"Смерть Хаоса" - читать интересную книгу автора (Модезитт Лиланд)XXXVIIПроникающий в окно гостевых покоев самодержицы свет зимнего солнца почти не греет, и мне остается лишь порадоваться тому, что меня укрыли стеганым одеялом. Одно плохо: оно давит на обожженную, слишком чувствительную ногу. При всех моих навыках обращения с гармонией трудно заставить себя согреться, когда малейшее содрогание посылает по всему телу волны нестерпимой боли. Причем чем больнее мне, тем сильнее меня бьет дрожь, а при каждом содрогании боль усиливается еще пуще. Я лежал на большой удобной кровати с совсем неплохо сработанной из темного вишневого дерева передней спинкой. Платяной шкаф, прикроватная тумбочка, на которой стояла лампа, и маленький столик были изготовлены из того же материала и той же рукой. Правда, кем изготовлены, я сказать не мог. Дядюшка Сардит, надо думать, узнал бы мастера по изделиям, но у меня не было его опыта. По причине полной невозможности заняться чем-либо еще я уговорил Кристал принести мне «Начала Гармонии». Правда, глаза при чтении все еще болели, да и многие разделы казались напичканными невыносимой нудятиной. Особенно введение, с переливанием из пустого в порожнее. Лучше бы его поместили в конце книги. Что толку от общих фраз вроде того, что «порядок, являющийся формой гармонии, лежит в основе любого сообщества»? Ага, выходит, ежели живые существа, числом более одного, собираются вместе, им без гармонии никуда! У муравьев в муравейнике порядок, у овец в отаре тоже кое-какой, у гусей в стаде… бывает и у гусей. Ну и чем тогда все они отличаются от людей? Дверь открылась, и вошел Джастин. – Дай-ка взглянуть, как идет исцеление. Сил у меня было, прямо скажу, маловато, однако я сделал все что мог, чтобы подавить инфекцию и способствовать заживлению ран и переломов. Именно способствовать – и Джастин, и «Начала Гармонии» учили, что процесс самоисцеления идет успешнее, если маг не вмешивается в него, а лишь способствует естественному ходу событий. Я положил книгу на тумбочку. Джастин откинул одеяло и начал с моей руки. – Хм, неплохо. Это ненадолго. Мне оставалось лишь гадать, что он имеет в виду. Голос его звучал как-то неравномерно – то громче, то тише, но причиной данного эффекта, скорее всего, являлось мое состояние. – …а вот тут случай тяжелый… Это он говорил о моей сломанной и обожженной, забинтованной и упрятанной в лубок из дерева и кожи ноге. Затем Джастин осмотрел торс. Учитывая тот факт, что добрая половина моего тела представляла собой сплошной синяк, а одна рука и одна нога оставались неподвижными, это было не так-то просто. Даже самые острожные, легкие прикосновения Джастина мною воспринимались как весьма чувствительные. – Жить будешь. – И это все, что ты можешь сказать? – Леррис, учитывая то, в каком состоянии тебя привезли, это совсем неплохо. Ушибы, ожоги, переломы… – Кстати, насчет ожогов. Откуда они взялись? Белый огонь меня вроде бы не задел. – Ты сам себя задел, без помощи Герлиса. Знаешь, когда ты превращаешь серный источник в фонтан кипятка и пламени, недолго обжечься и самому. – Надо же, источник… вот уж не знал. Серый маг глубоко вздохнул. – Леррис, ты призвал из недр первозданный хаос и направил его на поверхность. Природный хаос жарче пламени, полыхающего в кузнечном горне. Можно узнать, на что ты рассчитывал? – Написанное там, – я указал на «Начала Гармонии», – подсказало мне мысль, что если я подсуну ему мощный поток хаоса, он не удержится от искушения использовать этот хаос против меня. А коль скоро поток окажется столь сильным, что он не сможет с ним совладать, избыток хаоса уничтожит его самого. – Так оно и вышло, – Джастин покачал головой. – Правда, заодно это превратило долину в подобие ада демонов света и погубило большую часть хидленского войска. Кифриенцев, находившихся рядом с тобой, ты, как я понимаю, прикрыл магическим шитом. Ну а большинство ваших во главе с Кристал находились далеко от места выброса пламени и не пострадали. Им повезло, и тебе тоже. Я пожал плечами, что причинило мне не столь уж сильную боль. Джастин порой прямо-таки выводил из себя. Ну что, с его точки зрения, мне было делать? Позволить Герлису сжечь заживо всех наших, и меня в том числе? До чего он все-таки похож на Тэлрина или моего батюшку: им обоим я тоже не мог угодить, что бы ни делал. Сам-то он во время этой заварушки что делал? Болтался невесть где. Все они, магистры, на один лад скроены. И Тэлрин, и Леннет твердили, что за каждую ошибку нужно платить. Кто бы спорил: проблема лишь в том, что им и в голову не приходило предостеречь от возможности совершить ошибку. В нее тыкали носом, когда уже ничего нельзя было исправить. Я нахмурился, прищурился и, припомнив слова Тамры о гармонической связи, попытался прощупать Джастина гармонией. Это стоило мне жестокой рези в глазах, но я не прекращал усилий. Просвеченный гармонией Джастин выглядел необычно – так, словно все его тело было сложено из маленьких ячеек хаоса, заключенных в коконы гармонии. И тут Тамра оказалась права, мне удалось уловить нечто, похожее на тончайшую нить гармонии, уходящую куда-то в бесконечность. Неужто у Джастина есть консорт? Неужто он состоит в постоянной связи с женщиной? Как же все-таки мало знал я об этом человеке. – Ты мог бы оставить его в покое, – указал Джастин. – Мастера хаоса живут недолго: в конечном счете сконцентрированный им хаос развеялся бы сам собой. – Когда? После того как Берфир вернулся бы со своими ракетами на юг и захватил Кифрос? – Такого бы не случилось. У Джастина всегда и на все имелись ответы, только вот его рекомендации требовали терпения, проявлять каковое в условиях беспрестанно воюющего Кандара не так-то просто. Особенно если ты не серый маг, обреченный жить вечно. Последняя мысль заставила мой желудок сжаться в комок: используя хаос, пусть и с помощью гармонии, не становлюсь ли я сам серым магом? – Нам есть о чем поговорить, – заявил Джастин, вперив в меня взгляд, – но мы потолкуем потом. Когда ты будешь чувствовать себя лучше и не будешь жалеть себя, а я запасусь терпением и не буду таким усталым. Отчего он устал, ему-то вроде бы не пришлось сражаться с хаосом? Я прикрыл болевшие глаза, и его голос стал громче, а потом стих, словно слова куда-то уплыли. – Я устал, потому что пытался спасти всех раненых и обожженных солдат. Таких много, просто ты единственный, кому выделили личный лазарет. – Прости! – Что я еще мог сказать? Он снова покачал головой. – Я слишком суров к тебе. Ты сделал все, что мог, да и время для разговоров сейчас не самое подходящее. Волосы его заметно тронула седина: видимо, он вымотался настолько, что не мог омолаживать свой организм. Надо же, а я до сего момента этого не замечал! Наверное, Джастин прав, хватит мне жалеть себя и терзаться. – Могу я поехать домой? Джастин окинул меня пристальным взглядом. – Можешь, если кто-нибудь предоставит тебе карету. В фургоне или на телеге будет слишком тряско, а уж о поездке верхом даже на таком коне, как Гэрлок, не может быть и речи. – Он прокашлялся и добавил: – Но, может быть, тебе и вправду лучше уехать. Я свою задачу выполнил и уже не могу сделать для тебя больше, чем ты сам. Почему мне лучше уехать, я не понял, но спрашивать не стал, ограничившись кивком. – Будет время, обязательно потолкуем, – заверил меня Джастин и, повернувшись, покинул комнату. Я взглянул на окно, откуда проникал холодный свет, потом скользнул глазами по обложке «Начал Гармонии». Сколько же народу погибло в серной долине? Неужто я действительно погубил их? Было ли это необходимо? Потерев лоб ладонью, я ощутил шелушащуюся кожу и короткую щетину, выросшую на месте обгоревших волос. А может быть, меня, пока я оставался без сознания, обрили, чтобы наложить повязку на рану или ожог? Вскоре после ухода Джастина ко мне заявилась Кристал с неизменным мечом и в забрызганном грязью одеянии для учебных боев. Вспотевшая, несмотря на холод. – Обучала бойцов? – Что поделаешь, у нас не хватает наставников. Тамра помогает новичкам освоиться с посохом, но хороших мастеров клинка найти трудно. Она наклонилась, поцеловала меня и получила поцелуй в ответ. – Ты идешь на поправку. – Джастин сказал, жить буду. – Некоторое время ни у кого из нас такой уверенности не было. Кристал пододвинула к кровати единственный стул и села. – Я вообще-то крепкий малый. – Не просто крепкий, а настоящий герой. Причем не потому, что одолел белого чародея, а потому что выжил, при таких-то ранах. – Кристал рассмеялась. – Наилучшие видели, каков ты был, когда тебя везли на повозке. Мало кто из них выдержал бы такое. Ты не просто Мастер Гармонии, ты мастер из мастеров, особенно в их глазах. Ты сражался и с магом, и с вражескими бойцами. – Знаешь, сам-то я себя героем не чувствую. Здесь только что был Джастин… – А, тогда понятно… – Кристал снова рассмеялась, но на сей раз с оттенком горечи. – Меня он спрашивал, было ли это необходимо. – Меня тоже. Сколько народу погибло? Кристал помрачнела. – Что, так плохо? – Ополченцам пришлось туго. Уцелели только те, кто находился рядом с тобой, около полувзвода. Один из них спятил: называет тебя ужасным чародеем и плачет. – Меня? Ужасным чародеем? А как Валдейн? Он спас меня по меньшей мере дважды. – У него множество ушибов и глубокая рана. Но выживет, Джастин его спас. – Фрейда убита? Кристал кивнула. – Джилла? – У нее раздроблены рука и плечо. Проникающих ран нет. Бойцом ей больше не быть, но рука заживет. – Елена? – С ней все в порядке. Но я отправила ее в Расор, поручила работу, которую выполняла Субрелла. Килдиси не справилась: я и не рассчитывала, что справится, но пришлось попытаться. Она дружна с Муррис. Опять политика. – А Шерван? Он погиб? И Пендрил тоже? Кристал кивнула. Хорошо, ничего не скажешь. Из полудюжины бойцов, которых я лучше всего знал, трое погибли, один тяжело ранен, одна искалечена. В горле моем встал ком, к глазам подступили слезы. А ведь идея казалась совсем неплохой. Но если наш план был хорош, чем бы обернулась попытка осуществить плохой? – Леррис, на войне такое случается. Да, настоящая война оказалась совсем не похожей на поединок с Антонином. Там были огонь, пепел, противоборство стихий. Не потому ли маги так опасны, что они не видят ни клинков, ни окровавленных тел? Не потому ли, что так далеки от обычных людей? Я сглотнул. – А что с противником? – Еще хуже. Уцелевших насчитали не больше взвода, да и те почти все ранены. Я поежился. – Думаю, мне пора домой. – Зачем? Тебе плохо у самодержицы? – Что ты, она очень любезна. Каси и вправду не оставила меня вниманием: не раз приходила ко мне и вручила мешочек с золотом, сказав при этом, что сделанное мною невозможно оценить деньгами. Сильно сомневаясь в том, что смогу вернуться к работе в ближайшее время, я принял монеты. Кошель был спрятан под уголком матраца. Я отвернулся к окну, откуда по-прежнему лился холодный свет. – Что говорит Джастин? – спросила чуть помягче Кристал. – Сказал, что ежели удастся раздобыть карету, мне лучше вернуться. Правда, не объяснил, почему. Кристал ласково вспушила мои волосы и поцеловала в щеку. – Наверное, он считает, что твоя гармонизированная древесина будет способствовать исцелению. Первый кровавый бой, он самый тяжелый. – А для тебя он не был тяжелым? Она сжала мою здоровую руку. – Был, конечно, но я старше тебя и с насилием сталкивалась куда чаще. – Ты привыкла к нему? – Надеюсь, что нет. Я присмотрелся к ее лицу, к тонким, разбегающимся от глаз морщинкам и серебряным прядкам в черных волосах. За ее темными глазами таилась другая тьма, ранее остававшаяся незамеченной. Как и Джастин, она выглядела смертельно усталой. Обеими руками, – хотя правая повиновалась мне с трудом, – я сжал ее ладонь и долго держал не отпуская. Кристал ничего больше не говорила, да в этом и не было нужды. Я тоже молчал. А потом, не заметив как, погрузился в сон. |
||
|