"Шарада Шекспира" - читать интересную книгу автора (Солнцева Наталья)

Глава 12

Смирнов ехал по Ломоносовскому проспекту, из-под колес брызгала жидкая грязь, а он только что помыл машину. Черт бы побрал метеослужбу - врет, и никакой ответственности! Обещали ясный день, а с неба валит снег с дождем.

Мысли Славки крутились вокруг Адамова: первый труп тоже оказался связан с доктором. Раиса Крюкова оперировалась у хирурга Адамова, Лейла Садыкова вместе с ним работала… и обе мертвы. Какой можно сделать вывод? Совпадение? Допустим. А способ убийства?! Тут уж на случайность не спишешь. Не каждый день мертвые тела потрошат и вытаскивают из них органы.

- Удивительно, как милиция еще не объединила два дела в одно. Ну, ладно, у них своя кухня, у нас своя, - бормотал себе под нос сыщик. - Мало ли чем руководствуются стражи порядка? Им виднее.

Дом, в котором росла на попечении дедушки и бабушки медсестра Терехина, Всеслав нашел без труда. Поднялся на второй этаж, позвонил. Открыла маленькая кругленькая старушка с седыми волосами, собранными в пучок.

- Я расследую убийство, которое произошло в клинике пластической хирургии, - представился Смирнов. - Можно мне поговорить с вами?

- Входите.

Старушка пригласила его в маленькую уютную комнатку, украшенную вышивками и кружевами ручной работы. Они были повсюду - портьеры, скатерть, накидки и салфетки, подушечки, настенные панно, изделия трудолюбивых рук хозяйки.

- Красота какая! - восхитился сыщик.

- Это я от скуки балуюсь, - смутилась довольная похвалой старушка. - Вы присаживайтесь. Чайку сделать?

- Спасибо, вынужден отказаться, Галина Потаповна. Некогда чаи гонять. Дел много!

- Откуда вы знаете, как меня зовут? - удивилась она.

- Внучка ваша сказала, Вера Терехина.

- Верка? Ну, да! Она же там работает, в клинике… вместе с доктором Адамовым. Мы с его бывшей родней соседствуем, с тещей и тестем. Его покойная супруга Лена на моих глаза выросла. Жалко мне ее было, не передать словами, все глаза выплакала! Доктор-то второй раз женился, говорят, удачно. А правда, что его в убийстве подозревают?

- С чего вы взяли? - притворно поднял брови Всеслав.

Старушка оказалась не из робких - засмеялась, погрозила гостю пальцем.

- Вы меня не проведете! Зачем же пришли тогда, коли Лев Назарыч ни при чем? К Ступиным тоже зайдете?

Смирнов уже успел выяснить, что девичья фамилия Елены Адамовой была Ступина, следовательно, Ступины - ее родители.

- Ни в коем случае! - покачал он головой. - Не хочу бередить старые раны. И вы не говорите никому о моем визите. Тайна следствия! - важно добавил сыщик. - К вам у меня несколько вопросов, Галина Потаповна. Ваш супруг дома?

- Дед наш гулять отправился, - добродушно улыбнулась она. - У него правило: каждый день два часа - пешком по свежему воздуху! Здоровье бережет. А какое уже у нас здоровье? Печень, давление…

Судя по цветущему внешнему виду старушки, жаловалась она больше для порядка. Дескать, положено нам болеть, вот мы и болеем.

- Как вы относитесь к доктору Адамову? - перешел к делу Всеслав.

- Никак! Я его почти не знаю. Видела пару раз, давненько, еще когда жива была Леночка. С тех пор он к Ступиным не заходит и внучку к ним не пускает. Черствый, безжалостный человек, или совесть нечиста. Я им советовала в суд на него подать за то, что он им не позволяет общаться с Асей. Да куда там! У него деньжищи, он всех купит, а Ступины - пенсионеры. Куда им тягаться с Адамовым? Видать, есть справедливость на свете, раз его Бог наказал! От небесного суда не откупишься.

- Бог наказал? - переспросил сыщик. - За что?

- Сказывают, будто Адамов любовницу свою убил. Приревновал и… зарезал! Вы же к нам по этому делу пришли, а лукавите. Зачем?

Смирнов развел руками.

- Вижу, вы меня сразу раскусили, Галина Потаповна. Но вина доктора не доказана, и называть его убийцей пока рано.

Старушка расцвела от удовольствия. Ее проницательность оценили!

- Так он же изворотливый, как бес, Адамов-то! Выкрутится, снова сухим из воды выйдет! - воскликнула она. - Лена небось тоже не без его содействия померла, и все ему с рук сошло.

- Вы полагаете, первая жена Адамова умерла не своей смертью?

Старушка помолчала. Долго, внимательно рассматривала гостя.

- Никто ведь не разбирался в причинах, - понизив голос, произнесла Галина Потаповна. - Когда Лена скончалась, Адамов отговорил Ступиных от вскрытия, нарассказывал им всяких ужасов… они и согласились. Им не хотелось, чтобы тело дочери кромсали, ее этим уже не вернуть. Так и похоронили. У них, конечно, закрались подозрения, но… разве докажешь? Лева врач, он в медикаментах разбирается, сам жене уколы делал, сам лекарства давал… возможностей у него было - хоть отбавляй.

- Но ведь называли же официальную причину смерти?

- Сердце. Надо признать, у Леночки с детства оно пошаливало, ее лечили, в кардиологические санатории возили. И нервы у нее были не в порядке, неустойчивая психика. А во время беременности все это обострилось, потом пуще стало развиваться. Асенька родилась слабенькая, болезненная, с дыханием были проблемы, еле выходили ее в роддоме. Когда Адамовы забрали ребенка домой, все заботы легли на Лену, она сама детский врач. Но чужих детей лечить не то, что своих. За тех душа не болит!

- При чем же тогда Адамов? - спросил сыщик. - Сердце у его супруги не выдержало, нервы сдали, вот и летальный исход.

- А почему он настоял, чтобы вскрытия не было? Почему Асю к дедушке с бабушкой не пускает? Боится! Мало ли что ребенок мог видеть, слышать?

- Может быть, он просто щадит чувства девочки и самих Ступиных?

- Он пощадит! - рассердилась старушка. - Как это доктор молодую жену не сберег? А я вам скажу! Адамов - напыщенный себялюбец, карьерист. Он занимался своей хирургией, пропадал на работе сутками, по командировкам мотался, квалификацию, видите ли, повышал! Ступины хотели помочь дочери, так Лева ни в какую: ничьих родителей, заявил жене, в моем доме не будет, ни моих, ни твоих. Как же, мол, другие женщины детей растят? Я тебя, Лена, деньгами обеспечиваю, домработницу нанял, неужели не справишься? Вот так! Спихнул больного ребенка на жену, она ночами не спала при ее-то нервах, с ума сходила от страха за Асеньку. А Лев Назарович закрылся от неприятностей, ушел с головой в хирургию, оперировал, писал научные труды, чтобы только дома бывать пореже. Стал знаменитым!

- Ну, известность к нему пришла попозже, - возразил Смирнов. - И все-таки, вы считаете, он убил Елену?

- Не прямо, так косвенно, - решительно заявила Галина Потаповна. - Довел до смерти! Наверное, она высказывала недовольство его постоянными отлучками, может, и ревновала. Адамов всегда был окружен поклонницами - коллегами по работе, пациентками…

- Откуда вы знаете? - перебил ее сыщик.

- Ступины делились, - ответила старушка. - Кому же было поплакаться, как не мне? А им дочка жаловалась. В последние полгода, когда Лена заболела, она даже намекала матери, что боится Адамова.

- Так она все же болела?

- Ну да! Я же вам объясняла: у Леночки сердце прихватывало, бессонница мучила, нервное истощение. Адамова это, конечно, раздражало. Вот он и избавился от больной жены.

Видимо, и самой Галине Потаповне ее доводы показались недостаточно убедительными. Одно дело - обсуждать с соседями бывшего зятя, обвинять его во всех грехах; другое - довести свое мнение постороннему, незаинтересованному человеку.

По скептическому выражению на лице гостя она поняла, что тот не спешит соглашаться с услышанным.

- Адамов - страшная личность! Недаром он стал хирургом. Представляете, с утра до вечера резать людей?! - округлив глаза, прошептала старушка. - Он на все способен!

Стояла туманная весенняя оттепель. Кроны деревьев тонули в молочной мути, были видны только стволы, черные, покрытые каплями влаги.

Ева промочила ноги. Она с тоской рассказывала Смирнову о резиновых ботиках, в которых щеголяли женщины прошлого века.

- Как было удобно! - восхищалась она. - Надеваешь ботики прямо на обувь, на туфли например, потом снимаешь, и все сухое. Красота!

- Да, неплохо, - соглашался сыщик. - Я бы сейчас тоже от калош не отказался.

Они прошли мимо щита, обклеенного афишами. Взгляд Евы рассеянно скользнул по нему…

- Постой-ка, - схватила она Славку за рукав.

Он потянул носом. В воздухе пахло сосисками и кетчупом.

- Что там? Хочешь купить хот-дог? Лучше зайдем в кафе, - взмолился он. - Поедим по-человечески.

- Подожди…

Ева ринулась не к лотку с хот-догами, а к рекламному щиту. Она так и застыла возле него, не обращая внимания на снующих мимо прохожих. Потом повернулась к Смирнову, махнула рукой.

- Иди сюда!

Он нехотя подошел. Ева показала пальцем на скромную афишу театра «Неоглобус», приглашающую любителей шекспировской Англии на премьеру «Ошибки лорда Уолсингема». Внизу красовалась сделанная от руки толстым черным фломастером надпись: «Коллектив театра приносит извинения и с прискорбием сообщает об отмене премьеры по причине внезапной кончины ведущего актера, играющего в спектакле одну из главных ролей».

- Видишь?! - громко зашептала Ева на ухо Смирнову. - Он говорил! Он предчувствовал!

- Кто? В чем дело? Ты о ком?

- О нем! О Кристофере Марло! А ты не верил…

Сыщик еще раз внимательно перечитал надпись.

- Премьера отменяется из-за смерти актера, - сказал он. - Ну и что? Мы не идем?

- Куда же нам идти, раз спектакля не будет?! - разволновалась Ева. - Кристофер умер. Его убили!

- С чего ты взяла? Разве здесь написано, кто умер? Наверное, пожилой артист… Они тоже люди. И умирают так же, как все. При чем тут твой знакомый?

- Это он! Я знаю… Я чувствую! Он просил меня о помощи, а я оказалась глухой к чужой беде. Я во всем виновата!

- Ева, не расстраивайся раньше времени, - успокаивающе взял ее за руку Всеслав. - У тебя есть телефон этого Кристофера? Позвони и узнай, все ли с ним в порядке. Вот увидишь, он жив и здоров.

Но Ева уже не слушала. Она погрузилась в раскаяние и горе, молча позволила Смирнову увести себя в сторону от афиши, понуро побрела рядом.

- Ну, что ты как в воду опущенная? - не выдержал сыщик. - Ничего же не известно.

- Поедем в театр! - встрепенулась она. - Может быть, это и вправду не он?

Смирнов с досадой посмотрел на часы: у него было назначено на сегодня несколько встреч. Но Ева выглядела такой несчастной…

- Ладно, - вздохнул он. - Поехали.

Через полчаса они вошли в маленькое, отделанное деревом фойе «Неоглобуса». У стены, прямо напротив двери, стояла высокая ваза с белыми гвоздиками, обвитая черной траурной лентой. Ева вздрогнула и крепче прижалась к Славке, бормоча: «Только бы не он, только бы…»

Две женщины, молодая и постарше, со скорбными лицами о чем-то перешептывались.

- Кто умер? - спросила Ева, замирая от плохого предчувствия.

- Костя Марченко, молодой, талантливый актер, - ответила женщина постарше. - Какая трагедия!

Она всхлипнула, промокнула платочком красные от слез глаза.

- Житья не стало от бандитов, - добавила вторая. - Убили парня, и хоть бы что!

- Когда это случилось? - спросил сыщик.

- Вчера, поздно вечером… даже портрет еще не успели сделать.

- Видишь? - прошептал он, отводя Еву в сторону. - Какой-то Марченко! А ты панику подняла.

Но им уже овладело беспокойство. Покойный оказался не старым больным артистом, который мирно угас в своей постели, окруженный родственниками, а молодым парнем. Его убили, как и предполагала Ева. Имя - Константин Марченко - тоже подозрительно смахивало на Кристофера Марло. Во всяком случае, первые буквы совпадали.

В фойе ввалился молодой бородатый мужчина в джинсах и черной куртке, в руках он нес большой фотопортрет молодого человека с меланхолической улыбкой на устах.

- Это он, Кристофер! - дернулась Ева, бросилась к мужчине с портретом.

Смирнов поспешил следом.

- Я журналист, - привычно солгал он, останавливая бородача. - Вы Кристофер Марло?

Тот, отдуваясь, замер, выпучил на сыщика глаза.

- Боже сохрани! Кристофер умер… вот его портрет, - громко дыша, выпалил мужчина. - Букчин велел прибить в фойе, на стенку. Поможешь?

- Кто такой Букчин?

- Наш режиссер, он же директор.

- А нам сказали, что умер Константин Марченко, - прикинулся непонимающим Всеслав. - Мы приехали за материалом. Статью будем писать.

- Некролог! - вмешалась Ева.

- Костя Марченко и есть Кристофер Марло, - объяснил «журналистам» бородач. - Он себе английский псевдоним придумал. Наши ребята так увлеклись этим, просто помешались на подлинных именах того времени… ну, я имею в виду Англию шестнадцатого века. Кто прямо из пьес имена себе брал, кто из книг. Оригинальничали один перед другим. - Он помрачнел. - Жаль Костю… Глупо погиб!

- А что с ним случилось?

Бородач поставил портрет на пол, прислонил к стене. Расстегнул куртку.

- Ф-фу-у… запарился с этой беготней! Валек - туда, Валек - сюда! Как мальчик на побегушках! А я, между прочим, администратор, Валентин Травкин, - представился он.

- Корреспонденты газеты «Ангажемент», - невнятно пробормотал Смирнов.

Администратор театра пожал плечами:

- Не слышал… Новое издание?

- Ага! - подтвердила Ева, предупреждая дальнейшие расспросы. - Нас интересуют подробности гибели молодого талантливого артиста. Как это произошло?

Бородач тяжело вздохнул, искоса взглянул на прислоненный к стене портрет.

- Вчера после вечерней репетиции ребята решили зайти в бар, посидеть, пивка выпить…

- Сколько их было? - уточнил Смирнов, делая вид, что записывает.

- Трое, вместе с Костей. Ну, начали с пива, потом водочки добавили… слово за слово - повздорили. Из-за пустяка! Не поделили, кому сколько платить. Марченко у нас горячий, наговорил всякого, вскочил - и к выходу. Ребята за ним! Замешкались самую малость, вышли из бара, глядь - а он лежит… чуть в стороне, в темноте, на снегу. Думали, придуривается. Позвали. Молчок! Тогда уж подошли, увидели, что Костя мертвый. У него нож в голове торчал - аккурат над бровью.

- А-а-а-а! - ахнула Ева. - Так, может быть, они его и убили?

- Что вы? - удивился администратор. - Гиви и Саша ребята смирные, они и мухи не обидят. Зачем им убивать Костика? Премьера вот срывается, работа вся насмарку! Заменить Марченко некем, у нас труппа маленькая, каждый занят в спектакле, и роль еще выучить надо. В общем… проблема.

- В каком баре они пиво пили? - спросил сыщик.

- В «Попугае», тут недалеко.

Больше Травкин ничего к сказанному добавить не смог, и «корреспонденты» решили отправиться в «Попугай», поговорить с барменом и официантами. Напоследок Всеслав взял у бородача адрес Марченко.

- У Кости мама с сестрой остались, - сокрушенно вздохнул администратор. - Сестра - инвалид с детства, еле передвигается. Как они теперь без него?

Ева и Смирнов вышли из театра в промозглую сырость весеннего дня. С козырька над входом капало. Ева повернулась к сыщику.

- Все как тогда, в Англии… - пробормотала она. - Веселая компания ужинала в деревенской гостинице, потом вспыхнула ссора из-за счета. Марло убили ударом ножа в голову… Бедный Костя! Он же говорил! Пытался спастись…

Ева заплакала.

- Не как тогда! - возразил сыщик. - Бар «Попугай» - не гостиница, Марченко - не тайный агент королевы, и Россия - не Англия. Сколько можно тебе повторять? Ну, была похожая история, где-то, когда-то. Почти четыре века прошло! Федот, да не тот.

- Мы должны во всем разобраться.

- Ева! У меня висит дело Адамова. Ты хочешь, чтобы я все бросил и занялся дракой между артистами?

- Убийством! - сверкая глазами, заявила она. - Крис… то есть Костя погиб. Он предчувствовал свою смерть, просил о помощи. Я тебе говорила, а ты отмахивался. Мол, парень роль репетирует!

Всеслав задумался. Ева права - вся эта история с Кристофером Марло выглядит по меньшей мере странно. В напряженном молчании они дошли до бара «Попугай».

К сожалению, ни бармен, ни два молоденьких официанта ничего существенного не рассказали. Гиви, Саша и Костя иногда заходили в бар по вечерам, пили пиво, изредка водку, беседовали, громко смеялись. Но драк не устраивали.

- Они, в принципе, и вчера не дрались, - заявил длинный веснушчатый официант. - Только спорили. Этот парень, которого потом убили, не хотел платить или дал мало денег. Я не прислушивался. Так, долетали обрывки разговора. Ну вот. Костя вспылил, выбежал вон, те двое - за ним. Что они там делали, во дворе, я не знаю. Через некоторое время возвращаются - бледные, расстроенные. Костю, говорят, убили, надо в милицию звонить. Позвонили. Менты приехали, всех опрашивали, забрали тех двоих. Никто ничего не видел! Парень вышел, и кто-то его убил…

- Сколько минут прошло между тем, как потерпевший покинул бар, и тем, как вышли его приятели?

Официанты и бармен переглянулись, покачали головами.

- Мы не считали, - ответил за всех длинный. - Может, пять. Главное, на улице в это время прохожих почти нет - поздно, темно. В окна тоже мало кто смотрит: спят люди или у телика сидят. Менты свидетелей так и не нашли. К нам пристали, а мы что? Мы здесь были. В баре еще посетители оставались, мы их обслуживали. «Попугай» открыт круглосуточно.

- И много к вам по ночам народу ходит? - спросил сыщик.

- Ходят… Два-три человека всегда есть. - Бармен задумчиво потирал лоб. - Я вспомнил. Кажется, один очевидец все-таки нашелся… водитель какой-то, может, таксист. Точнее не скажу.

- Покажите нам место, где произошло убийство, - попросила Ева.

- Отведи их, - велел бармен длинному официанту. - Пусть посмотрят.

Он усмехнулся, глядя вслед любопытным «корреспондентам». Если о «Попугае» напишут в газете, посетителей заметно прибавится. Реклама все-таки!

Ева вышла из бара в подавленном состоянии. Смирнов сердился на себя за то, что постепенно втягивается в еще одно расследование, за которое ему никто не собирается платить. Тут с Адамовым никак концов не сведешь…

- Вот, здесь лежало тело, - сказал официант, показывая рукой в темный угол, образованный стеной здания, в котором располагался бар, и забором, отгораживающим часть двора. - Ну, я пойду?

- Спасибо, - кивнул сыщик, отпуская парня.

Солнце почти не заглядывало сюда, снег слежался, покрылся ледяной коркой. Следов от обуви на такой поверхности почти не остается. Никаких признаков, что угол использовался случайными прохожими или посетителями «Попугая» в качестве отхожего места, не было.

- Ладно, пошли, - вздохнул Всеслав. - Больше нам здесь делать нечего.

- Костя знал, что его должны убить, - сказала Ева, беря сыщика под руку. - И все равно пошел в бар с ребятами, затеял дурацкий, нелепый спор… как будто не мог иначе! Неужели карма может догнать и через несколько веков?