"РАЙ ГДЕ-ТО РЯДОМ" - читать интересную книгу автора (Флэгг Фэнни)

ПОСЛЕ ТОМОГРАММЫ

Чуть позже, после томограммы, Элнер отвезли на каталке в палату интенсивной терапии и вновь подключили к приборам. Норма уже снова ждала в приемной вместе с остальными, гадая, что там с тетей Элнер. Мэкки понемногу терял терпение. Наконец он подошел к регистратуре и спросил у дежурной, где Элнер и почему к ним никто не выходит и ничего не рассказывает. Дежурная справилась по телефону.

– Миссис Шимфизл снова в интенсивной терапии, - сказала она. - Больше я пока ничего не знаю. - Где интенсивная терапия?

– На седьмом этаже, но вам придется подождать. Мэкки ждать не стал:

– Глупости. - Вернувшись к своим, он сказал: - Пойдем к ней.

Сюзи решила дождаться доктора, а остальные поднялись на седьмой этаж.

– Ждите меня здесь, я зайду, а потом вернусь за вами, - велел Мэкки жене и дочери.

Нужную палату он отыскал не сразу и, как только собрался войти, путь ему преградил санитар, спросив недовольно: - Куда это вы? -К тете!

– Туда нельзя! - Санитар захлопнул дверь у него перед носом. - Неграмотный? Написано же ясно: «Не входить». - Читать-то я умею, но я хочу увидеть тетю. -Туда нельзя! - Санитар подбоченился и топнул ногой.

Мэкки, глядя ему в глаза, сказал невозмутимо:

– Вот что, приятель, топай сколько тебе угодно, но учти, я все равно пройду.

Санитар смерил стоявшего перед ним человека оценивающим взглядом. Тот был старше и ниже ростом, но недобрый огонек в его глазах заставил санитара отойти в сторону. С таким шутки плохи.

Мэкки переступил порог и подошел к кровати. Увидев его, Элнер засияла от радости.

– Привет, Мэкки! - Она потянулась к его руке.

– Привет и вам! - улыбнулся он. - Как дела, старушка? Элнер засмеялась:

– Меня всю облепили железками и скрутили проводками. - Вижу, - отозвался Мэкки.

– Ничего себе история, дружок? А Линда-то как быстро добралась! Кстати, который час? Я уже совсем пришла в себя. Ты на работу из-за меня не опоздал?

– Насчет моей работы не волнуйтесь. Как самочувствие?

– Отлично, только осиные укусы чешутся. Норма с Линдой еще здесь? - За дверью, очень хотят вас увидеть.

– Мэкки... - Элнер подняла на него смущенный взгляд. - Вы уж меня простите, что я упала с дерева. Норма очень злится?

– Что вы, нисколечко. Счастлива, что вы живы-здоровы. Чем вам помочь?

– Пусть кто-нибудь зайдет покормить Сонни и птиц, и духовку нужно проверить. - Все уже сделано. Руби и Тотт постарались. - Правда? Вот молодцы! А где я? - В Канзас-Сити, в больнице Каравэй. - Я так и подумала, но как я сюда попала? - «Скорая» забрала.

– «Скорая»? Не припомню, чтобы я ехала на «скорой». - Вы были без сознания. - Правда? -Да. - А сирена выла? - Конечно.

– Эх, вот досада: я ехала на «скорой» и пропустила самое интересное!

– Вы готовы увидеться с Нормой и Линдой? Они ждут не дождутся!

– Конечно, зови... И узнай, куда дели мой халат, Мэкки!

Войдя в палату, Норма и Линда шагнули к кровати, расцеловались с тетей Элнер, и та сказала Линде: - Прости, что зря тебя сюда вызвали.

– Глупости, я так рада, что все обошлось. Мы ведь решили, что вы умерли.

– Я и сама так решила, - сказала Элнер. - И не меньше вашего удивилась, когда очнулась. - Это вряд ли, - слабо улыбнулась Норма.

Только к половине шестого доктор получил наконец результаты всех обследований. Встретив Норму и Мэкки в коридоре, он объяснил, что тетя Элнер целехонька - если не считать осиных укусов и пары синяков.

– Отлично! - выпалил Мэкки. - А что же значит вся эта чертовщина со смертью? Она что, впала в кому, а потом очнулась? - Признаться, у меня нет ответа. -Почему вы решили, что она умерла?

– Все признаки указывали на смерть, мистер Уоррен.

– Что-то не то с вашими признаками, не туда они указывали. Доктор покачал головой:

– Мистер Уоррен, мы пока не знаем, что именно произошло, но обещаю докопаться до причин и, как только что-нибудь выяснится, дам вам знать.

Норма, видя, что доктор искренне огорчен и измучен, вмешалась:

– Все равно мы счастливы, ведь тетя жива и невредима.

– Да, переломов нет, но мы подержим ее несколько дней, сделаем еще анализы, чтобы убедиться, что все в порядке. Норма согласилась: - Вам виднее, доктор. Когда врач ушел, Норма сказала мужу: - Не хочу, чтобы ему из-за нас досталось.

Через несколько минут доктор Хенсон, заметно волнуясь, переступил порог кабинета Франклина Пикстона. Франклин спросил: - Как она себя чувствует?

– Состояние удовлетворительное. Пульс, дыхание, температура в норме, томограмма отклонений не выявила. - В таком случае - что это было?

– У нее остановилось сердце... Я перепробовал все возможное...

Сделав ему знак замолчать, Франклин нажал кнопку внутреннего телефона:

– Сделайте повторное обследование на всех приборах, немедленно. - И откинулся на спинку кресла. - Дальше, Боб.

– Ее привезли на «скорой», и, когда я подошел, она была уже мертва. Однако мы сделали все, что в наших силах... Что мне еще сказать?

– Вам известно, что расследования не миновать. Теста на наркотики тоже. - Знаю. - Плохо себя чувствуете?

– Просто устал, хотя это не оправдание. Я беру на себя всю ответственность. Ума не приложу, как я мог так ошибиться. Я все-все проверял... - Где она сейчас?

– В интенсивной терапии. На утро я назначил осмотр невропатолога.

Отпустив доктора, Франклин подумал, что удивляться стоило бы не сегодняшнему казусу, а скорее тому, что подобное не случилось раньше. Врачи в приемном устают адски, спят по два-три часа в сутки, работают как каторжные, решая при этом вопросы жизни и смерти. Форменное издевательство, а не труд. Франклин понимал, что значит усталость. Все устают. Сам он уже много лет не отдыхал по-настоящему, его носило из огня да в полымя. Не одна напасть, так другая: этого задобрить, с теми встретиться, а то они недовольны и того гляди забастуют. Больница постоянно на грани катастрофы.

За последние десять лет текущие расходы взлетели до небес. Больницу наводнили наркоманы и уголовники, и немалые деньги уходят на охрану, а в прошлом году семерых охранников пришлось уволить за кражу обезболивающих. Поставщик белья поднял цены, мусорщики то и дело бастуют, компьютерную систему пришлось полностью обновлять, когда ее взломали хакеры, получив доступ к данным обо всех пациентах.

Больница Каравэй призвана помогать людям, а все, будто сговорившись, чинят ей препятствия: страховые компании, профсоюзы, жулики адвокаты. В наши дни вылечить больного без исков и поборов - уже само по себе достижение. В приемное отделение повадились все кому не лень, будто в личную клинику. О плате за лечение и мечтать не стоит: почти ни у кого из больных нет страховки, а даже если у кого и есть - оплата растягивается на месяцы и годы. И откуда прикажете выкраивать жалованье врачам и сестрам? Люди состоятельные вынуждены тратить бешеные деньги на то, что другим достается даром. Конечно, есть те, кому и впрямь не на что лечиться, этих можно понять. Другое дело те, кто ищет повода для иска, кто считает, что их обязаны лечить бесплатно. Им плевать, что они обходятся больнице в миллионы долларов, что из-за их скупердяйства увольняют прекрасных сотрудников и всем поголовно недоплачивают.

Возмутительно, что государство вкупе с народом выкачивают деньги из состоятельных людей. И самому Франклину, и большинству его обеспеченных друзей деньги достаются тяжким трудом, и все же на доброе дело они средств не жалеют. Почти все крупные пожертвования больница получает от богачей. На их щедротах все и держится. А ведь богатые не обязаны терпеть нахлебников, которых в больнице Каравэй пруд пруди. Все так и норовят сесть на шею, в том числе многие из сотрудников; чтобы больница не разорилась, надо срочно что-то менять, иначе она обречена. Что ждет всех - и богатых, и бедных - если больница навсегда закроет двери? Позвонила Бренда: - Ваша жена на проводе.

Франклин прикрыл глаза. Ясное дело, речь она заведет о сегодняшнем благотворительном бале «Золотое сердце». Франклин поднял трубку, и на него обрушился поток жалоб: вазочки в центре столов оказались неподходящего цвета. - Понимаю, дорогая. Согласен, сущий кошмар.

В ту самую минуту адвокату Гасу Шиммеру позвонили из больничного кафетерия: - Гас, это я. - Что новенького?

– Пациентка. Миссис Шимфизл, ближайшая родственница - миссис Норма Уоррен. -Ну и?..

– По ошибке объявлена мертвой. Обнаружили, что живехонька, только через пять часов. - Шутишь?

– Собственными глазами видел историю болезни. - Что-нибудь уже подписано?

– Да, два мальчика-зайчика сразу прибрали к рукам племянницу.

– Ничего. Дело крупное. Очень крупное. Объявить о смерти живого человека - это им не фунт изюму. - И я о том же.

– Если дело выгорит, тебе на этот раз причитается двадцать процентов. Идет? - Плюс мой обычный гонорар.

– Само собой, - одышливо отвечал тучный Шиммер, а про себя подумал: «Гаденыш ненасытный!»

Однако, повесив трубку, адвокат не помнил себя от радости. Дельце, похоже, выгодное. Не беда, что родственники уже подписали обычные бумаги об отказе от иска. Любую расписку, попечительский договор, брачный контракт, соглашение можно обойти или переступить. Больница Каравэй - его личное золотое дно, откуда только черпай и черпай. По его расчетам, когда он расплатится с медбратом и самую чуточку отслюнит клиентам, останется кругленькая сумма. Правда, жена его Сельма всякий раз возмущается, когда он затевает очередное дело против больницы. «Гас, - жалуется она, - ты судишься с больницами из-за каждого пустяка. Не дай мне бог попасть в отделение скорой помощи. Как узнают, за кем я замужем, от страха разбегутся и оставят умирать».