"Сокровище Китеж-града" - читать интересную книгу автора (Солнцева Наталья)ГЛАВА 13— Завтра церемония в «Лотосе», — сказала Ева. — Что ты наденешь? — Летний костюм, — не задумываясь, ответил Всеслав. — Нельзя. Нужно что-нибудь восточное. Хочешь переодеться Кришной? — откровенно смеялась она. — Тебе подойдет. На дудочке играть умеешь? — Шутишь, — не поверил сыщик. — В обыкновенной одежде не пустят? — Не-а… Такова — Черт! — Ругательства тебе не помогут, Смирнов, — продолжала улыбаться Ева. — Лучше подумай, как выйти из положения. После долгих препирательств и смеха Ева показала свой наряд, любезно предоставленный ей Сэтой Фадеевой. Это было красное сари с широкой каймой. — Его надо обернуть вокруг талии и собрать в складки, — объясняла она, пытаясь проделать это. — Так… свободный конец укладывается на груди… и перебрасывается через правое плечо. Смирнов с улыбкой наблюдал за ее усилиями. — Не очень-то у тебя получается, — заметил он. — А это что? — Колокольчики- До сыщика начал доходить ее замысел. — Ты собираешься нарядиться «красной танцовщицей»? — Это произведет фурор! И кое-кто может себя выдать… Ты должен будешь внимательно наблюдать за всеми. — Боюсь, у меня глаз не хватит, — пошутил Всеслав. — И вообще, чтобы понять Губанову, надо перевоплотиться в нее, почувствовать себя на ее месте… Тогда придет осознание ее поступков. — Надеюсь, — без энтузиазма произнес сыщик. — Для тебя Сэта тоже кое-что передала, — хихикая, сказала Ева. — Вот, смотри. Нравится? Она расстелила на диване бордовые атласные штаны с широким поясом, выложила кучу позолоченных побрякушек и гирлянду из перьев вперемежку с искусственными цветами. Смирнов с ужасом взирал на все это «великолепие». — Они что, с ума там все посходили? — возмутился он, когда к нему вернулся дар речи. — Пока нет, — невинно опустила глаза Ева. — Но… — Ладно, — махнул рукой сыщик. — Это меня позабавит. — Мы с тобой будем изображать индийского бога Кришну и Радху, его божественную возлюбленную. — Согласен! — обрадовался Всеслав. — Ну… ты особо не важничай, — охладила его пыл Ева. — Настоящим Кришной будет Кутайсов. Тебе до него далеко! Он даже выучил пару мелодий на флейте. — При чем тут флейта? — Кришна чарует мир волшебной музыкой, он играет, танцует и покоряет женские сердца, — со вздохом объяснила Ева. — Темный ты все-таки, Смирнов! Сыщик не стал спорить. В восточных божествах и ритуалах он разбирался слабо. Поэтому перешел к своему непосредственному занятию — сбору и анализу оперативной информации. — Кстати, ты поговорила с Кутайсовым? — спросил он. Ева отрицательно покачала головой. — Не получилось. Он какой-то злой, взвинченный — не подступишься. Я хотела подробнее расспросить о нем Марианну, но она тоже повела себя странно. Вдруг ни с того ни с сего вскочила и убежала куда-то. Сказала, что ей срочно нужно позвонить какому-то человеку. Как будто в салоне нет телефонов! Их там целых три штуки — в кабинете Неделиной, в холле и у охранников. А Былинская отправилась на улицу! — Значит, она не хотела, чтобы разговор кто-нибудь услышал. — Чего это ей приспичило? — удивлялась Ева. — Могла бы заранее спланировать звонок, раз он так важен. У меня сложилось впечатление, что потребность поговорить с кем-то возникла у Марианны прямо при мне. — О чем вы беседовали? — О Кутайсове. Я намекала на его жестокое отношение к Зинаиде… в результате чего женщина покончила с собой. — Тонко… — ехидно заметил Смирнов. — Ловкий, виртуозный ход, достойный гения сыскного искусства! — А что? Ходить вокруг да около? — обиделась Ева. — Впрочем… топорные методы иногда производят неожиданный эффект. Знаешь, кому побежала звонить Былинская? — Сыщик сделал выразительную паузу. — Мне! Она назначила встречу в баре, неподалеку от салона. Там подают чудесное рыбное ассорти к пиву… — Смирнов, не тяни, а то я тебя убью! — Так вот, о рыбном ассорти… Ева замахнулась на него бархатной подушечкой, множество которых сшила и разложила повсюду Ефросиния Никитична, Славкина мама. Он увернулся, и подушка угодила прямо в кучу индийских «драгоценностей», отозвавшихся жалобным звяканьем. — Так вот, — бесстрастно повторил сыщик. — Марианна поведала мне интересную историю… о том, как Кутайсов ссорился с Зинаидой. — Очень «интересно»! — в свою очередь съехидничала Ева. — Естественно, они ссорились, раз Губанова преследовала Аркадия своими любовными домогательствами, а он стремился от нее отделаться. — Не совсем так. Марианна вспомнила, чем ее удивила та давняя ссора. Не Губанова, а Кутайсов называл ее «ужасным, жестоким человеком». Она нападала, а инструктор защищался. Она угрожала ему… — Чем? — К сожалению, Марианна слышала только часть ссоры. Она пропустила начало и никак не могла понять, в чем дело. Ее тогда удивило и неприятно поразило поведение Зины. Она должна была изображать любовь, безответную страсть, готовность на любую жертву. Согласись, что нападение, обвинения и угрозы мало соответствуют образу «влюбленной Джульетты». — Это могла быть часть игры, — возразила Ева. — Зинаида была темпераментной, эмоциональной женщиной… — Но они уединились и явно хотели избежать огласки, тогда как все действия Зинаиды были направлены на подчеркнутое выражение ее чувств к Кутайсову и работали на публику. А в этом случае Аркадий и танцовщица укрылись в кабинете Неделиной и старались говорить тихо. — Как же тогда Марианна их услышала? — Я задал ей тот же вопрос, — ответил Смирнов. — Неделина куда-то уехала, а кабинет в ее отсутствие почти всегда открыт. Когда Скоков не беседует там с посетительницами, помещение пустует. Без особой нужды туда никто не заходит — срабатывает стереотип: от начальства лучше держаться подальше. Марианна возилась в подсобках, то ли что-то перебирала, то ли складывала старые коробки, и услышала голоса. Оказалось, что в одном месте перегородка между подсобкой и кабинетом Неделиной достаточно тонкая. Докторша не собиралась подслушивать, но… узнав Кутайсова и Губанову, невольно обратила внимание на странные интонации и содержание разговора. Зинаида зло высмеивала Кутайсова, обещала, что сделает достоянием всех… какой-то его поступок. На что инструктор сначала просил ее замолчать, а потом назвал ужасной, жестокой и… пообещал заткнуть ей рот. «Я заставлю тебя замолчать!» — так он сказал. — И Былинская не спросила потом у Зинаиды, в чем дело? — Нет. Она постеснялась признаться, что подслушивала. Из тех же соображений она скрыла это и от Неделиной. Со временем разговор забылся, стерся из памяти, а сейчас, когда ведется расследование, всплыл. Получается, Кутайсов мог убить Губанову. — Но когда, как? — Марианна предполагает, что он мог знать о розыгрыше, подслушивая их тайные совещания в кабинете Неделиной. Раньше ей не приходило это в голову, но теперь, после того как появились подозрения, что Зинаида мертва, та давняя ссора приобретает иной смысл. Кутайсов, желая замести следы, мог подстроить все под придуманный ими сценарий. — Выходит, кто угодно, знавший о тонкой перегородке между кабинетом и подсобкой, имел возможность подслушивать, — заключила Ева. — Вот именно. Правда, Былинская сказала, что инструкторы подсобными помещениями почти не пользуются. Все необходимое для занятий хранится у них в раздевалках, в специальных шкафах. Скоков тоже заходит туда крайне редко. В основном в подсобках бывают Марианна, Сэта Фадеева, Ольга Лужина, садовник и уборщицы. — Лужина работает недавно, она прошлые разговоры подслушивать не могла, — сказала Ева. — Это понятно… А остальные — могли. — Если Губанову убил Кутайсов, то где же тело? Предположим, он переоделся в женскую одежду, явился к Зинаиде под видом подруги, убил ее, положил в гроб, увез и где-нибудь выбросил или закопал в снег. Все равно тело должно быть. — Искать неопознанные трупы? — взялся за голову Славка. — Где? По всему Подмосковью?! Немыслимо… Попробую узнать, конечно. Это если Губанова мертва. А если нет? — Да, странно, — согласилась Ева. — Допустим, Кутайсов подстроил процедуру с похоронами, но где же в таком случае та самая подруга, Валентина из Мытищ? Почему она не интересуется, куда подевалась Зинаида? Ведь мнимые похороны должна была устраивать именно она? И еще… Сомнительно, что Кутайсов, у которого рост под два метра и косая сажень в плечах, мог сойти за женщину, даже в траурном наряде. — Еще более сомнительно, что Губанова его не узнала, приняла за свою подругу и впустила в квартиру. — Марианна, по ее словам, тоже обманулась, раз приехавшая за гробом дама не вызвала у нее подозрений, — сказала Ева. — А она девушка наблюдательная. — Ладно, давай спать, — вздохнул Смирнов. — Завтра нам предстоит чудненькое развлечение. Утро следующего дня выдалось ясное, но ветреное. Марианна решила прийти на работу пораньше, еще раз проверить — все ли продукты привезли, достаточно ли посуды, как расставили на столах живые цветы. Она немного волновалась, наверное, перед праздничной церемонией. После часу дня приедет повар из японского ресторана, господин Уэхара Масакацу, и два его помощника. Они будут готовить угощение. Марианна заказала целую коробку Но не только предстоящие хлопоты тревожили докторшу. Вчерашний разговор с сыщиком о Кутайсове взбудоражил ее. Как она могла забыть о подслушанной ссоре? Слава богу, эта женщина… Ева… пришла в Кухню-гостиную и пристала с расспросами. Ее слова неожиданно вызвали в памяти Марианны тот давний эпизод. То, что Зина угрожала Аркадию каким-то разоблачением, а он обещал заставить ее замолчать, в корне меняло дело. Госпожа Былинская вздыхала, бесцельно шагая из угла в угол. Она провела бессонную ночь и чувствовала себя скверно. Пойти прогуляться, что ли? До приезда поваров еще уйма времени. Она надела легкий жакет, темные очки и, ни у кого не спросясь, вышла из салона. Ветер раскачивал развешанные во дворе гирлянды и бумажные фонарики, гнул тонкие мачты с прикрепленными к ним разноцветными флажками. Саша Мозговой возился у водоема с лотосами, что-то вылавливал большим сачком с длинной ручкой. Увлеченный своим занятием, он даже не повернул головы. Марианна вышла за ворота. Она не знала, куда идет, и не думала об этом, полностью погруженная в воспоминания. Оказывается, отношения Зины и Кутайсова были не совсем такими, как она представляла себе до сих пор… Нищий вынырнул из-за угла соседнего дома и поспешил к ней. Сегодня он был почти трезв, не так грязен и в хорошем расположении духа. — Хочешь выпить? — предложил он Марианне, протягивая початую бутылку водки. Она вскрикнула, резко отшатнулась. — Фу ты! Напугал, окаянный… — А ты не задумывайся, — прохрипел он простуженным голосом. — Мысли-то небось нечистые одолевают? Сатана только и ждет, дабы уловить слабую душу в свои сети. Беги от сатаны, девка, пока цела! — Что ты привязался с этим сатаной? — возмутилась Марианна. — Придумал бы чего поновее! — Любви хочу, — пробормотал он, опуская глаза. — Будешь меня любить? Господь велел чадам своим расточать блаженство вкруг себя, аки светило небесное расточает лучи свои. Она нервно шагала по улице, попрошайка семенил рядом. От него даже не воняло. Былинская удивленно взглянула на нищего. Пожалуй, он мог бы прилично выглядеть, если сменить его тряпки на нормальную одежду. — «Аки светило»! — передразнила она. — Ты на себя в зеркало смотрел, чучело? Еще о любви какой-то просишь. Молодой ведь, здоровый. Не стыдно подаянием жить? Нищий забежал вперед нее, преданно заглядывая в глаза. — Не стыдно, моя принцесса, отрада души моей! Я шибко жизнью обижен. Продали меня бывшие друзья за тридцать сребреников, иуды! Выслушай меня, девка, не гони… — Ладно. — Сама того не ожидая, Марианна прониклась к попрошайке жалостью. — Рассказывай свою историю. Только быстро, мне на работу возвращаться пора. Вышла развеяться, а тут тебя нелегкая принесла! — Она тяжело вздохнула, сворачивая во двор жилого дома. — Идем, там лавочка есть. Сидя на некрашеной скамейке под молодым кленом, госпожа Былинская выслушала долгую, надрывную исповедь нищего. Оказывается, был он, как все, приличным человеком, работу имел хорошую, занимался горнолыжным спортом и даже достиг некоторых успехов на этой тернистой стезе. (Марианна мысленно похвалила себя за проницательность: она так и подумала, что попрошайка — бывший спортсмен. Возможно, встрепенулось в ее сердце первое чувство к изменнику-мотоциклисту, напомнило о себе тоской по несбывшемуся.) А потом пришла беда — пришлось выступать вместо заболевшего члена команды на сложной, незнакомой трассе. Упал, сломал ребра, ногу и сильно ушиб позвоночник. С трассы его унесли на носилках, очнулся в палате после тяжелой операции, от боли мутилось сознание, чернота застилала глаза. Еще две операции стоили ему всех заработанных прежде денег. А до выздоровления было далеко. Родители помогать не могли — отец умер год назад, мать-пенсионерка сама слегла, услышав страшную новость. Пришлось продать комнату в московской коммуналке, заплатить за лечение, раздать долги. Кочевал из больницы в больницу, от профессора к профессору. Светила вздыхали, качали головами, назначали новые лекарства и процедуры. И все это стоило денег. Тренер приходил несколько раз, приносил фрукты, собранные ребятами деньги — смешную сумму по сравнению с его расходами на медицину. Друзья сначала навещали, потом стали приходить реже, а скоро совсем забыли невезучего товарища. Девушка, на которой он собирался жениться, пряча глаза, сказала, что между ними все кончено. В сущности, правильно сделала. Зачем ей инвалид? Жизнь нынче напряженная, сложная и жестокая. К проигравшим. Вышел из больницы гол как сокол — разочарованный, отчаявшийся, едва живой. Идти некуда, жить не на что. На работу никто не брал. Кому нужен работник, которого ветер шатает? О спорте пришлось забыть. Мать через полгода умерла, оставила домик в Подмосковье. Его тоже пришлось продать, чтобы оплатить очередной курс лечения. — На ноги-то меня врачи поставили, а жизнь принимать отказывалась, выбрасывала на обочину бывшего героя, — вздыхал нищий. — Куда деваться? Начал пить, связался с бомжами, такими же пропащими, как сам. И пошла черная полоса — вокзалы, подвалы, холод, голод и грязь. Никто руки не протянул, не предложил чудесного спасения. Стал побираться… Сначала стыдно было, но я срам водкой заливал. Так и пристрастился. Подаяние — все же не воровство. Люди сами дают — главное, найти к ним правильный подход. Увлеченный рассказом, попрошайка незаметно перешел на нормальный язык вместо той монашеско-юродивой болтовни, которой он пользовался раньше. Лицо его преобразилось, даже глаза стали другими — ясными и умными. — Ну, сейчас у тебя здоровье поправилось, — уже по-другому, с проблеском уважения сказала Марианна. — Почему не идешь работать? — А зачем? — удивился нищий. — Люди подают — слава господу нашему! — не дают пропасть божьему человеку. — Разве тебе не хочется вернуться к прежней жизни? — Она меня отвергла, — горько сказал попрошайка. — Выплюнула, как верблюд жвачку! И я на нее крепко обиделся. Не нужна мне энта изменщица! — снова перешел он на свой жаргон. — Буду жить по-своему, по собственному разумению и господнему повелению. Мне сейчас хорошо: тепло, сытно, и выпить всегда найдется. Вот ты еще полюби меня — тогда вовсе пойдет жизнь-малина! Я мужик хоть куда — и ростом, и всем вышел. Ты не боись, травма на мои… мужские способности не повлияла. Да и не это главное. Душа тепла просит! Ты меня душой полюби, а за ней и тело пойдет, как бычок на веревочке. — Легко сказать — «полюби», — невольно улыбнулась Марианна. — Ты себя в порядок приведи, на работу какую-нибудь устройся, хоть дворником. Тогда и поговорим. — Не-е… — замотал головой нищий. — У меня такая невеста уже была, которой я только благополучный подходил — красивый, ладный да здоровый, с перспективой, при деньгах. А когда всего этого не стало, ее любовь улетела, как ласточка к чужим берегам. Я теперь по-другому рассуждаю. Зачем мне перелетная птица? Какой от нее толк? Я такую ищу, что прилепится ко мне, как к одинокому голому утесу, на котором ни цветка, ни травинки, — совьет гнездо и будет петь на рассвете, согревать мое сердце. Пусть она в таком обличье полюбит меня, как есть! — Ну и замашки у тебя, — вздохнула Марианна. — Боюсь, долго придется тебе куковать в этом обличье, Одинокий Утес! Вряд ли найдутся желающие. — А ты подумай, девка! Вдруг я окажусь заколдованным принцем? Бывает, и на камнях цветы распускаются. Марианна не выдержала, засмеялась. — На тебе, — протянула она нищему деньги. — Выпей за мое здоровье, Одинокий Утес. Она встала и пошла обратно к салону, ускоряя шаг. Через час должны приехать японские повара, нужно быть на месте. Наверное, Неделина уже разыскивает ее. |
||
|