Медицина — это наука?

Энциклопедический словарь Ларусс и некоторые другие энциклопедические издания дают следующие определения медицины: «Это наука, которая определяет способы сохранения здоровья и лечения болезней» и фармации: «Искусство изготовления лекарств».Эти определения неверны. Медицина не является наукой.Что касается фармации, то в старые времена аптекари отдавали все силы искусству изготовления лекарств, но с появлением фармацевтических предприятий это искусство превратилось в обычную коммерцию.Как правило, фармацевт обязан был знать о возможных последствиях химического взаимодействия лекарств, предписанных в рецепте, и вовремя принять решение о недопущении их содержания в одном и том же рецепте, если он отдавал себе отчёт в той опасности, которая может ожидать пациента. Но так не происходит или по причине незнания фармацевтом побочных явлений выписанных лекарств, или кого-то из продавцов лекарств устраивает подобный рецепт.

Вот почему в рамках моего труда можно проследить, в каких специфических взаимоотношениях находятся представители этих профессий, как между собой, так и с основной массой населения, которая, до последнего момента, выказывала им полное доверие.Но подобное доверие было подорвано. За последние пятьдесят лет внутри западного общества произошла значительная эволюция буквально во всех областях, и особенно в области экономики. Технический прогресс буквально потряс трудовой мир. Менталитет и нравы изменились сами и повлекли за собой изменение многих ценностей.Избежал ли мир медицины и фармации подобных изменений? Конечно, нет. Фармацевт, а прежде аптекарь, который мог гордиться своим искусством изготовления лекарств, с появлением новых лабораторий стал простым коммерсантом.

Что касается медицины, которая и прежде не претендовала называть себя наукой, то придерживается ли она своего рода искусства или стала простым распределителем медикаментов под влиянием тех же самых лабораторий?Вот те самые вопросы, на которые я попытаюсь ответить со всей объективностью.Ввиду того, что фармацевтические лаборатории занимают важное место в деятельности этих двух родственных профессий, я попытаюсь выяснить, что представляют собой эти предприятия, производящие не только медикаменты, но и химические субстанции в большинстве синтетического происхождения, предназначенные для растений, животных и человека. А также будет изучено, какой вред несут эти субстанции для почвы, воздуха, человека и, в конце концов, для продуктов питания.

Эти промышленные предприятия создали несоизмеримое загрязнение, поставив под угрозу существование многих, как неодушевленных, так и одушевленных видов. В Берне (Швейцария) во время последнего международного конгресса по вопросу охраны окружающей среды я закончил своё выступление следующими словами, которые прозвучали, как призыв международному общественному мнению:

«Защищать озонный слой — это хорошо, но более важно было бы позаботиться о решении проблемы медикаментозного и продовольственного загрязнения. Пришло время обратиться к разуму и начать биологический способ ведения сельского хозяйства. Наступило время возвратиться к гуманной медицине. Вопрос стоит о выживании человечества».

Подобные утверждения являются основой моей работы, и я прошу коллег извинить меня за некоторую жёсткость в изложении своей позиции.В конце 1989 г. один журнал с периодическим изданием 3,5 млн. экземпляров напечатал мою статью на шести страницах: « Медицина — роковая профессия». Со статьёй ознакомились более 10 млн. читателей и, возможно, сделали поспешные и ошибочные выводы.В феврале 1990 г. другой журнал, выпущенный практически таким же тиражом, напечатал мою статью «Врачи, начинается настоящий кризис...» на пяти страницах.Широкие массы читателей были проинформированы, почему медицина продолжает игнорировать сложившуюся обстановку, придерживаясь «страусиной» политики, и не стремится реформироваться. Для этого оказалось необходимым засвидетельствовать фактическое положение медицины, даже если это было кому-то неприятно. Вот именно поэтому я и посвятил себя экологии человечества.