"Капитан Багровой Тьмы" - читать интересную книгу автора (Мзареулов Константин)

Глава 5 БЛАГОРОДНОЕ ДЕЛО

Свет заката из окошка падал на книжные листы. Лежа на диване, Тарх перечитывал «Владыку смертных» — жизнеописание своего тезки — царя Худана Великого. У стены поскрипывала раскачиваемая сквозняком приоткрытая дверца книжного шкафа.

Библиотеку начали собирать еще его родители, хотя многие фолианты появились в семье даже раньше, ибо были приобретены дедами или бабками. Когда-то маленький Тарх с трепетом взирал на увесистые тома, хранившие непостижимую мудрость, и мечтал прочитать хотя бы сотую их часть. К совершеннолетию он изучил почти все добытое предками старье, и почтения к бумаге, покрытой типографскими значками, сильно уменьшилось.

Когда родители, оставив город, перебрались в буколическую глушь, они забрали с собой часть книг, напоминавших им о временах молодости. Тарх не жалел об исчезнувших томах, ибо не нашел в них ничего интересного для себя. Освободившиеся в шкафах места он заполнял даже в студенческие годы, тратя на эту забаву добрую половину скудной стипендии. В те дни Тарх кое-как кормился за счет денег и продуктов, что изредка подбрасывали предки, но мог отдать последнее серебро за хорошую книгу.

Он старался собирать новые издания — труды по естественным наукам, историю войн и шпионажа, учебники стратегического искусства, биографии великих тиранов и полководцев. Были у него и особые книги, неведомые простым смертным, — маги писали их для магов. Эти тома он держал в заколдованном шкафу, увидеть и открыть который мог лишь библиофил, обученный колдовскому делу.

Отложив «Владыку смертных», Тарх скользнул взглядом по полкам, где теснились пачки бумажных листов, одетых в толстый картон и свиную кожу с позолотой и медными пряжками. Больше тысячи томов, собранных тремя поколениями семьи…

Здесь были труды по истории, натурфилософии, магическому мастерству — давно устаревшие сведения, вызывающие сегодня лишь снисходительную усмешку. Произведения лучших поэтов и писателей прошлых веков тоже оказались сплошным занудством — замшелая мораль, сопливые рассказы о сгинувших страстях и помыслах. Наивное наследие пасторальных времен, безжалостно растоптанных тяжкой поступью прогресса.

Жизнь сделалась другой, а знания, гордость и прочие доблести сгинувших эпох стали пустыми словами. С некоторых пор высшими ценностями, главной мерой успеха считалось умение обманывать, наживаться на чужом несчастье. Ценились измены, грубая сила, поверхностный ум и особенно роскошь. Мудрецы предупреждали, что цивилизация загнивает, но их голоса не достигали цели, ибо отупевшие массы обывателей не способны были понять даже самых простеньких доводов.

Как изменились люди и маги с той поры, как покинули сей мир Два Властителя, вослед которым потянулись скорбной вереницей уходящие в небытие великие предводители натуралов. Будь сейчас живы те герои, мир не превратился бы в омерзительное вместилище пороков и гнусности.

Как-то само собой вышло, что из множества книг Тарха все больше привлекали близкие к документальным труды о правителях, умевших творить дела, поражающие воображение даже сегодня, спустя много столетий. Самым же великим среди них Тарх считал Худана Второго — сына Ларгенда Третьего и Кабурины Прекрасной, из-за которой разгорелась трехлетняя Илойская война. Жестокий тиран и гениальный полководец, создавший Империю Койсар и служивший Темному Властителю, всеми силами истреблял зло и несправедливость.

Тарх восхищался тезкой, его решимостью, глубоким гибким умом, сверхъестественной прозорливостью. Первый император Койсара был слабым магом, но воистину великим вождем. Безжалостно и целеустремленно Худан сокрушил врагов, создав крепкую державу…

Пожалуй, столь же часто перечитывал он фолианты, посвященные эпохе Последней Битвы. Хотя в тот раз удалось отогнать Небесную Раковину, короткое торжество Мрака сопровождалось катаклизмами, которые нанесли тяжелейший урон всей цивилизации Теллуса. Погибли в огне города и библиотеки, в кровавом беспределе погромов толпа перебила магов и ученых. Почти не оставалось достоверных свидетельств о временах, предшествовавших прошлому Сошествию Мрака.

И тем не менее существовала любопытная гипотеза, основанная на косвенных доказательствах. Авторы этой концепции считали, что с момента, когда Теллус был накрыт Куполом, Небесная Раковина приходила, по меньшей мере, трижды — с перерывами в одиннадцать-двенадцать столетий. Согласно тем же отрывкам летописей, всякий раз происходили катастрофические события, но чародеям удавалось отвести беду. Неясно лишь было, каким образом они это делали.

Стемнело, и сон одолел Тарха. Оборотень лишь успел бережно положить книгу на тумбочку и уснул, не раздеваясь. Этой ночью ему приснилась Кабурина Прекрасная — женщина сказочной красоты и легендарного распутства.

Утром воскресенья его разбудил настойчивый звон дверного колокольчика. Зевая, Тарх с трудом выбрался из-под одеяла, накинул халат и поковылял в прихожую, сонно осведомившись, кому в такую рань не сидится дома.

— Открывай, ленивец, — раздался с улицы голос доктора Ланка.

— Что-нибудь случилось? — спросонок брякнул, отпирая дверь, оборотень. — Нужна моя помощь?

— Вроде ты меня о помощи просил, — проворчал врач. — Веди к своему другу.

Тарх вспомнил разговор в лесу возле Старой Крепости. Виновато хрюкнув, оборотень шагнул назад, уступая дорогу нежданному гостю. Вчера он пообещал Миштпору расправиться с Балыглу. Очевидно, Главный передал его слова Ланку, вот доктор и пришел получить обещанное. А заодно, как честный маг, Ланк припомнил, что собирался вылечить Меха.

— Может, потом? — окончательно прогнав сон, осведомился Тарх. — Вы сейчас, наверное, сына лечите.

— Для Глонта я сделал все, что мог. Теперь его только время сможет вылечить, — еле слышно произнес врач, совершенно убитый горем.

— Как он?

— Выкарабкался, но… Позвоночник сломан в двух местах, ребра перебиты, обе руки… Кость ноги треснула. Не меньше полугода в гипсе проваляется, да и потом… В общем, простому натуралу десятой доли тех травм хватило бы. — И доктор закончил умоляюще: — Помоги отомстить за сына. Городской суд оправдал убийцу.

— Надо бы и судью наказать, — предложил Тарх. — И полицейского, который расследовал это дело.

— Всех убьем! — взорвался врач, но быстро взял себя в руки. — Полицейский следователь как раз оказался честным натуралом, а вот судья Кульдар — подонок. И вдобавок Светлый. Мелочь, конечно, десяточник.

— Тем лучше. Из двоих больше Силы откачаю.

— Я хотел бы участвовать в мести.

— Вы только мешать будете. Одно дело, если кого-то зверь загрыз, а тут — человек. Сразу ясно будет, кого подозревать.

— А тебя не заподозрят?

— Кто ж обо мне знает! — Тарх усмехнулся. — Ничтожны мы, никому не известны. Только двое-трое старших Темных осведомлены о моем истинном лице.

— Я слышал другое. Будто с некоторых пор о тебе каждая Светлая собака знает.

Доктор замолчал и, отвернувшись, стал разглядывать книги на полках. Воспользовавшись паузой, Тарх наскоро покончил с утренней гигиеной и занялся завтраком.

Кухонька в его доме была тесная, но магических штучек здесь хватало. Морозильный шкаф поддерживал внутри себя холод, а заодно делал прохладным воздух в комнатах. Отобранное тепло направлялось в плиту, разогревая жаровни без всякого расхода топлива.

Стремительно закипел чайник. Купленный позавчера хлеб зачерствел, и Тарх сделал его свежим, прикоснувшись к буханке жезлом. Открыв морозильник, оборотень скептически оглядел скудные запасы. С таким убогим рационом стыдно было приглашать за стол солидного собрата-четверочника, и все же Тарх пролепетал:

— Ланк, не побрезгуйте позавтракать вместе со мной. Как говорится, чем богаты.

— Ты уж сам как-нибудь, — рассеянно откликнулся врач. — У меня из-за этих проблем совсем аппетита нет. Лучше книжки полистаю — тут есть любопытные фолианты.

Наскоро перекусив бутербродами с остатками ветчины, оборотень выпил горячий кофе и стал снимать шкурку с последнего апельсина. Все это время он обдумывал, как бы незаметнее угробить таможенника и судью.

Глубокие раздумья были прерваны требовательным голосом гостя.

— Ты пытался читать эти книги? — строго, словно разозлившись, осведомился Ланк.

Доктор держал в руках толстенный, изданный в прошлом веке труд «Арифметика и алгебра наложения чар». Массивный том, переплетенный в потертую кожу с наполовину стершимся золотым тиснением и нашлепками позеленевшего металла по углам. На просторной обложке уютно примостилась книга поменьше размером — монография современного автора, посвященная той же теме — «Точные методы теоретической магии».

— Приятные книжки, — согласился Тарх. — Если досконально разобраться, можно получить истинное удовольствие.

Содрогнувшись, Ланк смотрел на него с видом глубочайшего недоверия. Хмуря брови, доктор проговорил немного растерянно:

— Это самые сложные книги по магии, которые мне когда-либо доводилось видеть. Как ты, восьмерочник, можешь в них разобраться?

— Просто вы далеки от точных наук. — Тарх улыбнулся. — На самом деле ничего сложного.

— И ты можешь сотворить вот такое, к примеру, колдовство?

Врач раскрыл старинный фолиант на странице, которую придерживал пальцем, и шлепнул пятерней по схеме, занимавшей весь разворот. Судя по сложности закрученных разноцветных линий, к рисунку полагался пояснительный текст страниц на пять. Покрутив пальцами, Тарх честно признался:

— Маленькое уточнение… Я могу составить это заклинание, но моих сил восьмерочника недостаточно, чтобы реализовать чары.

Продолжая морщить лоб, Ланк потребовал:

— Повтори. Не понял.

Вздохнув, оборотень постарался растолковать это в доступных для гуманитария выражениях:

— Вы наверняка проходили в школе основы математики и решали задачи про воду, втекающую в бассейн по разным трубам. Или про скороходов, которые вышли из разных городов и должны где-то встретиться.

— Смутно помню. Еще были два неизвестных, квадратный корень, произведение разности на сумму и арифметическая прогрессия. Вот на ней-то я споткнулся и дальше продвинуться уже не смог… Это имеет отношение к нашему разговору?

— Самое непосредственное. Представьте, что вы, решив систему уравнений, получили ответ: путники встретятся, если один из них пробежит полсотни верст за три часа. Другими словами, вы смогли решить задачу на бумаге, но бегать с такой скоростью все равно не сумеете… Вот и я так же — заклинание сварганю, но произнести не смогу.

Врач задумался, затем неуверенно произнес:

— Но ведь не обязательно бежать самому. Можно сесть на лошадь или дракона… — Ланк резко сменил тему: — Как ты собираешься убить подонка?

— Пока не знаю. Надо разведать место, где он живет, а заодно выяснить, где и в какое время бывает. Убийство — дело тонкое, хорошая работа спешки не любит.

— Что значит в этом случае хорошая работа? — Ланк нахмурился. — Убийство не может быть хорошим или плохим. Либо ты убьешь Балыглу, либо нет.

Повеселевший от такой дремучей наивности Тарх расхохотался и пояснил, что доктор путает искусство убивать с безумием или пьяной дракой. Акцию следовало провести максимально аккуратно, чтобы не оставить улик, доказывающих причастность к убийству Тарха или Ланка. Внезапное нападение в момент, когда нет свидетелей, — вот как надо действовать.

— К тому же ликвидировать предстоит двоих, — напомнил оборотень. — Придется вдобавок судью выслеживать. Или подкараулить, когда они вдвоем останутся.

Для доктора, с его противоположной убийству профессией, подобные рассуждения были в новинку. Бедолага, наверное, всерьез думал, будто убивать легко. Впрочем, будучи магом высокого ранга, Ланк все-таки сумел ухватить идею, надолго задумался и даже согласился выпить чашку кофе.

Помешивая ложечкой темно-коричневый напиток, доктор продолжил разговор:

— Не можешь бегать слишком быстро — садись на коня… Что, если твоим конем стану я?

— Теперь я чего-то не понимаю.

— Ты составляешь чары, а я воплощаю.

— Можно, — поразмыслив, признал Тарх. — Богатая идея. Только придется долго тренироваться. Какое заклинание вас привлекло?

Он уже собрался предупредить, что не стоит рассчитывать на ликвидацию Балыглу и продажного судьи при помощи колдовства. Смертоносные чары всегда бьют неточно и к тому же оставляют следы. Придется лишить жизни очень много случайных людей, а Светлые легко сообразят, кто наложил убийственные заклятия.

Однако Ланк сказал совсем другое:

— Я нашел целый раздел, посвященный целебной магии. Там есть чары, под действием которых кости, нервные окончания, разорванные мышцы срастаются втрое быстрее.

Все-таки Ланк был настоящим лекарем. Даже в такой ситуации он подумал о делах врачебных. Наверняка, будь покалечен близкий родственник оборотня, все мысли Тарха были бы об отмщении.

Месть, как известно, благородное дело.

Подготовка и отладка заклинаний заняли не слишком много времени. Уже к полудню Ланк зазубрил длинную формулу на древнем языке. Тренируясь, доктор повторил формулу не меньше десятка раз, прежде чем оборотень почувствовал, что чары начинают действовать. Совершенно прекратились давно мучившие Тарха боли в желудке, а заодно рассосались без следа все шрамы.

— Бесплатно подлечился, — прокомментировал он, рассмеявшись. — Может, попробуем освоить заклятие верных пропорций?

— Хочешь сделать себе тело покрепче? — догадался врач. — Это сложно. Магическое лечение такого рода отбросит тебя на ступеньку-другую. Согласен вернуться в десятый ранг?

— В другой раз, — быстро согласился Тарх. — Пошли к Механусу.

Мех сильно удивился, увидав на крыльце своего дома знаменитого на всю губернию целителя. От растерянности он безропотно позволил уложить себя на кушетку и даже сам спустил штаны. Лишь в конце осмотра Мех заявил, что можно было всего лишь закатать штанину — повреждено-то колено.

Покачав головой, Ланк сообщил, что колено — вопрос второстепенный. Главная беда — трещина в бедре, которую проглядели городские хирурги.

Жезл врача засветился, но не слишком ярко. Когда красноватое сияние коснулось больной ноги, экс-ротмистр вскрикнул, поморщился и пожаловался:

— Горячо. Жжет… — Потом вдруг воскликнул: — Ух ты, нога чувствует боль!

После магического подогрева Ланк растер ногу сильно, но не противно пахнущими мазями. Больной громко стонал, требуя прекратить пытку, а еще лучше — прикончить его поскорее, чтобы не мучился.

— Ну-с, можно сказать, подготовка завершена, — проговорил наконец врач. — Выпей стакан этой микстуры, и мы начнем.

Услышав, что предыдущие мучения были всего лишь разминкой перед главным удовольствием, Мех собрался гнать всех в шею, но не смог пошевелиться. Свирепо вращая глазами, он все-таки выцедил стакан соленого раствора — кажется, отставной ротмистр покорился судьбе.

Тарх очень скоро перестал понимать, чем занимается доктор-четверочник. Слишком уж быстро произносились заклинания. Вроде бы Ланк заговаривал боль, останавливал потоки крови, а заодно сделал что-то непостижимое с кожей пациента. Потом бедро и колено Меха словно вывернулись наизнанку — как будто невидимый нож распорол ногу и раздвинул края раны. Крови почти не было, но Тарх отвернулся, не выдержав жутковатой картины.

У него за спиной успокаивающе ворковал Ланк:

— Не больно ведь совсем… Нет, чуть-чуть не считается… Сейчас мы коленную чашечку на место вправим… и водичку из пещерки откачаем… А теперь берцовую косточку закрепим, а то ведь трещинка совсем ненужная… Ничего, скобочку поставим, это вообще болеть не должно…

Ланк бормотал с полчаса, после чего Тарх услышал его заверение, что края раны снова срослись и все кровеносные сосуды соединились вроде бы правильно. Повернувшись, оборотень увидел, как доктор разглядывает ногу Меха, украшенную свежим рубцом.

— Так когда я поправлюсь? — осведомился Мех.

Закатив глаза, врач словно прикидывал в уме. Продолжались эти раздумья довольно долго, но в конце концов чародей проговорил:

— Зайду к вам, голубчик, вечером, когда стемнеет. Еще и коллег приведу — пусть полюбуются. А до того отдохните, только ногу не напрягайте.

Доктор произнес нараспев заклинание заживления, над которым так долго трудились они с Тархом. Мех снова зашипел, но кричать не стал — видимо, боль оказалась не чрезмерной. Когда рана затянулась, Ланк перебинтовал ногу, приложив с четырех сторон длинные дощечки, крепко перетянув их ремнями.

Механус лежал неподвижно, вытянув сверток, выросший вместо ноги. Ротмистр был бледен и жалобно смотрел на уходящих. Оборотень поставил перед ним бутылку, стакан и тарелку с нехитрой закуской, сказав на прощание:

— Поскучай до вечера. Как стемнеет, принесу что-нибудь посерьезнее.

Покинув дом Механуса, они заглянули к Ланку, где доктор вновь опробовал целебное заклинание — на собственном сыне. С виду мало что изменилось, Глонт по-прежнему стонал в полном забытьи, но Ланк бурно радовался: парень заметно пошел на поправку.

Что ж, он доктор, ему виднее.

На радостях они закатили небольшую пирушку, которая могла затянуться до ночи. Тарху стоило немалых трудов напомнить врачу, что следующим на очереди стоит вопрос о мести.

— А ну его подальше, — отмахнулся Ланк. — Мальчишке моему стало получше. Может, не стоит с возмездием торопиться?

— Никак нельзя откладывать, — строго возразил оборотень. — Преступление должно быть наказано, иначе погибнет справедливость. Да и Глонту муторно будет знать, что не отомщенным остался.

— Ну да, мы же Темные, мы изничтожаем Зло, — вздохнул доктор. — Пошли повеселимся.

Возле особняка таможенного начальника стоял полицейский пост, отгонявший прохожих. Сделав вид, будто просто прогуливаются, Ланк и Тарх обошли дом и наткнулись на целую свору Светлых и Серых.

— Мстители явились, — изобличающе процедил Оз-Вабланг. — Никто не давал Темным права чинить расправу. Я запрещаю вам приближаться к этому дому. Без вашего участия вразумим преступника.

— Мы и не думали туда лезть, — флегматично ответил Ланк. — Просто гуляем по городу. Этого нам запретить не может никто.

Они — и в самом деле не собирались убивать сейчас. Тарху нужно было как следует изучить место действия, чтобы не ошибиться, когда наступит ночь.

— Можете полюбоваться, как работают настоящие чародеи, — высокопарно провозгласил главарь Светлой общины. — Сейчас двое наших войдут в этот дом и просветлят заблудшую душонку гадкого человечка.

— Как интересно. — Тархошамрахудан издевательски похихикал. — Всегда мечтал лицезреть настоящее чудо.

— Полагаешь, у них ничего не выйдет? — громко спросил доктор. — Не будь таким пессимистом. Должно же у Светлых хоть что-нибудь получиться.

— Совсем не обязательно.

Презрительно игнорируя вражеские насмешки, Оз-Вабланг махнул рукавом. Парень и девушка из его свиты, одетые в белоснежные одежды уверенно поднялись на крыльцо и воспользовались подвесной колотушкой. Вскоре дверь открылась, и Светлые вошли в особняк.

Минут пять было тихо, а потом из дома послышался визг.

— Похоже, кого-то насилуют, — со знанием дела заметил Ланк и добавил издевательски: — Вот значит как вы преступников вразумляете…

Внутри дома раздавались мужские и женские вопли. Неожиданно для всех, включая самого себя, Тарх неловко дернулся, едва не упав, но быстро восстановил равновесие. Спустя полминуты крики внутри дома стихли, словно кому-то заткнули рты.

Светлые заволновались. Внезапно звонко разбилось окно второго этажа, и выпрыгнула Светлая в разодранных одеждах. Упала она неловко — кажется, сломала ногу. Полицейские заржали, тыча пальцами в ее сторону. В разбитом окне появилась откормленная морда Балыглу. Громко рыгнув, он крикнул полицейским:

— Выбросьте из моего сада эту падаль.

Стражи беспорядка подхватили под руки полубесчувственную девчонку и выкинули за ограду, обозвав неблагодарной шлюхой.

— А где же Оз-Гордей? — недоуменно проговорил старший Светлый.

Сообразив, что речь идет о маге, который вошел в дом и до сих пор не подает признаков жизни, равно как признаков смерти, Тарх небрежно ответил:

— Внутри остался. Полагаю, сейчас его обрабатывают. Безупречно-спокойная мина покинула лицо вождя вергатильских Светлых, сменившись гримасой ненависти.

— Не радуйтесь, подонки! Мы все равно не позволим вам ворваться в этот особняк и устроить самосуд, — яростно прошипел Оз-Вабланг.

— Завидую твоей упертости, — усмехнулся Ланк. — Позволь хотя бы подлечить эту девицу.

— Никогда! — Оз-Вабланг заслонил Светлую, скрючившуюся на газоне и продолжавшую визжать от унижения и боли.

Пожав плечами, врач двинулся прочь и, не оборачиваясь, крикнул:

— Отвезите больную ко мне в клинику. Я буду там через час… — Пройдя с десяток шагов, он мрачно пробормотал: — А точнее, через три-четыре.

На соседней улице Темные сели в экипаж, и доктор велел гнать к дому ротмистра Нацца.

— Получилось? — поинтересовался Тарх.

— Никаких проблем, — заверил его Ланк. — Это ведь очень простое заклинание. Осечки быть не может.

Отставной ротмистр встретил их брюзжанием на грани возмущенных криков. Лучше бы, мол, вместо вина горшок оставили, а то сил нет терпеть.

Его жалобы развеселили гостей, а их смех привел Нацца в ярость. Если бы не вынужденная неподвижность, вполне мог и побить. Кое-как успокоив буйного пациента, Ланк разрешил ему встать. Убедившись, что нога почти не болит 'и на нее можно ступить, подобревший Мех прытко поковылял в отхожее место. С такой скоростью бедняга не перемещался уже года четыре — с тех самых пор, как был ранен.

Вскоре потянулись гости. Многие знали Нацца в лицо — почти все они в разное время пытались лечить его ногу, однако безуспешно. Больше половины врачей были натуралами, но пришли также два Темных восьмерочника и один Светлый семерочник. Взаимной вражды маги не проявляли — похоже, среди лекарей установились прочные профессиональные отношения.

— Все в сборе, рассаживайтесь поудобнее, — пригласил коллег доктор Ланк.

Он попросил Тарха расположиться возле пациента и ассистировать во время лекции. Затем, погасив свет, Ланк наколдовал на стене сверкающее окошко, в котором сменялись картинки, изображавшие разные стадии лечения.

— Итак, начинаем снимать повязки, — торжественно провозгласил доктор. — Любезный магистр Шамрах, соблаговолите подержать этот ремешок…

К этому моменту Тарх уже покинул обиталище Механуса. Вместо него в темноте возле Ланка прогуливалась призрачная иллюзия. Если полицейские следователи пожелают узнать, где находился магистр Худан Шамрах в момент убийства, а дюжина почтенных вергатильцев подтвердит, что магистр Худан Шамрах был у них на виду, причем находился в доброй версте от места преступления.

Амулеты защищали от взглядов. Оставшись незамеченным, гиенокот пробежал сквозь союзную субстанцию Тьмы — пусть это была не мистическая сущность Добра, но всего лишь природная темнота наступающей ночи. Путь отнял у него почти четверть часа, но в назначенный срок оборотень оказался в бухте на морском берегу. Место было тихое, укромное — горожане редко сюда забредали.

А вот дичь, на которую охотился гиенокот, заглянет обязательно. Заклинание было активировано возле дома Балыглу, под носом у ничего не заметивших Светлых. Только Тарха чуть качнуло, когда магическая конструкция, заработав, принялась разворачивать туго скрученные лепестки…

Ждать в засаде оборотню пришлось недолго. Оставив наверху пролетку, по тропе шумно спускались таможенник Балыглу и городской судья Кульдар. Глаза кошкогиены четко различали обоих — растрепанных, усталых, сбитых с толку. Магия вытащила их из-за стола, заставив бросить все дела и мчаться в самую глухую часть города. Судья и начальник таможни топтались на пляжных окатышах, слепо вглядываясь в темноту, вдруг сообщившую звериным рычанием:

— Сейчас вы увидите смерть.

Балыглу заверещал, хватаясь за шпагу, но челюсти уже сомкнулись, прокусив ему запястье. Все-таки подонок был невероятно силен. Выпустив эфес, он попытался стряхнуть хищную бестию, вцепившуюся в его руку. При этом таможенник ухитрился достать свободной рукой кинжал, однако Тарх не стал дожидаться удара сталью.

Убедившись, что клыки разорвали артерию, и кровь буквально хлещет из раны, оборотень разжал челюсти, отпрыгнув на безопасное расстояние. Балыглу бестолково размахивал клинком, рассекая воздух, а вытекавшая из раны кровь уносила силы. Кульдар суетился в отдалении, опасаясь приблизиться, потому как обезумевший бугай мог сослепу и его кинжалом пырнуть.

Тарх внимательно следил за дичью, затаившись в темноте. Он повторил атаку, когда обмякший Балыглу со стоном опустился на прибрежную гальку. Прыжок сзади — клыками в загривок — визитная карточка настоящего оборотня.

— Кто ты? — пролепетал судья.

— Я — твоя смерть, — зловеще сообщил оборотень, бросаясь на новую добычу.

Во время работы он старался поменьше болтать. Сентенции лучше всего произносятся над остывающими трупами. Как бы не была напугана жертва такого нападения, неожиданности возможны всегда. Вот и сейчас Кульдар успел выхватить шпажонку, но Тарх, нырнув под клинок, прыгнул вверх и всей массой обрушился на судью, повалив его на камни.

Видимо, Кульдар стукнулся головой — скорчился, поскуливая. Позади оборотня снова зашевелился таможенник, однако раны у него были слишком серьезными, так что далеко не уйдет.

Звериными клыками Тарх раздробил второму клиенту локоть, но для финальной церемонии вернулся в человеческий облик. Увидав рядом голого мужика, судья радостно заулыбался. Не иначе, решил, что отделается надругательством.

— Конечно, конечно, — залебезил Кульдар, здоровой рукой поддерживая раненую. — Я согласен. Что хотите и как хотите.

— Разве я спрашивал твоего согласия? — удивился Тархошамрахудан, подбирая чью-то шпагу. — Кажется, ты не понял — пришла расплата.

Насладившись воплями перепуганной дичи, оборотень приставил острие к груди Кульдара. Шпага прорезала тончайший шелк сорочки, уткнулась в кость, потом проскользнула в зазор между ребрами, пронзив сердце. Тарх вновь почувствовал, как втекает в него энергия, родившаяся в недрах звезд и веками скитавшаяся по волнам эфира, чтобы наконец обрадовать оборотня.

Избыток звездных субстанций бурлил, заглушая даже тревожные сигналы рассудка. Как уже бывало в такие моменты, Тарх начал превращаться в кошкогиену — звериная сущность из недр подсознания выдвигалась на передовые позиции, подминая человеческую личность. Это была вовсе не патология, просто сработал механизм самосохранения: лишь инстинкты хищника могли защитить оборотня, ошеломленного чрезмерным приливом Силы.

Наверное, в эти мгновения он представлял жуткое зрелище — внешность его совмещала признаки человека и зверя. Потом человеческая основа победила, и Тарх, малость оклемавшись, огляделся.

Судья Кульдар лежал на спине, пронзенный шпагой таможенника. Сам Балыглу отползал все дальше — не иначе, убедил себя, что сумеет вскарабкаться на откос, где ждал экипаж.

Подобрав шпагу судьи, Тарх быстро настиг добычу и полоснул клинком по шее. Балыглу повалился, хрипя и дергаясь. По справедливости следовало бы оставить подонка мучиться, но Тарху нужна была порция Силы, поэтому он просто ударил в сердце.

Вернувшись в жилище Меха, Тарх показал жестами, что все в порядке. Ланк понимающе наклонил голову:

— Вот, собственно говоря, и все, о чем я собирался рассказать. Как вы понимаете, тайна целительного заклинания раскрыта не будет… Магистр Тархошамрахудан, будьте любезны включить свет.

Он мысленно спросил, как прошло на пляже, и Тарх подумал в ответ: «Лежат холодные. Вроде бы их бешеная собака покусала, и придурки друг дружку шпагами порезали». Весело посвистывая, Ланк вышел во двор, следом нестройной толпой хлынули остальные лекари. Тарх услыхал обрывки разговоров:

— Любопытная была лекция, жаль чародей не захотел всех секретов раскрыть…

— Все равно же нам эти заклинания недоступны…

— Другое плохо — ассистент скандалистом оказался…

— Верно, коллега, только его голос и слышен был… Гости скрылись за углом соседнего дома. Поглядев на Меха, озадаченный оборотень жалобно поинтересовался:

— Неужели я так много болтал?

— Ты был несносен, — хихикнул Мех. — Пререкания устраивал по любому поводу, хватал доктора за руки, порывался анекдоты рассказывать.

Похоже, Ланк изготовил призрака на славу — всем иллюзиям получилась иллюзия. Наверняка гости убеждены, что магистр ни на миг отсюда не отлучался.