"Естественный отбор" - читать интересную книгу автора (Милованов Максим)

Время за добро расплачиваться

В жизни каждого человека бывают периоды, когда он, внезапно вынырнув из бурного водоворота событий, вдруг оказывается наедине с самим собою. Появляется время, а самое главное, желание думать, рассуждать, анализировать и давать всему оценку. В большинстве случаев каждый мечтает повернуть колесо своей жизни вспять в тот момент, когда была сделана роковая ошибка. Человеку, обогащенному опытом, кажется, что уж тогда бы он ни за что не совершил ее.

…Артем проснулся очень рано. Поворочавшись с полчаса с боку на бок, он понял, что попытки снова уснуть тщетны. Он огляделся. Его взгляд остановился на предмете, которого еще вчера здесь не было. Это был красочный календарь. Изображенная на нем пышногрудая девица в купальнике указывала пальчиком на дату: пятнадцатое сентября. «Прошло уже три месяца, – подумал Артем. – Целых три месяца!» Он вдруг отчетливо вспомнил события трехмесячной давности: обшарпанные стены зала суда, равнодушного пожилого судью и ее – тихую и спокойную Юлю… Все произошло на удивление быстро! Судья задал несколько скучных вопросов и получил в ответ заранее заготовленные ответы. Формулировка «не сошлись характерами» развела в разные стороны еще одну, некогда счастливую семейную пару…

Артем быстро привык к одиночеству. Так быстро, что частенько задавал себе вопрос: «А была ли она, любовь-то?» И не находил на него ответа. А жизнь тем временем продолжалась…

Эпопея с пьянством и болезнью завершилась довольно быстро. Не прошло и двух недель, как он снова ввел для себя сухой закон. На лечение ушло немного больше времени. Между тем на работе его ожидали любопытные события… Узнав о разводе своего обожаемого шефа, вся женская половина фирмы буквально сошла с ума. За считанные дни офис стал напоминать филиал пляжа в Акапулько, а платья сотрудниц – полупрозрачные бикини. Количество документов, требующих непосредственной подписи рукою шефа, возросло, как минимум, раз в пятьдесят. Подобную агрессию трудно выдержать любому мужчине, а уж тем более тому, чей сексуальный пост длился более двух месяцев. Артем начинал чувствовать, что способен сорваться, нарушив тем самым свой железный принцип: не заводить служебных романов! Вот тогда он принял решение всех перехитрить, и в первую очередь себя, – уехать в отпуск на море.

…Бросив прощальный взгляд в сторону пышно-грудой красавицы на календаре, Артем быстро собрался и пошел на пляж. Изящная, хрупкая женская фигурка, с длинными ногами, узкими бедрами и упругой, словно теннисный мяч, грудью, между другими загорающими и нежащимися под лучами солнца телами привлекла его внимание. Он остановился в двух шагах от красотки, спрятавшей глаза под черные очки, и принялся беззастенчиво ее разглядывать. Бронзовая от загара, изумительно гладкая кожа. Рассыпавшиеся по полотенцу, на котором она лежала, темные волосы. Присмотревшись повнимательней, можно было различить под предплечьями едва заметные шрамы – следы от недавно проделанной пластической операции. «На что только не идут женщины, чтобы придать своей груди более аппетитные формы!» Да, он знал про силикон, но, как ни странно, это вовсе его не отталкивало, совсем наоборот…

Почувствовав, что ее разглядывают, женщина беспокойно заворочалась и приподняла голову. Артем поклонился ей. В ответ она улыбнулась и медленным, завораживающим движением сняла солнечные очки. Артем от удивления вскрикнул. Это была Полина! Точнее, это была уже не та Полина, которую он знал раньше, а совсем другая женщина, причем не только внешне. Каждое движение дышало свободой и раскованностью. Полина пальчиком поманила его к себе. Она напоминала настоящую жрицу любви: страстную и распутную… Как же совершилось это чудесное превращение?…


***

Панфилов в своем кабинете бесцельно водил мышью по коврику, не замечая, что компьютер не включен. Анатолий был зол на себя, очень зол. Вот уже два месяца после своего отпуска он не мог нащупать след убийцы пожилой гадалки. Дело, которое «звезда районного сыска» собирался раскрыть сразу по возвращении из отпуска, грозило вылиться в очередную длинную и нудную текучку. Поражало то, что не существовало абсолютно никаких фактов, за которые можно было бы зацепиться. Свидетели самого преступления отсутствовали, списка клиентуры нигде найти не удалось, а показания немногочисленных соседей гадалки ничего существенного не дали. Не оправдались надежды и на версию о мести кого-то из бывших больных-шизофреников. И даже то, сказанное перед смертью, слово «кукушка» оказалось бесполезным. Валентина Глушенкова потратила свое свободное время понапрасну. А тут еще высокое начальство подбросило сразу несколько заковыристых дел! Взять хотя бы последнее – убийство у подъезда собственного дома известного предпринимателя Альфреда Жукинса.

– Как тебе нравится фамилия Жукинс? – спросил Панфилов вошедшую в кабинет Валентину Андреевну.

– Я в восторге, – ответила она, – но об именах и фамилиях попозже… Кажется, я нашла твою «кукушку».

– Как? – изумился Анатолий. – Где?

– В самом косметическом салоне, где ты имел удовольствие подстричься перед отпуском!

– Она там работает?…

– Нет. Она клиентка…

– Ну, рассказывай, рассказывай, – торопил Анатолий.

– Расскажу все по порядку. За несколько секунд моего подробного рассказа твоя «кукушка» никуда не улетит! Прошлым вечером мы ехали с Аркадием на машине, и нам на глаза попалась неоновая вывеска "Салон красоты «Фэнтази». Я автоматически посмотрела на свои ногти, и муж понял меня без слов. Через минуту он уже читал газету в машине, а я сидела в маникюрном кресле и отпаривала пальчики в теплой воде. Спустя некоторое время одна из девушек принялась за массаж рук, вторая поинтересовалась, какой именно маникюр я хотела бы сделать: как в прошлый раз или что-нибудь новенькое? Сама не знаю почему, может, просто для смеха я взяла и заявила: "Хочу, – говорю, – маникюр под названием «кукушка».

Обе работницы салона, услышав это, переглянулись. Я было решила, что названием поставила их в тупик. Но не тут-то было. Одна из девушек как ни в чем не бывало произнесла:

– Вы знаете… К сожалению, у нас сейчас нет ингредиентов, используемых для данного состава лака. Может быть, выберете что-нибудь другое?

Немного придя в себя от неожиданно свалившегося на голову успеха, я заказала себе самый простой маникюр и попросила рассказать мне, что такое «кукушка». Сказала, что много слышала от своих подруг об этом маникюре, но ни разу его не видела. И вот что я услышала.

Оказывается, это один из самых дорогих видов маникюрных работ. Стоит он порядка трехсот долларов. Особенность маникюра «кукушка» состоит в том, что в состав лака, которым покрываются ногти, вводятся микрокрупицы скорлупы яиц кукушки. Скорлупа эта имеет очень своеобразную пятнистую окраску, что якобы придает ногтям неповторимый оттенок…

– Раз этот маникюр так дорого стоит, – прервал ее рассказ сгорающий от нетерпения Анатолий, – значит, клиенток было не так много!

– Ты сама догадливость! – похвалила его коллега. – Клиенток, когда-либо делавших на своих ногтях этот шедевр в салоне, было всего восемь. Но нас интересовать может только одна, та, что находилась в салоне в тот самый день и в тот самый момент, когда там же делала себе укладку волос Анна Павловна Колесова во время своего последнего посещения за три дня до смерти. По ходу моего расследования открылась очень интересная вещь. Наша загадочная Анна Павловна всегда посещала салон в определенные дни, а в тот раз записалась вне графика, на две недели раньше, причем от маникюра наотрез отказалась. Велела сделать себе только укладку, к тому же, по словам парикмахера, вела она себя в тот день очень капризно, заставляя переделывать укладку несколько раз. Хорошо, что в «Фэнтази» великолепно ведется отчетность – это дало мне повод для некоторых раздумий. И вот что получилось: Анна Павловна явилась в салон ровно в девять вечера. Парикмахер полагал, что пробудет она там не больше часа, поэтому отметил в графике время предполагаемого ухода клиентки в десять. На десять был назначен уже другой клиент, но тому пришлось прождать, судя по графику, сорок пять минут, так как наша Анна Павловна раскапризничалась. Причину странного каприза можно понять, если обратить внимание на то, что клиентка, которой делали маникюр «кукушка», была записана на десять часов пятнадцать минут. Судя по всему, нашей уважаемой Анне Павловне нужно было обязательно увидеть клиентку с «кукушкой», только вот зачем?

– И правда, зачем? – повторил Анатолий. – И вот еще что: сама эта клиентка видела Анну Павловну?

– В тот день скорее всего нет! Из маникюрного зала не видно то, что делается в зале парикмахерском, зато из парикмахерского вся маникюрная как на ладони.

– Вот, значит, как! – вздохнул Анатолий. – Не так-то, оказывается, проста наша Анна Павловна. Что ж, покопаем немного, благо что теперь ясно, в каком направлении… Надеюсь, адресочек этой дамы с «кукушкой» ты раздобыла?

– Обижаешь! – улыбнулась Валентина, извлекая из кармана вчетверо сложенный листочек.


***

Тихо играла музыка. Несколько пар танцевало. Седовласый бармен возле стойки нашептывал своему приятелю очередную байку. Напротив Артема в непринужденной позе сидела красивая женщина… Все как обычно. Все, за исключением последнего: раньше на этом месте сидела другая…

«Какая странная штука – жизнь! – думал Артем. – Еще совсем недавно я точно знал, что со мной рядом может быть только один человек, но как все с тех пор изменилось!… Неужели я стал таким беспринципным? А может, дело в другом! Быть может, вот она, настоящая любовь! Нагрянула внезапно!… Как поется в песне: „Когда ее совсем не ждешь"… Хотя о чем это я? Нас пока объединяет три дня близкого знакомства, точнее – три ночи. Я ведь даже ничего не знаю о ней. Знаю лишь то, что просто схожу с ума, прикасаясь к ее телу! Это ненормально! Это пахнет колдовством!… Ну вот, опять я о колдовстве… Не пора ли, в самом деле, посетить психиатра?»

В этот момент Полина, поставив на стол фужер с недопитым вином, произнесла:

– Еще там, на море, хотела рассказать тебе одну историю, но все не знала, с чего начать. История эта настолько невероятная, что порою мне кажется, что в ней замешаны потусторонние силы…

«Не один я, оказывается, сумасшедший!» – мысленно обрадовался Артем.

– Тебя наверняка интересует, почему я так неожиданно исчезла в начале лета, – продолжала Полина. – Из-за своей скромности ты не задаешь мне вопросов, ждешь, вероятно, когда я сама обо всем расскажу… Мне не терпится поделиться тем, что со мной произошло, но боюсь, что ты не поверишь – слишком уж все смахивает на мистический роман.

– Обещаю, что поверю, – не выдержал Артем. – Со мной, насколько ты знаешь, за это лето тоже произошло немало удивительных событий…

– Начну по порядку!… – сказала Полина. – С того самого момента, когда я узнала, что некая гадалка – Анна Павловна, кажется, – нагадала мне кучу всяких приятных вещей… Тогда я восприняла это как сущий бред, и не задумалась всерьез над пророчеством гадалки даже тогда, когда узнала, что нам наконец-то дают квартиру. Посчитала совпадением. Но то были лишь цветочки – ягодки ждали впереди!

Полина выпила вина и продолжила:

– Тут мне необходимо кое-что напомнить тебе. Изначально моим родителям должны были выделить четырехкомнатную квартиру, но в последний момент выросла стоимость одного квадратного метра, и поэтому нам пообещали дать лишь трехкомнатную. Чтобы получить четырехкомнатную, нужно было доплатить из своего кармана четыре тысячи долларов. Их, естественно, у нас не оказалось… Посему мы согласились получить ордер на трехкомнатную. Родители и брат укатили на дачу, и я тоже собиралась вскоре присоединиться к ним. Как раз подоспело время моего отпуска. Но в самый последний рабочий день случилось невероятное.

Полина заговорщицки огляделась по сторонам. Артем с трудом удерживался от смеха.

– Утром в сквере перед своей работой я нашла целую кучу денег! Больше пяти тысяч долларов в обычном целлофановом пакете! – Артем сделал удивленный вид. – Да-да! Подхватив пакет, я тут же помчалась в деревню, к родителям и брату. Я хотела обрадовать их своей находкой. Сказать, что нам здорово повезло и мы можем въехать в четырехкомнатную квартиру. Но, сама не знаю почему, промолчала. Через день мне на глаза попалась какая-то газетенка с рекламой лучшей в стране клиники пластической хирургии. Ну, знаешь, где написано: «любая коррекция фигуры, одновременно отдых и лечение». Клиника находилась в Сочи. И здесь в меня просто какой-то бес вселился! Я вдруг поняла, что совершенно неожиданно может сбыться моя самая тайная, самая сокровенная мечта. То, о чем я даже в сказочном сне не смела подумать. Я могла изменить свое неуклюжее тело, выпрямить нос, могла сотворить из себя то, что мне всегда хотелось, глядя на обложки модных журналов. Ты скажешь, что я эгоистка, что люблю только себя. Да, возможно! Но искушение было слишком велико… В общем, через неделю я оказалась в клинике. Две операции, месячный курс терапии, море, солнце и похотливые взгляды озабоченных мужиков на пляже – все это сделало из меня совершенно другого человека не только внешне, но и внутренне. Я стала более уверенной в себе, более защищенной! Не улыбайся, ты просто не знаешь, каково это – быть невзрачной женщиной, не знаешь, что значит прятать свое тело под балахонистую одежду и бюстгальтер с поролоновыми вставками…

– А что родители и брат? – поинтересовался Артем. – Так до сих пор ничего и не знают?

– Они знают совершенно другую историю, – ответила Полина. – Правду я им сказать не смогла.

– И что это за история?

– Пришлось выдумать повесть о безумной любви молодого талантливого пластического хирурга к простой российской медсестре – ко мне то есть! – на фоне Черного моря и золотого песка… О том, как он сделал мне пластическую операцию, конечно же совершенно бесплатную. К этой истории я придумала печальный финал, который соответствовал жанру… Хирург бросил меня ради какой-то стервы… Такая вот примерно история!…

– Ну и фантазия у тебя, оказывается! А что твои? Неужели проглотили все это?

– Да, – подтвердила рассказчица, – знаю прекрасно, что поступила с ними непорядочно… Но что делать, должна же я была немного позаботиться о себе…


***

Когда Анатолий Панфилов показал Юлии Шарапановой свое удостоверение, девушка удивленно присвистнула и сняла цепочку с двери. Панфилов вошел в дом и огляделся. Квартирка была неплохая, видно, что совсем недавно в ней сделан ремонт. Мебель вполне приличная. Вот только беспорядок вокруг, вещи навалены на спинку кресла, по столу разбросаны книги, многослойная пыль на телевизоре.

Как будто оглядев глазами гостя собственную квартиру, девушка немного покраснела:

– Извините, у меня бардак! Присаживайтесь.

– Благодарю, – ответил Анатолий и, расчистив пятачок от валявшихся на кожаном диванчике журналов, уселся.

– Кофе хотите? – спросила хозяйка.

– Нет, спасибо. Так вы, значит, и есть Юлия Шарапанова?

– Зовите меня просто Юля! Фамилия Шарапанова навевает на меня неприятные воспоминания. Это фамилия моего бывшего мужа, – объяснила Юля и нахмурилась.

– А почему вы не спрашиваете, зачем я к вам пришел? – немного озадаченно спросил ее Анатолий.

– Зачем спрашивать? Думаю, сами скажете…

– Логично. Расскажите, пожалуйста, где и при каких обстоятельствах вы познакомились с Анной Павловной Колесовой?

Говоря это, Анатолий внимательно следил за реакцией девушки на произнесенное им имя. Лицо девушки ничего не выразило.

– Я знала одного человека с таким именем-отчеством, – ответила она после секундного раздумья. – Вот только фамилию не назову! Да и виделись-то мы всего однажды.

– Где, не вспомните? – Задавая этот вопрос, Анатолий рассчитывал услышать в ответ: «В салоне красоты „Фэнтази"». Но услышал совсем другое.

– Мы виделись у нее дома! Адреса, к сожалению, не помню, но если потребуется найти этот дом, то, пожалуй, сумею отыскать его.

В том, что хозяйка квартиры говорит именно о Колесовой Анне Павловне, у Анатолия никаких сомнений не было. Важнее было то, как она говорит. В голосе собеседницы не появилось даже тени испуга или нервозности. Либо он имел в лице сидевшей напротив него девушки преступника с крепкими нервами, либо та была абсолютно непричастна к происшествию на мосту.

– А при каких обстоятельствах вы оказались у Анны Павловны дома? – задал свой очередной вопрос Анатолий.

– Ой, – усмехнулась Юля. – Это такая глупая история, даже не знаю, стоит ли она того, чтобы занимать ваше время.

– Стоит!

По опыту он уже знал, что, как правило, именно те истории, которые, по словам свидетелей, не стоило рассказывать, приносят следователю наибольшую пользу.

«Надо же! – подумал Анатолий. – Я уже записал ее из обвиняемых в свидетели! Ох и велика же сила женского обаяния!»

Тем временем обаятельная рассказчица начала свое повествование. Чем дольше слушал ее Анатолий, тем больше поражался тому, насколько, казалось бы, совершенно нормальные люди склонны верить в различные предсказания и пророчества. Впрочем, к концу рассказа он и сам уже был готов поверить в «судьбу». Но главное – он, кажется, начинал понимать, для чего Анна Павловна Колесова ломала комедию в косметическом салоне «Фэнтази», хотела своими глазами увидеть то, как клиентке по имени Юля Шарапанова делают маникюр «кукушка»…

Панфилов имел кое-какое представление о закулисной кухне гадалок и прорицателей. Если в среде политиков и бандитов существует такое понятие, как заказное убийство, то среди предсказателей судеб в последнее время стало практиковаться «заказное пророчество»… Спонсируют подобные трюки обычно богатые бизнесмены, желающие подшутить над друзьями либо «развести конкурентов на деньги». Схема действия довольно проста: под любым соусом заманить своего конкурента к гадалке и, вложив в уста вещуньи необходимые слова, заставить действовать того в соответствии со своими финансовыми интересами. Причем для большей убедительности заказанного шоу используется старый как мир прием: гадалке сообщается некоторое количество сведений из прошлого лоха конкурента – фактов, известных якобы только ему одному. Пораженный такой осведомленностью абсолютно незнакомого человека, лох и вправду готов поверить во что угодно, даже в то, что нужно срочно сворачивать свой бизнес и бежать за границу. Чем-то подобным наверняка промышляла и сброшенная с моста Анна Павловна Колесова.

"Если принять данную версию за основу, – размышлял Анатолий, – тогда очень легко понять, что делала погибшая в салоне «Фэнтази» в тот самый день, когда там была Юля. Она знакомилась с потенциальным клиентом, точнее, не с потенциальным, а с уже «заказанным» клиентом. Видимо, ей необходим был прямой контакт с Юлей, чтобы найти подходящие психологические ходы к сознанию своей будущей клиентки и ее супруга. Теперь остается только догадаться – ради чего старался сам заказчик. Что ему было нужно? Поссорить супругов Шарапановых?… Вряд ли! Практика показывает, что почти за всеми подобными преступлениями стоят деньги. Деньги, деньги и еще раз деньги.

– Скажите, Юля, чем занимается ваш супруг? Простите, бывший супруг…

– У него своя фирма. Мазут, бензин, солярка, в общем, весь перечень нефтепродуктов.

"Опля! – обрадовался про себя Анатолий. – Нефтепродукты – это то, что надо. Это «горячо», очень «горячо».

– А вы людей, которые с ним имели дела, хорошо знали?…

– Некоторых хорошо, некоторых не очень… Вы, может быть, объясните мне, почему задаете эти вопросы? А то я уже почти час сижу, отвечаю на них, рассказываю всякие мистические истории и до сих пор даже не знаю зачем…

Капитан Панфилов на несколько мгновений погрузился в задумчивость. Интуиция подсказывала ему, что он может открыть девушке причину своего визита.

– Я расследую уголовное дело об убийстве Анны Павловны Колесовой.

Юля удивленно посмотрела на него:

– А за что ее убили?

– Это я и пытаюсь выяснить.

– Так, значит, вы меня подозреваете?

– Нет, – покачал головой Анатолий. – Просто по долгу службы я должен опросить всех, кто знал убитую.

В этот момент следователь обратил внимание на сложенные вместе ладони девушки, точнее, на кончики ее пальцев, на которых уже не было и следа от того знаменитого маникюра из яичной скорлупы.

– Где же ваша знаменитая «кукушка»? – спросил он.

– Что? – изумленно вскинула брови Юля.

– Я говорю про маникюр!

– Откуда вы знаете?

– Знать – это моя профессия, – отшутился следователь.

– А все-таки?

– В косметическом салоне «Фэнтази» мне сказали, что это ваш любимый вид маникюра, – ответил Анатолий.

– Вы уже и там побывали! – усмехнулась Юля. – Но зачем?…

– Потому что именно благодаря слову «кукушка» наша с вами встреча состоялась. Это слово перед смертью произнесла Анна Павловна Колесова, – объяснил Панфилов.

Девушка задумалась. Видно было, что она о чем-то напряженно размышляет. Анатолий попытался представить ход ее мыслей. Юля, конечно, удивилась тому, что гадалка перед смертью, вместо того чтобы по всем канонам криминального жанра назвать имя своего убийцы, произнесла глупое слово «кукушка». Но будучи при жизни яркой и нестандартной личностью, она и перед лицом смерти поступила нестандартно, назвав не имя своего убийцы, а имя его жертвы.

«А ведь она, Юля, и ее муж Артем, – озарило капитана, – наверняка и есть те самые жертвы, в которые метил убийца. Сбросив ненужного сообщника-свидетеля с моста, он лишь хотел заставить того замолчать навсегда. Откуда ему было знать, что Анна Павловна сумеет сказать перед смертью слово, давшее следствию верное направление?»

В том, что он движется в верном направлении, у капитана Панфилова сомнений не оставалось. Дело за малым: выудить из Юли информацию о друзьях, знакомых, прихлебателях и недоброжелателях.

– Юля, скажите, пожалуйста, кто мог желать зла вам и вашему мужу?

– У нашей бывшей семьи и у меня лично был и навсегда остается только один-единственный враг, родственник Артема, – твердо произнесла девушка. – Я вам все скажу…


***

– Фу, еле вырвалась! – Полина бросилась на сиденье машины, на ходу стаскивая с себя халат. – Ты не представляешь, скольких трудов мне стоило вырваться оттуда…

– Вижу, – ворчливо ответил Артем. – Но у меня через двадцать минут встреча…

– Извини, пожалуйста! – взмолилась Полина. – Я ведь не нарочно! Первый рабочий день сегодня – заставили «прописаться»…

– И как «прописка»?

– Нормально… Коллектив на первый взгляд вроде ничего! Даже не очень пьющий – тремя бутылками водки и бутылкой сухого ограничились. Для медицинских учреждений это ничтожно мало…

Тронувшись с места, Артем снова бросил взгляд на крыльцо здания, откуда только что выпорхнула Полина, и ядовито произнес:

– Смотри-ка, у тебя уже успел появиться поклонник. Какой-то рыжий усердно машет тебе рукой.

В ответ он услышал смех.

– Это не рыжий, а рыжая, – поправила его Полина.

– Не может быть!

– Очень даже может! Это женщина! Моя подруга Алла. Это она меня сюда устроила…

– Издалека от мужчины не отличишь, – удивился Артем, а затем, на мгновение задумавшись, добавил: – А я и не знал, что у тебя есть еще друзья.

– С Аллой мы дружим с самого детства. Впрочем, дружим – это слишком крепко сказано… Скорее, поддерживаем приятельские отношения. Она всегда относилась ко мне с симпатией. Старалась помочь, чем могла. Вот и сейчас помогла с работой…

– Может, лесбиянка? – заволновался Артем, скосив глаза на Полину.

– Ты что! У нее муж и двое детей… Правда, теперь она в разводе, а детей суд мужу присудил…

– Извини!… Просто внешность у нее соответствующая: сутулая фигура в брюках и пиджаке, короткая стрижка, рыжие волосы и так далее…

– С фигурой ей действительно не повезло. Такую уже никакая «пластика» не поправит. А рыжая Алла только временно. Она перекрашивает волосы в зависимости от душевного состояния. Каких только цветов я не видела: белый, черный, фиолетовый и красный… Но человек она просто замечательный, добрый и отзывчивый. Как узнала, что я без работы осталась, сразу к себе пригласила…

– А что это за заведение?

– ИМИС, – ответила Полина и не без гордости добавила: – Сюда, между прочим, не так-то легко устроиться на работу!

– Ты не могла бы расшифровать, что означает «ИМИС», если, конечно, это не страшная военная тайна?!

– Нет, не тайна, – улыбнулась Полина. – ИМИС – это Институт медицинских исследований имени Семашко.

– И что же они тут исследуют?

– Все, что угодно… Хотя, если честно, я сама еще толком не знаю. Да мне, собственно, и знать не положено, мое дело – сидеть в архиве и разные умные книжки да папки выдавать.

– И сколько платят за такую работенку?

Полина назвала цифру, от которой у ее спутника поползли брови наверх.

– Ты что, шутишь? Разве можно за такие деньги работать? Уж лучше сидела бы дома…

– Это, между прочим, почти в два раза больше, чем то, что я получала в своей поликлинике, – слегка надулась Полина. – А насчет сидения дома – мы уже с тобой говорили. Я не хочу быть содержанкой, и больше, пожалуйста, об этом разговор не заводи…

Оба замолчали, почувствовав, что на этом разговор следует закончить, если они не хотят впервые за месяц поссориться. Лишь когда подъехали к улице, которая была нужна Артему, он, выходя из машины, заботливо проговорил:

– Я не буду глушить двигатель, чтобы ты не замерзла! – Получив в ответ нежную улыбку, подтверждавшую, что небольшой топорик войны зарыт в землю, Артем захлопнул дверцу и направился на поиски нужного дома.

Вынув из кармана записную книжку, Шарапанов еще раз внимательно взглянул на адрес. Странное дело, но этот адрес показался ему знакомым. Артем огляделся. Без сомнения, он здесь когда-то был.

– Вот тупица! – воскликнул Артем, хлопнув себя по лбу. – Это же то самое место, тот самый дом… Но как такое может быть, неужели Борисыч решился на глупый розыгрыш? Но как он узнал? А впрочем, что зря голову ломать? Нужно зайти в дом и все узнать…

Дверь оказалась запертой, да это была уже вовсе и не та дверь, что раньше. «Неужели перепутал дома?» – пронеслось у него в голове. Еще раз оглядевшись, он убедился, что это тот самый дом – дом, где живет гадалка. Точнее, жила… Железная дверь на входе, свежая краска на стенах и брусчатка под ногами подсказывали ему, что скорее всего у дома сменился владелец.

Артем нажал на кнопку звонка. Дверь ему открыл тот человек, с которым была назначена встреча, – Борис Борисович Моисеев.

Обменявшись рукопожатием, Борис и Артем направились в комнату. Там и следа не осталось от той скромной мебели, что запомнилась Артему. Его глазам предстал типичнейший кабинет чиновника средней руки. Запах краски и лака все еще витал в воздухе.

– Ну, как тебе мой новый офис? – спросил Борис, удовлетворенно похлопывая по компьютеру на столе.

– Так себе домишко! – ответил Артем. – Мог бы и получше что-нибудь откопать!

– Чтобы откопать получше, деньжат нужно побольше. А у меня их, к сожалению, с каждым днем все меньше и меньше… Вот и ты, наверное, по поводу денег приехал, так ведь?

– Честно говоря, да! – ответил Артем, усаживаясь в кресло. – Но в данный момент меня интересует другая вещь. Как давно твоя лавочка перебралась сюда, в этот дом?

– Ровно десять дней назад – видишь, даже ремонт не успели закончить…

– Вы взяли дом в аренду или купили?

– В аренду, конечно! Откуда деньги на покупку?… Дом ведь почти в самом центре. Знаешь, сколько он стоит?

– А кто до вас здесь жил?

– Не знаю. Мы на этот дом напали совершенно случайно, через мою родственницу в Комитете по имуществу. Его хозяева то ли умерли, то ли уехали…

– Жаль, – покачал головой Артем. – Очень жаль.

– А что, тебе это очень нужно?

– Да не помешала бы некоторая информация. Здесь одно время жила женщина, которая сыграла в моей жизни довольно серьезную роль.

– Положительную или отрицательную?

– Это смотря с какой стороны посмотреть! – загадочно улыбнулся Артем.

– Эту женщину, случайно, зовут не Анна Павловна?

– Откуда ты знаешь?

– Три дня назад приезжал ее родственник на шикарном «Мерседесе». Зашел, осмотрелся по-хозяйски и спрашивает: где, говорит, моя любимая тетя Анна Павловна, куда вы ее дели? У меня прямо ноги подкосились!

– Почему же у тебя подкосились ноги? – удивился Артем.

– А то, что узнал я его, «родственника» этого, – округлив глаза, сказал Борис. – Владимиров это, Иван Ильич. Семнадцать лет назад он дело мое вел, тогда еще за валюту срок давали… Он мне и вколбасил пятилетку строгого режима. Капитаном он тогда был, сейчас, наверное, полковник, не меньше.

– Генерал, – поправил его Артем.

– Ты что, его тоже знаешь? – сочувственно проговорил Борис. – Он тебя тоже…

– Нет, не тоже… Он мой родной дядя!

– Ну и родственнички у тебя, однако. И ты с такими родственниками за свои деньги беспокоишься? А может, это ты его прислал, чтобы он меня пуганул как следует и я поскорее тебе долг вернул? Так я и без этого вернул бы…

– Прекрати чушь молоть! – огрызнулся Артем. – Неужели не видишь, что для меня самого это новость! Да еще какая!… Вспомни, пожалуйста, как можно точнее все, что он говорил, все до последнего слова…

– Да он много и не говорил, – ответил Борис. – Спросил только, где его любимая тетка Анна Павловна. И все…

– А ведь я ему ее имени не называл, – раздумчиво произнес Артем.

– Что? – не расслышал Борис.

– Это я не тебе… Вспомни точно: больше он ни о чем не говорил?

– Нет, больше ни о чем… И вы меня в свои игры не впутывайте!…

– Никто тебя не впутывает, – раздраженно ответил Артем. – А за бесценную информацию спасибо! За это выплату долга я тебе откладываю на полгода.

Артем вышел на улицу и быстрым шагом направился к машине. Гнев кипел у него в груди, руки дрожали от злости, тело бил озноб.

«Значит, Анна Павловна и мой любимый дядюшка были знакомы друг с другом. Значит, все это дурацкое колдовство и предсказания не более чем блеф! Значит, я полнейший идиот и ничтожество, с которым можно поступать как угодно… Так, значит? А вот мы посмотрим, так ли это… Посмотрим!… Всего в жизни учесть невозможно, мой милый дядя! Разве мог ты предположить подобное случайное совпадение – нет, не мог… А должен был просчитать и это! Стареешь! Не пора ли на покой? Пора, пожалуй!… Вот я тебе это и устрою. Вряд ли кто-нибудь посмеет заподозрить скорбящего племянника…»


***

Анатолий Панфилов ехал на троллейбусе тринадцатого маршрута и впервые в жизни мечтал о том, чтобы кончилось электричество или отвалились «рога», до того ему не хотелось идти на назначенную встречу. Шутка ли: его у себя дома будет принимать генерал госбезопасности. Встреча не из разряда «чаю попить», нет, встреча иного рода. Он, следователь Анатолий Николаевич Панфилов, станет задавать хозяину вопросы, а хозяин, он же генерал-лейтенант Владимиров Иван Ильич, вынужден будет на эти вопросы отвечать. И чем закончится вечер вопросов и ответов, предположить трудно. Наверное, поэтому он на всякий случай предупредил Валентину Глушенкову и ее мужа Аркадия, чтобы те сидели дома на телефоне и ждали его звонка. Если до десяти вечера он им не позвонит, то супругам надлежало действовать по обстановке.

Что такое «действовать по обстановке», ни Панфилов, ни его друзья толком не знали, да и что, собственно, можно предпринять в противовес действиям человека, обличенного практически безграничной властью? Скорее его уговор с друзьями был направлен на успокоение собственной нервной системы. Всегда легче совершать отважный поступок, если твои тылы прикрыты. А то, что собирался сделать капитан Панфилов, действительно можно было считать отважным поступком. Он собирался предстать перед одним из самых могущественных людей страны и сказать ему: «Товарищ генерал, я подозреваю вас в убийстве!» Конечно, это был самый крайний вариант, который рисовала Анатолию его разбушевавшаяся фантазия. В глубине души он знал, что вряд ли решится на это, но кто знает, как сложится ситуация?…

Троллейбус остановился. Посмотрев на часы, Анатолий понял, что прибыл намного раньше, чем было назначено.

«Может, прогуляться? – нерешительно подумал Анатолий. – Нет уж, раз приехал – нужно идти!» – скомандовал он себе и не спеша направился в сторону высотного здания старой постройки.

Подойдя к подъезду, Панфилов набрал код, дверь бесшумно отворилась. Краем глаза Анатолий заметил движение человека, стоявшего метрах в двадцати и одетого во все черное.

«Киллер!» – подумал Анатолий.

Он быстро захлопнул дверь и направился к лифту. Как ни странно, но дверцы лифта были открыты, словно ожидая входящего. Под барабанную дробь собственного пульса он зашел в кабину и нажал кнопку шестого этажа. Сквозь щель закрывающихся дверей он заметил, что человек, одетый во все черное, тоже вошел в подъезд.

«Все, мне конец!» – Кровь еще сильнее запульсировала в висках.

Не сознавая еще, зачем он это делает, Панфилов нажал на клавишу «стоп». Кабина остановилась.

Но что это? Где-то за стенками шахты вдруг послышался крик и возня.

«Что там происходит? – спросил сам себя замурованный в лифте Анатолий. – А впрочем, какая разница? Двум смертям не бывать!» – Рука бесстрашно нажала на кнопку «шесть», и дверцы стоявшего практически уже на нужном этаже лифта открылись.

Представшая перед глазами картина сильно озадачила. Озадачила, если не сказать больше…


***

– Красивый у тебя пистолет! – произнес Иван Ильич, улыбаясь. – «Вальтер», кажется?… Не подскажешь, где сейчас можно достать такой?

– Я бы на вашем месте так не веселился! – ответил Артем. – Лучше расскажите, зачем вы разрушили мою семью, точнее – не зачем, а как! Зачем, я примерно знаю – мою жену вы с самого начала невзлюбили… А вот как вы это сделали, до сих пор не могу догадаться.

В подъезде послышался шум.

– Если это кто-то из ваших «шестерок», крикните им, чтобы не поднимались! – приказал Артем. – Иначе я убью вас сразу – без исповеди. А мне этого очень не хочется. Любопытство, знаете ли!

– Ты же прекрасно помнишь, – ответил Иван Ильич, – что из дому я выхожу без охраны, или забыл?…

– Инструкции за четыре года могли измениться, – парировал племянник. – Как знать, может, теперь вы настолько важная персона, что даже в туалет ходите с охраной, поэтому предупреждаю…

Договаривать угрозу не было необходимости, так как шум внизу стих.

– Вот видишь, – произнес находящийся под прицелом Иван Ильич. – Твои страхи совершенно напрасны, так что давай-ка лучше пройдем ко мне в квартиру и обо всем спокойно, без излишних эмоций поговорим.

Сказав это, генерал потянулся было к ручке дверного замка, но тут же был остановлен.

– Не двигаться! – закричал Артем.

Рука застыла на половине пути.

– Не двигаться, – еще раз предупредил Артем. – Еще одна такая выходка или резкое движение – и я сразу стреляю. Понятно?

– Понятно, понятно, – подтвердил Иван Ильич, опуская руку. – Ты только успокойся!

– Я успокоюсь только тогда, когда отправлю вас на тот свет!

– Можно хотя бы узнать – за что?

– Не надо паясничать! Вы же стреляный воробей и должны понимать, что раз я здесь с пистолетом в руке, значит, вы на чем-то прокололись. Наверняка сейчас ломаете голову – на чем, чтобы похитрее вы-крутиться. Не догадаетесь! Такой нелепейшей случайности даже вы не могли предусмотреть. Откуда вам было знать, что Борис – мой старый деловой партнер!

– Какой еще Борис? – Лицо генерала изобразило полное непонимание.

– Неубедительную тактику избрали! – мрачно заметил Артем. – Очень неубедительную. Когда интересовались своей тетей по имени Анна Павловна, наверняка играли получше!

Тут Артем заметил, как выражение лица генерала изменилось. «Понял, в чем дело. Решает, что делать дальше. Как только решит – наступит самый опасный момент… Зачем я ввязался в эту бесполезную дискуссию, нужно было кончать с ним сразу же. А теперь и злость куда-то улетучилась. Да и ведет он себя как-то странно. А смогу ли я убить его? Вот вопрос. Родственник все-таки…»

В этот самый момент сзади послышался шорох. Легкий, еле уловимый. «Не оборачиваться, не упускать цель из виду! – мысленно скомандовал себе Артем. – Человек так тихо ходить не может. Наверняка это кошка или собака. А главная опасность – вот она, впереди!…»

К своему удивлению, он увидел, что Иван Ильич смотрит мимо него полными ужаса глазами. Артем не успел ничего подумать, как генерал закричал:

– Нет, нет, отставить!…

Этот крик заставил Артема обернуться… Последнее, что он увидел, проваливаясь в небытие, – ослепительная вспышка и темный силуэт…


***

Как учили когда-то в одном весьма специализированном заведении, очнувшись, он не стал спешить открывать глаза. Сперва попытался прислушаться и понять, где он находится. Затем постарался убедиться в правильном функционировании конечностей, пошевелив пальцами рук и ног. К его удивлению, все было нормально. Когда он уже было собрался слегка приоткрыть глаза и оценить обстановку визуально, над ним прозвучал голос:

– Хватит изображать из себя убиенного! Поднимайся.

Артем открыл глаза и увидел над собой голову дяди, озаренную нимбом света красивой хрустальной люстры. Он догадался, что находится в квартире генерала Владимирова. Присев и опершись о пол руками, Артем осмотрелся. В квартире, кроме него и генерала, находилось еще два человека. Один из них был одет во все черное. Его лицо показалось ему знакомым.

«Тот, что приносил кассету!» – вспомнил Артем. – Наверное, именно он и «приголубил» меня в подъезде!"

– Ну, ты как, оклемался немного? – поинтересовался дядя.

– Да, – ответил племянник. – Что это было?

– Электрошок, – ответил тот. – Ты мог бы сейчас оказаться на том свете, если бы я не успел предупредить его… – Дядя кивнул в сторону человека в черном.

– Какое благородство! – язвительно заметил племянник.

– Смейся, смейся, – ответил Иван Ильич. – Вместо электрошокера в его руке мог быть пистолет. Витал бы ты сейчас, племянничек, среди облаков с крылышками за спиной!… Хотя какие, к черту, крылышки, скорее всего варился бы в огненном котле. Ты ведь у нас далеко не ангел.

– Это смотря с кем сравнивать. Если с вами, то меня прямиком в рай нужно направлять – в самый центр райских садов.

– Отправишься, еще успеешь… Лучше расскажи, за что меня хотел отправить в том направлении?

Искренность, с которой были сказаны эти слова, слегка озадачила Артема. Впрочем, озадачила она не только его, но и тихо стоявшего у подоконника следователя Панфилова. Первоначальный шок от странных событий, разыгравшихся у него на глазах на шестом этаже, постепенно прошел, и Анатолий с нетерпением ожидал развязки.

Тем временем Артем, перебравшийся с пола на стул, услужливо подставленный ему человеком в черном, продолжал:

– Ответьте-ка лучше вы мне, откуда вам известно имя гадалки и ее адрес? Насколько помню – я этого вам не сообщал. Только не нужно говорить, что Анна Павловна действительно ваша родная и любимая тетушка. И заодно расскажите, ради чего вы разрушили мой брак? Ради собственной прихоти? Ради денег? Или, может, были какие-то особые причины, нам, смертным, непонятные?

– Вот, значит, в чем был смысл дула «вальтера», направленного на меня в подъезде! – усмехнулся в ответ генерал. – Спасибо, что сказал! А я и не знал, что мой племянник – параноик! Это ж надо было до такого додуматься!… Кстати, даже если именно я разрушил твой брак, не вижу причины убивать меня за это! Разве твое теперешнее существование тебя не устраивает?

Услышав это, Артем отвел взгляд в сторону. В словах его родственника была огромная доля правды. Действительно, не случись всех тех событий, приведших в итоге к разводу, он, может быть, никогда и не узнал, что такое настоящее чувство к женщине, не узнал, что такое настоящая страсть…

– Чувствую, что настал момент для исповеди! – продолжал генерал. – Если бы мой родной племянник не обвинял меня в грубом вмешательстве в его личную жизнь, а присутствующий здесь следователь не мечтал обвинить в убийстве гадалки, я бы никогда не стал говорить того, что собираюсь сейчас сказать.

Закончив свое вступление, Иван Ильич посмотрел на племянника, лицо которого побледнело, и добавил:

– Да, да, милый мой племянничек. Напророчившая тебе всякую чепуху гадалка была убита. Ее сбросили в пьяном виде с моста, нарядив предварительно в одежду бомжа. И если бы не дотошность уважаемого капитана Панфилова из местного РОВД, все выглядело бы как несчастный случай, или, на худой конец, как самоубийство разочаровавшейся в жизни старой женщины… Только ведь вот в чем дело. – Говоривший повернул голову в сторону стоявшего у окна следователя. – Я к гибели Анны Павловны Колесовой не имею никакого отношения!

Взгляд его снова обратился к Артему.

– Я действительно вмешался в твою жизнь, но только после того, как ты развелся. О том, что трюк с гадалкой кем-то умело подстроен, я догадался, когда услышал твой рассказ о «чудесных предсказаниях». Сперва предположил, что это чей-то злой розыгрыш. Но когда узнал, что одна из его участниц прыгнула с моста, понял, что пора проводить собственное расследование. Я стал искать людей, кому могли быть выгодны твои неурядицы в семейных отношениях. Проверил всех твоих друзей, конкурентов и просто завистников, но ничего подозрительного не обнаружил. И вот тогда я понял, что ищу не там. Тогда из сферы материальной я перебрался в духовную. И, признаюсь честно, первый человек, кого я заподозрил, была твоя бывшая жена.

Артем хотел что-то сказать, но Иван Ильич удержал его жестом.

– Я начну, пожалуй, вот с чего: с моего отношения к вашему с Юлей браку!… Не стану кривить душой, к твоей женитьбе я поначалу относился с прохладцей. Сам не знаю почему. Что-то меня настораживало! Уж слишком положительной вырисовывалась фигура твоей супруги: и собою хороша, и характер без изъянов… Сильно мне в это не верилось. Однако время шло, а ничего настораживающего в ваших отношениях не было. Я уж было совсем успокоился, обрадовался даже, что ошибся на ее счет, но тут вдруг появляешься ты – со своими, мягко говоря, странными просьбами, и спокойствия моего как не бывало… Ты прекрасно знаешь – я не верю ни в колдовство, ни в магию, ни в прочую подобную чепуху, поэтому, когда я услышал твой рассказ, сразу почуял аферу и надувательство… Каюсь, в тот момент я подсознательно почти сразу же выработал для себя основную версию происходящего, где главной отрицательной героиней, естественно, была твоя жена. Мой мысленно составленный сценарий вкратце был таков: главная героиня, твоя жена, разлюбив тебя, решает избавиться от ненужных оков супружества, с помощью лжепредсказаний предпринимая попытку вывести тебя из равновесия и используя твое состояние, заставляет совершить какой-либо необдуманный поступок – убить так называемого, а быть может, и настоящего любовника, например. Учитывая твой вспыльчивый характер, это вполне могло случиться. Цель – естественно, деньги и фирма… Все очень банально и просто. И, при-знаюсь, именно так я и думал вплоть до вашего развода, поэтому, ты уж извини, я велел своим людям присматривать за вами обоими… Однако, когда вы развелись без лишнего шума и пыли, то есть без моральных и материальных претензий друг к другу, я немного растерялся. Основной мотив рухнул. Тогда я стал тешить себя надеждой на иной коварный умысел: развод с целью ухода к любовнику! Но и тут меня ждало полнейшее разочарование – ни тот самый блондин, ни кто-либо другой в ее фарватере за более чем три с половиной месяца со дня развода не появился. Она находилась в полнейшем одиночестве. В полнейшем, понимаешь!… Так мне докладывали мои сотрудники. И я, так же как и ты, не видел в этом ничего необычного, пока не задал себе на первый взгляд вполне безобидный вопросец: а где же ее хваленая подруга? Где Полина? Почему более чем за три месяца они ни разу не встретились и не обмолвились ни единым словом?… Ответ напрашивался сам собою: у Юли были причины, возможно, основанные на интуиции, чтобы кое в чем подозревать свою подругу и не искать с ней встречи. Я стал копать дальше. То есть вернул ситуацию в исходную точку, в тот день, как вы попали к гадалке…

– Я ведь уже говорил, – прервал его Артем. – Мы попали к ней абсолютно случайно. Нашли номер в газете бесплатных объявлений и позвонили…

– Я данного факта и не оспариваю, – ответил дядя. – Меня интересует несколько иное: не помните ли вы, сударь, каким по счету был набранный вами номер?

– Точно я сказать не могу, но помню наверняка – он не был самым первым…

– Совершенно верно, – согласился генерал. – Он был третьим!

– Может быть!… Разве это имеет какое-то значение?

– Еще как имеет!… Ты даже представить себе не можешь, как имеет! Дело в том, что двух первых телефонов, стоявших перед вашим, не существует вообще, поэтому, когда вы набирали их, то в трубке раздавались короткие гудки, означающие, что данный номер занят. Тем самым была создана иллюзия, что вы набрали абсолютно случайный – третий по счету номер, который фактически являлся первым, где вам могли ответить.

– Вы хотите сказать, что все было подстроено заранее! Но ведь это же абсурд! – засмеялся Артем. – Несуществующие номера могли опубликовать в какой угодно последовательности по отношению к нужному…

– А вот и нет! – возразил оппонент. – Все три номера могли стоять только так, как они стояли в тот самый день. В этом виноват существующий в подобных газетах порядок: первыми всегда печатаются объявления оплаченные. А эти три объявления были как раз таковыми. Оплатил их один и тот же человек. Некая гражданка Иванова, по описанию принимавших объявления – вылитая Полина.

Для полной ясности картины остается лишь вспомнить, кто принес к вам в дом эту «заряженную» газетенку?…

Несколько мгновений Артем смотрел на дядю расширенными от ужаса глазами, а потом, закрыв лицо рукой, прошептал:

– Понятно теперь, откуда гадалка узнала так много из нашей с Юлей личной жизни… Да, но как быть с теми фактами, о которых знали лишь только мы двое?…

– Это уже вопрос к вашим стенам! – отозвался дядя.

– Вы думаете?…

– Здесь и думать нечего! Установленный факт: в двух местах общей стены – той, что выходит на вашу спальню, имеются почти сквозные отверстия. Во время вашего двухгодичного ремонта сделать это было парой пустяков!

– А как об этом узнали вы?

– Ты же знаешь, для меня это тоже пара пустяков!

Племянник помотал головой – на большее возмущение у него сил явно не хватало.

– Представляю себе эту картину, – чуть слышно произнес он. – Мы беседуем о сокровенном, шутим, смеемся, занимаемся любовью, а посторонние уши все слышат, анализируют, запоминают!…

– Но самое главное – завидуют! – наставительным тоном добавил Иван Ильич. – Завидуют наичернейшей завистью, завидуют неистово и одержимо долгих четыре года, каждый день, пряча под улыбкой и дружескими поцелуями лютую зависть! Неизвестно, сколь долго созревал коварный план, но в какой-то момент Полина поняла: «Пора действовать». А тут еще, как нельзя кстати, в Юлиной фирме появляется новый сотрудник: красавец блондин, с которым та по роду своей работы общается чаще других и который просто создан для воплощения образа героя-любовника. Впоследствии, твоя супруга сделала роковую ошибку, утаив существование «предначертанного судьбой светловолосого искусителя». Побоявшись твоих безосновательных подозрений, она тем самым сама дала для них реальную почву!… Но обо всем по порядку! Безусловным является тот факт, что предсказанных неприятностей на работе, которые можно было обеспечить анонимными звонками в контролирующие твою фирму организации, было явно недостаточно, поэтому в игру для большего правдоподобия был введен заранее приготовленный «джокер». Таким «джокером» стало «внезапное» получение родителями Полины квартиры.

– Так это что, правда? – удивился Артем.

– Чистейшая правда! – подтвердил дядя. – Квартиру им действительно выделили, и действительно вместо обещанной четырех-трехкомнатную. Но выделили не внезапно и не вдруг, а восемь месяцев назад. Об этом просто не говорилось. Выжидался подходящий момент… Так что, не используй Полина подброшенные тогда тобою деньги на изменение своей внешности, можно было бы твердо занести этот твой поступок в «копилку добрых дел»… Все бы у меня сложилось в отчетливую картинку, если бы не один щекотливый момент: откуда взялась эта чертова болезнь?… Не ветром же занесло?… Чтобы выяснить это, мне пришлось прибегнуть к помощи авторитетнейшего специалиста в области венерологии – доктора медицинских наук Греднигер Иды Леопольдовны. – Рассказчик выдержал некоторую паузу, чтобы как следует насладиться вниманием аудитории, в основном племянника и Панфилова, которые буквально ели его глазами. – Предварительно конфисковав результаты анализов у твоего лечащего врача, я принес их на суд этой женщине. Меня волновал лишь один вопрос: возможно ли в данном случае внеполовое заражение. Ответ ее был категоричен: невозможно! Вот тут вся моя теория рухнула. «Значит, все-таки измена, – думал я, кусая ногти. – Значит, все мои разоблачения гроша ломаного не стоят!» После этого я очень серьезно задумался над этой историей, перебрал в мыслях все, даже самые малюсенькие и незначительные факты, которые ты мне открыл. И вот во время этого поиска я набрел на очень любопытную мысль! Чтобы подтвердить или опровергнуть свою догадку, я снова направился к специалисту, и мое предположение подтвердилось.

Вновь последовала многозначительная пауза.

– А побыстрее можно? – взмолился уже сгоравший от нетерпения племянник.

– Можно! – улыбнулся Иван Ильич. – Для того чтобы все понять, достаточно подойти к окну и прочитать, что там, на улице, написано!

Артем поднялся с дивана и подошел к окну. Перед взором открылся огромных размеров щит, на котором висело множество рекламных плакатов.

– «Виртуальная жена, – прочитал он. – Удобно и безопасно!»

– Не то, – засмеялся дядя. – Смотри ниже…

– «Свежесть и чистоту вам дадут тампоны»… О боже!…

– Да, да, именно, – подтвердил догадку Артема Иван Ильич. – Вспомни тот самый день, когда Полина объявила, что им дают квартиру. Ты и Юля сидели в кафе и отказывались пить из-за того, что нужно было заехать в аптеку. Тогда Полина предложила выручить подругу! Именно эта «помощь» и оказалась роковой. Хорошо еще, что была выбрана не слишком страшная болезнь: видимо, Полина опасалась за твое здоровье. Интересно, сколько уже было изготовлено подобных штуковин в недрах ИМИСа…

– Где? – удивился Панфилов.

– В Институте медицинских исследований имени Семашко, – объяснил генерал. – Именно там сейчас работает Полина, и именно там заведует лабораторией вирусных инфекций ее подруга по имени Алла. Слышал о такой?

– Слышал, – кивнул Артем. – Значит, это Алла изготовила те самые «заряженные» тампоны.

– Она, – подтвердил Иван Ильич. – Но не только в этом заключалось ее участие в данном проекте… Да простит мне грех мой коллега – капитан милиции Анатолий Панфилов, но с помощью прослушивания бесконечных телефонных разговоров Аллы с Полиной удалось выяснить, что именно в доме Аллы, который, кстати, находится в ста метрах от дома Анны Павловны Колесовой, и была опоена до беспамятства гадалка. Именно там состоялась церемония переодевания ее в лохмотья… Впрочем, двум убийцам в юбках не хватило внимательности. Они совершенно забыли придать запущенный вид рукам своей жертвы, что не ускользнуло от опытного глаза моего коллеги. Честь и хвала ему за это…

– Но зачем им вообще было убивать Анну Павловну? – не мог удержаться от вопроса Анатолий Панфилов.

– Были три основные причины сделать это, – охотно пояснил Иван Ильич. – Во-первых, гадалка заломила с девушек очень уж большую цену за свои услуги. Во-вторых, она не забывала каждый раз при встрече напоминать сообщницам, что может выдать их. В-третьих, Полина и Алла боялись того, что всеми этими странностями в жизни племянника заинтересуюсь я. А Анна Павловна была не из разряда партизан, что молчат на допросах.

– Понятно, – произнес Анатолий. – А как они доставили гадалку на мост?

– Проще простого. На машине… У Аллы имеется машина – новенькая «восьмерка». Покопавшись в ней, вы наверняка найдете какие-нибудь улики: волосы, отпечатки или еще что-нибудь.

– А магнитофонные записи телефонных разговоров Полины и Аллы у вас сохранились? – задал вопрос следователь, хотя и без того верил генералу. Слишком уж все услышанное было невероятным, чтобы оказаться выдумкой. Вообще эта история напоминала какой-то мексикано-бразильский телесериал с отголосками Хичкока, и выдумывать подобное, чтобы обвинить вместо себя кого-то, для опытного генерала было бы верхом глупости. А Панфилов считал генерала Владимирова каким угодно человеком: самолюбивым, жестоким, изворотливым, но только не глупым…

– Конечно же, все аудиоматериалы сохранены, – заверил его генерал и, указав взглядом на молчаливого человека в черном, добавил: – Они у моего помощника. Только вот использование их в суде будет, мягко говоря, незаконным. Ведь сделаны они без санкции прокурора…

– А разве не в вашей власти эту санкцию обеспечить задним числом?

Генерал ничего не сказал в ответ, только очень внимательно посмотрел на племянника. В порыве обсуждения судебно-процессуальных тонкостей оба служителя закона совершенно забыли, что разговор их напрямую касается одного из присутствующих, а именно Артема Шарапанова. Им трудно было представить, что сейчас творится в мозгу молодого человека, какие противоречивые мысли одолевали его. Ведь, судя по всему, он очень привязался к Полине и даже полюбил ее…

– Можно мне задать один вопрос? – произнес Артем, обращаясь к дяде через несколько минут внутренней борьбы.

– Конечно, – ответил Иван Ильич.

– Только обещайте, что ответите на него искренне?

– Обещаю…

– Ради чего она все это сделала? Ради денег или ради меня?

Этим вопросом Артем сказал буквально все о своих чувствах к Полине. Он любил ее. Любил и готов был схватиться за любую спасительную соломинку в своем желании простить…

– Я не знаю, – пожал плечами генерал. – Честное слово, не знаю. Мне так и не удалось понять, ради чего был придуман этот полубезумный проект под кодовым названием «Кукушка»…

– «Кукушка»! – встрепенулся Анатолий.

– Да, «Кукушка», – заулыбался Иван Ильич, явно обрадованный возможностью сменить тему. – Этим словом Полина, Алла и покойная Анна Павловна окрестили свой проект.

– Почему? – без особого энтузиазма спросил Артем.

– У-у-у, это целая идеология… Ты видел когда-нибудь, каким образом размножаются и поддерживают свой вид кукушки? – спросил дядя и, не дожидаясь ответа, принялся рассказывать: – Это очень интересный процесс… Когда самец и самка кукушки откладывают яйца, то не высиживают их сами, а подбрасывают в гнезда к птицам других видов. Те добросовестно их высиживают, радуясь, что из самого большого пятнистого яйца вылупляется наконец здоровый птенец. Не важно, что он нисколько не похож на своих родителей и на других птенцов, они усердно кормят его наравне со своими кровными птенчиками. Вот только улетая в лес за пищей, по возвращении они обнаруживают в гнезде все меньше и меньше своих собственных детишек. Хитрая и более сильная кукушка просто выбрасывает тех из гнезда. Выбрасывает, пока не остается в полнейшем одиночестве, вдоволь лакомясь приносимыми приемными родителями вкусными червяками и личинками. Задуманный Полиной трюк очень похож на то, что делает в гнезде хитрая кукушка, не правда ли?…

– Может быть, – как-то безразлично ответил племянник.

– Впрочем, для данного названия имеется еще один повод, – произнес дядя, явно неудовлетворенный реакцией на свой рассказ.

– Какой? – скорее из вежливости отреагировал Артем.

– Кукушка – так, кажется, называли Полину в детстве?…

– А-а-а, – вяло улыбнулся племянник. – Да, кажется…

В этот момент собиравшийся уже было откланяться Анатолий Панфилов вновь встрепенулся.

– Постойте-постойте, – произнес он, впиваясь взглядом в развалившегося в кресле Артема Шарапанова. – А ваша бывшая жена Юлия знала об этом прозвище?

– Конечно, знала… А что?…

– Ничего, – машинально ответил Анатолий и быстро устремился к выходу.

– В чем дело?

Вдруг Анатолий затормозил в дверях. Он вспомнил, что у него нет машины, а добираться до нужного места на троллейбусе или автобусе было бы верхом беспечности. Можно, правда, поймать такси, но… «К черту все эти варианты!» – подумал он и, повернувшись к удивленно смотрящим, спросил:

– У кого-нибудь внизу есть машина?

– У меня, – растерянным голосом произнес Артем Шарапанов.

– Быстро за мной…


***

Когда они подъехали к дому Артема, путь преградила большая толпа людей. Особенно много среди них оказалось старушек. «Нужна была веская причина, чтобы заставить их бросить просмотр „мыльных опер" и притащиться сюда», – промелькнула у Анатолия мысль… Выйдя из автомобиля, Артем и капитан Панфилов начали пробираться через толпу, активно работая плечами. Но тут Артема вдруг кто-то сильно дернул за рукав. Обернувшись, он увидел Валька.

– Ты бы не ходил туда, – сказал Валек. – Что ты там не видел?…

Однако это странное замечание цели не достигло, наоборот… Еще активней работая локтями, Артем пробирался все ближе и ближе к своему подъезду, ощущая, как с каждым движением нарастает необъяснимое волнение. Когда наконец последняя преграда в виде дородного мужчины была преодолена, он увидел ее!… Полина лежала на асфальте, раскинув руки в стороны. Глаза ее, казалось, смотрели прямо на него.

– Надо же! – произнес кто-то за спиной. – Такая молодая и вдруг – с восьмого этажа прыгнула…

Артем подошел еще ближе. Тонкая струйка крови тянулась от губ и ушей мертвой Полины. Странно, но он в этот момент ничего не почувствовал: ни горечи, ни радости, ни боли – ничего. В голове почему-то витал один-единственный вопрос: зачем?…

Пробравшийся с опозданием к эпицентру всеобщего внимания Анатолий, казалось, нисколько не удивился. Подобный финал он и ожидал увидеть. «В конце концов, не всегда именно кукушка оказывается сильнейшей в гнезде», – подумал капитан.

Примерно о том же думала в этот момент неприметная девушка, выскользнувшая из подъезда. Ничто не выдавало в ней участницу разыгравшихся возле подъезда событий, может быть только слегка подрагивающие от возбуждения руки, сжимавшие черную видеокассету, на которой было начертано «Время делать добро» (мелодрама)".