Меня не поймает на удочку

Седок скакуна океана,

Я живо подметил ловушку

В коварных твоих уговорах.

Виса Ульва, сына Угги.

В первые 13 месяцев Европейской Гражданской войны Адольфу Гитлеру сопутствовала удача. Но к концу победного для Третьего рейха 1940 года стало совершенно ясно, что план операции Феликс — нанесения косвенного удара по Англии посредством захвата британской военно-морской крепости Гибралтар — ключа к Средиземному морю и Атлантическому океану — терпит крах из-за прямого отказа главы испанского «фалангистского»[481] государства генералиссимуса Франсиско Франко-Баамонде. Как говорится, «беда не приходит одна». 28 октября 1940 года дуче Бенито Муссолини приказал войскм фашистской Италии, базировавшимся на территории недавно (в 1939 году), начать вторжение в Грецию. Это решение демонстрировало очередную резкую смену настроений, столь характерных для «дуче итальянского фашизма». Всего тремя неделями ранее Муссолини объявил в Италии всеобщую мобилизацию. Адольф Гитлер тщетно пытался отговорить своего партнера и союзника от столь рискованного мероприятия.

Но мало того! Почти одновременно с началом греческой авантюры Муссолини произошло обострение отношений между Германской державой и «Отечеством пролетариев всего мира». У Адольфа Гитлера стало складываться впечатление, что Сталин заключил с Третьим рейхом договор о дружбе и совместной границе лишь для того, чтобы, в случае, если война на Западе примет затяжной характер, иметь возможность диктовать немцам сначала экономические, а затем и политические условия. После визита наркоминдела СССР В.М. Молотова в Берлин в ноябре 1940 года фюрер Третьего рейха стал смотреть на «Отечество пролетариев всего мира» так же, как он в продолжение 2 предшествовавших десятилетий смотрел на большевизм — то есть, как на врага № 1 (после «мирового еврейства», разумеется).

Между тем, почувствовав угрозу итальянского вторжения, Греция провела срочную мобилизацию, в результате которой в распоряжении греческого армейского командования во главе с генералом армии Алексанром Папагосом оказались 14 пехотных дивизий, 4 отдельные пехотные бригады и 1 кавалерийская дивизия (в общей сложности 430 000 штыков и сабель). Слабые военно-воздушные силы Королевства эллинов состояли из 44 истребителей, 39 бомбардировщиков и 66 самолетов-разведчиков.

В распоряжении главнокомандующего итальянскими войсками в Албании, корпусного генерала Себастьяно Висконти-Праска, находились 155 000 солдат и офицеров (имевшая на вооружении только легкие танки танковая дивизия, 1 дивизия альпийских стрелков-«альпини» и 6 пехотных дивизий), а также предназначенный для осуществления воздушной поддержки вторженияи 4-й авиационный корпус (107 истребителей, 55 бомбардироващиков и 25 самолетов-разведчиков). Перед самым началом военных действий итальянцы моторизовали части своих отборных стрелков-берсальеров (в чих рядах служил в годы первой мировой сам дуче Бенито Муссолини), устремившихся в Грецию «по стопам римских легионов».

Итальянское вторжение в Грецию началось, после отклонения греческим диктатором генералом Иоанном (Иоаннисом) Метаксасом[482] предъявленного Римом Афинам заведомо неприемлемого ультиматума, в 6 часов утра 28 октября 1940 года. После первоначальных, незначительных успехов, итальянцы были остановлены греками, оказавшими агрессорам решительное сопротивление. В считанные дни греческая 9-я дивизия, дислоцированная в горах Македонии, нанесла по итальянцам контрудар, идя в авангарде главных сил греческого генерала Александра Папагоса численностью в 150 000 человек. Греческие отборные стрелки-«эвзоны» (лейб-гвардейцы самого короля эллинов) окружили итальянскую альпийскую дивизию Джулиана в Пиндских горах и отрезали ее от главных сил итальянской армии вторжения. Вырваться из окружения оказалось невозможно. «Мушкетеры Муссолини» заплатили за некомпетентность своего командования и недооценку способности греков к сопротивлению 13 000 жизней. Уже к 3 ноября 1940 года греки уверенно перешли в контрнаступление. Войска греческого II корпуса под командованием генерала Пападопулоса успешно контратаковали левый фланг итальянской 11-й армии, которому удалось дальше всех вклиниться в греческую территорию, в районе Клисуры. Янины и севернее — в районе Контицы и Кастории. В тот же день в афинском порту Пирей высадились первые части Британского Экспедиционного Корпуса. Ввиду сложившейся обстановки, крайне неблагоприятной для Третьего рейха, Адольф Гитлер 4 ноября принял решение бросить германские войска на Грецию обходным путем (через Венгрию, Румынию и Болгарию). В своей директиве № 18 от 12 ноября 1940 года фюрер приказал ОКВ начать подготовку к захвату, с болгарской территории, материковой Греции севернее Эгейского моря, создав тем самым необходимые условия для нанесения германской авиацией ударов по целям в восточном Средиземноморье, в частности, против английских военно-воздушных баз, угрожающих румынским нефтеносным районам.

Тем временем греки нанесли итальянцам второй удар на Албанском фронте. 3 греческих армейских корпуса (1 кавалерийская дивизия, 8 пехотных дивизий и 3 отдельные бригады) атаковали увеличенную к описываемому времени до размеров Армейской группы Албания (под командованием генерала Содду) в составе 9-й армии генерала Верчеллино и 11-й армии генерала Джелозо итальянские войска вторжения, отбросив их обратно на территорию Албании. Хотя Муссолини в своей речи 18 ноября заявил: «Мы переломим Греции хребет!», подчеркннув, что за первые 10 дней боев на священной земле Эллады итальянцы потеряли всего-навсего 372 человека убитыми, 1081 ранеными и 650 пропавшими без вести, обеспокоенный Гитлер издал директиву № 20, содержавшую подробности нападения германских войск на Грецию (операция Марита). В конце декабря 1940 года серьезно заболевший генерал Содду был заменен генералом Кавальеро. К началу января 13 греческих дивизий, оттеснив противостоявшие им 16 итальянских, стали хозяевами четверти Албании. 20 января 1941 года фюрер сообщил дуче о своем намерении напасть на Грецию и направить германский экспедиционный корпус в Ливию — североафриканскую колонию Италии —, где положение итальянских войск, после начала британского контрнаступления 9 декабря 1940 года, становилось все более катастрофическим. Гордому Бенито Муссолини пришлось признать свою неспособность вести войну в Греции собственными силами.

Вперед, сыны Эллады!

Спасайте родину, спасайте жен,

Детей своих, богов отцовских храмы,

Гробницы предков: бой теперь за всё!

Эсхил. Персы.

Чем же было продиктовано столь поспешное и не продуманное до конца решение дуче о вторжении в Грецию? На встрече со своим министром иностранных дел (и по совместительству — зятем) графом Галеаццо Чиано 12 октября 1940 года, Муссолини горько жаловался зятю на Гитлера, который, завладев румынскими нефтяными месторождениями, нарушил свое данное Муссолини торжественное обещание этого не делать. Дуче был склонен рассматривать данный поступок фюрера Третьего рейха как поруху итальянской чести, поскольку сам Муссолини всегда считал румынские нефтяные месторождения сферой влияния своей «Новой Римской империи». Дуче негодовал на Гитлера, который якобы всегда ставил своего итальянского партнера перед лицом свершившихся фактов, и грозился на этот раз отплатить фюреру той же монетой. О том, что Муссолини оккупировал Грецию, Гитлеру предстояло узнать только из газет. Таким образом, дуче надеялся восстановить политическое равновесие в рамках итало-германской Оси Берлин-Рим.

Представлялось вполне очевидным, что ситуация на Балканах чревата для стран Оси Берлин-Рим серьезной угрозой. У Гитлера на южном фланге складывалась непредсказуемая военная обстановка. И это в условиях, когда, в момент формирования фронтов и присоединения хортистской Венгрии, боярской Румынии, царской Болгарии и королевской Югославии к Тройственному пакту (заключенному первоначально между гитлеровской Германией, фашистской Италией и милитаристской Японией), что, по мнению фюрера, привело в стан Третьего рейха немало полезных союзников, товарищ Сталин нанес первый, пока еще политический, удар — непосредственно после подписания Тройственного пакта министрами югославского королевского правительства последнее было свергнуто в результате совершенного в Белграде государственного переворота (новое правительство генерала Душана Симовича сразу же выдало истинную подоплеку путча, поспешно заключив договор о дружбе и взаимопомощи с СССР). А ведь фюрер уже издал упоминавшуюся нами выше директиву № 20, в которой ОКВ предписывалось разработать оперативный план вторжения в Грецию под кодовым названием Марита. Но 2 непредвиденные события заставили срочно пересмотреть этот план.

Первым непредвиденным событием стала высадка британских войск в Греции, «по стопам лорда Джорджа Гордона Байрона», в марте 1941 года (совершенная «сынами туманного Альбиона» под предлогом защиты греков от итальянской агрессии и приведшей в итоге к тому, что румынские нефтепромыслы в Плоешти, жизненно важные для Третьтего рейха, оказались в пределах досягаемости британской бомбардировочной авиации, базирующейся на греческой территории). В период с 4 марта по 24 апреля 1941 года в Греции в ходе десантной операции Ластр (Люстра)[483] высадились 58 000 военнослужащих Британской империи — 1-й австралийский армейский корпус Блэми (2-я новозеландская дивизия Фрейберга, австралийская 6-я дивизия Мэкки, 1-я танковая бригада Чэррингтона). Верховное командование Британскими Экспедиционными Силами в Греции осуществлял генерал-лейтенант сэр Генри Мэйтленд Вильсон (Уилсон), командование британской военной авиацией в Греции — вице-маршал авиации д’Абиак. После высадки британских войск в Греции потерял всякий смысл предварительный германский план захвата материковой части Греции севернее Эгейского моря.

Вторым непредвиденным событием явился упомянутый выше совершенный в Югославии 27 марта военный переворот генерала Душана Симовича, который сверг власть принца-регента Павла и, пользуясь несовершеннолетием юного короля Петра II Карагеоргиевича, установил новый, антигерманский и пробританский режим. Доступ к греческой границе через Югославию оказался заблокированным. Теперь германскому вермахту волей-неволей нужно было овладеть Югославией для того, чтобы затем совершить вторжение в Грецию. С этой целью Адольф Гитлер подготовил операцию Штрафе (Кара), объединенную с прежним оперативным планом Марита в один новый оперативный план. 27 марта 1941 года была издана директива Гитлера № 25, предписывавшая разбить Югославию как военную державу и как государственное образование[484]. Операция Марита/Штрафе началась в 5 часов 15 минут утра 6 апреля 1941 года налетом 484 германских самолетов на Белград. На Грецию была брошена германская 12-я танковая армия генерал-фельдмаршала Листа (2 танковые, 2 горно-стрелковые и 4 пехотные дивизии), на Югославию — 2-я армия генерал-фельдмаршала фон Вейхса и 1-я танковая группа фон Клейста (насчитывавшие в общей сложности 4 таннковые, 3 моторизованные и 7 пехотных дивизий). Воздушная поддержка германского вторжения осуществлялась силами 4-го воздушного флота генерала фон Лёра (210 истребителей, 400 бомбардировщиков и пикирующих бомбардировщиков и 170 самолетов-разведчиков).

Греческая армия, большая часть сил которой была занята действиями против итальянцев в Албании, смогла противопоставить новому противнику лишь 4 дивизии и 2 отдельные бригады. Несмотря на оказанное греками (прежде всего на сильно укрепленной линии Метаксаса)[485] войскам Третьего рейха, германской 2-й танковой дивизии удалось уже 9 апреля взять Салоники. После прорыва германцев через пояс греческих укреплений в тот же день сложила оружие отрезанная от основных греческих сил Восточномакедонская армия греков под командованием генерала Бакопулоса. Через несколько дней германское продвижение в Македонии и южной Югославии создало угрозу Албанскому фронту греков (войска которого увеличили к тому времени число итальянских пленных до 13 300), вынудив греков отступить на территорию Греции.

К этому времени югославская королевская армия (состоявшая из сведенных в 3 армейские группы 7 армий общей численностью в 27 пехотных, 3 кавалерийские дивизии и 6 отдельных бригад) была разгромлена или разбежалась (последнее относилось, в первую очередь, к частям, состоявшим из хорватов, давно уже с трудом выносивших великосербскую гегемонию). После того, как германский XVIII корпус прорвал британские позиции в районе горы Олимп, верховное командование Британскими Экспедиционными Силами приняло решение оставить Грецию кораблями Британского Королевского флота. В тот же день главнокомандующий югославской королевской армией генерал армии Калафатович подписал капитуляцию. С учетом безнадежности дальнейшего сопротивления, в Афинах собралось военное совещание, на котором греческие главнокомандующие фронтами, вопреки мнению короля эллинов Георгия (Георга) II и генерала Папагоса, единогласно высказались за капитуляцию (но только перед немцами, и ни в коем случае — перед ненавистными грекам итальянцами). После этого заседания премьер-министр Греции Александр Коризис покончил с собой (что свидетельствовало о его ярко выраженном чувстве офицерской чести). На следующий день командующие тремя сражавшимися на территории Эпира греческими корпусами — I армейским корпусом (генерал Панаиотис), II армейским корпусом (генерал Бакос) и III армейским корпусом (генерал Цолакоглу), в обход своего Верховного главнокомандующего генерала Пицикоса, направили к немцам парламентеров. В результате в штаб-квартире генерала Цолакоглу греки капитулировали перед командиром бригады СС Лейбштандарт СС Адольфа Гитлера «Зеппом» Дитрихом. Этот акт был повторен 21 апреля 1941 года в присутствии генерал-фельдмаршала Листа, а после протеста Муссолини — в третий раз — уже в городе Салоники, в присутствии итальянского генерала Ферреро.

Это был фронт, манящий и щекочущий

постоянным возбуждением, которое

поддерживает способность быть мужчиной.

Вольфганг Кёппен. Смерть в Риме.

Лейбштандарт Адольфа Гитлера из Эльзаса через Кымпу-Лунг двинулся в Румынию, а дальше в Болгарию, откуда 12-я армии генерал-фельдмаршала Листа надлежало нанести удар в направлении Скопье (Скопле), столицы югославской провинции Македония. 7 апреля части бригады ЛАГ, входившие в состав XL корпуса генерала Георга Штумме (в свою очередь, входившего в состав 12-й армии), вслед за 9-й танковой дивизией, выступили из пограничного городка Кюстендил.

Согласно оперативному плану, плану XL корпус должен был наступать 2 колоннами. Первая колонна, наступавшая на северном направлении и состоявшая из 9-й танковой дивизии вермахта и бригады Лейбштандарт СС Адольфа Гитлера, переправившись через реку Крива, овладели столицей югославской Македонии городом Скопье, расположенным в 98 километрах от болгаро-югославской границы. Здесь Лейбштандарт пострадал от налетов югославской королевской авиации, имевшей на вооружении немецкие военные самолеты (в том числе «Мессершмитты-109» и «Дорнье-17») во время которых были серьезно ранены командир II батальона ЛАГ Вильгельм Монке и командир одной из артиллерийских батарей. Южной колонне XL корпуса генерала Штумме, состоявшей из частей 73-й пехотной дивизии, надлежало захватить имевший важное стратегическое значение город Прилеп, продолжить движение на юг к городу Итола и взять его.

Все шло по плану. Разведывательный батальон под командованием Курта Мейера был разделен на 2 части. Одна часть батальона была направлена к монастырю Гап, известному, как «ворота в Грецию», другая — повернула на запад, чтобы встретиться с итальянцами на албанской границе. У перевала Клиди на границе Греции немцы столкнулись с австралийскими, новозеландскими и английскими войсками из состава Британских Экспедиционных Сил под командованием генерала сэра Генри Мэйтленда Вильсона (Уилсона), направленных на помощь грекам, занявшим глухую оборону.

Утром 10 апреля 1941 года перевал был атакован отрядом штурмбаннфюрера СС Франца (де) Витта, который столкнулся с серьезным сопротивлением, оказанным немцам частями 6-й австралийской дивизии из состава Британских Экспедиционных Сил в Греции. Для многих бойцов СС это была первая встреча с войсками Британской империи, которых один из бойцов ЛАГ пренебрежительно окрестил «наемниками» (зёльднер)[486]. Он также заметил, что австралийцы менее дисциплинированны, чем англичане, и не умеют носить военную форму, как положено. Честь захватить высоту 997 после рукопашного боя выпала оберштурмфюреру СС Герману Плейссу, награжденному за это Рыцарским крестом Железного креста. После 3 дней, прошедших с начала конфликта, потери ЛАГ составляли 37 фюреров и рядовых убитыми, 98 ранеными и 2 пропавшими без вести. Наградой за эти потери явились захваченное у неприятеля вооружение и открытая дорога на Грецию. Захватив Монастырский перевал, ЛАГ тем самым разделил греческие и союзные британские силы.

И все же героем дня стал не Франц (де) Витт, а бывший полицейский, сын простого рабочего штурмбаннфюрер СС Курт Мейер, получивший приказ пройти через перевал Клисура к озеру Кастория и ударить по позициям греческой дивизии, защищавшей левый фланг британских «наемников». В своих военных мемуарах «Гренадеры» Курт Мейер (также награжденный Рыцарским крестом Железного Креста), вспоминал, как он с небольшим отрядом пробирался через перевал, в то время как 2 его взвода забрались на скалы, чтобы ударить во фланг обороняющимся. Атака главных сил прошла среди дыма, грязи и полного замешательства противника, последовавшего после нанесения грекам «зелёными эсэсовцами» сокрушительного и, выражаясь словами русского поэта Николая Некрасова, «искросыпительного» удара[487].

И десять гранат — не пустяк.

Из песни о матросе Железняке.

Под убийственным огнем метких греческих стрелков «белокурые бестии» Мейера прижались к камням, боясь пошевелиться. Их командир, почувствовав, как к горлу подступает тошнота, приказал унтерштурмфюреру СС Эмилю Ваврзинскому: возобновить атаку. Но унтерштурмфюрер посмотрел на Мейера так, словно видел перед собой сумасшедшего. Его даже можно было понять — ведь возобновить атаку в сложившихся условиях означало идти на верную смерть. Пулеметные очереди хлестали по камням прямо перед ними. Как Мейеру было заставить Ваврзинского сделать первый бросок? Ощутив в руке плавную округлость яйцевидной ручной гранаты-лимонки, он крикнул своим подчиненным «Внимание!», взмахнул лимонкой, вырвал из нее чеку и швырнул гранату туда, где лежал последний солдат взвода. Никогда больше ему не приходилось видеть столь стремительного броска вперед, как в тот момент. Словно укушенные тарантулом, «зеленые эсэсовцы» Курта Мейера молниеносно перепрыгнули через груду камней и нырнули в свежую воронку. Враждебные чары, казалось, сковавшие их по рукам и ногам, были разрушены в мгновение ока. Взрыв ручной гранаты разом вывел их из состояния паралича. Улыбнувшись друг другу, они рванулись к новому укрытию.

Батальон Курта Мейера с боем овладел Касторией, взяв 11 000 пленных. К 20 апреля (дню рождения фюрера) части «зеленых СС» захватили Месованский перевал, в результате чего греческие войска в западной части Пинда оказались отрезанными от своих основных сил. ЛАГ блокировал все пути отхода. Греческое командование было вынуждено просить перемирия. Утром 20 апреля 1941 года на Катараском перевале (служившем единственным проходом в горную область Эпир через Пиндский хребет) появился штабной офицер греческой армии в сопровождении двух автомашин и мотоциклистов. Парламентер заявил о готовности всей Эпирской армии греков в составе 16 дивизий сложить оружие. Прибывшего на место «Зеппа» Дитриха встретили восторженные возгласы его «белокурых гигантов».

Условия капитуляции, оговоренные в ходе переговоров «рыжего шваба» с греческим генералом Цолакоглу, были рыцарскими и даже анахроничными на фоне нравов времен Европейской Гражданской войны. Греческим офицерам было дозволено оставить при себе ордена, личное оружие и даже денщиков. После сдачи вооружения всем греческим военнослужащим было разрешено отправиться по домам. 20 апреля, в день 52-летия Адольфа Гитлера, на обильно орошенном кровью перевале появились официальные представители обеих противоборствующих сторон, осененные государственными флагами Германской империи и Королевства эллинов, торжественно подписавшие акт о капитуляции.

Сигтрюгг рубит врагов,

Сытно кормит волков.

Виса Гуннлауга Змеиного Языка.

Теперь сопротивление германской армии оказывали только основательно потрепанные Британские Экспедиционные Силы, с боями отходившие вглубь Греции. Их арьергарды вели сдерживающие бои в Фермопилах. 24 апреля Лейбштандарт СС Адольфа Гитлера начал преследование противника через перевалы Пинда, но британцы уже начали эвакуацию, надеясь повторить «в миниатюре» Дюнкеркское чудо. «Белокурые бестии» Дитриха, пересекая Пелопоннес, двигались на юг к торговым портам, чтобы, достигнув порта Патрас, переплыть Коринфский залив. В воображении командующего германскими воздушно-десантными войсками генерала Курта Штудента, уже давно оправившегося от ранения в голову, полученного им во время переговоров с командованием голландской армии о капитуляции, нанесенного ему шальной пулей (выпущенной, возможно, из карабина какого-то лейбштандартовца), уже рисовались перспективы мощной воздушной операции, которая, начавшись с захвата острова Крит, должна была продолжаться в направлении Суэцкого канала — конечной цели операции (в то время как танки «лиса пустыни» Эрвина Роммеля, пиреодолев пустыню, уже утремлялись к египетской Александрии). Между тем, в действительности на побережье Адриатического моря передовые части ЛАГ вышли к Патрскому заливу, а танки генерал-фельдмаршала Листа неумолимо приближались к Афинам. Имевшиеся у британцев в Греции 2 пехотные дивизии и 1 танковая бригада оказались не в силах сдержать стремительное наступление германских танков. Фельдмаршал Уэйвелл, главнокомандующий всеми британскими войсками на Среднем Востоке, еще 17 апреля, поняв всю серьезность сложившейся обстановки, принял решение об эвакуации своих войск из Греции морским путем. Первоначально эвакуация, в ходе которой предполагалось вывезти 57 000 человек, была назначена на 28 апреля 1941 года. Однако стремительно развивающиеся события заставили британцев перенести сроки эвакуации на 24 апреля. Мелкие порты в Аттике подвергались непрерывным налетом германских бомбардировщиков и пикировщиков-«штук». Британцам приходилось использовать для вывоза своих войск и порты Пелопоннеса. Единственная дорога, по которой отступали британцы, пересекала Коринфский канал на перешейке Истм.

Чтобы перерезать британцам пути отхода, германское командование решило выбросить на Истме воздушный десант. Германскому 2-му воздушно-десантному полку, получившему средства усиления[488] , была поставлена задача 26 апреля захватить мост у Коринфа на перешейке Истм и удерживать его до подхода своих войск.

Около 7 часов утра 26 апреля германские грузовые планеры приземлились по обе стороны Коринфского моста. Десантники Третьего рейха внезапным ударом опрокинули застигнутую врасплох британскую охрану, с лихорадочной быстротой перерезав запальные шнуры (мост был уже приготовлен к взрыву) и обезвредив подрывные заряды. Увезти их куда-либо не было времени, так как в бой вступила зеннитная артиллерия «томми», прикрывавшая мост. Огненно-красные нити трассирующирх снарядов английских 40-миллиметровых пушек Бофорса протянулись над мостом. Высадившиеся на обоих берегах канала десантники под командованием полковника с символической «боевой» фамилией Штурм с ходу атаковали британцев.

Однако все усилия десантников оказались напрасны: шальной снаряд «проклятых томми» случайно попал в лежащую на мосту груду взрывчатки. Со страшным грохотом взлетели на воздух стальные фермы моста, обрушившись в канал и совершенно завалив его. На северном берегу канала, где высадился I батальон, бой продолжался, но вскоре передовые подразделения «сынов Альбиона и Эллады» прекратили сопротивление. Небольшая часть неприятелей (преимущественно греков) скрылась в горах, а большая (преимущественно британцев) сдалась в плен. На южном берегу II батальону ЛАГ пришлось вести более продолжительные бои в направлении аэродрома к югу от воспетого еще Гомером города Коринфа. К полудню аэродром был захвачен. На следующее утро II батальон на трофейных автомашинах начал преследование противника в направлении Навплиона. Тем временем на канале был сооружен временный мост. 28 апреля к Истму прибыли авангарды германских сухопутных войск, продолжавшие движение по только что наведенной переправе. В результате высадки десанта на Истме германцы захватили в плен около 2 000 новозеландцев, 5 000 греков и 3 500 югославов. Быстрое продвижение германских войск дальше к Пелопоннесу было обеспечено.

Эвакуация британских войск из Греции (операция Демон), как мы знаем, то и дело замедлялась налетами «Люфтваффе» на корабли и гавани. В конце концов, отступающим британцам пришлось грузиться на суда прямо с берега. В ходе операции Демон из Греции удалось вывезти 50 732 солдат, в том числе незначительные контингенты греческих и югославских войск. В районе Каламаты бригадный генерал Паррингтон сдался германцам в плен со всем своим воинским контингентом (включавшим 6 652 британских и 904 югославских военнослужащих, в том числе 4 генералов югославской королевской армии). В общей сложности британцы высадили в Греции в ходе операции Ластр (Люстра) 60 395 военнослужащих (21 880 англичан, 17 125 австралийцев, 16 720 новозеландцев, а также 4 670 палестинцев и киприотов). За время боев в Греции британцы потеряли 903 человека убитыми, 1250 ранеными и 13 958 пленными. Таким образом, общие потери британцев в материковой Греции составили 16 111 человек. Штаб германской 12-й армии сообщил о пленении 342 британских офицеров и 10 340 солдат. Британские Королевские ВВС (РАФ) потеряли в Греции 209 самолетов и 163 пилота, германская «Люфтваффе» — 158 самолетов. За время операции Марита/Штрафе германскими войсками были пленены в общей сложности 344 000 югославских и 223 000 греческих военнослужащих. 27 апреля бронеразведывательный отряд (батальон) германской 5-й танковой дивизии вступил в древние Афины, а к 30 апреля 1941 года была завершена оккупация материковой Греции, включая полуостров Пелопоннес (Морею). Общие потери германских войск за время операции Марита/Штрафе составили 2 559 человек убитыми, 5820 ранеными и 3 169 пропавшими без вести. Участвовавшая в разгроме Югославии венгерская 3-я армия генерала Новака фон Горонди (в составе 10 бригад), пленила 15 000 югославских военнослужащих, потеряв 65 человек убитыми, 245 ранеными и 15 пропавшими без вести. В результате Венгрия аннексировала югославскую область Воеводину (населенную преимущественно венграми). Болгария аннексировала Македонию. Итальянская 2-я армия генерала Витторио Амброзио, не принимавшая участия в серьезных боевых действиях, оккупировала далматинское побережье Югославии. Хорватия была провозглашена неззависимым королевством, значительно увеличившим свою территорию за счет бывших югославских провинций Боснии и Герцеговины. Королем Хорватии стал итальянский аристократ герцог ди Сполето (которого Муссолини, однако, так и не отпустил из Италии править своим королевством). Последний бастион греко-британского сопротивленияв Средиземноморье — воспетый Гомером «прекрасный остров Крит»[489] — был к 1 июня 1941 года захвачен германским воздушным десантом в ходе операции Меркур (Меркурий).

Бригада СС Лейбштандарт СС Адольфа Гитлера удостоилась чести принять участие в параде Победы в Афинах, после чего «гиганты Дитриха» получили, наконец, возможность несколько дней наслаждаться щедрым греческим солнцем. Над афинским Акрополем был торжественно поднят военный флаг Третьего рейха с древним гаммадионом и Железным крестом. «Зепп» Дитрих вывез своих людей к развалинам храма Зевса в Олимпии и провел торжественную церемонию награждения на месте древних Олимпийских игр. Хотя «рыжий шваб» (как впрочем, и сам Гитлер) любил подтрунивать над пристарстием рейхсфюрера СС Генриха Гиммлера к древним традициям и обычаям арийских народов, он, как видно, и сам был не совсем чужд подобным пристрастиям — в особенности, что касалось эллинского культурного наследия (в отличие от фашистской Италии Бенито Муссолини с ее культом всего древнеримского). Подобные пристрастия были широко рспространены не только в Шуцштаффеле, но и во всем Третьем рейхе. Не зря же Гитлер на вопрос вождя валлонских эсэсовцев Леона Дегреля, кем он сам себя считает, ответил с улыбкой: «Я — грек» (в смысле: «духовный наследник античной традиции и культуры»). Символом германской Академии художеств была статуя древнегреческой богини Афины Паллады, голова Афины украшала германскую Национальную премию за выдающиеся заслуги в области изяшных искусств, и т. д.

Вскоре для ЛАГ пришла пора прощания с солнечной Грецией и подсчета своих потерь в ходе Балканской кампании. Судя по сохранившимся записям рейхсфюрера СС, Лейбштандарт потерял 93 человека убитыми, 225 ранеными и 3 пропавшими без вести. Из покоренной Греции ЛАГ был переброшен в злату Прагу где его ждало пополнение перед грядущим нападением н СССР, отложенным из-за балканских событий.

За время, предшествовавшее началу германо-советской войны, политика набора новобранцев в ряды Ваффен СС претерпела существенные изменения. «Черному иезуиту» Генриху Гиммлеру, не имевшему возможности рекрутированть в достаточном количестве волонтеров СС из числа граждан Германии, львиную долю которых призывал в свои ряды германский вермахт, удалось, наконец, найти способ увеличения своей собственной, эсэсовской армии. Теперь в ряды СС стали привлекать не только «имперских», но и «этнических» немцев («фольксдойчей»), проживавших за границами Третьего рейха граждан других стран (например, Югославии, Венгрии или Румынии), имевших немецкое происхождение, а также «германцев нордического (северного) происхождения» — датчан, норвежцев, голландцев, фламандцев (впоследствии в рядах Лейбштандарта числилось 2 англичанина, а после начала германо-советской войны — большое число русских «добровольных помощников»). Все это во многом перечеркивало первоначальные строгие критерии расового отбора, разработанные Генрихом Гиммлером, однако ОКВ разрешало вступать в Ваффен СС лишь очень ограниченному числу «имперских немцев», призывая большинство из них в ряды вермахта, которому сам Гитлер торжественно гарантировал в 1935 году право быть «единственным оруженосцем немецкого народа». Не мог же фюрер нарушить свое торжественное обещание, данное им своим генералам прилюдно!

Нехватка рекрутов для Ваффен СС явилась серьезной проблемой, решить которую можно было на данном этапе лишь с помощью привлечения в фронтовые части Шуцштаффеля «этнических немцев».

Однако Лейбштандарта, как отборной эсэсовской части, это послабление пока что не коснулось. ЛАГ было единственным формированием «зеленых СС», которое сам «черный иезуит» Генрих Гиммлер объявил чисто немецким. Столь непоколебимая верность принципам расовой чистоты не только в теории, но и на практике, разумеется, спасала чистоту «идеологических риз» рейхсфюрера, но ни в коей мере не давала ответа на вопрос, как в обозримом будущем увеличить численность ЛАГ до размеров дивизии (чего страстно желал сам фюрер, специально зарезервировавший в списке дивизий Ваффен СС порядковый № 1 для своего любимого детища — Лейбштандарта). Между тем, ЛАГ по своей численности по-прежнему не превышал размеров бригады, вдвое уступая свежеиспеченным дивизиям Ваффен СС Рейх (№ 2), Мертвая голова (№ 3)[490], Полиция (№ 4) и Викинг (№ 5). В результате во время пополнения ЛАГ, хотя и был официально переименован после Балканской кампании в 1-ю дивизию СС Лейбштандарт Адольфа Гитлера, фактически увеличил свой состав всего лишь на 1 моторизованный пехотный батальон. Вся эта реогранизация потребовала времени, и потому ЛАГ смог пересечь границу «Отечества пролетариев всего мира» (как в описываемое время вполне официально именовался СССР) только 1 июля 1941 года.