"Роковой поцелуй" - читать интересную книгу автора (Патрацкая Наталья)

Глава 13

Николай Борин следил за Мийлорой по прибору Поиск, но алмаз в ее перстне не воспринимал лучи его прибора Поиск! Не мог он вернуть Мийлору! Пока не мог!

А я, улучшив свое здоровье и финансовое положение за счет драгоценностей тетки, поехала к морю. Дорога городского проспекта была разделена на 8 потоков, четыре потока машин двигались в одну сторону, четыре в обратную сторону. Развилки дорог в виде цифры 8 периодически встречались на пути. Чуда внутри города ожидать не приходилась, цены на землю были столь высоки, как и дома, стоящие по краю дороги.

Я ехала к морю, смотрела в окно, и по сотовому телефону обзванивала нужных людей.

Голубая машина с основной магистрали по боковой дороге подъехала к железнодорожному вокзалу, от которого во все стороны, как щупальца осьминога, расходились подземные переходы.

Приехала я во время, в воздухе звучали слова:

– Поезд Столица – Соленое море, подходит к платформе Y.

К платформе подъехал скоростной поезд обтекаемой формы, который ехал по монорельсовой дороге. Проводницы в голубых формах встречали пассажиров, пластиковые карточки проездных билетов, просматривал маленький плоский прибор, размерам с женскую ладошку. Я с небольшим багажом, рассчитанным, всего на одну неделю путешествия прошла в свое купе на двоих. В купе было все, что нужно на 15 часов дороги: два спальных места, столик с электрическим чайником, туалет, умывальник и маленький гардероб. Когда открывалась входная дверь, рукава одежды, висящей на стене, не выходили в общий коридор дышать воздухом.

Раньше поезд проходил это расстояние за сутки, новая дорога дала возможность сократить путь на 9 часов. Чем дальше от Города ехал поезд, тем ниже становились дома, в городах, которые они проезжали. Поезд дальнего следования останавливался 5 раз и то в самых крупных городах. Пластиковый билет не проходил пограничный контроль, он сам по себе говорил, что человек с таким билетом переезжает границу, что документы у человека проверены. А это давало два часа экономии по пути следования поезда.

Я в дороге читала Марину Цветаеву, и пришла к такому выводу: Цветаева родилась в море безграмотности, на островке благополучия, но ее остров оказался кораблем.

Корабль ее жизни с юности и до конца ее дней находился в плаванье, в поисках отдыха или цивилизации. Уникальность Марины Ивановны в том, что в огромных волнах поэзии, она первая из женщин проплыла так много и, неизменно, классически.

Но я не читала ее нескольких книг, опубликованных при жизни, а последняя книга, составленная в 1940 году, была отвергнута и не опубликована. Первая ее книга в количестве 500экз. в 1910году была опубликована на деньги автора. Т.е. о величии автора при жизни говорить не приходится. Значит, великой Марина стала с помощью титанического труда ее сестры – Анастасии, писателя, беззаветной труженицы, прожившей длинную жизнь, и все силы, тратившей на величие Марины, и рифмы – 'ракет', которых не было до 1941 года в ходу человеческого лексикона.

За окном мелькали цветные осенние деревья, чем ближе к морю, тем зеленее и ниже становились деревья, иногда длинная вереница деревьев заканчивалась, и появлялись поля с нежной зеленью озимых. Порой луга украшали пестрые стада коров, затем появлялись поселки, стоящие с двух сторон дороги. Небо везде было затянуто одной непроницаемой серой пеленой. За полчаса до Соленого моря небо вспыхнуло яркой голубизной. Солнце светило и радовало всех приезжающих.

Я в купе с кондиционером хорошо отдохнула и без дорожной усталости вышла на конечной остановке. Соленое море встретило осенней прохладой в свете яркого солнца. Набережные были свободны для прогулок. Уделив морю, пять минут, я поехала в горы, в санаторий, где на пять суток было заказано мне место. При входе в санаторий, я показала пластиковые медицинские карты, мне сразу были назначены и стол, и процедуры. В бассейне плескалась морская вода, и это меня вполне устраивало. Погода меня не волновала: санаторий был покрыт одной крышей, в случае непогоды, зонт для перехода из одного здания в другое тут был не нужен.

Горные тропки и набережные моря хорошо успокаивали. Пять дней пролетели мгновенно, состояние отдохнувшего тела приятно радовало меня.

Обратный путь я решила совершить по воздушной трассе. Дорога в аэропорт заняла часа полтора. Автобус типа большого Джипа, сильный и надежный на горных дорогах, быстро доставил к трапу самолета. Радарная арка без промедления пропустила пассажиров в салон с багажом. В арке было расположено столько датчиков, что не надо было пассажиров раздевать, и багаж открывать. Датчики сами знали, где и что находиться.

Без помех я прошла в салон самолета. Салон самолета был красиво изолирован тройной, противошумовой и тепловой изоляцией от звуков, работающих двигателей.

Комфортные кресла, маленькие столики, экраны с веселыми фильмами и час полета, остался приятным воспоминанием. От аэропорта до дома доехала я на такси. Все, я совершили короткую поездку за новыми впечатлениями, я была готова к новому витку знаний, к работе.

Жизнь прекрасна, когда можно легко связать свои мысли с реальным человеком. На пустом столе гордо лежал черный мобильный телефон. За столом сидел великолепный мужчина, его ноги под столом не находили свое место, и он сидел параллельно столу, вальяжно опираясь спиной на стену. Волнистые волосы мужчины ниспадали на дивные мужские плечи, глаза прятались в прядях челки, колени в черном панбархате лежали одна на другой. В руке, он держал бокал с красным напитком, скорее всего то было вино, по его заказу. Он был вальяжен и не вежлив с женщиной, сидящей рядом; ей его отношение к ней было неприлично безразлично.

Я впитывала в себя его прозаические флюиды, в нем было нечто завораживающее, но это очарование было одноразовым. Я его знала очень давно, но успела заметить, что он непроизвольно медленно, стал, спивался. Его глаза тускнели, от выпитого вина, но как источник энергии он еще годился. Я была потребителем мужской энергии, если я делилась своей энергией с одним мужчиной, то обязательно должна была найти того, с кого я выкачаю эту самую энергию, даже не касаясь, мужчины рукой, чисто профессионально, одними глазами. Он пил вино, и это было правильно.

Донорам всегда давали красное вино для восстановления.

Было время, когда рядом со мной сидел молодой мужчина, с длинными волосами, я наполнялась энергией от его соседства. Он был динамичен, наполнен мужской энергией до краев, когда еще не был выкачен женщинами. Его энергия лилась через край, и теплой волной окутывала меня. При первом знакомстве, я поднесла свою руку к его телу, под видом шутки. В десяти сантиметрах от него мою руку стало покалывать от его флюидов.

Это было что-то! мы присутствовали на одном поэтическом мероприятии, счастье мое было полным, до неприличия, я наполнялась молодой, мужской энергией. Он был славный и мощный самец. Чертовски хороший мужчина для физической любви! Он, при первом знакомстве, был одет в белые одежды с головы ног, и только черные волосы отталкивались от его белого пиджака, из-за резких движений, когда он смотрел в мои глаза.

Тогда мы еще не были знакомы, но в своих мозгах оба поставили галочки, что при случае, мы познакомимся, для продолжения любви на очередной встрече.

Мои длинные, прямоугольные ногти окружали маленькую чашечку кофе, я все еще продолжала смотреть на мужчину, значит, в нем еще теплилась энергия, которую я перекачивала в себя, не говоря ему об этом не единого лишнего слова. Я насыщалась, моя энергия восполнялась, а ведь я еле дошла до этого ресторанчика, зная, что в это время там бывает этот великолепный мужчина!

Накануне, что накануне, этой ночью у меня забрали все физические силы, накопленные за короткий отпуск, я не могла позволить себе пить вино, для их восстановления, это плохо могло повлиять на работу моего бесценного мозга.

Следовательно, это вино должен был выпить кто-то другой, а я должна только собрать энергию этого человека.

Но для осуществления передачи энергии на расстояния, должна присутствовать – любовь! Да, как это не покажется пошло, между людьми должны идти любовные токи!

Я поглощала энергию только у любимых мужчин. А, что делать? Силы нужны.

Валера был мною замечен, вообще на ходу, мы встретились глазами, его свет глаз был так силен, что я почувствовала огромный прилив сил, я вся наполнилась его энергией, случайно пролитой на меня из его божественных, очей. О, как мы были сильны и прекрасны! Я попала в его зависимость, как отъявленный наркоман мужской энергии. Я искала встречи с его глазами, когда начинала терять энергию совсем по другому поводу, и она шла к источнику энергии. Поэтому я так тяжело переживала его смерть! Вместе с его смертью я потеряла энергетическую подпитку, и, умирая, он меня на несколько лет обесточил!

Но меня тоже использовали, после чего я сидела без сил, однажды на помощь мне пришел фуршет, повод не важен. В руках мужчины был бокал с крепким напитком, он с глубоким обожанием впивался своими голубыми фарами в мои глаза. Я стала наполняться его живительными соками. Я на глазах мужчины покрывалась розовым румянцем, мои глаза засветились. Он не удержался, и встал из-за стола, подошел ко мне, крепко обнял, увлекая на танец. Я наполнялось энергией мужчины, она переходила по обнаженным рукам. Он слабел, я становилась сильной. Чертовски удобный был этот мужчина! Он любил хорошие вина, я любила забирать его энергию, через его глаза, через прикосновение рук. Умный мужчина вскоре сообразил, что теряет энергию от общения со мной, и резко прекратил все встречи.

Эх, давно я Николая Борина не видела!

А жить надо! Я была вынуждена посещать элитные мероприятия, именно на них бывали откормленные, молодые, крупные самцы, простите мужчины. Но ни каждый такой мужчина давал мне энергию. Боже упаси! Совсем нет. Нужен был любовный мост, который не исчезает, если партнера нет рядом. Да, но этот мужчина, сидящий сейчас рядом со мной, выделялся даже на таких мероприятиях, вот и сейчас я была счастлива, рассматривая его белоснежную сорочку, белый галстук. Он смотрел на мои ногти, я заметила его взгляд, и почувствовала прилив сил.

Он отвернулся, спрятался в прядях своих длинных волос, он ушел в астральное состояние. Я продолжала сидеть с ним за одним столом, и твердо знала одно, злоупотреблять чужой энергией нельзя, и что теперь я долго не подойду к нему и не посмотрю в его глаза. Потому, да потому, что ему надо накопить для меня эту пресловутую энергию жизни.

Чашечка с кофе становилась легче… Рядом с мужчиной лежал черный сотовый телефон. Я сразу отметила, что его мобильный телефон отличного качества, на нем даже черное стекло на циферблате. Естественно, черный мобильный телефон зазвонил на последнем глотке черного кофе, но зазвонил всей поверхностью черного стекла, под ним пошли звуковые волны, без звука. 'Великолепно', – подумала я, расплатилась с официанткой, и вышла из ресторанчика, оставив мужчину решать свои дела по телефону. Он был владельцем собственной фирмы и всегда был на связи. Я любила, быть недосягаемой, хоть иногда от вездесущих телефонов. Пленительность мужчины таяла в моих глазах, но оставалась в сердце, такой уж он был пленительный мужчина.

Мийлора зацепила мысли мужчины, он разговаривал по телефону, а глаза его смотрели в след уходящей женщине, но он прекрасно знал, что подойти к ней сейчас он не может, все общение с этой женщиной зависело только от нее. Он положил телефон справа от руки, допил бокал вина, но с места не вставал.

Подошла официантка, она же хозяйка ресторанчика, посмотрела на великолепного мужчину долгим, тревожным взглядом, как бы спрашивая, кто это женщина, он опустил глаза, потом поднял свои честные глаза на женщину, кормившую его, пять раз в неделю, встал и пошел к выходу. Женщина знала, что он вернется, она его давно прикормила.

Снег чистыми, мягкими волнами простирался в бесконечность зимы. Мороз крепчал. Я по сугробам убегала от своего преследователя, рыжего бродячего пса. И чего он от меня хотел? Господи, у меня в сумке лежала колбаса! Если бы я взяла целый батон колбасы, он бы не излучал пахучую энергию мяса. Я умудрилась купить триста грамм колбасы нарезкой. Какая глупость! Бродячий пес, клюнул на запах из сумки и теперь преследовал меня во все тяжкие голодного желудка. Я остановилась.

Остановился и рыжий пес.

– Ты хочешь колбасу?

Глаза собаки налились голодной Мийлорой на удачу. Я потянула молнию на сумке, достала колбасу. Рыжая собака сделала стойку, и все триста грамм колбасы нарезкой оказались в голодной пасти.

– Как жить легко, но так все трудно! Ежедневная борьба за жизнь, главное условие относительно спокойной жизни, – сказала я назидательно рыжей собаке, пока та уминала колбасу, и пошла по своим следам в сугробах на дорогу, по которой шла до набега рыжей собаки.

Собака лениво посмотрела мне в след, сегодня она была сыта и благодушна. Чего не скажешь обо мне. Она шла к своему полу – мужу. Николай сегодня на работу не ходил, а весь день ленился и лечился, я ему купила колбасу, а себе бананы. На бананы рыжая собака, как и мужчина, не польстились.

– Мийлора, ты не могла мяса купить для поднятия моих жизненных сил?

– Жуй хлеб, да бананы, ты сегодня не работал!

– Ты не знаешь, как мне сегодня было плохо! Слабость, кашель, насморк.

– Съешь антибиотик!

– Ты, что не знаешь, что у меня слабость от антибиотиков, я от них потом долго отхожу!

– Отходи, – сказала я с неким раздражением в голосе, я уже шла на кухню.

На кухне бабуля Николая наливала лекарство в кружку, она считала:

– Двадцать, тридцать, сорок две капли…

Я посмотрела на дело рук бабули, почти все капли она налила на стол, в кружку они почти не попадали.

– Бабушка, но вы все капли мимо налили!

Бабуля молча смахнула лужицу лекарства рукой в кружку и выпила то, что налила, потом этими руками взяла электрический чайник и стала в него цедить воду из-под крана.

– Бабушка, а почему вы наливаете такой маленькой струйкой воду?

– Так она чище, – ответила бабуля, держа под тонкой струйкой воды из крана руки в лекарстве.

Я поняла, что чай в этом доме мне сегодня не светит, я вернулась в комнату.

– Кто мне Интернет отключил? – кричал изо всех сил Николай.

– Я по телефону не разговариваю, – смиренно ответила я и взяла бутылку с минеральной водой.

Николай пошел по телефонному проводу для Интернета по комнате, вышел в прихожую.

– Кто отрезал кабель Интернета?! – вскричал он, – кому мой провод помешал?!

В двери повернулся ключ, пришла Дарья.

– Дарья, кто отрезал телефонный кабель для Интернета?

– Я отрезала, мне нужна дырочка, через которую он проходит, я через нее хочу протянуть кабель антенны для нового телевизора на кухню!

– Ты, что телевизор купила?

– Да, только, что!

– Если ты еще раз тронешь кабель Интернета?! – у него не хватало слов на ругательства, и они с сестрой стали, прости кричать, доказываю свою правоту.

Я взяла гладильную доску, утюг и пошла, гладить в комнату белье, следом за мной в комнату влетела Дарья:

– Нельзя гладить в комнате! Мийлора, я всегда глажу на кухне белье, здесь будет много пыли!

Я вспомнила бабулю, ее лекарство, и упрямо стала гладить белье рядом с компьютером, за которым сидел Николай, и не вмешивался в дела женщин. В ванной комнате, в двух косяках дверей торчали два гвоздя своими остриями, длиной в три сантиметра. В голове возникли ноги бабули, перевязанные именно в этих местах.

– Николай, забей гвозди в ванне!

– Какие гвозди?

Огромные гвозди так и остались торчать, пройдя сквозь косяк, у них еще оставалось острие. Я села в кресло, перекинув ноги через подлокотник.

– Мийлора, в этом кресле еще так хорошо никто не смотрелся, – сказал Николай, нажимая на руль компьютерной игры.

В дверь комнаты постучали и открыли дверь:

– Я вам купила новый постельный комплект с сердечками, – примирительно заявила Дарья, и протянула мне плотный полиэтиленовый чемоданчик.

Я открыла молнию, вытащила из пакета желтое, махровое чудо с яркими красными сердечками. Простынь по периметру была обшита бельевой резинкой. После стирки и длительной сушки, на разных предметах махровый комплект оказался на постели.

Я крутилась, крутилась и сказала:

– Постель колется, как точечный массаж.

– Да, спать не привычно, – ответил в унисон Николай, и всем телом потянулся ко мне.

Над постелью склонило свои ветви дерево в огромном кашпо, похожее на группу страусов.

Я вернулась от Николая к себе домой. Он по Интернету написал:

– Ура! Бабуля на три недели в больнице!

Я ему ничего не ответила, а позвонила:

– Я одна…