"Шарада Шекспира" - читать интересную книгу автора (Солнцева Наталья)

Глава 9

Ева повеселела. Подозрительные звонки прекратились - видно, на линии были неполадки, а теперь их устранили. Кристофер Марло тоже не звонил, окунулся с головой в подготовку к премьере «Ошибки лорда Уолсингема».

Ее страхи улеглись. Странное поведение молодого человека нашло вполне реальное объяснение: он таким экстравагантным способом репетировал роль.

- Ты возьмешь меня в театр? - поинтересовался Славка после ужина, когда Ева читала, а он смотрел по телевизору новости.

Она подняла голову от книги.

- Тебе действительно хочется?

- Мы стали редко бывать вместе, - вздохнул он. - Это я виноват. Что ты читаешь?

- Шекспира. Как ты думаешь, эпоха рождает гения или талант сам прославляет свое время, делает его великим?

Смирнов помолчал, размышляя.

- Любая эпоха - творение людей, - наконец сказал он. - Люди создают все, в том числе историю.

- Удивительно, что мы больше знаем о Гамлете, короле Лире, Отелло и леди Макбет, чем об их создателе. Не сохранилось ни дневников, ни писем Шекспира, даже образец его почерка подвергается сомнению! И как мог простой человек, сельский житель, сын перчаточника, написать все эти потрясающие произведения, исполненные глубинного философского смысла? Где он получил образование? Откуда он знал, как мыслят и говорят короли, придворные дамы, военачальники и юристы? Как ведут себя аристократы? С обычной точки зрения сие необъяснимо!

Всеслав, к величайшему стыду, Шекспира не читал, поэтому не сразу нашел, что ответить.

- Да, - пробормотал он, - загадка!

- А знаешь, какая роль Шекспира-актера считалась лучшей? - не унималась Ева. - Призрак отца Гамлета! Этот человек отлично играл роль тени, не только на сцене, но и в жизни.

- Ты слишком увлекаешься, - осторожно произнес Смирнов, которому не понравился лихорадочный блеск в глазах Евы.

- Ничего подобного. Просто люди ни над чем не задумываются! А напрасно. Представь, что какой-нибудь деревенский житель, у которого за плечами семь классов сельской школы, вдруг пишет шедевр наподобие «Ромео и Джульетты», превосходно, до тонкостей изображая быт и нравы высшего общества и давая образец любовной лирики, до сих пор не превзойденный!

- Ну… - сыщик поднял руки. - Сдаюсь, сдаюсь!

Ева растаяла. Она чуть не проболталась о посещении тупичка, куда водил ее Кристофер Марло, но успела прикусить язык. Откровенничать пока рано.

- А что ты скажешь о… путешествиях во времени? Может ли человек из Лондона конца шестнадцатого века перенестись, например, в Москву наших дней?

- Опять ты за свое! - рассердился Славка. - «Иван Васильевич меняет профессию» только в кино. Это комедия, дорогая Ева! Иван Грозный в типовой квартире советского инженера пьет водку и накалывает кильки в томате раритетным ножом из коллекции Оружейной палаты! Притом, заметь, даже он оказался не в Лондоне или Чикаго, а в той же первопрестольной матушке-столице.

Она мысленно похвалила себя за сдержанность. Смирнов еще не готов к беседам подобного рода.

- Я не то имела в виду. Впрочем, ты спрашивал о театре. Скоро премьера! Пойдем? Я надену новый костюмчик.

Сыщик остыл. И что это он набросился на Еву? Молодой ухажер небось ведет себя куда уважительнее. Женщин грубостью и насмешками не завоюешь. Тем более не удержишь.

- Прости, - покаялся он. - Я ужасно устал.

- Как твой Потрошитель? - Ева с радостью перевела разговор на другое. - Ищешь?

- Безуспешно. Надо бы расспросить дочку Адамова, Асю, но папаша решительно против. Мачеха тоже. Мотивируют тем, что у девочки слабое здоровье - нервы и все такое. Чует мое сердце, они темнят. Каждый скрывает свои грешки.

- Безгрешных не бывает, ты сам говорил.

Всеслав согласно кивнул. Святой обителью этот мир не назовешь.

- У милиции два подозреваемых, - сказал он. - Адамов, потому что у него якобы была любовная связь с убитой, да еще он в ту ночь дежурил. И неизвестный маньяк, который проник в клинику и учинил зверскую расправу над девушкой. Для ареста хирурга улик маловато, а маньяк как сквозь землю провалился.

- А следы? Вечером санитарка наверняка делала уборку. Разве на чистом полу криминалисты ничего не обнаружили?

- Какие следы?! Сотрудники ходят по клинике в мягких тапочках, и посторонний без труда мог нацепить их на ноги, прямо на обувь. Они там на каждом шагу!

Ева приподняла брови.

- Может быть, искать следует не Потрошителя, а Потрошительницу?

- На эту роль больше всего подходит Кристина Адамова, - усмехнулся сыщик. - И далеко ходить не надо, и мотив налицо! Осталось только накопать доказательств. Если она в ночь убийства не спала в своей постели…

- Ты наводил справки по убийству в Подмосковье? - вдруг перебила его Ева.

Смирнов помрачнел.

- То-то, что наводил! У меня в поселке Горелово в отделении милиции знакомых нет, пришлось через третье лицо выяснять, - проворчал он. - По телефону много не расспросишь. Спасибо, протекцию составили, съездил, поговорил с кем надо. Некрасивая история получается. Убита Крюкова Раиса Ивановна, двадцати четырех лет, местная красавица, жена бизнесмена средней руки. Третьего марта около полуночи ее тело обнаружил в лесопосадке учитель средней школы, который выгуливал свою овчарку Пальму. Одежда жертвы была прикопана рядом, и собака ее унюхала. От жуткого зрелища голого распотрошенного трупа у хозяина Пальмы соображение напрочь отшибло. Пока он очухался, добрался до дома и позвонил в милицию, прошло около часа. Шел мелкий снежок; следы если и были, то их замело. Следствие быстро зашло в тупик. Сначала под подозрение попал муж убитой - Крюковы жили плохо, часто ругались, случались между ними и драки. Крюков пил, с девочками побаловаться был не прочь, из-за этого Раиса устраивала ему скандал за скандалом. Решили, что Крюков по пьяни прикончил сварливую женушку. Но у него, к счастью, оказалось железное алиби: весь тот вечер и ночь бизнесмен кутил у приятеля, где его видели десяток гостей. К утру он вернулся домой и узнал страшную новость. Плакал, как ребенок. Гулять-то он гулял и руку изредка поднимал на свою Райку, ну и что? Дело житейское. Баба любого мужика до психушки доведет, если захочет! Так и объяснил. Но супругу Крюков по-своему любил, убивать ее не собирался. Они о ребеночке подумывали.

- Трогательно ты рассказываешь, - вздохнула Ева. - И все? А как эта Раиса оказалась в такое позднее время в лесополосе? Что она там делала?

- У нее в сумочке нашли билет на электричку. Выяснилось, что Крюкова ездила проведать родителей и задержалась. Поезд пришел в Горелово в десять двадцать, автобуса долго не было. Раиса звонила домой, но муж гостил у приятеля, и трубку никто не брал, а мобильный телефон Крюков забыл в машине. Женщина замерзла, пошла по дороге в надежде поймать попутную машину, и больше ее живой не видели.

- Откуда это известно - про автобус, телефонные звонки и что Раиса собиралась ловить попутку? - спросила Ева.

- Горелово - маленький поселок, все друг друга знают. Той же электричкой приехала соседка Крюковых. Она надеялась добраться со станции домой на их машине. Так обычно и бывало, супруг Раисы встречал ее, если получалось, ну и подвозил знакомых. А в тот раз не повезло. Рейсовый автобус поломался, Крюков загулял… Раиса предлагала соседке идти со станции вместе, но та отказалась. У нее ноги больные, ревматизм. Решила дожидаться последнего автобуса, который приходит в одиннадцать.

- И не прогадала. Пойди она с Раисой, неизвестно, как бы дело обернулось.

- Да уж…

Ева забыла, что она собиралась читать книгу. Телевизор что-то приглушенно бубнил, на экране по зеленому полю бегали футболисты. Всеслав выключил его, зевнул. Ему хотелось спать.

- Ты полагаешь, убийство в Горелове как-то связано с убийством в Москве?

Сыщик потер ноющий затылок.

- Это осложнит расследование, - сказал он. - Пока могу отметить одно - способы похожи. Крюкова убита острым режущим орудием, возможно скальпелем. Характер нанесения ран говорит о небольшом размере лезвия. Вырезано не сердце, а печень. Все же один из органов извлечен! Тело брошено на месте преступления, как и тело Садыковой.

- Значит, убийцу спугнули.

- Поздним вечером в лесополосе?

- Шла же через нее Крюкова! - возразила Ева. - Учитель с собакой гулял! Мало ли?

- А у меня складывается впечатление, что преступник нарочно оставляет тела на виду. Так задумано. Одежду Раисы он прикопал, не поленился, и время на это потратил. - Смирнов помолчал. - Правда, одежда Садыковой была на ней, только порванная. Не успел? Или я ошибаюсь и эти убийства совершены разными людьми?

- Слу-у-ушай… может быть, кто-то забирает у людей органы и продает?

- Вряд ли. Это сложная процедура. Нужен специальный контейнер для хранения и транспортировки, сведения о доноре и много чего другого. Профессионализм в изъятии, например, какие-то стерильные условия.

- Адамовы подходят, оба! - воскликнула Ева. - Они хирурги, имеют все необходимые знания, подготовку. Хотя… ты прав, врачи действовали бы иначе.

Разговор со Смирновым отвлек ее от Кристофера Марло и прочих глупостей. Тут дело посерьезнее!

«Интересно, Лейла и Раиса были знакомы?» - подумала она, засыпая.

Сегодня Ася впервые вышла из квартиры после трехнедельного бронхита. На улице повсюду были заметны приметы весны - полуденное солнце растопило тонкий ночной лед, покрывающий лужи, и они заблестели, отражая плывущие по небу облака. На черных ветвях деревьев висели крупные капли, из-под снега кое-где показалась земля. В воздухе стоял тот особый дух возрождающейся жизни, который ни с чем не спутаешь.

Кристина заставила Асю надеть под пальто теплый свитер, а на голову - пуховой берет.

- Ты еще кашляешь, - сказала она, провожая девочку. - Смотри, не застудись снова.

Ася возненавидела Кристину, как только ее увидела четыре года тому назад. Отец возил их за город, в Архангельское. Там, в сырой тени леса, они втроем собирали ландыши. Кристина набрала целый букет. Они с отцом прятались от Аси за толстыми стволами деревьев и целовались.

Бывает любовь с первого взгляда, бывает и ненависть. Красота второй жены отца вопила и кричала о блеклой, нескладной внешности самой Аси: у нее были белесые брови и ресницы, непослушные волосы, угловатая фигура. Кристина на ее фоне казалась сказочно прекрасной! Она громко смеялась, откидывая назад вьющиеся светлые локоны, и отец не сводил с нее восхищенных глаз. Теперь он смотрит на Кристину совсем по-другому - со скукой или скрытым раздражением. Они надоели друг другу, это ясно.

Матери Ася прощала ее красоту - ведь то была родная мама! Но не Кристине. Новая жена отобрала у них с Анфисой Карповной первенство в праве на внимание хирурга Адамова. Елена его заслуживала, а Кристина - нет! Она, как вор, явилась в их обжитой мир и похитила самое дорогое.

При жизни матери Ася была слишком мала, чтобы интересоваться тайной стороной жизни мужчины и женщины. Изнурительные болезни отнимали у нее все силы, и отношения мамы и папы существовали как бы в отдалении, за неким туманным покровом. Изредка в ее комнату доносились обрывки взволнованных фраз, но Ася тогда еще не понимала, что родители ссорятся. Или не хотела ни слышать, ни понимать. А может быть, они просто разговаривали на повышенных тонах.

Когда появилась Кристина, Асе исполнилось десять лет, и она уже меньше болела. Нелюбовь к мачехе странным образом соединялась в ней с острым любопытством - оставаясь ненадолго одна, девочка перебирала вещи Кристины, ее белье, косметику, духи. Она не могла вспомнить, пользовалась ли мама чем-либо подобным. После похорон Елена ушла из памяти дочери, как с наступлением зимы уходит последнее тепло. Где-то в забытом прошлом она осталась на своем пьедестале - недосягаемая, невозвратная.

Кристина же была рядом, постоянно присутствовала, лезла в глаза, приставала к Асе с нудными поучениями - туда не ходи, на балконе не стой, мороженое не ешь, не сиди на сквозняке, надень кофту, завяжи шарф, выпей лекарство.

«И как я ее терплю?» - спрашивала себя Ася.

С другой стороны, ей нравилось наблюдать, как Кристина прихорашивается у зеркала, делает прическу, красится, одевается. Здоровая, энергичная и красивая, она была полной противоположностью Асе - вялой, ленивой, невзрачной, часто хворавшей и вечно всем недовольной.

По ночам Ася прислушивалась к звукам, доносящимся из родительской спальни. Они будоражили ее, заставляли часто биться сердце. Мысль: что они там делают? - которая никогда не приходила ей в голову относительно отца и матери, теперь, когда это касалось отца и Кристины, непрерывно беспокоила ее, лишая сна.

Ася росла домашним ребенком, она не ходила в садик, не играла во дворе с детьми и даже в первый класс гимназии пошла в восемь лет, а не в шесть, как другие. Телевизору девочка предпочитала чтение и в интимном развитии значительно отставала от своих сверстников. Ее некому было просветить в этом смысле, несмотря на родителей-медиков. Анфиса Карповна же придерживалась пуританской морали и строгих правил, которые запрещали разговоры на неприличные темы.

Задушевной подружки у Аси не имелось, по причине не только болезни, но и ее замкнутого, нелюдимого характера. Кристина поначалу пыталась завоевать ее доверие, стать ей если не матерью, то другом, но тщетно. Ася закрылась, захлопнулась наглухо, отгородилась от всех высокой стеной. Она будет познавать мир и жизнь в нем сама, без посторонней помощи! Даже отцу девочка не могла простить предательства. Зачем он привел к ним Кристину?

Днем Ася пыталась избегать мачехи, а по ночам… Ночи стали бессонными и мучительными. Однажды она не выдержала, встала с дивана, вышла из своей комнаты, на цыпочках подкралась к двери спальни, где закрылись отец и его новая жена, потянула на себя гладкую, поблескивающую в темноте ручку… В распахнутое настежь окно светила луна; на широкой кровати, тесно обнявшись, лежали отец и Кристина - обнаженные, залитые голубым лунным светом. Они двигались и громко дышали. Кристина закинула на бедро отца красивую полную ногу…

«У меня никогда не будет таких ног, - подумала Ася. - И такой мужчина, как отец, никогда не будет обнимать меня в свете луны». Она пожирала происходящее не только глазами, но всем своим существом, наполняясь неосознаваемой страстью, завистью и отчаянием.

С той ночи ее ненависть к Кристине приобрела оттенок ревнивого сожаления. Мачеха была виновата в том, что Ася не так красива, не так полна жизни, как ей хотелось бы. И в еще том, что Елена, родная мама Аси, умерла, а эта чужая, веселая, нахальная тетка заняла ее место.

- Ну, теперь-то тебе не до улыбок! - злорадно прошептала девочка.

Задумавшись, она поскользнулась, потеряла равновесие и чудом удержалась на ногах, благодаря прохожему, который вовремя подхватил ее под локоток.

- О чем замечталась, голубушка? - ласково спросил Смирнов. - Тебя Асей зовут?

- А вы откуда знаете?

Он махнул рукой в сторону подъезда, где у лавочки курил долговязый подросток. Возле него крутился здоровенный сенбернар.

- Мне во-о-он тот паренек подсказал, сосед твой.

Ася спохватилась, отпрянула. И отец, и Кристина постоянно твердили ей, что заговаривать на улице с незнакомыми мужчинами крайне опасно.

- Вы кто?

- Сыщик, - с улыбкой ответил Всеслав. - Поговорить с тобой хочу. Ты не против?

- Сыщик?! - Глаза Аси вспыхнули и стали огромными. - Из милиции?

- Не совсем. Я расследую убийство медсестры, с которой работал твой отец. У него возникли проблемы.

- У папы?

Ася совершенно не умела общаться, она переспрашивала, вместо того чтобы отвечать. Такая манера разговаривать выглядела нелепо.

- Да, - кивнул Смирнов. - Лев Назарович может оказаться подозреваемым.

Дочь Адамова бросила на него взгляд затравленного зверька.

- Вы хотите сказать… папу посадят в тюрьму?

- Пока нет. Ты согласна помочь мне во всем разобраться?

- Но я ничего не знаю! Папа ни разу не брал меня на работу! - Она была близка к истерике. - Я ничего не знаю!

- Можешь ответить на некоторые вопросы? - располагающе улыбнулся сыщик.

Доктор Адамов предупреждал его, что Ася нервная, и не преувеличил. Она побледнела, задрожала, раскашлялась.

Если бы Ася не растерялась так, этот мужчина понравился бы ей - крупный, сильный, уверенный в себе, с правильными чертами лица, хорошо одетый. И главное - он уважительно обращался с ней: улыбался, держал под руку, чтобы она не упала.

- У меня нога подворачивается, - объяснила девочка. - В детстве был вывих, и теперь сустав частенько подводит.

- Бывает. Не расстраивайся!

Ася опять закашлялась, окончательно смутилась.

- Извините, - сказала она, доставая из кармана носовой платок и прикладывая его к губам. - У меня бронхит. Вас не отталкивает, когда люди кашляют?

- Сейчас многие простужены. Я не обращаю на это внимания.

- Задавайте свои вопросы, - милостиво разрешила девочка.

Смирнов подумал, что напоминать ей о смерти матери будет жестоко, и начал издалека.

- Твой папа часто дежурит в клинике по ночам?

- Редко, - после некоторого раздумья ответила Ася. - Я не люблю, когда он уезжает в командировки или уходит на дежурство. Когда папы нет дома, я не могу спать. У меня вообще плохой сон. Кристина дает мне снотворные таблетки, но я не всегда их принимаю.

- А что ты с ними делаешь?

- Выбрасываю. Тайком, чтобы она не видела.

- Почему? - удивился Всеслав.

- Мама тоже пила много таблеток, а потом… умерла.

Ася сказала лишнее, покраснела и замолчала. Сыщик полез в карман за сигаретами, опомнился, засунул пачку обратно. Черт! Ему что, передается девичья нервозность?

- Ты помнишь день тринадцатого марта? - спросил он.

- Да, - сразу ответила Ася. - Утром папа и Кристина спорили, потом он ушел на работу и остался там ночевать. Она ужасно злилась!

- Ничего не путаешь? - на всякий случай уточнил Всеслав.

- Я отмечаю в календаре дни, когда папа и Кристина ссорятся. Хочу, чтобы она ушла от нас.

- Кристина тебя обижает?

- Она чужая! - с непримиримой злостью сказала девочка. - Папа должен это понять.

- А в тот вечер, тринадцатого марта, ты рано легла спать?

- Я вообще не спала, - вздохнула Ася. - У меня был сильный кашель. Кристина позвала меня ужинать, но я отказалась. Есть совсем не хотелось. Тогда она принесла мне в комнату чашку горячего молока с медом. Ненавижу молоко! Но пришлось выпить, иначе бы она не отстала. Еще Кристина принесла таблетку снотворного и ждала, пока я не положу ее в рот. Когда она ушла, я таблетку выплюнула и выбросила в форточку. Думала, сама смогу уснуть.

- Получилось?

Ася отрицательно покачала головой.

- Я же говорила, что той ночью не спала. И слышала, как Кристина куда-то ходила. Она заглянула ко мне в комнату, а я притворилась спящей, ей назло! Она поверила, оделась потихоньку и выскользнула за дверь.

Алиби Кристины рассыпалось в прах.

- Когда примерно она ушла?

- Около десяти, - уверенно сказала девочка. - Я кашляла, но Кристина привыкла, что я кашляю во сне. Она надеялась уйти и прийти незаметно.

- Как долго ее не было дома? - спросил Смирнов, не веря своей удаче.

- Часа три. Она изменяет папе, ведь так?

- Ну… не обязательно.

- Куда же Кристина ходила ночью, если не на свидание? - усмехнулась Ася. - Вы ее не выгораживайте!