"Фрунзе" - читать интересную книгу автора (Вячеслав Алексеевич Лебедев & Константин...)

5. ПЕРВАЯ ВСТРЕЧА С ЛЕНИНЫМ

В апреле 1906 года по серо-свинцовым, тяжело перекатывающимся волнам Балтийского моря шел курсом из Ханге на Стокгольм небольшой финский полугрузовой пароход.

Седая могучая волна Балтики крепко покачивала пароход, и многие пассажиры, непривычные к морским путешествиям, отсиживались в каютах.

Пассажиры на пароходе были необычные. В большинстве своем — это подпольщики, делегаты на IV съезд Российской социал-демократической рабочей партии. В пределах России, в обстановке усиленной слежки со стороны жандармерии и полиции, собраться такой съезд не мог, и потому было решено провести его в Швеции, в Стокгольме.

Отправлялись туда через Финляндию с большими предосторожностями, не на обычных пассажирских пароходах, за которыми велось особо усиленное наблюдение. Решено было целой группой разместиться на полугрузовом, специально зафрахтованном пароходе. Делегатов было много, и среди них — молодой сероглазый Арсений Арсеньев.

Фрунзе принял новый партийный псевдоним, так как под прежним именем после осеннего ареста и особенно после боев на Пресне ему уже трудно было скрываться. Но он по-прежнему оставался в Иваново-Шуйском районе. Мандат, с которым Михаил Фрунзе ехал сейчас в Стокгольм, был вручен ему объединенной конференцией ивановских и шуйских большевиков.

Пароход миновал последние шхеры. Сумрак апрельского вечера смешался с морским туманом. Стоя на палубе, Арсений с наслаждением вдыхал запах Балтики, по которой он плыл впервые.

Внезапно сильный удар встряхнул пароход. Тревожно зазвонил сигнальный колокол штурвальной рубки. Из кубриков выбежала наверх команда. Палуба вмиг заполнилась людьми.

— Что такое?.. Крушение?.. — тревожно спрашивали пассажиры.

Пароход не двигался вперед. Пассажиры тормошили капитана-финна, но тот только отмахивался:

— Не снаю… Ничево не снаю…

Крен становился все заметнее. Среди делегатов разнесся слух, что к аварии причастна рука полиции. Слух этот был похож на правду. Недаром в Ханге, в районе порта, шныряли какие-то подозрительные личности. Для царской полиции, конечно, был бы большой праздник, если бы им удалось утопить в море выдающихся деятелей рабочего класса.

Но вот в сгустившейся темноте, на резком шквалистом ветру вдруг загремела бодрая «Варшавянка»:

Вихри враждебные веют над нами, Темные силы нас злобно гнетут…

Вокруг Арсения Арсеньева собралось несколько молодых пассажиров; они решили взяться за откачку воды судовыми помпами и, по русской привычке, запели. В числе певших был также большевик Володин — румяный, с веселыми и смелыми глазами — делегат от рабочего города Луганска. Но Володин — это подпольный псевдоним. Настоящая его фамилия была Ворошилов.

В бой роковой мы вступили с врагами…—

разносилась песня над ворчащим морем.

Вскоре паника улеглась. Арсений и его товарищи хорошо поработали на помпах, помогая команде, подавая всем пример. Оказалось, что пароход наскочил на подводный камень.

Утром пассажиров с полузатонувшего корабля снял проходивший мимо пароход, и делегаты, хоть и с опозданием, все же добрались до Швеции.

После долгого плутання между высоких зеленых берегов по извилистому заливу Солтсьен пароход, пришвартовался к главной набережной Стокгольма. Среди делегатов-большевиков поднялось радостное волнение:

— Ленин нас встречает!.. Смотрите, Ленин!

На пирсе в толпе чопорных шведов видна была крепкая небольшая фигура. Она ясно выделялась знакомыми русскими чертами. Это был Ленин.

Как оказалось, он приехал в Стокгольм раньше и теперь встречал земляков-большевиков, издали махая им рукой. Многих делегатов он уже знал и дружески пожимал им руки, когда приехавшие сошли с парохода.

— Ну как, мореплаватели, порох не подмочили в пороховницах? — шутил он. — Молодежь приехала, отлично… — добавил Владимир Ильич, увидев Арсения и Володина.

И, как бы проверяя, умеют ли молодые большевики держать, когда нужно, язык за зубами, Ленин вдруг с лукавой улыбкой спросил Володина, которого он встречал уже и раньше:

— А ну-ка, как ваша фамилия, товарищ?

Володин не растерялся.

— Антимеков [12], товарищ Ленин, — ответил он, не моргнув глазом.

— Молодцом! — засмеялся Ленин. — Только, пожалуй, это уж чересчур задорно. Меньшевики отвод заявят.

Фрунзе не сводил с Ленина восторженных глаз.

«Вот он какой, наш Ильич!»

Разместившись по гостиницам, делегаты отправились на площадь Остер мальмдорг, к большому зданию, сплошь в башенках и шпилях. Это был стокгольмский народный дом — Фольксхусет.

В огромном главном зале Фольксхусета небольшая кучка приехавших просто затерялась. Зал был рассчитан тысячи ка полторы, а делегатов было всего сто двадцать человек. Гулко звучали голоса под высокими сводами, над длинными рядами кресел.

— Удивительный конгресс… — перешептывались служители-шведы. — И эта горсточка люден намеревается преобразовать Россию!

Когда делегаты рассаживались, Володин-Антиме- ков шепнул Арсеньеву:

— Меньшевиков больше прибыло, чем нас. Надо нам поближе друг к другу держаться.

Меньшевиков в самом деле при подсчете оказалось больше на шестнадцать человек. Это произошло потому, что в некоторых непромышленных городах партийные организации разбухли от непролетарских элементов, шедших за меньшевиками, а в крупных промышленных городах большевистские организации были после восстания разгромлены.

Уже несколько лет шла борьба внутри РСДРП, разделившейся в 1903 году, на II съезде партии, на две группы: большевиков и меньшевиков.

Народ, простые люди России, говорил так:

— Большевики — это те, что большего требуют, мелочами не довольствуются, добиваются для рабочих и крестьян полной победы, а меньшевикам и малого довольно, им и подачек достаточно.

Формально большевики и. меньшевики числились в одной партии — РСДРП, но разногласия были настолько большими, что уже тогда было как бы две различные партии.

IV съезд, созванный в Стокгольме в апреле 1906 года, замышлялся как попытка объединения, он и вошел в историю партии как «объединительный», но настоящего объединения достигнуто на нем не было.

Председательствовали на съезде поочередно Ленин и Плеханов. И тот и другой были уже известны далеко за пределами России как авторы больших исследований по теории марксизма, как выдающиеся ученые.

Плеханов всеми силами старался поддержать на съезде дух академической научности. Возможно, что он надеялся обуздать этим революционную энергию молодых, большевистских делегатов съезда. Речь Плеханова была полна отвлеченных ссылок, экскурсов в историю и философию. Он как бы лекции читал с трибуны, призывая к осторожности, осмотрительности, к оглядкам на революции прошлого, на «неподготовленность» экономики, на «психологическую» будто бы «инертность народных масс». Он говорил гладко и размеренно, жесты его были однообразны и скупы.

В противоположность Плеханову Ленин был сама жизнь, кипение. Он то энергичными движениями перелистывал бумаги, подчеркивая что-то карандашом. То, прищурившись и насмешливо склонив голову набок, иронически кивал, слушая какого-нибудь меньшевистского «краснопевца». То обменивался записками с кем-нибудь из большевистских делегатов съезда. То, не выдержав, сам брал слово для резкого, сурового, уничтожающего отпора меньшевистским говорунам.

Высмеивая меньшевиков за их стремление уберечь существовавший тогда общественный строй от революционных потрясении, Ленин бросил по их адресу крылатое выражение: «Лудильщики умывальников…»

Всякий раз, когда Ленин поднимался с места, чтобы сказать что-нибудь съезду, тотчас замолкали всякий шепот и шорох. И друзья и противники слушали Ленина затаив дыхание. Давно уже мечтал Михаил Фрунзе увидеть Ленина или услышать его голос, и вот теперь мечта его сбылась.

В один из перерывов Фрунзе привелось непосредственно поговорить с Владимиром Ильичем.

— Вы от иваново-вознесенцев? Очень хорошо… — сказал Владимир Ильич и, присев на подоконник, начал задавать Арсению вопрос за вопросом.

Фрунзе рассказал о забастовке текстильщиков летом минувшего 1905 года, об «университете на Талке», о полицейских провокациях и расправах.

Сообщил об участии ивановских и шуйских боевиков в баррикадных боях в Москве.

Владимир Ильич оживился:

— Вы были свидетелем этих событий и даже участником? Это очень ценно и важно — не поделитесь ли, какие мысли у вас возникли в связи с этим, какой опыт вы вынесли?

Фрунзе несколько секунд помолчал.

— У нас было мало и военных знаний, и боевого оружия… — ответил он после недолгого раздумья, как бы воскресив в памяти декабрьские дни. — Много было энтузиазма, самоотверженности, готовности ринуться в любое пекло, но для победы этого оказалось недостаточно… Царские офицеры лучше владели и тактикой, располагали и неизмеримо лучшей техникой… С нашей же стороны было немало неиспользованных моментов.

Владимир Ильич тоже задумчиво кивал, слушая своего молодого собеседника.

— Вы совершенно правы… — сказал он. — Нам надо не хуже царских офицеров знать военное дело, уметь пользоваться и всеми родами оружия и всеми тонкостями тактики и стратегии.

Слегка прищурившись, он спросил:

— Вы читали «Анти-Дюринг»? Там у Энгельса есть прямое указание на необходимость для революционеров иметь свои военные кадры, вполне квалифицированные… Об этом особенно надо помнить вам, молодым! Ну, а как Стокгольм вам понравился?

Арсений признался, что не успел еще как следует посмотреть столицу Швеции.

— Нет, обязательно познакомьтесь! — повторил Ленин.

По целому ряду вопросов съездом при незначительном перевесе голосов были приняты меньшевистские решения, в частности об участии в Государственной думе,

Для молодых делегатов-большевиков, таких, как Володин и Арсений, Стокгольмский съезд был замечательной школой. Они учились непосредственно у Ленина большевистской твердости, упорству, выдержке. Здесь же делегаты-большевики знакомились и друг с другом.

Вот в небольшом буфете, рядом с залом заседаний, питерский токарь с русой бородкой и в косоворотке — Калинин — за стаканом чая беседует с представителем большевиков Закавказья — Степаном Шаумяном… Вот горячо спорят о чем-то рослый, в инженерской тужурке Красин и киевский работник партии Луначарский. Вот спокойная молодая женщина разговаривает с худощавым Дзержинским. Это Крупская, под именем Саблиной. А вот и Арсений с Володиным разбирают, обсуждают очередную махинацию меньшевиков…

Крепко сдружились Арсений и Володин за время съезда; вместе голосовали за большевистские резолюции, за предложения Ленина, вместе бродили в свободные часы по незнакомому красивому городу Стокгольму. И когда расставались, то сказали друг другу не «прощай», а теплое, дружеское «до свиданья».

Однако свидание это состоялось не скоро.