"Золотые нити" - читать интересную книгу автора (Солнцева Наталья)ГЛАВА 35Влад выслушал последнюю новость довольно хладнокровно. Он тоже почти не сомневался, что убитый – киллер, которого видели девушки, особенно учитывая марку и цвет сбившей его машины. Людмилочка долго ахала и охала, еще больше испугалась и наотрез отказалась опознавать труп. Игра в детектив становилась все более зловещей, окрашиваясь настоящей, а не поддельной кровью. – Одного я никак не пойму, – Влад почесал затылок. – Кто это такой крутой, и что ему надо? Ведь не шуточное же дело – «мочить» всех подряд. Для этого должна быть нехилая причина. А тут – фигурки с секретом, цветы всякие подозрительные, подвалы, в которых люди испаряются, – чертовщина какая-то! Ну, ведь ерунда же! Людмилочка была с ним категорически не согласна. – А вдруг это связано с сокровищами? Вдруг изображения на фигурках – условные знаки, по которым клад найти можно? – Ну и что? Зачем убивать-то? А у Сташкова и фигурки никакой не было. Тоже мне, граф Монте-Кристо! – Во-первых, мы не знаем, была у него фигурка, или нет. Этого Сиур и Тина не смогли выяснить. – Я почему-то уверен, что не было. Антиквар этот и вдова Виолетта совсем другого сорта люди. Было в них что-то эдакое… – Влад задумался. – Все равно не понимаю, зачем убивать. Ну пусть клад, ну пусть украсть фигурки… Нет, не понимаю. Это-то и плохо. Когда не понимаешь своего врага, он становится сильнее. Людмилочка подумала о детях. Киллер им теперь не угрожает, но на дачу за город их отправить надо все равно. – Вы мне поможете перевезти детей? Влад решил, что им всем давно пора перейти на «ты». Он терпеть не мог официальщины, и тяготился необходимостью придерживаться ритуала, который казался ему излишним. – Давайте будем говорить друг другу «ты». – Давайте. – Ей это предложение понравилось. – Ты поможешь мне перевезти детей? Мы это сделаем, когда Костик будет на работе. – Ладно. Только дом надо в порядок привести. Я сам не смогу этим заняться в ближайшее время, – придется позвонить соседям, попросить их сделать все, что надо, за соответствующую плату. Мы это дело уладим, обещаю. Людмилочка успокоилась, но ненадолго. – Слушай, Влад, у жены Сташкова есть мама. Может, ее расспросить? Она не в таком горе… Вдруг что-то да знает? Нужно все испробовать! Ты знаешь ее адрес? – Где-то был, – он полез в карман за записной книжкой. Мама Иры, жены убитого клерка, жила в переулке Грановского, в старом доме с высоченными потолками и узкими крутыми лестницами. Она оказалась дома. Длинный общий коридор был сплошь уставлен велосипедами, санками, колясками, корытами, перевязанными веревками пачками макулатуры. Дверь в комнату, принадлежащую Татьяне Михайловне, теще Сташкова, было невозможно открыть полностью – садовые стремянки и старые ведра, наваленные в углу, не давали этого сделать. Так и входили бочком поочереди – сначала хозяйка, потом Людмилочка с Владом. – Горе какое у нас! Вы проходите, не обращайте внимания на беспорядок. Не до уборки мне. Пожилая женщина вытирала глаза носовым платочком, то и дело шмыгая носом, который уже распух и покраснел от слез. – Мы с Ирой вместе работаем. Влад знал, что потом, в тумане горя все события рассеются, и женщина не станет вспоминать, и тем более расспрашивать, кто приходил, зачем и с чьей работы. – Вот, зашли узнать, не надо ли чего? – Нет, ничего не надо, спасибо. – Татьяна Михайловна всхлипнула и махнула рукой. – Гриша в банке работал, там деньги выписали, директор обещал все устроить. Так что ничего не надо. Вот ведь как все закончилось! Кто ж мог подумать? Все деньги эти проклятые… Она нервно теребила в руках кончик черного платка. – Так его что же, из-за денег убили? – робко вставила Людмилочка. – А за что же еще? Ведь сейчас только за деньги, да за политику и убивают. Он политикой не занимался, – значит, за деньги. – И много у него их было? – Чего? – женщина непонимающе подняла глаза на Людмилочку. – Ну, денег. – Какое там… – она снова махнула рукой. – Он неплохо зарабатывал, премии всякие получал, ремонт начали делать с Ирочкой. А потом, как попал в ту аварию… все на лекарства и ушло. Как он только жив остался! Врачи, и те удивлялись. Мы с Ирочкой когда к нему в реанимацию пришли, нам хирург сказал, что он до утра обязательно не доживет. Нет, говорит, никакой надежды. Увечья, несовместимые с жизнью. – Так значит, денег у него не было? Татьяна Михайловна захлопала глазами. Она совсем запуталась. С самого утра она проклинала деньги, уверяя, что они никогда до добра не доводят, и все несчастья от них. А у Гришки-то ведь и правда денег не было. – Выходит, не было. – Она помолчала. – А за что ж его тогда? – Может быть, у него ценности какие были? Вещи старинные? – Людмилочка упорно гнула свою линию. – Да нет. Отродясь я у него ничего не видала. Он же гол, как сокол, был. Детдомовский – ни кола, ни двора, ни копейки за душой. Сиротинка несчастная! – Женщина снова залилась слезами. – Теперь Ирка-то моя одна осталась. Людмилочка сочувственно кивала головой, она уже сама готова была заплакать. Влада же одолевали совершенно другие мысли. Наконец, он спросил то, о чем напряженно думал все это время. – А что за авария? Что случилось? – Да под машину он попал. И как это можно было? Нынче-то ведь гоняют, как сумасшедшие, не смотрят, что люди идут. Так его и не нашли, бандюгу этого. А Гриша чуть не умер. Никто не ожидал, что он поправится, весь переломанный… И знаете, это удивительно, как он быстро выздоровел! Татьяна Михайловна оживилась, ей не хотелось, чтобы вежливые молодые люди уходили. Они так внимательно слушают. – Да, я слышал, на работе говорили, что у Ирины муж с того света вернулся! Влад ловил каждое слово. Здесь что-то было. Забрезжил какой-то свет. Только бы словоохотливая бабка не отвлеклась от интересующей его темы. – Не прошло и месяца, как он почти совершенно поправился. Все зажило. Переломы срослись. Он начал ходить. Как будто ничего и не было. Вот только… – Что? Что только? Какие-то осложнения со здоровьем? – Как вам сказать?.. – Татьяна Михайловна совсем перестала плакать. – Когда мы его в первый раз увидели, он был почти мертвый. А на следующий день вдруг как-то изменился, порозовел, начал нормально дышать… Все пошло хорошо. Выписался из больницы. Мы так радовались… Только он какой-то другой стал после этого. – Что вы имеете в виду? Людмилочка тоже уловила, что за чудесным выздоровлением что-то кроется. Татьяна Михайловна тяжело вздохнула. – Видно, у него что-то в голове повредилось. Не то чтобы совсем. Он нас узнавал, но… как будто с трудом. Все в квартире осматривал, как в первый раз. Понимаете? Ведь это странно! Забыл, где его вещи лежат, документы, деньги. Все нас расспрашивал. И ремонт перестал делать… Как будто ко всему прежнему у него интерес пропал. Товарищи к нему приходили проведывать, а он позабывал, как их зовут. – Ну, такое бывает. У него ушиб головы был? – Конечно. На нем живого места не было! И голова была побита. Вот он и забыл… Но не совсем. Сначала не может вспомнить, а потом смотрит, смотрит, и… вспомнит. Работу вот пришлось заново осваивать. Так он буквально за неделю все восстановил в памяти. Только все равно, после аварии он как чужой стал. С Ирочкой даже не ругался. Раньше-то они скандалили иногда, а потом – нет, ни разу. – Так это же хорошо! Людмилочка не понимала, чем недовольна теща. Зять с дочерью перестал ссориться, а она сокрушается. – Да что ж хорошего! Ему просто все равно стало. Он как посторонний жил в квартире, даже… – она смутилась, – спать, и то врозь стали. Какая это жизнь? Мы ждали, что время пройдет, все на свои места расставит, все наладится. А оно вон, как обернулось. Теперь-то уж что? Теперь-то на самом деле все равно… – Вы говорите, у него не было родственников? – спросил Влад. – А как же дядя? – Да что это за дядя? – женщина возмутилась. – Раньше о нем ни слуху, ни духу не было. А потом, откуда ни возьмись, нате вам – дядя! Что за дядя такой? Откуда ему взяться? После этой аварии все – и дядя появился. Чудной старик какой-то. – Вы его видели? Он к вам приходил? Может быть, вещи какие на хранение оставлял? – Не приходил он к нам. Я однажды из магазина иду, смотрю – Гриша стоит и со стариком незнакомым разговаривает. Ну, я прошла мимо. А дома-то его спросила, кто, мол, такой? Ну он и брякнул – дядя мой, говорит, объявился. Какой дядя? Не проявляйте излишнего любопытства, мама! Вот как он мне ответил. А до этого сроду меня мамой не называл – только Татьяна Михайловна. И вообще, он как из больницы вернулся, вежливый стал – не приведи Господь! А все равно чужой. Людмилочка и Влад пробирались по длинному коридору к выходу, погрузившись в свои мысли, а она так и осталась сидеть, сгорбившись, в своем черном платке, покачивая головой – как будто не одобряя всего, что произошло с ее дочерью, с Гришей, и с нею самой. – Интересно. Значит мама рассказала вам больше, чем дочка нам? – Сиур засмеялся, довольный. – Молодцы! Мы тут ищем, где бы перекусить. Не составите нам компанию? – Вообще-то голода особого не испытываем, но… давно вас не видели, соскучились. Куда подъезжать? Влад положил телефон на заднее сиденье и посмотрел на Людмилочку, которая откровенно клевала носом. Ночью она очень плохо спала – мучили кошмары с киллером в главной роли. Теперь, когда опасность миновала, наступило расслабление, как это обычно бывает. И ей захотелось спать. – Мы куда-то едем? – пробормотала она сонным голосом. – Перекусить, а заодно рассказать то, что мы узнали от многоуважаемой Татьяны Михайловны. Оч-чень странные вещи произошли с ее зятем Гришей. Ты не находишь? – А?.. Что? – Людмилочка с трудом возвращалась из сонной дремоты. – Понятно. Влад искоса посмотрел на нее и решил не беспокоить, пусть подремлет, пока он подъедет к открытому кафе, где их будут ждать Тина и Сиур. Обед был уже заказан и на столе, когда Влад, с трудом найдя место для парковки, подошел к столику. Людмилочка вяло улыбнулась и уселась на стул. – О, уха! Давно не ел. Кто заказал? – Пожелание дамы. – Сиур показал на Тину. У нее был усталый вид. Уха здесь всегда подавалась отменная, – горячая, наваристая, с перцем и укропом. На второе – телячья отбивная с грибами. Женщинам предложили торт с черносливом и кофе. – Рассказывай! Сиур понял, что расспрашивать лучше Влада. Людмилочка разве что не проносила ложку мимо рта, даже вкусная еда ее не развлекала. – Ты знаешь, вроде ничего особенного мать Иры не рассказала, но… все в этом деле странное. Странные люди, странные обстоятельства. Я этому уже и не удивляюсь. Влад уписывал за обе щеки, – новая информация ему аппетита не испортила. – Ты объяснишь толком? – Так я толком сам не понял. То ли на этого Гришу давно охотятся, то ли… Не так давно он попал под машину. В больницу его доставили в безнадежном состоянии, никто не ожидал, что он до утра дотянет. – Сташков недавно попал под машину? Водителя нашли? Сиур перестал есть и внимательно слушал. Он тоже почувствовал, что эти данные имеют важное значение. – В том то и дело, что нет. Самое интересное, что на утро Сташкову стало лучше, и он начал выздоравливать не по дням, а по часам. Все заживало и срасталось со скоростью звука. Он начал ходить, и вскоре выписался из больницы. Единственный прокол – голова. – Что, голова не срослась? – Сиур засмеялся. – Ничего смешного тут нет. Голова срослась, если ты это имеешь в виду. Но вот с памятью что-то произошло. Он все забыл. Вроде как никого не узнавал, забыл свою квартиру, где вещи лежат, и все такое. – Ну и что? Что тут странного? После травмы головы такое бывает. Амнезия.[47] Слыхал такое слово? – Да слыхал. Но он как-то не так забыл, понимаешь? Есть люди, которые если не помнят, – то не помнят. А этот подумает, посмотрит, и вроде как вспоминает. – И это все? – Нет, еще не все. После больницы память к нему таким интересным путем вернулась, и очень быстро, – но он стал как чужой. – Как это? Говори толком. – Ну, я не знаю, я же сам не видел… Теща говорит, что его как будто подменили – по-другому стал вести себя, разговаривать, реагировать, привычки изменились. Вот это самое странное – про привычки. И с женой перестал спать. – Так может, у него… – После аварии нарушения половой функции начались? Может. Но я так не думаю. Просто он жену не воспринимал, как свою жену. И это неспроста. – Ты о чем? Сиур мысленно прокручивал новые сведения с целью уловить логику событий, но вынужден был согласиться с Владом, что расклад получался странный. – Знаешь, какая мысль пришла мне в голову? Что это был не он. – Как не он? Что ты несешь? У него что, лицо было изуродовано до неузнаваемости? – Лицо-то как раз его, и все остальное тоже, в смысле тела. Но это был не он. – Ты что же, хочешь сказать… – Сиур не смог подобрать подходящего слова. – Что за ерунда! Фильмов насмотрелся? – Может, и насмотрелся, а может, и нет, – обиделся Влад. – Относись к этому как хочешь, но я должен сказать, что я думаю. И вот еще: после аварии он начал общаться с дядей, то есть антикваром, которого убили. До этого ни жена, ни теща, ни о каком дяде слыхом не слыхивали. Сиур задумался. Это уже было что-то. Можно анализировать, делать выводы, строить дальнейшие планы. – А про Будду ты не спрашивал? Был у него божок? – Вроде нет. Во всяком случае, дома теща статуэтки не видела. – Да, интересно. Что бы это все могло значить? Тина и Людмилочка в разговоре не участвовали, они молча ели и слушали. Солнце припекало, в воздухе носилась горячая пыль, хотелось спать. – Поехали ко мне, – предложил Сиур. – Отдохнем, а там решим, как действовать дальше. Заодно и с цветком разберемся. Посмотрим, что к чему. Никто не стал спорить. По дороге домой Сиур перезвонил в офис, выяснил состояние дел и получил информацию, которая не оказалась для него неожиданной: темно-синий джип с номерами, записанными Владом, принадлежал мелкой частной фирме, был угнан неделю назад, о чем хозяева заявили по всем правилам. Машина до сих пор не найдена. По законам жанра джип вскорости обнаружится брошенным где-нибудь на окраине. «Изобретать велосипед» никто не будет. – Может быть, заедем по дороге в мою квартиру? Я заберу бумаги «с чердака». Почитаю в свободное время. Вдруг там что-то интересное обнаружится? Тина еще за обедом подумала, что любую вещь, которая тем или иным образом может пролить свет на происходящее, лучше держать при себе. Мало ли? – У вас что-то хранится на чердаке? Сиур, занятый мыслями о джипе, не сразу понял, что она говорит, и удивился. – Нет, я говорю о бумагах, которые лежали на чердаке дома Альберта Михайловича. Наверное, нужно их забрать. – Хорошо. Он свернул к дому Тины, чем привел в недоумение Влада, которому пришлось повторять его маневр. Двор был пустынен. Жара и послеобеденная лень не располагали к активному образу жизни. Только стайка воробьев с громким чириканьем купалась в мягкой пыли. Сиур и Тина вошли в прохладный полумрак подъезда. – Где вы храните бумаги? – На антресолях, возле кухни. А что? – Ничего. Задерживаться не будем, возьмем их, и все. – Ладно. Я только цветы полью. Бумаги в полиэтиленовом пакете она нашла сразу. Их оказалось довольно много. Пожелтевшие страницы грозили вот-вот рассыпаться. – Осторожнее, они такие старые. Она дала пакет молодому человеку, а сама взяла старый железный кофейник и отправилась поливать цветы, стараясь, чтобы вода как следует пропитала землю. Кто знает, когда она снова сможет прийти сюда?.. Влад и Людмилочка с нетерпением ожидали в машине. В неподвижном воздухе висел запах нагретого асфальта. Тишину нарушало сонное карканье ворон на ближайшей раскидистой липе. – Что-то мне тревожно. И пить хочется. Людмилочка уже сожалела о лишнем куске торта, съеденного за обедом. Из-за стола нужно вставать с легким чувством голода, – это золотое правило ей никогда не удавалось выполнить. – Вот они идут. С пакетом, – значит, все в порядке. Влад начал разворачиваться, выезжая со двора. Наши предки были великие люди! Они никогда не лишали себя послеобеденного сна. Ну, разве что в экстренных случаях – татары там нападут, или Наполеон. В остальное время Москва жила как большая деревня – хлебосольно, размеренно и дремотно, словно боярская дочка в тереме. Добравшись до квартиры Сиура, все четверо в первую очередь направились на кухню. Хохломская ваза, в которой стоял загадочный цветок, находилась там же, где и раньше. Только ни цветка, ни того, что от него оставалось в виде непонятной расплывшейся массы, не было. Еле заметное подсохшее пятно, – это все, что напоминало о странном происшествии. – Ну, шеф, как тебе это понравится? Ты понимаешь что-нибудь? – Влад потер голову, взъерошив короткие волосы. – Черт! Не мог же он испариться?! Сиур посмотрел вокруг, словно надеясь, что лилия окажется где-нибудь в другом месте, а не там, где ее оставили. Женщины молча отправились в ванную, им ни о чем не хотелось думать, кроме прохладного душа. Мужчины сели у стола и закурили, глядя на пустую вазу. Говорить было не о чем. – По-моему, нам всем необходим отдых. Давайте просто ляжем спать. Мы с тобой на диване, а девочки в спальне. Может быть, когда мы проснемся, придет какое-то разумное объяснение всему этому? Во всяком случае, решать любую проблему лучше на свежую голову. Сиуру пришлось согласиться, что предложение разумное. – Только не думай, что будешь дрыхнуть до завтрашнего утра. Вечером пойдем, обследуем подвал. Вдвоем у нас лучше получится. Возьмем мощный фонарь из гаража. Женщин не будить, пусть отдохнут, как следует. Вдвоем им не так страшно будет. |
||
|