэды спокойно прошло сквозь огненное кольцо. Правда, стоило неупокоенным окунуться в пламя, как Фесса скрутила острая судорога, как будто что-то раскалённое ввинчивалось в хребет, пронзая его сразу на всю длину, от шеи до поясницы. Каждому неупокоенному требовалась сейчас помощь некроманта, вырвавшего их из вечного сна, и Фесс раскрывался навстречу этому тёмному морю давно умерших разумов, слившихся воедино сознаний, превратившихся в одно большое, ни на что не похожее существо, одержимое одной лишь навязчивой идеей – убивать живых. Зачем, почему и для чего – неважно. Главное – убивать. Просто убивать. Не испытывая ни гнева, ни наслаждения. Убивать.
Видя, что огонь не подействовал, салладорские чародеи поспешно погасили кольцо, не расходуя даром силы. Боль тотчас исчезла, и прояснившимся взором Фесс увидел нависающего над ним жемчужного дракона. В нечеловеческих глазах стояли вполне человеческие слёзы.
– В-всё в порядке, Рыся. Мы их всё равно раздавим. Меня так просто не взять…
Неупокоенные достигли первых разрушенных пирамид, со всех сторон вдвигаясь в некрополь – точно кинжалы в плоть жертвы. Некоторых мертвяков уже утыкало стрелами, но те знай себе шагали. Наперерез им бежали воины-салладорцы с круглыми щитами, в белых тюрбанах, в щёгольских алых шароварах; поднялись и упёрлись в землю длинные пики с игольчатыми навершиями. Стрелки били в упор – разумеется, безо всякого результата. Фесс видел, как один из его неупокоенных сам насадил себя на пику, помогая руками, доковылял до копейщика (остриё выставилось далеко из спины), размахнулся, опустил оба кулака на плечи салладорцу, отчего тот кулем повалился наземь, складываясь, подобно тряпичной кукле, словно в теле разом не осталось ни единой целой кости.
Решимость пикинёров мигом улетучилась. Кто бросив оружие, кто нет – они разом, дружно, как по команде, развернулись и бросились наутёк. Неупокоенные не бегают, они ходят – пусть не быстро, но неостановимо, без сна и отдыха, рано или поздно жертвы выбьются из сил, и тогда…
Фесс чувствовал ужас бегущих. Непередаваемый, животный, тот, что гасит и сознание и волю, превращая даже видавшего виды ветерана в намочившего штаны, визжащего новобранца.
Мёртвая армия вступила в некрополь, разбилась на ручейки, неторопливо, но неотвратимо устремившиеся к самому центру, где крылся вход в гробницу Салладорца. Перед зомби пёстрыми клубками откатывались назад защитники; вопли ужаса, казалось, слышны были в Эргри. Кто сражался – погибал; но и кто бежал – погибал тоже. Кольцо неупокоенных сжималось всё туже, пробитые насквозь пиками, утыканные стрелами, с глубокими разрубами от сабель и секир, мёртвые воины Фесса наступали, словно морской прилив, не оставляя врагу ни единого шанса. Некоторых зомби и скелетов солдатам Салладора удавалось сразить – накинувшись со всех сторон, подрубив ноги и расчленив тело. Но до этого даже наполовину искрошенный мертвяк успевал захватить с собой трёх, четырёх, а то и пятерых противников. Богатая добыча, холодно подумал Фесс. Павшие сегодня салладорцы завтра обратятся в его, Фесса, верных солдат. Потому что армия, он чувствовал, понадобится ему и дальше, уже после некрополя…
…Наверное, его обманула та лёгкость, с какой удалось прорвать первую линию обороны. Лишь немногие из воинов в тюрбанах действительно пытались сопротивляться. До сотни их, сбившись плотным клубком, пошли на прорыв – безумная затея, если учесть, что вокруг лежала лишь безводная пустыня, а солнце поднималось всё выше и выше.
Неупокоенные только этого и ждали. Вокруг салладорцев словно из ниоткуда возникло тёмное кольцо. Ничем не вооружённые зомби и скелеты с лёгкостью ломали копейные древки, прорываясь к вожделенным живым телам, богатым такой лакомой тёплой кровью – Фесса невольно замутило, когда он увидел, как один из его мертвяков без всякого видимого усилия разорвал человека пополам, поливаясь хлынувшей кровью, словно водой. Окружённые со всех сторон салладорские воины погибали один за другим – летели в разные стороны оторванные руки, ноги, головы; кулаки неупокоенных легко крушили кости, одним ударом заставляя жертву расстаться с жизнью.
Фесс вновь подавил подступившую тошноту. Зрелище было поистине нечеловеческим.
Рыся всё это время недвижно пролежала на песке, спрятав голову под крыло, точно птица. Фесс только покосился на драконицу и поспешно отвёл взгляд.
…Но маги Салладора наконец-то сумели разобраться со своими подземными делами. Некромант видел, как к одному из жертвенников с лихорадочной спешкой волокли визжащих, упирающихся рабов.
–
– Магия крови, Рыся. Ничего удивительного. Как им ещё пытаться спастись?
–
– Рано, дочка. Нам нужно, чтобы салладорцы растратили бы на мертвяков весь свой арсенал. Потом мы вступим в дело сами. Одной жертвой тут явно не обойдётся!
–
– Наверное. Но если салладорцы успеют воскресить Эвенгара, все океаны Эвиала закипят кровью. Сущность окончательно одержит верх, ибо кто может лучше его исполнить роль Разрушителя? Достаточно ведь, чтобы его птенцы совершили обряды Ухода посреди всех крупных городов Старого Света.
–
– А вот что. Сущности нужен Разрушитель, но Она не ставит только на одного. Получится из некроманта Неясыти – хорошо, из преподобного отца Этлау – ещё лучше. А если салладорские маги сумеют разупокоить Эвенгара – совсем замечательно. Мы все истово верим, что Разрушитель может быть только один, – а что, если нет? Если это очередная ловушка, блеф, приманка?..
–
– Мы просто не доберёмся до них, девочка, – покачал головой Фесс. – Вспомни, мы же вместе летали сюда на разведку!..
Драконица вновь припала к песку, закрыв глаза и ничего не отвечая.
В некрополе тем временем продолжалась бойня. Неупокоенные гонялись за живыми по лабиринту улочек, окружали и разрывали. Но к самому центру, где лихорадочно резали рабов салладорские волшебники, мёртвые воины Фесса приближаться отчего-то не спешили. Жалкие остатки стражников с обломками пик тоже сгрудились вокруг жертвенника, надеясь на спасение.
Ужас и отчаяние людей, окружённых абсолютно безжалостным врагом, без всякой надежды на выручку, не измерить никакою мерой и не описать никакими словами. Не переживший этого не поймёт, пережившему – слова просто не потребуются.
Но маги резали беззащитных рабов не зря. Фесс чувствовал накапливающуюся Силу, столь же безжалостную, как и та, что он сам бросил в сегодняшний бой. Может, он увидит нечто вроде того знаменитого заклятия, что некогда испепелило целую армию дуоттов, спася от гибели Аррас?.. Во всяком случае, Фесс не собирался вмешиваться. Пусть Сила будет истрачена на мёртвых, которых он поднимет с любого погоста, – раз начав, уже можно не колебаться и не останавливаться. Поэтому мешать салладорцам он сейчас не будет. Они слишком хорошо готовы к бою с живым противником, даже если один из них – сказочный для Эвиала дракон.
Неупокоенные тем временем покончили с сопротивлением на улочках некрополя, взяли в кольцо центр, вплотную подступили к жертвеннику; вокруг него и загона с невольниками столпилось до полутораста солдат, служек и младших по чину волшебников, исполнявших сейчас незавидную роль живого щита. Неупокоенные сами, видать, что-то ощущали и потому не спешили бросаться скопом; а некромант, чтобы не радовать врага ещё одной подсказкой, где он и как с ним лучше всего бороться, не отдавал своим куклам прямых приказов, ожидая, пока верх возьмёт неутолимая жажда крови.
…Толпа зомби и скелетов качнулась вперёд – ещё миг она словно бы в нерешительности толклась на месте, неупокоенные переступали с ноги на ногу, точно страшась последней атаки, и вот уже протянуты мёртвые руки, десятки, сотни рук, скрюченные пальцы норовят когтями вцепиться в доспехи, оружие, одежду, повалить, разорвать на куски…
Страшный человеческий вопль, единый крик, исторгнувшийся из десятков глоток. Полетело в сторону тело ещё одного зарезанного раба, с головы до ног перепачканные алым жрецы лихорадочно расставляли вокруг жертвенника глиняные чаши, до краёв наполненные кровью. Они не чертили пентаграмм, просто ударили всей Силой, что успели скопить и что позволяли трансформировать известные им заклинания.
Фесса вновь скорчило от боли. На сей раз – куда более сильной, но и не в пример короче. Вихри только удерживали неупокоенных, новое заклинание должно было уничтожить.
Из глиняных чаш выплеснулась волна ещё тёплой крови. На пути неупокоенных возникла завеса, сотканная из мельчайших багряных капелек. Толпа шатнулась назад, но в спины им упёрлись короткие копья самих жрецов – защитный круг, сомкнувшийся вокруг жертвенника и хода в подземный склеп Салладорца, мог вместить далеко не всех. Обезумевшие люди не успели опрокинуть магов-предателей – неупокоенные атаковали так, словно ещё помнили, что такое ярость и неистовство. Немногие ещё сопротивлявшиеся были разорваны в клочья за считаные мгновения, всё вокруг покрылось алым, обезображенные тела валялись с дико изломанными руками и ногами, свёрнутыми шеями, сломанными спинами; не помогло никакое оружие, не помогло и отчаяние обречённых.
Армия Фесса прошла над растерзанными и столкнулась с колышущейся алой завесой. Не колеблясь, зомби и скелеты шагнули в неё – чего бояться мёртвым?
И вспыхнули. Не простым огнём – сами капельки крови, точно враз обретя душу и разум, бросились на вековечных врагов жизни. Багряные струйки оборачивались то языками пламени, то стремительными змейками; живое пламя вцепилось в суставы, норовя расчленить наступавших мертвяков, лишить возможности передвигаться и уже после этого прикончить окончательно.
Фесс с трудом подавил желание вскочить и самому броситься в гущу боя. Не время. Всё идёт, как он и планировал. Заклятье такого масштаба и силы магам не повторить – вон, многие и так валяются без чувств: откат не знает пощады. Так что пусть расходуют последние силы – у него, Фесса, в резерве ждёт своей очереди отряд в без малого две сотни неупокоенных. Пусть сгорят первые ряды – последующие шагнут через бесполезные отныне останки и довершат дело.
Так и случилось. Десятки, может, даже сотня неупокоенных свалились, корчась и дёргаясь, будто от боли, в объятиях кровяного пламени; однако остальные, бестрепетно перешагивая через упавших, по-прежнему напирали, вспыхивали, падали, так и не опустив протянутых к живым в вечной ненависти рук. Обычные воины удостоились бы великой чести за подобную доблесть; для мертвяков это было единственным способом существования.
Губы Фесса скривились в горькой усмешке. Он бросал мёртвых против живых – хотя всю свою карьеру некроманта занимался как раз обратным, защищая живых от мёртвых. Может, встань он на эту стезю раньше, Сущность и не отвернулась бы от него там, в Чёрной башне, придя на помощь уже потерпевшему поражение Этлау? Ведь без сил Западной Тьмы отец-инквизитор никогда бы не выстоял перед ним, Фессом, и Рысей в её драконьей ипостаси. Если берёшься за такое дело, нельзя колебаться, и никакая цена не окажется чрезмерно высокой.
Схватка у жертвенника меж тем продолжалась. Неупокоенные несли потери, маги медленно отступали ко входу в гробницу Салладорца. Их оттеснили от жертвенника, с другой стороны воины Фесса проломили ограду загона для рабов, и… Фесс успел вмешаться лишь в последний момент. По спине некроманта словно хлестнул девятихвостый бич. Сжав кулаки и до хруста стиснув зубы, Фесс поворачивал стадо своих кровожадных слуг – словно человек, пытающийся отводным щитом направить в сторону прорвавший высокую запруду поток воды. Зомби не знают чувств (во всяком случае, так утверждали древние манускрипты), но попыткам некроманта оторвать их от «любимого» занятия – резни – сопротивлялись, как сопротивляется река усилиям тех, кто возводит плотину.
Завесу из кровяного пламени неупокоенные прорывали, сбившись в плотные колонны, первый сгорал почти дотла, второй валился грудой бессмысленно дёргающихся костей, третий уже только обугливался, ну а четвёртый отделывался одними лишь подпалинами.
Кольцо сжалось ещё крепче, маги отступили уже за круг трёх обелисков, к самому чёрному зеву входа; всех уцелевших, считая и воинов, и рабов, и чародеев, оставалось не больше трех десятков. Остальные растерзанными и растоптанными лохмотьями легли под ноги наступавшей армии мёртвых. Неупокоенные тоже понесли изрядные потери, так что все подходы к круглой площади оказались завалены обломками костей, откатившимися черепами и тому подобным, что оставляет за собой битва.
Пламя из крови зарезанных пленников отступало вместе с магами. Оно сгущалось, становилось плотнее – и более истребительным. Неупокоенные молча падали, охваченные его живыми языками, а те, кто прорвался, – шатались, бестолково размахивая руками, ноги у них подламывались, и упавших топтали те, кто напирал сзади. Кое-кто из салладорских магов пытался пустить в ход привычное стихийное чародейство – молнии, огненные шары, возникающие словно из ниоткуда каменные глыбы (обломки пирамид с окраин некрополя); и оказалось, что изгрызенные живым, из крови, огнём неупокоенные сделались далеко не так уж неуязвимы, как того хотелось бы Фессу. И камни, и молнии, и простое пламя получили над ними известную власть – хотя, конечно, далеко не равную той, что это оружие стихий имело бы над простыми смертными.
Несмотря на потери, зомби уже почти загнали магов в чёрный провал входа, когда из непроглядной глубины склепа пришёл ответ, поистине достойный Эвенгара Салладорского.
Сперва Фесс ощутил упругий толчок в грудь – словно порыв внезапного ветра пробился сквозь толщу песка. А когда вскинул голову – от входа в гробницу кругом разбегалась невидимая волна Силы, круша и разрывая на куски тела неупокоенных, словно разом исчезла вся магия, защищавшая и зомби и скелетов. Взрывались, разлетаясь чёрной трухой, пустые черепа, оторванные руки и ноги летели в разные стороны, безногие торсы отбрасывало к краям площади, разбивая о стены склепов.
Ничего подобного некромант никогда не видел. И не знал, как этому противостоять.
Правда, и невидимая волна тоже не была абсолютным, всё сметающим и неостановимым оружием. Подобно океанской волне, она дробилась и угасала, каждый разорванный в клочья мертвяк хоть немного, но ослаблял её. И она таки угасла, исчерпав себя в яростной атаке и уничтожив никак не меньше семнадцати сотен неупокоенных. Уцелевшие – не более пятидесяти – остановились. Так и тянуло сказать – «в растерянности». Но мертвяки не знают, что такое «растерянность», равно как и «страх» или «боль». Однако ж немногие оставшиеся на ногах застыли на месте; маги и уцелевшие солдаты поспешили скрыться в чёрном провале входа.
В своё время некромант спускался в эту гробницу и осмотрел её всю, но, конечно, не простукал каждую без исключения плиту в стенах и на полу – ему хватило жуткого зрелища: прикованный пудовыми цепями чёрный саркофаг Салладорца, и постоянное «скрип, скрип, скрип» из-под неподъёмной каменной крышки, словно неимоверно отросшие ногти погребённого изо всех сил пытались процарапать насквозь могильную плиту. Поэтому кто мог сказать, не отыщется ли оттуда ещё один ход, тайный отнорок? Салладорские маги отступили, и Фесс прекрасно понимал отчего. Они истратили всю силу, им требовались новые жертвы. Может, под нож пойдёт кто-то из собственных солдат или даже младших подмастерьев. Может, добьют раненых.
– Надо атаковать, Рыся, – вслух проговорил некромант.
Две сотни сохранявшихся в запасе неупокоенных послушно и без колебаний двинулись сквозь некрополь. Им никто не препятствовал, но, достигнув бестолково топчущихся на месте уцелевших мертвяков первой волны, резерв тоже остановился. Какая-то сила не давала им шагнуть дальше, но что это было за заклятье и можно ли его снять на расстоянии – Фесс понять не мог.
–
Некромант покачал головой. Салладорцам пришлось импровизировать, чтобы остановить восставших мертвецов, но вот защита против живых осталась в неприкосновенности, и Фесс сомневался, что им – даже вдвоём с Рысей – удастся так легко и быстро прорваться сквозь этот заслон. И отсюда так просто не доползти до Пика Судеб, в его относительно безопасные пещеры, где у Эйтери-Сотворяющей всегда найдётся пара-другая нужных эликсиров…
– Нет, Рыся. Будем ждать. Вечно они под землёй не просидят. Если есть выход – то где-то невдалеке. Надо следить, вот и всё.
–
– Пусть. Попробую расплести их заклинание. С одного раза это мало кому удаётся. Что до мервяков… в конце концов, нам нельзя было допустить, чтобы Салладорца вытащили из его саркофага, и это, похоже, удалось. Здешним магам сейчас не до воскрешающих и разупокаивающих заклятий.
Рысь ничего не ответила, только несогласно вскинула голову.
Шли часы. Солнце поднялось, заблистав над пустыней белым палящим щитом, – некромант и драконица ждали. Нигде в некрополе ничто не шевелилось, мертвяки, которым жара, само собой, была нипочём, всё так же толкались невдалеке от входа в подземелье, не продвигаясь, впрочем, ни на шаг вперёд. Наступила полная тишина – и в обычном мире, и там, где струятся магические потоки. Салладорцы тоже затаились.
…Ночи Фесс дождался с превеликим трудом. У них с Рысей хватало воды, но выдержать испепеляющий жар он не смог – рискуя нарваться на ловушку, перебрался в одну из разрушенных пирамид на самой границе некрополя. Идти дальше означало привести в действие весь магический арсенал салладорцев, как раз и рассчитанный на появление таких вот героев-одиночек. Рыся несколько раз летала в дозор, низко стелясь над самым песком, задевая его крыльями, словно буревестник – гребни вздымающихся волн, и тоже ничего не обнаружила. Салладорцы в подземной гробнице не подавали признаков жизни. Не пытались и выбраться на поверхность – если куда-то и вёл возможный подземный ход.
– Они долго не продержатся, Рыся, – с уверенностью сказал некромант вернувшейся с очередного облёта драконице. – Их там не меньше сотни. Сколько им нужно воды? Что они станут есть? Где, извини, справлять нужду? Они вылезут, непременно вылезут. Надо только дождаться.
…Ночь была на переломе, когда дремавшая на песке Рыся встрепенулась.
–
– Кто? Откуда? Ты их чувствуешь? – Фесса подбросило.
–
Немного времени спустя Фесс смог разглядеть слабый отсвет – словно полз, извиваясь, огненный червь. Шло войско, шло спокойно и уверенно, освещая себе дорогу факелами, ничуть не боясь быть обнаруженным. Так могут идти только хозяева этой земли – вот чего, значит, ждали загнанные в подземелье салладорцы! Каким-то образом они сумели подать весть – и вот новый отряд уже спешит на выручку. Причём отряд немалый – колонна сильно растянулась.
– Кажется, придётся последовать твоему совету, дочка. – Фесс расправил затёкшие плечи. – Ударим первыми. Пусть они от ужаса разбегутся по всей пустыне!
Драконица молча кивнула.
Они взмыли в воздух, драконья магия прочно держала Фесса на узкой спине, барханы как-то сразу провалились вниз, понеслись назад – колонна приближалась, пламенный росчерк распался на сотни отдельных точек-факелов.
– Ударим вместе, Рыся. Не жалей огня!
…Однако марширующие заметили их первыми. И уже изогнувшего шею, готового извергуть поток пламени жемчужного дракона с седоком на спине встретил дружный ликующий рёв сотен глоток:
– Ишхар! ИШ-ХАР! Ишхар, Ишхар, Ишхар!!!
Поури откликнулись на зов.
Призыв некроманта был услышан, и теперь свирепые карлики – уже не в видении, в настоящей жизни – готовы были сражаться под его знамёнами.
Рысь исторгла-таки струю пламени, но направила её в небо, словно салютуя новым союзникам.
| © 2024 Библиотека RealLib.org (support [a t] reallib.org) |