"Граница" - читать интересную книгу автора (Авербух Наталья Владимировна)Глава 5Луна встала прямо над нашими головами, когда страж остановился перед черным переплетением ветвей. Всмотревшись во тьму за деревьями, он прокричал-провыл непонятный зов. Из леса донесся ответный звук. – Мамочки, - тихо прошептала я, когда снова воцарилась тишина. - Вот страсти-то! – Госпожа, - повернулся ко мне страж. - Мы входим в чужой заповедный лес. Молчи и веди себя достойно. Спросят - отвечай только правду. Поняла? – Да, но… – И не спорь, если тебе жизнь дорога! - Страж протянул руку, и ветви раздвинулись перед нами, обнаружив длинный прямой коридор. Из этого древесного коридора мы выбрались на поляну, на которой стоял высокий мужчина с суровым лицом. В свете луны его кожа чуть-чуть отливала зеленым, из чего я заключила: это тоже лесной страж и с немалым опытом. Кто бы сомневался. – Так это она? - Старший страж оглядел меня с головы до ног. Я поежилась под этим угрюмым и презрительным взглядом. - Зачем ты привел ее сюда? – Я хотел просить тебя - разреши ей остановить жертвоприношения, которые устраивают люди в деревне. – Зачем? - равнодушно произнес старший. - Это утомительно, и только. Зачем что-то менять? – Но города встревожены. – Какое нам дело до городов? – Посмотри. - Мой страж подал старшему какой-то свиток. Грамота! Когда он успел стащить? – Королевский эмиссар? - произнес старший страж, дочитав и вернув грамоту. - Ну, так убей ее. – Не могу. Я поклялся. – Тогда я убью ее сам. – Я тебе не позволю! - Мой страж даже сделал шаг вперед, словно готовясь заслонить меня собой. – Вот как? - удивился старший. Похоже, он не ожидал неповиновения. - Почему бы нам не убить ее? – А если города пошлют армию? – Армию? В лес? Не смеши меня. - Но на лице старшего стража не было ни тени улыбки. – Города встревожены, - настаивал мой страж. - Смерть эмиссара может их разозлить. – Кому она нужна? - возразил старший. - Хотя ты прав. Лучше оставить ее в живых, - сказав это, он кивнул и отвернулся, собираясь уходить. – Так мы можем говорить от твоего имени? - настойчиво произнес младший страж. Старший даже не повернулся. – Поступай, как считаешь нужным. Ты знаешь, мне сложно тебе отказать. Еле ощутимое движение воздуха - и мы остались на поляне вдвоем. – Где он? - пораженно выдохнула я. – Тсс, Госпожа! - зашипел на меня страж. - Идем отсюда. Мы прошли по древесному коридору обратно, и только там страж перевел дух. – Он растворился в лесу, но прекрасно слышал каждое слово, - пояснил страж. - Мы умеем это делать, хотя не все и не часто. – Ужас. Куда теперь? – Как куда, Госпожа, в деревню! По этой тропинке мы достигнем ее к утру. – Я с тобой совсем сломаю жизненный ритм, - пожаловалась я. – Прости, Госпожа, что сломаешь? - не понял страж. – Я имею в виду - разучусь спать по ночам, - буркнула я. – Ах, это! Не волнуйся, Госпожа, после посвящения ты проспишь сутки и проснешься утром. После этого ты сможешь спать, как все люди. – А если я не пройду посвящение? – Пройдешь, куда ты денешься? И оставим эту тему. Я устал слушать, что ты не хочешь быть Заклятой. Будто у тебя есть выбор. – Выбор всегда есть, - обиделась я. – Скажи, а почему страж этого леса не может тебе отказать? Он тебе чем-то обязан? – Скорее я - ему, - усмехнулся страж. - Видишь ли, Госпожа, он - мой отец. Не слабо, подумала я. У них тут семейный подряд. Развели, понимаешь ли, кумовство в лесах! Потом подумала еще и расхохоталась. Какой правильный молодой человек! То есть страж! Сразу представляет девушку своим родителям! В городе бы решили - у него серьезные намерения. Скоро, наверно, поведет знакомиться с матерью… Чепуха лезет в голову!… Ну, зачем мне его родители? – А дальше, - произнес страж, неопределенно поведя рукой, - лесные владения моей матери. Мы окажемся там завтра ночью. К соседней деревне мы подошли уже ближе к полудню, хотя и шли по короткой дороге. Правда, мы еще два раза останавливались перекусить и передохнуть, после чего я решила - одна копченая курица на двоих на весь день - безбожно мало. Или курица была маленькая? Может, правда, не хватало гарнира, по крайней мере, я не привыкла есть одно только мясо (хорошо еще, с хлебом) целый день. Яблок у нас больше не было. Надо будет просить больше еды, решила я, когда мы входили в деревню. Против моего ожидания, нас испугались меньше, чем в предыдущей деревне. Ах, да они же не отправляли меня в лес, вот и не удивляются моему появлению. Нас "всего-то" встретил детский плач - самый невыносимый звук на свете, - и ощетинившиеся рогатинами крестьяне. Мужчины. Женщины и дети, прокричавшись, попрятались по домам. – Ты уверен, что это удачная идея? - шепотом поинтересовалась я у стража, который в своем дневном облике грузно топал за моей спиной. При нашем появлении крестьяне не разбегались, только отворачивали лица и перехватывали свои рогатины поудобней. Идти было на редкость неуютно. – Иди на площадь, - посоветовал страж. - Они не будут нападать, пока есть надежда договориться миром. На площади нас уже ждал жрец, в отличие от предыдущего сжимавший какую-то палку. Ритуальный посох, пыталась я уверить саму себя. Возможно, но посох смотрелся довольно увесисто. Причем у меня было нехорошее ощущение - жрец знает, как пустить его в ход. Жрец стоял посередине площади, глядя в сторону, видимо, чтобы не видеть моего спутника. – Чего ты хочешь? - глухо спросил он. – Я пришла из леса, - ответила я, суфлируемая стражем. - Ваши соседи принесли меня в жертву лесу. Лес вернул меня, чтобы я принесла вам весть. – У нас другой лес, - с достоинством возразил жрец. Видимо, он имел в виду - у его леса другой страж, успела подумать я до того, как мой суфлер продолжил подсказывать: – Мой путь лежал через него. Я побывала в самой заповедной чаще. Жрец кивнул. – Чего хочет лес? – Прекратите человеческие жертвы лесу. Лес сам укажет, чего хочет. Ждите знамения. – А если твои слова - ложь? – Если я лгу, вся вина падет на меня. Жрец покачал головой: – Этого мало. – Если я лгу, пусть лес покарает меня прямо сейчас, здесь, посреди вашей деревни! Из леса донесся еле слышный гул, а толпа в ужасе отшатнулась. Как я понимаю, своими словами я позволяла лесной нечисти напасть на меня посреди человеческого поселения, отказываясь от его естественной защиты. Прошла минута. Другая. Пять. Десять. Я уже потеряла счет времени, когда жрец устремил на меня жесткий взгляд и уверенно произнес: – Твоя весть правдива. Чего ты хочешь? Спать, мысленно ответила я. Меня снова качало от усталости, ночь, почти целиком проведенная на ногах, уже сказывалась. Страж, видимо, догадавшись, что со мной происходит, незаметно поддержал меня и прошипел: – Пусть тебе предоставят крышу над головой до ночи и принесут к дому еды. – Но… – Ты опять споришь? Вздохнув, я повиновалась. Надо будет вернуть ему клятву, а то он слишком много на себя берет. Правда, еще вопрос, безопасно ли это? Отправившись по указанию жреца в карантинный домик, копию соответствующего строения в соседней деревне, я проворчала: – Слушай, я не понимаю, почему мы требуем себе все эти блага. – Так ты хочешь спать в лесу? - обрадовался за моей спиной страж. - Сразу бы и сказала. – Нет, почему мы не можем купить еды, оплатить кров? Разве они нам чем-то обязаны? – А разве они требуют с тебя деньги? - парировал страж. – Нет, но это неприлично. – Они бы не поверили тебе. Ты для них - существо из леса, хоть и выглядишь как человек. Только поэтому они тебе повинуются. Предложи ты деньги - они бы совсем запутались и попытались убить тебя. – Это еще зачем? - поразилась я, заходя в дом. – Нет человека - нет проблемы. Какая разница, кто ты и откуда, если тебя уже убили? – Смерть королевского эмиссара - всегда проблема, - вяло возразила я. - Когда ты стащил у меня грамоту? – Ты про свое эмиссарство не кричи, - посоветовал страж, вталкивая меня в комнатку и захлопывая дверь снаружи. - Посланцы от леса обычно ходят без документов. И вообще, хватит вопросов, ложись спать. – А если б они попытались нас убить? И если попытаются сейчас? – Не волнуйся, Госпожа. Рядом с владениями моих родителей мы еще в б – А…- начала я, но тут меня перебил зевок, и я заснула. Когда я открыла глаза, страж еще дымился. Дымился?! Я рывком вскочила с кровати: – Что случилось? – О чем ты, Госпожа? - удивился страж. - Ах, об этом? Не волнуйся, все уже позади. – Но… но что это было? - пролепетала я слабым голосом. – Крестьяне пытались сжечь дом, - спокойно ответил страж. – Сжечь… дом? Как это? – Ну, как сжигают? Подперли снаружи дверь, набросали хвороста и подожгли. – И что ты сделал? - поинтересовалась я. Меня никогда еще не сжигали, и теперь самое интересное, тьфу, самое страшное случилось, пока я сплю… Я же могла умереть во сне! – Выскочил в окно и затоптал пламя. – А я оставалась внутри? – Ты же спала, - удивился страж. – А если бы я задохнулась? – Но ты не задохнулась, - резонно возразил страж. - Не будить же тебя из-за всякого пустяка. Крыть было нечем. Потрясающая забота! – Хорошо, а дальше? – Дальше я потребовал, чтобы они так больше не делали, - ответил страж и очень удивился моему нервному смешку. – И как, они согласились? – Ну-у…- замялся он. - Не сразу. – Но почему они это сделали? - поинтересовалась я. – Со мной не поспоришь, - лаконично ответил страж. – Нет, зачем они пытались нас сжечь? – Они запутались, Госпожа. – Очень мило, - подытожила я разговор, решив принять все как есть. Оснований для жалобы королю не было: не могут же люди заранее знать, кого жгут. Интересно, помогла бы мне грамота, или меня попытались бы убить, пока я не уснула? - Так как насчет завтрака? За свой счет? – Почему, Госпожа, - не понял юмора страж, - они принесли нам еду в дорогу. – С чего бы такая щедрость? Зачем переводить еду на тех, кого собрались убивать? – Принесли пищу одни люди, сжигают - другие. И еще они боятся - когда вернемся в мир Духов, нажалуемся, дескать, нас отправили в дальний путь без провизии. – В мир… куда? - задохнулась я. – В мир Духов, - повторил страж. - Они же не убивали нас, Госпожа. Только пытались отправить обратно и поскорее, - выдав сие, страж, как и вчера, вышел в сени и вернулся с тем же самым мешком, из которой достал ту же самую… тьфу, точно такую же копченую курицу. – Страж! - окликнула я. - А почему нас кормят одной курицей, - это что-то символизирует? – Да ничего, - невозмутимо ответил страж, накладывая нам обоим по куриной ноге (в лесу он добился от меня клятвы, по которой может сам забирать себе половину любой моей трапезы). - Не считая намека нам уходить отсюда или улетать, в общем, уматывать как хотим, только скорее. – Мы, как я понимаю, их не разочаруем? - спросила я, с урчанием догрызая куриную ногу. Поймите меня правильно - я умею вести себя за столом, но так есть гораздо интересней. Страж с опаской покосился на хищно оскаленную меня и покачал головой. – Нет. Ни ты, ни я ничего не забыли в этой деревне, идем. - С этими словами доевший страж встал из-за стола. Я облизала пальцы, вызвав у стража еще один шок по поводу моей некультурности. Надо полагать, родители учили его другим манерам. – Ну, страж, сегодня мы придем во владения твоей матери? Страж, поклонился, непонятно чему улыбаясь. – Как тебе будет угодно, моя Госпожа. – И перестань ко мне так обращаться! – Вообще, - начал страж после того, как мы во второй раз поели на какой-то поляне, - крестьян можно понять. Очень уж у тебя странный вид. – У меня странный вид? - изумилась я. - На себя бы посмотрел! – Ничего удивительного в моем дневном облике нет, - возразил страж. - Страшный - не значит удивительный. А вот ты… – А что - я?! Нормально выгляжу. Они городских девушек не видели? – Вряд ли таких. Тем более, ты вроде как вести из леса приносишь. Я прикусила язык. Одета я была нормально - для королевского этнографа, конечно: штаны, рубашка и куртка, все это непритязательного коричневого цвета: этнографы - слуги короля и поэтому не должны носить одежду ярких цветов. По крайней мере, при исполнении. Может, они редко видят девушек в штанах? Городские модницы, проезжающие мимо деревни на ярмарку, так точно не одевались. Но, ничего не поделаешь, форма была утверждена, когда этнографами служили только мужчины. Кстати, год назад было подано прошение разработать более привлекательную форму для женщин-этнографов. Отказали: дескать, науки специально для женщин не бывает. Какая связь между одеждой и наукой, никто не понял, зато прозвучало внушительно. Вот стану ведущим этнографом королевства, обязательно дополню форму: кто бы знал, как надоело ходить в штанах каждый день! – И с волосами у тебя как-то… не так, - "деликатно" напомнил страж. – Что у меня с волосами? - возмутилась я. Ну, не причесывалась, как проснулась. И вчера, кажется, тоже не причесывалась… Я запустила руку в волосы и взъерошила их еще больше. Правда, мои волосы были короче, чем у большинства мужчин в обеих деревнях: они стриглись под горшок. Но это же новейшая городская мода! Могу я хоть в чем-то чувствовать себя женщиной? – Даже если ты их нарочно так обкорнала, тебе стоило подумать, какое впечатление это производит на окружающих. – Тоже мне, критик выискался! - обиделась я. - Это последний писк моды! – Правильно, - серьезно кивнул страж, - такую моду стоило придушить за то, что она с людьми делает. – Слушай, тебе-то какое дело до моей внешности? - закипятилась я. - Дойдем до ближайшего города - и ступай себе на все четыре стороны, могу даже вольную дать! – Я не раб тебе, Госпожа, - холодно ответил страж. – Извини. Не хотела тебя обидеть. – И никуда ты от меня не денешься, - слегка оттаял страж. - Мне тебя еще на посвящение доставить надо. – Я… – Никуда не денешься, - закончил за меня страж. - Вот увидишь. – Знаешь что?… – Знаю, Госпожа. – А насчет одежды, я всего-навсего объяснял тебе причину недоумения крестьян. Из-за твоего странного вида - и не спорь, пожалуйста, - они приняли тебя за духа, может даже, за духа умершей. – Это еще почему? – А у тебя все наоборот: одежда и прическа - мужские, а сама ты жен… девушка, - пояснил страж. – Это признак мертвых? - заинтересовалась я. – Ну да, - кивнул страж, - так считают люди. Сам я никогда духов умерших не видел и не могу судить… Эй, ты где? А я тем временем отстала, отцепляя от пояса непременную принадлежность этнографа: записную книжку и пенал с кисточкой и сухими красками. Обычно мы пишем, конечно, пером и чернилами, но в пути чернила неудобны, вот мы и переняли у какого-то народа обычай ходить с таким вот пеналом. Сухие краски принято разводить водой, но я, по обычаю практикующих этнографов (всех без исключения), использовала более удобный способ: попросту плюнула на них. Когда страж вернулся за мной (нет, он не шел столько времени, он столько времени ждал, пока я образумлюсь и догоню его сама), я уже сидела на какой-то коряге и увлеченно карябала строчки. Остается молить богов, чтобы они (строчки, а не боги) у меня в темноте не налезли друг на друга. – Как ты сказал, - переспросила я, покусывая кисточку, - сочетание короткой стрижки и мужской одежды заставляет суеверных крестьян предполагать в исследователе духа мертвого, явившегося с враждебными, предположительно мстительными целями? – Я этого не говорил, Госпожа. – Правда? - Я пожала плечами. - Ну, по смыслу ты сказал то же самое, я только добавила от себя анализ и отредактировала. – Вы всегда так… редактируете? Или это только твой метод? – Всегда, а что? Тебя не устраивает? – Нет, Госпожа, - ответил страж, снова прячась в скорлупу своей насмешливой покорности. - Если вы все так… анализируете, то я спокоен за городскую культуру. Куда-нибудь вы ее точно заведете. – Тебе не нравится? - огорчилась я. - Хочешь, я могу поправить… – Нет-нет, не надо, Госпожа. Лучше вставай, нам надо идти. |
|
|