"2. Эзраэлль.Книга" - читать интересную книгу автора (Коралевских Наталья Михайловна)
ДОШУТИЛАСЬ. 1.
ОДНА ДУРАЦКАЯ ЗАТЕЯ (продолжение) Домой я вернулась часика эдак через три, предварительно нагрузившись книгами по самое не хочу, чтобы в течение ближайшей недели было что читать. А что ж вы думали? У меня честно заслуженные каникулы, и посему я собираюсь практически целый месяц валяться на диванчике, как ленивый тюлень, и заниматься блаженным ничегонеделаньем.
Короче, лениться собираюсь. Если кого чего не устраивает, и вы считаете, что нормальные (хотя это и весьма сомнительное заявление!) школьники во время летних каникул должны учиться, можете смело выкинуть свое воображение на помойку.
Оно морально устарело.
Итак, я вернулась домой, и с удовольствием залезла в прохладный душ. Минут через пятнадцать, всласть накупавшись, я вылезла из ванной и направила свои стопы на кухню, куда к этому времени успела переместить и свежекупленные книги. Вот сейчас сделаю себе бутербродик с чем – нибудь вкусненьким, кофейку наведу, и завалюсь на диван с книжечкой… И буду лежать, пока не засну! Ур – ра! Летние каникулы форева!!!
Ах, да. Меня же мама, перед тем, как уехать на дачу, просила цветы каждый день поливать. А я, балда этакая, уже три дня этого не делала! Ну я и молодец, блин…
Аж сама собой горжусь.
Наабрав в лейку теплой водички, я приступила к поливу вверенного моим заботам цветоводческого хозяйства. Моя нежно любимая мамуля обожает всякие розочки и фиалочки (Кто бы спорил, я их тоже очень люблю и ценю…В букете. Эксклюзивном.
На свидании. Или в какой – нибудь парфюмерной композиции. Но это к делу не относиться.), и поэтому дома у нас их просто фигова туча. Все эти юкки, эхимеи, драцены, сансивиеры, и прочие прелести тоже присутствуют. Причем в таких количествах, что если собрать их в одну комнату, там шагу ступить негде будет.
Про фиалки и азалии я вообще молчу… На каждом подоконнике, на подставках, на стеллажах… До хрена и трошки.
А я скромная, я люблю только кактусы. Они такие славные! … Особенно когда ставишь их кому – нибудь втихаря на стул… Но об этом – тс – с! Никому не слова! Это мой маленький девичий секрет, которым я с вами поделилась. Надеюсь, вы впредь будете осторожнее и осмотрительнее. Когда будете садиться где – нибудь в радиусе трех метров от меня.
Так вот, к чему я об этом начала. Когда я поливала цветы, стоявшие на подоконнике, то случайно кинула взгляд за окно. И, к своему превеликому изумлению, обнаружила там преследовавшего меня парня, скромно сидящего на оградке на манер собаки на заборе.
М – да. Не хотела бы я быть сейчас на его месте. Ограду сегодня утром покрасили.
Интересно, что он здесь забыл? И впрямь меня ждет, что ли?
Совсем народ припух, ни стыда, ни совести.
Хоть в подвале от них прячься.
Или он что, мстить за кого – то мне пришел? Дохлый номер. Я на него Алке пожалуюсь. Сразу все претензии увянут на корню.
Кто такая Алла? Ах, вы ее не знаете? Жаль- жаль, колоритная личность…
Но для тех, кто не в курсе, поясняю. Алла Михайловна Кондратюк – моя хорошая подруга. Она меня, правда, постарше на пять лет, но по сути мы с ней очень похожи и дружим хоть и недавно, зато понимаем друг друга с полуслова.
Познакомились мы с ней презабавно. Я уронила ей на голову кирпич.
Нет, кроме шуток. Они с Юрой (Юра- ее парень) только – только переехали в наш дом, сняв соседнюю с нашей квартиру и тут – то мы с ней и познакомились.
В нашу первую встречу я чувствовала себя не очень приятно. Когда на тебя ехидно смотрит девица, лет на пять старше тебя, это не радует. Когда тебя считают малолеткой- тем более. Но когда ты при знакомстве после этого разворачиваешься к ней спиной, и, демонстративно покачивая бедрами, отчаливаешь – это производит впечатление.
Вот так мы встретились с ней в первый раз. Примерно месяц не общались, обмениваясь только здрасьте – до свиданья, а потом я нечаянно бахнула ей кирпич на голову.
Честное ученическое, это произошло совершенно случайно. Мне просто не понравилось, что она разбудила меня утром музыкой "Фактора – 2", включенной на полную катушку. А я только за час за этого легла, готовясь к зачету, и могла бы спокойно спать еще по меньшей мере часа три…
И поэтому, когда моей маме припекло зачем – то купить кирпичиков пару штук…
А, это она для дачи, что – то там такое нахайдучила потом, папа три часа ругался, как извозчик… А маме хоть бы хны, даже не почесалась. Но это так, к слову.
Сейчас – про кирпич.
Так вот, когда мы их несли домой, я заприметила Аллочку, нервно курившую на лестничной площадке на пролет ниже. И – конечно же, совершенно случайно!- грохнула ей его на голову. Наверное, мне кирпич скользкий попался.
Но, как вы понимаете из моего рассказа, я промазала. К сожалению… А может, и к счастью. Потому что потом я с огромным наслаждением выслушала от нее длиннющий матерный опус в свой адрес, и даже запомнила на будущее пару слов. На случай, если Владя (это мой парень) крепко достанет. Зато потом, когда она на следующий день, горя жаждой мщения, налила на мой учебник алгебры кетчуп вперемешку с клеем, я ее очень горячо благодарила. Я не люблю алгебру.
После этого мы с ней сели, поболтали, и она очень даже неплохой девчонкой оказалось! Даже прикольной!
После этого мы и сдружились.
Надо же мне с кем – то Владьке кости перемывать.
А ей – Юрке. Вот она, настоящая женская дружба.
Так что пойду – ка я к ней, Юрик ее как раз на работу попилил, а мы очень даже славненько можем поболтать. Авось подскажет, что мне с этимм преследователем недоделанным сотворить. А то мое воображение совсем обленилось и ничего дельного надумать не хочет. А надо, чтоб этому хмырю жизнь малиной не казалась.
Я тяжко вздохнула, показала оконному проему средний палец, залпом допила свой кофе, и, прихватив пачку сигарет, почесала к Аллке.
Если я стану курить дома, мама мне голову оторвет…за свои погубленные цветочки.
Чтоб их.
***
Виталиус, шатаясь, брел по направлению к ближайшему магазинчику " Вино – воды".
Продавщица при виде него оживилась, выпятила бюст (вернее, его отсутствие) и начала призывно улыбаться во все свои три зуба, оставшихся у нее с лучших времен.
Этого сильного, крепкого, опухшего " синяка" она встречала здесь уже почти год.
Он даже был у нее почетным клиентом. Не потому, что она имела на него какие – то виды.
Так, просто…
Баба – то холостая, без мужика. А этот очень даже ничего. А что пьет- так то ж не проблема. В ее деревне Малые Кабаны все пили и пьют не просыхая. И она сама- не исключение… Но это тайна. Если Клавка, начальница, то бишь, об этом прознает… Все. Тушите свечи. С работы Надька вылетит и даже ахнуть не успеет.
Но мы, вообще – то, ведем разговор о Вите.
В его голове травлеными тараканами метались одна за другой гадкие мысли. И даже привычная "Смирновка" уже не приносила должного покоя и умиротворения. В Виталиусе говорило что – то, что он так долго и довольно – таки успешно загонял внутрь себя. Загонял и старался не выпускать наружу.
Его волчья натура.
Он хотел крови.
И…ее. Омелию. Ту, что никогда не отвечала взаимностью на его чувства. А ведь все так хорошо начиналось…
Но сейчас…Было только грязное и надоевшее до колик в желудке " сегодня".
Повторяющееся и бесконечное, томительное. И никакого намека на светлое и радостное завтра.
А его звала луна. Молодая, только – только народившаяся, которая так нежно и успокаивающе светила ему с неба.
Все мы- Дети Ночи…
И сейчас в Виталиусе вновь заговорил не человек, а оборотень.
И теперь он смотрел на продавщицу уже совсем другими глазами.
Это больше не была спившаяся женщина, старательно привлекающая внимание.
Его внимание.
Это была жертва. Потенциальная. Первая с того дня, как он перестал быть Повелителем Двуликих Детей Ночи.
Это было начало Охоты.
Для того, чтобы вновь завоевать любовь его Омелии. Как тогда, давным- давно…Еще в Атлантиде.
Вот только, похоже, она об этом не помнила.
– Мужчина, что брать будете? – призывно улыбаясь, поинтересовалась Надька. Так, будто хотела сказать: " Меня возьми!" Она и не подозревала, кто этот мужчина на самом деле…
Пока он не поднял на нее глаза.
Янтарно – желтые, совершенно волчьи.
Сверкнули обнаженные в волчьей ухмылке длинные клыки.
– Брать – то? Твою жизнь.
Раздался испуганный визг женщины, впервые лицом к лицу столкнувшейся со своей смертью.
Эх, Энн Райс, как же ты была не права, когда написала, что умирать не больно!