"А будет ли удача?" - читать интересную книгу автора (Барков Александр, Цыферов Геннадий)Глава VI. В ПОДНЕБЕСНОМ ДВОРЦЕ БЕЛОКАМЕННОМТемная, безлунная ночь опустилась на землю. Спят люди. Дремлют лошади, овцы. Притихли собаки — сторожа отар. Одинокое облачко прикорнуло на вершине горы. И всем снятся сны. Но самый удивительный сон видит сейчас казачок Федька: перед ним поднебесный дворец. Нет, не ханский, куда не раз бегал он с письмами, а настоящий белокаменный, с царицей. Да и сам Федька сегодня тоже не Федька, а красавец с золотой звездой на груди и драгоценной шпагой. — Простите… — останавливает Федьку кто-то весь завитой. Даже курносый нос его напоминает крендель. — Если не ошибаюсь, старые духи из Парижа? — Как бы не так, — с важностью отвечает Федька. — Из Персии. — Ах, Персия! — восклицают кругом. Федька рад. Вельможные завитушки поражены. Они говорят ему «ваше превосходительство». — Ваше превосходительство… Так вы были с вояжем в Персии? — Точно… был, — глянув в круглые глаза курносого, Федька продолжает: — Служил послом при хане… — При ком? — субтильный офицерик вздрагивает и широко разевает рот. А Федька улыбается и непринужденно кашляет: — Кхгм… — И барственно роняет: — Голубчик, дайте-ка стул. Уф! Устал малость. Офицер мгновенно подает стул с золоченой спинкой. Казачок мигом усаживается. Недаром при господах состоял! Кое-чему Федька и в самом деле научился. Он картавит сейчас, как настоящий придворный. В это время бесшумно входит пудреный лакей ростом с сажень и гремит на всю залу: — Аудиенция у императрицы! Длинная анфилада комнат. Впереди Федьки быстро движется большая голова в парике, на пол оседает пудра, и перед казачком будто стелется дорожка. Вскоре дорожка кончилась и в глубине залы, точно в аквариуме, плывет розовое платье. Женщина пышна, красива. На пухлых щеках у нее ямочки. — Какой славненький, — шепчет царица. — Мальчик, может быть, ты хочешь поиграть с моими собачками? Федька в смущении опускает голову и вдруг вспоминает, как прежде в деревне пугал собак. Казачок становится на корточки и рычит: — Гав! Собачки в испуге поджимают хвосты, визжат. — Ха-ха! — Царица всплескивает лебяжьими руками. — Потешил. Право, потешил… У меня, голубчик, все придворные потешные… — поясняет она Федьке. — Один петухом кричит. Другой в Саратов за кислой капустой ездит. Третий вверх ногами ходит… Ну, а теперь сказывай, как дела в Персии? — Плохо, — вмиг посерьезнев, докладывает Федька. — Одни горы. Ханы да горы… — Тебе не нравятся горы? — хмурится царица. — Да, — печально кивает Федька. — Наши леса лучше… — Разве ты не хочешь служить своей государыне? — царица сердито стучит по полу каблучком. — Почему, хочу… — оправдывается казачок. — Только горы. Ух! Больно большие они, матушка. Вот… Федька пытается снять сапог, но царица стыдливо машет руками: — Нет… нет… Фи… Ты что-то говорил про горы? — Да, про горы… Змеи там разные. На солнышке греются… — Ой! — визжит владычица — и хлоп… больно бьет Федьку по щеке. — Виноват, матушка… Федька ежится и краснеет. — Я не хотел… — оправдывается он. — Они не страшные, змеи-то. А вообще, в горах-то ничего. Даже красиво бывает. Вдруг по утрам розовый туман — будто шелк колышется. Посмотришь, а за шелковым туманом озерцо встанет. С золотыми лягушками да серебряными лебедями. — Неужели, голубчик? — разом сменив гнев на милость, удивляется царица. — С серебряными лебедями? — Точно, матушка, серебряными… Только то обман. Подойдешь ближе — одна земля сухая. Подразнили, выходит, горы. Царица в изумлении всплескивает пухлыми белоснежными руками: — А воды там мало? — И воды мало, и еды мало. А врагов много, — тяжело вздыхает Федька. — Лошадок бы нам, солдатушек! — Солдатушек, — улыбается царица. — Дам я вам солдатушек и лошадок тоже дам. Только впредь не жаловаться. Служить, голубчик, надобно. Понял? При слове «служить» царские собачки, будто по команде, становятся на задние лапы. И, глянув на них, Федька тоже вытягивается: — Понял, матушка! На прощание казачок хочет чмокнуть белоснежную ручку, но тут (проклятая собачонка!) Федька спотыкается и звонко стукается лбом об пол… Иван Ряднов будит Федьку, щелкает его по носу желтым от табака пальцем: — Вставай! Казачок открывает глаза и вначале ничего не может понять. Где же царица? Где голубая зала?! За окном солнечное утро. Звякает сбруя. Дон! Дон! — звуки тонки и протяжны… «Царские сережки! — вспоминает Федька. — А еще она обещала лошадей…» Дон… — Пора седлать, — тормошит паренька Ряднов. — Пора! Теперь Федька понимает: во сне, только во сне может явиться им помощь… Солдатушки, лошадки! А наяву? Казачок наклоняется и срывает голубые цветы, похожие на царицыны сережки. Память о несбывшемся сне. |
||
|