"Молот Марса" - читать интересную книгу автора (Мёрдок Мелинда С.)

ГЛАВА 6

Мастерлинк сидел в глубине главного управления РАМ, погруженный в свои мысли. Он был мрачен. Ничто не выдавало его присутствия. Не вникая, Мастерлинк выслушал рапорт Романова. Тот сообщил о захвате в плен одного из злейших врагов Мастерлинка. Мастерлинк воспринял его абсолютно равнодушно. Его ум был занят другим.

Мастерлинк с холодной, угрюмой злобой прислушивался к распоряжениям, которые главное управление РАМ посылало ударным захватчикам, атакующим Землю. Земля принадлежала Мастерлинку. Его первой задачей была защита этой планеты. Сейчас он беспомощно наблюдал за тем, как орды кораблей Марса уничтожали его родину. Родина! При звуке этого слова Мастерлинк разгорячился. Интересно, знают ли эти глупые, эгоистичные, высокомерные марсиане, откуда они взялись? Что стало основой их современной технологии? Где были сформулированы принципы их вызывающих всеобщий восторг научных открытий? Мастерлинк знал ответ: на Земле.

«МОЖЕТ, ОНИ ПОТОМУ ТАКОЕ ТВОРЯТ, ЧТО ХОТЯТ НАЧИСТО ЗАБЫТЬ О СВОИХ ПРЕДКАХ?» — предположил Карков.

«СИНДРОМ ГОЛОЙ ОБЕЗЬЯНЫ?» — саркастически спросил Мастерлинк.

«МАРСИАНЕ ДУМАЮТ, ЧТО ОНИ КАКАЯ-ТО ОСОБАЯ, ВЫСШАЯ РАСА. ЭТО ЗАБАВНО, — захихикал Карков. — ОНИ ОБМАНЫВАЮТ СЕБЯ. ЕДИНСТВЕННЫЕ ИСКЛЮЧИТЕЛЬНЫЕ СУЩЕСТВА — ЭТО МЫ, КОМБИНАЦИЯ ЛЮДЕЙ И МАШИН».

«НЕ ТОЛЬКО МЫ», — сказал Мастерлинк.

«НО МЫ УНИКАЛЬНЫ», — заявил Карков, широко простирая свои механические руки.

«НЕТ. — Злоба, прозвучавшая в этом единственном слове Мастерлинка, вызывала дрожь. В другой раз Мастерлинк охотно бы согласился со своим alter ego, что им нет равных, но сейчас у него не было выбора. — ЕСТЬ ЕЩЕ. ГОЛЬЗЕРГЕЙН».

Карков занервничал:

«ОСНОВАТЕЛЬ РАМ? НО ЭТО НЕВОЗМОЖНО».

«ОН ИЗБЕЖАЛ СМЕРТИ, ЗАПРОГРАММИРОВАВ СЕБЯ. ЕМУ ПРИМЕРНО СТОЛЬКО ЖЕ ЛЕТ, КАК И НАМ. ОН РАСПОРЯЖАЕТСЯ ВСЕЙ НАШЕЙ КОМПЬЮТЕРНОЙ СИСТЕМОЙ». — Аргументы Мастерлинка были убедительны. Он повернулся к Каркову.

«НО КАК ТЫ ОБНАРУЖИЛ ЭТО? ПОЧЕМУ МЫ НЕ СТАЛКИВАЛИСЬ С НИМ РАНЬШЕ?» — требовательно спросил бывший советский полковник.

«ОН НЕ СЧИТАЕТ НУЖНЫМ ЗАНИМАТЬСЯ НУДНОЙ АДМИНИСТРАТИВНОЙ РАБОТОЙ И ПОЯВЛЯЕТСЯ ТОЛЬКО В ИСКЛЮЧИТЕЛЬНЫХ СЛУЧАЯХ. ЗА ТЕМ, ЧТО СЕЙЧАС ПРОИСХОДИТ, СТОИТ ГОЛЬЗЕРГЕЙН». — Импульсы энергетического поля Мастерлинка заколебались.

«ТАК ЭТО ОН АТАКУЕТ ЗЕМЛЮ? РАЗРУШАЕТ ПЛАНЕТУ, КОТОРАЯ ВСЕ ВРЕМЯ ПОДДЕРЖИВАЛА ЕГО?» — Карков не мог поверить, что такое возможно.

«У НЕГО ДАЛЕКО ИДУЩИЕ ПЛАНЫ. ОН СОБИРАЕТСЯ ПОСТРОИТЬ НА ЗЕМЛЕ НОВОЕ МАРСИАНСКОЕ ОБЩЕСТВО, КОГДА ПЛАНЕТА ПРОЙДЕТ ДЕЗИНФЕКЦИЮ», — ответил Мастерлинк холодным, невыразительным тоном.

«ОЧИЩЕНИЕ ЗЕМЛИ — ЭТО НАШЕ ДЕЛО! — воскликнул Карков. Мощный выброс энергии сопровождал его заявление. — КЕМ ОН СЕБЯ СЧИТАЕТ?»

«ВЛАСТЕЛИНОМ ВСЕЛЕННОЙ», — ответил Мастерлинк.

«ОН ДОЛЖЕН ЗНАТЬ, ЧТО СУЩЕСТВУЕТ И ДРУГАЯ ТОЧКА ЗРЕНИЯ, — разволновался Карков. Энергия била из него ключом. — МЫ ДОЛЖНЫ ПОГОВОРИТЬ С ЭТИМ УЗУРПАТОРОМ».

«НЕТ!» — яростно возразил Мастерлинк.

«ЧТО? ТЫ СОБИРАЕШЬСЯ ПОЗВОЛИТЬ ЕМУ ПРОДОЛЖАТЬ ЭТО БЕЗОБРАЗИЕ? ТЫ СОБИРАЕШЬСЯ ПОЗВОЛИТЬ ЕМУ РАЗРУШИТЬ ТО, ЧТО ПРИНАДЛЕЖИТ НАМ?» — Карков обвиняюще наставил на Мастерлинка палец неопределенной формы.

«НЕТ». — Слово было произнесено таким уверенным тоном, что взбунтовавшееся Эго Каркова сразу утихомирилось.

«КОГДА-НИБУДЬ НАСТУПИТ ЧАС, И МЫ УВИДИМСЯ С НИМ. НО ПОКА ЭТО ВРЕМЯ ЕЩЕ НЕ ПРИШЛО». — Мастерлинк замедлил движение своих импульсов, чтобы его не записал главный компьютер РАМ.

«ЧТО ТЫ ПРЕДЛАГАЕШЬ?»

«СЛЕДИТЬ ЗА НИМ. НАНЕСЕМ УДАР ПО НЕМУ, КОГДА ОН МЕНЬШЕ ВСЕГО БУДЕТ ОЖИДАТЬ. МЫ ИМЕЕМ ПРЕИМУЩЕСТВА ПЕРЕД ВСЕМИ, КТО ЕГО НЕНАВИДИТ: НАМ ИЗВЕСТНЫ ЕГО ПЛАНЫ, И МЫ СОХРАНИМ ИХ В ТАЙНЕ. ЕСЛИ СОБЛЮДАТЬ ОСТОРОЖНОСТЬ, НАМ СТАНЕТ ИЗВЕСТНО ВСЕ, ЧТО ОН ДУМАЕТ». — На призрачном лице Каркова мелькнула улыбка. Мастерлинка это порадовало.

«ОН НЕ ОЖИДАЕТ ИНАКОМЫСЛИЯ В СВОЕМ СОБСТВЕННОМ КОРОЛЕВСТВЕ». — Перед Карковым возник смутный образ победы, к которой могли привести их с Мастерлинком действия, и его сразу посетило чувство удовлетворения тем, что он только что услышал.

«ОН НИКОМУ НЕ ПОКАЗЫВАЕТ СВОЕ ЛИЦО. ИЕЩЕ НИКОГДА НИ С КЕМ НЕ ВСТРЕЧАЕТСЯ». — Мастерлинку так хотелось высказать этому существу весь свой гнев по поводу той фанатичной радости, которую испытывал тот, осуществляя свой нечестивый крестовый поход.

«НАМ НУЖНЫ ГЛАЗА, КОТОРЫЕ СЛЕДИЛИ БЫ ЗА НИМ».

Мастерлинк согласился:

«ОСОБЫЕ ГЛАЗА. МЫ И РАНЬШЕ ПРОГРАММИРОВАЛИ ТАЙНЫХ НАБЛЮДАТЕЛЕЙ, НО ЭТОГО НУЖНО ЗАСЕКРЕТИТЬ С МАКСИМАЛЬНОЙ ТЩАТЕЛЬНОСТЬЮ».

«МЫ ИЗГОТОВИМ СТРУКТУРУ, ВЫЗЫВАЮЩУЮ НЕИСПРАВНОСТИ В КОМПЬЮТЕРНОЙ ЦЕПИ. И ЭТО ДАСТ НАМ ВОЗМОЖНОСТЬ ПРОСУНУТЬ СВОЙ РАДИОЛОКАТОР», — сказал Карков. Он горел нетерпением поскорее начать свою подрывную деятельность.

«ТЫ ДОЛЖЕН ПРИДУМАТЬ НЕОБЫЧНЫЕ ИМЕНА НАШИМ НОВЫМ ДЕТИЩАМ. — После того, как Мастерлинк определил для себя дальнейший образ действий, его настроение заметно улучшилось. — НАДО, ЧТОБЫ ОНИ БЫЛИ ЗВУЧНЫМИ. Я РАЗРЕШАЮ».

«ОЧЕНЬ ПРИЯТНО ЭТО СЛЫШАТЬ», — саркастически ответил Карков.

«ВЕРЮ, — самодовольно сказал Мастерлинк. — МЫ НАКАЖЕМ ЭТОГО ВЫСКОЧКУ. МЫ ВПРАВИМ ЕМУ ЕГО КОМПЬЮТЕРНЫЕ МОЗГИ И РАССЧИТАЕМСЯ ЗА ВСЕ, ЧТО ОН СОТВОРИЛ С ЗЕМЛЕЙ».

«А ПОТОМ, — спокойно продолжил Карков, — МЫ УНИЧТОЖИМ БАКА РОДЖЕРСА».

«ЕГО СМЕРТЬ СТАНЕТ НАШИМ ТРИУМФОМ, — сказал Мастерлинк. — КОГДА МЫ УБЕРЕМ РОДЖЕРСА И ГОЛЬЗЕРГЕЙНА, ТО УЖЕ БОЛЬШЕ НИКТО НЕ ВСТАНЕТ НА НАШЕМ ПУТИ К УПРАВЛЕНИЮ ЗЕМЛЕЙ».

«ДАЕМ ОБЕТ», — ответил Карков.

«Спаситель-3» появился в главном обзорном окне «Деляги». Его очертания были размыты. Резервацией «Спаситель-3» называлась самая большая орбитальная база Новой Земной Организации, расположенная рядом с Землей. Замаскированная под заброшенную космическую фабрику, она казалась огромной мусорной кучей. Вся ее поверхность была завалена утилем. Солнечные электромагниты притягивали к центральному ядру структуры обломки покинутых космических станций, оставленных кораблей и умерших спутников. Куски пластика были упакованы в сети и прикреплены анкерами к любой подходящей опоре. Пространство вокруг станции было усеяно ненужным хламом, собранным и доставленным сюда буксирными судами. Это одно — или двухместные челночные воздушно-космические аппараты целенаправленно двигались туда-сюда, сортируя утиль.

Бак Роджерс наблюдал за станцией с мостика корабля Барни. Он оставил командование судном Барни, но хорошо знал, что его появление на капитанском мостике вызвало недовольство экипажа. Бак смотрел, как маленький буксировщик тянул за собой кусок металла величиной с дом. «Наверное, утащили с Хауберка», — подумал Бак.

Гибель Хауберка воспринималась особенно тяжело потому, что на станции оставалось еще много людей. Конечно, даже после первоначального побоища, Хауберк представлял собой вместилище ценного оборудования. Но Бак никак не мог поверить в то, что ради него РАМ, не раздумывая, стал бы жертвовать жизнями своего преданного персонала. Четыре высококвалифицированных специалиста, раньше работавших на станции, сейчас находились под замком в одном из отсеков «Деляги». Они были эвакуированы со станции, после того как она была завоевана Новой Земной Организацией.

Бак очень интересно провел первую половину сегодняшнего дня. Он беседовал с самым старшим из пленников, истинным человеком по имени Тетис.

Тетис вырос на Марсе и именно поэтому чувствовал, что ему повезло больше, чем другим людям. Людям, которые вынуждены мучиться на Земле. Тетис настолько был предан марсианам, генетически якобы превосходящим его, что те не переставали удивляться этой преданности. Они относились к Тетису как к глупому ребенку, а Тетис воспринимал такое отношение к себе как знак особой благодарности со стороны марсиан. Его подтянутое, пропорционально сложенное тело хорошо сохранилось для мужчины пятидесяти четырех лет. Квадратное лицо и круглые голубые глаза создавали впечатление честности. Бак сразу понял, почему Тетис достиг сравнительно высокого общественного положения на Марсе. РАМ неплохо к нему относилась — и благодарный Тетис верно служил ему.

Попав на корабль НЗО, Тетис немедленно потребовал, чтобы ему позволили переговорить с капитаном. Барни не пожелал утруждать себя болтовней с пленником и велел передать ему, что капитана нет на судне. Появление Бака решило все дело.

— Что я могу сделать для вас, сэр? — спросил Бак ответственного за инженерное обеспечение станции Хауберк. Черный Барни молча топтался за дверью, ожидая конца разговора.

— Ответить на несколько вопросов. — Тетис сидел за маленьким столиком в углу отсека, приспособленного под тюремную камеру. — Как вы планируете поступить с нами?

Бак вздохнул:

— Я и вправду не знаю, что вам ответить. Но у меня к вам тоже есть несколько вопросов. — Он подошел к тюремной койке и уселся на нее.

— Каких? — подозрительно спросил Тетис, встрепенувшись.

— Что, по-вашему, могло заставить РАМ расправиться с Хауберком? Надеюсь, вы знаете причину.

Тетис посмотрел в маленький иллюминатор, расположенный в верхней части корпуса корабля.

— О да, — ответил он. — Знаю.

— Ну и?.. — Бак, не двигаясь, ожидал дальнейшего продолжения разговора.

— Это был самый благоразумный способ помешать противнику завладеть ценностями, к которым он не имеет никакого отношения. — Маленькая речь, произнесенная Тетисом, казалась вызубренной наизусть, но в тоне, каким говорил пленник, чувствовалась скрытая горечь.

— А люди на станции? РАМ должен был подождать, пока мы вывезем их. Либо начать переговоры об их возвращении. К слову, мы не должны заниматься пленниками. Это не наше дело. Мы собирались их отпустить. Но РАМ все испортил. — Тетис молча рассматривал пустую чашку на маленьком столе. — РАМ уничтожал людей, которые были ему беззаветно преданы, — продолжал Бак. Он поднялся с койки. — Вот, что важно. — Тетис молчал, однако Бак догадался, что тот сейчас усиленно размышляет. — Благоразумный способ, вы говорите? — спросил тихо Бак. — Но чего вы добились? Какая вам польза от всего этого? Какие перспективы?

Тетис налили в чашку немного воды из графина и медленно выпил ее.

— Вы можете предложить что-нибудь лучше, капитан?

— Что вы думаете о равенстве? — спросил Бак.

— Не будьте наивны, капитан. Мы — примитивная раса. Марсиане оставили нас далеко позади. Мы ничего собой не представляем: не люди и даже не компьютеры.

— Не буду спорить с вами о том, кто кого лучше. У марсиан свои достоинства, у нас свои. Я говорил лишь о том, что всякая жизнь — уникальна, ее надо ценить. — Бак подошел к столику, за которым сидел Тетис, и уселся напротив собеседника.

— Это устаревшая точка зрения, капитан. Оставьте ее философам. Человек дела должен оперировать фактами, а не эмоциями. — Тетис небрежно махнул рукой, выражая тем самым свое пренебрежительное отношение к идеализму Бака.

— Факты неутешительны, — ответил Бак. — Разве можно отнестись с воодушевлением к тому факту, например, что РАМ собиралась убить вас? Если бы вы остались на станции, то погибли бы вместе со всем обслуживающим ее персоналом. Неужели вы настолько фанатичны, чтобы приветствовать эту злодейскую акцию РАМ? — Бак изучающе смотрел на Тетиса. — Я не думаю так. Человек может забыть обо всем на свете, чтобы полностью посвятить свою жизнь работе. Но он не имеет права жить с закрытыми глазами. Мне кажется, пришла пора и вам проснуться, посмотреть правде в глаза. Если РАМ непобедима, если она превосходит нас во всем, как же могла горсточка кораблей НЗО одержать над ней верх?

Тетис открыл было рот для ответа, но тут же закрыл его. Ответа не было.

— Я знаком с вашим досье. Вы жили по подсказкам других. У вас никогда не было своего мнения. Вы делали то, что хотели другие! Подумайте не о том, кто из нас выше или ниже, а о том, что сближает нас и отличает друг от друга. Я знаю, что вы сейчас стоите перед выбором, самым ответственным в вашей жизни. Как быть? Идти своим путем или дорогой, построенной другими? Решайте. — Бак сделал паузу и внимательно посмотрел на Тетиса: — РАМ называет нас террористами. Но насколько мне известно, мы никогда не убивали своих.

— Нельзя судить ни о чем только на основании своего личного опыта. Он может быть ограниченным, капитан.

— Согласен, но я много видел за последнее время. И скажу вам прямо: если бы мне стал известен хотя бы один случай, когда НЗО расправилась со своими единомышленниками, я бы сразу порвал с нею. И не счел бы это предательством.

— Я подумаю над вашими словами, капитан Роджерс.

Определенно у Тетиса была теперь пища для размышлений, но он боялся остаться в дураках: рекламные взгляды Бака слишком уж похожи на обычную вербовку, слишком уж был обаятелен этот капитан. Попав в плен, Тетис тешил себя надеждой, что РАМ начнет переговоры с Новой Земной Организацией о его вызволении. Теперь, когда от станции не осталось и следа, надеяться было не на что.

— Капитан! — голос Конии вернул Бака к действительности. — Станция не может принять нас. Нам предлагают полет в зоне ожидания. — Конии был спокоен.

— Что-то мне все это не нравиться, Барни, — сказал Бак.

— Все в порядке, — прорычал Барни своим уверенным басом. Он не привык расстраиваться по пустякам.

— В этом районе очень интенсивное движение, — заметил Конии, переключая коммуникаторы на приборной доске и посылая в эфир нужную информацию. — Они заняты сейчас очистными работами вокруг резервации.

— Истребители, — прохрипел Барни.

Бак кивнул головой. В первую очередь станция должны была принимать военные корабли, как можно быстрее размещая их под чехлы. Подобная предосторожность была оправдана — Земля находилась под контролем воздушных сил РАМ и не стоило рисковать своими кораблями, которые можно было пересчитать по пальцам. Сейчас к станции двигались два истребителя. Их люки были открыты. Двигатели захлебывались.

— Не наша модель, — заметил Бак.

— И не «Крайты», — ответил Барни. — Это истребители с хвостовыми огневыми установками. «Стингеры».

Познания Бака о вооружении, характерном для двадцать пятого века, подсказывали ему, что «Стингеры», как и «Крайты», были однопилотными истребителями дальнего действия, предназначенными для боев в космическом, а не воздушном пространстве.

— Кемаль, — проницательно заметил Барни, теребя своей механической рукой нижнюю губу.

— Кто это такой? — спросил Бак, пытаясь вспомнить, слышал ли он это имя когда-нибудь раньше.

Барни не ответил. Вместо этого он обратился к экипажу.

— Установить, что это за корабли.

Барин-Гоулд посмотрел на датчики. Как только последний аппарат исчез из виду, уйдя в глубь резервации, датчики тут же выдали соответствующую информацию. Одним из пилотов на самом деле был принц планеты Меркурий Кемаль Гавилан.

Электромагнитные швартовы, которые должны были поместить «Делягу» в главный эллинг станции, пришли в соприкосновение с корпусом судна. Раздался резкий металлический лязг. Гулким эхом он прокатился по всем отсекам. Бак, Вильма и Барни нетерпеливо дожидались, когда их доставят к цели. Мигающий красный огонь возле переднего люка крейсера погас, и Бак протянул руку к рычагу, задраивающему люк. Барни опередил его. Своей огромной рукой он легко установил неподатливый рычаг в нужное положение.

— Спасибо, — сказал Бак, наблюдая за тем, как вздулись мышцы на руке Барни, когда он с усилием возвращал рычаг крышки люка в исходную позицию.

— Мм-м-м, — промычал Барни. Чужая вежливость всегда приводила его в замешательство. — Груз, — сообщил он.

Бак, привыкший к его коротким, словно обрубленным фразам, сразу все понял.

— Я посмотрю, что можно сделать, но, наверное, проще всего расселить заключенных в помещения, предназначенные для наших людей, попавших сюда.

Испуганные до полусмерти члены НЗО, чудом оставшиеся в живых, были доставлены на станцию и сейчас обитали здесь. Пока еще РАМ не обнаружил резервацию, хотя его корабли много раз пролетали над ней. После всего, что случилось с Хауберком, в космическом пространстве плавало много всякого хлама, на который никто не обращал внимания.

— Мр-р-р… — пробурчал Барни. Очевидно, этот звук означал согласие с мнением Бака.

Главный эллинг «Спасителя-3» представлял собой огромную каверну в центре станции. Он с легкостью мог вместить большую часть военно-воздушного и космического флота НЗО. Экипажи кораблей, проплывающих мимо резервации, ни сном ни духом не могли догадаться о ее предназначении. Они смотрели на станцию как на скопище мусора в свободной буферной зоне неподалеку от межзвездных торговых путей.

Солнечные панели опоясывали помещение эллинга изнутри, заливая интерьер яркими золотистыми тонами. Когда Вильма спрыгнула через люк на палубу эллинга, свет заискрился на ее тонкой фигуре, запутался в длинных каштановых волосах.

Вильма вышла в боковой коридор. Следом за ней шествовал Беовульф, затем Роджерс. Как только Бак вошел в помещение коридора, рядом с ним открылась дверь, расположенная с левой стороны, и перед ним возникла фигура незнакомого мужчины. Бак случайно налетел на него плечом и прежде, чем успел сообразить, что случилось, взлетел в воздух, перевернулся и тяжело грохнулся на пол.

Если бы Роджерс по привычке не втянул голову в плечи, при падении он непременно бы получил сотрясение мозга. Он сильно ударился локтем о палубное покрытие. Острая боль пронзила всю руку и застряла где-то в верхней части тела. Правое бедро не действовало, словно было раздроблено на части. Уголки глаз Бака наполнились слезами. Бак знал, что не получил серьезных повреждений, но мысль о том, что завтра он будет ходить в синяках, не доставляла ему удовольствия. Бак незаметно вытер глаза, чтобы никто не заметил появившихся на них слез. И в ту же секунду, чисто инстинктивно, он поступил также, как минуту назад поступили с ним. Он цепко схватил мужчину за запястье, забыв, что действует ушибленной рукой.

— Спокойно.

Бархатный голос был спокоен и ласков. Бак поднял глаза, чтобы получше рассмотреть, кому он принадлежит, но ничего не увидел. Густая молочная пелена по-прежнему застилала ему глаза, и единственное, что он сумел рассмотреть, это размытые очертания чьей-то фигуры впереди себя.

— Не успокаивайте меня, — нашел в себе силы сказать Бак. — На тот случай, если вы не успели заметить, хочу предупредить: меня не возьмешь голыми руками.

Незнакомец мягко улыбнулся.

— Извините, — сказал он звучным голосом. — Боюсь, слишком интенсивная военная подготовка сделала мои реакции просто автоматическими.

Бак выжал из себя подобие улыбки.

— Простите, что налетел на вас. Если бы я мог предвидеть последствия своей неосторожности, то постарался бы перемахнуть через вас. Это было бы менее болезненно.

— Извините, — повторил мужчина. Он обнял Бака за плечи и помог ему принять сидячее положение.

Роджерс потряс головой. Зрение начало возвращаться к нему. Он увидел хорошо сложенного мужчину с размахом рук чуть меньше, чем у него самого. Его кожа была приятного бронзового цвета. Глаза, искрящиеся от смеха, переливались разными оттенками коричневого и золотисто-орехового цветов. Чувственный рот растянулся в улыбке, которую незнакомец то и дело пытался подавить.

Откуда ни возьмись появилась Вильма. Увидев, в каком состоянии находится Бак, она рассмеялась.

Роджерсу стало досадно. Он не любил быть объектом шуток и боялся унижения.

— Что тебе нужно? — ядовито спросил он Вильму.

— Я вижу, ты повстречался с Кемалем, — спокойно сказала Вильма. — Он согласился помочь нам в борьбе с РАМ.

— О! — Бак осторожно повернулся и еще раз оглядел мужчину с головы до ног. — Кемаль? Нас еще не представили друг другу. Я — Бак Роджерс.

— Вот это да! Простите меня, пожалуйста. — Кемаль был в смятении. — Я обидел знаменитого Бака Роджерса, героя, чье имя вдохновляет всю Новую Земную Организацию.

— …и расколол его хрупкие кости на сувениры, — закончил Бак. — Прекратите, я еще жив.

Кемаль протянул руку. Его улыбка была обезоруживающей:

— Еще раз, капитан Роджерс, прошу прощения. Я — Кемаль Гавилан, принц планеты Меркурий.

Глаза Бака озорно блеснули.

— А я замышлял недоброе против священной особы принца. Думаю, теперь мы квиты.

— Мне не хотелось бы разбивать вашу милую компанию, — сказала Вильма, заторопившись, — но Турабиан ждет наши отчеты.

Вильма протянула Роджерсу руку. Бак мягко сжал ее нежные пальцы, уверенный в ее искреннем желании помочь ему встать на ноги. Он поднялся, ойкнув от боли, когда на ушибленное бедро обрушился вес всего тела.

— Идем, хромающий кролик.

Вильма говорила легко, но в ее голосе чувствовалась неподдельная тревога за Бака. Роджерс понял это, но не стал доискиваться причины, по которой Вильма так нежно к нему относилась.

Вильма направилась в контору Карлтона Турабиана — управляющего всеми делами на станции. За ней, едва передвигая ногами, брел Бак. Замыкал движение Кемаль, который присматривал за Баком, как нянька. Когда они вошли в контору, Турабиан был занят очень ответственным делом — он слушал рапорты, поступающие с Земли. Комната была наполнена мерным гулом голосов, доносившихся из компьютеров.

— Куда вы запропастились? — спросил Беовульф, который уже был на месте.

— Мы пришли, — коротко ответила Вильма, обходя стол, предназначенный для заседаний.

— Послушайте вот это, — Беовульф включил компьютер. Загорелся индикатор ввода.

— …таким образом, у Парижа нет альтернативы. Мы вынуждены сдаться, хотя и не хотим этого делать. Посоветуйте, как нам быть дальше.

— Благодаря компьютерам, я знаю, что произошло на Земле, — сказал Турабиан. — Это пятая капитуляция за последние несколько минут.

Бак угрюмо облокотился на стол.

— Что вы советуете им?

— Избегать конфронтации с РАМ, пока мы не перегруппируемся. Поддерживать связь с нами. — Турабиан устало потер виски.

— А что вы слышите в ответ? — Вильма едва сдерживала чувства. Она легко села на стол.

— Крушение надежд. Отчаяние. Гнев. Вы ожидали услышать что-то другое? — Турабиан тоже сел.

— Вы говорили им, что мы обязательно вернемся? Что не забудем о них? — требовательно спросил Бак, стараясь не быть слишком воинственным.

Беовульф и Турабиан повернули потрясенные лица к потерпевшему поражение пилоту двадцатого столетия.

— Мы не можем давать таких обещаний, — сказал Турабиан с испугом на лице.

— Но почему? Вы опустили руки? — эти слова Бака прозвучали как вызов.

— Он прав, — дипломатично заявил Кемаль. — Зверь в клетке живет надеждой на свободу. Так дайте своим людям эту надежду.

— Молодежь, — пробурчал Беовульф. — Они правы, Турабиан. Мы решили, что попали в безвыходное положение. А нам нужно действовать, если мы хотим выбраться из этой заварухи живыми. Я думаю, пришло время собрать не совсем обычную конференцию. — Беовульф медленно обошел стол.

Турабиан кивнул головой и принялся разбирать поступившие за это время рапорты. «Будет Новая Земная Организация жить или же она погибнет — все будет зависеть от нашего следующего шага», — подумал он.

На окраине первого города Луны, среди пещер Даунандера, высился дворец Кейна. Даунандер когда-то был взорван и превращен в пустую породу, стелющуюся по скалистой, ничего не прощающей поверхности Луны. На его месте образовалась глубокая воронка, в центре которой была расположена крепость Кейна. Ее пышный, цветистый облик резко контрастировал с плоским профилем Даунандера. Кейн был человеком капризным и любил потакать своим прихотям, создавая разного рода контрасты, к которым был неравнодушен. Это было королевство Кейна, и он делал здесь все, что хотел.

Перед крепостью находилась пустая площадь, окруженная каменной стеной с амбразурами, башнями и башенками, которые охранялись зловещего вида горгульями. В древней истории Земли горгульи были рыльцами водосточных труб в виде фантастических фигур. У Кейна они выполняли другие функции — хранили в своих утробах сложную компьютерную сеть датчиков системы безопасности. Кейн свято верил в безопасность, а его дворец был образцом стремления к уединению.

Кейн как сомнамбула мерил шагами изолированное от всех помещение его уютной библиотеки. Компьютер только что сообщил ему о победном шествии РАМ по Земле. Кейн был недоволен.

Он изучил логику РАМ, знал ее возможности. Уничтожение всего существующего на Земле значило только одно — на ней собираются воздвигнуть новый марсианский рай. Кейн видел Землю глазами РАМ: пустая, без всякого прошлого планета, готовая перенять верховную мудрость Марса. Он уставился на экран компьютера, скривив свой классической формы рот. Земля принадлежит человечеству, и никому другому принадлежать не может. Люди — вот действительно высшая раса, которую когда-либо знала Вселенная. Прекрасный образец тому — он, Кейн, сумевший под носом ничего не подозревающей РАМ, используя ее прекрасную технику, накопить такие богатства, какие никому и не снились. Скоро он сможет купить весь мир… если к тому времени будет, что покупать.

Хотя жестокость РАМ и потрясла Кейна, он прекрасно понимал, что ему предоставляется уникальная возможность для осуществления своих планов. Реконструкция Земли — один из самых грандиозных проектов, которые только можно себе представить. Для ее осуществления потребуются инвесторы, совмещающие глобальное влияние с функциями контроля над основными направлениями, по которым будет осуществляться возрождение Земли.

Кейн провел рукой по своим черным волосам, взъерошив их маленькими пучками, придав схожесть с опереньем птицы. Адела поможет ему получить приоритет среди вкладчиков, если он на досуге не поленится погладить ее чуть ниже шеи. Кейн подумал об Аделе, ее сочной и сладкой красоте. Она была полной противоположностью вспыльчивой Вильме по натуре и образу мыслей, но походила на нее своим очарованием и неотразимостью. Правда, у Аделы совсем не было совести.

— Сэр, — свистящий голос ответственного за безопасность дворца прервал мечтания Кейна.

— Я слушаю тебя, Хистах, — ответил он.

Бесплотный голос Хистаха звучал за закрытой дверью комнаты, внушая своему хозяину суеверный страх.

— Разрешите войти, сэр.

Кейн удивленно поднял брови. Хистах, не любил аудиенции с начальником, предпочитая связываться с ним в необходимых случаях через систему интеркома.

— Конечно. — Кейн открыл дверь библиотеки, запертую на замок.

Хистах вошел в комнату. Его движения были выверены до предела. Это была особь, специально выведенная для военных целей, но с большими умственными способностями, чем у обычной боевой модели. Его генетические метаморфозы уходили корнями к рептилиям. Самыми поразительными у Хистаха были его свистящий голос и чудовищный склад ума, основанный на стремлении к собственному самосохранению. Хистах как нельзя лучше походил для работы, которую он выполнял у Кейна.

Кейн перестал мерить комнату ногами и посмотрел на своего служащего. Инстинкт подсказывал ему, что не стоит поворачиваться к Хистаху спиной.

— Я хочу попросить вас об отставке, сэр, — сказал Хистах. Брови Кейна поднялись еще выше.

— Тебе уже не нравится у меня? — спросил он ласковым тоном.

— Наш контракт был очень справедливым, — ответил Хистах.

Кейн был сам наемным солдатом и знал симптомы болезни, которую видел сейчас перед собой. Хистаху сделали более выгодное предложение.

— Но ты отказываешься выполнять его. — Да.

— Мне будет очень трудно найти тебе замену. — Кейн начал ходить кругами вокруг Хистаха.

— Я могу рекомендовать вам три кандидатуры. — Свистящий голос Хистаха дрожал от раздражения.

Кейн решил надавить на Хистаха. Чем больше он шел на уступки, тем заманчивее было предложение; чем заманчивее было предложение, тем больше были ставки.

— Я потратил полгода на то, чтобы найти тебя.

— Я готов возместить вам убытки и выплатить прямо сейчас половину того, что с меня причитается.

Кейн никак не отреагировал на слова Хистаха. Но иллюзий на этот счет у него не было. Хистах боялся интриг со стороны своего хозяина точно так же, как Кейн боялся интриг Хистаха.

— Договорились, — сказал Кейн. — Запиши, пожалуйста, имена кандидатур, которые могут тебя заменить, на моей доске.

— С удовольствием, сэр, — ответил Хистах. Согнувшись пополам, он вышел за дверь.

Кейн с сардонической улыбкой смотрел на дверь, которая только что захлопнулась за бывшим слугой. РАМ готовила грандиозную операцию на Земле, по сравнению с которой нынешняя атака — просто детская забава. Существовало только одно разумное объяснение отступничеству воина такой квалификации, как Хистах. Недостаточная оплата.

Кейн опустился в кресло, которое стояло рядом. Возросшая активность РАМ, вероятно, создаст в ближайшее время ситуацию, благоприятную для наживы. Интуиция подсказывала Кейну, что можно хорошо погреть руки на всем этом, и чем больше будет известно о намерениях РАМ, тем лучше. Кейн задумался. Интересно, до чего додумается РАМ своим изворотливым умом?

Конференц-зал «Спасителя-3» был переполнен. Обычно он предназначался для встреч Турабиана с аппаратом управления станцией, но сейчас здесь было втрое больше людей. Грозная туша Черного Барни занимала пространство, на котором могли поместиться сразу два человека.

Турабиан, как лицо, ответственное за все происходящее на станции, вел собрание. Справа от него сидел Беовульф, проницательный ум которого уже приготовился к принятию решения. Бак, Вильма, Вашингтон и другие члены боевого крыла Бака, собственноручно отобранные им, были рассеяны среди публики, которую представляли оставшиеся в живых члены НЗО, сбежавшие с Земли и заблудившиеся во Вселенной. Кемаль Гавилан, закинув ногу на ногу, сидел возле армированной опоры. Обилие таких опор на станции являло собой ее главную достопримечательность. В зале также присутствовал Тетис.

Присутствие Тетиса на конференции было вынужденным, и поэтому он сильно нервничал, зная, что если заключенному становятся известны планы его захватчиков, то он начинает представлять для них опасность и его убирают с дороги. По выпуклому лбу Тетиса стекал пот. Такое явное проявление нервозности злило Тетиса, но, чтобы не привлекать к себе внимания, он не вытирал его, несмотря на то, что в одном из его карманов лежал носовой платок.

— Что-то здесь жарковато, — заметил он охраннику, сидевшему рядом.

— Сейчас будет еще жарче, — сказала женщина, сидевшая с другой стороны. Это была похожая на статуэтку блондинка с твердым взглядом. Эми Иерхарт, одна из лучших пилотов Новой Земной Организации, — а это была именно она — внесла заметный вклад в операцию по захвату Хауберка.

Беовульф глухо стукнул тяжелым кулаком по столу, и голос Эми отскочил куда-то в сторону.

— Меня мало волнует то, что вы говорите. Факты очевидны: мы взяли Хауберк несмотря на то, что обстоятельства были не на нашей стороне. Мы выстояли перед отборными силами РАМ. Мы можем снова одержать над ними верх, но нужно продумать каждый шаг наперед.

— Я допускаю: мы выиграли сражение, но РАМ развязала войну против нас, — сказал Турабиан, пунцовый от возбуждения.

— Куда я попал!? — Бак наклонился вперед. Его красивое лицо посуровело. — Я знал, что после Хауберка мы наткнемся на противодействие, что РАМ начнет мстить. Но я и предположить не мог, что они вместо того, чтобы сражаться с армией, начнут разрушать города.

— Грязная игра, — заметила Вильма.

Бак повернулся к ней.

— Это видно невооруженным глазом. Они бьют не по военным объектам. Они уничтожают города, ресурсы которых когда-то осваивали в своих целях. Им больше не нужна курица, приносившая золотые яйца. Ради того, чтобы только проучить нас, это слишком значительная финансовая жертва.

— Это не жертва. — Вмешательство Кемаля прервало ход мыслей и слов Бака. — РАМ давно искала повод расправиться с обитателями старой Земли. Я получил образование в одном из самых привилегированных учебных заведений Марса, где не только восхваляли мудрость руководителей РАМ, но и говорили о видах на будущее, связанных с Землей. Корпорация всегда стремилась к безупречной репутации, и для осуществления этих планов нужен был хоть какой-нибудь ничтожный предлог. Теперь, когда, по мнению РАМ, Земля очищена от скверны — оставшихся в живых после последних ядерных войн, — можно начать ее восстановление. Но при условии, что на пути не будут стоять всякие нежелательные элементы.

— Но как же люди?! — возмутился Турабиан, едва не вскочив со своего места.

— Не люди, а нежелательные элементы, о которых я говорил. Их попросту истребят, — сказал Кемаль.

— Я слышал, они отравили газом своих рабочих, — воскликнул чей-то голос из толпы.

Тетис побледнел.

— Это правда? — требовательно спросила Вильма у старших по званию.

— Да, — ответил Турабиан в мертвой тишине, установившейся в зале. — Кажется, они на самом деле убили таким образом лиц мужского пола, выполняющих подсобные функции. Доказательств тому, правда, нет. Все известно со слов терринов, которые наблюдали за расправой.

— Какое варварство! — сказал Том Пейн, второй помощник Турабиана.

Турабиан согласно кивнул головой.

— Варварство, направленное на то, чтобы подрезать нам крылья. Колеса индустрии РАМ, созданной ими на Земле, остановились.

— У нас нет выбора, — сказал Беовульф. Его глубокий голос прокатился из одного угла комнаты в другой. — Или мы нанесем РАМ ответный удар, или будем уничтожены без всякого сопротивления.

Турабиан сделал знак рукой.

— Согласен с вами. На Земле сложилась угрожающая ситуация. Даже если мы выиграем войну, планета будет разрушена до неузнаваемости. Но альтернативы у нас нет. Или мы вступаем в борьбу, не имея ни малейшего шанса на успех, или нас прикончат, как скотину на бойне.

— Я считаю, самое подходящее время проголосовать за это предложение, — вмешался в разговор Хьюэр по линии связи Бака. — Соблюдая все формальности, мы можем выяснить позицию каждого присутствующего в зале.

— Да, — согласился Турабиан. — Вопрос ставится следующим образом: либо мы вступаем в единоборство с РАМ, либо идем на попятную без всякого сопротивления. Порядок такой: если вы согласны с первым вариантом решения проблемы — прикоснитесь к выходному контакту вашего канала связи один раз, со вторым — два раза. — Турабиан поднес руку к бляхе овальной формы, прикрепленной к отвороту его костюма.

Все остальные члены ассамблеи проделали то же самое. Пока Хьюэр подсчитывал результаты голосования, в зале стояла тишина.

— Мы оказались единодушны в своем стремлении сразить врага, — сказал он. — Не проголосовал всего один человек, но это никак не может повлиять на общее решение собрания.

Беовульф повернулся к Тетису, который по-прежнему исходил потом. Страх в его глазах вызывал жалость.

— Кажется, именно вы ушли от ответственности, — критически заметил лидер НЗО.

— Я не принадлежу к вашему клану, — быстро ответил Тетис. — У меня нет права голоса.

— Вы и все, кто оказался в нашем плену, втянуты в конфликт поневоле. Вам придется разделить с нами судьбу независимо от того, хотите ли вы этого или нет. Надеюсь, вы не думаете, что РАМ станет колебаться, если ей ради ее собственной выгоды придется лишить вас жизни? Так уже было с вашими коллегами на Хауберке.

Тетис нервно облизал пересохшие губы.

— Нет, — выдавил он из себя.

— Лично вы не сделали нам ничего плохого. Мы разрешили присутствовать вам на этом собрании, чтобы вы собственными ушами услышали, какова наша позиция в сложившейся ситуации. То, что вы сейчас узнали, ни для кого не является тайной, поэтому можете не опасаться за свою жизнь. У нас нет возможности держать заключенных на станции длительное время, поэтому мы намерены перебазировать вас на Землю.

— Только не это! — с непроизвольным ужасом в голосе воскликнул Тетис, о чем немедленно пожалел.

— Простите, — ответил Беовульф, — но другого выхода из создавшегося положения нет. Правда, если…

— Да? — глаза пленника расширились от нехорошего предчувствия.

— Если вы не перейдете на нашу сторону.

Тетис достал носовой платок и, не таясь, промокнул глаза, затуманенные потом, стекавшим со лба. Впервые он решился встретиться взглядом с Беовульфом.

— Я боюсь, — честно признался он.

— Мы не торопим вас с решением, — голос Беовульфа успокаивал.

— И вы хотите сказать, что будете доверять нам? — Тетис никак не мог понять психологию людей, представляющих Новую Земную Организацию.

— Да, — начал объяснять Беовульф. — Никто из вас не сдался добровольно. Никто не просил пощады. РАМ должна бы гордиться такой преданностью. Вместо этого она бросает вас на произвол судьбы. Если вы решите присоединиться к Новой Земной Организации, она останется к вам благосклонной. — Губы Беовульфа скривились в иронической улыбке: — В конце концов, половина наших сторонников состоит из тех, кто когда-то разочаровался в РАМ.

— Я подумаю над вашим предложением и передам другим все, что вы сейчас сказали, — храбро ответил Тетис, но дрожь в голосе выдавала его состояние.

— Отведите, пожалуйста, этого человека в камеру, — приказал Турабиан.

Когда Тетиса выводили из зала, где проходило собрание, его голова безвольно свесилась к плечу.

Беовульф оглядел собравшихся.

— Теперь мы можем раскрыть свои карты, — объявил он. — Я предлагаю призвать к нам на помощь новые силы.

— Новые? — спросил Пейн. — Интересно, где бы мы их могли взять.

— Не спешите, Пейн, — сказал Беовульф и повернулся к Баку. — Капитан Роджерс, если бы в вашей летной бригаде недоставало людей, как бы вы поступили?

— Набрал бы новых, — лаконично заявил Бак.

— Вот путь к решению проблемы. Нам нужны союзники.

— Безусловно, — сказал технический специалист по системам жизнеобеспечения, сидевший в глубине зала.

— Мы уже пытались найти помощь на стороне, — сказал Турабиан. — Никто не хочет ввязываться в открытый конфликт с РАМ, выступая нашим союзником, поскольку все знают, что у нас нет абсолютно никаких шансов на успех.

— Это было до Хауберка, — сказал Беовульф. — Мы можем использовать эту победу для подтверждения того, что и мы умеем воевать.

— После всего того, что случилось с Землей потом? — спросил Турабиан, простирая к Беовульфу руки.

— Даже после этого. Мы сплотимся. Для этого здесь и собрались. Но без посторонней помощи нам не обойтись. Хьюэр! — позвал Беовульф.

— Сэр? — раздался голос Хьюэра по линии связи Бака.

— Прежде всего я хочу, чтобы вы появились перед нами.

Хьюэр выполнил просьбу Беовульфа. Его худое лицо в глубоких вертикальных морщинах появилось на экране, встроенном в стену.

— Я хочу, чтобы вы выяснили через компьютер, кто может стать нашим союзником.

Брови Хьюэра поползли вверх, но он ответил:

— Самым выгодным и наиболее вероятным союзником Земли может стать Венера. Планета сильна в финансовом положении и располагает космическим флотом, способным противостоять РАМ. Кроме того, Венера — за исключением сектора Афродиты — не симпатизирует РАМ.

— Мы уже пытались найти поддержку со стороны Венеры. Тщетно. Так же было и с другими, к кому мы обратились за помощью. — Турабиан высказал сейчас то, о чем думало большинство собравшихся в зале.

— Тогда были другие обстоятельства, — отозвался Беовульф. — Продолжайте, Хьюэр-ДОС.

— Не мешало бы заключить договор с Луной. Эта планета, независимая и до зубов вооруженная, может стать прекрасным плацдармом для атак РАМ на Землю. В договоре обязательно должен присутствовать пункт, в соответствии с которым Луна не должна вступать в какие-либо политические альянсы, могущие навредить Земле.

— Способна ли РАМ покорить Луну? — высокопарно спросил Беовульф. Он заранее знал ответ на свой вопрос, но хотел, чтобы собравшиеся услышали его из уст беспристрастного компьютера.

Хьюэр ушел в себя, пытаясь найти нужные сведения в своих файлах.

— Да, — ответил он через минуту, — но ценой огромных потерь. Они ничем не окупятся, а РАМ делает только то, что может принести ему выгоду.

— И все-таки вы не исключаете такую возможность? — продолжал допытываться Беовульф.

— Не исключаю.

Лидер Новой Земной Организации развел в стороны свои короткие, почти квадратные руки.

— Вот мы и нашли то, что искали. С одной стороны, нам нужна помощь Венеры, чтобы сразиться с РАМ, с другой — необходимо заключить договор с Луной, чтобы обезопасить свои позиции.

Турабиан повернулся к Баку:

— Только что, капитан Роджерс, вы надменной фразой выразили свою упрощенную философию. Вам предоставляется возможность показать себя в деле. Проявите же себя.

Бак посмотрел на Беовульфа. Глаза старой хитрой лисы, каким всегда был Беовульф, подбадривали его. Бак пожал плечами.

— Если кто-то бросил вам мяч и вы поймали его, дальше придется бежать вместе с ним. Я готов рискнуть.

— Мы неоднократно посылали своих эмиссаров на Венеру. Ничего не вышло, — заявил Турабиан, поворачиваясь в кресле.

— Меня вы никуда не посылали.

Слова Бака заставили Турабиана вновь взглянуть на него:

— Уж не хотите ли вы стать добровольным послом Новой Земной Организации на Венере? — спросил он.

— Именно это я и хотел предложить. Дипломаты должны выйти на время из игры и уступить место солдатам. Насколько я понимаю, у Венеры нет уверенности в том, что Новая Земная Организация способна самостоятельно справиться со своими проблемами. Я думаю, что смогу убедить их другим путем, если вы сможете удержать внутренний фронт, то есть как можно более интенсивно наносить удары по РАМ. Соответствующие круги Венеры узнают, что мы не сидим сложа руки, и прикинут, какую пользу для себя они смогут извлечь из данной ситуации.

— Он прав. — Кемаль наклонился вперед. — По опыту своей семьи, я знаю, как он прав. У нас на Меркурии, как вам известно, невероятно закрученная политическая система. И очень часто единственным аргументом для взаимопонимания сторон является сила.

— Остается Луна, — задумчиво проговорила Вильма. — Думаю, лучше меня никто не справится с задачей.

Беовульф откинулся в кресле. Он не был готов к такому повороту событий.

— Послать двоих самых лучших людей на такое опасное дело? Со стратегической точки зрения…

— …это большой риск, — закончила фразу Вильма, взмахнув рукой, — но Луна похожа на дикобраза. И кроме меня с ней никто не справится.

Беовульф не нашел, что ответить.