"Роковой поцелуй вампа" - читать интересную книгу автора (Патрацкая Наталья Владимировна)Глава 25Меня проблемы старшего возраста особо не волновали, я лежала и читала книгу писателя восемнадцатого века, у которого еще при его жизни был антикварный стул восемнадцатого века, я изо всех клеточек своего серого вещества мозга, пыталась найти нечто общее между своими предками и великим писателем прошлого, пока мне это не удавалась. Внезапно я почувствовала, что строчки книги уходят в темноту… Я подняла голову от книги, посмотрела на источник света, но вместо, торшера у дивана, обнаружила огромную фигуру Еврора Сергеевича. – Заметила, наконец, что я здесь! Мариона, я к тебе пришел, а не к посуде, ее я уже вымыл. – Простите, Еврор Сергеевич, я забыла, зачиталась, ушла в прошлое. Еврор Сергеевич медленно опустился на колени, сложил свою огромную голову на мою грудь, слегка поводил волосами по платью, как гигантский кот. Я не выдержала и погладила большую голову мужчины, он медленно стал подниматься, и с необыкновенной прытью барса, перемахнул через меня, и оказался лежащим с другой стороны платья. Я повернулась к нему, он сжал мое платье со всех сторон своими огромными руками, я утонула в объятиях мужчины, продолжая держать в одной руке книгу великого писателя. – Да выкинь ты эту книгу! – в сердцах воскликнул Еврор Сергеевич. Я разжала пальцы, книга выпала из руки, освободившейся рукой, я обняла Еврора Сергеевича. – Так-то лучше, – проворчал Еврор Сергеевич, невольно освобождая мои колени от домашнего платья. – Еврор Сергеевич, может не надо сегодня. – Еще чего, лежит тут передо мной слегка платьем прикрытая, вся изогнутая по профилю, ножки свои голые демонстрирует, а потом, говорит не надо, Еврор Сергеевич. Я поняла, что никто мои возражения не услышит, и откинулась на спину, выгнулась, как кошка, прощальным взглядом встретилась с торшером и выключила свет. – Свет-то чем тебе помешал? Или я тебе не по нраву пришелся? – спросил Еврор Сергеевич и уверенным движением расстегнул молнию на платье. Я села и стянула с себя платье, мои ноги были в руках Еврора Сергеевича, я и встать не могла, но подумала, что сама на стул стала похожа, с вытянутыми руками, словно они спинка стула с чехлом из платья. Наконец платье опустилось на пол, тут же властные, мощные руки вцепились в мою скромную верхнюю полоску с двумя выступами, слегка подергали маленькую вещичку. Я еще раз села, изображая стул, сняла и эту одежку. Руки Еврора Сергеевича довольные до безобразия взяли в свои руки по верхнему, чувствительному выступу на моем теле, сжали, потом нежно – нежно стали проводить местный массаж чувствительных участков тела, освобожденных от ткани. В какой-то момент времени, рукам Еврора Сергеевича это надоело, и они бесцеремонно полезли к моим ногам. По этой дороге руки столкнулись с еще одной тоненькой одежкой. Руки нервно дергали несчастную тряпочку, я выкрутилась из последней одежки, оставив ее в руках мужчины. И, тут же огромная масса тела взлетела надо мной в порыве человеческих чувств, а мне очень захотелось выкрутиться из-под этой массы тела, но я элементарно подчинилась… 'Еще немного, еще чуть-чуть' и две массы тел объединились бы в одну, но как – будто кто свыше, сообщил об этом четырем людям сразу: некто позвонил в дверь, зазвонил телефон, запели на разные голоса два сотовых телефона. Пара распалась на две части, Еврор Сергеевич поднял свое огромное тело и рванул к личному сотовому телефону. Я на три части разорваться не могла, стала собирать в кучу свои вещи, потом пошла за халатом, потом рванулась к телефону, а сотовый сам замолчал, оставив номер звонившего человека… У двери стояла Анна Александровна: – Мариона, давай свой стул, я его продам, вроде есть покупатель на твой старый стул. – Я раздумала его продавать, Анна Александровна, мне на нем хорошо думается. – А кто там у тебя по телефону говорит? Маграр дома сидит, ты чего такая лохматая, лицо красное… – Я вам потом объясню, – сказала я и попыталась бывшую свекровь отодвинуть от двери. – Ты чего, Мариона, я тебе помешала? – Нет, стул я не продаю, тема исчерпана. – Мариона, с кем ты там говоришь?! – прокричал Еврор Сергеевич и высунулся в прихожую. – Мариона, ты не одна! – вскричала Анна Александровна, – а как же мой Маграр?! – Маграр деньги отдает вам? Значит, и живет у вас, а я сама по себе. – Бабы, что за разборки, в такое время?! – зашумел недовольный ситуацией Еврор Сергеевич, – что за ерунду вы говорите? Анна Александровна слабо, но стала соображать, видимо на ее гладиолусе очередной цветок распустился: – Ухожу, ухожу, – сказала женщина и резко прикрыла входную дверь. Маграр сидел с двумя телефонами: сотовым и обычным, глаза у него были грустные, грустные, ему было очень плохо. – Маграр, – сказала вошедшая в квартиру Анна Александровна и замолчала. – Мама, ты, что-то сказать хотела? Мариона продала тебе старый стул? – Ей не до стула. Я так поняла ситуацию в ее доме. Она его не хочет продавать, а ты откуда про стул узнал? – Мариона мне стул отдавала склеивать, а потом мы провели серию климатических испытаний с этим стулом по ее просьбе. – Понятно, а мне сказала, что стул ей от бабушки достался. – Маграр, ты не мог бы еще двенадцать стульев подвергнуть этим самым испытаниям, которым подвергли первый стул? – Мать, ты чего? Мариона просила шесть стульев провести через цикл испытаний, а ты уже двенадцать стульев предлагаешь, не много ли тебе? – Маграр, а жить всем хочется, трудно помочь? Хочешь, я выступлю официальным заказчиком этих самых испытаний над стульями, только надо все сделать так, как было со стулом Марионы? Стул замечательно смотрится. – Не понял… – Ты давно был у меня на работе, в антикварном магазине? – Я туда вообще не хожу. – Зайди, посмотри, чем я торгую. Где, мне на всех покупателей антиквара найти? Вот, сами и придумывает вар-антиквар. Мариона оставила меня в салоне консультантом. – Прости, не сразу понял, ладно, испортим твои стулья по полной программе. У нас все записано. Кто-то у Марионы есть? Она тебе говорила? – Нет, Маграр, я у нее никого не видела и ничего про других мужчин не слышала. – А мне, показалась, что у нее вместо антикварного стула славянский шкаф завелся. – Маграр, а шкаф в твою печь не влезет? Мы бы шкафчики сделали… Я словно очнулась ото сна, и внимательно посмотрела на Еврора Сергеевича, так, словно холодным душем его облила: – Еврор Сергеевич, шел бы ты домой, ну не люблю я тебя. – Чего глупость говоришь, на ночь глядя? Куда я пойду? Мне и тут нравится. – Зачем ты ко мне банным листом прилип? Думала, Маграр ушел, одна поживу. – Это его мать приходила? Красивая женщина! – Шел бы ты к ней что ли. – А возьму и пойду, вдруг не прогонит, – сказал Еврор Сергеевич, надевая рубашку. – Еврор Сергеевич, вы, что – всеядный? Вам все равно кто? – спросила я, застегивая молнию на халате и надевая тапочки на ноги. – Не знаю, меня бабы боятся, или боятся, что прокормить не смогут. – Скорее последнее, оделся? Счастливо! Еврор Сергеевич вышел из квартиры Марионы. В соседнюю квартиру решительно звонил Планктон Иванович знакомый Анны Александровны. Дверь ему открыл Маграр: – Вы к кому? – Я пришел к вашей маме, мне с ней поговорить надо, я для нее мебель делал, поговорить надо. – Что вы говорите! Только без меня, – сказал Маграр и вышел из открытой для Планктона Ивановича двери, и тут же позвонил в дверь Марионы. Я посмотрела в глазок, увидев знакомый силуэт Маграра, открыла дверь. – Привет, Маграр! – Да мы сегодня уже виделись, просто день выдался длинный. – Ты прав. Проходи, садись. – Можно, но не на твои стулья восемнадцатого века. – Чай с лимоном пить будешь? У меня вафельный торт есть. – Давай, чай, если больше нечего делать. – Я спать хочу, день трудный был. Сам чай нальешь? Все на кухне. Маграр пошел на кухню, походил, покрутился, вернулся в комнату. Я спала… В кресле тихо спал Маграр, равномерное дыхание мужчины не нарушало общий покой комнаты. Я, проснувшись сквозь остатки сна, пыталась вспомнить, кто в ее комнате спит? Я чувствовала второе дыхание. За окном светлело. Я перевернулась на другой бок и увидела спящего в кресле бывшего мужа. Его не было полгода, и я успела от него отвыкнуть, но родные флюиды любимого человека вновь стали тревожить сонный покой. Маграр открыл глаза: – Привет, Мариона. Проснулась? Я тут, как твой сторож сижу, точнее охранник, от Еврора Сергеевича стерегу. – Доброе утро, если не шутишь. Еще есть время поспать, ложись на постель. – Ты не прогонишь? От тебя все можно ожидать, устал жить гонимым мужем. Я еще не выяснил, что здесь делал Еврор Сергеевич. Вы с ним спали? Вот на этой постели? – Маграр, 'что было, то было, и нет ничего, люблю, как любила, тебя одного…' – Опять на песни перешла вместо слов, а я возьму и лягу, рядом с тобой. Я вся потянулась, перевернулась, укрылась одеялом. Маграр прошел в ванну, пошумел водой, вернулся и скромно лег на спину, на краю широкой кровати, потом не выдержал, повернулся и нырнул под одеяло к бывшей жене. Мы обнялись порывисто и страстно. |
|
|