"Судак" - читать интересную книгу автора (Некрасов Виктор)

– 5 -

Это была последняя мирная ночь батальона. На следующую он выступал на фронт. А еще через две оказался на передовой.

Шла самая напряженная фаза боев. После долгого затишья наши войска форсировали Донец, захватили плацдарм и теперь расширяли его. Сплошной линии фронта не было. Была река с понтонными мостами, которые нещадно бомбились немцами, было одно накрепко захваченное большое село Богородничное, а остальное – рощи, лесочки, овраги, высотки, балки – заполнили передвигающиеся в разные стороны и часто находящиеся друг у друга в тылу части немцев и наших, которые то сталкивались, и тогда начиналась перестрелка, то расходились и опять сталкивались, только уже с другими отрядами, окапывались, потом получали приказ и куда-то перебрасывались, опять натыкались на противника – одним словом, обстановка складывалась не слишком ясная, хотя и довольно обычная для первых дней боев на незнакомой местности.

Вергасов получил приказание захватить рощу «Тигр», в двухстах метрах западнее дороги Богородничное – Голая Долина, окопаться там, занять оборону и силами батальона разведать противника в районе высоты 103,2 и Г-образного оврага.

Вергасов больше всего в жизни любил такого рода операции, когда надо что-то искать, хитрить, когда нету этих чертовых, развитых в глубину оборон, с их бесконечными минными полями и заранее пристрелянными огневыми точками, когда авиация противника ничего не может сделать, так как сама не знает, где мы, где они, – короче, когда есть простор для тебя и для твоей инициативы.

Однако с первых же шагов Вергасова постигло разочарование. Тщательно продуманный план захвата рощи применить не пришлось – немцев в ней не оказалось, и, кроме полусожженного «Бюссинга» и десятка ящиков со сгущенным молоком, трофеев тоже не было. Ну что ж, тем лучше. Вергасов в темноте занял оборону и тут же выслал разведку на высотку и в овраг. Разведчики вскоре приволокли языка – молоденького, очень хорошенького белобрысого мальчика – ефрейтора, подстриженного под бокс, который сказал, что немцы и не подозревают, что у них совсем под боком наш батальон, и даже считают, что Богородничное опять, мол, занято ими. В овраге, по его словам, не было никого, а на высоте 103,2 стоят только два пулемета – самый правый фланг правофлангового батальона 136 пехотного полка. Что находится правее, он не знает, – кажется, ничего. Парень говорил охотно и как будто не врал – у комбата был наметанный глаз.

Вергасов сразу же, еще на допросе немецкого ефрейтора, решил: высотку, пока темно, захватить, не дожидаясь приказания, а о результатах разведки и о принятом решении донести в штаб полка связным.

– Фриценка накормить и в штаб полка. Слышишь, Пастушков? А командиров рот ко мне.

Пастушков – пожилой и самый мудрый в батальоне, а может быть и во всем полку, солдат-ординарец – молча встал и шлепнул пленного пониже спины – пошли, мол.

Вергасов посмотрел на часы. Одиннадцать. До начала рассвета три часа. Успею. Он растянулся на мягкой пахучей траве. Роты хватит. Да какое там роты – двух взводов хватит. Даже одного, если б с Коноваловым послать. Но на такую мелочь Коновалова не стоит. В самый раз Ильина попробовать. Пускай привыкает. С места в карьер. Операция несложная, людей у него пока много, командиры взводов толковые – сами за него все сделают. Раз уж не удалось его Петрушанскому спихнуть, пускай помаленечку привыкает. А тут все-таки хотя задача ерундовая, но есть какая-то ответственность, да и вообще лучше учиться воевать, держа инициативу в своих руках, чем подчиняясь воле противника. Вергасов не был сторонником того, что новичку надо вживаться в войну постепенно. Нет, как учить плавать – толкнуть в воду и все, только на мелком месте, чтобы не захлебнулся. А сейчас такое мелкое место как раз и подвернулось.

Пришли командиры рот. Вергасов перевернулся на живот.

– Ложись, хлопцы!

Командиры растянулись. Лиц их не было видно, лишь у Коновалова, как у кошки, глаза при каких-то поворотах головы отсвечивали красным.

– Дело, значит, такое, – начал Вергасов. – Будем сопку захватывать. Ту самую – 103,2. Фриценок говорит, там всего два станковых пулемета. Желательно захватить их так, чтобы они ни одного выстрела не сделали. Утром фрицы проснутся, а мы по ним – из их же пулеметов. К тому времени и о дальнейших действиях дам знать, с хозяином свяжусь, – Вергасов развернул карту и, присвечивая фонариком, показал на ней высоту, овраг и предполагаемое расположение противника. – На всю операцию даю три часа. К двум, когда начнет светать, все должно быть кончено. Ясно?

– Чего же неясно? Конечно, ясно, – процедил сквозь зубы Коновалов. – Я тебе и к часу кончу.

– К часу мне не нужно. А к двум. И поручаю я это второй роте, лейтенанту Ильину. Вы поняли задачу, Ильин?

– Понял, – тихо ответил Ильин.

– Если есть вопросы, прошу.

– Нет, вопросов нет.

– Насчет огня. В случае недоразумений поддерживать огнем будет Круглов, первая рота. Слышишь, Круглов?

– Поддержим, а как же.

– Ну вот и все.

– Разрешите идти тогда? – Ильин встал.

– Валяйте. Световые сигналы прежние, но старайтесь ими не пользоваться. О захвате высотки донесите связным. Идите.

Ильин, хрустя ветками, направился к опушке.

– Завалит, как пить дать! – проворчал Коновалов.

– Почему завалит? – спросил Вергасов.

– Вот увидишь.

– Не обязательно, – вставил Круглов, постоянный оппонент Коновалова. Достаточно одному из них сказать «да», как другой сейчас же говорит «нет».

– А я говорю – завалит.

– А ты не каркай.

– Я не каркаю, просто говорю. Нельзя давать человеку, да еще такому, первое задание ночью. Первое задание и засветло завалить ничего не стоит. А тут… Да он вместо высотки нашу рощу опять захватит.

– Чепуха, – сказал Вергасов. – У него Сергеев, у него Жмачук, ребята все опытные.

– Ну, это твое дело, – сказал Коновалов. – Ты комбат, а не я. Не мне отдуваться. Можно идти спать?

– Иди.

– Бывайте. Авось ты меня своими пулеметами не разбудишь.

Звякнув шпорами, он пошел. Круглов тоже отправился. Вергасов остался лежать.

А может, Коновалов и прав, черт его забери? Может, лучше было Круглову поручить? Напутает там Ильин, растеряется, подымет трескотню, и вся затея с сопкой провалится. Ведь это у них первая стычка после Сталинграда, первая после пятимесячного перерыва. И вдруг в грязь лицом. Не скажешь потом, что не ты, а командир роты виноват…

Вергасов поднялся и начал вытряхивать забравшегося под рубаху муравья.

Ну да черт с ним. Раз отдал приказ – значит, отдал. И он опять стал убеждать себя, что процентов двадцать роты как-никак сталинградцы, что там Сергеев и Жмачук, что вообще не держать же роту в конце концов все время в резерве, раньше или позже придется и ей вступить в бой. Но веселое и приподнятое настроение пропало. Когда начальник штаба пришел доложить, что связной в штаб полка послан, Вергасов долго его отчитывал, придравшись к тому, что послали не Агеева, а Силина, хотя никакой разницы между Агеевым и Силиным не было – оба были исполнительными, хорошими связными.