"Братство Камня" - читать интересную книгу автора (Моррелл Дэвид)

25

Это чувство он испытал еще раз, когда перебрался через монастырскую ограду. Но теперь он думал не только о годах, проведенных в мирной обители, но и об отце Хафере, его покровителе. И о тех монахах, убийцы которых были где-то рядом.

Молнии освещали залитую дождем асфальтовую дорогу. После вязкой скользкой глины, по которой он спускался с горы, хотелось ощутить под ногами твердую поверхность. Но ему нельзя было рисковать: правильней было бы проползти по колее у обочины.

Он постоял на месте, стараясь сориентироваться. Монастырь сейчас был слева. Далеко за ним, через несколько миль петляющего шоссе, находился ближайший город, Квентин. Дрю попытался вообразить стратегию налетчиков. Будь он одним из тех двоих, оставленных для наблюдения за монастырем — на случай, если добыча не улизнула за его пределы, — он не стал бы разбивать лагерь в лесу. Слишком сыро и холодно. Он предпочел бы иметь в своем распоряжении теплое сухое место, где можно было бы переменить одежду и поспать, пока напарник будет дежурить на горе. Кроме того, хотелось бы сохранить относительную мобильность, чтобы при необходимости быстро покинуть опасную зону. Комбинации этих требований удовлетворяло бы достаточно вместительное транспортное средство — например, “джип” или небольшой фургон. И, разумеется, он не стал бы парковаться там, где могла проехать полиция. Он не поставил бы машину на дороге, ведущей к Квентину. Итак, она должна была находиться за монастырем, справа от Дрю. По пути к деревообрабатывающей фабрике.

Он нашел фургон пятнадцать минут спустя, на развилке дороги. Прямо перед поворотом в монастырь. Логичное решение, подумал Дрю. Единственным достоверным признаком моего бегства стало бы множество машин, подъезжающих к монастырю, — санитарных, полицейских, патрульных. Кто бы еще мог сообщить властям об убийствах, как не монах, улизнувший от облавы? Если меня здесь уже не было, то наблюдатели могли покинуть свой пост. И наоборот, чем дольше не появлялась полиция, тем больше у налетчиков было оснований полагать, что я остался внутри.

Впрочем, нужно было убедиться в том, что фургон не принадлежал какому-нибудь ушедшему за бензином или невинно заснувшему шоферу. Он прокрался по кювету и очутился перед машиной — никаких боковых окон, заднее зашторено. Чтобы подобраться к нему, он осторожно выполз на асфальт, немного позади правого переднего колеса. Затем передумал. Заднее окно — даже если в шторе была щель — могло быть из пуленепробиваемого стекла, а сам автомобиль, внешне вполне обыкновенный, мог быть построен и оборудован для участия в боевых действиях.

Проверить это было нетрудно. Дрю прижался к асфальту и заглянул под шасси. Ему пришлось довольно долго дожидаться очередной вспышки молнии, но когда днище на мгновение озарилось отраженным светом, он увидел то, в чем хотел убедиться. Бензобака под фургоном не было.

Вывод напрашивался сам собой. Расположенный внутри кузова бензобак был защищен так же надежно, как и пассажиры машины. Она была бронирована, и, чтобы попасть внутрь, ему требовалось куда более мощное огневое средство, чем его маузер.

Хотя… Ведь даже Голиафа можно было победить. А бронеавтомобили обычно конструируются в расчете на то, чтобы уцелеть во время движения. Они более уязвимы, когда стоят, особенно если враг подобрался достаточно близко. Дрю обследовал правое заднее колесо и без всякого удивления заключил, что резина была сверхпрочной, возможно, с металлической прокладкой. Пуля, выпущенная из маузера, не причинила бы ей никакого вреда.

Уловка заключалась в том, чтобы выманить из машины человека, пока его не слишком насторожило молчание напарника. Нужно было привлечь его внимание к какой-нибудь неотложной проблеме. Например, к спущенному баллону. Подтянувшись на локтях, Дрю нашел то, что искал. Конструкторы фургона не предусмотрели того, что враг подберется к нему вплотную. Головка ниппеля была без замка. Дрю отвернул колпачок и услышал шипение воздуха.

Машина стала медленно опускаться на правое заднее колесо. Он вытащил маузер и спрятался за фургоном, откуда мог наблюдать за задней и передними дверями. Его тактика строилась на допущении, что водитель, почувствовав, как кресло под ним оседает, выйдет посмотреть, не скользит ли машина вниз, по размокшей от дождя обочине.

Что бы сделал он сам на месте водителя?

Дверца распахнулась.

Дрю скатился в канаву и замер в ледяной воде, ожидая, что водитель подойдет к осевшей части фургона.

Однако тот поступил иначе. Встревоженный отсутствием связи с напарником, он обогнул машину спереди и осторожно приблизился к кювету. Затем послышались его шаги. Нельзя было терять ни секунды. Прицелившись в промежуток между асфальтом и днищем фургона, Дрю несколько раз нажал на курок.

За грохотом выстрелов последовали протяжный стон и звук упавшего тела. Дрю быстро поднялся на ноги и выскочил на дорогу. Человек не мог быть ранен смертельно, потому что Дрю целился в ноги: того нужно было взять живым и добиться ответов на кое-какие вопросы. Кто заказал нападение на монастырь? Почему его хотели убить?

Из-за фургона прогремели ответные выстрелы. Дрю метнулся в сторону и притаился за задним крылом автомобиля. Выстрелы прекратились. Судя по шороху, человек полз по обочине, к кювету, откуда мог добраться до спасительного кустарника и леса. Дрю должен был перехватить его.

Он бросился наперерез и почти сразу увидел ползущего человека. Дрю ударил его ногой в голову и наступил на руку с пистолетом. Человек взвыл от боли. Дрю с размаху ударил рукояткой маузера об его затылок. Крик сменился затихающим стоном.

Дрю выбил пистолет из его руки и внимательно вгляделся в неподвижное тело. Он не спешил, потому что теперь нужно было наклониться к нему; а если тот все же не потерял сознание и если у него был нож…

Под правой ногой лежавшего растекалась лужа, более темная, чем дождевая.

Дрю связал его руки скакалкой. Обыскал и не нашел никакого другого оружия. Затем взял за воротник и потащил к фургону, следя, чтобы раненая нога волочилась по асфальту. Человеку нужно было причинять боль — чтобы знать, когда он придет в сознание. Дрю остановился у дверцы, прикрытой ветром (ветром ли?) и вгляделся в темноту за окном. А что если он ошибся? Он предполагал, что наблюдателей только двое. Ведь чем меньше наблюдателей, тем меньше вероятность привлечь внимание полиции, верно? В одиночку с заданием не справиться. Но что если в машине находился третий, готовый выстрелить, как только Дрю откроет дверь?

Держась в стороне от линии огня, он поднял маузер и медленно отворил дверцу. Как и следовало ожидать, свет в салоне не зажегся. Когда-то он и сам вывинчивал в машине лампочки внутреннего освещения, чтобы как-нибудь ночью, выходя наружу, не стать для кого-нибудь удобной мишенью. Но тогда он оставлял фонарь под водительским сиденьем, чтобы при необходимости быстро дотянуться до него. У людей его бывшей профессии (“Бывшей? — спрашивал он себя. — Что же ты делаешь сейчас?”) могли быть такие же привычки. Это одно из преимуществ такой ситуации, когда имеешь дело со специалистами. Общий набор правил. Не то, что дилетанты — сними ничего нельзя предвидеть заранее.

Электрический фонарь был под сиденьем, где он и сам оставил бы его. Мощный, на четырех батарейках. Дрю нажал на кнопку и направил луч в глубь салона.

Никого.

Ему в лицо ударил спертый воздух. На полу лежали матрацы и два спальных мешка. Рядом стоял портативный радиопередатчик. На одной из стен висели рюкзаки с грязной одеждой. Под ними были разбросаны полупустая упаковка кока-колы, консервированная ветчина, говяжья тушенка. Дрю почувствовал неприятный привкус во рту. Неужели эти ребята не ели ничего, кроме мяса? За спальными мешками торчали два винтовочных ствола. Неуютное жилье.

Он посветил фонарем на асфальт. Убедившись, что человек еще не пришел в сознание, взял его подмышки и затащил в фургон.

Свет двух автомобильных фар, приближавшихся со стороны Квентина, заставил его вздрогнуть. Они миновали поворот к монастырю и продолжали увеличиваться в размерах.

Спокойствие, мысленно приказал он. Эти фары могли не представлять никакой опасности. Просто какой-нибудь водитель сбился с пути и искал выезда на нужную дорогу.

Дрю потушил фонарь. Тяжело дыша, уложил человека за водительское сиденье и забросал сверху рюкзаками с грязной одеждой.

Фары становились крупнее и ярче. Теперь уже нельзя было забраться в кабину и при этом не вызвать подозрений. Он не хотел, чтобы водитель остановился или, хуже того, счел бы необходимым доехать до ближнего города и вызвать полицию.

А что если эта машина принадлежала людям, которые охотились за ним? Сев в фургон, он оказался бы в ловушке. Он не только не успел заменить спущенное колесо, но и не знал, где находится ключ зажигания.

Возьми себя в руки, думал он. Это всего лишь машина. За шесть лет бездействия ты стал параноиком. Расслабься, будь самим собой.

Найдя убедительный предлог, чтобы выйти из фургона, он захлопнул дверцу, обогнул капот и подошел к кювету. Затем с видимым безразличием оглянулся на свет фар, уже слепивших его, расстегнул молнию на джинсах и повернулся к лесу. Если машина принадлежала налетчикам, у него был шанс добежать до деревьев.

Приближавшийся автомобиль начал сбавлять скорость. Дрю искоса наблюдал за ним. Увидев две темные шишки на крыше, он почувствовал, как у него похолодело в желудке.

Великолепно, подумал он. Этого только не хватало. Полиция. Не вовремя, как всегда. Дрю не мог даже рассказать о том, что случилось в монастыре. Полицейские первым делом отвезли бы его в участок, а потом заполнили бы эфир своими переговорами. Дрю должен был допустить, что группа смерти прослушивала все радиосообщения, передававшиеся из этого района. Налетчики узнали бы о его местонахождении и рано или поздно добрались бы до него, обойдя полицию.

Патрульная машина остановилась. Фары освещали фигуру Дрю. О'кей, подумал он. Я провел шесть лет в самом суровом монашеском ордене католической церкви. Я сумел уцелеть во время погрома. Я выследил и убил человека. Я ранил другого человека. Я связал его и успел затащить в фургон прежде, чем появилась полиция. Теперь посмотрим, справлюсь ли я с действительно сложным делом. Как, например, заставить себя помочиться.

Стараясь сдавить брюшными мышцами нижнюю часть живота, он оглянулся через плечо и смутно различил надпись на машине: “ПОЛИЦИЯ ШТАТА ВЕРМОНТ”. Мускульные усилия наконец увенчались успехом, и он облегченно вздохнул.

— Что, не мог подождать? — произнес грубый мужской голос за фарами.

Дрю стряхнул последние капли и застегнул молнию. Затем повернулся и зажмурился от яркого света.

У него перехватило дыхание. Он раскрыл рот, но не смог выговорить ни слова. Не считая пения в хоре и повторения некоторых заученных фраз в ежедневных мессах, он не разговаривал целых шесть лет. Его редкие беседы со Стюартом проходили в форме монолога.

— Не мог подождать, говорю? — в голосе полицейского послышались нетерпеливые нотки.

Дрю растерянно улыбнулся. Ответ был сформулирован в его голове, но голосовые связки отказывались подчиняться. Он мысленно пробовал успокоить себя: ну, давай же, ты ведь умеешь говорить; представь, что ты отвечаешь на мессе. Наконец язык отлип от пересохшего неба.

— Ну, да, нужда есть нужда.

Аминь. Пусть даже голос прозвучал хрипло и неровно.

— Что у тебя с горлом?

Дрю закивал головой, изображая приступ кашля.

— Ничего, просто простуда, — слова уже почти удавались ему.

— По-моему, тебе нужно обратиться к врачу. Куда ты направляешься, в Квентин?

Дрю притворился озадаченным.

— Куда?

— Это ближайший город. Двенадцать миль к югу. Я как раз еду оттуда.

— Если бы я знал, что город так близко, то постарался бы дотерпеть. Здесь не очень-то уютно, — Дрю подставил ладонь под дождь.

— Да, немного сыро.

Невидимый за светом фар полицейский помолчал и добавил:

— Тебе лучше сесть в машину. Дрю еще раз закашлялся.

— Верно.

Но, подойдя к фургону, внезапно задал себе вопрос: а что если полицейский имел в виду свою машину? Ладонь легла на ручку водительской дверцы.

— Ты не сказал мне, куда направляешься, — произнес голос за фарами.

— В Массачусетс. Мне нужно в Бостон. Ожидая ответа, Дрю остановился.

— Поздно же ты собрался в дорогу. Очевидно, его объяснения были приняты.

— Меня ждут в офисе. Я был в отпуске, охотился в Канаде.

— Что-нибудь есть?

— Да. Простуда. Полицейский засмеялся.

— Ладно, в следующий раз не останавливайся с выключенными габаритными огнями. В такую грозу кто-нибудь мог выехать сзади из-за поворота и…

— Влепиться в меня. Верно. А я не сообразил, — Дрю снова закашлялся. — Мне просто не хотелось афишировать то, что я собирался делать.

Полицейский переключил фары на ближний свет. Дрю перестал щуриться. Теперь он различал лицо человека, освещаемое лампочками приборного щитка, — более молодое и худощавое, чем можно было предположить, слыша его грубоватый голос.

— Не заснешь за рулем, а? — спросил полицейский. — Смотри, дорога скользкая.

— Я буду осторожен.

Полицейский махнул рукой и тронул машину с места. Дрю проводил взглядом красные габаритные огни, вскоре скрывшиеся за поворотом. Затем прислонился к фургону и облегченно выдохнул. Если бы человек, лежавший в салоне, очнулся и подал голос…

Но если он все-таки очнулся? Каким-то образом сумел развязать руки и теперь поджидал его? Дрю распахнул дверцу. Включив фонарь, увидел неподвижную груду грязной одежды. Умер? Неужели задохнулся?

Дрю забрался внутрь, разбросал содержимое рюкзаков и услышал слабое дыхание. Человек был жив, но его раненая нога залила кровью весь пол под сиденьем. Нельзя было терять ни минуты. Убедившись в том, что его руки были надежно связаны, Дрю снял с него ремень и перетянул ногу чуть выше пулевого отверстия. Кровотечение прекратилось.

Он усадил пленника в пассажирское кресло и застегнул ремни безопасности, перекинув их через его плечо и пояс. Он не хотел, чтобы враг оставался за его спиной, а в таком положении он выглядел как заснувший пассажир.

Тщательно обыскав его, Дрю завладел связкой ключей и пошел за запасным колесом. Однако в багажном отделении обнаружилось кое-что получше — педальный насос с манометром. Через пять минут правый задний баллон был снова накачан. Дрю сел за руль и перепробовал несколько ключей, пока один из них не подошел к замку зажигания. Двигатель завелся с пол-оборота: заработал тихо и ровно. Но, разглядывая незнакомый приборный щиток и множество рычажков на рулевой колонке, он нахмурился. Обилие индикаторов было непривычным. Последний раз он ездил на автомобиле в 1979 году. Он не имел ни малейшего представления о том, какие технические новшества появились с тех пор. Что если управление этим фургоном требовало соответствующей подготовки?

Хорошо еще, что коробка передач была автоматической; ему оставалось только нажимать на педаль газа и крутить руль. Однако, тронув машину с места, он быстро убедился, что из-за дождя через лобовое стекло ничего не видно. Не меньше тридцати секунд ушло на выяснение того, что один из рычажков на рулевой колонке приводил в движение щетки. Другой рычажок включал передние фары.

Нужно было торопиться. Полицейский мог вернуться. Предстояло ехать в Квентин. Хотя там он рисковал встретить еще кого-нибудь из команды наемников. Но он не мог позволить себе направиться в противоположную сторону, где наверняка натолкнулся бы на патрульную машину.

Впрочем, Квентин находился на юге, а ему нужно было двигаться как раз на юг, чтобы попасть в Бостон и связаться со своими новыми покровителями. Со своим исповедником, отцом Хафером. С церковью, которая защитит его.

Но, двигаясь по залитой дождем дороге, он не мог избавиться от дурных предчувствий. Он вглядывался в смутные очертания монастырской ограды; смотрел на горный склон, поднимавшийся за нею. Он мысленно видел остроконечную крышу обители над темными кронами деревьев. Он почти ощущал мертвую тишину, царившую в ее кельях. От воспоминаний защемило в груди.

Вскоре ограда с воротами осталась позади. Посмотрев в боковое зеркальце он увидел только кромешный мрак, расстилавшийся позади фургона. И ему стало не по себе.

Что за странный мир ждал его впереди? Какие счета там могли быть предъявлены ему? Шесть лет он провел вдали от жизни, но в это время мир не стоял на месте… Сейчас, готовый вступить в поединок с враждебным Будущим, Дрю сознавал, что должен был сразиться со своим прошлым, в котором остались ответы на все его вопросы. Кто напал на монастырь? Зачем? Был ли в этом замешан “Скальпель”, его бывшая организация? Он снова подумал об Арлен; о Джейке, ее брате и его друге. Не считая отца Хафера, Джейк был единственным человеком, который знал, что Дрю не погиб. Вот почему он решил поговорить сначала с отцом Хафером. А потом с Джейком. Один из них мог кое-что подсказать ему. В прошлом Дрю нажил немало врагов — не только в лице “Скальпеля”. И теперь, разыскивая их, он должен был идти по следам своих давних грехов.