"Война мага. Том 2. Миттельшпиль" - читать интересную книгу автора (Перумов Ник)

Интерлюдия II День помощи

Коричневокрылый сокол нёсся сквозь Межреальность. Не из любви к романтике и не из желания полюбоваться красотами Дикого леса – увы, из одной лишь осторожности, по идее, совсем не свойственной одному из двух владык Упорядоченного. Что поделать, времена изменились. Вот и приходилось – до срока, разумеется, – пробираться дальними окольными тропами и избирать для этого аватар, почти совсем лишённых сил. В мире под властью Новых Богов развелось слишком много любителей оспаривать их власть.

Впрочем, в некоторых местах названых братьев знали и почитали. Кое-где в их честь даже возводили храмы – как, например, на северном континенте всё того же Хьёрварда. Вера Смертных и Бессмертных способна дать богу огромные силы, но она же сделает его беспомощным, если храмы падут, а адепты отвернутся. Иногда Хедин с известной завистью думал о всё том же Спасителе – этот держался только и исключительно людской верой, ничем, кроме веры, однако, сколько бы ни пытались некоторые правители, исповедующие иные взгляды на то, во что следует веровать, искоренить поклоняющихся Спасителю, ничего не получалось. Тайные крипты, «храмы-в-склепах» и катакомбные церкви росли как грибы после дождя. Множились «священные писания», свидетельства о посещениях Спасителем смертных миров; множились и пророчества о «конце света»; и порой эти пророчества, увы, сбывались.

Одно время Хедин всерьёз подозревал некую связь между Неназываемым и Спасителем: несколько «спасённых» (а в действительности просто уничтоженных) миров сделались лёгкой добычей козлоногих, легли дорожными камнями в основание зловещего Пути. Но в дальнейшем подобного не повторялось, и предположение пришлось отбросить. Спаситель действовал сам по себе, никому не подчиняясь и никому не внимая – во всяком случае, так думал тогда Хедин. Не удалось Новым Богам и отыскать обиталище этого создания – словно бы он существовал, только воплощаясь в обычных мирах.

Случалось, они сталкивались лицом к лицу. В том числе и подле могилы великого Мерлина, в Мельине. Хедин с Ракотом приготовились к бою не на живот, а на смерть, однако Спаситель в тот раз лишь улыбнулся и молча исчез, благословив погибшего. Потом их пути пересеклись в Хьёрварде, и там Ракот впервые по-настоящему преградил Спасителю дорогу.

Коричневокрылый сокол летел сквозь пространство, широкие крылья легко пожирали расстояние. Хедин вспоминал…

…Худой, измождённый темнолицый человек в нелепом сером хитоне и грубых сандалиях – Спаситель не отличался любовью к разнообразным обличьям. Они встретились на ничем не примечательной лесной дороге, в одном из крошечных королевств, раскинувшихся на месте бывших областей свободных бондов – в Хьёрварде тоже утекло немало воды.

…Он спокойно шагал навстречу загородившим ему дорогу названым братьям. Шагал и улыбался, опираясь на сучковатый посох, отполированный до блеска натруженными ладонями. Он только что сотворил очередное чудо – воскресил мёртвого. Безо всякого труда. Воскресил по-настоящему, просто забрав душу из Серых Пределов, звавшихся в Хьёрварде Нифльхелем.

Ракот молча швырнул наземь плащ, расстегнул пряжку пояса, ножны с мечом упали в пыль. Спаситель остановился, чуть склонив голову, также молча и выжидательно глядя на разъярённого богатыря.

– Сейчас… – Ракот поискал глазами. – Палку подберу. Не в моих правилах с железом против дерева выходить.

Спаситель улыбнулся. И, не произнеся ни слова, выпустил из рук посох, глухо шмякнувшийся наземь.

– Тем лучше, – прорычал бывший Властитель Тьмы. – Кулаки я тоже люблю. – Повёл плечами и легко, словно стелясь над землёй, скользнул к неподвижно застывшей фигуре в сером хитоне.

По пальцам можно пересчитать случаи, когда такие силы сходились в Упорядоченном. Но – не гасли небесные светила, не срывались со своих звёздных дорог миры, потому что и Хедин, и Ракот пребывали, скажем так, в более чем скромных аватарах, лишь чуть-чуть превосходя способности обычных смертных колдунов.

– Что тебе здесь надо, а?! – прорычал Ракот, замирая в двух шагах от скорбной фигуры Спасителя. Он не мог вот так просто ударить в лицо не пытающегося обороняться. – Ещё один мир – в пыль, во прах, в ничто?! Не бывать тому! Ну, давай, защищайся, покажи, чего стоишь!

Хедин впился взглядом в тёмное лицо их противника. Врага, о котором они до сих пор знали непозволительно мало.

Однако Спаситель вновь отмолчался. Медленно поднял руку и всё тем же жестом, что и в Мельине около могилы Мерлина, благословил опешившего Ракота. После чего нагнулся, аккуратно подобрал посох и неспешно побрёл прочь, усталый человек, у которого явно приключилось тяжёлое горе.

– Стой! – гаркнул Ракот, одним прыжком настигая противника.

Железная пятерня бывшего Владыки Тьмы вцепилась в худое, жилистое плечо уходящего, рванула изо всех сил, разворачивая, – и вдруг сорвалась, словно хитон Спасителя оказался покрыт сплошным слоем масла.

Человек с тёмным лицом вздохнул, уже без улыбки посмотрел на разъярённого Ракота, покачал головой, словно умудрённый взрослый, расстроенный ребяческой выходкой, – и скрылся. Не исчез, не взлетел на небеса – именно скрылся, вроде как шагнув в заросли у обочины. Хедин сам готов был поклясться, что видел колышущиеся ветки, – но миг спустя, когда Ракот ринулся следом, там уже никого не оказалось.

– Тьма и Свет, – вырвалось у Ракота.

– Именно, – кивнул Хедин. – На него, похоже, Закон Равновесия не действует. Ему всё можно.

Ракот, всё ещё вне себя от бешенства, в бессильной ярости ударил кулаком в ладонь:

– Так он теперь и за Хьёрвард возьмётся? Его «спасать» станет?

– Во всяком случае, не сразу, – суховато отозвался Хедин. – Это его первое появление здесь, не забыл? Сейчас сложится культ, появятся апостолы, те, кто пойдёт за него на костёр и дыбу, разведётся целая армия «мучеников», его именем станут твориться чудеса… Умножатся легенды, потом кто-то запишет их, щедро добавляя от себя, и вот пожалуйста – готово очередное «писание», и, само собой, «священное».

– Но драться-то со мной он так и не стал, – злорадно бросил Ракот, тщась найти утешение хотя бы в этой кажущейся трусости соперника.

– Да ему это не надо, – безрадостно заметил Хедин. – Это мы с тобой ещё радуемся борьбе, честной схватке, победе. Вкусной еде, песне, звёздному небу в новом мире, а он – он уже нет. Оболочка-то ещё человеческая, а внутри – сущность, которую нам не понять. Разве что только Орлангуру.

– Что тут понимать! Трус он, да и всё тут! Точно тебе говорю – трус!

– Он не трус. Для него просто нет такого понятия. Когда смерть воспевают больше жизни, когда говорят, что «там» последние станут первыми, когда гибель – это благо, потому что прерывает тяготы земной юдоли, – что тут говорить о доблести, храбрости и славе? Это всё «греховно». Так что теперь Он будет просто ждать. Долго, может, тысячи лет по здешнему счёту. Чтобы потом, когда исполнятся пророчества, явиться – и спасти.

– А потом пустая скорлупа мира достанется Неназываемому!

– Сомневаюсь, чтобы его козлоногие не заметили бы столь лакомого кусочка.

– Не хотелось бы прибегать к крайнему средству…

– Не хотелось бы, – кивнул Хедин. – Но вере в Спасителя надо что-то противопоставлять, хотя бы…

– Веру в нас с тобой, – мрачно усмехнулся Ракот.

– Хотя бы. Впрочем, к чему это ведёт – ты знаешь…

– Значит, этой силой пользоваться нельзя, вот и всё, – не раздумывая, брякнул Ракот.

– Тогда ею воспользуются другие, кому достанет ума прикрыться нашим именем. Брат, кончай играть тупого варвара, честное слово. Иногда… это начинает утомлять.

– Ладно-ладно, – буркнул Ракот. У него, похоже, до сих пор чесались кулаки. – Тогда… только переливать это в аватары первого рода, которые станут время от времени погибать – на радость нашим ворогам. – Он мрачно усмехнулся.

– Увы, да. – Брови Хедина сошлись, скулы заострились. Тому, кого знали под именем Судьи, или Рагнвальда, тоже было несладко умирать.

…Сокол летел, вспоминая. Ему было что вспомнить.

…Отбросив предположение о родстве Неназываемого со Спасителем, братья некоторое время искали (и небезуспешно) тех, кто по жадности и глупости вступал в союзы с козлоногими. Строящийся Путь представлялся тогда главной угрозой. Ещё со времён подготовки к штурму Брандея Новые Боги обзавелись немалым числом подмастерьев и помощников – не учеников, это высокое звание не принадлежало никому. Последним учеником Хедина стал Хаген, и больше Познавший Тьму не протягивал руки ни к чьему Зерну Судьбы; ученики Ракота все поголовно погибли ещё во время его Первого Восстания; во время второго Владыка Мрака уже не прибегал к их помощи. Его оружием стали страшилища и демоны из Тёмных миров…

Помогать «подмастерьям» – совсем не то, что самому идти в бой. Но и число их не могло возрастать беспредельно. И, памятуя об осторожности, Новый Бог никогда не принимал их в новом своём убежище – том самом небесном замке, возведённом на летающей скале. Для приёмов годились другие апартаменты. Например, в Обетованном.

…Коричневокрылый сокол достиг цели именно в тот миг, когда желал; как и полагается пунктуальному божеству, в чьём распоряжении – не один способ ускорить или, напротив, замедлить своё собственное время. Великая Река обширна и глубока, она не заметит столь малого возмущения.

Сокол опустился на изгиб садовой решётки – а со времён Молодых Богов здесь взращивались чудесные сады, правда, без догляда Ялини они всё равно пришли в упадок, несмотря на все старания эльфов, принявших эстафету заботы о них, – и миг спустя к широко размахнувшемуся крыльцу шагнул строгий и стройный маг в чёрных одеждах, кое-где пронзённых сполохами серебряного.

Его уже ждали. Он прибыл именно в тот момент, который сам же и назначил, но к сбору никто не опоздал.

Подмастерья, как он их называл, собрались возле розовых ступеней: кто-то сидел, кто-то вольно разлёгся на шелковистой траве, лениво следя за порханием живых цветов. При виде Хедина все разом вскочили, не как нерадивые караульщики, заметив десятника, а именно как ученики, выказывающие особое уважение своему учителю.

Несмотря на то что сам Хедин никогда не именовал их своими учениками. И не разрешал называть себя ни учителем, ни даже наставником.

Он слегка склонил голову в ответ на их приветствия. Кто-то опустился на одно колено, кто-то поклонился в пояс. С уважением, почтением – но без страха. Тех, кто испытывал страх, не осталось здесь давным-давно.

Маги и воины. Самых разных рас. В том числе и не имеющих ничего общего с человеком. Люди, эльфы, гномы, цверги, альвы, хеды, морматы и другие, перечислять имена которых заняло бы слишком много места.

– Друзья, прошу за мной. – Хедин старался говорить обыденно, потому что подмастерьям важно было на время забыть о разделяющей их и хозяина этого места пропасти. Пусть они вспомнят об этом после, понимая, что просьбу Нового Бога лучше всё-таки воспринять как приказ. Впрочем, здесь остались как раз те, кто выполнял его приказы с радостью.

Но всё-таки – приказы. И этим они отличались от учеников.

– Великому Хедину! – гортанно выкрикнула небесная дева в аспидно-чёрном, падая на одно колено и взметнув над головой широкие крылья. На остром худом лице яростно горела пара антрацитовых глаз, больших, словно у ночного обитателя. Гарпии обычно не отличались рассудительностью и настойчивостью, но Гелерра являлась исключением.

– Спасибо, Геле, – кивнул ей Хедин. Подмастерья чинно поднимались по ступеням розового камня; живые золотистые статуи гостеприимно распахивали двери; роскошный дворец Молодых Богов, вечно меняющийся, текучий, словно расплавленное стекло, никогда не пребывал в неизменности и покое. Сейчас Хедин нарочито приглушал магию этого места, стараясь сделать его уютным, располагающим, привычным для явившихся из самых разных уголков Упорядоченного существ.

Всего их собралось около пятидесяти, тех, кто сумел подняться очень высоко, кто нашёл смысл существования в служении этому строгому и порою грозному богу, не требовавшему ни поклонений, ни молитв, ни жертвоприношений – ничего, кроме лишь верности данному слову и общему делу.

Крылатые и бескрылые, двуногие и многощупальцевые смешивались за одним столом, не чувствуя друг к другу ни подозрительности, ни вражды. Опять же – таких просто не осталось, орден давно их отверг.

Столы ломились от яств, самых причудливых и разнообразных; однако к ним никто не притронулся. Все ждали.

– Друзья! – Посреди зала появилась светящаяся карта Упорядоченного. В середине тускло тлел охряным огоньком мир под названием Кирддин. – Сюда проникла зараза. Гибельная зараза того же сорта, что подготавливает миры к падению в бездну Пути. Вы знаете, что я не могу сам покарать глупцов, связывающихся с наступающим Ничто.

– Мы сделаем это за тебя, повелитель! – не сдержавшись, выкрикнула гарпия. Эпитет «обожающий» для её взгляда, устремлённого на Хедина, показался бы, несомненно, более чем недостаточным.

– Не сомневаюсь, Геле. Так вот, слушайте, что вам надлежит сделать…

…Они внимали. Божественное откровение, дарованное им, избранным, удостоенным. И казалось – что может им сейчас противостоять, если на их стороне сам Новый Бог, возведённый на престол не кем-нибудь, а явленной волей всего Упорядоченного?!

Они слушали о новоявленном «властелине», о том, что один из «подмастерьев», Аррис, потерпел там неудачу (сам Аррис, тонкий и смуглый эльф с такими острыми ушами, что, казалось, на них можно нанизывать блины, опустил от стыда голову, хотя никто не собирался его корить или упрекать). О том, что им надлежит отправиться туда, и собрать армии, и с боем прорваться через прибрежные скалы вот здесь, здесь и здесь, и ударить вот сюда, и завершить дело атакой с воздуха. («Мы! Мы!» – возопила Гелерра. «Да, разумеется», – кивнул Хедин.)

…Он не сомневался, что его план весьма скоро станет известен «компании на „Я“, как порой выражались они с Ракотом. Не сомневался и в том, что эти сведения не минуют и затаившихся Дальних. Про Спасителя же ничего нельзя было утверждать наверняка.

Чужие руки плотнее и плотнее затягивали сразу два узла – в Эвиале и Мельине. Что ж, мы тоже затянем свой – в Кирддине.

Что происходит в Эвиале и что задумал старый лис Игнациус – в этом Хаген скоро разберётся и, если надо, направит стремления чересчур энергичного мессира Архимага в нужное русло. Конечно, Хаген – не лучшая кандидатура, слишком горяч, несмотря на годы, но, что поделать, задание такой важности Хедин мог доверить только ему одному.

Жаль, очень жаль Мельин, и нельзя его упускать – ключевой мир как-никак, и туда тоже следует отправить помощь. Вот только как бы цена этой помощи не оказалась чрезмерной…

– Аррис! Пожалуйста, останься.

Разумеется, никто из остальных «подмастерьев» не слышал этого. Никто даже не заметил, что среди покидавших зал после щедрого пира не оказалось смуглого эльфа. Его команда сильно поредела, но по-прежнему оставалась одной из лучших. Кроме того, гордый эльф горел желанием «восстановить своё доброе имя» или, может, даже «кровью смыть позор», хотя и ущерб его доброму имени, и уж тем более «позор» существовали лишь в его воображении.

– Отправишься в Мельин, – услыхал эльф, с полным основанием могущий относить себя к Тёмным. – Разберёшься на месте. Только наблюдай. Ничего больше.

«Никто не должен ничего заподозрить. Ни компания на „Я“, ни Дальние, если они тоже приложили к этому руку».

Аррис молча склонил голову.

– Разрешение вмешаться в пределах возможного для того мира?

– Нет. Никто, ни одна живая или мёртвая душа, не имеет права ничего об этом… – Хедин перевёл дух. – Ну, ты понимаешь.

– Понимаю, аэтерос,[6] – почтительно поклонился эльф. – Нас не увидят даже ночные тени.