"Приктическое демоноводство" - читать интересную книгу автора (Мур Кристофер)

Посвящается демоноводам – Карлин, Кэти и Хитер

29 Ривера

Прямо посреди допроса сержанту сыскной полиции Альфонсу Ривере явилось видение. Он увидел себя за прилавком “7-11”: как сует пакетики с буррито в микроволновку и цедит покупателям “кока-колу”. Ясно, что подозреваемый Роберт Мастерсон говорит правду. Но хуже всего даже не то, что он никак не связан с марихуаной, которую люди Риверы обнаружили в трейлере, – Мастерсон действительно понятия не имеет, куда девался Сквозняк.

Настырный маленький хорек – помощник окружного прокурора, мотавший в управлении срок, пока не наточит клыки для частной адвокатской практики, – сформулировал официальную позицию штата по этому делу просто и доходчиво: “Тебе звездец, Ривера. Отпускай его”.

Но Ривера цеплялся за последнюю ниточку надежды толщиной в микрон: второй чемоданчик – тот, из-за которого Мастерсон так шумел в трейлере. Сейчас он лежал открытым на столе Риверы. Из него на детектива таращились кипы тетрадных листков, салфеток, клочков сигаретных пачек, старых визитных карточек и шоколадных оберток. На каждой бумажке были написаны имя, адрес и дата. Причем даты – явно липовые, поскольку некоторые записи были помечены 1920-ми годами. Ривера переворошил всю эту кашу десятки раз и ни к какому заключению не пришел.

К столу подошел помощник шерифа Перец. Он изо всех сил старался напустить на себя сочувственный вид, но без особого успеха. Что бы Перец ни говорил нынче утром – во всем чудилась кривая и самодовольная усмешка. Марк Твен сказал об этом очень лаконично: “Никогда не следует недооценивать число людей, желающих увидеть твое падение”.

– Нашли что-нибудь? – спросил Перец. Кривая ухмылка была на месте.

Ривера оторвал взгляд от бумажек, вытащил сигарету и закурил. С длинной струйкой дыма выплыл тяжелый вздох.

– Не понимаю, как все это может быть связано со Сквозняком. Адреса разбросаны по всей стране. Некоторые даты слишком старые, чтобы оказаться подлинными.

– Может, это список тех клиентов, которым Сквозняк намеревался сплавлять дурь? – предположил Перец. – Вы же знаете, что по оценкам ФБР больше десяти процентов наркотиков в этой стране пересылается по почте.

– А даты?

– Может, какой-нибудь шифр? Почерк совпадает?

Ривера отправил Переца к трейлеру, чтобы тот нашел образец почерка Сквозняка. Тот вернулся со списком запчастей к “форду”.

– Не совпадает, – сказал Ривера.

– Может, список составлял его связник?

Ривера выдохнул облако дыма прямо в лицо помощнику.

– Раскинь мозгами, болван. Его связником был я.

– Так, наверное, кто-нибудь вас подставил, и Сквозняк дал деру.

– А почему он тогда дурь не прихватил?

– Не знаю, сержант. Я же просто помощник шерифа. А это работа для детектива. – Перец уже не пытался скрыть ухмылку. – Я бы на вашем месте сходил к Пауку.

Согласие было достигнуто. Все, кто видел чемоданчик или слышал о нем, предлагали Ривере отнести его Пауку. Сержант откинулся на спинку кресла и докурил сигарету, наслаждаясь последними минутами мира и покоя перед неизбежной встречей с Пауком. После нескольких глубоких затяжек он загасил окурок, сгреб в чемоданчик клочки бумаги, закрыл его и направился вниз по лестнице – в чрево полицейского управления, в логово Паука.

За свою жизнь Ривера был знаком с полудюжиной людей по кличке Паук. Большинство из них были долговязыми, с угловатыми чертами лица, жилистые и проворные – на ум сразу приходили пауки-косиножки. Главный технический сержант Ирвинг Гвоздворт являлся исключением из правил.

Ростом он был пять футов девять дюймов, а весил больше трехсот фунтов. Он сидел за своими консолями в компьютерном зале Полицейского управления Сан-Хуниперо, и паутина его охватывала не только округ, но и столицы всех штатов, тянулась в основные компьютерные базы данных ФБР и Министерства юстиции в Вашингтоне. И в центре паутины, “черной вдовой” сидел Гвоздоворт.

Едва Ривера приоткрыл стальную дверь в компьютерный зал, в лицо хлестнуло сухим холодным воздухом. Гвоздворт утверждал, что в такой атмосфере компьютеры работают лучше, поэтому начальство оборудовало его владения климатической установкой и системой фильтрации воздуха.

Ривера вошел и, поежившись, закрыл за собой дверь. Компьютерный зал был погружен в темноту, если не считать мягкого зеленоватого свечения десятков мониторов. Паук сидел в центре стола-подковы, окруженный клавиатурами и экранами, его гигантские ягодицы свисали с краев секретарского стульчика. Металлический столик рядом был завален упаковками дешевых сладостей в различных стадиях разрушения – преимущественно пирожных “снежок” с верхушками из зефира, покрытые розовой кокосовой крошкой. На глазах у Риверы Гвоздворт содрал с одного пирожного зефирную шляпку и сунул ее в рот, а толстую шоколадную ножку швырнул в корзину, забитую мятыми принтерными распечатками.

Из-за сидячей работы Паука начальство освободило его от сдачи даже минимальных зачетов по физ-подоготовке, обязательных для всех оперативников. Кроме того, ввели должность главного технического сержанта – чтобы Паук мог спокойно подпитывать свое эго и был счастлив, тюкая по клавишам. Паук ни разу в жизни не выезжал на патрулирование, не арестовал ни одного подозреваемого, не приближался к стрельбищу, однако просидев в управлении всего четыре года, дослужился до звания, которого Ривера добился за пятнадцать лет оперативной работы на улицах. Просто преступно.

Паук поднял голову. Глазки его так сильно заплыли жиром, что Ривера мог разглядеть лишь блеск зеленоватых бусин.

– От тебя несет дымом, – произнес Паук. – А здесь курить нельзя.

– Я сюда не курить пришел. Мне нужна помощь.

Паук еще раз глянул на столбцы данных, бежавшие по экрану и переключил внимание на Риверу. На его мундире фосфоресцировали розовые кокосовые крошки.

– Ты работал в Хвойной Бухте, правильно?

– Да, по наркотикам. – Ривера показал чемоданчик. – Мы нашли вот это. Здесь полно имен и адресов, но я никак не могу связать их вместе. И я подумал, может быть, ты...

– Без проблем, – ответил Паук. – Гвоздодер найдет дырку даже там, где ее нет. – Паук присвоил себе кличку “Гвоздодер”. Пауком в лицо его никто не называл, Гвоздодером, правда, тоже, если только от него ничего не требовалось.

– Ну да, – вздохнул Ривера. – Вот я и подумал, что немного колдовства Гвоздодера здесь не помешает.

Паук смахнул мусорную закусь со столика в корзину и похлопал по крышке:

– Давай поглядим, что там у тебя.

Ривера открыл чемоданчик. Паук немедленно зарылся в бумажки, вытаскивая то одну, то другую, читая и швыряя их обратно в кучу.

– Какая каша.

– Именно поэтому я к тебе и пришел.

– Мне нужно ввести это все в систему, чтобы разобрать, что к чему. Сканнером их взять я не смогу – написано от руки. Ты будешь мне диктовать.

Паук повернулся к клавиатуре и затюкал по кнопкам.

– Секундочку – задам формат базы данных.

С таким же успехом Паук мог говорить и на суахили. Но вопреки себе Ривера восхищался профессионализмом Паука. Толстые пальцы веером летали по клавишам.

Через тридцать секунд неистового мельтешения по клавиатуре Паук остановился.

– Ладно, теперь читай имена, адреса и даты – именно в таком порядке.

– Ты хочешь, чтобы я все рассортировал?

– Нет, это сделает машина.

Ривера начал читать каждый клочок бумаги, делая намеренные паузы, чтобы Паук не отставал.

– Быстрее, Ривера. Меня ты все равно не обгонишь.

Ривера стал читать быстрее, отшвыривая каждый клочок на пол.

– Быстрее, – потребовал Паук.

– Не могу быстрее. Если я буду читать имена с такой скоростью, то запросто потеряю голову и сломаю себе язык.

Впервые за все время их знакомства Паук отчетливо захихикал.

– Передохни, Ривера. Я так привык работать с машинами, что забываю об ограниченных способностях людей.

– Что тут творится? – изумился Ривера. – Гвоздодер потерял весь свой яд?

Паук, казалось, смутился:

– Нет. Просто хочу кое о чем тебя спросить.

Ривера обалдел. Паук был практически всезнающ – или же делал вид. Ну и день – сегодня все у нас впервые.

– Что именно?

Паук покраснел. Ни разу в жизни Ривера не видел, чтобы столько дряблой плоти одновременно меняло цвет. Должно быть, невероятная нагрузка на паучье сердце.

– Ты ведь в Хвойной Бухте работал, верно?

– Да.

– Ты когда-нибудь сталкивался с девчонкой по имени Роксанна?

Ривера на минуту задумался, потом покачал головой.

– Ты уверен? – В голосе Паука зазвучало отчаяние. – Возможно, это кличка. Она работает в мотеле “Нам-в-Номера”. Я проверил имя в списках социального страхования, кредитных записях, везде. И все равно не могу ее найти. В Калифорнии больше десяти тысяч Роксанн, но ни одна не подходит.

– А если просто съездить в Хвойную Бухту и встретиться с ней?

Румянец Паука побагровел.

– Этого я не могу.

– Почему? И вообще, что с ней? Она как-то относится к делу?

– Нет, тут... личный вопрос. У нас с ней любовь.

– Но ты ни разу в жизни ее не видел?

– Ну, как бы – да. Каждую ночь мы с ней болтаем по модему. И вчера ночью она не вышла на связь. Я беспокоюсь.

– Гвоздворт, ты утверждаешь, что у тебя роман с женщиной в компьютере?

– Это больше, чем просто роман.

– И чего ты хочешь от меня?

– Чтобы ты ее проверил. Посмотрел, все ли у нее в порядке. Но она может узнать, что тебя подослал я. Этого ты ей говорить не должен.

– Гвоздворт, я всегда работаю под прикрытием. Я шпионю и этим зарабатываю на жизнь.

– Так ты выполнишь мою просьбу?

– Если ты найдешь в этих бумажках что-нибудь ценное – выполню.

– Спасибо, Ривера.

– Давай закончим с этим, а? – Ривера взял спичечный коробок и прочел имя и адрес. Паук впечатал их, но как только Ривера начал читать следующее имя, Паук опять замер.

– Что-то не так?

– И вот еще что...

– Что?

– Ты не мог бы выяснить, не связывается ли она по модему с кем-нибудь еще?

– Санта-Мария, Гвоздворт! Ты настоящий мачо.

Через три часа Ривера сидел у себя за столом, ожидая звонка Паука. Пока он был внизу, кто-то оставил на его столе потрепанную книжку. Она называлась “Вы можете начать карьеру частного детектива”. Ривера подозревал Переца. Книгу он швырнул в мусорку.

Теперь, когда его единственный подозреваемый гуляет по улицам, а от Паука до сих пор ничего нет, Ривера размышлял, не выудить ли книжку из корзины.

Зазвонил телефон, и Ривера сорвал трубку.

– Ривера.

– Ривера, это Гвоздодер.

– Нашел что-нибудь? – Ривера нашарил сигарету в пачке. Он не мог разговаривать по телефону без сигареты во рту.

– Мне кажется, какая-то связь есть, но в ней нет смысла.

– Хватит говорить загадками, Гвоздворт. Мне нужно хоть что-нибудь.

– Сначала я сверил списки с социальным страхованием. Большинство этих людей – на том свете. А потом я заметил, что все они – ветераны.

– Вьетнам?

– Первая Мировая.

– Ты шутишь.

– Нет. Все они – ветераны Первой Мировой войны, и у всех – имена, начинающиеся на Э. Я должен был обратить на это внимание еще когда вбивал их в базу данных. Я попробовал обработать корреляцию, но ничего не вышло. Потом прогнал все адреса – проверить, нет ли географической связи.

– Что-нибудь получилось?

– Нет. Сначала мне даже показалось, что ты напал на какой-то исследовательский проект по Первой Мировой войне. Но чтобы вышло наверняка, я пропустил файл через новый банк данных Министерства юстиции в Вашингтоне. Им пользуются, чтобы вычислить модели преступлений, если не могут обнаружить их сразу. По сути дела, он выявляет логику в случайном наборе. С его помощью отслеживают серийных убийц и психопатов.

– И ты ничего не нашел?

– Не вполне. Файлы Министерства юстиции охватывают последние тридцать лет, поэтому почти половина твоего списка туда не попала. Но с другой половиной прозвенел звоночек.

– Гвоздворт, попробуй перейти, пожалуйста, к делу.

– В каждом городе из твоего списка примерно в то время, которое там обозначено, произошло по крайней мере одно необъяснимое исчезновение. Исчезали не сами ветераны – другие люди. Большие города можно исключить – велика вероятность совпадения, но исчезновения имели место и в крошечных городишках.

– И в крошечных городишках исчезают люди. Они сбегают в большие города. Тонут. Это нельзя считать связью.

– Я так и думал, что ты это скажешь. Поэтому пропустил файл через программу вероятности, чтобы исключить возможность совпадений.

– И? – Ривера уже устал от спектакля Гвоздворта.

– И вероятность того, что файл с указанием дат и мест необъяснимых исчезновений людей за последние тридцать лет случаен, равняется десяти в пятидесятой степени.

– Что означает – что?

– Что означает примерно такую же вероятность, как вытащить удочкой из ручья с форелью обломки “Титаника”. А это означает, Ривера, что у тебя – очень серьезная проблема.

– Ты хочешь сказать, что чемоданчик принадлежит серийному убийце?

– Причем – очень старому. Большинство серийных убийц не выходит на охоту до тридцати лет. Если допустить, что этот был достаточно покладист и начал убивать именно тогда, когда Министерство юстиции завело свой банк данных, то есть ровно тридцать лет назад, то сейчас ему за шестьдесят.

– А ты считаешь, что все это длится значительно больше?

– Я выбрал в произвольном порядке несколько старых дат и мест – вплоть до 1925 года. Обзвонил библиотеки в этих городках и попросил проверить в газетных подшивках сообщения об исчезновениях. Все совпадает. Твоему убийце уже лет девяносто. Или его дело продолжает сын.

– Это невозможно. Должно существовать какое-то другое объяснение. Гвоздворт, выручи меня, а? Я не могу искать серийного убийцу-гериатрика.

– Ну, это может быть, конечно, какое-то хитрое исследование исчезновений людей, но в таком случае оно не объясняет связь с ветеранами Первой Мировой войны, а также не объясняет, почему исследователь заносил свои данные на обрывки сигаретных пачек, спичечные коробки и визитные карточки давно исчезнувших компаний.

– Я не понимаю. – Ривера чувствовал себя так, точно застрял в паутине, и сейчас его слопают.

– Некоторые записи, кажется, действительно сделаны более пятидесяти лет назад. Могу отправить их в лабораторию, если хочешь.

– Нет. Не надо. – Ривера не хотел подтверждений. Он хотел, чтобы все это исчезло как можно скорее. – Гвоздворт, а может быть так, что твой компьютер выискивает какие-то невозможные логические связи? В том смысле, что он запрограммирован на поиск каких-то моделей? Может быть, он свихнулся и все это придумал сам?

– Ты же знаешь вероятность, сержант. Компьютер ничего не может придумать сам – он умеет интерпретировать лишь то, что в него вводят. На твоем месте я бы вытащил твоего подозреваемого из камеры и выяснил, где он взял этот чемоданчик.

– Не получится. Я его выпустил. Окружной прокурор сказал, что у меня недостаточно улик для задержания.

– Так найди же его, – сказал Паук.

Ривере очень не понравился этот командирский тон, но он не стал возмущаться.

– Я пошел.

– И вот еще что...

– Да?

– Один из твоих адресов – в Хвойной Бухте. Хочешь?

– Конечно.

Гвоздворт прочел имя и адрес, и Ривера записал их в блокнот.

– На этом кусочке дата не значится, сержант. Твой убийца, должно быть, еще где-то здесь. Если ты его найдешь, то выкарабкаешься.

– Это слишком невероятно.

– И не забудь проверить для меня Роксанну, ладно?

И Паук повесил трубку.