"Виртуальная Мадам Марго" - читать интересную книгу автора (Патрацкая Наталья Владимировна)Глава 19В домике сидела красивая, ухоженная женщина, ее светлые, наращенные волосы струились по плечам, длинные наращенные ногти огибали высокий стакан с коктейлем, длинные, худые ноги, в босоножках на тонких, высоких каблуках, виднелись из-под коротких шорт. Маша Макитра последнее время часто была унылой, два года, прошло с тех пор, как она оставила сына Андрея на отца Богдана и стала жить на райском острове, но об этом она ни с кем не говорила. – Тимоша, привет! – сказала дива сладким голосом. – Привет, Маша! – отозвался Тимофей, – почему не загораешь? – От загара я стану сушеной воблой. – А так ты кто? – Проехали, я не об этом, ты мне задолжал! – Быть не может, я в долг денег у тебя не брал! – Наивный Тимофей! Ты мой трофей, а трофеи – это прибыль, с тебя круглая сумма за общение со мной! – Ба, а ты говорила, что меня любишь, а любовь она бесплатная, поскольку она от души идет. – Вот, сказал, и в душу влез по шею! Плати, сумма написана на салфетке. Тимофей мельком посмотрел на салфетку, на цифру с нулями, на перечеркнутое S, и онемел от удивления. – Что это ты в ступор впал? Любил – любил, накопилась плата, – сказала Маша Макитра, поднимаясь на тонких ногах. У Тимофея в голове пролетела мысль, что с Улитой он живет несколько лет, а она у него еще ничего не просила, а ведь они даже не расписаны! – Маша, да, у меня столько денег, нет! – Давай то, что есть, остальное вернешь при первой возможности, но в течение недели, за тобой присмотрят. Тимофей зашел в соседний номер, взял деньги и принес их Маше. Она взяла деньги, на ее ногтях засверкали стразы, на лице появилась гримаса улыбки: – Не плохо, на первый раз! Идем, погуляем по молу? – Без меня. Она, не прореагировав на ответ, вышла из номера на улицу, под горячие лучи солнце, и свернула за угол, словно растаяла от жары. Тимофей сидел на стуле, держа непутевую голову в двух руках, мыслей в голове не было от удивления, его еще так никто не кидал. Все боялись его внушительных размеров, а это искусственная женщина, с накладными ресницами и грудью, наращенными волосами и ногтями его очистила за просто так, так он считал. Он был всегда уверен, что женщины должны считать за счастье обычное общение с таким человеком, как он! Обида, досада – нет. Ненависть – черт с ними. Отчаянье? Нет. Безразличие? Отчасти. Заговор? Обойдутся. Прошло время чужой власти. Темно и все. Радость врагов долгой не бывает. Их жизнь уничтожит! – так думала Улита, глядя на единицы на своей электронной странице, уничтожая в очередной раз все написанное одной кнопкой, хранить чужие единицы ей не хотелось. Посмотрев электронную почту, она поняла, кто так старался – издательство хотело ее опубликовать и из всех сил уменьшало ее литературный вес. И так бывает. Туман окутал землю пеленой полумрака, спрятав осеннее цветенье листвы. Удивительно смотрятся пихты однолетки, их никто не подстригал, а они стоят в один ряд с одинаковой кроной. Пихта осенью всегда привлекает к себе внимание если не кроной, то мелкими, мягкими иголками, которые с нее осыпаются с порывами ветра. Клены лысеют на глазах, они пышно цветут и быстро теряют верхнюю листву, чего не скажешь о березах, они и листву теряют, и остаются прикрытыми своими мелкими желтыми листочками. Если Улита береза, то у нее на данный момент времени даже лысого клена нет. Нет. О чем тогда писать, если у березы нет клена? Значит, у березы есть пихта! О, а пихты напоминают команду по художественной гимнастике. А гимнастки в любви победят любую иную женщину, у них ноги в обратную сторону закладываются и открывают доступ для любви. Это качество гимнасток хорошо видно в произвольной программе танцев на льду. Такие сексуальные позы, что дальше некуда, зато самые сексуальные партнеры заняли первое место, это Улита вчера по телевизору наблюдала. Нет, она не завидует, и у нее нет подруги гимнастки, из серии гибких иголок пихты. Вчера попыталась Улита читать английского романиста начала двадцатого века, роман такой толстый, написано тридцать четыре авторских листа мелким подчерком. Описания улиц преодолеть она не смогла, а выглядывающие в окно сестры утомили своими наблюдениями за одинокими прохожими. Закрыла она книгу и положила на полку. Автор еще поразил ее тем, что без электроники считал число слов в книге. Описать улицы, по которым десятилетия ходила Улита просто, прямоугольные квадраты зданий, либо стоящие по высоте, так называемые башни, либо лежащие по длине, так называемые лайнеры. Светлый квадратно – прямоугольный город дешевой застройки. Если бы не деревья, так и пейзажа бы не было, а были бы одни прямоугольные углы. Деревья дают работу дворникам, одни метут листья, другие застилают их листьями и с каждым днем все больше видно светлых квадратов зданий, не затемненных ажурами листьев. Люди ходят по листве или по чистому асфальту, это как повезет. Лужи заполняют любые выемки в асфальте и любые углубления в нем. Осень. Дожди. Ветер. Листва. Так, а где Тимофей? Где ее лысоватый Тимоша? Где ее закадычный можно сказать дружок? Он уехал на остров в Средиземном море. Путевка стоит дорого, но он копил на нее, работал сверхурочно, и уехал. Звонил, говорит, что находится в сказке, а сегодня он должен появиться на работе. Да, у них обычный, служебный роман. Оба они далеко не гимнасты по внешнему облику. Тимофей вообще полжизни пробегал с баскетбольным мячом, там они и познакомились, на баскетбольной площадке. Улите еще в школе предлагали учиться в школе олимпийского резерва. Она съездила два раза и больше не захотела, тратить жизнь на поездки в транспорте, а идти в интернат, даже спортивный, ей не захотелось, поэтому олимпийской чемпионкой по баскетболу, Улита не стала. Вообще быть выше толпы – это не просто. Тимоша поэтому не любит ходить по улицам, ездить в общественном транспорте, он любит спрятать свой рост в машину и ехать, глядя на мир из окна машины. Рядом с туристическим агентством, ему перед машиной налили масляное пятно, вышел он из машины, какой-то доброхот ему сказал, что у него масло течет. В это время второй мужик полез в машину за деньгами, глупец, да Тимоша к этому моменту уже успел, заплатить за путевку и денег у него больше не было! Опоздали голубчики. Тимофей взял двух этих мужичков за ворот одежды и стукнул их лбами, чтобы не повадно было мужские сумки из машины таскать. Улита скучает по своему большому Тимофею, рядом с ним она маленькая женщина, а рядом с другими – большая женщина. Почему она с ним не поехала? У нее нет заграничного паспорта, а у него есть. У нее нет денег, а у него теперь нет денег, потратился с поездкой. Туман стал таять, появились цветовые краски осенней листвы. Прямоугольники домов проявились своими квадратами в легком тумане. Вид за окном еще мутный, туманный, как и настроение Улиты. Она очень интересуется другими мирами, если мир бесконечен, то где-то есть лобастые, глазастые существа. И Тимофей – лобастый и глазастый, так зачем еще кого-то искать? Тимофей приехал загорелый, с огромным количеством снимков, которые под музыку Сиртаки показал Улите. На снимках лазурное море, маленькие каменные, побеленные дома, мостовые, бассейны, шезлонги, музеи и похожие на музейные амфоры в магазинах. И зелень абсолютно незнакомая, пальмы, словно огромные ананасы. И все. Земли, песка практически нигде нет, одни камни в виде гор и домов. Она посмотрела на желтеющее море деревьев за окном, вздохнула и отвернулась от экрана, еще пару недель и исчезнет желтая листва, появятся черные контуры деревьев, на которые приземлится белый снег, а серая гладь пруда замерзнет. А на том далеком, уникальном острове еще будет тепло, и машины по мостовым будут ездить, не зная сугробов. По мостовой загромыхала карета. Улита посмотрела в окно и увидела каменные домики, каменную мостовую и, ехавшую по ней карету. В голове промелькнула мысль, что она ведь живет на десятом этаже, а ей открылся вид со второго этажа. Она обернулась вокруг себя и не увидела мебельной стенки, кожаных диванов, стеклянного журнального столика. Перед ней была комната, с диванами обтянутыми вишневым бархатом, небольшой шкаф с тарелками, стоящими на боку. По центру стоял круглый стол, покрытый скатертью с длинными висюльками. На дверях висели вишневые, бархатные портьеры с такими же висюльками, как на скатерти. Она подняла голову к невысокому потолку и не увидела элементарной лампочки, на столе стоял подсвечник, многие свечи уже оплавились. Вместо угла в комнате она увидела выступ, покрытый грубоватым кафелем. Улита от неожиданности села на странный стул у стола и закрыла глаза, она очень хотела проснуться в своей комнате. Посчитав до десяти, она открыла глаза, но ничего не изменилось, она была в комнате без телевизора, но с камином, в котором лежали бревна березы. В комнату вошла девушка в темном платье, с белым передником: – Барыня, кушать подано, матушка ваша недовольна тем, что вы задерживаете обед. – Федора, я сейчас подойду, – сказала Улита и вздрогнула от собственного голоса, Она посмотрела на себя в туманное зеркало на комоде, увидела странную прическу: у нее, оказывается, была длинная коса! В столовой с длинным столом сидело человек шесть, Улита зашла седьмой. – Улита, – сказала женщина среднего возраста, – что ж ты голубушка задерживаешься? Ждем с тебя, твой жених сидит уже за столом, – и она показала на крупного мужчину. Тимофей, – промелькнуло в голове Улиты. – Здравствуйте, люди добрые, и, вы, мой господин, – обратилась она к Тимофею. Мужчина вскочил с места, он был так высок, что почти касался головой потолка. – Здравствуй, Улита! Почто ждать заставляешь, я уже и не чаял тебя увидеть. – Так, вздремнула немного. – Уж не заболела ли ты, дитя мое? – спросила мать Улиты. – Нет, матушка, сон был странный, словно я была на лазурном берегу. – И, правильно тебе снилось, Тимофей твой предлагает поехать тебе на остров в Средиземном море! Но, в качестве свадебного путешествия! – А я согласна! Я поеду. – Ну и ладушки, вот и сговорились, а свадебка не за горами, после нее и езжайте, с Богом! Долго Улита с Тимофеем, с девкой Федорой, да с кучером Семеном на облучке, ехали в карете, с двумя запряженными лошадями, которых меняли на почтовых станциях. Ехали по бездорожью и радовались погожим дням, когда дорога была более укатанной. Так и доехали они до моря Лазурного, рыбак перевез их на своей шхуне на остров. Улита шла мимо невысоких маленьких, каменных домов, и они казались ей знакомыми, но не было видно бассейнов, шезлонгов. Но в лавках продавали все те же амфоры. Она посмотрела на Тимофея: – Ты был здесь? – Никогда! – А я уже видела эти оливковые рощи и пальмы с большим утолщением у корней. – Придумываешь ты все, Улита, – ответил ей Тимофей, останавливаясь у маленького дома, где им предстояло жить. От жары Маша Макитра не растаяла, за углом, в кресле под огромным зонтом сидел мужчина высшей степени сложности: он был высокий, широкоплечий, белая, тонкая рубашка на нем была расстегнута, демонстрируя изумительные по красоте мужские, грудные мышцы, на которых висела золотая цепь с большим золотым диском. – Антон, я принесла деньги, – и она протянула ему деньги, взятые, у Тимофея. – Молодец Маша, мой вечер – твоя плата, мы в расчете! Пойдем на мол? – Нет, мне это не по карману. Антон встал на свои длинные, стройные, накаченные, волосатые ноги в шортах, сделал несколько шагов и сел в открытый лимузин, не приглашая с собой Машу. Она поджала губы и побрела в свой номер, ругая себя за то, что соблазнилась на этого Антона. Машина Антона тронулась с места, волнистые, длинные, светлые волосы мужчины красиво поднялись за его головой. Зрелище было за пределами женского восхищения. Далеко ехать по острову было просто не куда, машина поднялась в гору и остановилась у стандартного, древнего, каменного, белого, двухэтажного дома. Антон, пройдя по красивым, дорогим плиткам, вошел в холл, украшенный амфорами всех видов и типов. В прохладном полумраке, в огромном белом кресле, сидела женщина; невысокая, плотная, с темными волосами и пила вино из бокала. – Принес? – Принес. – Свободен. – Понял. Антон отдал деньги супруге, развернулся на одной ноге и пошел в свой номер. Он лег на огромную кровать с белой спинкой, разрисованной золотыми вензелями, положил руки под голову, и посмотрел в потолок, пятьсот летней выдержки, в голове его было пусто, как в местных амфорах. Он жил на этом острове два года, так, зазевался однажды и остался, а одна маленькая, сильная женщина прибрала его к рукам. В комнату заглянул плотный, невысокий, темноволосый мужчина и сказал: – Антон, сегодня приехала женщина, нашпигованная деньгами, как сало солью! Сама она худая, без возраста, с белыми паклями волос, займись! – Дайте мне отдохнуть! – Пять минут полежал? Считай, что отдохнул, работать надо! Работать! – Говори кто? Где? Что? – Найдешь ее, вот досье, читай, ты сообразительный. – Понял. Антон подождал, когда мужик выйдет из комнаты, и позвонил Маше: – Маша, есть тебе клиентка! – Говори, не томи. – Судя по всему, она старая, облезлая курица с деньгами, записывай… – Записала. Дальше что? – Встретишь, покажешь мой портрет, потом заманишь ее в свой салон, нарастишь ей все, что можно, потом организуешь встречу со мной. – Без проблем. Мужчина положил трубку и задремал без снов и мыслей, его голова красиво лежала на фоне бело-золотой спинки кровати. Тимофей остался почти без средств, да, в такой глупой ситуации он не был, да еще в чужой стране, хотя все было оплачено, но на дополнительные экскурсии, покупки у него ничего не было. Он сидел в шезлонге у бассейна и загорал. К нему подошел невысокий, плотный мужчина, толкнул его в бок: – Заработать хочешь? – Как? – Бабка приехала, худая, старая, с деньгами, ищет развлечений. – Катись отсюда! Я не по этой части! – Врешь, Маша тебя хвалила! – И ограбила. – А ты чего хотел? Ей имидж поддерживать надо. – Говори. – Вот распечатка, читай, работай. – Как? – Разберешься! – и мужчина исчез, словно его и не было. Лида, получив огромное наследство, от своего жадного мужа, пустилась во все тяжкие: она купила дорогую путевку на остров в Средиземном море. Она взяла с собой кучу денег и поехала отдыхать за всю свою длинную и тоскливую жизнь с мужем. Он был настолько жадным, что вспоминать не хотелось, на всем экономил до такой степени, что она всегда была худая и голодная, и плохо одетая, и плохо причесанная. Да, что там говорить! В фойе своего корпуса, Лидия Петровна столкнулась с Машей, и обомлела: такой красивой женщины она не встречала, хотя что-то знакомое в ней было, еще бы, дочь брата, но она так изменилась, что с первого взгляда не узнать. Маша ей почтительно поклонилась, подобострастно улыбнулась и предложила помочь устроиться. Носильщик уже нес ее вещи, все люди улыбались, слегка кланялись. Лида разомлела от внимания. Слово за слово, и вскоре она вместе с Машей пошла в ее домашний салон. Лиде нарастили 120 прядей светлых волос, ей поставили ногти, поработали с кожей лица, и куча денег, как с куста! Но она залюбовалась своим отражением, потом вздрогнула, переведя глаза на свою одежду. Лиду поняли и тут же проводили в бутик, оттуда она вышла еще с меньшим количеством денег, но довольная до бесконечности, если считать от ее многолетней, серой жизни. Только она плюхнулась в кресло под большим зонтом, как напротив оказался божественный по красоте мужчина, со светлыми кудрями, длинными, да ровными… – Добрый вечер, – сказал Антон томным голосом, и стал тянуть напиток из бокала через крупную соломку. – Здравствуй добрый человек, если не шутишь, – протарахтела Лидия Петровна. – Какие могут быть шутки! Вы молодая, интересная женщина, с такими женщинами не шутят! – Правда, что ли? – А Вы себя, что давно не видели? Вы привлекательная, интересная, обаятельная, стройная, наконец! – выдохся от похвалы Антон. – Это я? – Лида оглянулась вокруг себя, но за столиком они сидели вдвоем. – Девушка, как Вас зовут? – Меня? – от удивления она свое имя забыла, но, подумав, вспомнила, – Лида. – Лида, что мы тут время теряем, можно прогуляться, вечером здесь можно гулять, днем жара не даст. – Так я пристала за день. – Устала? Так можно отдохнуть! Вы меня к себе пригласите? Или ко мне пойдем? – Ой, что вы! Ой! Да к чему это все! – замахала Лида ветхими руками. – Хорошо, завтра встретимся, – сказал Антон, и исчез в своей машине. Очарованная Лида, раскрыла рот, и закрыть забыла. Она побрела в свой корпус, и по дороге стала вспоминать, сколько денег зря за день потратила, но потом вспомнила Антона, ей такие мужчины никогда внимания не оказывали, значит, не зря истратила деньги. Новые дома растут необыкновенно быстро, новые технологии в строительстве превзошли себя в очередной раз, но что удивительно, если посмотреть на город в целом, то получается кругооборот домов. Построили новенькие дома радость для глаз, проходящих и проезжающих их людей, но рядом стоят дома, которые совсем недавно были новые, а они уже облезлые и совершенно не смотрятся, так что их уже на снос в очередь ставят? А почему на сейсмически опасных островах, стоят дома столетиями, и никто их не сносит? – думал Тимофей проезжая новые нома своего города. Он четко сознавал, что историей в его городе даже запахнуть не дадут, а все дома снесут под корень, если им лет сорок исполнится! Вот и получается, что на том далеком острове люди живут 80 лет, а в его городе с кругооборотом домов таких цифр только редкие бабушки достигают. Вероятно, постоянство в образе жизни тоже влияет на ее длительность, но об этом любители жилищных перестроек даже не задумываются! Любые переезды здорово бьют по нервной системе людей. Но кто ж им позволит прожить жизнь в одном доме? Вот и у Тимофея вопрос переезда очень болезненно входит в его сознание, его дом стоит торцом к основной магистрали, вроде некому не мешает, но вокруг сноса его дома столько толков, слухов, публикаций, что лучше об этом забыть, он ведь не на острове живет. А эти новые дома так быстро станут неказистыми, что стоит ли сносить его торцевой дом? Ладно, проехали, – подумал Тимофей, останавливая машину у дома Улиты. Его Улита яркой красотой Маши не блистала, она была само спокойствие, так и трат Тимофею не причиняла, что его вполне устраивало. Неожиданно для себя он вздрогнул, вспоминая Машу, и то, как он раньше времени покинул благополучный остров. Улита сидела у плоского монитора и самозабвенно читала, не обращая внимания на вошедшего Тимофея, открывшего дверь своим ключом. – Улита, посмотри на меня. – Я тебя и раньше видела, а тут такое пишут! – Ладно, прочитай мне, и мы обсудим. – Нет, а чего обсуждать?! Народ умирает от новых ядовитых химикатов! – А ты чего разволновалась? – Интересное дело, ты сам говорил, что на острове люди пью вино, и живут чуть не сто лет, а у нас пьют, то, что дешево продают и загибаются от желтой болезни печени. – Так у нас в стране виноград не растет, а ввоз вина запретили. – Вот, тот, кто запретил ввоз вина пусть и пьет то, что теперь пьют мужчины в городах с тяжелой жизнью и промышленностью. Работа у них тяжелая, требует элементарного расслабления, а вино продавать запретили, пьют теперь все дезинфицирующие средства. – Ладно, я понял, но я не нынешнее правительство и не могут запретить уничтожать народ тысячами, это в США на сегодня 300000000, а у нас все меньше и меньше. – А ты чего пришел? Тимофей ты мне все уши прожужжал, что на острове женщины красивее меня. – Не все, а одна! – А, значит, у тебя там была местная дама? – Я, что не мужчина? – Отказываюсь тебя любить после островитянки! – Ничего себе загнула! Да, я виноват перед тобой, но только в том, что проболтался, а промолчал, ты бы и не узнала, так и в Интернете, если бы не писали о том, что мужики умирают, ты бы об этом не узнала. Если бы рабочим предложили на их тяжелых заводах нечто, расслабляющее лучше, чем очистители, может, они бы и не спились и не умерли бы, в возрасте, сносимых домов в нашем городе! – А чего тебе сдались дома, которые сносят? – Улита, ты живешь в новом доме, тебя выселили из твоего четырехэтажного дома, тебе лучше стало? – Здесь квартира новая. – А сколько нервов стоил мне твой переезд, забыла? – Забудем о переезде, но, правда, рабочим в металлургической промышленности, трудно выжить без праздника в душе. – А вино праздник? – Все, не наша эта тема, нам ее не поднять, компьютер я выключила. – Покормишь? – Все деньги на острове оставил? – Не без этого. – Что-то мне такая ситуация мало нравится, ты отдыхаешь, а мне тебя кормить… – Я отдам тебе деньги, но когда получу. – А после отпуска ты их не скоро и получишь, – проворчала Улита и пошла на кухню. Тимофей сел в кресло не первой молодости, закинул ногу на ногу, щелкнул переключателем и стал ждать милости от природы, то есть от Улиты продукты ее приготовления. Готовила она добротно, без деликатесов, но сытно, и его это на данный момент очень устраивало. Мысли у него невольно вернулись на остров, хорошо, что обратная дорога была оплачена, он ведь с перепуга Маше отдал почти все деньги, что она просила и еще должен, остался. К нему дважды подходил невысокий, черноволосый мужчина и просил вернуть остальные деньги, или заставлял его, их заработать с невзрачными, но богатыми женщинами туристками. В комнату влетела Улита: – Тимофей я придумала праздник для депутатов! – Какой? – На следующем банкете пусть все пьют моющие средства для унитазов! – Сильно сказано, а кто им нальет? – Жены тех мужчин, которые загнулись из-за отсутствия дешевого вина, не ввезенного в страну! Улита ушла на кухню. Тимофей вновь окунулся в воспоминания. Он все же пошел посмотреть на женщину, которую ему рекомендовали для любви и денег. То, что он увидел, превзошло всего его худшие ожидания, видимо, ее уже обработали местные салоны, но это было обычной пародией ужасов. Тощая женщина, с ярко – желтой гривой волос, вишневыми губами, черными бровями, вишневыми, впалыми щеками… От Лидии Петровны веяло многолетней нищетой, и однодневными деньгами, ему стало жалко грабить это замученное создание средней полосы страны, по имени Лида, нет, пойти на ограбление десятилетиями ограбленной женщины – это кощунство. Тимофей снял свой единственный перстень, приобретенный перед отъездом на всякий случай и отдал его Маше, она согласилась с тем, что они теперь в расчете. Вскоре он покинул райский остров с температурой в октябре плюс 27 градусов. Лида мельком, один раз увидела Тимофея, он ей явно приглянулся, но второй раз встретить его не довелось, но ей постоянно попадался на глаза необыкновенный мужчина Антон, она его имя уже знала, через Машу. Встретились Антон и Лида на узкой дороге, ведущей к молу. Дело в том, что она бассейны не понимала там, где есть море, и шла купаться только к морю, на этой дорожке и встретил ее божественный по красоте Антон, даже без своей великолепной машины. Его непроизвольно передернуло от ее яркого убожества, но он натянуто улыбнулся и пригласил ее прокатиться на его дивной машине по горам. Она согласилась на поездку. Лида зашла в свой номер, и при дневном свете, увидев себя, сделанную ревнивой Машей, ужаснулась сама себе, ведь косметику она не применяла в своей жизни. Она решила, что к Маше за советом не пойдет, и зашла в парикмахерскую при гостинице, попросила, чтобы из нее сделали нечто не такое яркое. Женщина оказалась понятливой, она перекрасила ее волосы в светло-русый цвет, сделала русые брови, посоветовала скромную губную помаду. Одним словом, через два часа Антон не узнал Лиду, перед ним стояла приятная, худощавая женщина, скромно одетая, от нее веяло чем-то непонятным, но ароматным, и ничего в ней его не раздражало! Он с удовольствием открыл женщине дверцу машины, она села рядом, ее колени были прикрыты легкой тканью юбки, средней длины, на ней была обычная футболка, закрывающая прелести груди. Волосы с красивым оттенком были собраны в большой хвост, и сверху он был перемотан тканью, скорее всего отрезанной от этой футболки, но все смотрелось просто замечательно! Антону не было стыдно за свою очаровательную попутчицу! Они поехали по горам, на одном повороте свернули в оливковую рощу, принадлежащую семье Антона, в которую он недавно вошел. И вдруг ему захотелось уехать на родину, к березкам, вот с Лидой! – Лида, ты так прекрасна! – сказал без всякого лицемерия Антон, – возьми меня с собой на Родину! 'Я так давно не видел маму!' – Поехали, но я ведь только что приехала! – Так я не тороплю, отдыхай, составлю компанию, а потом вдвоем уедем. Улита в комнату закатила из кухни столик на колесиках, сервированный на двоих. – Дорогая, я придумал вопрос нашему мэру: Скажите, пожалуйста, когда будут сносить дома, которые сейчас строят? – Хороший вопрос, задай свой вопрос через Интернет! – Не поймет он, – ответил Тимофей. Словно кто услышал его, и по телевизору показали новый центр города, в котором решено построить опасные башни, если чего не хотел Тимофей, так это жить в башнях в центре города. Он представил, как под одной башней в 600 метров высотой, проваливается почва, круглая башня наклоняется и падает на квадратную башню. Фурор на весь мир! Все виноваты, все плохие, все террористы, а могли бы и не строить. Но жадность великая сила строительства, ведь застройщики, заплатившие за землю мизер, получат такие барыши, что никому и не снилось, а то, что в этих башнях будут трагедии мирового уровня, да кого это волнует, главное, чтобы импортных слов при этом не упоминали. Так они и ели, глядя на голубой экран с последними столичными новостями. Тимофей перевел глаза на Улиту, что ни говори, а она отменная хозяйка, но все как-то обыденно, с Машей так не было. Он вздохнул, вспомнил, сколько ему стоили радости с дивой, да если бы он столько денег отвалил Улите, и она бы чего из себя изобразила, а то путешествует, глядя на плоские экраны. Улита работала в гермозоне, в комбинезоне, в такой неправдоподобной чистоте, что и придумать трудно, она собирала самые маленькие, самые сложные чипы, здесь даже беременных женщин не держали, головы сборщиц должны быть заняты только сборкой и технологий нанесения каких – то там слоев, с какими-то переходами, и нечем иным. Так, что одинокие женщины и составляли основной клан гермозоны. Что они собирали, этого они не знали, в смысле функции микросхем им были до фонаря, все придумывали разработчики и технологи, работницы выполняли только определенные действия и желательно с предельным качеством, поскольку даже подложки для чипов стоили немалых денег. На работе Улита ходила в маскировочной одежде, так что получалось, что в лицо работницы никто путем друг друга не видел. Разговоры на рабочем месте не приветствовались, поэтому Улита чувствовала себя защищенной, то есть не узнанной никем. Детей у нее с Тимофеем не предвиделось, она и работала. Жизнь шла у нее ровная, без напряжения. Но однажды, к Тимофею приехала дива по имени Маша, и стала просить его, чтобы он заставил свою Улиту принести с работы чип, он такой маленький, что вынести его можно просто так, и пообещала за услугу огромные деньги. Маша прилипла к нему, словно ею приклеили к нему клеем секунда. О, она устроила Тимофею царственную ночь, выложившись по полной программе, своих сексуальных способностей. После такой ночи, Тимофей точно знал, что ему с этой Машей не расплатиться, и придется просить Улиту, чтобы она принесла собранную новинку чип. Чип не алмаз, против угона секретной разработки, в них была вставлена микроскопическая точка, гудевшая не хуже Маши. Конечно, точка не гудела, она передавала сигнал в проходной, а после такого сигнала гудели громкоговорители. Но работницы были такие рачительные, что никогда не выносили чипы, с известной во всем мире фирме. Итак, Тимофей стал просить Улиту вынести новый чип с фирмы и передать ему. Улита вообще по природе исполнительная женщина, ей невыносимо трудно было отказывать Тимофею, а потом она не знала о Машах в проходной фирмы, поскольку о случаях хищения просто не знала. Гермозона просматривалась на мониторах и прослушивалась, так что опыт здесь особо не передавали, посторонних речей не вели. Тимофей работал настройщиком аппаратуры на той же фирме. Улита предложила ему самому пройти в их гермозону, для настройки аппаратуры. В общем – то это было реально, но для этого надо было вывести из строя любую установку, скажем установку по нанесению тонких пленок. Мимоходом Улита отключила установку и включила ее в другом режиме, произошел сбой в технологической цепочке, произошел перерасход мышьяка, используемого в этом технологическом процессе. В гермозону вызвали настройщика оборудования, Тимофея. Он четко сознавал, что находится под наблюдением телекамер, но перед его глазами стояла очаровательная Маша. Вероятно, у него было развито внутреннее чутье, не зря ведь он настраивал эксклюзивную аппаратуру! По ходу движения он заметил стол с конечным продуктом гермозоны, взял пинцетом один чип и засунул его в задний карман комбинезона одной из работниц. Вот шуму-то было на проходной из гермозоны, все вокруг выло и трещало, женщину остановили, нашли у нее чип. Целое следствие завели без вмешательства правоохранительных систем, находящихся за периметром фирмы. Одно понял Тимофей, что чип из гермозоны вынести сложно, и подставлять Улиту бессмысленно. А та женщина оправдалась тем, что чип золотыми усиками к ее комбинезону сзади прицепился, когда она проходила мимо стола с готовой продукцией, хотя все чипы лежат в кассете, но чего не бывает в жизни. Охрану усилили, чипы со стола убрали в сейф, об этом Тимофею сказала Улита. Оставалось одно, взять чип после гермозоны, но для этого надо было знать, куда они поступают дальше по технологической цепочке, Улита этого не знала, не знал и Тимофей. Он решил зайти в отдел к технологам, где никогда не бывал, но знал, что технологи – знают все о производстве этих самых чипов. Каково же было его удивление, когда начальником отдела главного технолога оказалась Лидия Петровна! Но как она изменилась! Он узнал ее потому, что на ней была та же футболка, что и на острове, только сверху был надет белый халат, и расстегнут, показывая дорогой загар Средиземного моря. Лида его тоже узнала, по одинаковому загару, который с него еще не сошел, поговорить об отпуске на острове, им не дали, к ней, начальнику ОГТ шли люди с производственными вопросами. Тимофей улучил момент и предложил в обед встретиться в местном кафе. Звучала музыка, они сидели за красивым столиком, читали меню, ждали официантку. В этот момент Тимофей вспомнил, что денег у него нет, а Лида уже заказывала обед. Он попросил воду и потупился. – Как Вас зовут? – спросила Лида. – Тимофей. – А меня Лида. – И я буду звать Вас Лидой, но как оказалось, у меня денег нет. – Ладно, Тимоша, свои люди – сочтемся, заказывайте обед, я заплачу, видимо вы еще от отпуска не отошли. Он поднял глаза и увидел в дверях кафе вопросительные глаза Улиты, он отрицательно помотал ей головой и она, поникнув, пошла в столовую. Тимофей со смехом рассказал Лиде, как случайно из гермозоны вынесли новый чип. Она его смех не поддержала, видимо ей досталось за эту кражу, как руководителю технологов. Удивительно, но узнать у Лиды хоть слово о чипах ему не удалось, на эту тему она с ним не говорила, она замыкалась в ответ на любые попытки выведать у нее информацию о новых чипах. Он пришел домой, пропахший аэрозолями всех назначений, среди которых расхаживала Маша. Тимофей передал ей свой рассказ о чипах. Интересно, что Маша не удивилась, узнав, что Лидия начальник ОГТ, а просто сказала, что этой дамой займется Антон, а сама она сегодня уезжает. Кто бы мог подумать, что великолепный Антон инженер по образованию! Однако на острове с ним и Лидой произошел один казус. Приехали они в оливковую рощу, принадлежащую новым родственникам Антона, ему там принадлежала только маленькая беседка, спасающая его от жары; в беседке, в полу был вход в винный погребок. Антон вытащил прохладную бутылку с вином, налил в два одноразовых стакана и протянул один стаканчик с вином Лиде. Она не отказалась от прохладного вина, выпила почти залпом. И в этот момент в беседку заглянула жена Антона: – Антон, кто это? – спросила она с большим искажением этих слов. – Женщина. – О, да, да! – и вызвала по сотовому телефону своего братца. Вскоре в беседку вошел невысокий, плотный мужчина и заговорил на местном языке с сестрой. Они кричали, ругались и оба вышли из беседки, не посмотрев на Антона и Лиду. Антон сказал Лиде, что это были муж и жена, и сюда они забрели случайно, и все-таки встреча их была омрачена. Он не понимал, но чувствовал, что Лида ему не по зубам. Денег он из нее, как ни пытался не взял нисколько, от любви она отказалась, встретится с ней, было практически невозможно. Но от этой неудачи он отговорился вторжением своей жены перед ее братом. Естественно с Лидой Антон с острова не уехал, и вот теперь он летел к ней один, по заданию… Райский остров был просто нашпигован интересными людьми, приезжающими сюда в теплое время года. Так однажды к Антону подошли два мужчины и предложили ему с ними сотрудничать на благо самого себя. Свое благо он любил, но у него давно сложилось мнение, что его опутали тонкими нитками, словно он Гулливер. Шпионом ему быть не хотелось, однако он не мог сбросить с себя все путы, смелости у красавца не хватало. Антон летел на Родину, где не был более двух лет, его трясло мелкой дрожью вместе с самолетом. Он хотел вернуться домой, но не с таким заданием, а выбора у него не было. Любые деньги у него быстро забирали, свободы передвижения у него не было. Это теперь ему отдали его паспорт, а до этого он его и не видел. Больше всего ему хотелось раствориться в большой стране, а пока самолет прошел сквозь серые облака, сделал полукруг над бурым лесом и приземлился. Новость Антона ждала неожиданная: Лида попала в больницу с обострением некой болезни после отдыха, ей предстояло стационарное лечение минимум три недели. Не было у него трех недель на выполнение задания, под названием 'Спич'. В палате с Лидой оказалась и Улита, по чистой случайности. Улита узнала в Лиде женщину, с которой в кафе сидел Тимофей. Когда он вечером пришел под окна к Улите, его первой заметила Лида, и подумала, что он явился к ней. Тимофей так растерялся, что не знал с кем из женщин ему лучше стоит поговорить. Он ничего лучшего не придумал, как быстро уйти, передав передачу Улите. У них появилась общая тема – Тимофей. Антон остановился в гостинице, ему надо было добыть пресловутый, новый чип, а веревочка оборвалась и оказалась в больнице, но он узнал, что еще в той же больнице, и даже палате лежит женщина Тимофея, которого он не мог не приметить на острове из-за Маши. Тимофею передали сотовый телефон с подслушивающим устройством, способным работать круглосуточно, если его во время подзарядить. Новый сотовый телефон оказался в руках Улиты, ее задачу определи точно, раскрутить технологическую цепочку изготовления нового чипа, известную полностью Лиде. Прямо эту задачу перед Улитой никто не ставил, но все надеялись на авось. Больница обладает одной особенностью, у людей развязываются языки от круглосуточного безделья, которое скрашивают уколы, процедуры и родственники с передачами. Слово за слово и нужная информация вылетела из уст Лиды, прослушивающий все Антон, понял, где надо дальше искать именно этот новый чип, ему хватило случайного полунамека. На разведку он послал Тимофея, у которого был доступ во все помещения известной фирмы. Он нашел дорогу к новому чипу. Зачем был нужен новый чип? Мало на свете микросхем? В чем его была особенность? То, что он мог заменить кучу электронных компонентов? Так это не удивительно. Чип под названием 'Второй мозг' отвечал за правильность человеческих решений. Его можно было вживить в голову рядом с мозгом или носить в сережке в ухе, да хоть в шапке, важно, чтобы он был ближе к голове. И это маленькое устройство с золотыми выводами, тоньше волоса давало сигнал мозгу о правильности принятого человеком решении. Например, стоит ли вам лететь этим самолетом? Два ответа: да и нет. Если вы принимаете правильное решение, чувствуете легкий укол, если вы принимаете не правильное решение, появляется резкая боль в голове. На вопрос надо ли вам есть мясо? Чип немедленно даст ответ и весьма ответственный. Потому, если сбитая певица говорит, что питается мясом, чтобы не толстеть, так ей до инсульта рукой подать, а чип бы ей сказал: – Ешь, милая черешню, – вернее в ее голове пронеслась бы эта мудрая мысль чипа, если у хозяйки головы не все дома, и часть мозга уехала на дачу. Одним словом чип 'второй мозг', – это аксакал вашей головы, и он прекрасно понимает, от чего поднимается давление в голове человека. И ежу понятно, что чип стоил дорого, мало того, был приказ, в котором четко говорилось, что 'второй мозг' считается достоянием страны и вывозу за границу не подлежит, все слишком засекречено. Список людей, для которых этот чип необходим, достаточно велик, номенклатуры отечественной хоть отбавляй. Важно чтобы вышестоящие по рангу люди не ошибались в своих решениях. И между двумя вариантами: куда деть деньги, все же сообразили бы, что новая электростанция для города важнее жилых башен в 600 метров высотой, которые непременно протаранит самолет в густой туман. Тимофей получил свои деньги, Антон свои, хозяин задания получил чип 'второй мозг', он хотел отдать его своим ученым, чтобы они его перепрограммировали и потом запустили вирус анти чип, который бы позволял перепутать правильность решения человека с чипом 'второй мозг'. Вот какие планы вынашивались за границей! На всякий плюс найдется свой минус. Чип не прошел на взлетную полосу, хозяин чипа не прошел сквозь электронную проверку, чип дал сигнал, все вокруг загудело, говоря о том, что хотят провезти то, чего нет в декларации. Антон вместе с хозяином не летел, тот решил не тратиться и попросту кинул Антона в родной стране, а сам попал в руки правоохранительных органов по полной программе. Чип 'второй мозг' нашли по его сигналу и вернули его производителям, за чипом приехала, вышедшая из больницы я… Для того чтобы замять вопрос о промышленном шпионаже, хозяин шпионов, дворцов, кораблей, пошел на финансовые уступки в аренде его кораблей для перевозок грузов. Чип из его рук был передан в руки Лиды, в качестве охранника ее сопровождал Тимофей, они сели в его машину, и через три километра пути их остановили три шальных мотоциклиста, они крутились вокруг машины, они выманивали седоков на поверхность, и они сдались на волю мотоциклистов. – Где чип? – спросил мужчина в темно-синей каске, и они все трое, выставили свои автоматы против Лиды и Тимофея. Так чип почти вернулся к новому хозяину, которого не пустили в самолет, но ненадолго. Откуда не возьмись, а точнее из стойки моста, пешеходного перехода, выбежал майор милиции и его два оперативника, которым сегодня предстояло ловить других беглецов, но они ввязались в эту историю с чипом. Объект борьбы был так мал, что потерять его ничего не стоило. Итак, на перекрестке борьбы оказались: три мотоциклиста, три оперативника, Лида и Тимофей. Чип лежал в металлическом контейнере, он то и дело переходил из рук в руки. Но вскоре над потасовкой появился патрульный вертолет, и мотоциклисты подняли руки. Лиду и Тимофея на вертолете доставили в их фирму, высадили прямо на крышу вместе с маленьким контейнером. Трудно сделать большую глупость, чем посадить людей на крышу, как котов, зная, что выход на крышу закрыт. Долго сидели на крыше Лида и Тимофей, прежде чем догадались спуститься во двор фирмы по пожарной лестнице, это все она не хотела спускаться по наружной лестнице, а ждать, когда откроют дверь чердака, ведущую в здание, это можно совсем замерзнуть. Нет, худа без добра, жизнь все-таки столкнула их в третий раз после острова. Лида имела вполне сносный вид по местным меркам, да Тимофей мужик будь здоров, тем более что он могучий и трезвый. Они разговорились без обиды и досады, нагоняй от руководства не волновал, они волновались друг от друга. Оба на райском острове оставили все деньги, теперь надо было начинать копить с нуля, хотя у нее деньги еще были, но в виде акций фирмы, на которой они работали. Наговорившись, замерзнув, пара спустилась по лестнице во двор фирмы. Охранник их узнал, посмеялся немного, что они, как кошка с котом на крышу лазили. В здание их никто ночью не пустил, доступа не было, но за пределы двора выпустили. Контейнер с чипом Тимофей был вынужден засунуть под кепку, для того, чтобы выйти за ворота фирмы, в этих воротах чипы уже не ждали, ревун выноса чипов не стоял, он был только на выходе из цехов. Они вышли на ночную улицу, фонари светили, машины у них не было, она осталось у стойки пешеходного моста, транспорт не ходил. В голове Тимофея появилась мысль и стала настойчиво пульсировать под контейнером с чипом 'второй мозг': иди к Лиде, иди к Лиде. Он мысленно отвечал чипу: у меня есть Улита, у меня есть Улита. А чип вновь: я кому сказал, иди к Лиде! – Лида, мне кажется, что до Вашего дома ближе, чем до моего дома? – Тимоша, это правда, я рядом живу, но я успела узнать на крыше, что у Вас есть женщина Улита! – Да мы с ней друзья и только! – Ну, если так, то мой дом через квартал, я одна живу, милости прошу, к моему шалашу! Квартирка у Лиды не была шалашом, но квартирой ее было трудно назвать. Дом, правда, хороший, из кирпича построенный, но однокомнатная квартира была такой маленькой, что Тимофею негде было вытянуться во весь рост! Он думал, что уснет на полу, да куда там, если только сидя! Лида уступила ему свой диван, сама легла в коридорчике между прихожей и кухней, на такой махонький диванчик, что, увидев его, Тимофей поперхнулся от неожиданности! Еды у нее в доме тоже почти не было, Лида достала какую-то кашу на сухом молоке и быстро испекла булочки. Он их мгновенно проглотил, не поняв их странного вкуса. И это еда женщины, о которой на острове говорили, что у нее денег куры не клюют?! Да куры бы не стали клевать ее булочки! Сон сморил Тимофея, да и Лида, успела съесть пару булочек и уснула. Утром она сама вернула чип, но чип успел шепнуть: живи с Тимофеем, живи с Тимофеем! Лиде, что, к нему напрашиваться в гости? То, что ее квартирка была не его размера, было очевидно сразу. А потом чип посоветовал: оставь меня у себя, оставь меня у себя! Лида оставила чип дома в контейнере. Детектив влез в эту историю, и тут же из нее вышел, сойдя с вертолета. Мотоциклисты успели уехать, все было так, словно и кражи не было, что, в общем-то, нормально, кроме того, что Антону нельзя было возвращаться с пустыми руками. Он должен был привезти чип 'второй мозг' по назначению, ну кто знал, что электроника, проверяющая в аэропорту, встретит чип, как родного и раскричится в знак приветствия? Вечером Лида вернулась домой одна, взяла чип в руки, потом приложила его к голове, а он сразу затарахтел: – Ты нужна Антону, ты нужна Антону. Лида ему ответила: – Вчера ты посылал меня к Тимофею! Чип отвечает: – Тебя ищет Антон, тебя ищет Антон! Она чипу и говорит вслух: – Где я его найду? Чип и говорит в ее мозги: – В гостинице аэропорта, в гостинице аэропорта. И понесла нелегкая Лиду в гостиницу аэропорта, да не донесла, только она вышла из подъезда своего дома, как столкнулся ее нос с пуговкой на груди самого Антона. А чип, закрепленный заколкой к ее голове, тут же замурлыкал: а я, что говорил, а я что говорил. И в этот момент она решила, что надо сказать замечание разработчикам чипа, чтобы убрали повторение из текста. Антон от радости, что встретил Лиду, подхватил ее подмышки, и поднял, как ребенка, и тут же строго спросил: – Где чип? – На голове! – Я тебя серьезно спрашиваю!? – А я серьезно отвечаю, чип у меня на голове под заколкой, он все о тебе бормочет, моими мыслями. – Это ты обо мне до сих пор думаешь?! – Нужен ты мне! На тебя денег не напасешься, на самом деле чип у меня. Я его не отдавала. – Отдай его мне! – Бегу и падаю. – Не груби! – крикнул Антон, и сорвал, пушистый берет с головы женщины. Он посмотрел на ее голову и продолжил кричать страшным голосом: – Где заколка в твоей кошме? Ты чего так и ходишь с волосами, которые тебе Маша нарастила? Лида обиженно взяла в руки берет, который был прикреплен заколкой с чипом к волосам на голове, и, всхлипывая от обиды, проговорила: – Нету чипчика, пропал, в свой домишко не попал. – Шутишь?! – завопил Антон с некой растерянностью в голосе, – А, что если чип запутался в твой гриве волос? Лида надела берет на голову, и закрепила его заколкой. В воздухе пролетел чип с золотыми ножками, Антон подставил свою огромную ладонь и поймал беглеца. – Лида, а теперь скажи, как пройти через турникет в аэропорту? – Никак, чип так сделан, что пищит везде, езжай поездом. – Ты со мной поедешь? Для прикрытия? – Я сейчас на работу иду, следующий мой отпуск, в следующем году. – Понял, иди на работу, а то еще тебя будут искать, иди своей дорогой, спасибо за чип, – скороговоркой проговорил Антон и гигантскими шагами пошел от ее подъезда в сторону вокзала, к поезду. К Лиде в кабинет заглянул Тимофей: – Приветствую тебя! Чип принесла? – Потерялся, закрепила его к волосам заколкой, а он и исчез. – Это и к лучшему, – проговорил мужчина и пошел работать. У работниц гермозоны начались массовые галлюцинации, от готовых изделий шли массовые советы, женщины не знали, что им делать в такой ситуации, говорливые чипы их достали. В их число попала и Улита, у нее мир поплыл перед глазами, она упала на чистый кафель гермозоны, а врача в гермозону никто не пропустит, не тот уровень чистоты. Вынесли Улиту из гермозоны, положили в раздевалке, когда ее осмотрели, на голове нашли один чип, он вещал в ее мозгу: – Тимофей ушел к Лиде. Тимофей ушел к Лиде… Сняли с ее головы чип, сделали укол против того, не знаю чего, однако Улита подняла голову и осмысленно посмотрела на окружающих: – Я хорошо себя чувствую, – выговорила она и потеряла сознание, теперь надолго. Улиту положили на носилки и увезли в больницу. В гермозоне остальные работницы не падали, но глаза у них были шальные. Вызвали СЭС. Люди в комбинезонах с приборами проверили наличие газа в гермозоне, ясно было одно, кто-то подкачал в него неизвестный газ. Работу остановили. В такой ситуации потерянный чип и не заметили. Антон купил билеты и поехал в сторону райского острова, где его ждали с чипом. Пересекая границу, он включил сотовый телефон и сообщил заказчику о том, что заказ выполнен. Тут же заказчик сел на самолет и полетел навстречу поезду. Антон получил деньги и свободу до следующего задания. На острове наступила пора межсезонья, делать было Маше нечего, она сидела в кресле и крутилась вокруг оси. В помещение зашел Антон: – Привет, моя радость! – Привет, Антон, смотрю ты довольный жизнью! При деньгах? – Займись моей гривой, мне надо быть красивым. – Красивее тебя быть невозможно. – Не льсти. Заказчик отдал чип 'второй мозг' своему сыну, поступающему в престижный университет высокоразвитой страны. Зачем? Для того чтобы он подсказывал ему правильные ответы на экзамене. Конечно, он мог бы оплатить учебу и не париться с чипом, но тут дело чести! Чип был запрограммирован на два языка, и языка заказчика он не знал, но он знал язык, на котором парень должен был отвечать. Вот задачка для чипа! И чип решил эту задачу! Он заставил парня думать на втором языке, они мысленно держали диалог по поводу ответов и они сдали экзамены, только так! Отец парня, так обрадовался удачи сына, что выдал премию Антону. Улита посмотрела в больничное окно и увидела брусчатку центральной улицы провинциального города, она с Тимофеем сидела в карете. Оба они возвращались домой с райского острова, совсем близко оставалось до границы своей страны, когда они стали встречать солдат Наполеона. Солдаты везли пушки, настроение у них было бравое и они карету Улиты с Тимофеем, все чаще останавливали. Тимофей сообразил, что к границе идут несметные полки солдат, много было конных. Они все ехали в одну сторону. Не мог Тимофей один остановить стотысячную армию! Не мог обогнать эту армию, солдаты растянулись на многие километры… Дом Тимофея официально определили под снос, и он сразу подумал, что это просто так не пройдет, что-нибудь произойдет с продолжительностью жизни. И он оказался прав. На фирме изобрели чип под названием 'жизнь 0'. Что это значит? То, что не зря чипы 'второй мозг' два говорили свои советы. Чипы 'жизнь 0' предназначались для других случаев жизни, они не давали хорошие советы, они давали прощальные советы тому, кому они предназначались. Для начала чип проверили на заключенных смертниках, чип, закрепленный на голове, давал установку головному мозгу: твоя жизнь прошла, твоя жизнь прошла. Чип знал только эти три слова, но на всех известных языках, у людей в голове мелькали эти три слова и доводили их до естественного конца. Такие чипы выдали врачам, для назойливых пенсионеров, которых хлебом не корми, но только поставь им укол от боли, то там, то здесь. Назойливым мухам – пенсионерам давали чип, приклеивали его к голове под волосами так, что его оторвать и смыть было просто невозможно, и такой пенсионер переставал ходить в поликлинику, как на работу, все – он угасал. Чипы давали тем, кто пытался оформить 1 группу инвалидности, а сам бегал по всем больницам. Как только появлялся такой мотыль, ему цепляли чип 'жизнь 0'. Чип 'жизнь 0' продавали за большие деньги любому желающему. Коварно? Быть может. Вы ели когда-нибудь целлюлозу микрокристаллическую? Нет? А, что так? Прелесть еще та, она как наждак проходит по горлу, потом хлебобулочные изделия в горло не полезут, они будут для вас наждаком. В этом, вероятно, заключается секрет похудания. Сорвав, себе горло, Маша Макитра перешла на жидкую пищу, сидит, ест суп, а к ней в салон, с премиальными от заказчика за выполненное задание, заглянул сам Антон. – Маша, будь человеком, заплети мне африканские косички! – Тебе они зачем? Ты, и так, как Май из 'дома 2', красив и с химией. – Понимаешь, хочу косички. – Их плести 12 часов вдвоем. – Я выдержу, мне нужны косички, я в них чип спрячу под названием 'второй мозг'. – Своего мозга не хватает? – Я плачу – вы плетете, мне нужны полости на голове! – Антон, если ты привез один чип, зачем тебе склад на голове из чипов? – Меня вновь посылают на задание, я должен привести десяток чипов, могу с тобой поехать. – Хорошо, мы заплетем тебе африканские косички, у тебя волос по длине достаточно, и я поеду с тобой на задание. – Давно бы так. Антон с косичками и Маша с новой копной волос ворвались в дом Тимофея с просьбой добыть 10 чипов 'второй мозг'. Он посмотрел на них, усмехнулся: – Это будет стоить дорого, у меня подруга жизни Улита умерла, мне ей памятник нужно ставить. – Без пантов, оплатим, – серьезно сказал Антон. Тимофей не знал о чипах 'жизнь 0', он сделал себе кассету, не пробиваемую лучами турникета, стоящего у дверей цеха, вернее, ее сделали другие люди, а он узнал и себе приобрел. В гермозону он попал без проблем, взял 10 чипов, ссыпал в кассету, и доставил Антону. Тот отдал, обещанные деньги. Они расстались. Антон все десять чипов засунул себе в африканские косички, предварительно уложив их в украшения для волос. Счастливые оба, что задание быстро выполнили, Маша и Антон поехали в обратный путь. С каждой минутой Антону становилось плохо. В поезде он стал терять сознание, в его голове десятью чипами постоянно произносилось: твоя жизнь прошла. Антона еле живого вынесли на конечном пункте, Маша вынула из его головы чипы, и засунула их в свою сумку, в дорогой футляр из-под солнечных очков, этим и спасла свою и его жизнь. Она отдала чипы заказчику, а Антона в странном состоянии положили в больницу. Заказчик знал о чипах больше, чем Антон и Тимофей, он десять штук распределил по райскому острову, среди долгожителей, мешающих его бизнесу, и в скором времени он сильно разбогател на наследстве своем и чужом. |
|
|