"РАЙ ГДЕ-ТО РЯДОМ" - читать интересную книгу автора (Флэгг Фэнни)

ВСТРЕЧА С МУЖЕМ-ТВОРЦОМ

Дороти и Элнер прошли вдоль коридора, где стоял старинный кедровый сундук, и Дороти тихонько постучала в самую дальнюю дверь направо: - Реймонд? Можно войти? Мужской голос ответил: - Прошу, заходите. Элнер одернула халат.

– Я в таком виде, Дороти... Мне стыдно за эти обноски.

– Ничего, - подбодрила ее Дороти и открыла дверь.

В комнате за большим письменным столом сидел красивый старик с серебристой шевелюрой. Вылитый Док Смит, муж Дороти, фармацевт из старой аптеки «Рексолл» в Элмвуд-Спрингс! Дороти ввела Элнер в комнату. - Реймонд, смотри, кто пришел!

Старик тут же поднялся из-за стола, сияя улыбкой, и радостно пожал Элнер руку:

– Ну, здравствуйте, миссис Шимфизл, добро пожаловать! Дороти меня предупредила, что вы сегодня придете. Садитесь, пожалуйста, устраивайтесь поудобнее, и простите за беспорядок. -Он обвел рукой комнату, сплошь заваленную картами, бумагами и папками. - Я стараюсь поддерживать чистоту, но, как видите, не очень получается.

Пока он освобождал для Элнер кресло, Дороти заметила:

– Уму непостижимо, как он умудряется что-то находить в этом хаосе.

– Ничего страшного, - отмахнулась Элнер. -Видели бы вы, что у меня дома творится!

По пути к креслу Элнер с тайной радостью отметила про себя и чашки из-под кофе на полу, и пыль на книжных шкафах; недаром она подозревала, что даже боги бывают грязнулями. «То-то Норма удивится, когда увидит!» - подумала Элнер. Она обвела взглядом комнату: одна стена увешана фотографиями малышей, а на угловом диванчике у окна дремлет толстая черно-белая кошка - вылитая Пробка, что любила спать на подоконнике обувной мастерской «Кошачья лапка» в центре Элмвуд-Спрингс.

Устроившись в кресле напротив, Дороти обратилась к Реймонду:

– Милый, у Элнер есть пара вопросов. Лучше нам, пожалуй, побеседовать втроем. Реймонд откинулся в кресле, снял очки. - Конечно, с радостью вам отвечу, миссис Шимфизл.

В эту минуту взгляд Элнер упал на золоченую табличку на краю стола, с надписью «Высшее существо», и Элнер задумалась: как же его называть? Чтобы уж наверняка не ошибиться, она спросила: - Вас так и называть, «Высшее существо»? Реймонд уставился на нее озадаченно. - Как, простите? Элнер указала на табличку: - Как здесь написано.

Реймонд протянул руку, развернул табличку к себе и расхохотался.

– Это всего лишь для удобства - некоторым людям так больше по душе. - Он достал из ящика стола целую стопку табличек. - Вот... смотрите... Бог Отец... Будда... Мухаммед. Даже «Элвис Пресли» где-то завалялся, но лучше зовите меня просто Реймонд. - Он спрятал таблички в стол и улыбнулся: - Итак, миссис Шимфизл, что вы хотели узнать? Замечательный у вас, кстати, халат.

– Правда? - удивилась Элнер, оглядывая себя. - Ему лет сто, не меньше, трещит по швам. - Зато уютный, сразу видно.

– Что правда, то правда, - согласилась Элнер. Она сама удивлялась, до чего ей спокойно и уютно. Кто бы мог подумать, что предстать перед Создателем - такое удовольствие?

Поерзав в кресле, Элнер нашла позу поудобнее и с ходу приступила к «тайнам бытия»:

– Вас наверняка замучили такими вопросами, Реймонд, но мне эта загадка много лет покоя не дает. - Ну? - подбодрил Реймонд. - Что появилось раньше - курица или яйцо? Реймонд взглянул на нее недоуменно и снова расхохотался.

– Простите, что смеюсь некстати, миссис Шимфизл, редко кто начинает с этого вопроса. Правильный ответ - яйцо. Настал черед Элнер удивляться. -Яйцо? Точно?

– А как же. - Реймонд кивнул. - Нельзя ставить телегу впереди лошади. Следовательно, все яснее ясного: чтобы цыпленок вылупился, нужно яйцо. Элнер приуныла.

– Ну и ладно. Хорошо хоть, я не стала звонить Баду с Джеем. Что ж, век живи, век учись. - Элнер переглянулась с Дороти. - А второй вопрос можно задать? Первой отозвалась Дороти:

– Вопросов можно задавать сколько угодно - правда, Реймонд?

– Конечно! Затем мы здесь и собрались... Вперед, миссис Шимфизл!

– В таком случае, второй вопрос: в чем смысл жизни? Реймонд, задумчиво кивнув, повторил:

– В чем смысл жизни... гм... дайте подумать. -Он подался вперед, сцепил руки, заглянул Элнер в глаза. - Хоть убейте, не знаю, миссис Шимфизл.

– Тебе все шуточки! - одернула его Дороти. - И объяснила Элнер: - Он у нас большой любитель поддразнить. Реймонд засмеялся.

– Ладно, шутки шутками, а если серьезно, то как бы объяснить проще и понятней... Жизнь -это дар. Дороти улыбнулась Элнер. - Наш подарок вам, с любовью.

– Дар? - призадумалась Элнер. - Что ж, очень мило, и спасибо вам за него. Не знаю, как другим, но мне очень нравилось жить, я каждой минуте радовалась, с первого до последнего дня. Реймонд отвечал:

– Знаем, миссис Шимфизл, вы любили жизнь как никто другой, и мы счастливы. Ведь так все и было задумано, вам на радость. Верно, Дороти? - Безусловно, - с улыбкой подтвердила та. Элнер изумленно покачала головой:

– Вот ведь странное дело: столько лет люди бьются, ищут смысл жизни, - а надо просто радоваться, и все.

– Правильно, - кивнул Реймонд. - Видите ли, миссис Шимфизл... - Зовите меня, пожалуйста, Элнер.

– Спасибо. Видите ли, Элнер, жизнь намного проще, чем кажется людям.

– Точно! - весело отозвалась Дороти. - Проще не бывает.

Реймонд повернулся, снял со стены большую картину с изображением карнавала - сотни цветных огней вдруг засияли на полотне, зазвучала живая музыка - и продолжал:

– Понимаете, Элнер, жизнь похожа на американские горки: то вверх, то вниз, то ухаб, то поворот. -А-а! - подхватила Элнер. - Значит, надо вдохнуть поглубже и получать удовольствие. Реймонд поддержал ее:

– Вот именно. Только вот в чем дело... большинству людей кажется, будто они за рулем, и они так стараются управлять, что пропускают все самое интересное. Элнер повернулась к Дороти:

– Жаль, Норма вас не слышит. Вот уж кто вцепился в руль мертвой хваткой. Не мешало бы ей расслабиться чуток.

– Совершенно верно. - Реймонд стал сворачивать картину. - Ну как, - поинтересовался он, - озадачил я вас? Совсем не такого ответа вы ждали?

– Пожалуй, нет... Я догадывалась, что на самом деле так и есть, но не знала точно. С курицей и яйцом промахнулась - зато здесь я была на верном пути. Вы нам желаете счастья.

– А как же! - согласился Реймонд. - Разве стали бы мы так стараться, чтобы сделать людей несчастными, Дороти?

– Нам такого труда стоило все это придумать! - добавила та. - Все большое и тяжелое создал, конечно, Реймонд: планеты, горы, океаны, слонов. А я - пруды, озера, мелких зверушек. Собаки и кошки - мое произведение... правда, здорово вышло?

– Просто прелесть! - воскликнула Элнер. -Старина Сонни мне не дает скучать ни днем ни ночью, и я всем твержу, что лучшее лекарство от хандры - завести котенка. Когда у Тотт Вутен сдали нервы, я ей подарила котенка, и через неделю тоску как рукой сняло. Дороти подхватила:

– Да уж, котята удались на славу, не сочтите за хвастовство. А Реймонд создал воздух, воду, все минералы: железо, уголь, медь... что еще, милый?

– Серебро, золото. - Реймонд взглянул на Дороти и с гордостью добавил: - Зато она изобрела цветы, музыку, искусство... Я бы ни за что не додумался.

– Я на твои творения не устаю дивиться, - перебила Дороти. - Солнце, Луна... Честное слово, ты гений. Реймонд смутился: - Полно, Дороти... - Так и есть. Правда, Элнер?

– Я согласна, Реймонд. Солнце и Луна - уже только за них вы достойны зваться гением. А кто же из вас придумал людей? - Оба! - хором ответили Реймонд и Дороти, переглянулись и рассмеялись. Дороти повторила:

– Оба. Реймонд создал химическое строение, клетки, ДНК и прочее, а в целом это было совместное творчество, и потрудиться пришлось немало. Реймонд согласился:

– Над каждой мелочью пришлось поработать: колени, локти, не говоря уж о глазах и пальцах. А сколько хлопот большой палец доставил!

– Кстати! - встрепенулась Элнер. - Меня всегда изумляло: как удалось придумать столько разных отпечатков пальцев? Реймонд оживился: - Отличный вопрос! Сейчас покажу.

Он достал листок бумаги, набросал на нем контур большого пальца и показал Элнер.

– Видите ли, Элнер, если брать повторяющиеся узоры и видоизменять их по определенным правилам... Дороти прервала его:

– Милый, совершенно ни к чему углубляться в такие дебри. Элнер засмеялась:

– И вправду, слишком уж мудрено, зато вам есть чем гордиться.

– Ну ладно. - Реймонд отложил карандаш. -Итак, - улыбнулся он, - скажите, Элнер, что вам больше всего нравилось в жизни?

– Дайте подумать... Я любила природу, птиц, и диких и домашних, и насекомых тоже. У Реймонда загорелись глаза. - И я! Какое у вас любимое насекомое?

– Сейчас соображу... колорадские жуки, кузнечики, мотыльки, хрущи, муравьи, улитки... Постойте, а улитки - тоже насекомые? - Нет, моллюски, - поправил Реймонд.

– Моллюски так моллюски, но я их всегда любила, и стрекоз тоже, и светлячков, и гусениц, и пчел. - Элнер подняла глаза на Реймонда - Вы уж не обижайтесь, но ос я разлюбила. - И есть за что, - сказала Дороти. Элнер продолжала:

– Любила я и церковное пение, и все праздники: Рождество, День благодарения... а особенно - Пасху. Нравилось мне и детство, и взрослая жизнь - свой дом, замужество; еще нравился кофе, а от бекона я и вовсе была без ума, мы с соседом Мерлом даже записались в клуб любителей бекона (Норме, разумеется, молчок). - Элнер вздрогнула, сообразив, что проболталась. - Ой, это мне зачтется как ложь - то, что я промолчала? Чуть поразмыслив, Реймонд отвечал:

– По-моему, это ложь из разряда «меньше знаешь - крепче спишь». Как считаешь, Дороти? - Согласна.

– Уф-ф! Вот и хорошо, потому что от Нормы я много чего скрывала, - облегченно вздохнула Элнер. И продолжила: - Нравилось домашнее персиковое мороженое... ореховое у меня на втором месте, но его сейчас почти не делают, а еще зелень репы, картофельное пюре, спаржевая фасоль, жареная окра ^{5} - Элнер перевела взгляд на Дороти. - И пироги, и торты, конечно! - Столько всего! - одобрил Реймонд.

– И печенка с луком... все от нее носы воротят, а я люблю. А еще рисовый пудинг... Могу и дальше перечислять, если хотите.

– Нет, достаточно, Элнер, - сейчас ваш черед задавать вопросы. - Я всегда хотела знать, зачем на свете блохи? Дороти прикрыла рот рукой, едва сдерживая смех.

Реймонд откинулся на спинку кресла, заложил большие пальцы за отвороты жилета, откашлялся.

– Понимаете ли, Элнер, у обезьян - как и вообще у приматов - сложная система ритуалов и ухаживаний, и ловля блох - важная часть общения. Дороти искоса глянула на мужа: - Реймонд! Тот вздохнул:

– Ну не знаю я, какая от них польза. Для чего-то я их задумал, а для чего - забыл.

– Говорила я тебе, что она умница! - вставила Дороти.

– Забудьте про блох, - успокоила Реймонда Элнер. - Вы же знаете, я так любила ваши закаты, восходы, звезды и луну, и дождь, и летние грозы, и осень... да что там - все времена года одно другого краше.

– Спасибо, Элнер, рад вам угодить. Мы старались придумать побольше всего хорошего, чтобы уравновесить плохое, - а его в жизни, увы, предостаточно.

– И о всяком несчастье мы горько жалеем, -вздохнула Дороти. Элнер сказала:

– Раз уж речь зашла о несчастьях, людям хочется знать, откуда берется зло. Глаза Реймонда засветились участием.

– Я все понимаю, и винить людей не за что, но чтобы наделить их свободой воли, пришлось установить жесткие причинно-следственные связи, иначе ничего бы не вышло. - Он пожал плечами: - Выбора у меня не было, что мне еще оставалось делать?

– Знаете, Реймонд... - задумчиво произнесла Элнер, - мне, конечно, куда проще рассуждать, ведь я ни за что не в ответе, но вы все-таки подумайте, не отменить ли свободу воли? Взять, к примеру, Лютера Григза: когда он поступает как ему вздумается, всякий раз нарывается на неприятности. Реймонд кивнул:

– Понимаю, и поверьте, Элнер, над свободой воли я долго голову ломал, но мы не хотим ни к чему принуждать людей. Дороти прибавила:

– И насильно им мил не будешь, и друг друга любить не заставишь. Реймонд согласился:

– Верно. Зато мы их снабдили всем самым нужным: логикой, разумом, состраданием, чувством юмора... а вот пользоваться этими дарами или нет, они решают сами. Нам остается их любить и надеяться на лучшее. - Он бросил взгляд на Дороти. - Это было для нас. пожалуй, самое трудное - дать им право на ошибки... - Самое трудное, - подтвердила Дороти. Реймонд обратился к Элнер:

– У вас ведь тоже так: знаешь, что надо выпускать своих чад из гнезда, но до чего нелегко это дается!

– Понимаю, - подхватила Элнер. - Когда Линда стала жить отдельно, Норма слегла на полгода с головной болью.

На кухне что-то звякнуло, Дороти подскочила: - Пирог готов! Сейчас, достану из духовки. При слове «пирог» Элнер встрепенулась.