"Христос" - читать интересную книгу автора (Морозов Николай Александрович)
Иоанн на Патмосе.
«Была ему звездная книга ясна, И с ним говорила морская волна». Е. Баратынский.
I.В жестокие дни византийских царейПогас ореол христианских идей,Был деспоту продан Познания храм,Где прежде курился наук фимиам,И церковь навеки закрыла врата,Для всех, ожидавших прихода Христа.Был богом ее лишь телец золотойДа гордый и пышный властитель земной.Тянулись года ожиданий и слез,Но в мир не являлся распятый Христос,Суровое царство насилий и злаГлубокая вера сломить не смогла.В земле истлевали остатки креста,И новые люди не знали Христа.Вдали от селений и мира всегоСходились в мольбах прозелиты его.Там в говоре волн и движеньях светилИм чудились зовы таинственных сил,Сияющий купол бездонных небесСтал полон для них бесконечных чудес,И горы, и море, и лес, и трава —Казались исполнены тайн божества.Овен наднебесный был символ того,Кто к жизни восстал от креста своего, В созвездии Девы жила его мать…Привыкли они их кресты почитать,Привыкли их видеть на небе ночном:Над Девою первый, второй над Овном.[16]Их мысль уносилась туда, в небеса,Где вещих созвездий идет полоса,Как кони, планеты несутся по ней,И видятся в ней очертанья зверей.Ее через весь кристаллический сводОвен лучезарный и тихий ведет,Но каждые сутки от горьких изменВ подземное царство уходит Овен,И плачет дождями небес глубинаО том, что с нее изгоняют Овна.В века вдохновенных мистических грезХристос был Овен, и Овен был Христос,А звезды ночные — в венках из лучейБессмертные души минувших людей. II. Светлее и чище из всех христианВ душе этот культ сохранял Иоанн.На солнечном зное, в глубокой тоскеСтоял он один на прибрежном песке.За ним поднимался могучий утес,Где пенился волн бесконечный хаос.Печально он спрашивал море и лес:— «Когда же придет избавитель с небес«И сделает снова на радость векам«Он храмом науки поруганный храм?»И вот помрачилась небес глубина,И в ветре услышал он голос Овна:— «Среди бесконечных земных перемен«Я тот же, что был, твой учитель — Овен.«Я вижу смятенную душу твою«И в буре тебе Откровенье даю.«Иди на утес по надбрежной тропе,«Я будущность мира открою тебе.«В грозе разрешишь ты загадку веков.«Отметь очертанья ее облаков,«Запомни движенья планет и зверей«И все, что увидишь сейчас у людей.«В ней буду с тобою беседовать я—«Конец и начало всего бытия».
III. От страшной грозы содрогался Патмос,Когда Иоанн поднялся на утес,И солнце в просвет громоздившихся тучБросало на землю последний свой луч.В раскатах валов у нависнувших скалТоржественно голос могучий звучал:— «Я тот, кто в веках не прейдет никогда,«Кто был в этом мире и будет всегда.«Я Слово Познанья, я Голос Веков,«Смотри, как своих я караю врагов!»И видел с вершины скалы Иоанн,Как с воем и свистом летел ураган,Зловещие тучи, как змеи, вились,И волны, как звери, на берег неслись.Из дали туманной, шумя и плеща,Летела бесчисленных волн саранча,И брызги их пены, как космы волос,Повсюду внизу обвивали утес.И чувствовал сердцем своим Иоанн,Как вещий ему говорил океан:— «Утес — это тот, кто враждует с Овном,«Кто сделал из Храма познанья — Содом. «Он горд и высок, как небесная твердь, «Но вот в облаках уж идет его смерть!»И видел с вершины скалы Иоанн, Как новую тучу пригнал ураган. Был страшен ее опускавшийся край, Взлетевшие чайки кричали: «уай!» Испуганно травы прижались к камням, И трепет внизу пробежал по кустам.Попрятались робко под скалы стада,И люди бежали, не зная куда.Под натиском бури утес задрожал,И бок его с грохотом в море упал,Посыпались глыбы земли в глубинуИ тихо спустились к безмолвному дну.И в громе послышался голос Овна:— «Так всех ниспровергнет небес вышина,«В чьем сердце завет мой навеки заглох,«Что бог было Слово и Слово есть бог!»Вверху появилося солнце из туч,Могуче сверкнул его пламенный луч,И радостно яркого света огниОдели валы в золотые брони.Раскрылись в красе голубой небеса,От радуги яркой прошла полоса, И радостно дома писал Иоанн О всем, что поведал ему ураган. IV. Лишь только окутался мглою Патмос,Опять Иоанн поднялся на утес.Умчалась за вечное море гроза,Соленая пена не била в глаза, Дремал в полумраке утес-великан,И голос валов не звучал как орган. Кровавой зари догорели огни,От туч оставались обрывки одни.Среди освежившихся рощ и полянС природой сливался душой Иоанн,И ширь беспредельная мира всегоКазалась лишь Частью его самого.Таинственно травы шептались везде,Звезда дружелюбно мерцала звезде,И свиток лучистый — Дорога Светил, —Как лестница в небо, вверху проходил;Шесть было отделов на лестнице той,И шесть оставалось внизу под землей.По ней под влияньем таинственных силСвершались движенья небесных светил,Как кони, планеты носились по ней,И чудились там очертанья зверей.Папируса свитком казалась она,Из звезд выходили на ней письмена.Никто из людей их не мог прочитать:На каждой ступени лежала печать.И долго смотрел Иоанн в небосклон,Но видеть не мог лучезарных письмён.Он спрашивал грустно и север и юг:— «Кто сможет открыть запечатанный круг?»И вот на дорогу небесных светилОвен лучезарный спокойно вступил,И звезды, наполнив небес глубину,Запели хвалебную песню Овну:— «Достоин ты свиток таинственный взять«И тайну печатей с папируса снять.«За нас оскорблен и замучен ты был,«И кровью своею ты нас искупил.«За это хвалу тебе петь мы пришли«От всех языков и народов земли.«Из нас, угнетенных, ты сделал царей,«И смысл божества ты открыл для людей;«Где прежде свободен был деспот один,«Там каждый теперь над собой властелин.«За это хвалу тебе петь мы пришли«От всех языков и народов земли».И тихо по вечной Дороге СветилВсе выше и выше Овен восходил.Он сдвинул печати ночных облаков,И взору открылась загадка веков:Там ехал на Бледном коне Скорпион,На Белом — Стрелец обходил небосклон,На Красном — скрывался Воитель с мечом,Весы колыхались над Темным конем,И Смерть Придавивший Своею ПятойСтоял в небесах над Вечерней звездой.И тихо Овен Иоанну сказал:— «Грядущее мира ты здесь прочитал,«То вестники тайных всевидящих сил«Идут по предвечной Дороге Светил,«А Смерть Придавивший Пятой — это я,«Конец и начало всего бытия.«Ты видишь: готово мое торжество!«Я миру открою миров божество,«Не будет в нем больше нп горя, ни слез,«Я к людям спускаюсь — Овен и Христос!»Оделись стыдливо туманом поля,И млела, влюбленная в Агнца, земля.И дивные повести вечных светилВ ту ночь Иоанну Овен возвестил,В них слышались гимны далеких веков,В них чудился звон миновавших оков.Звучали аккорды неведомых силИ тихие зовы небесных светил,В них бури душевной гремела гроза,О Свете Померкшем дрожала слеза,Сливалися с небом земля и моря,И жизни грядущей горела заря.И все Иоанн средь утесов и скалВ великую книгу свою записал.Увидел он первый в сияньи лучейГрядущее братство и сЧастье людей,И к Агнцу взывал он с восторгом в груди:— «Приди же скорее, Учитель, приди!»
Всякий ученый должен стремиться к установлению истины как в общих, так и в частных вопросах. К числу последних вопросов относится и разобранный мною здесь. И этот вопрос вовсе не так маловажен, как это может показаться с первого взгляда.
Не говоря уже о том, что непонятное до последнего времени астрологическое содержание Апокалипсиса делало его полторы тысячи лет источником крупнейших и вреднейших религиозных суеверий, — определение его даты и истинного смысла очень важно и с точки зрения всякого свободомыслящего человека. То, что я вам говорил здесь, есть новый и чрезвычайно важный прием исторической критики . Только этот прием и мог поставить Апокалипсис на его истинное место в хронологии крупных исторических событий. Отныне всякая книга, в которой трактуется Апокалипсис, должна быть относима не ранее, как к пятому веку.
Таким образом, история первых четырех веков христианства сразу освобождается от целой кучи загромождавшего и затемнявшего ее апокрифического средневекового хлама. Горизонт древнего мира открывается чистым и ясным для свободного и действительно научного исследования.