"Основы судебного красноречия (риторика для юристов). Учебное пособие 2-е издание" - читать интересную книгу автора (Ивакина Надежда Николаевна)

4. Диалогизированный монолог

Что такое судебная речь: монолог или диалог? Этот вопрос поднимался юристами неоднократно. Давайте проанализируем судебную речь как форму стилистического построения и сделаем определенные выводы.

Психологи рассматривают монолог как деятельность нескольких людей, при которой один из них «озвучивает» продукты своей предшествующей речевой деятельности, т.е. придает им форму, в которой они через проговаривание воспринимаются остальными участниками этой деятельности. Монолог в лингвистике определяется на основе лингвистических признаков как особая форма стилистического построения, в которой сплетаются синтаксические особенности письменного и разговорного литературного языка. Монолог (от греч. monos - один + logos - слово, речь = речь одного) - развернутое высказывание одного лица. Это организованная речь, которая требует определенного речевого воспитания и в которой ярко проявляется воздействие. Характерными чертами публичного монолога лингвисты считают преднамеренность воздействия на слушателей и замысел.

Речь участников судебных прений отражает особенности сферы правовых отношений. Обращенная прежде всего к суду и обвинительная, и защитительная речь осуществляется в условиях непосредственного контакта, ориентирована на установление юридической истины и характеризуется наличием замысла, который в каждом случае обусловливается особенностями конкретного уголовного дела.

В уголовном процессе судебный оратор может определить замысел как доказательство виновности (невиновности) подсудимого, или как переквалификацию преступления, или как установление смягчающих ответственность обстоятельств, или как обоснование недоказанности преступных действий подсудимого. Нередко замысел судебной речи находит выражение в языковых средствах: Основную свою задачу / я вижу в том / чтобы акцентировать / ваше внимание / на тех смягчающих обстоятельствах / которые имеются по делу / моего подзащитного //. Еще пример: Как государственный обвинитель, я должен представить вам доказательства виновности Тищенко, убедить вас в обоснованности предъявленного ему обвинения [172. С. 355].

Сложность освещаемых вопросов не только предполагает развернутое, логичное изложение материалов дела, но и требует, как было сказано, системы убедительных доказательств. Доказательность, аргументированность являются внутренними признаками судебного монолога, вызванными его убеждающим характером, и проявляются в использовании логических доводов, убедительных фактов, а также в определенных языковых формах.

Замысел судебной речи требует таких характеристик, как протяженность речевого отрезка, целенаправленность, композиционная организованность, предметно-смысловая завершенность, т.е. исчерпывающее выражение замысла, которое обеспечивает возможность ответа. Своеобразным ответом на выступления судебных ораторов служит обоснованное, законное судебное решение, в котором аргументированная, убедительная речь находит отражение в квалификации преступления, в определении меры наказания или признании гражданских правоотношений законными (или незаконными).

Обвинительная и защитительная речи, а также речи представителей истца и ответчика в гражданском процессе не зависят друг от друга, они самостоятельны в смысловом отношении. Таким образом, для определения судебной речи как монолога принимается обращенность к адресату с целью воздействовать на него, наличие замысла, предметно-смысловая исчерпанность, самостоятельность.

Чтобы произнести интересную речь, чтобы судьи слушали ее, ораторам надо постоянно чувствовать связь с адресатом, управлять его вниманием.

Являясь монологом по форме, судебная речь составляет часть диалога[28], который ведется между прокурором и адвокатом на протяжении всего судебного следствия. Диалог проявляется в исследовании материалов дела с точки зрения обвинения и защиты, с точки зрения представителей истца и ответчика, в заявлении ходатайств. Завершается он в судебных прениях, когда окончательно определяются и аргументируются мнения процессуальных оппонентов. Вся судебная речь развертывается не как монолог, а как диалог с процессуальным противником. Это обусловлено ее назначением. Адвокат, полемизируя с прокурором, отвергает его точку зрения как неправильную или в чем-то соглашается с нею: Как никогда / сегодня справедливо / подметил / этот вопрос / государственный обвинитель / и я считаю / совершенно правильно / он просил о том / чтобы действия Крючкова / переквалифицировали на статью 112 / часть 1 //. Или: Господа присяжные заседатели! Дело ясное. Прокурор во всем совершенно прав. Все эти преступления подсудимый совершил и в них сознался. О чем тут спорить? (Ф.Н.П.).

Обращенность к суду, обоснование определенной квалификации того или иного обстоятельства делают необходимым воспроизведение и оценку (опровержение или принятие) мнения органов предварительного расследования, подсудимого, потерпевшего, свидетелей и ведут к диалогизации монологической речи, которая понимается как апелляция к суду и воспроизведение чужого мнения в целях доказывания, отражающее особенности устной разговорно-бытовой диалогической речи. Для судоговорения диалогизация является, как уже было сказано, внутренним качеством, связанным с его убеждающим характером. Юристы рассматривают диалогичность как основной признак судебной речи [184].

Оратор строит изложение так, как будто он занимается поисками истины тут же, в судебном процессе. Он видит в судьях не пассивных слушателей, а людей, активно участвующих в осмыслении и оценке информации. Поэтому прокурор и адвокат сознательно воздействуют на судей и присяжных заседателей, организуют процесс восприятия, организуют и направляют внимание суда, стремятся вовлечь его в ход своих рассуждений, заставляют думать, размышлять. Это достигается использованием разнообразных средств. Рассмотрим некоторые из них.

Это прежде всего глаголы, обозначающие побуждение к действию: давайте обратимся к, обратите внимание, всмотритесь в, давайте возьмем, вспомните, давайте вспомним, подумайте и др. Оратор направляет внимание суда на важные, с его точки зрения, вопросы, для того чтобы суд принял по ним правильное решение: обращаю ваше внимание, особо обращаю ваше внимание, я подчеркиваю и др. Этому способствуют чаще всего глагольно-местоименные конструкции, выражающие надежду оратора на то, что суд примет его точку зрения: Я считаю / что суд / правильно отнесется / к показаниям моего подзащитного //. Или: Я полагаю / что вы / уважаемые судьи / должны отнестись критически… //. Или: Я / товарищи судьи / надеюсь / что вы безусловно учтете / мнение…//. Или: Я прошу / данный эпизод / из дела исключить //. Или: Я заявляю / что у обвинительной власти есть все основания утверждать…//. Я уверен.

Лекторское мы объединяет оратора и состав суда в процессе поиска истины: мы видим, мы знаем, мы помним, мы исследовали и т.д.

Анализируя доказательства по делу, судебный оратор приводит показания подсудимого, потерпевшего, свидетелей (одни из них он отвергает, как недостоверные, другие принимает, как имеющие доказательственное значение), тем самым включает разные речевые сферы в официальную речь. Это чаще всего оформляется конструкциями с несобственно-прямой речью:

«Обвиняемый говорит, что он в этот день до 6 часов сидел в мировом съезде, слушая суд и собираясь подать апелляцию» (А.Ф.К.). «Данилов показал, что никогда не знал Попова, никогда не бывал у Феллера, никакого перстня не закладывал…» (М.Ф.Г.).

Может быть приведена даже прямая речь свидетеля или подсудимого, если она содержит важные для суда сведения:

«Думаю, вы согласитесь со мною: именно он предотвратил трагедию. Можно по-разному относиться к этому человеку, но я прошу вас не забывать то, о чем говорил свидетель в суде: «Если бы я отказался от заказа, она нашла бы другого исполнителя» [172. С. 367].

Для подтверждения правильности своей точки зрения судебный оратор нередко ссылается на чужое мнение: на постановления пленумов Верховного Суда РФ, на нормы УК и ГК РФ, на акты судебно-медицинской экспертизы, протоколы осмотра и т.д. Очень важно, чтобы оратор не читал текст документа, а изложил его главные мысли, как это сделала, например, Т.В. Новикова (Алтайский край):

«Нет никаких оснований не доверять показаниям свидетелей, ведь все показания согласуются между собой. Кроме того, показания свидетелей о драке, об орудии убийства, о количестве телесных повреждений, о месте, где они были причинены потерпевшему, подтверждаются протоколом осмотра места происшествия, заключениями экспертов. Напомню вам их.

В протоколе осмотра места происшествия от 25 марта 1996 г. зафиксировано, что на площадке 10-го этажа находится труп мужчины, на теле которого обнаружено шесть колото-резаных ран. От трупа через тамбур и далее через коридор идет дорожка в виде мазков крови.

Эксперт-биолог, исследовав кусок материи, соскоб с косяка, фрагменты обоев, пришел к выводу, что на них имелась кровь, которая, судя по групповой принадлежности и другим показателям, могла принадлежать Никитину» [172, С. 317-318].

Чтобы подчеркнуть какую-либо мысль, оратор иногда использует чужую речь. Это могут быть цитаты из художественных произведений:

«Известный хирург / в романе «Сердце и мысль» / говорит так // В жизни / есть два крепких якоря / работа и дети // Работа должна быть творческой // а дети / чтобы приносили радость / их нужно воспитывать //».

Как правило, анализ обстоятельств дела ведется в форме вопросо-ответных реплик (вопросо-ответного хода)[29]:

«В рыбных делах Мясниковым принадлежали только две трети; но разве им трудно было бы приобрести остальную треть от законных наследников Беляева? Кто эти наследники? Та же Беляева, Ремянникова, одинокая и бездетная женщина, наконец, Мартьянова, бедная мещанка. С кем легче вести разговоры: с человеком, который сам обеспечен, который может советоваться с лучшими адвокатами и имеет все средства вести дело в судах, или с бедной женщиной, приславшей в Петербург поверенного, который за две тысячи рублей уступает половину наследства? Конечно, с Мартьяновой легче было бы сойтись, чем с Беляевой, которая не сразу подписала условие…» (К.К.А.).

Или:

«Овчинников изображает такую картину: он слышит крики, глухие удары, слова «убийца» из дома Савицкого. Подходит к нему и видит выходящим из калитки двора самого Савицкого и запирающим на замок калитку. А 20 минут спустя он наблюдает бегущим по целику огородов - сначала дома Савицкого, потом Батыхова - обвиняемого Галкина. Что это за картина? Какой из нее вывод? Только один, что преступление сделано двумя - Галкиным и Савицким вместе. Тогда какой разум в действии Савицкого, запирающего на ключ Галкина вместе с жертвой их преступления? Зачем Галкин остается эти 20минут там, где только что пролита им кровь? Ему надо бежать, в этом его спасение» (Н.П.Ш.).

Таким образом, приведенный материал позволяет сказать, что выступление прокурора и адвоката в судебных прениях лишь по форме является монологом, по существу же и по используемым в нем языковым средствам это диалог.

5. Стилевые характеристики судебной речи

Одним из важных вопросов, связанных с монологической судебной речью, является вопрос о ее стилевом статусе, так как это связано с использованием языковых средств.

На важность, практическую значимость вопроса о соотнесенности судебной речи с функциональными стилями литературного языка указывает тот факт, что юристы неоднократно делали попытки соотнести речь судебного оратора с тем или иным функциональным стилем. Р. Экземпляров, например, приходит к выводу о том, что в наше время судебные прения больше походят на деловое, профессиональное обсуждение [256]. В.И. Царев выражает мнение, что в суде следует говорить языком закона [241]. З.В. Макарова считает, что современная судебная речь носит ярко выраженный разговорный характер[30].

Е.Е. Подголин выделял в судебной речи черты научного стиля (точность словоупотребления, строгая последовательность изложения, синтаксическая усложненность предложений, употребление терминологии); отмечал «соотносительность» с литературно-художественным стилем, а также публицистическую окраску (лексика, фразеология, синтаксис, свойственные общественно-политической, эстетической сферам речевой деятельности); указывал слова, обороты разговорной речи, которые «позволяют выразить отрицательную оценку действий, лиц, предметов»; отмечал словесные повторы, уточнения, оговорки, самоперебивы. Однако Е.Е. Подголин придерживается мнения, что важную роль в оформлении «стилистического лица» судебной речи играют средства официально-деловой речи, что общие указания о языке и стиле процессуальных документов должны учитываться и при произнесении судебной речи, так как доказываемые обстоятельства, выводы должны излагаться с соблюдением норм письменной книжной литературной речи [170. С. 14-15].

Филологи рассматривают судебную речь как сложное функционально-стилевое образование, в котором используются признаки и средства различных функциональных стилей… от научного и публицистического до разговорно-просторечного[31]. Д.Х. Баранник, М.М. Михайлов выделяют судебную разновидность публицистического стиля[32].

Для того чтобы составить собственное мнение, рассмотрим функции судебной речи, проанализируем языковые средства, используемые в ней.

Понятие функционального стиля

Язык обслуживает все сферы человеческой деятельности: научную, официально-деловую (правовую), общественную, эстетическую, бытовую. Задачи общения в каждой сфере, преобладающая в ней форма мышления и обусловливают основные особенности речи в этой сфере человеческой деятельности. Функциональное многообразие использования литературного языка неразрывно связано с вопросом о его стилях, закрепленных за теми или иными общественными функциями его употребления. Основными функциями языка принято считать функцию общения, сообщения (информативную), функцию воздействия (и долженствования), эстетическую. Функциональный стиль - это разновидность языка, используемая в определенной сфере общественной деятельности и характеризующаяся совокупностью лексических, фразеологических, грамматических и отчасти фонетических признаков. Каждый стиль выполняет соответствующую функцию[33] (см. таблицу):

Монологическая речь участников судебных прений осуществляется в правовой сфере и обслуживает официально-деловые отношения между органами правосудия и подсудимым, определяет одностороннюю позицию органов надзора, государства по конкретному делу. Важная общественная функция судебной речи позволяет говорить о ее соотнесенности с официально-деловым стилем. Но мы уже отмечали, что основное назначение судебной речи - оценить действия, доказать правильность позиции оратора, воздействовать на формирование убеждения судей. Значит, судебная речь - это относительно законченное выступление по поводу правовой оценки определенного деяния. Поддерживая государственное обвинение, прокурор выступает как борец с преступностью. Речь адвоката исполнена чувства гуманности и снисхождения, но, защищая права подсудимого, адвокат выражает отрицательное отношение к совершенному его подзащитным преступлению. Таким образом, судебная речь будит мысль, заставляет думать, служит важным средством воздействия.

Формирование у слушателей определенного мировоззрения, убеждения - функция публицистического стиля. Публицистический стиль характеризуется многоплановостью, открытостью темы, он включает в себя черты всех функциональных стилей: официально-делового, научного, разговорного, художественной речи.

Для того чтобы убедить судей, необходима система доказательств, логичность, а это уже признаки научного стиля.

Существен в судебной речи и психологический момент в таких композиционных частях, как «Сведения о личности подсудимого» и «Причины, способствовавшие совершению преступления», где оратор анализирует различные жизненные ситуации. А психологический анализ чаще всего выражается не в отвлеченных рассуждениях, а в картинном воспроизведении, в детальном изображении действий. Заданная самим назначением речи экспрессивность сближает ее в названных композиционных частях с художественной речью.

Как проявляются черты каждого стиля в судебной речи? Для официально-делового стиля характерна в первую очередь предельная точность, не допускающая инотолкования. Каждое уголовное дело, как писал Я.С. Киселев, - это всегда человеческая беда. И человеческая судьба. Поэтому судебный оратор, анализируя обстоятельства дела, не имеет права допускать ошибки в их квалификации. Здесь каждая фраза, каждое слово должны адекватно передавать мысли говорящего. Требование точности ведет к употреблению большого количества имен существительных и прилагательных (чаще терминологического характера), составных юридических терминов с последовательной цепочкой родительных падежей: «В соответствии с диспозицией / части второй статьи 263-й / нарушение правил безопасности движения / и эксплуатации транспорта / только тогда считается преступлением // когда оно / заведомо для виновного лица / создало угрозу наступления тяжких последствий //. Или: «Никакой опасности / возникновения аварийной ситуации / не существовало //». При назывании лица употребляются имена, обозначающие лицо по признаку, обусловленному каким-либо действием, отношением, положением: государственный обвинитель, судья, подсудимый, потерпевший, свидетели.

Официально-деловой стиль основан на общественно закрепленных формулах (клише), выражающих юридические отношения, однозначно и точно передающих соответствующие понятия и факты: отсрочка наказания, квалифицировать действия, вредные последствия,злоупотреблять спиртными напитками, по предварительному сговору и др. Точность проявляется и в использовании высказываний с различными уточнениями, причастными и деепричастными оборотами: «Панин и Стропилов / ранее совершившие кражу / повторно совершили хищение денег / из столовой / расположенной на территории ЭВРЗ //». Или: «Обучаясь в школе рабочей молодежи / часто пропускал занятия//». Или: «Учитывая смягчающие обстоятельства / прошу определить меру наказания / не связанную с лишением свободы//». Как видим, деепричастные и причастные обороты уточняют отдельные признаки, действия.

Официальность речи требует объективного характера выражения, т.е. мысль выражается не от лица говорящего, а от лица государства, органов правосудия. Это проявляется чаще в пассивной форме изложения, когда сказуемое выражается страдательным причастием или глаголом страдательного залога: В итоге Кошкин / был уволен с работы / за прогулы//. Или: Тячев и Сайлаонов / по актам изобличаются в предъявленном обвинении//. Или: Действия по статье 131-й части третьей / квалифицированы совершенно правильно//. Или: Этот эпизод полностью установлен / доказательства собраны//. Для официально-делового стиля характерно «расщепленное» сказуемое, в котором употребляется глагол с ослабленным лексическим значением, а основное значение заключено в существительном: Предъявленное обвинение нашло подтверждение (подтвердилось). Или: По данному эпизоду он должен нести ответственность (отвечать). Или: Она не занимается воспитанием детей (не воспитывает).

Функция волеизъявления, императивности проявляется в большом количестве безличных предложений со значением долженствования: В таких случаях / не положено брать на поруки. Или: Действия Кулябова / следует квалифицировать / по статье 213-й / части первой / Уголовного кодекса //. Или: Нельзя за один удар / от которого не наступило тяжких последствий / давать такую меру наказания //. Как видно из приведенного материала, употребление языковых средств официально-делового стиля наиболее характерно для называния элементов состава преступления, процессуального положения лиц, процессуальных действий и документов, для формулирования выводов о фактических обстоятельствах дела, о квалификации преступления, мере наказания. Средства официально-делового стиля в судебной речи советского периода составляли от 15 до 23% языковых единиц. В современной судебной речи, произносимой в суде общей юрисдикции, их гораздо больше (см., напр., обвинительную речь по делу Старовойтова).

Черты и языковые средства научного стиля чаще всего проявляются в таких композиционных частях, как «Анализ доказательств», «Правовая квалификация преступления»[34]. Основной целью научного стиля является доказательство, а основными чертами, вытекающими из абстрактности и строгой логичности мышления, - обобщенность и подчеркнутая логичность изложения, когда динамика мышления развивается от констатации преступных действий -» к опровержению точки зрения процессуального противника -» к доказательству правильности своей позиции; суждения и умозаключения идут одно за одним в строгой логической последовательности. Рассмотрим пример. Защищая Гурова, преданного суду за хулиганство, адвокат, отрицая применение Гуровым оружия в хулиганских целях, раскрывает понятие «применение оружия» и затем развертывает систему доказательств:

«Материалами дела установлено / что действительно Гуров совершил / преступление / и он должен нести ответственность // за хулиганские действия / по части второй статьи 213-й УК // Я обращаю внимание суда на то / что по смыслу части третьей / ст. 213-й УК / под применением оружия следует понимать / пользование оружием / непосредственно для нанесения / телесных повреждений / а также такую / форму применения оружия / при которой заведомо для виновного / создавалась непосредственная угроза / для жизни и здоровья // В данном конкретном случае / стреляя вверх и в землю / Гуров не имел умысла / на причинение телесных повреждений / или вреда здоровью / кому-либо из граждан / и никакой угрозы для жизни или здоровья людей / он не создавал // Поэтому в действиях Гурова / нет состава преступления / предусмотренного частью третьей ст. 213-й // Гуровым совершено хулиганство / подпадающее под часть вторую ст. 213-й УК / по признаку особой дерзости //».

Мысль оратора раскрывается последовательно и аргументировано. Выдвинув антитезис, защитник дает определение понятия, выделяет конструирующие признаки преступления, опровергает антитезис и делает вывод. Логичный ход рассуждений особо подчеркивается конструкциями связи: переход к определению понятия выражается путем высказывания Я обращаю внимание суда на то. Опровержение связано с определением понятия словосочетанием В данном конкретном случае; вывод о квалификации преступления оформляется средством подчеркнутой логичности поэтому.

В следующем тексте:

«Прежде чем высказать свое мнение / об обоснованности иска / я хочу остановиться на том / что такое трудовой договор // В соответствии со статьей 18-й / Основ трудового законодательства / трудовой договор есть соглашение / между трудящимися и предприятием / по которому трудящиеся / обязуются выполнять работу // по определенной специальности / квалификации или должности / с подчинением внутреннему трудовому распорядку / а предприятие обязуется выплачивать трудящимся зарплату / и обеспечить условия труда / предусмотренные / законодательством о труде / коллективным договором и соглашением сторон // Ну / предоставленные условия труда у нас в данном случае не оспариваются // Все предоставленное / и кабинет / и рабочее место / и «Эра» и ключи / все условия у нас имеются // В данном случае только интересуют меня / права и обязанности истца // то есть выполняла ли она все свои обязанности / возложенные на нее трудовым договором / и имеются ли с ее стороны / нарушения внутреннего трудового распорядка//» - также вначале определяется понятие «трудовой договор». Подчеркнутая логичность находит выражение в словосочетаниях и фразах: прежде чем; в соответствии с; что меня в этой статье интересует; в данном случае.

Для научного стиля характерно наличие сложных высказываний, передающих последовательность рассуждений оратора:

«Я не буду оспаривать / ту квалификацию действий / которая вменена следственными органами Василовскому // Действия его правильно квалифицированы / частью первой статьи 111-й Уголовного кодекса / так как телесное повреждение / признается тяжким / если оно было опасным для жизни / и повлекло любое из указанных / в части первой статьи 111-й / последствий / а к ним относится и потеря слуха и зрения / и душевная болезнь / и иные расстройства здоровья / соединенные со стойкой утратой трудоспособности // У нас имеется заключение / о том что месяц / находился на излечении потерпевший Калашников //».

Сложные конструкции выражают сложную аргументацию мысли оратора, стремление к тому, чтобы каждое положение вытекало из предыдущего и обусловливало понимание последнего. Указание на источник информации или доказательства важно для определения достоверности. Характерны для научного стиля развернутые двусоставные высказывания с выраженными средствами подчинения.

Черты и средства публицистического стиля проявляются во всей речи в сочетании предметно-логического плана и воздействия на слушателей процесса, особенно же ярко - во вступлении, где дается моральная оценка деяния, а также при анализе характеристики личности подсудимого и причин, способствовавших совершению преступления, кроме того, в так называемых общих местах (которые в современной судебной речи встречаются крайне редко). Основная черта публицистического стиля - открытая оценочность. Каждый эпизод обвинения, каждое доказательство не только анализируются оратором, но и оцениваются с точки зрения обвинения или защиты. В языке это находит отражение в высказываниях Я считаю, я думаю, мне представляется, по мнению защиты, я уверен, я убежден, я утверждаю и др. Сам текст речи вполне определенно выражает отношение оратора к излагаемому. Характерно для публицистического стиля вовлечение второго лица в обсуждение: Вы знаете, вам известно, вы слышали, вы наблюдали, вы должны принять решение и т.д.

Авторское мы, довольно часто используемое судебными ораторами (Мы с вами слышали; мы знаем из судебной практики и др.)? отражает такую черту публицистического стиля, как собирательность, когда мнение выражается от имени нескольких представителей правосудия. Это создает впечатление значительности высказывания.

В советский период активно использовалась в судебных прениях фразеология публицистического стиля: гармоническое развитие личности, заниматься общественно полезным трудом, в рядах Советской Армии и т.д.

Для синтаксиса публицистического стиля характерно использование вопросо-ответных реплик, риторических вопросов, расчлененность высказываний (Характеристика из института // Отличный студент // Шахматист // Спортсмен // Хороший товарищ //), использование средств поэтического синтаксиса: антитезы, инверсии, единоначатия, параллелизма конструкций[35].

Итак, особенности содержательного плана позволяют утверждать, что судебная речь является разновидностью публицистического стиля, который включает в себя элементы официально-делового и научного стилей. Язык судебной речи тяготеет к логическим построениям, суждениям с последующими выводами. Однако переход от одной темы к другой делает необходимым переход из одной стилевой тональности в другую.

Эмоциональность судоговорения является необходимым, рабочим компонентом: ведь оратор должен не только выразить мысль, но и вызвать нужные эмоции у слушателей.

Устная же форма обусловливает принципиальную необходимость использования разного рода устно-речевых средств, в том числе и устно-разговорных типизированных построений. Письменно-литературные средства в устной судебной речи изменяются в соответствии с законами устной формы речи.

Лингвистические термины

Типизированные предикативные построения - в данном случае конструкции, характерные для разговорной речи.

Вопросы для самопроверки

1. Каковы были задачи и черты ораторской речи в Древней Греции? 2. Назовите черты судебной речи в Древнем Риме. Охарактеризуйте судебных ораторов доцицероновского периода. 3. Что нового внес Цицерон в развитие судебного красноречия? 4. Чему можно учиться у французских судебных ораторов XIX в.? 5. Какими чертами отличалась судебная речь в условиях советского судопроизводства? 6. Какова роль судебных прений в судебном процессе? 7. Назовите специфические черты судебной речи, отличающие ее от любой другой публичной речи. 8. Что такое монолог с точки зрения психологии, лингвистики? Какими характеристиками он обладает? 9. Что такое диалогизация монолога? Чем она порождена в судебной речи? Каковы формы ее проявления? 10. Как юристы определяют место судебной речи среди функциональных стилей литературного языка? Выразите свою точку зрения на этот вопрос.

Примерный план практического занятия

Теоретическая часть

1. История формирования судебной речи.

2. Ближайшая и конечная цель современной судебной речи.

3. Черты судебной речи, отличающие ее от других видов публичной речи.

4. Монолог. Его основные признаки.

5. Диалогизация судебной речи. Формы ее проявления.

Практическая часть

Задание 1. Выразите мнение, какие черты судебной речи древнего мира уместны в наши дни, чему следует учиться у древних судебных ораторов. Отметьте, какие приемы, характерные для судебной речи древнего периода, использовали русские судебные ораторы XIX в.

Задание 2. Прочитайте речь Н.П. Кана по делу Далмацкого и речь О.В. Дервиза в защиту Васильевой, посмотрите, как определяется целевая установка каждой речи; подумайте, как проявляются в них все черты судебной речи; способствуют ли речи формированию убеждения судей, оказывают ли воспитательное воздействие на присутствующих в зале суда граждан. Проследите, как проявляются в них качества воздействующей речи, черты функциональных стилей литературного языка. Покажите богатство речи ораторов.

Задание 3. Пронаблюдайте в обвинительной и защитительной речах по делу Артемьева (см. Приложение 1) диалогизацию монолога. Какие языковые средства содействуют этому? Каковы функции диалогической речи в суде присяжных?

Задание 4. Подготовьте реферат на тему «Ораторское мастерство древних судебных ораторов» или «Судебное красноречие в России», защитите его на практическом занятии.

Задание 5. На основе анализа судебных речей подготовьте 4-5-минутное выступление на тему «Целевая установка судебной речи», в котором ответьте на вопросы: 1. С чего начинается успех судебного выступления? 2. Можно ли построить и произнести убедительную речь, не определив ее целевой установки? 3. Чем определяется целевая установка? Обоснуйте свои выводы примерами из судебных речей.

Задание 6. Прочитайте речь А.Ф. Кони по делу об утоплении крестьянки Емельяновой ее мужем, отметьте в ней средства связи, признаки диалога, средства, содействующие убедительности речи.

Задание 7. Прочитайте отрывок из речи государственного обвинителя В.И. Романова [см. 172]; выделите средства диалогизации речи, обратите внимание, как они привлекают внимание судей.

В суде Груднев и Моргунов от показаний, данных в ходе предварительного следствия, отказались. Но чем они объясняют, что все-таки давали их и с глазу на глаз со следователем, и в присутствии понятых на месте преступления, и с применением видеозаписи, и на очной ставке с Пасько, который был задержан значительно позже? Только тем, что следователь первоначально написал их сам, а они только подписали и потом их же повторяли. Но можно ли верить этим объяснениям Груднева и Моргунова? Вспомните, уважаемые присяжные заседатели, об обстоятельствах первоначальных допросов Груднева и Моргунова (после их задержания по подозрению в убийстве Тюрикова). Допрошены они были практически в одно время: один - с 17 ч 40 мин до 19 ч 30 мин, а другой - с 17 ч 30 мин до 19 ч 40 мин. Причем допрашивали их разные следователи и в разных местах: в изоляторе временного содержания и в помещении прокуратуры района, находящихся, как известно, на приличном расстоянии друг от друга. Эти данные оглашены в суде, и подсудимые их не отрицают. И что же мы видим? Тексты протоколов разные, но изложенное в них совпадает до мельчайших подробностей в описании того трагического для Тюрикова вечера с участием всех трех подсудимых и их конкретных действий: кто бил топором, кто ножом, сколько раз, в каких купюрах были похищенные деньги, как их разделили, где был Пасько и что он взял в доме Тюрикова. Так могли ли разные следователи в разных местах в одно и то же время написать протоколы с аналогичным изложением событий? Нет, это невозможно [172. С. 349-350].

Задание 8. Прочитайте речь Г.М. Резника по делу Г. Пасько [161]; проанализируйте ее с точки зрения соотнесенности ее с функциональными стилями языка. Отметьте, средства какого функционального стиля преобладают в ней.

Задание 9. Прочитайте речь В.Л. Россельса по делу Семеновых (с. 376). Определите ее целевую установку. Как она раскрыта в речи? Выделите средства диалогизации.

Задание 10. Объясните, почему председательствующий четырежды прерывает речь адвоката в защиту Артемьева. Какие нормы УПК РФ нарушил оратор?