"Тайны индейских пирамид" - читать интересную книгу автора (Стингл Милослав)

Глава 4. ПИРАМИДЫ В ДЖУНГЛЯХ

Я простился со столицей «ягуарьих индейцев» и вообще с ольмеками и теперь еду к тем, кто пришел после «ягуаров» и, развивая традиции ольмекской культуры, создал самую высокую, самую блестящую культуру индейской Америки - культуру майяскую. Автобус везет меня по единственному шоссе, которое ведет через табасканские трясины к городку Теапе, исходному пункту моей вылазки за сокровищами майяских городов, скрытых в Лакандонских джунглях.

Позднее, когда я перевалил через центральноамериканские Кордильеры, возвращаясь от индейцев племен цельталь, соке и цоциль, которых посетил на юго-западных склонах сьерры Чиапа, мне довелось еще раз ехать по этому шоссе. Теапа - важный перевалочный пункт для каждого, кто направляется к индейцам центральноамериканских Кордильер. Меня же сейчас интересуют майя. Но в данный момент - не те бедные, доведенные до жалкого состояния майя, которые возделывают ныне земли своих предков, а те, что 10 или 15 столетий тому назад построили свои метрополии, великолепные города, затмившие все другие архитектурные памятники индейской Америки. Майяские города находятся в двух достаточно резко отличающихся друг от друга областях Центральной Америки. Первая из них, куда я и направляюсь, - это обширная территория центральноамериканских Кордильер, местами достигающих значительной высоты (например, селения племен цельталь и цоциль, также относящихся к майяской языковой семье, зачастую расположены на высоте более двух тысяч метров).

Через всю эту область течет важнейшая река всей майяской истории - знаменитая Усумасинта. По обоим ее берегам простирается столь же знаменитый дикий и непроходимый Лакандонский девственный лес. К области джунглей в бассейне Усумасинты прилегает так называемый Петен, небольшое и невысокое плато, на котором в I или II веке н. э. возник первый каменный город индейцев майя.

Этот древнейший период майяской истории мы называем периодом Древнего царства. Древнее царство (оговоримся, что это лишь название одного из периодов Майяской истории, а вовсе не название государства) кончается где-то в IX или X веке, когда майя покидают последний из своих великолепных городов на берегах животворной реки и переселяются в новую область, которая теперь уже навсегда станет их отчим краем, - на Юкатан. И на Юкатане я увидел множество столь же великолепных городов: Чичен-Ицу, Кабах, Ушмаль, Цибильчальтун, Сайиль, Тулум и другие. Но свое путешествие за сокровищами майяских городов я хочу построить в той же последовательности, по тем же вехам, которые определили путь майя во времени и пространстве. Поэтому я сначала направляюсь в Лакандонские джунгли, к Усумасинте, в города Древнего царства. Самый прекрасный из них и более всего вызывающий восхищение - Паленке. К тому же он расположен неподалеку от единственной железной дороги, идущей через Теапу.

Расписание, на котором имеется и название затерянной в лесах деревушки Паленке, сообщает, что поезд-экспресс (?) останавливается в Теапе дважды в неделю: в понедельник и пятницу. Завтра пятница. Теперь я уже дождусь. Вновь брожу по городу. И вот наступает утро пятницы. Колокольчик локомотива вызванивает, как лондонский Биг-Бен, «экспресс» подходит к станции, проглатывает горстку пассажиров и углубляется в джунгли. В Паленке, кроме желания увидеть этот самый красивый майяский город эпохи Древнего царства, меня привела еще одна причина. Местные жители издают здесь нерегулярно выходящий сборник, который печатается на ротаторе и посвящен по преимуществу чудесам замечательного майяского центра. Несколько недель назад в Мехико мне случайно попал в руки первый номер этого издания, где были перечислены иностранные путешественники, посетившие Паленке, и указано, как они способствовали его изучению, особо высоко оценивались заслуги некоего Фредерика де Вальдека. В списке напротив его имени в графе «национальность» стояло: чех!

Чешское происхождение Вальдека весьма спорно. Родился он якобы в Праге, другие источники указывают в качестве места его рождения Вену, во всяком случае, молодость он провел в Праге. Но беспокойная натура вскоре привела его в богатый развлечениями Париж. Там он проявляет интерес к изобразительному искусству, начинает заниматься в Академии художеств, однако его манят далекие края. Как раз в это время Наполеон предпринимает поход в Египет, и Вальдек поступает в его африканскую армию. В Африке Вальдек познакомился с произведениями древнеегипетского искусства и был ими очарован. Ради них вместе с четырьмя товарищами он покинул армию корсиканца. Они отправились в верховья Нила, в Нубию, где познакомились с памятниками Нижнего Египта. Четыре товарища Вальдека погибли в пути, он единственный остался в живых.

Дальнейшая судьба «пражского графа» переходит границы всякого воображения: ему удалось пройти почти всю Африку, а затем Вальдек принял участие в одном из бурских военных походов; шхуна, на которой он позднее плыл, потерпела крушение в Мадагаскарском проливе, но Вальдек чудом спасся. С Мадагаскара он едет в Индию, из Индии - в Южную Америку, затем служит во флоте адмирала Кокрейна в Чили. Из Чили попадает в Гватемалу, а оттуда - в Мексику.

В Мексике Вальдек встречается с человеком, интересовавшимся архитектурой и культурой доколумбовых индейцев, - знаменитым лордом Кингсборо, убежденным, что строители этих городов были потомками евреев и происходили из тех самых изгнанных израильских племен, о которых говорит «Священное писание». Однако Вальдек видел Египет и был уверен, что пирамиды и дворцы индейской Америки строили египтяне. А поскольку очарование древнеегипетского искусстве по-прежнему жило в душе Вальдека, он предлагает мексиканскому правительству - тогда у власти находилась хунта, возглавляемая Анастасио Бустаманте, - отправить его в майяские города, где он зарисует все, что будет заслуживать внимания. В это время из Чиапаса в Мехико доходили удивительнейшие сообщения. Распространялись рассказы об индейском городе, расположенном неподалеку деревушки Паленке в Лакандонских лесах. И Бустаманте посылает туда Вальдека. Граф Вальдек еще не подозревает, что проведет в Паленке более двух лет.

12 мая 1832 года, после невероятно трудного пути, Вальдек добрался до развалин майяского города. Он поселился прямо внутри святилища на вершине одной из пирамид. Паленке пленило пражского скитальца. Карандашом и главным образом кистью запечатлевает он удивительные рельефы, украшающие храмы паленкских пирамид, воссоздает на полотне знаменитый паленкский дворец и срисовывает иероглифические надписи, в большом количестве встречающиеся на всех главных зданиях этого великолепного майяского культового центра.

Впрочем, Вальдек, во всем сын своего века, был сторонником господствовавшего тогда в искусстве романтизма. Он не копировал, а в духе тех лет дополнял собственным воображением рельефы и даже сложные майяские иероглифы. Так что теперь, когда многое из того, что Вальдек зарисовал во время своего длительного пребывания в Паленке, безвозвратно утрачено, его рисунки, к сожалению, не могут служить для нас достаточно надежным источником информации. Американистике пришлось ждать еще несколько десятков лет первых серьезных копий паленкских алтарных досок и иероглифических надписей. Копии эти сделал английский археолог Моудсли. (В 1889-1902 годах они вышли в Лондоне четырехтомном издании, озаглавленном «Центральноамериканская биология».) Вальдек был также первым исследователем, который, хотя и безуспешно, пытался расшифровать майяские иероглифы.

Но длительное пребывание Вальдека в майяском городе было вызвано и еще одной причиной. Пражский граф влюбился в метиску из деревни Паленке. А девушки всегда и во всех странах, где он побывал, были ахиллесовой пятой художника. Симпатии к прелестной метиске столь долго удерживали Вальдека в Паленке, что, когда он вернулся в Мехико, его могущественного покровителя Бустаманте уже не было в живых: его успели свергнуть и убить. И Вальдеку пришлось снова отправиться в путь. Он бежит на независимый тогда Юкатан, а оттуда во Францию. И уже в Париже, в возрасте 72 лет, издает воспоминание о лучших годах жизни свою первую книгу (и одновременно первое настоящее произведение о майяской археологии вообще), прославленное «Путешествие живописца и археолога». Книга имела успех. Особенное внимание привлекли сделанные в Паленке акварели Вальдека, которыми она была иллюстрирована. И вот граф - ему идет восьмой, а затем и девятый десяток - вновь начинает интенсивно заниматься живописью. Столетие со дня рождения он отмечает второй книгой, опять-таки иллюстрированной рисунками автора. Книга была посвящена майяской архитектуре и урбанистике. На 101 году он продемонстрировал парижскому обществу выставку своей живописи. Умер он в фантастическом возрасте - 109 лет; и не от старости; верный своим привычкам, от которых не отступал даже в достаточно пожилом возрасте, Вальдек оглянулся на оживленных Елисейских полях вслед красивой парижанке и… был сбит проезжавшим экипажем.

Говоря о своем удивительном «земляке», следовало бы упомянуть и о том, что Вальдека привело в неведомое Паленке сообщение монаха Рамона Ордоньеса-и-Агиляра. Ордоньес посетил развалины майяского города вскоре после того, как воинский дозор случайно обнаружил их в девственном лесу, в нескольких лигах (1 лига=4,83 км) от деревни Паленке. Майяский город привел брата Рамона в восторг. Впервые после того, как европейцы увидели главный город инков Куско и главный город ацтеков Теночтитлан, была открыта новая великолепная индейская столица. Стремление найти майяские сокровища помогло отважному монаху преодолеть невероятно трудный переход через дикие Кордильеры и добраться до Паленке. Хотя золота в городе среди джунглей он и не нашел, тем не менее майяский центр так воодушевил его, что в тишине своего монастыря он написал о Паленке целый труд, который, бог ведает почему, назвал «Историей сотворения небес и земли».

Название Паленке, разумеется, появилось уже в послеколумбову эпоху. Так называлась деревенька, которая здесь возникла вскоре после прихода испанцев. Первоначально это была, вероятно, миссия для индейцев племени чоль. Впрочем, ни миссионеры, ни их индейские овечки не подозревали, что в нескольких километрах от деревни, среди Лакандонских джунглей, много столетий тому назад существовала настоящая столица, которая, по всей очевидности, была самым красивым городом этой части индейской Америки.

В лесах вокруг развалин сейчас, так же как и столетия тому назад, живет несколько разбросанных чольских семей. Индейцы племени чоль, вновь открывшие город своих давних индейских предков, называют развалины «Отиоттиун»: на их языке «отиот» означает «город», а «тиун» - «камень». Чольского происхождения также и название ручья, протекающего через город (Отиоттиун, или Отолум).

Кроме чолей, в непосредственной близости от Паленке жило когда-то и еще одно индейское племя - цельталь. В старейшем словаре языка этого племени название деревни - миссии Паленке переводится по-цельтальски Гхо-Гхан. А поскольку у Ордоньеса мы читаем На-Чан, причем и то и другое, в сущности, означает одно и то же - «Змеиный город», я осмеливаюсь высказать предположение, что это название было первоначальным доколумбовым обозначением Паленке.

«Змеиный город» находится неподалеку от окраины Лакандонского леса на высоте примерно 100 метров над уровнем моря. Развалины зданий встречаются на протяжении 7,5 километра. Уже с первого взгляда Паленке заворожило меня своим необычайно красивым расположением. В нескольких метрах за пирамидами и необыкновенным дворцом возвышаются покрытые густой зеленью горы трудно придумать более прекрасный фон для этого индейского города.

И повсюду заявляет о себе девственный лес. Прямо на ступенях стародавних пирамид сидят попугаи невероятно яркой окраски. Если задние стены паленкских зданий упираются в Тумбальские горы, представляющие собой один из отрогов центральноамериканских Кордильер, то со стороны их фасадов, от дверей святилищ и дворцов открывается столь же великолепный вид на бесконечным зеленый ковер - на море непроходимых лесов, которое тянется 130 километров и кончается у настоящего моря - Мексиканского залива. Индейский город расположился на нижних уступах Кордильер - между горами и зеленой низиной. Исключительно красивое и выгодное местоположение «Змеиного города» еще более выигрывает благодаря горной речке. Река давала обитателям Паленке воду и рыбу, орошала кукурузные поля. Леса доставляли в изобилии крупную дичь и птиц, перья которых были главным украшением паленкской знати и духовенства, снабжали также строительной древесиной. До сих пор в непосредственной близости от Паленке в джунглях растут исключительно ценные породы дерева - красный кедр и центральноамериканское красное дерево. Тумбальские же горы, у отрогов которых лежит Паленке, давали майяским строителям камень - основной строительный материал.

В этой поездке меня больше всего занимают тайны индейских пирамид. В Паленке я посетил целый ряд их. Пирамиды «Змеиного города», как правило, невысокие, имеющие наверху небольшие по размерам храмы, с богатым геометрическим орнаментом на фронтонах. Все или почти все паленкские строения украшены штуковым рельефом. Один из красивейших рельефов украшал и то святилище, которое я прежде всего посетил в этом городе. Местные люди называют его «Храмом графа». Это местное название, не имеющее, собственно, ничего общего с майяскими строителями пирамиды, прижилось, однако, и в американистской литературе. Оно напоминает, что на вершине этой пирамиды с квадратной горизонтальной проекцией, прямо в стенах святилища, остатки которого сохранились и сейчас, более чем на два года поселился наш земляк граф Вальдек. Здесь он писал, рисовал и ожидал ту юную метиску, прелести которой еще теснее привязали его к Паленке. Как я убедился, обитатели близлежащей деревни до сих пор вспоминают его.

Следы Вальдека привели меня и к «Храму льва». Он расположен в 100 метрах к югу от главного культового центра и так же, как и остальные паленкские храмы, в сущности, представляет собой пирамиду, на вершине которой имеется помещение - маленькое святилище. На задней стене находящегося святилище алтаря еще во времена Вальдека был большой штуковый рельеф, изображавший паленкского главного жреца, сидящего на троне, из которого выступают две ягуарьи головы.

От большого фриза (Вальдек назвал по нему это строение «Храмом прекрасного барельефа») сейчас сохранились лишь жалкие остатки одной из ягуарьих голов. Но во времена Вальдека рельеф был еще в полной сохранности. Изображение этого рельефа - самое прославленное паленкское произведение Вальдека, хотя и в нем художник остался верен духу своего времени. Содержавшиеся в этом рельефе иероглифы нам, вероятно, никогда уже не удастся прочесть даже по картине Вальдека.

«Храм графа», «Храм льва» и десятки других строений находятся, собственно, вне центра Паленке. Центр же города образуют четыре главные пирамиды, и посреди них - паленкский дворец, обширное (104X80 м), многократно перестраивавшееся здание с основанием в форме четырехугольника. Дворец имеет четыре внутренних дворика, патио: два больших и два поменьше. Их окаймляют галереи, позднее разделенные на ряд помещений, назначение которых сейчас уже не всегда можно установить с достаточной точностью. Однако в галерее северо-восточного патио мое внимание привлекли настоящая парная баня и даже три хорошо оборудованных клозета.

Стены дворца вокруг двух патио украшены рельефами, изображающими военнопленных. Несчастные побежденные поданы здесь в почти карикатурном виде. Они сидят на земле, жалкие и безоружные, бессильные перед властью паленкских господ. Этот фриз наводит меня на мысль, что именно в дворцовых дворах побежденные враги паленкского города-государства находили свою смерть.

Впрочем, некоторые галереи дворца украшены изображениями более важных лиц. Это властители города, майяские господа, облеченные знаками своей власти, а у их ног сидят подданные и подчиненные. На штуковых рельефах (снова хочу напомнить, что Паленке было главным средоточием мастеров этого искусства) я нахожу последние следы красок, которые когда-то покрывали серо-белые изображения. Но ослепительные синие и красные краски давно смыли дожди и закоптили костры, которые разводили во дворце и на паленкских пирамидах их временные обитатели в последующие столетия.

Здание дворца расположено на искусственно насыпанной платформе. С северной стороны к дворцу вела широкая лестница. Внешние стены дворца были украшены штуковыми рельефами, частично сохранившимися до сих пор. Больше всего меня заинтересовала совершенно необычная для майяской архитектуры пятиэтажная башня. Очевидно, она служила астрономической обсерваторией; на верхнем этаже еще сохранилась каменная скамья, на которой сидел жрец-астроном, наблюдавший положение звезд.

Интересно решен был вход в башню паленкского дворца. Лестница, ведущая в обсерваторию, начинается только на втором этаже. Для того чтобы попасть с первого этажа на второй, паленкские астрономы, вероятно, должны были пользоваться приставной лесенкой.

По соседству с дворцом возвышаются еще три прославленные пирамиды, на вершинах которых находились главные святилища города: «Храм солнца», «Храм Креста» и «Храм лиственного креста». Эти современные названия произведены от равных мотивов алтарных плит, находящихся внутри святилищ.

Широкий фасад «Храма солнца», построенного на невысокой пятиступенчатой пирамиде, расчленен тремя входами. Колонны у главного входа в святилище украшены иероглифическими надписями. Внутри храма находится само святилище. На его задней стене был укреплен большой, до сих пор хорошо сохранившийся барельеф, представляющий солнце, которое изображено здесь в виде щита, проткнутого двумя скрещенными копьями. По правую и левую сторону от него на телах рабов стоят два жреца, приносящих жертвы. Великолепный барельеф дополняет ряд иероглифов, по которым, что весьма важно, можно определить дату постройки - 642 год.

Ту же дату мы читаем на рельефе, украшающем следующую паленкскую пирамиду - «Храм креста». Крест, образующий центр этой прекрасной композиции, является, по всей вероятности, символом священного растения майя - кукурузы. В верхней части рельефа изображена священная птица центральноамериканских индейцев - кецаль. Так же как в «Храме солнца», и здесь два жреца приносят богу жертвенные даяния.

Точно так же и третье из главных паленкских святилищ, расположенных ни пирамидах, «Храм лиственного креста» получил свое название по великолепно выполненному барельефу. И здесь главный мотив - крест, из которого вверх и в стороны выступают своеобразные языки пламени, или листья. На острие верхнего листа вырастает стилизованное человеческое лицо. И горизонтальные перекладины креста украшены человеческими головами - только уже поменьше. А по обеим сторонам в четыре ряда расположены иероглифические тексты.

Наш удивительный земляк Вальдек, путешественник и майяолог-любитель, по следам которого я отправился в Паленке, был первым, кто попытался расшифровать диковинные майяские иероглифы, причем именно здесь, на алтарных плитах «Храма лиственного креста».

Позднее из Паленке Вальдек, сделав большой крюк, попал на полуостров Юкатан. Той же дорогой поеду туда и я. Тем более что и давние обитатели Паленке - труженики, строители и властители этого и других городов Древнего царства - позже, с конца V столетия, начали переселяться на север, на Юкатан, и постепенно покинули все свои города на берегах Усумасинты, в том числе и самый прекрасный, самый совершенный и прославленный из них - город городов, прелестное Паленке.