"Роковой поцелуй вампа" - читать интересную книгу автора (Патрацкая Наталья Владимировна)

Глава 35

Я лежала на новом диване перед новым плоским экраном телевизора, и думала о Евроре Сергеевиче. Зацепил он меня своей импозантностью, музеем, планировкой и вообще янтарной мебелью, которая продолжала увеличивать свою численность. Я готова была ему подарить янтарную кровать, если он меня полюбит, на этой кровати…

Мысли вылетели из головы внезапно, а потом назойливо стали крутиться в мозгу, я опять задумалась о Евроре Сергеевиче…

Стыдно? Конечно! Но мысль появилась, потом исчезла, я нажала на пульт телевизора и уснула. Маграр понял одно, что он зря променял Мариону на Леночку, он резко почувствовал уменьшение финансирования. Он попробовал куснуть собственный локоть перед зеркалом, но не получилось, тогда он предложил Леночке забрать у нее театр кукол на тумбе, та обрадовалась:

– Маграр, забирай свой хлам, только место занимает.

И он забрал этот хлам и принес его, директору антикварного салона, она, выспавшись в обед дома, сидела на работе в своем офисе с хорошим настроением; и, естественно все пошло по накатанным рельсам реставрации.

Жара надвинулась внезапно, дневная духота давила и угнетала все мое существо после треволнений последних дней. Я думала только о том, как избежать мужчин, в жизни. Я отказалась заниматься разработкой интерьера дачи Еврора Сергеевича, и вообще участвовать в гонке по выдумыванию янтарной мебели. Да, мне повезло купить янтарные часы, но все остальное – без меня. Я занималась ребенком, готовила еду, для себя, чтобы не потерять молоко и все.

Рядом скользил Маграр по квартире, но я особо его не касалась, и не о чем не просила. В жаркие дни я выходила гулять с коляской рано, ходила по аллеям парка, потом выходила вечером, а днем сидела с ребенком дома; маленький мальчик капризничал. Я махала над ним большой книгой, журналом, включала в стороне от него вентилятор, но тепло лишь немного радовало, что оно вообще бывает. Я очень жалела, что произвела родственный обмен, больше всего мне хотелось вернуть маленькую квартиру, и однажды она об этом заговорила с Маграром, с Родькой, даже Анне Александровне позвонила.

Никто не стал возражать, все были 'за'. Родька переехал в свою квартиру. Я переехала в свою однокомнатную квартиру. Маграр остался один в трехкомнатной квартире, но это уже его дело и Анны Александровны.

Жена Амгольда Николаевича, Серафима, не могла долго страдать от собственного благородства, она предложила мужу развестись на самом деле в свете последних событий. Сказано – сделано. Труднее всего, оказалось, заполнить бланк квитанции в сбербанке, надо написать тьму цифр, и все из-за пару сотен, брали бы триста наличными, людей бы больше разводилось. Серафима заполнила бланк быстрее, еще и за квартиру успела заплатить, потом ушла ждать Амгольда в УЗАГС, там успела съесть шоколад, поскучать, и только тогда появился супруг со своей квитанцией.

Им дали один бланк на двоих, они заполнили каждый свою колонку по вертикали, и все. ВСЕ! Домой шли врозь, каждый со своей скоростью передвижения.

Как оказалось, у них на двоих было две квартиры, каждый ушел в свою, раньше они одну сдавали, а тут, как раз была смена постояльцев, все к одному, к разводу.

Избалованный Амгольд Николаевич, привыкший к хорошему женскому уходу, сразу почувствовал провал в своей жизни, и подумал, что чужая любовь дается трудно.

Трудно быть настоящим мужчиной! Получилось, что он стал вторым спутником Ирмина, после Планктона Ивановича. Она живет одна с Ниной, а мужчины живут поодаль от нее.

Затосковал Амгольд Николаевич от собственного благородства, да и Ирмина отказала ему в дальнейшем совместном существовании. Вот оно как все сложилось, знал бы, так на ту дачу не ездил бы вовсе.

Раздался телефонный звонок Планктона Ивановича:

– Анна Александровна, мы тут гуляем с Ниной, не хочешь присоединиться?

– Вы где? А, сейчас подойду.

Она надела брюки, обруч на волосы, кожаную курточку, обувь и вышла. У подъезда стояли Планктон Иванович и Нина. Они тут же стали рассказывать ей последние новости, связанные с Ирминой и Амгольдом Николаевичем.

– А от меня, вы, что хотели услышать? – не выдержав потока новостей, спросила Анна Александровна, – мне вас пожалеть? Похоже все нормально.

– Так, ситуация стрессовая, – пробасил Планктон Иванович, – пойдем по парку, одна ведь все равно гулять не будешь.

– Это верно, а Нине скучно не будет с нами?

– А я с вами не пойду, папа денег подбросил я в магазин пойду. Пока! – махнула им рукой Нина, и исчезла за поворотом.

– Планктон Иванович, ты видел мебель русского модерна конца девятнадцатого века?

– Круто сказано, но это была одна фабрика, очень трудоемкая работа, резьбы много.

– А мы могли бы ее сделать? Резчики по дереву такого уровня найдутся?

– Были бы деньги – резчики найдутся.

– Найди пару человек, есть идея, займемся русским модерном.

И они тихо пошли по парку, вдыхая лесные ароматы вечернего воздуха. Радуясь тишине и собственному спокойствию. Еврор Сергеевич лежал на диване в холле второго этажа, дачной крепости и смотрел в окно; когда-то из этого балконного окна, Мариона спустилась к нему в руки по веревочной лестнице. И, что ему взбрело в голову, что она ему не нужна? Ну, и что, что ребенок у нее от законного мужа Маграра? Что в этом плохого?

Поздно познакомились, а он рассердился на нее из-за квартиры, да не нужна ему ее квартира! Ему Мариона нужна, это он из-за ревности к Маграру так раскипятился, Родька ему на днях сказал, что она вновь в своей квартире. Вот и полетели все его мысли к ней, к молодой матери. Да, не нужно ему ее грудное молоко! Это его черт попутал, прилип к ней, как маленький. И скучно, и грустно, и не кому руку подать…

И еще ему надоела возня с янтарной мебелью, сколько в нее денег вложил, а все коту под хвост, чего-то в коллекции не хватает, нужен дизайнер от Бога, опять же нужна Мариона! Пусть бы она разобралась с янтарной мебелью, да пользу из нее извлекла. Самое смешное в этой истории, что Еврор Сергеевич не на шутку полюбил Мариону! А ведь он ее первый раз пригласил только посмотреть музей янтарной мебели, а сам занялся с ней необычной для него самого любовью…

Мариона!!! – крикнул он молча.

Я встрепенулась, подняла голову от детской коляски, мне показалось, что меня кто-то зовет, но голоса не слышно. В голове возник образ Еврора Сергеевича. Живя одна в своей квартире, из трех мужчин чаще всего я вспоминала Еврора Сергеевича, зацепил он ее мысли и сердце! Сам ведь прогнал, а может, мне так показалось, что прогнал? Нет, сама я к нему не приду, не позвоню и не приеду! Я подняла ребенка на руки, прижала его к груди, и понесла раздевать после прогулки.

Еврор Сергеевич вскочил с дивана, быстро сбежал вниз по лестнице, сел в машину, ворота дачи перед ним открылись, он поехал в город. Ребенок уснул. В дверь позвонили. Я, не посмотрев в глазок, открыла дверь. На пороге стоял Еврор Сергеевич! Он ворвался в квартиру, подхватил меня на руки, прижал к себе, поцеловал, долгим поцелуем, и опустил на пол. В незакрытую входную дверь на нас смотрел Маграр. Взгляд его был блуждающим и тревожным. Он опустил руку в карман, вынул складной нож, нажал на кнопку, нож раскрылся, и он виртуозно запустил его в спину Еврора Сергеевича…

Кто бы мог подумать, что Маграр в кармане носит такой страшный нож? И так им владеет? А ничего странного. Он рос спокойным малым, не крупным, не сильным, и когда-то они с Родькой много время сидели в песочнице, и играли в ножички. Так он и носил нож в кармане, меняя его на лучшие варианты исполнения, периодически, запуская нож не в землю, а в деревья в парке… Еврор Сергеевич упал на пол, на нож, еще больше вонзая его в себя. Он смотрел, угасающими глазами на меня.

А я смотрела с полными ужаса глазами на Маграра. Он, перевернул Еврора Сергеевича на грудь, вынул нож, вытер его о детскую пеленку, лежащую в прихожей, и вышел из квартиры. Я тронула пульс на руке Еврора Сергеевича, пульса не было вовсе. Удар был нанесен точно в сердце… Я позвонила на мобильный Планктону Ивановичу, тот в это время гулял с Анной Александровной по парку, приближаясь к моему дому, навстречу им шел Маграр, а в кармане Планктона Ивановича звонил мобильный телефон. Анна Александровна остановила Маграра, он был страшен, своим выражением лица. Планктон Иванович услышал в телефоне рев и крик Марионы, он махнул им рукой и побежал к ней в квартиру, благо это было рядом. Маграр махнул рукой матери и ушел в лес.

Планктон Иванович, войдя в квартиру, увидел лежащего в крови Еврора Сергеевича, и все понял, он взвалил труп на плечи и вынес на чердак. Я вытерла следы крови и поднялась за ним на крышу. Темнело. Анна Александровна пошла вслед за убегающим Планктоном Ивановичем, дверь в квартиру Марионы была открыта, она вошла, увидела спящего малыша, больше никого не было…

Со стороны глухого торца здания, примыкающего к лесу, Планктон Иванович скинул тело Еврора Сергеевича на землю, оно, цепляясь за деревья, ударилось о металлическую ограду… Людей с этой стороны зданья не было, не было и окон. Мы вернулись в квартиру. Анна Александровна, сидела с ребенком на руках, качала его на коленях, она ничего не знала, но тревога пронизывала все ее существо.

Планктон Иванович взял под руку Анну Александровну, и они вдвоем вышли из подъезда, в сторону ее нового дома, обойдя дом с другого торца. Так она ничего и не поняла, и не спрашивала, от тяжелого чувства, непонятного происхождения.

Утром дворник Маня обнаружила труп Еврора Сергеевича. Дверь дворницкой выходила из глухого торца дома. Она проснулась, как обычно рано, вышла с метлой на улицу и чуть не споткнулась о труп. Тут же вызвала милицию. Маня устала от перепалок с сыном Пашей и ушла от него, и чтобы не снимать квартиру, стала работать дворником. Красивый мужчина, лежал спиной на остром выступе невысокой металлической ограды. Когда его перевернули, но для этого его пришлось снять с металлического, острого выступа, и на спине у него была одна, глубокая рана…

Детектив Ваня внимательно осмотрел тело, и даже его внимательный взгляд ничего подозрительного не обнаружил, получалось, что мужчина сам упал с крыши дома, и спиной оделся на металлическое острие ограды, других следов насилия не было видно. Я осталась с ребенком одна, меня трясло, как от озноба, нервное состояние не проходило. Маграр не появлялся.

Я не выдержала и попросила Анну Александровну пожить в старой квартире и помочь мне с ребенком. Бабушка стала приезжать в свою старую квартиру и сидеть с внуком.

Однажды к нам в дверь позвонили, это оказался детектив Ваня, он прорабатывал свою версию убийства Еврора Сергеевича. Не мог он поверить в самоубийство великолепного и обеспеченного мужчины. Его наследником становился его дядя, Амгольд Николаевич, но дядю в этом доме никто не видел.

Зато дворничиха Маня сказала, что видела погибшего мужчину с Марионой, они вместе катали детскую коляску. Вот такие следы и привели к Анне Александровне, сидевшей с внуком. Марионы дома не было, не было и Маграра. Мать его сказала, что он в отпуске и его нет в городе вместе с его другом Родькой. Мотив ревности проскочил в голове детектива. Уж очень красив был погибший мужчина. Других зацепок к этому дому у него не было. Увидев Мариону, хрупкую красивую женщину, он понял, что ей не столкнуть мужчину с крыши, и не протащить его даже метра.

Я подтвердила еще раз, что Маграр в отпуске и уехал с Родькой. Ваня твердо знал, что убийство без Марионы не обошлось, никто больше не был знаком в этом доме с погибшим мужчиной. Он навел справки о Маграре, и понял, что тот не мог бы затащить Еврора Сергеевича на крышу, мужчина, сделавший это должен быть сильнее погибшего человека, либо они сбросили труп. При вскрытии был обнаружен ровный срез в спине между ребрами, рядом с рваной раной от металлической ограды.

Появилась предположение, что Еврора Сергеевича убили ножом, а потом сбросили с крыши.