"Украшения строптивых" - читать интересную книгу автора (Миронов Арсений)

PRESS F7 AT YOUR OWN RISK

Мы сыграли два чаккера и утомились. Мой пони был неважно тренирован, оранжевый шлем сидел неудобно, седло скрипело. К тому же я никак не мог запомнить правила. Фон Кульбитц (игравший в моей команде против вилы Ром и Акундина) сломал титановую клюшку от злости, когда я ударил мимо пустых ворот. Бамбуковый мяч усвистел за границы поля, за пределы острова – где-то в далекой темноте печально плюхнул в теплую муть подземного озера. Мы с бароном проиграли 1:4 (все мячи в команде противника забила безудержная Ром). Ракета от матча отказался, Би-Джей следил за игрой с увлечением и шумно болел за своего Императора.

В перерыве подлетела Ракия, шепнула: ждет посетитель. Я отбросил клюшку на колючий бархат лужайки, коротким взмахом стека подозвал электрокар. Не снимая чудовищно загрязненного обмундирования, поднялся в директорском лифте на верхний этаж. Прошел по длинному коридору, утопавшему в зелени искусственных лиан, – улыбнулся отражению в зеркалах: желтый от глины и чумазый, как шахтер в мордорских копях. Мне понравился этот спорт. Давно мечтал сыграть в поло: я подозревал, что в стильном антураже великосветского хобби таится жуткая, потная и хриплая дикость варварства – так и оказалось. Степенный Акундин, деликатная вила Ром – все будто озверели: словно не за прыгучий мячик сшибались мы на травяном поле, а за мешок с награбленным золотом! Говорят, так боролись за трофейную голову побежденного военачальника визжащие, уродливые воины Чингиса.

Волнующий спорт. Только… почему-то покалывает сердце. Какое-то воспоминание.

Огненный вук Берубой сидел в приемной, развалясь в замшевом кресле. Завидев меня, поднялся, мгновенно уплывая головой под потолок – бледное злое лицо резко, до зелени высветилось в электрической ауре неоновой лампы. Я протянул руку, ощутил мягкое, будто жидкое, рукопожатие, скользнул взглядом по долгоносому профилю семаргла: он отвернулся, пряча глаза.

– Заходите, господин Берубой.

– Благодарю, новый хозяин.

Я оставил его стоять посреди кабинета – зашел за раздвинутые ширмы, стянул с ноющих рук мокрые краги, бросил в позолоченную раковину. Быстро нащупал на стене влажное горячее полотенце, вытер лицо. Да, я понимаю, что меня восхитило: жуткий, жестокий водоворот грязи, брызжущего конского пота, сорванной травы, размазанных по лицу соплей – он вмиг засасывал лошадей вместе со всадниками, срывая лоск с холеных имиджей, обращая белоснежные фуфаечки, свежие шейные платки и перчатки, нежно-сиреневые конские поножи да ленточки – в ворох грязного тряпья! Весело, весело поиграли. И все же – мнется на задворках сознания неуместное, колючее воспоминание. Поло… Почему я снова думаю о Нике?

– Рад вас видеть, Берубой. Вы по какому вопросу?

– Ежедневный доклад, хозяин. Обычно я прихожу после полудня и знакомлю с новостями.

Голос семаргла бесцветный и размеренный, как неспешное таяние февральских сосулек. В начале фразы – льдисто-каменный, в конце – растаявший, звонкий, но тоже прозрачный. Я стащил грязную фуфайку и отяжелевшую футболку, бросил на пол. Вышел в толстом, багрово-черном халате:

– Ну, рассказывайте. Садитесь сюда, ближе к огню. Ракия, ангел! Принеси свежего соку. Вы хотите коктейль? Сигару?

Вздох. Хрустнул жесткими пальцами, откинулся на спинку кресла.

– Благодарю, не нужно. Я… давно уж ничего не пью.

– Докладывайте. Что у нас новенького?

– Есть новость. Прежний хозяин повелел следить за речным поездом богатого алыберского купца Саула. Так вот: поезд из трех широких лодий приближается, его уж видели на Влаге. К полудню лодьи прошли Жиробрег, а к вечеру минуют земли стожаричей в Опорьевском княжестве.

В задумчивости я развинтил золотую паркеровскую ручку (наколдовал ее недавно – золото еще мягкое). Глоток облепихового сока… Что за бред… Почему я должен помнить про всякий купеческий караван? Мало ли их на славянских руслах?

– Это особый купец. – Наглый семаргл позволил себе улыбку во взгляде. – Он везет на Русь волшебный меч базилевса Константина и легендарные алыберские камнеметы. И то и другое может сразить Чурилу…

Я отбросил блокнот в дальний край стола. Поднял утомленные глаза:

– Что вы говорите? Как любопытно… Я провел половину дня в судорожных поисках любых средств для борьбы с этим негодяем Чурилой – и вот вы являетесь ко мне далеко за полдень и будничным тоном заявляете, что волшебный меч и камнеметы уже приплыли на Русь!

– Прошу простить меня, новый хозяин. Я… не мог известить ранее.

– Что за чушь! Вам надлежало прийти на стадион и спросить меня. Ради экстренного случая я всегда готов прервать игру.

– Я не мог прийти на поле. Я был… с позволения сказать, стеснен в передвижениях.

– Ах, вы о пассатижах… Простите, любезный Берубой. Я, право слово, виноват перед вами. Ума не приложу… Как мог забыть? Вы, должно быть, провели в пассатижах несколько неприятных минут…

– Несколько часов, хозяин.

– …Но теперь, надеюсь, чувствуете себя лучше. Итак, продолжим. – Я обернулся к гигантской карте Залесской Руси, светившейся вдоль стены. – К нам приплыл алыберский купец с подарками. Он поможет нам достойно встретить Чурилу, не так ли?

– Да. Если суровый Сварог не перехватит его в пути. И не уничтожит вместе с мечом и катапультами.

– Сварогу тоже известно о волшебном грузе? Семаргл пожал плечами:

– Великий Сварог давно принял меры. В частности, он подослал к опорьевскому княжичу Рогволоду своего колдуна по имени Плескун. Этот Плескун очаровал молодого княжича дерзким замыслом напасть на караван в устье реки Сольцы. У Рогволода целая ватага – больше сорока воришек. Не зря княжича прозвали «Посвистом»… Коли не помешать, злодей-разбитчик разграбит купеческий поезд до наступления темноты.

– Если волшебный меч и алыберские катапульты попадут в руки княжича Рогволода…

– Они будут немедля переданы Сварогу. И разничтожены. Я сощурился на карту. Узенькая лента Керженца петляла в дремучих узольских лесах, насквозь прошивая земли четырех княжеств: Опорьевского, Вышградского, Глыбозерского и огромного Властовского.

– Что тамошние князья? Кто-нибудь может приструнить Рогволода Опорьевского и защитить алыберского купца?

– Суровый Сварог все предусмотрел. – Берубой со вздохом покачал головой; долгая русая прядь, сдерживаемая на лбу расшитой тесемкой, упала на лицо. – Ближайшее соседнее княжество – Глыбозерское – примыкает к землям Рогволода с юго-запада. Однако глыбозерский князь Старомир не сможет поспешить на помощь алыберам. Прошедшей ночью в его тереме невесть почему располыхался невиданный пожар – по слухам, был поджог. Старику князю нынче достает своего горя.

– Допустим. – Я медленно качнулся в кресле и нервно застучал пальцами по стальному подлокотнику. – А… другое соседнее княжество? Вот это, расположенное чуть севернее? Не желает ли тамошний властитель проявить отвагу и помочь несчастным обижаемым купцам?

– Вышградский князь Лисей тожде связан по рукам и ногам. В его землях назревает разборка племен: узолы и стожаричи вот-вот кинутся друг на друга с дрекольем. Лисею не позавидуешь: он молод, к тому же иноземец. Совсем недавно приехал из разрушенной Базилики – по слухам, плохо знает речь нашу и норовы народные.

– Печально. – Мой взгляд заметался по карте и остановился на гигантском светло-зеленом пятне, испещренном светлыми кружочками процветающих городов. – О! А как насчет Властовского княжества? Оно тоже не шибко далеко… У нас есть рычаги давления на тамошнего князя?

– Старый Властовский князь давно свергнут с трона и доживает свой век в нищете и отшельничестве, – негромко сказал Берубой. – Его зовут Всеволод. Он потерял власть двадесет лет назад. Он сошел с ума. Он – мой отец.

Я чуть не поперхнулся облепиховым соком. Поспешно достал из ящика салфетки. Берубой – сын свергнутого властовского князя? Стало быть – живой человек? А я-то думал – такой же виртуальный глюк, как мои вилочки…

– Мне было четыре года, когда престольское войско Ярополка подступило к стенам отчего Властова. Враги разрешили выпустить из осажденной крепости детвору. Так мы спаслись – я, мой брат Мечитур и сестра Рута-младеница. Нянька Матоха разрезала вышитый отцовский пояс на три части и дала каждому из нас по кусочку – для заметки…

– Итого – три кусочка?

– Так. То есть… не совсем так. Слыхал я, что недавно объявился в городе Ростке богатырь по имени Михайло, а по прозвищу – Потык. Он тожде утверждает, будто приходится сыном князю Всеволоду. Однако… отщепенец он: крещеный. Не иначе – злоумышленник и самозванец.

– Угу. Ну, бог с ним. Стало быть, нянька повязала вас обрывками тятькиного кушака, а дальше?

– Дальше – горше. Гордый Властов был взят и разграблен. Отца сослали в муторный Непроходим-лес на досмертное поселение. Нас, заплаканных малолеток, добрые люди устроили при божественных капищах. Рута попала ко двору Стрибога, а нас с братом Мечитуром отправили в далекую Татрань к доброму батьке Траяну… К тебе, хозяин.

Угу, я все ловлю на лету! Прежний Траян, почуяв в пацанах недурной генофонд, обеспечил им прекрасное образование. Должно быть, специально нанятые жрецы обучали парнишек фехтованию, верховой езде и кикбоксингу. Мальцы получали одни пятерки и по достижении совершеннолетия с блеском сдали экзамен на звание божественных семарглов – главных Траяновых слуг. Берубой стал огненным вуком, а Мечитур – ледяным. Теперь они служат воспитателю Траяну не за страх, а за совесть: Берубой сжигает врагов оранжевыми лазерами, а Мечитур параллельно вмораживает их в ледяные глыбы.

– Стоп-стоп! – Я вдруг встрепенулся. – А где ж твой братец? Почему не явился?

– Он… погиб, – раздался в ответ бесцветный голос дрессированного семаргла. – Во время битвы с Потравницей. Кто-то из Маринкиных боянов нагрезил волшебное солнце. Оно ударило брата. Я видел, как ему оторвало крылья. Я видел, как он упал на копья латников.

Шайссен! – как говорит мой жрец фон Кульбитц. Обидно. Сейчас бы у меня было два семаргла, а так – всего один! Я подскочил к сейфу, дрожащими руками достал коробку из-под кубинских сигар: там хранились два перстня, при помощи которых можно руководить семарглами. Так и есть: прозрачный оранжевый камень на кольце Огненного вука ровно и розовато светился. Бирюзовый самоцвет вука Ледяного был мутен и слеп, как дешевая финифть.

– Я не знал о гибели вашего брата. Сожалею, что огорчил вас, Берубой.

– Благодарю, не нужно. Я давно ни о чем не горюю. Ни об отце, ни о брате. Брат был жестокий негодяй и честолюбец. А отец – просто слабый человек, негодный князь. Он сошел с ума, принял чуждую веру. Все, что у меня осталось от него – сия глупая тесемка да никчемная златая цепь.

Узкой жесткой ладонью он приподнял волосы на лбу – я разглядел тонкую матерчатую полоску, завязанную вкруг головы семаргла. Невнятный узор вышивки: пляшущие головастики с женскими грудями…

– А цепь? И впрямь золотая?

– Нет. Одно название. – Он быстро вынул из-за пазухи и бросил на стол. Звонко громыхнув, тяжелая гроздь железных звеньев ударила о полированное красное дерево и, переливчато змеясь, подкатила ко мне.

– Это обычное железо, – разочарованно заметил я. – Не украшение, а какие-то вериги…

– Полоумный отец носил их несколько лет, не снимая. За это его прозвали калекой… или каликой.

– Они волшебные?

– Вовсе нет. Впрочем… благодаря этим веригам я приобрел странную власть над одним человеком. Его зовут боярин Катома по прозвищу Дубовая Шапка. Он – нынешний наместник во Властове. Когда отца свергли, вражина Ярополк посадил своего холопа Дубовую Шапку править вместо князя.

– Йорш тя двестидвадцать! – Я раздраженно отшвырнул скомканную салфетку. – Какого лешего вы умалчивали об этом до сих пор! Что же получается… Эта цепочка позволяет влиять на самого посадника Катому, который правит Властовским княжеством?! Вы это хотите сказать?

– Именно, новый хозяин. Дело в том, что Дубовая Шапка лет десять тому назад лишился дочери. Говорят, ее украли полуденицы. А потом Катоме было видение, что сыскать и выручить его доченьку сможет только некий человек с такой же грецкой цепью, как моя. Поэтому Катома готов сделать все, что я прикажу.

– Какого хрена вы молчали, Берубой! – Я привстал и начальственно хрястнул по столу ребром ладони. – Немедленно отправляйтесь к этому Катоме и влияйте на него! Колдуйте своей цепью! Добейтесь, чтобы он привел властовскую дружину к берегам Керженца и защитил алыберский караван от разбойника Рогволода!

– Я готов отправиться во Властов прямо сейчас, – нехорошо скривился семаргл. – Я буду в тереме Катомы через несколько мгновений. Однако… даже если Дубовая Шапка и впрямь послушливо выступит со вси люди своя и конница, то – прибудет к берегам Керженца лишь четыре дня спустя. Уж больно Властов далече, хозяин.

– О’кей, все понятно. – Я устало опустился на мягкие подушки трона. – Рыпаться бессмысленно, великий дядя Сварог все предусмотрел. В одном княжестве подпалил дворец, в другом спровоцировал межплеменную рознь. Потом с линейкой в руках просчитал все по карте – и успокоился, осознав, что больше никто в целом мире не поспеет на подмогу несчастному алыберскому купцу…

– Есть только один способ, – перебил Берубой. – Обратиться за помощью не к князьям, а к… разбойникам.

– Вы хотите сказать… к конкурентам княжича Рогволода? – произнес я медленно, улыбаясь все шире. – Договориться с соперничающей мафией? Хе…

Неглупо. Этот семаргл умеет мыслить стратегически! Мы сшибем лбами две разбойничьи банды – они крепко покоцают друг друга, а под занавес на усеянный трупами берег Керженца прилетят мои крылатые девочки с пулеметами. Они облегчат страдания раненых (путем добивания) и заберут волшебный меч заодно с могучими катапультами. Грандиозно задумано!

– Кто у нас есть из разбойников? – деловито осведомился я, потирая ладони.

– Помимо княжича Рогволода, на водах Керженца балуют еще две ватаги: Стыря Хлестаный да Мстиславка Лыкович. У каждого по пятку соратничков. Стыря – молод, хитер и неуловим. По слухам, иногда подрабатывает на старуху Мокошь. Мстиславка – тоже молод, однако туп и ленив. Ни на кого из божков не работает. Никто не знает, почему Мстиславку до сих пор не повесили. Говорят: везение.

Мстиславка Лыкович? Знакомое имя.

– Этот? – Я протянул Берубою фотографию полуголого подмигивающего Бисера.

– Именно. – Семаргл заметно вздрогнул. Кажется, впервые посмотрел на нового хозяина с уважением. – Это и есть Мстя Лыкович, залесский вор и разбитчик. У них с Посвистом, то бишь с Рогволодом Опорьевским, давнее соперничество: кто первей купца обидит. Завсегда друг дружку опередить стараются.

– Отлично. Начинаем действовать немедленно! – Я нажал кнопку; из-за двери выглянуло худое личико Ракии. – Объявите общий сбор. Всем срочно явиться ко мне в кабинет – кроме, разумеется, трицератопса. Форма одежды: летняя полевая. Патроны – боевые. Пора наконец напомнить миру о великом вебмастере.

Гремя сапогами, скрипя портупеями и толкая друг друга широкими плечами, подчиненные рассаживались за круглым столом. Дежурный референт Ракия, строго сжав пунцовые губки, застыла у входа с заряженным штуцером на плече – алый фригийский колпак лихо заломлен набекрень. Би-Джей, едва видимый за ворохом секретных бумаг, неодобрительно косился на разгоряченного и гордого Акундина (после моего ухода с поля витязь забил два мяча – теперь явился в кабинет с измятой клюшкой в руке и в грязных доспехах). Вила Текила, процокав по паркету каблуками, грациозно присела на краешек директорского стола, поместив упругий маленький зад прямо на клавиатуру. Семаргл Берубой пропустил сквозь нее прохладно-голубой взгляд и поморщился.

– Дамы и господа! Начинаем операцию по защите алыберского купеческого каравана от злобного княжича Рогволода-Посвиста. – Я звучно щелкнул гильотинкой для сигар, вмиг откусывая кончик гаванской «Petit Coronation». – Действовать будем в двух направлениях одновременно. Первая группа начинает охмурение будущего супермена, а ныне просто залесского тунеядца и бандита по имени Мстислав Лыкович. Задача: подбить его выступить против Рогволода. В эту оперативную группу войдут, помимо уже действующей разведывательной вилы Шнапс, еще два агента: вила Зубровка и ответственный жрец-координатор Отто фон Кульбитц. Есть вопросы?

– Яволь! Нихт фопрос! – радостно рявкнул барон, взмывая ввысь со стула. Ему явно нравилось злодействовать в одной команде с такими милашками, как Шнапс и Зубровка. Уверен, что эти арийские головорезы сработаются – благо даже внешне весьма напоминают звездный состав мюнхенского клуба «Динамо» образца 1939 года. Гут! Надо выдать им бело-голубые шарфы.

– Вторая группа – условно назовем ее «Торпедо» – займется греческим князем Лисеем Вышградским, – продолжил я, закуривая от каминной спички и косясь на Берубоя. – По данным нашего доблестного семаргла, этот Вышградский властитель малоопытен и занят другими проблемами. Однако… я уверен, что им можно манипулировать. Он молод и суетлив – это хорошо: стало быть, у него прогибистая психика. Нужно лишь очаровать его и подбить на войну с соседним княжичем Рогволодом-Посвистом. Этим займутся… – я выдержал паузу, вертя сигару в пальцах, – этим займутся волшебник Текила и рейнджер Ром. Капитаном «Торпедо» назначается ответственный жрец 1-й категории Акундин.

Путник Без Пристанища смутился, привстал, уронил стул и поклонился коллегам. Судя по прослезившимся глазкам в забральной щели, он был польщен. Темнокожая Ром лучисто улыбнулась витязю… Недаром играли в поло в одной команде.

– Суперзадачи команд просты, – улыбнулся я. – Бело-голубые во главе с фон Кульбитцем должны добиться того, чтобы волшебный меч Константина попал не в руки княжича Рогволода, а – к нашему будущему сверхгерою Мстиславке Лыковичу. Это понятно?

Фон Кульбитц мелко закивал рыжей головой, поспешно корябая карандашом в блокнотце.

– У «Торпедо» цель другая: не волшебный меч, а камнеметы. Нельзя допустить того, чтобы эти убойные механизмы достались княжичу Рогволоду.

Витязь Акундин выпрямился, решительно сжал кулаки в стальных перчатках. Фон Кульбитц ревниво покосился на него и сломал грифель.

– Итак, мы поглядим, кто сильнее – «Динамо» или «Торпедо». Команда, которая первой справится со своей задачей, получит множество памятных призов. В том числе победителю достанется… – я вдохнул любекса, зажмурился и ловким движением фокусника вытянул из пустоты треугольный кусок алого бархата, – …достанется сей почетно-переходящий вымпел. Условия соревнования понятны? Тогда – за работу, товарищи. Жрецы-координаторы остаются здесь, а вилы отправляются на задание. Dismissed.

Ну зачем, зачем стартовать прямо в окна? – ведь тонированные стекла, разлетаясь, ранят окружающих осколками! Зачем, к примеру, виле Зубровке понадобилось вылетать из-за стола, выжигая при этом кресло, на котором только что сидела? Неужели Текиле так уж необходима была дымовая завеса и молниевый шлейф? Я понимаю: любая уважающая себя вила должна отбывать на боевое задание максимально эффектно. Но ведь – офисная мебель нынче недешева! А в моем кабинете ее снова придется менять…

В задымленном офисе остались жрецы-координаторы, Би-Джей с Берубоем да дежурная Ракия. Она по-прежнему стояла у дверей навытяжку (прогнувшись в узкой спине и гордо выпятив грудь, двояко торчавшую под сорочкой) – но заметно побледнела от обиды: терзалась, что ее не пустили на боевое задание.

– Позволь заметить, о, повелитель, – недовольно поморщился Би-Джей, разгоняя дым подолом пурпурной хламиды, – не напрасно ли ты отправил почти всех вил на задание… А кто будет охранять замок? Напомню: ужасный Индрик-день еще не закончен! Вход в твою пещеру до заката открыт для любого незваного гостя.

Будто в доказательство его правоты снаружи вдруг истошно завыла сирена – что-то часто застрекотало, оглушительно и злобно: я узнал раздраженный голос зенитных пулеметов Мобильной Избы. Ой… видать, внезапное случилось… Воздушная тревога! Комплекс С300 сработать не успел: чужеродный объект, вторгшийся в наше воздушное пространство, шел слишком низко. Прошмыгнув над водой подземного озера, инородный объект – а это был гигантский (на трехметровой рукояти) крылатый колун класса «земля-земля» – вильнул в сторону от заградительного зенитного огня и взмыл прямо к окнам моего пещерного офиса!

Разметав пластиковые жалюзи, ворвался в кабинет! Бу-бух! – гулко шарахнул доброкалиберный штуцер Ракии: меткая пуля отшибла крылатому топору кусок рукояти – колун вильнул под потолком, злобно рыкнул и – выровняв курс, устремился к моему столу! Покушение… Покушение на Траяна! Сделайте что-нибудь!!!

– Надень перстень! – неожиданно высоким голосом взвизгнул Берубой и неловко повалился с кресла на пушистый ковер. Я протянул руку к сигарной коробке – нет… не успею. Топор гремливо приближался, с лету сбривая хрустальные люстры – одна за другой, они красиво рушились за ним следом. Еще миг – и тяжкий томагавк раскроит мне череп…

К счастью, умница Ракия успела перезарядить штуцер. В том, что она не промахнется, сомнений не было. Бу-бух! – вторично жахнул длинноствольный агрегат: тугое эхо врезало в стены, дробя штукатурку: пуля радостно чирикнула и с маху вынесла крылатому колуну топорище. Железная чушка сорвалась и закрутилась в воздухе, мелькая широким лезвием… ужас! Она все равно летит мне в голову!

К счастью, благодаря меткому выстрелу секретарши, я выиграл время: выхватил из коробки огнистый перстень семаргла и, жестоко обдирая кожу, насадил на первый попавшийся палец.

Вовремя. Долговязое тело Берубоя, распластанное на ковре, вспыхнуло и словно растворилось в воздухе: семаргл стал полупрозрачным – и летучим, как облако разогретого газа! Вмиг обдало жаром: огненный вук метнулся наперерез топору – по стенам мелькнула крылатая тень – без труда, легко и почти вальяжно заслонил меня плазменным телом. Тяжелая обостренная чушка колуна влетела в это мерцающее облако и… увязла в нем, замедлилась и размякла, растеклась черно-оранжевой кляксой расплавленной стали. Семаргл стряхнул окалину и брызги с виртуальной брони и – медленно повернул ко мне стеклистое собачье лицо с бело-зелеными звездами вместо глаз… Тяжко помахивая крылами, жуткий полызмей висел под потолком (ух ты! сквозь мутное переливчатое тело видна картинка Варгаса на стене); кажется, он улыбался мне широкой зубастой пастью.

Фон Кульбитц и Акундин восхищенно уставились на летающего пса. «Спасибо тебе, милая собачка», – подумал я и поспешно сорвал перстень с пальца. Огненный вук дрогнул, мутная плечистая фигура потемнела, скукожилась – и Берубой обрушился вниз, на ковер. Больно, должно быть, ударился…

– Умоляю: не снимайте перстень, когда я в воздухе, – простонал он, отползая к креслу. – И не сдергивайте так быстро. Это болезненно…

Я нагнулся и поднял с ковра полуметровый обломок деревянного топорища. Пальцы скользнули по занозистым зарубкам – здесь вырезаны какие-то буквицы, некая надпись!

«ЕЩЕ ВЕРНУСЬ. У МЕНЯ ЕСТЬ НОВЫЙ ВОЗЛЮБЛЕННЫЙ. ЗОВУТ МЕЧИТУР. СКОРО ПРИШЛЮ ЕГО. ЖИВИ И БОЙСЯ, ПОДЛЫЙ ВАСИЛИСК ТЕШИЛО» – вполголоса прочитала Ракия, заглядывая из-за плеча. Я расхохотался. Это ж весточка от Потравницы! Она отослала обратно мой собственный крылатый колун. Остроумная шуточка.

– Совсем не шутка, мой новый хозяин, – спокойно заметил Берубой, расслабляясь в креслах. – Сколько я могу судить, в плену у Потравницы находится мой брат – Ледяной вук Мечитур. Видимо, она подобрала его раненым – выходила и очаровала. Теперь он будет работать на нее. А сие отнюдь не смешно.

Я не успел ответить.

Ярко вспыхнул боковой монитор: из густой зелени вынырнуло взволнованное личико Шнапс – легкий румянец на щеках, черная пилотка сбилась набок.

– Срочно запрашиваю штаб! Соедините с хозяином! Это рыцарь Шнапс, – зашептала она, часто оглядываясь через плечо. – Фюрер, у меня осложнения. Объект «Мстислав» приближается к неопознанной хижине… Здесь чудовищный магический фон! Я опасаюсь следовать за ним. У меня горят крылья…

– Где вы находитесь?! – выпалил я, подлетая к столу и врубая «Витябьск». – Сообщите координаты! Что за хижина? Откуда магифон?

– Я в Непроходим-лесу, неподалеку от Рысьей Опушки, – затараторила Шнапс, нервно тиская «шмайссер» и пригибаясь под ветви густого ельника. – Объект только что прибыл сюда из селения Стожарова Хата. Он перемещается верхом, без сопровождения. Движется с довольно большой скоростью к лесной хижине… Я следовала за ним до тех пор, пока не ощутила резкий рост напряженности магиполя. Это подозрительно… Повсюду локальные очаги рифмованного пси-излучения, и эти очаги… они передвигаются!

– Я признал хижину, – простонал Берубой, подходя к экрану. – Там живет мой отец, князь Всеволод. Мстиславка едет к нему! Он его бывший холоп… Должно быть, отец его вызвал.

– Какие будут указания, хозяин? Здесь становится опасно… Кажется, в этом районе сосредоточено несколько высокоэнергетичных волшебных существ! – Встревоженный голос Шнапс едва пробился сквозь шорох внезапных помех.

– К вам идет подкрепление, ефрейтор Шнапс! – быстро ответил я, щелкая кнопками. – Включите камеру слежения! Покажите нам хижину!

Что такое? Шнапс не ответила: беззвучно скользнула вбок, перекатываясь по сырой хвое: я успел заметить, как розовый пальчик вилы мягко сдвинул предохранитель на ребристом боку «шмайссера»…

– Фрау Шнапс! Дас ист жрец-координатор Отто фон Кульбитц! Немедленно отвечайт! – взвизгнул барон. Берубой протянул долгую руку и заткнул ему рот. И правильно: крылатому ефрейтору теперь не до разговоров. Я поглядел на монитор и понял, в чем дело. Невдалеке от притаившейся вилы шевельнулись кусты: на лесную тропинку неторопливо вышел… белый волк. Абсолютно седой. Точнее – серебристый; зверь был молод и раскормлен. Желтый взгляд скользнул поверх кустов… Нервно зевнув, хищник отвернулся и внимательно посмотрел вдаль – в сторону Рысьей Опушки.

– Сторожевой волчак Стожара, – шепотом пояснил Берубой. – Видать, батька Стожар тоже приглядывает за хижиной моего отца… Зачем?

– Волка не трогать, – жестко скомандовал я в микрофон. Вила Шнапс с видимой неохотой опустила настропаленный «шмайссер». Я поглядел на экран и присвистнул: вслед за волком из зарослей выбралась… молодая дивчина: долговязая и совершенно обнаженная! Волк даже не обернулся. Между тем было на что поглядеть: барышня выглядела необычно. Я умолчу о ее обнаженных прелестях: вовсе не это бросилось в глаза, а… Во-первых, цвет волос. Волосы были совершенно седые – молочно-белая коса болталась вдоль спины. Во-вторых – кожа на спине и плечах блестела, как тончайшая мелованная бумага: порой казалось даже, что насквозь синевато просвечивают внутренности… Однако по-настоящему я испугался, когда девушка обернулась – и все увидели, что… ее маленькое лунное личико залито ровным голубым светом. Это лучились глаза. Они были пронзительно-сиреневые – кажется, лишенные зрачков. Легендарно синеглазые персонажи кинофильма «Дюна» отдыхают – до девочки им было далеко.

– А вот и Стожарова лошедева. Она же лошалица. Она же кобылинья, – неприязненно заметил Берубой. – Причем неприкрытая, в первозданном образе. Стало быть, не догадывается, что за нею приглядывают… Умница твоя вила, хозяин: ловко упряталась.

Молочная девчонка приблизилась к волку, протянула руку и… схватила зверя за холку. Быстро забросила ногу – села верхом! Через миг необычная всадница уже скрылась в зарослях орешника. Вила Шнапс тут же вскочила: чуть подпрыгнула, и – плавно взлетела, сухо проблестев стрекозьими крыльями (перед глазами зрителей снизу вверх проплыли тяжелые шнурованные ботинки). Монитор погас на миг и снова прояснился – включилась камера тактического обзора: теперь мы смотрели на окружающее глазами Шнапс. Странно, замечу я вам, смотреть на мир глазами женщины. Тем более если эта женщина сделана из гиацинтовой пыли, а глаза ее – бледно-голубые и жестокие, как у дочери норвежского викинга.

– Вижу хижину, – доложила Шнапс, свысока оглядев окрестности. Должно быть, забралась на вершину сосны и решила продолжить наблюдение отсюда: изображение укрупнилось – теперь на экране, и верно, можно разглядеть сквозь завесу ветвей черную крышу крохотной избушки. А вон и «объект» показался: желто-оранжевая точка мелькнула на лесной тропе: огненно-рыжий жеребец и полуголый всадник. Я и не знал, что Мстиславка так ловко катается верхом! Еще минута – и подскачет к избушке старого князя Всеволода.

– Опасность! Прячься! – вдруг взревел Берубой и, подскочив к экрану, ткнул пальцем куда-то в небо: – Железный ворон! Это нападение!

Вила Шнапс вовремя кувыркнулась с ветки: из поднебесной голубизны выпрыгнула черная крылатая тень! Ударила совсем рядом – взвизгнули острые крылья, бодряще прозвенели жарко навостренные когти!

– Гвождевран! Сварожья птица! – рычал Берубой, в бессильной ярости прыгая перед экраном. – Уводить, уводить надо вилу! Заметили ее!

Экран дернулся, сухо треснула злая очередь: падая спиной вниз, Шнапс успела резануть по стальной птице из «шмайссера». Брызнула древесная крошка – в объектив ударило сорванной хвоей, тучей вспыленной коры; бешено замелькали обломанные ветки.

– Есть! Зацепила! – взревел Берубой; экран судорожно мотнулся вбок, догоняя взглядом летучую цель – и вослед черному пятну жадно потянулись белесые ниточки трассирующих пуль: ура! жиганула-таки по крылатой твари! Гвоздевран дернулся, болезненно расперил крылья: хлестнуло искрами, посыпались осколки рваного металла! Вот-вот задымится, как подстреленный штурмовик!

– Немедленно уходите на базу, – прохрипел я в микрофон. – Вила Шнапс, вы слышите? Выходите из боя и возвращайтесь на базу. Это приказ!

Траянская конница мне в дисковод! В небе сверкнула еще одна вороненая молния! – это второй ворон-убийца вывалился на бедную вилочку из звенящего зенита… Прогудел как камень! Будто вороненый диск циркулярной пилы провизжал над черной ефрейторской пилоткой – к счастью, Шнапс успела распахнуть узкие крылья: грациозно нырнув под ветку, юркнула в темный подлесок. Кажется, ушла…

– Нашумела, дура… – простонал Берубой. – Больно трескучая у нее игрушка. Теперь все в округе знают, что Траян интересуется отцовской хижинкой.

– Да не только Траян, – заметил Би-Джей. – Любопытных и без нас хватает. Лошедевы Стожара, железные вороны Сварога, а теперь вот еще дождь собирается – стало быть, старуха Мокошь под надзор берет всю окрестность…

– Что же такого любопытного в этой гнилой избушке? – Я в растерянности задержал руки над клавиатурой. Ну-ка… подключимся к местному серверу. Я вошел во Всемирную Волшебную Вязь и набрал адрес хижины: ввв.залесье.властов.кня/леса/непроходим/отшельники/всеволод. Комп на миг призадумался и… выдал небывалый ответ:

СЕРВЕР ПО ЭТОМУ АДРЕСУ НЕ ОБНАРУЖЕН

Я тряхнул головой, не веря очам. Возможно ли такое? В этой избушке нет домового?!

– Ничего удивительного, – заметил Берубой. – Я же сказал, что мой отец принял веру Триединого Бога… У него в жилище есть икона. Домовые этого не выносят.

Ха! Вот в чем дело-то. Небось поэтому и Шнапс не смогла приблизиться к домику. Видать, там целая толпа волшебных соглядатаев кружит вокруг избушки – волки, лошедевы, вороны – и никто не в силах разузнать, о чем теперь будет говорить старый умирающий князь Всеволод с молодым балбесом Мстиславом Лыковичем…

…Беседа завершилась через четверть часа. Вила Зубровка вела прямую трансляцию из зарослей крапивы (стальные вороны на нее почему-то не нападали; возможно, Сварожьих птиц отпугивала крапива – а может быть, сшестеренный ракетомет, тяжело болтавшийся у Зубровки за спиной). Черно-белое зрение троллицы отчетливо фиксировало детали. Вот – Мстислав, встревоженный и бледный, выскочил из хижины… К нему кинулся пожилой дружинник в блестящем шлеме, начал трясти за плечи, что-то выспрашивать… Бисер отвечал, видимо, несвязно – и все разглядывал какую-то тряпицу в руках, издали похожую на обрывок бечевки.

– Суперзум! Максимальное увеличение на бечевку, – скомандовал я. Изображение укрупнилось: так и есть! Би-Джей кратко охнул; Берубой качнул долговолосой головой: в руках Бисера был обрывок вышитой тесемки с пляшущими грудастыми головастиками!

– Я все понял, – пробормотал семаргл, отворачиваясь от экрана. – Отец вздумал помирать.

– Точно! – подхватил Би-Джей, возбужденно елозя в креслице. – Видать, старый князь завещал этому голодранцу Мстиславке отыскать наследников – то есть тебя, Берубой, с братцем твоим Мечитуром. И сестрицу вашу Руту. А обрывок тесьмы для заметки дал…

– Фокус – на лицо Мстислава! – приказал я. Изумленно приподнял брови: рожа Бисера была… мокрой. Должно быть, от пота? Во всяком случае, никогда прежде не видел этого панка в слезах.

Вдруг… Бисер тряхнул мокрыми волосами и рывком сунул тесемку за пазуху. Вскочил с бревнышка – зачем-то выхватил из костерка пылающую головню… Вместе с толстым дружинником они… подожгли хижину. Вау! Дым поднялся высоко над черными пиками сосен. Видимо, Берубой прав. Помер старый князь Всеволод. Причем кончина его произвела неожиданно сильное впечатление на психику Бисера. Поразительно! Я не догадывался, что мой приятель столь восприимчив к чужим проблемам…

– Докладываю, пан Штефан: обжект заединился с двумя дружинниками и начинает удаление от сгоревшей избушки. – В стереодинамиках раздался громовый шепот Зубровки; она по-прежнему сидела в крапиве у опушки – замерла, не отрывая глаз от окуляров стереотрубы. – Кажется мне, пан, что наш обжект сильно встревожен. Постоянно расспрашивает дружинников о почившем князе Всеволоде и его детях… Я слышу обрывки фраз, пан хозяин.

– Это дружинники старого Всеволода, – хмыкнул Би-Джей. – Неужели они теперь заодно с оборванцем? О! Глядите: Мстислав то и дело достает из-за пазухи тесемку!

– И внимательно разглядывает вышивку, – заметил Берубой.

Я промолчал. Тяжко раскачиваясь в железном кресле, призадумался. Далеко-далеко от теплой гористой Татрани, от моего уютного подземного офиса по сырому и страшному славянскому лесу ковылял мой друг Мстислав Бисеров. Он был за тысячи километров отсюда. Я глядел на него глазами летучей вилы-разведчицы, я созерцал изображение на сверхплоском мониторе «Эппл» – и видел полуголого, ободранного человечка, бодро шлепавшего по размокшей дорожной грязи. У Бисера не было коктейлей и джакузи, не было юных служанок и огненных семарглов. Его сопровождали не мудрые жрецы – а пара голодных дружинников в заляпанных кольчугах. Позади не боевой трицератопс вышагивал – понуро плелся рыжий жеребчик, груженный мокрыми тюками с поклажей. И все же – мой друг М. Бисеров не унывал. Он шел и гордо улыбался мокрым придорожным лопухам. Будь я проклят! Вы слышите эти ужасные звуки? Так и есть: Бисер в голос напевает нечто рок-н-ролльное!

Непотопляемый. Homo titanicus, человек-атомоход. Он не унывает – и более того: всерьез планирует влезть с грязными босыми лапами в большую политику. Судите сами: мой приятель, похоже, всерьез загрузился благородной идеей отыскать осиротевших наследничков Всеволода – и, чего доброго, вернуть им утерянное княжество! Причем – вернет ведь, если захочет…

Нет! Это не входит в мои планы. Бисера ждут иные великие дела: негоже ему отвлекаться на расшитые тесемочки. Он только зря потеряет время: кому нужны эти наследники? Необходимо срочно переключить нашего оборванного супермена на борьбу с Рогволодом! Иначе не видать волшебного меча.

Я знаю, как это сделать. Нужно подослать Бисеру записку с известием о приближении алыберского купца. И намекнуть, что купеческий груз охраняется всего-то горсткой тщедушных арбалетчиков… Что отбить его не составит труда! – а иначе лентяй Бисеров и задницы не оторвет от шезлонга. Уж я-то знаю, чем можно привлечь нашего брата студента. Есть такое слово – халява…

– Полковник Берубой! Настала ваша очередь послужить родине. – Я решительно протянул руку к коробке из-под сигар. – Приказываю вам замаскироваться. Притвориться скромным почтальоном. И – «случайно» встретиться с Мстиславкой на узкой лесной дороге. Задача проста: не вызывая подозрений, косвенно донести до Бисера информацию о приближении каравана. Заинтересовать драгоценным грузом и спровоцировать на конкурентную борьбу с Рогволодом Опорьевским.

Неторопливо и почти нехотя семаргл поднялся на ноги. Скрестил на груди мускулистые длани и молвил бесцветно:

– Понял тебя, новый хозяин. Я готов. Можешь надевать перстень.

Я посмотрел на него и поморщился:

– Э… нет, батенька! Вовсе вы не готовы! Ваш виртуальный облик никуда не годится. Я же сказал: надобно маскироваться. А вам ведь только дай – сразу превратитесь в жуткого огненного кобеля с зелеными звездами в очах! Так дело не пойдет. Будем менять имидж, любезный вы мой!

Строго поглядев, я позвонил в колокольчик:

– Ракия, ласточка моя! Проводи полковника Берубоя в цех для переодевания семарглов. Сейчас мы будем на него разные ультрасовременные маскировочные феньки навешивать. А то привыкли, понимаешь, рассекать в огнистом зареве на пламенеющих крыльях. Жар-птицы хреновы! Только народ пугают…

Я невозмутимо доел маракуевый йогурт и, отставив креманку на крышку аппарата искусственного дыхания, надел резиновые перчатки. Собрал волосы в хвостик, замотал обрывком бинта. В гигантском монтажном цехе было светло: искусственное розоватое солнце высоко стояло в стрельчатых окнах. Огненный вук Берубой, тихо грезя в объятьях общего наркоза, дремал на операционном столе. Он уже находился в своей боевой ипостаси (я надел оранжевый перстень под эластичную перчатку). Распластав по монтажному столу полупрозрачные крылья, мерцающее тело широкоплечей узкобедрой твари вытянулось на белоснежной простыне – отовсюду, шурша проводами, прильнули к нему датчики; разбухли тонкие шланги, забулькала в резервуарах искусственная кровь… Тихо светятся черно-зеленые мониторы: температура и давление в норме. Любексовой пыльцы – я потянул носом сладкий воздух – тоже до хрена. Все готово к началу операции.

Би-Джей выжидательно глянул поверх хирургической маски. Ракия, часто дыша из-под марлевой повязки, звякнула зажимами Кохера. Я кивнул и, жестко взявшись за рукоять лазерного скальпеля, сделал первый надрез.

Мгновенно закипая под лазерным лучом, забулькала пси-материя: вонючие дымки потянулись вверх, к слепящим софитам. Ловко орудуя скальпелем, я отделил от остального тела верхнюю пластину золотистого панциря. Мягко отогнув край, зацепил титановым крюком – Ракия дернула рычаг, включая лебедку. Сочно похрустывая, роняя тягучие капли слизи, виртуальный нагрудник семаргла отделился и поплыл на тросах вверх, под потолок цеха. Отлично… Берубою больше не понадобятся эти блестящие доспехи. Противомолниевая кольчуга, набранная из драконьих чешуек, тоже не нужна: слишком блестит на солнце. А вот туманный наволок (пузырчатый плащ, прикрывавший спину) можно оставить: он нетяжелый, неброский, но полезный – прекрасно маскирует в сумерках.

Вместо яркой огнистой брони я напылил на тело Берубоя толстый слой жидкого мелоцемента, заваренного на микроскопических осколках самых мягких и цепких рифм. Мелоцемент – мое собственное изобретение. Я загодя наколдовал из цветочной пыльцы целую бадью этой бесцветной массы, состоящей из активных (желательно мужских) рифмомолекул, соединенных ковалентными дактилическими связями. Если хотите, попробуйте при случае начародеить граммов пятьдесят мелоцемента в домашних условиях: достаточно поднести к губам стеклянную пробирку или колбу, вдохнуть полную грудь гиацинтовой пыли и на выдохе очень быстро нашептать в колбочку возможно больше несвязных зарифмованных звучков (например: «аметистовый-остролистовый-каменистые-цветистые» и т.д). В результате in vitro вы получаете сухой мелоцемент, пригодный для изготовления полиморфического раствора (замешивать лучше на алкоголе; я использую коньяк). Намазав тело таким раствором, вы можете принимать любой облик: достаточно лишь произнести ключевое слово – из мозаичного месива рифм сразу выделится конкретный цвет, сгустится конкретная форма. Мелоцементный камуфляж никогда не застывает намертво: минуту назад вы были каменистые и мглистые, а через миг уже – цветистые и бархатистые… Своего рода технология «стелс» – только магическая.

Модернизировав броню, я взялся за вооружение. Не раздумывая, отсоединил закрепленный на левом плече перуномет залпового огня – слишком громоздкий и шумный. Потом хирургической циркулярной пилой вырезал из бедра имплантированный самострел, метавший короткие ядовитые шипы-«труны» (Би-Джей по старинке назвал это устройство «подтрунилом»; я заметил, что сие есть генератор нервно-дестабилизирующих импульсов). Пришлось отказаться от тяжеловесного бузинного посоха (усилитель харизматического поля); я также отверг высушенную лапку белого грифона (генератор лиха или, на хакерском жаргоне, «дизизер») – лапка обладала слишком экзотическим магиполем и мгновенно отображала семаргла на всех враждебных радарах.

Из прежней амуниции по-настоящему мне понравилось только базовое оружие Огненного вука: лазерный аннигилятор или, по-местному, «полызмейка». У Берубоя было аж две полызмейки – по одной в каждой турели. Смертоносный агрегат не давал осечек или промахов; он был снабжен архаическим, но дико эффективным устройством предварительного наведения на цель: из прицельного устройства выстреливал маленький, почти невидимый путеводный клубочек. Стремительно разматываясь, он вмиг долетал до цели – и по тончайшей ниточке сразу отсылался мощный лазерный луч.

К сожалению, полызмейка тоже была довольно громоздкой: пришлось оставить только одну из двух лазерных пушек. Левая турель семаргла осталась совершенно свободной и отныне выглядела как обычная человеческая рука. А вот на правую турель Берубою придется, видимо, накинуть плащ или дорожный мешок – дабы скрыть недобро торчащее дуло.

Слой мелоцементной брони существенно увеличил массу семаргла, посему пришлось избавить его карманы от всякой ерунды вроде магических снадобий, бронебойных кинжалов и проч. Я оставил только складную медвежью рогатину (зажим «Охотничий»), потайной засапожный нож (вспомогательный прободатор), накладные железа (наручники) и мешочек с сон-травой (аэрозоль «Греза»).

Из доброй дюжины волшебных колец выбрал одно. Маленькое, изящное – с темно-желтым иероглифом (золотая крылатая собака на антрацитово-черном фоне). Би-Джей объяснил, что это т.н. «Чуткий перстень» – своего рода изотопный маяк. Весьма дорогостоящий прибор. Позволяет не только определять точное местонахождение владельца, но и чувствовать его настроение. Каждую секунду перстень отсылает мне, великому вебмастеру Траяну, энергетический импульс, по насыщенности которого можно было судить о состоянии человека, носившего кольцо на пальце.

– Этим маячком нужно снабдить моего друга Бисера, – улыбнулся я. – Мы должны знать, что на уме у будущего супергероя.

– Но как мы это сделаем? – Водянистые глаза Би-Джея выразили недоумение. – Как передадим перстень? Если просто подарить оборванцу драгоценный волший предмет – это немедля вызовет подозрения у Сварога! Сварог проймет тотчас, что мы почему-то заинтересованы во Мстиславке – и разничтожит его.

– Мы не будем ничего передавать. – Я похлопал жреца по плечу. – Бисер заберет все сам. Нормальная человеческая реакция на блестящие феньки. Шутка ли: золотой перстак, небось от Версаче!

Посмеиваясь, я стянул резиновые перчатки. Операция по перевооружению Берубоя успешно завершена. Теперь огненный вук похож на простого смертного: благодаря мелоцементу выглядит как симпатичный молодой почтальон. Как бодрый лохматый мессенджер (есть такой клан велосипедистов на цивилизованном Западе – за деньги срочные пакеты развозят по офисам). Темный дорожный костюм, белый пояс стожарича на накачанных бедрах, тяжелая торба в правой руке… А в торбе – берестяное послание от алыберского купца Саула с известием о скором прибытии каравана с секретным грузом.

Берубой, медленно отходя от наркоза, зевнул и вяло мотнул головой – присел на край операционного стола, разглядывая новый костюм. Я подошел и, быстро протянув руки, собрал его светлые волосы в толстый хвостик. Завязал на затылке обрывком бинта. Вот так, мой мальчик. Семаргл должен хоть немного походить на своего великого хозяина. Гордись, парень! У тебя отныне тоже будет понитэйл. А еще – я щелкнул пальцами, высекая из пахучего воздуха горячую искорку мягкого золота – еще у тебя будет серьга в ухе! Просто так, для красоты. Подарок от нового хозяина.

Семаргл поморщился, вытирая кровь, выступившую на мочке левого уха. Потянулся, хрустнув ремнями невидимого бронежилета, осторожно подвигал прозрачными крыльями.

– Все в порядке, новый хозяин. Чувствую себя получше прежнего.

– В таком случае – желаю успеха, полковник! Ваши позывные: «Стелс-1». Передайте моему другу Мстиславу послание и Чуткий перстень – а затем немедля возвращайтесь на базу. – Я предусмотрительно отступил на несколько шагов, зажмурился и скомандовал: – Dismissed.

Огненный вук стартовал практически бесшумно. Не выбивал окон, не подпаливал ковровое покрытие. «Стелс-1» просто растворился в воздухе. И сразу – зудящей, звенящей тяжестью налилось плазменное кольцо у меня на пальце. Ух, отяжелело! Рука едва поднимается… Оранжевый камень стал желтым и мягким, как солнечное желе, – теперь он светился изнутри, неровными кольцами разбрасывая вокруг мелкие брызги золотистых бликов.

– Повелитель! Тревога! – Из грохота распахнувшихся дверей вывалился железный и громокипящий Акундин. – Там!.. вила Ром!.. сообщает из Вышградского княжества…

Задыхаясь, скользя по кафелю монтажного цеха, он бросился ко мне через весь зал – длинные ножны путаются в ногах, зеленый шарф с эмблемою «Торпедо» яростно болтается на шлеме. Я раздраженно шагнул навстречу:

– Что стряслось? Как вы входите, Акундин? Вы забыли об этикете!

– Прости, о, повелитель. – Витязь поспешно кивнул шлемом (поклонился). – Вила Ром сообщает из Вышградского княжества… Там такое творится! Повсюду кресты! Капища рушатся!

Не снимая белого халата, я прыгнул в железный трон – референт Ракия вцепилась в спинку кресла и, рывком оторвав от пола, потащила к лифту. Через минуту я уже был в кабинете: вытаращив глаза, уставился на экраны мониторов, ожидая увидеть нечто ужасное. Ух ты… сие незабываемо. На экране вздымались, упруго волнуясь и покачиваясь… влажные негритянские титьки. Они выпирали прямо в объектив из-под намокшей белой маечки. Я восхищенно покачал головой. Видимо, камера была неверно сфокусирована…

– Выше камеру, – неохотно скомандовал я. Изображение сдвинулось: выяснилось, что белая маечка облегала тело встревоженной вилы Ром. Темнокожая вила сидела по пояс в речной воде, затаившись в прибрежной осоке. В руке поблескивал широкий клинок мачете. Сквозь курчавую завесу мокрых волос блеснул перепуганный черный взгляд.

– Масса Стив! Масса Стив! – затараторила Ром (мои глаза сразу заболели от слепящего сверкания зубов). – Это вила Ром из команды «Торпедо»! У меня тут такое! Всяко разно непонятно, масса Стив!

– Спокойно, рейнджер Ром! – сухо оборвал я. – Докладывайте по порядку.

– Нахожусь возле деревни Санда, масса Стив! – зашептала Ром, бешено вращая глазами. – Здесь катастрофа! Кто-то уничтожил все серверы в округе! Целый район выбит из Вязи! Вы просили установить наблюдение за князем Лисеем Вышградским – ответ отрицательный! Я не могу, масса! К деревне подойти невозможно – там кресты!

Я понимающе кивнул. Неудивительно… Помнится, новоприбывший властитель этого княжества родом из Базилики. Видимо, князь Лисей – крещеный.

– Это еще не все, масса Стив! – выпалила мокрая мулатка, нервно помахивая мачете. – Кто-то разрушил чтище Мокоши! Насмерть зарубил старую жрицу! Распугал всех русалок на реке Санде!

– Видимо, дела рук нового князя… – задумчиво прогудел из-под забрала глубокомысленный жрец Акундин.

– Не думаю, – усмехнулся я. – Едва ли князь Лисей настолько глуп, чтобы заваривать кашу в собственной вотчине. Скорее всего… здесь снова замешан Сварог. Ему нужно нейтрализовать князя Лисея. Выбить его из игры – хотя бы на пару дней. И знаешь зачем?

Акундин попытался пожать плечами, закованными в ржавую броню.

– Затем, что через земли этого княжества скоро будет проходить Чурила! Сварог делает все, чтобы его внучек двигался без задержек. А иноземный князь Лисей может сдуру выступить против Чурилы – вот Сварог и принимает превентивные меры… Вносит хаос и энтропию.

– Масса Стив! Масса Стив! А что мне делать? – Вила Ром нетерпеливо тряхнула влажной прической; в ушах колыхнулись тяжелые неравновеликие серьги.

– Что делать? – Я поднял брови. – Сидите в воде и продолжайте вести мониторинг. Если покажется князь Лисей…

– Броситься и зарубить насмерть? Правильно, масса Стив?

– Не совсем. Просто сообщите мне, как только он выйдет за пределы деревни. Да, и еще… – Я строго покачал головой. – Снимите эту майку и наденьте нормальный купальный костюм. Иначе через пять минут здесь будут все окрестные рыбаки мужского пола в возрасте от 15 до 75 лет…

Она быстро кивнула, зажала мачете в зубах, и вдруг…

– Да не сейчас… не сейчас снимайте! Подождите хоть, пока я отключусь! – взревел я, из последних сил вырубая монитор. Безобразие! Тяжело все-таки с ними, с молоденькими рейнджерами. В этом смысле старухи, бесспорно, менее разнузданны.

Проклятая Ром! Когда она задрала свою маечку, я успел заметить… да-да. Опять стоклятый пирсинг на пупке! Как странно смотрится он на лиловатой коже – совсем не так, как на нежно-розовом, чуть золотистом от искусственного загара, впалом животике Ники… Что такое… опять?! Это болезнь мозга. Я что же, не могу не думать о ней? А?

Лихорадка по имени Ника. Вы думаете… я здесь развлекаюсь, в игрушки играю? Нет, друзья мои: я лечусь. Только Древнерусская Игра помогает хоть на время позабыть об этой крылатой твари с пирсингом в маленьком пупке. И никто. Никто из моих очаровательных вил, никто из тупых жрецов не поймет, чем болен великий вебмастер… Даже ты, Ракета. Эге, парень… ты что, по-прежнему сидишь в джакузи?

Я и не заметил, как спустился на третий этаж, в оздоровительный комплекс. Здесь светло и уютно: тихо мурлыкает из-под потолка разблюзованная чужими ремиксами пани Богушевич. Да автоматический полотер, успокоительно попискивая зелеными лампочками, ползет по искрящейся плитке. Да торчит из бурливой воды бритая башка сребрского юнака Ракеты – и слышно, как голый головорез напевает себе под нос:

– Славей птичка мала. Сваком щасте дала…

– Привет, дружище Ракета. – Я похлопал его по наждачно-сизому темени. – Как дела? О чем грустишь?

– Стефане! – обрадовался юнак, блеснул крупными зубами. – Ты очнулся? Слава Богу.

– Я то очнулся. А тебе, как и прежде, мерещится вокруг холодная гулкая пещера? Или все-таки угостить стаканом мартини?

Ракета поморщился.

– Я расскажу тебе, Стефане. Нет никакого дворца! Поверь мне. Два часа ты лежал в позабытьи, улыбался и бредил. Я будил тебя, но ты не отзывался.

– Опять старый глюк… Послушай, добрый юнак! – Я присел на мраморный бортик и взял его за крепкое предплечье. – Хватит тебе сидеть в ванне. Пойдем наверх: покажу тебе библиотеку и кинозал. Или хочешь: забьем на все болты и – айда гонять по озеру на джет-ски! А? Как идея? Развеемся!

– Я бы рад, да не могу, – угрюмо буркнул юнак. – Стены каменны вкруг. А в твои мечты мне попасть неможно.

Он вдруг быстро протянул руку перед собой – и будто уперся ладонью в невидимую преграду:

– Вот… Не веришь? Ощути: здесь хладен каменный свод. Я увидел, как он давит ладонью в невидимую воздушную стену, изо всех сил напрягая вздувшиеся трицепсы – будто первоклассный мим. Я нахмурился и осторожно вытянул руку… Господи… кончики пальцев больно ткнулись о прохладную невидимую грань. Закрыл глаза – на ощупь как холодный камень. Снова открыл – воздух под пальцами! Нажал сильнее – нет! не могу продавить! Мистика…

– Ну каково? – В карих глазах Ракеты блеснула надежда. – Ты понял?

– Ерунда все это, – злобно прошептал я… вдохнул любекса и – резким толчком вогнал пальцы в незримую препону. – Нет никаких стен.

– Стефане! Нет! Не засыпай… Очнись! – Ракета вдруг метнулся ко мне, обдавая брызгами, – я вырвался и отскочил от края джакузи:

– Нет никаких стен, Ракета! – с размаху вогнал руку почти по локоть – туда, где только что были твердокаменные своды. – Ха-ха! Смотри на меня, юнак. Преград больше не будет?

Я рывком обернулся и выбежал из зеркального зала. Бритый идиот. Ну и кисни в своем джакузи, если хочешь. А я… а мне бы виски. Хоть полста грамм! Эх, жаль: не хватает вдохновения! Придется опять водку с мартини тянуть.

Раздраженно обрывая листья с искусственных пальм, дергая пластиковые лианы и пиная треноги с курительницами, я прошагал по длинному коридору – от лифта к приемной. Там, развалясь в замшевом кресле, сидел человек в черном, сильно испачканном дорожном костюме с широким белым поясом на бедрах. Огненный вук Берубой. Завидев меня, поднялся, мгновенно уплывая головой под потолок – бледное злое лицо резко, до зелени высветилось в электрической ауре неоновой лампы.

– Вы уже вернулись, полковник? – удивленно заметил я, морщась от неприятного deja vu. Протянул руку, ощутил мягкое, будто жидкое, рукопожатие, скользнул взглядом по долгоносому профилю семаргла: он отвернулся, пряча глаза.

– Задание выполнено, новый хозяин.

– Заходите! – Я толкнул дверь в кабинет, попутно принимая у Ракии бокал с пылающим авокадовым ликером.– Докладывайте. Вы передали берестяное письмо и перстень?

– Прикинувшись пословным человечком49, попался я на пути у Мстиславки с двумя дружинниками его. Позволил себя споймать и запутать в узы. Мстиславка нашел при мне бересту и Чуткий перстень. Все отобрал и немедля присвоил. Меня приказал в Глыбозеро везти, к тамошнему князю – в темнище сажать. Приставил ко мне ярыжку своего – Травеня, дабы охранял. Ну, я от Травеня того освободился и прилетел.

– Травеня похоронил? – поинтересовался я.

– Да не… – Семаргл пожал плечами. – Всего-то один раз ударил. В глаз. Очухается еще – парень-то крепкий, недаром дружинник.

– Чужие наблюдатели были?

– Нарочных соглядатев, навроде вранов, дивов или лошедев – не почуял, – ответил Берубой, подсаживаясь ближе к камину (он любил близость открытого пламени). – Местный леший подглядывал, это было. Ну да что он увидел? Ничего вопиющего: воришка Мстислав пословного человечка поймал и ограбил. Сие никому не любопытно.

–Отлично сработано, полковник. Ну, и как вам показалось – Мстиславка купился на идею? Решился он отбивать купецкий караван у конкурирующего бандита Рогволода?

– Сие легко проведать, хозяин. У Мстиславки теперь Чуткий перстень на пальце. Давайте поглядим…

Я кивнул и обернулся к «Витябьску». Запустил программу сканирования: на огромной настенной карте где-то на окраине Непроходим-леса вспыхнула и нервно замигала красная точка – мой приятель не спеша передвигался по лесной дороге к деревне Стожарова Хата. На вспомогательный монитор в нижнем ряду экранов удаленного наблюдения я вывел информацию, переданную через Вязь чутким датчиком, надетым на палец М.Бисерова:

ПРОГРАММА «ЧУТКИЙ ПЕРСТЕНЬ».

ОБЪЕКТ СКАНИРОВАНИЯ: Мстислав Лыкович.

Температура тела: +36,5. Кровяное давление: 110/70. Пульс: 90

Разъяренность: – 0,05 Ко-вар/сек

Либидо: + 2,3 Рыж-сонь/сек

НАСТРОЕНИЕ: энтузиазм.

ПСИХ. ФОН: растущая агрессивность

ПРЕДПОЛОЖИТЕЛЬНО НА УМЕ: коварный агрессивный замысел в фазе проработки плана действий с участием других людей в подчиненной роли.

Кажется, парень уже позабыл о заветах князя Всеволода насчет тесемки. На всякий случай я задал программе прямой вопрос:

– Есть ли заинтересованность в поиске, в разыскивании людей?

– МОТИВАЦИЯ ПОИСКА НЕ ОБНАРУЖЕНА, – мгновенно отозвался Чуткий перстень.

– Йес, – тихо молвил я. – Он купился. Теперь конец Рогволоду.

С тихой радостью я наблюдал, как красная точка приближается к околице Стожаровой Хаты.

– Соедините меня с вилой Шнапс, – попросил я и нажал кнопку F1. Сразу на нескольких экранах просияло цветное изображение: высокие фронтоны расписных избушек, густые вишневые заросли – и на переднем плане внимательное личико ефрейтора Шнапс.

– Яволь, мой фюрер.

– Докладывайте.

– Объект в сопровождении двух дружинников проследовал на двор местной бобылихи Клухи, – звонко отрапортовала рыцарь Шнапс. – Оттуда через огороды направился к берегу реки Рдянки. По пути выкрикивал имена неких «Гнедана» и «Лито».

– Покажите объект.

Гигантский экран разделился на две части: слева по-прежнему моргали арийские глазки ефрейтора, а справа я разглядел – ха-ха! мой старый приятель и будущий супермен! Широкими шагами прыгает через грядки, попутно пиная какие-то патиссоны, вышибая мозги чучелам и насвистывая «1812 год» Чайковского.

– Куда подевались мои подчиненные панки Гнедан и Лито? – отчетливо пробухтело в динамиках недовольное бормотание Бисера. – И где, йошкин кот, эта треклятая сауна с массажистками?!

– Он идет в местную баню, – пояснил серебристый голосок ефрейтора. – По приказу ответственного жреца-координатора, группенфюрера фон Кульбитца за баней уже установлено наблюдение силами вилы Зубровки. В бане в настоящий момент находится четырнадцать поселян, в частности – пастух Гнедан и слепец Лито.

– Им пора купца мочить, а они, понимаешь, с массажистками парятся!– вновь донесся глухой ропот Бисера.

– Видимо, в этой бане он и расскажет сообщникам о приближении алыберского купца. А также обсудит детали предстоящего нападения на княжича Рогволода, – пробормотал я. И вдруг – схватился за голову.– Шнапс! В этой сауне действует банник?

– Я полагаю, мой фюрер.

– Он… функционирует?

– У меня нет данных, мой фюрер. За баней следит вила Зубровка.

– Зубровку мне! На центральный экран! – взревел я, вдавливая кнопку F5. Монитор заволокло помехами – и вдруг вместо фарфорового личика Шнапс на полстены разверзлась жаркая медвежья пасть!

Я даже чуток отпрянул: к счастью, медведь быстро закрыл зубастую варежку. Откуда-то из груди зверя высунулась округлая женская рука… дернула застежку зиппера: взвизгнула стальная молния! Через миг из маскировочной медвежьей шкуры выглянуло серьезное, очень круглое и очень румяное лицо боевой троллицы.

– Це Зубровка. Слухаю, пан Штефан.

– Вы следите за баней? Как обстановка?

– Ну цо… у меня все добже. В бане два пана, дюжина дивчин и банник.

– Банник действует?

– Со страшной силой качает порнуху, пан Штефан. Там же девки голые, вот он и подглядывает. Все записывает – и тут же в Вязь передает.

Кошмар. Эта банная нечисть обгадит нам весь гаолян. Порушит все задумки. Сейчас в сауну припрется Бисер и начнет обсуждать с бандитами план грядущей операции – а банный сервер исправно все зарегистрирует и выставит видеозапись в свободный доступ для всех пользователей Всемирной Волшебной Вязи! Я даже знаю, кто из божков особенно заинтересуется этой информацией. Милый такой джентльмен в черном парике. Имя на букву «сэ» начинается. Нет, не Сильвестр Сталлоне. И не Стивен Сигал. Другой.

– Надо уничтожить сервер, – в отчаянии прошептал я и глотнул адской авокадовой гадости из бокала. Бр-р-р…

– До тысянца дьяблов, пан Штефан! – готовно рявкнула Зубровка, перекидывая на грудь сшестеренный ракетомет. – Ща я его урою.

– Стоять! – рявкнул я.– Даже не сомневаюсь, что ты, подруга, справишься. Однако действовать нужно тихо. Любой шум мгновенно привлечет внимание дяди Сварога. Твои ракеты вынесут баньку вместе с деревней. Шайссен! Даже вилу Шнапс нельзя привлекать – трескучий «шмайссер» не работает с глушителем. Как назло, в команде «Динамо» нет ни одного рейнджера, умеющего кончать банников без лишнего эха.

– Банники – очень пугливые твари, – заметил Берубой, задумчиво вертя в пальцах каминную кочергу. – Если банник заподозрит нападение, то немедля пошлет в Вязь визг переполоха. Нападать на домовых и прочих, как вы говорите, «серверов» общего пользования запрещено. Будет скандал. Все колдуны обидятся на нас, новый хозяин.

Я вздохнул. Все ясно: сервер надо мочить тихо. Был у меня один приятель-хакер по прозвищу «дядя BOFH»50: он работал в крупном столичном банке; изредка ему приходилось ненадолго вырубать тамошние серверы. Так вот: он учил именно мочить серверы – потихоньку выливать на них чашечку кофе. В результате неисправность можно списать на короткое замыкание.

Кажется, знаю, что делать. Нужно создать новую вилу – специально для заданий подобного рода. Маленькую, миленькую, не вызывающую подозрений. Вежливую, хрупкую, ранимую на вид. Немножко как бы больную. Немножко как бы недоразвитую. Почти прозрачную, но – жесткую внутри. Девочку-ниндзя.

И хмельной напиток вдохновения должен быть некрепким.

– Ракия, милочка! – Я нажал кнопку F4; в дверь просунулась изящная головка темноволосой секретарши в веночке из белоснежных горных ромашек. – Ракия, мне нужна моя индустриальная соковыжималка.

Черногорская козочка послушно кивнула – через мгновение посреди кабинета медленно раздвинулся пол – снизу, закрепленная на розовом гранитном постаменте, выползла огромная соковыжималка для производства боевых летучих вил. Берубой следил за моими действиями с напускным безразличием – но я видел, как нервно тискает он в пальцах кочергу. Видимо, семаргл впервые присутствовал при акте творчества.

Я подошел к раковине, тщательно вымыл руки. Осторожно подступил к блендеру, выдвинул разделочный столик. Вдох – и музыка началась.

Сначала в ушах невнятно и почти угрожающе рокотнули титанические басы барабанов-титибусятю. Дрогнул воздух, и покорно задрожали нежные язычки в бронзовых колокольчиках. Ласкаемые изнутри, колокольчики сладострастно вызвенели первую протяжную ноту «Танца падающих бумажных листьев» великого мастера Очибы Ноодори. Я схватил за ускользающий хвост невидимую восемнадцатую струну семнадцатиструнного кото и – жестко крутанув в розовеющем воздухе, будто юного угря метнул на разделочный столик… Невесть откуда в руку блеснул нож с широким лезвием: ча-ча-чах! серия кратких ударов превратила еще живого угря в заготовку для небывалого суши… Надо спешить: в соковыжималку, кружась и танцуя, полетели обрывки порнографической манги, созданной незабвенным Хокусаи на излете 86-го года его творческой жизни. Под стонущий аккомпанемент шакугачи, бешено стуча ножом и возбужденно всхлипывая, я превратил в пахучее крошево 360-страничный сборник детских комиксов о ласковой лунной девочке Луми, изнасилованной учителем гимнастики в чистеньком школьном подвале. Смахнул с разделочной доски в жерло комбайна-соковыжималки. Потом, осторожно разбив скорлупу розового новогоднего фонарика, вылил туда же холодный светящийся желток. Всыпал горсть белого риса, похожего на мелкий мраморный гравий. Уронил вялую веточку Aspergillus oryzae. Нажал кнопку.

Мягко, густо взревели ножи блендера. В стеклянном резервуаре, будто в лототроне, завертелись, брызгая в стекло прозрачным соком, розоватые кусочки месива. А над кратером соковыжималки заблестела, собираясь в легкий ураганчик, цветочная пыльца. Как туча золотистой мошкары…

Из крана в фарфоровую бутылочку-токкури звонко упало несколько прозрачных капель. Я сделал глоток. Не-ет. Это всего лишь койи: полуфабрикат, продукт начальной фазы ферментации риса. Не более девяти градусов. Поглядел на танцующий в воздухе пыльный смерчонок: так и есть. Это существо пока слишком похоже на ребенка.

Надо выждать. Выдержать четыре секунды. К исходу четвертой секунды у пыльцового облачка просветлело лицо, порозовели пальцы. Темные волосы начали завиваться в тощие косички. Уже не койи, но еще не конечный продукт. Уже не Дебюсси, но еще не хогаку. Уже не ребенок. Одиннадцать градусов – мото, вторая фаза ферментации риса.

Сдавив пальцами, выжал в жерло блендера каплю соевого соуса. Поймал в воздухе пару вертлявых бемолей, увивавшихся по воздушным волнам этого зыбкотекучего мира подобно перышкам пролетевшего юзуру – сумеречного журавля. Смешал со скользкими, бледно-пурпурными лепестками маринованного имбиря. Последние ингредиенты вдохновения – если они не сработают, не поможет уже ничто: новорожденная вила так и останется недоразвитой Мото-сан. Молчаливой бесполой карлицей – вроде шестилетней старушки Реико, завернувшейся в шерстяную шаль на известной картине Кишиды Рюсея.

Выждать еще секунду. Все.

Я привстал на цыпочки и снял ее с крышки соковыжималки. Осторожно поставил на пол, пригладил косички. Хм. На первый взгляд никак не дашь ей восемнадцать градусов. Максимум 15. Тем не менее это уже не мото. И не бледное, сладенькое винцо мирин – настоящая вила Саке.

Нежная узкобедрая ками, робкая богиня в чистенькой школьной униформе. Белые носочки до колен, намеренно подчеркивающие едва заметную кривизну ножек. Не девочка, а воздушный образ с последней, недописанной картины из знаменитого календарного сборника Иитсу Мандзи «37 обнаженных поэтесс» издания 1936 года. Щечки бледно-розовые, как снег на картинах из сборника того же автора под названием «52 вида на бомбостроительный завод в Токайдо». Она почти готова… остался последний штрих. Поспешно (пока форма еще горячая, пока не успела застыть пыльца) я протянул запачканные руки к личику Саке и – осторожно надавив мизинцами, пошире раздвинул темные щелочки глаз. Вот так совсем хорошо. Было уж больно экзотично.

– Ваша задача, Саке-сан, не просто замочить банного сервера по адресу ввв.залесье.властов.кня/стожхата/бани/парнуха.бан. Важно сделать это тихо, не возбуждая подозрений у мирового магического сообщества. Никто в целом мире не должен обратить на вас внимания. Это понятно?

Девочка потупилась, как бы разглаживая складочки на подоле юбки. Потом быстро поклонилась, и я услышал:

51

– Вот и чудненько, – похвалил я. – Однако в следующий раз лучше по-русски. У вас имеется какое-нибудь оружие?

Вместо ответа маленькая вила повернулась боком, демонстрируя плотно набитый школьный ранец, висевший за спиной.

– В таком случае – dismissed! – жестко скомандовал я. Шлепая подошвами тупоносых туфелек, девочка послушно вышла из кабинета. Я посмотрел ей вослед и едва не прослезился. Все-таки я изверг: собственноручно отправляю на войну детишек. Но – великий вебмастер не показал своих чувств и сохранил внешнюю холодность. Кто-то любит саке подогретым. Я предпочитаю потреблять этот напиток льдисто-холодным – on the rocks. Такой уж у меня стиль общения с несовершеннолетними ниндзя.

– Пани Зубровка. – Я обернулся к центральному экрану, на котором по-прежнему виднелось щекастое лицо троллицы в медвежьем камуфляже. – Дайте нам, пожалуйста, вид на сауну.

Зубровка навела свою камеру на ветхое помывочное сооружение, торчавшее над рекой на подгнивших сваях. Из трубы валил дым; изо всех щелей наружу ломился пахучий парок. Внутри парились граждане.

И вдруг – на берегу показалась щуплая славянская девочка в бледно-голубеньком сарафане. Она вышла из кустов, волоча по песку неподъемную корзину с бельем. Во внешности забитого, неграмотного сельского ребенка, казалось, не было ничего примечательного. Темная косичка выбилась из-под платочка; босые ножки перемазаны засохшим илом. Блестяще. И все же… я нашел в новом имидже вилы Саке один вопиющий недостаток. Согласитесь, что наблюдательный человек может, в принципе, обратить внимание на ярко-желтый школьный ранец, болтавшийся на худенькой спине.

– Внимание! – прогудел в динамиках голос Зубровки. – Вижу объект «Мстислав». Он приближается к баньке, пан Штефан.

Сбоку в кадр вломился полуголый обормот в грязных штанах, оборванных практически по колено. Он ритмично двигал ногами, бодро матерился себе под нос и вздымал целые тучи песка, целеустремленно спеша к сауне. Чтобы не вызывать подозрений своей невежливостью, вила Саке поспешила поздороваться. Поправила платочек и поклонилась объекту:

– Полуденное солнце согревает каждого… Здравствуйте, дяденька.

– Угу, девочка, – на бегу бросил Мстислав и, едва не сбив ребенка с ног, пронесся мимо – он спешил в баню. Видимо, мой друг уже услышал звонкий женский смех, доносившийся из маленького домика на сваях. Держу пари: в такую минуту он просто физически не мог обратить внимание на крошечное дитя в застиранном сарафанчике.

Простонали мостки и лесенки, ведущие над водой к порогу. Хрястнула дверь, неумышленно сорванная с петель. Загорелая спина Бисера скрылась в полутемных сенях. Ну вот и прибыл крестный отец местной мафии. Сейчас начнется заседание теневого бандитского кабинета.

– Вила Саке, вперед, – тихо скомандовал я. Девочка уронила корзину. Неторопливо нагнулась и, дернув зиппер, легким движением отстегнула неловкий подол сарафана – осталась в симпатичной голубенькой мини. Потом стащила со спины ранец, засунула в него руку… на песок посыпались цветные мелки, вкладыши от жвачек и плюшевые тамагоччи. Наконец дитя нашло то, что искало. Свою любимую игрушку. Тяжелые черные нунчаки.

Засунула за пазуху и неторопливо двинулась к домику. Я думал, она направляется к двери. Зачем? У девочки были сюрекены и небольшие титановые кастеты, при помощи коих она легко передвигалась по бревенчатым стенам. Вскоре маленькая попка, сверкнув белоснежными трусиками, исчезла в узеньком окошке под самой крышей.

Я нервничал ровно пять минут. За это время в сауне, казалось, ничего не изменилось: по-прежнему визжали девки, хлестали веники и содрогались от топота деревянные мосты. Но я-то знал, что внутри работает вила. И волновался.

Напрасно волновался. Вскоре в чердачном окошке появилось спокойное детское лицо в платочке. Потом вывалился, разматываясь по стене, моток черной капроновой веревки. Ребенок полез наружу: я заметил, что хладнокровное дитя тащит за собой какое-то драное, пыльное и бурое одеяло, сплошь истыканное искристыми звездочками сюрекенов. Впрочем, это не одеяло – это мохнатый бесчувственный банник. Он волочился следом за Саке, оставляя по дощатым мосткам белесый след колючего инея. Маленькая вила подтащила его к краю помоста и, тяжело перекинув через перила, уронила в воду.

так вила Саке отрапортовала об успешном выполнении задания. Однако недоверчивый вебмастер Тешило предпочел перебдеть. Я приблизил клавиатуру и набрал – для контроля – адрес банного сервера. Через секунду на экране вспыхнула долгожданная надпись:

СЕРВЕР ПО ДАННОМУ АДРЕСУ НЕ ОТВЕЧАЕТ. ПРЕДПОЛОЖИТЕЛЬНО, КОРОТКОЕ ЗАМЫКАНИЕ.

Я восхищенно покачал головой: мои аплодисменты! Вот как надо мочить серверов. Что ни говори, а вилочки – мощные подруги. С такими и Сварог не страшен.

Впрочем… у Сварога есть кое-что покруче наших летающих красавиц. Смазливый суперпарень Чурила – вот главный козырь противника. Говорят, Чурила по-настоящему велик: влюбляет в себя всех встречных женщин, а их разгневанных ревнующих мужей на месте выжигает жесткой радиацией. Любопытный тип.

Пощелкивая клавишами, я запустил программу СЕРЧ и ввел в строке поиска:

– Сварожий внук Чурила Пленкович.

Компьютер отреагировал мгновенно:

ОБЪЕКТ НАЙДЕН. Координаты объекта «Чурила»: небо над чащобой Моховитого леса в землях княжества Вышградского. Стремительно движется на высоте около 0,5 поприщ в направлении деревни Санда. Обнаружение объекта осуществлено локальным лешим сервером Моховитого леса, адрес: ввв.залесье.вышград.кня/моховит.лес. Захват цели осуществим с вероятностью 00%.

МОЖНО СЕРЧАТЬ. СЕРЧАЕМ?

1.ДА 2. НЕТ

М-да… Я бы и рад осерчать на проклятого Чурилу – да, видать, вражеский супермен оснащен системой обезвреживания ракет класса «Колун». Злобствуя, я поинтересовался:

– Подробности о Чуриле Пленковиче?

Всемирная Волшебная Вязь ответила сухо и безапелляционно:

ИНФОРМАЦИЯ ОБ ОБЪЕКТЕ ИСКЛЮЧЕНА ИЗ ОБЩЕСТВЕННОГО ДОСТУПА. РАСПОРЯЖЕНИЕ ВЕБМАСТЕРА СВАРОГА.

Оставалось только зубьями скрипнуть с досады. Что я и сделал. Ладно: попробуем залезть на официальный сервер Чурилы, созданный самим распроклятым вебмастером Сварогом по адресу ввв.безалабер.сварог.маг/чернота/чересчеловек/чурило.чрч. Возможно, в этом омуте рекламной и пропагандистской информации я все-таки смогу отыскать что-нибудь полезное…

ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ НА САЙТ «ЧУРИЛОМАНИЯ»

Золотистое приветствие полыхнуло поверх иссиня-черного экрана. Сквозь тьму проступила качественно отфильтрованная картинка: стройный молодой человек застыл в грациозном прыжке на фоне багрового рассвета. Смуглая, почти сиреневая кожа. Мускулистая рука протянута к зрителю. Безволосая лиловая грудь видна в прорехах заботливо оборванной черной рубахи. Длинные изящные ноги заплетены в хитрый извив пластического танца. В левой руке гигантская эбонитовая флейта. Голова высоко и горделиво поднята…

Но не видать лица.

Оно закрыто длинными прядями смоляных волос: тщательно промытых, блестящих и подкрашенных в желтизну на концах. Ни следа дедушкиной перхоти. На широкие плечи накинута черно-фиолетовая шкура неведомого зверя. Гладкие, дрожащие квадратики тщательно накачанного пресса блестят чуть повыше широкого золотистого пояса – ну просто райский пастушок, а не мальчик. Гибрид Антонио Бандераса и Лео ди Каприо. Законнорожденный сын Тома Круза и Брэда Питта.

Молодец Сварог. Такую тварь наколдовать – нужно иметь особое вдохновение. Я почувствовал, как мутная желтая зависть растекается в крови. Ничего-ничего… Мы тоже сделаем себе супермена, и получше вашего. Дайте только срок. Сейчас-сейчас… Вот только Бисер выйдет из бани, и тогда…

На фоне картинки проступили искрящиеся буквы:

ЧУРИЛОМАНИЯ. ДЛЯ ТЕХ, КТО ПОКЛОНЯЕТСЯ С…МУ52 ВНУКУ. ВЫБЕРИТЕ, ЧТО ВАС ИНТЕРЕСУЕТ:

– ГОРЯЧИЕ НОВОСТИ. Где наш герой сегодня?

– ФОРМУЛА ПОЛУБОГА. Таблица его богатырских качеств.

– НЕСОХНУЩЕЕ ЧЕРНИЛО. Транскрипты речей Чурилы.

– ГАЛЕРЕЯ Картины, статуи, фильмы о Чуриле.

– УГОЛОК ВЛЮБЛЕННОЙ ПАСТУШКИ. Станьте его женой!

– МУЗЫКА С БЕРЕГОВ ЯМУНЫ Песни и пляски о Чуриле,

– ЖИЗНЬ В ЧЕРНИЛЬНОМ СТИЛЕ. Благовония, одежда, быт.

– НАШ БОДИ-АРТ. Фиолетовый тональный крем – это модно,

– ПЛЕНИТЕЛЬНАЯ КУХНЯ. Сборник вегетарианских рецептов.

– ЛИНКИ, ЛИЧИНКИ. Свяжитесь с чуриломанами по соседству.

– ОБЩЕСТВО УЗНАНИЯ ЧУРИЛЫ. Станьте активистом!

Не долго думая, я выбрал «горячие новости».

ВИСОХОЛМ, 16 травокоса. /ЧУРФАКС/. Представительная делегация восточного полубога, с-го внука Чурилы Пленковича прибыла сегодня в полночь в селение Висохолм /граница Стародубского и Вышградского княжеств/. Местная старостиха преподнесла высокому гостю приветственного жертвенного петуха, после чего жители встретили делегацию преподношениями, песнопениями и пляскоплясаниями.

«Чурила дарует жителям вашей деревни веселость, энергию и подлинное осознание свободы личности, – заявил от лица Чурилы его жрец Куруяд, выступая перед собравшимися поселянами. – Подобно тому, как грозовая туча несет теплый плодотворящий дождь на стонущую от засухи почву, внук великого С дарит диким славянам веселые и беззаботные времена». «Пляшите и совокупляйтесь, дети мои!» – особо подчеркнул Куруяд, отвечая на вопрос корр. ЧУРФАКС. Как стало известно из анонимного источника в окружении Чурилы Пленковича, молодой полубог намерен провести ночь и утро на берегу р. Керженца, общаясь с многочисленными поклонницами. К вечеру, как ожидается, Чурила войдет в границы княжества Вышградского».

Опаньки. Так я и думал. Эта гнида неуклонно прет на юго-запад, к Властову. К вечеру подступит к деревне Санде… Вот тут бы его и накрыть из алыберских камнеметов. А потом выставить против изрядно израненного Чурилы нашего классного парня Бисера с волшебным мечом в руках…

Задумавшись, я случайно подключился к виртуальному архиву вражеских спичей:

НЕСОХНУЩЕЕ ЧЕРНИЛО. Транскрипты самых свежих речей Чурилы:

1. «Мы построим человейник» (произнесено в г.Стародубе). Краткое содержание: «Я воздвигну на Руси новую великую столицу – город Дварог. Его будут охранят двурукие рогатые раки. Все люди будут разделены на касты и начнут дружно работать, дружно веселиться, дружно размножаться».

2. «Мост в одиннадцатый век: о необходимости всеобщего прогиба» (произнесено в селе Поймица). «Я проведу вас в новую эру. Мы построим мост из человеческих спин. Для этого всем вам нужно прогнуться. Прогнуть спину, прогнуть личность, прогнуть нить истории».

3. «Почему я люблю групповухи» (деревня Злачное). «Мой главный электорат – пастушки. Они любят мою черную свирельку. Одновременно я могу удовлетворить 16100 пастушек. Когда играет моя свирелька, девушки танцуют и веселятся. Танцуя, мы дойдем до Престола».

Я сплюнул. Свирельщик, веслом тя через параллельный порт! Раздраженно протянул руку к бокалу с остывшим авокадовым ликером – глотнуть не успел. В распахнувшуюся дверь влетела перепуганная вила Ракия:

– Любый володарь! «Динамы» на срочной связи… у них заново переполох приключился!

– Включить мониторы! – рявкнул я. Ни минуты покоя. Опять нечто с Бисером стряслось… Экран вспыхнул, Шнапс и Зубровка возникли единовременно:

– Мой фюрер, это ужасно, я не могу…

– Пан Штефан, цо робить? Нам помочь треба!

– Молчать! – гаркнул я. – Зубровка, шаг назад! Слушаю вас, ефрейтор.

– Мой фюрер, этот Мстислав вызвал к себе какую-то жуткую молодую фрау, – поправляя пилотку, затараторила Шнапс. – Он завязал узел на волшебном пояске, и к нему прилетела… я не знаю, кто это. Юная девчонка с безумным магиполем. Видимо, сильная волшебница. Не меньше 5000 очков харизмы!

Берубой, дремавший в кресле, живо проснулся и подскочил к экрану.

– Покажите, покажите ее! – торопливо приказал он, зачем-то сжимая в руках кочергу.

– Ты думаешь, это… Потравница? – едва слышно простонал я.

– Очень надеюсь, что нет. Иначе о Мстиславе нам можно позабыть. Смело и навсегда, – ответил семаргл.

Изображение на мониторе дернулось и поплыло вбок: это Шнапс взлетела вместе с камерой и направилась туда, где в черемуховых кущах на окраине села светлел огромный бревенчатый домище, сплошь завешанный по солнечному фронтону сохнущими богатырскими рубахами. Внутри, видимо, находился Бисер со своей таинственной фрау. Осторожно обогнув угол дома, Шнапс поднялась выше, к окну второго этажа. Мелькнуло лезвие финского ножа: пришлось проделать дырочку в непрозрачном пузыре на окошке.

Я вгляделся в изображение на экране: увидел просторную сосновую горницу, залитую сухим оранжевым солнцем – в воздухе косо стоят частые завеси лучистой танцующей пыли; на дощатом выскобленном полу играет, вертясь в липовой стружке, серый котенок. А у дальней стены, сплошь забрызганные мягкими пятнышками бликов, сидят на широкой застеленной лавке двое. Парень и девушка. Видимо, влюбленные. Она – маленькая, гибкая и… пленительно грустная: охватила тонкими руками колени, спрятала зеленоглазое лицо в густом облаке золоченых вьющихся волос. Он – тоже красивый, довольно статный, голопузый и самодовольный, стоит перед ней, засунув руки в карманы замызганных штанов, и улыбается:

– Не плачь, мой ангел. Я обещаю, что женюсь на тебе, когда приеду из командировки. Ребенка назови как хочешь.

Бисер в своем амплуа, это понятно. А откуда «ангел»-то взялся?

– Хвала Траяну, не Потравница это! – выдохнул Берубой, отворачиваясь от экрана. – Всего лишь Метанка, медовая лихоманка. Полуденичка летучая…

– Кто такая? – полюбопытствовал я, разглядывая стройные ножки и тесную талию под темным коротким платьицем. Вот это бюст! Такого даже я не наколдую. Интересно, как удается ей спать на животе? И еще вопрос: отчего Бисеру так сказочно везет?

– Медвяная мавка Метанка. Одна из шести сестер-полудениц, служанок божкиньи Плены Кибалы. – Полызмей Берубой, судя по всему, совершенно утратил интерес к происходящему на экране. – Занимается тем, что лихорадку наводит. На тех, кто меду пьет немерено.

– Она – неживая? Глюк, химерка – как мои вилы?

– Ну… вроде нежить, а вроде и людина. Краденая она. Из живой дитяти в мавку переучена. Да это ж и есть Катомина дочка.

– Это?! Дочь посадника Катомы Дубовой Шапки? – Я чуть не вывалился из кресла-качалки.

– Она. Почти двадесет лет тому назад украдена Кибалой. Только сама Метанка того не ведает. Память у нее чужая.

– Так. Угу. Ясно. – Я поборол желание изгрызть ногти на руках. – Скажите, Берубой… а вам не приходило в голову… скажем, вернуть ее Катоме? А? Чисто на всякий случай? А вдруг посадник за нее вознаграждение какое-нибудь обещал?

– Обещал, – бесстрастно кивнул полызмей. – Бочонок серебряных гривен.

– Угу. – Я покачал головой, грызя кончик паркеровской авторучки. – И что? Никак? Нет желания ее поймать и к папаше доставить?

– Нет. Нет такого желания. – Берубой уверенно мотнул понитэйлом на затылке. – Потому как не полюбится это Плене Кибале. Плена – она чаротворка древняя, иноземица недобрая. Ее даже Потравница боится. Да что Потравница! – Сварог и тот Кибалу чтит. По слухам, это она Тень Меча на Татрань навела… Нет на Руси такого человека, который не побоялся бы обидеть старуху Плену.

Я улыбнулся. Знаю, как минимум, одного такого человека. Вот он на экране маячит: расхаживает, погрузив руки в карманы, и вешает на розовые уши симпатичной Метаночки гроздья недурно проваренного спагетти. А если б узнал, что во Властове тамошний посадник готов заплатить за эту грудастую нимфетку бочонок серебра – немедля бы разговоры закончил. Схватил бы девушку в мускулистую охапку – и вперед. За вознаграждением.

А все почему? Потому что: наглость. Важное достоинство любого супермена. Она и волшебным мечом поможет завладеть, и серебряными гривнами в бочонке. Решено. Я заставлю Бисера отнести эту девчонку к ее безутешному и очень влиятельному папаше!

И вот зачем: во всех компьютерных играх положительный супергерой (прежде чем отправиться в главный поход своей супергеройской жизни) прямо-таки обязан совершить пару-тройку менее масштабных благодеяний. Набить, так сказать, руку: школьницу там от разбойников освободить или лужайку бесплатно подстричь для доброго старичка волшебника. Зачем это нужно? Объясняю: потренировавшись на выпавших из гнезда птенчиках, герой наращивает уровень своей крутости. Очки зарабатывает, грубо говоря. Таковы законы жанра. Так что – сразу после победы над Рогволодом-Посвистом надо спровоцировать Бисера на новый маленький подвиг. Я думаю, он будет не против. Спасти такую звездную девочку от чар злой богини Плены Кибалы – это ж одно удовольствие для любого супергероя!

– Против Кибалы выступать – ужасно. Тут много наглости потребно, – задумчиво произнес Берубой. – Талантов с полтысячи, не меньше.

Я поспешил его успокоить: полтысячи очков наглости, я думаю, в характере моего друга Бисера наберется. Всяко. Впрочем, это неплохо бы проверить… А заодно сравнить уровень рыцарских достоинств Бисера с такими же качествами Чурилы. Возможно, в чем-то Чурила превосходит моего голопузого приятеля. Тогда ущербные качества Мстиславки надо срочно развивать!

Пощелкав кнопочками, я быстренько составил сводную таблицу рыцарских дарований двух супергероев. Информацию о талантах Чурилы взял с его официального сервера (из раздела «ФОРМУЛА ПОЛУБОГА»). А сведения о бойцовских качествах Мстиславки мне мгновенно предоставил… правильно, Чуткий перстень.

Итак, что же получается?

Я вгляделся в экран и ужаснулся. Сопоставление тактико-технических данных двух молодых людей явно и жестоко свидетельствовало в пользу противника. Судите сами:

КАЧЕСТВА / ЧУРИЛА / МСТИСЛАВ

Ярость (пыл): / 5000 талантов / 002 таланта

Гонор (самодостоинство): / 5000 / 009

Ненависть (беспощадие): / 5000 / 000

Мощь (физическая): / 500 / 055

Очарование (харизма): / 5000 / 300

Пси-потенциал (магия): / 990 / 009

Интеллект: / 001 / 500

Меткость: / 200 / 025

Быстрота реакции: / 200 / 300

Выносливость: / 100 / 100

Наглость: / 3000 / 3000

Личность: / 001 / 10000

Смекалистость: / 001 / 100

Интуиция: / 001 / 100

Обучаемость: / 001 / 100

Стойкость к алкоголю: / 004 / 400

Совесть: / 000 / 10000

Умение выносить мусор: / 001 / 000

Итого: / 25000 талантов / 25000 талантов

Фантастика! Больше всего меня поразило именно это. Да-да. У каждого из этих парней в сумме – одинаковое количество талантов! Только у Чурилы они распределены ловко и грамотно: вся энергия души пошла в злобность, гонорность и пылкость. А у моего друга на сердце – стыдно сказать! Не только нормальной бойцовской ненависти не нашлось, более того: все жизненные силы пожертвованы на взращивание совершенно никчемной, бесполезной совести. А также какой-то эфемерной «личности». На хрена-а? Кому это нужно? Он что, этой личностью, как кистенем махать будет? Или, может быть, орехи забивать? Гвозди колоть?

Совершенно негодный набор качеств. А между тем ведь потенциал-то велик! Обидно, слушай. Все могло быть иначе – если бы воспитывали Бисера не в советском детском саду и не в российском университете, а в элитном спецучилище по подготовке чересчеловеков. Вот дядька Сварог времени даром не терял. Не позволил своему Чурилушке сопли распускать… И малец вырос крепкий: бодрый, гонористый, к тому же очаровашка.

Ну – ничего. Кое-что геройское все-таки и в Бисере имеется. Наглость, например, отнюдь не подкачала. С лихвой хватит на то, чтобы нахамить не только старой Плене Кибале, а заодно и всем прочим старым волшебницам и пожилым колдуньям (вместе взятым). Это радует. А еще утешает скорость реакции. Недаром! Недаром столичная жизнь учила нас своим жестоким хитростям. Недаром золотое правило «не тормози» сызмальства уважается любым русским, любящим быструю езду по жизни. О! Что я вижу?! У Бисера, у этого балбеса, бабника и алкоголика, – 500 очков интеллекта! Кто бы мог подумать… Просто открытие сезона. Хорошо парень замаскировался. Честно говоря, раньше я подозревал, что он учился грамоте по пивным этикеткам…

Нет, не все потеряно. В парне еще дремлет недодавленный супермен. Нужно только помочь приятелю внутренне перестроиться. Подтренировать одни качества и придавить другие. Именно так. Насиживание василисковых яиц – длительный и небезопасный процесс. Вызревание дракончика из кокона потребует терпения как от дракончика, так и от наседки. Не бойся, Бисер, я помогу тебе. И даже знаю, с чего начать – с нефункциональных рудиментов и обременительных наростов.

Совесть – это не смертельно. Будем ампутировать.