"Как соблазнить мужчину" - читать интересную книгу автора (Монро Джил)

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Бросив на стол несколько банкнот, Вагнер схватил ее за руку:

— Я провожу тебя до машины.

Это было не предложение, а скорее приказ. Как сексуально он отдавал команды…

Рука Вагнера скользнула ей на талию, прижимая ближе к себе. Аннабелл воспользовалась возможностью и просунула руку под ткань его пиджака, лаская спину через рубашку. Какие у него крепкие мышцы. Кончики пальцев буквально вибрировали от нетерпения. Они шли медленно, любуясь каналом. Заходящее солнце окрасило пейзаж в красные, оранжевые и золотистые тона и сделало канал нереально красивым. Мягкое журчание воды сливалось с нежными звуками саксофона, доносившимися из блюзового кафе.

— Какой уровень? — спросил Вагнер, кивнув в сторону парковки.

— Второй, — выдохнула девушка. Она почти взбежала по ступенькам — так ей не терпелось оказаться с ним наедине. Но Вагнер будто решил ее помучить, медленно плетясь по лестнице. Машин на парковке уже почти не осталось, поэтому Белл быстро отыскала свой старенький «вольво». Впервые Аннабелл застеснялась своей простенькой машины. Меньше всего ей сейчас хотелось надежности и простоты. Ей хотелось риска, приключений и вызова. Ей хотелось стать такой девушкой, которую Вагнер не смог бы упустить. А такие девушки ездят на дорогих спортивных машинах или изящных дамских автомобильчиках, но никак не на практичном и скучном «вольво».

Теплое дыхание Вагнера коснулось ее щеки.

Белл провела пальцем по его подбородку.

Какая гладкая кожа. Вагнер побрился перед ужином. Как мило с его стороны: знал, что они будут целоваться. Желание захлестнуло ее. Аннабелл задрожала от нетерпения.

Вагнер прижал большой палец к ее губам. Дыхание Аннабелл участилось.

Она поцеловала палец, и Вагнер застонал.

Сильные руки сжали ее в объятиях, а губы прижались к ее губам в поцелуе.

Аннабелл не могла сопротивляться этому нежному натиску. Ее руки сами обвили его шею, пальцы зарылись в мягкие колечки волос на затылке.

Сильные руки прижали ее еще крепче. В его руках девушка превратилась в пылающий факел, рассыпающий вокруг раскаленные искры. Вагнер целовал ее откровенно непристойно, исследуя языком все уголки ее рта, в то время как его руки сжимали и гладили ее ягодицы.

Наконец Вагнер оторвался от нее и, прижавшись лбом к ее лбу, положил руки ей на плечи, успокаивая и не давая рухнуть на пол. Увидев, что Белл успокоилась, он нежно отстранил ее, не отпуская запястий. Еще через минуту отпустил и их.

Утратив тепло его горячего тела, она тут же продрогла на сквозняке в гараже.

Проклятье.

Он задумался. А это ни к чему хорошему не приведет.

Надо брать инициативу в свои руки.

Облокотившись на капот, она ослепительно улыбнулась Вагнеру. Немного старомодно, но выбирать средства не приходится. Аннабелл не скрывала, что возбуждена. Глаза Вагнера неотрывно следили за каждым ее движением.

Вот так-то, приятель. Не забудь, что у меня надето под юбкой…

Вагнер никогда не бежал с поля битвы. Никогда. И он хотел ее, но остановился. По его стону Аннабелл поняла, что не все идет согласно ее планам.

— Белл, нам надо поговорить.

— Как ты меня только что назвал? — спросила Аннабелл с бешено бьющимся сердцем. — Раньше ты никогда не называл меня Белл… Как непрофессионально с твоей стороны, Вагнер.

Она схватила его за галстук и потянула.

— Такой непрофессионализм заслуживает поощрения.

Его длинные пальцы накрыли ее.

— Это был только ужин, Белл.., не надо… — он сделал глубокий вдох. — И Роадс появился так некстати. Ты слишком переволновалась, я понимаю.

Такие слова могли убить страсть в ком угодно.

Вагнер взял ее лицо в ладони и легонько поцеловал в губы. Она задрожала. Тогда он поцеловал ее в кончик носа, а потом в лоб.

— Спокойной ночи, — прошептал он.

На мгновение их глаза встретились. В его взгляде Белл увидела обещание. Вагнер может говорить что угодно — решение все равно остается за ней.

— Спокойной ночи, — легко ответила Аннабелл.

Повернувшись, она открыла дверцу и села в машину. Дрожащими пальцами девушка вставила ключ в зажигание и повернула: нужно уехать, прежде чем она выпрыгнет из машины и потребует заняться с ней сексом прямо здесь.

Уезжая, Аннабелл бросила последний взгляд в его сторону. Вагнер одиноко стоял у серой колонны, провожая ее глазами. Кивнув ему на прощание, Аннабелл выехала из гаража.

Она не будет думать о том, что только что произошло. Включив радио, Белл нашла волну с бодрым рок-н-роллом, способным поднять настроение самому несчастному человеку.

Ей просто необходим новый план. Берегись, Вагнер Экром. Ты все равно будешь принадлежать мне!

От женщин всегда одни неприятности, напомнил себе Вагнер. Особенно от красивых женщин.

И Аннабелл обещает ему большие неприятности.

Достаточно только посмотреть на ее соблазнительные пышные бедра, которые так и жаждут мужских прикосновений. Его прикосновений. Уже одно это должно предупреждать об опасности.

И если он позволит своим телесным желаниям управлять собой, ситуация выйдет из-под контроля. Он окончательно разочарует Аннабелл и никогда не простит себе этого.

Вагнер захлопнул дверцу машины.

Он знал свои правила игры.

Никаких обязательств. Никаких ожиданий.

Никаких сожалений.

Вагнер всегда встречался только с теми женщинами, которые принимали эти правила. И даже если милая, хорошая девушка говорила, что ее не интересуют серьезные отношения, Вагнер предпочитал держаться от нее подальше. Потому, что знал: в глубине души такая девушка будет надеяться на то, что Вагнер не сможет ей дать. И история брака его родителей повторилась бы.

Вагнер был свидетелем того, что сделали неудачи отца с его бедной матерью. Потеряв работу, отец стал агрессивным и разочарованным человеком. У него постоянно менялось настроение, он часто был в депрессии. Это — вместе с финансовой нестабильностью и горечью от потерянных надежд — медленно убивало мать. На его глазах ее любовь к отцу тоже умирала. В конце концов только чувство долга удерживало ее в этом браке.

Вагнер ничего не мог предложить женщине.

Его будущее слишком неопределенно, чтобы можно было брать на себя обязательства или заводить семью. Лучше сразу расставить все точки над "i", чем обречь Аннабелл на жалкое существование и убить ее мечты.

На ее долю и так выпало столько страданий.

Отец оставил дочь в ужасном положении, и она только-только выплатила все долги. Но Аннабелл еще так молода. Он не может допустить, чтобы блеск в ее глазах угас, как это произошло с его матерью.

Что было на Аннабелл под юбкой? Его кожа горела за ухом в том месте, где ее обожгло горячее дыхание девушки.

Он никак не мог успокоиться после их свидания.

И возбуждение не оставляло его. Вагнер чувствовал себя семнадцатилетним неудовлетворенным юнцом. И ему чертовски нужна была Аннабелл.

Вагнер сам не заметил, что нарезает круг за кругом на парковке. Ну, ничего, это поможет ему успокоиться.

Ему еще нужно обдумать ужасную встречу со Смитом и Дином. И этим подлецом Роадсом. Он должен решить эту проблему. Ради себя самого. И ради Аннабелл.

На бешеной скорости Вагнер несся к дому, заставляя себя думать о работе, а не о женщине, которая сводила его с ума. Боже, она только сейчас решила, что хочет его, или это длится все четыре года их совместной работы? Безумие какое-то.

Вагнер посмотрел в зеркало заднего вида, перестраиваясь в другой ряд. В зеркале он мельком увидел свое лицо и впервые заметил, как сильно похож на отца. Не самое приятное открытие в данных обстоятельствах.

Стоп! Ему нужно время подумать. Разобраться во всем. Им с Аннабелл надо поговорить. Разумеется, стоя на расстоянии по меньшей мере в три метра друг от друга. А лучше — в разных кабинетах. И в пальто.

Вагнер объяснит, почему им не стоит встречаться вне работы. Предложит забыть о том, что случилось. И все снова будет как прежде. Слияние состоится, деньги и разум вернутся к нему. Просто нужно объяснить все это Аннабелл.

Великолепный план.

Он объяснит ей все утром.

Красная лампочка на автоответчике бешено мигала. Кто мог ей звонить столько раз?

Кэти Слоан. Ее лучшая и самая преданная подруга в мире. Девушка, с которой Аннабелл делилась всеми своими мыслями и чувствами и которой привыкла доверять во всем.

Целых пять сообщений. Она пролистала номера на определителе. Все сообщения были от Кэти.

Отключив звонок у телефона, Аннабелл пошла в ванную.

Хорошая ванна с пеной — вот что ей нужно. Занятия любовью с Вагнером на столе оставили о себе напоминание болью в спине. Плюс к этому мышцы живота еще побаливали после стольких приседаний прошлой ночью. Кстати, о приседаниях…

Пятьдесят приседаний подождут, подумала она, опускаясь в ароматную воду. В прошлом она занималась пилатесом, йогой и даже кикбоксингом, но кто знал, что простые приседания доставят ей столько удовольствия?

Вагнеру тоже нравилось заниматься спортом.

Черт, если Белл будет думать об этом, ее может хватить инфаркт. И так сердце бьется как бешеное при одном взгляде на него.

Аннабелл захотелось позвонить Кэти и рассказать ей последние новости, но что-то ее удерживало. Как странно. Почему она так боится разговора со своей лучшей подругой, которая всегда и во всем поддерживала ее?

Потому что Кэти хочет сказать тебе что-то, чего ты не хочешь слышать.

Откуда эта странная и пугающая мысль? И когда у нее начался этот страх перед встречей с Кэти?

Несколько дней назад, после той вечеринки, когда она обещала не воспринимать свою работу так серьезно.

Девушка до подбородка погрузилась в теплую воду, наслаждаясь пузырьками ароматной пены.

Нет, она не будет об этом думать. У нее и так полно забот. Найти работу. Завоевать мужчину. Первый шаг на пути к завоеванию уже сделан.

Второй будет завтра. Вагнеру нужно много работать и при этом следить за новостями из конгресса. Голосовать за принятие билля будут завтра вечером. А пока ей нужен новый план.

Вагнер взлетел по ступенькам и, удерживая в руках папки и кейс, открыл дверь ногой. Включив свет, он невольно бросил взгляд на пустое место на левой стене.

Его последняя картина. Проданная неделю назад за наличные.

Эта картина была его первым ценным приобретением, сделанным после заключения первой громкой сделки.

Сколько времени прошло с тех пор! Но скоро все будет как прежде.

Скоро игра закончится. И закончится его победой.

Нужно только бороться. Нельзя опускать руки.

И нельзя позволять мыслям о хорошенькой ассистентке отвлекать его от работы.

И тем более нельзя заниматься с ней любовью.

Зачем он только поддался соблазну? Один раз испытав столько страсти и огня с Аннабелл, он уже не сможет забыть о ней. Никогда.

Думай о работе!

Подойдя к столу для черчения, Вагнер взял в руки схему солнечной батареи. Он еще раз просмотрел чертеж, выискивая ошибки. И ничего не нашел. Дизайн и расчеты были безупречны. Дешевая энергия солнца. Вот в чем суть. И ему больше не нужно будет покупать компании и распродавать их по частям. Как Аннабелл назвала его? Грозой компаний?

Вагнер улыбнулся, но тут же застонал, чувствуя, что снова возбуждается. Думай о чертежах, сказал он себе. Это, по крайней мере, безопаснее, чем думать об Аннабелл Скотт. Ему вспомнилось, как отец стоял у чертежного стола, теребя в руках бумаги.

Неужели и он такой же?

Вагнер потянулся, чтобы включить медную настольную лампу. Лампа принадлежала раньше отцу. Вагнер помнил, как тот до поздней ночи торчал в подвале, работая при свете одной только этой лампы.

Какая ирония судьбы! Теперь эта лампа освещает его, Вагнера, планы на будущее. Обреченные, возможно, на провал.

Вагнер теребил шнур от лампы.

Он ненавидел моменты, когда его отец, не закончив ужин, вскакивал из-за стола и бежал в подвал работать над очередным «большим проектом».

Времени на то, чтобы поиграть в мяч, порыбачить или сделать еще что-то, что обычно делают отцы со своими сыновьями, у него никогда не было.

Единственными хорошими воспоминаниями, связанными с отцом, были редкие приглашения в его мастерскую в подвале — место его изобретений. Включив лампу, отец разворачивал чертежи и эскизы и демонстрировал сыну то, что должно было сделать их семью богатой.

Сколько лет ему было, когда он первый раз оказался в подвале? Шесть? Семь?

Ему тогда казалось, что они с отцом близки, как никогда, и что их семья ничем не отличается от других семей.

Но жизнь его отца была похожа на американские горки с их взлетами и падениями. Когда все было хорошо, отец кружил в танце улыбающуюся мать по кухне под звуки невидимой музыки.

— Вот так, милая! То, чего мы так долго ждали, скоро случится. Не ешь эту котлету, сынок. Скоро мы будем есть только стейки. И лобстера!

Мама смеялась, а Вагнер начинал мечтать о велосипеде, таком, как у других мальчиков в школе.

А потом все начиналось сначала. Покровители отворачивались от него, а кредиторы становились все злее и злее. Больше не было танцев в кухне.

Мать вынуждена была работать по ночам. Уложив сына спать, она отправлялась в супермаркеты раскладывать товары по полкам или в типографию упаковывать газеты.

В доме было темно и холодно, и мама говорила шепотом.

А потом отцу в голову приходила новая идея. И так снова и снова. Только белые полосы в жизни становились все уже, а черные все шире.

Мать старалась поддерживать мужа во всем. До тех пор, пока он не превратился в мрачного человека, обозленного на всех и вся. И в лучшие годы его нельзя было назвать хорошим мужем, а теперь он вообще стал кошмаром для нее и сына.

Отец умер, так и не достигнув успеха и процветания. Вагнеру же один раз удалось подняться на вершину. У него в жизни уже были стейки и лобстеры.

А вот в жизни его матери радости не было. Ей приходилось заботиться и о ребенке, и о муже, который сам был как ребенок, обеспечивать семью и решать все проблемы.

Нет, Вагнер никогда не поставит женщину в такое положение.